Текст книги "Уйти, чтобы вернуться"

Автор книги: Сьюзен Мейер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Поглощенная важностью предложения, Оливия даже не спросила, были ли приглашены на вечер остальные служащие Хилтона Мартина. Ей было безразлично, что ее мог увидеть кто-то из коллег. Она победила. Они с Джошем наконец-то пойдут куда-то вместе. Наконец-то он пригласил ее на свидание, и она хотела, чтобы коллеги знали об этом.

– Да! Я с удовольствием пойду на вечеринку.

– Хорошо, потому что мне было бы неловко оставлять тебя одну в своем доме.

Оливия удивленно уставилась на него.

– Прошу прощения?

– Я сказал, что мне было бы неловко оставить тебя дома одну, поскольку сам уговорил тебя поработать в выходные. Выходит, тебе больше некуда пойти.

От злости Оливия часто заморгала. Ей еще никогда так не хотелось кого-нибудь придушить.

Нет, это не его вина, подумала она, немного поостыв. Она сама неправильно истолковала его предложение. Но Джош так на нее смотрел…Чем больше она думала о его взглядах украдкой и вчерашнем несостоявшемся поцелуе, тем больше убеждалась, что его к ней влечет, просто он упрямится. Или, может, у него есть веская причина это не признавать?

Взглянув на ситуацию объективно, она была вынуждена признать, что у них большая разница в возрасте – десять лет. Внезапно ей пришло в голову, что именно это беспокоило Джоша. Возможно, именно этим обстоятельством и объяснялось то, что он четыре года не видел в ней женщины. Если для него такое большое значение имела разница в возрасте, понятно, почему он никогда даже не рассматривал ее в качестве потенциальной партнерши.

Учитывая консервативный склад характера Джоша, такая причина казалась вполне объяснимой, но от этого ей не становилось легче. В конце концов, хочет он ее или нет, это его дело. Однако это вовсе не значило, что Оливия должна была примириться со сложившейся ситуацией. Она имеет право доказать ему, как много он потерял. А если Джош просто упрямился, ей нужно его подтолкнуть.

Именно поэтому, пока Джош принимал вечером душ, Оливия спустилась в гараж и достала из коробки со своими вещами красное вечернее платье. Если она ему нравится, но он не знает, как сделать первый шаг, это платье непременно ему поможет.

Вернувшись в дом, Оливия на цыпочках прошла в свою комнату, приняла душ, надела платье, уложила волосы, накрасилась и стала ждать, пока Джош спустится вниз.

Когда она подошла к лестнице, он, как Оливия и рассчитывала, услышав ее шаги, обернулся и поднял голову. В его глазах промелькнуло удивление, но когда его взгляд упал на ее платье, он ошеломленно разинул рот. Его взгляд неспешно скользнул по ее обнаженным плечам, высокой груди, узкой талии, крутым бедрам, длинным стройным ногам в красных босоножках.

– Черт побери, Оливия, чего ты добиваешься? Чтобы у Хилтона случился сердечный приступ?

Она начала эффектно спускаться вниз.

– Нет, ты говорил, что тебя пригласили на званый ужин с коктейлем, и я надела коктейльное платье.

Глубоко вдохнув, Джош сказал:

– У тебя есть к нему подходящий жакет?

Улыбнувшись, она потрепала его по щеке.

– Мне двадцать пять, и я сама решаю, стоит ли надевать жакет. К тому же, я думаю, что жакет убьет это платье.

– А без жакета оно сразит всех наповал. – Повернувшись, он направился к выходу.

Оливия была возмущена. Ну как такой умный, образованный человек может быть таким твердолобым! Умные люди должны раньше других замечать благоприятные возможности, а не упускать их.

Если, конечно, они нуждаются в этих возможностях.

Ничего, она справится с его безразличием. Ей не привыкать. Только на этот раз она не будет весь вечер рядом с ним.

Она будет веселиться.

Джош направлялся по тротуару к парадному входу, когда Оливия схватила его за руку.

– Здесь будет кто-нибудь из служащих «Хилтон-Купер-Мартин»?

Джош, завороженный ее красотой, не сразу заметил, что ее глаза расширились от волнения.

– Ах да, совсем забыл. Ты ведь не хочешь, чтобы кто-то знал, что ты осталась мне помочь.

– Да, не хочу!

От ее резкого тона у него возникло неприятное ощущение. Словно одна лишь мысль о том, что ее могут увидеть с ним, была для нее невыносима. Но Джош не мог ее осуждать. Оливия сказала всем, что уезжает. Она не хотела, чтобы ее коллеги думали, будто он ею манипулирует. Джош это понимал. Ему было непонятно лишь одно: что и кому она пыталась доказать, надев это платье.

Разве Лив не осознавала, что сводит его с ума? Джош знал, что весь день посылал ей противоречивые сигналы, но из этого она, по крайней мере, должна была понять, что нравится ему. Ей также не следовало забывать и об их разнице в возрасте и о том, что она собиралась уезжать. Между ними ничего не могло быть, поэтому с ее стороны было жестоко мучить его.

Джош в очередной раз отметил про себя, как красива Оливия. Все холостые мужчины на вечеринке будут пытаться завладеть ее вниманием. Ей определенно не придется скучать.

– Не беспокойся, не будет никого из «Хилтон-Купер-Мартин». Сегодня здесь соберутся члены дядиного клуба садоводов. – Его голос прозвучал намного резче, чем он хотел.

– Ты тоже член клуба садоводов?

– А что, не похоже? Если серьезно, то я не отличу розу от сорняка.

На этот раз Оливия проигнорировала его глупую шутку, и Джош почувствовал укол разочарования. От этого его ярость лишь усилилась. Сначала она дразнит его платьем, затем не смеется над его шутками. Словно пытается ему доказать, что он ей безразличен.

– Тогда почему тебя пригласили?

Он поднял бровь.

– Я член семьи.

– Точно. Я постоянно об этом забываю.

Опять издевается? Обдумывая достойный ответ, Джош посмотрел на ее улыбающееся лицо, и все его мысли куда-то испарились. Пройдись Оливия в этом платье вдоль шоссе, дорожное движение было бы парализовано.

Он был готов заплатить целое состояние за один ее поцелуй.

Один поцелуй. Неужели он хочет невозможного?

Он посмотрел на ее губы, затем поднял глаза и встретился с ней взглядом. В какой-то момент ему показалось, что она читает его мысли и дает молчаливое согласие.

– Джош, Оливия. Мне показалось, что кто-то приехал. Почему вы здесь стоите? Вы что, не знаете о существовании дверного звонка?

Обернувшись, Джош увидел своего дядю, стоящего на пороге. Привыкший выделяться на фоне других, Хилтон в своем белом смокинге был великолепен.

– У нас тут возникло небольшое недопонимание… – начал Джош.

Но Оливия вышла вперед и протянула руку Хилтону, прежде чем он успел закончить.

– Надеюсь, вы не возражаете, мистер Мартин, – сладко промурлыкала она. – Я помогаю Джошу разбираться в своей системе хранения документов, и в знак благодарности он пригласил меня в ваш красивый дом.

Джош с удивлением наблюдал за тем, как Хилтон Купер Мартин, миллиардер, хладнокровный делец, заставлявший взрослых мужчин плакать, буквально таял перед этой женщиной.

– Конечно, нет. Напротив, я очень рад вас видеть.

Он поцеловал руку Оливии, и Джош еще больше удивился. Придется привыкать к подобному вниманию в адрес его спутницы. Он не сомневался, что Хилтон будет не единственным мужчиной, очарованным его спутницей.

И он не ошибся. Когда они вошли в фойе, все присутствующие обернулись и изумленно уставились на Оливию. Джошу показалось, будто произошло солнечное затмение. Каждый мускул в его теле напрягся, словно он готовился к главной схватке в своей жизни.

Они прошли в большую гостиную с белыми стенами, где были встречены новыми любопытными взглядами.

– Ты уверена, что не хочешь накинуть мой пиджак? – прошептал Джош на ухо Оливии.

Думал, что повышенное внимание могло вызвать неловкость у его скромной, застенчивой секретарши. Но в ответ на это она лишь ухмыльнулась.

– Ты что, шутишь? Видишь, каким вниманием я пользуюсь. Если бы я знала, что это платье произведет такой фурор, то надела бы его на прошлое Рождество.

– Могу я принести вам что-нибудь выпить?

Услышав мужской голос, Джош обернулся. У кого это хватило наглости оказывать знаки внимания чужой спутнице? К счастью, мужчина оказался официантом.

– Не думаю, что мы будем сегодня употреблять алкоголь.

– Джош, это вечеринка, и я пришла сюда веселиться. – Оливия очаровательно улыбнулась официанту. – Принесите мне, пожалуйста, джин с тоником.

– С удовольствием, мэм.

– С удовольствием, мэм, – передразнил его Джош, когда тот удалился.

– Джош, не будь, как собака на сене.

– Что ты имеешь в виду?

– То, что я хочу веселиться, а ты сам не веселишься и мне не даешь. Меня никто не пригласит на танец, если ты будешь себя вести, как ревнивый муж.

Джош был так поглощен мыслями об Оливии, что не заметил, как Хилтон открыл дверь в зал, где около десяти пар танцевали под музыку небольшого оркестра. На солистке был откровенный наряд. Ее густые черные кудри разметались по плечам, голос был низким и соблазнительным. И все же взгляды мужчин были прикованы к Оливии.

Внутренний голос подсказывал Джошу, что ей не следовало присоединяться к толпе. Но поскольку она вряд ли его послушает, ему придется что-то придумать, чтобы оградить ее от приставаний других мужчин.

– Хорошо, не буду, если сначала ты потанцуешь со мной.

Оливия закатила глаза, словно разгадав истинную причину его приглашения.

– Ладно.

Стараясь не обижаться на подобную реакцию, Джош повел ее в зал. Когда они присоединились к другим танцующим, быстрая ритмичная композиция сменилась медленной. Она была печальной, мелодичной, и в то же время в ней слышался эротический призыв.

Джош был застигнут врасплох. Все его мышцы напряглись, а сердце учащенно забилось. Он подозревал, что совершил большую ошибку, но был слишком горд, чтобы это признать. Поэтому он положил руки на талию Оливии и плавно закачался в такт музыке.

Хотя он старался держаться отстраненно, волнующая близость ее тела постепенно ослабляла его решимость. Чтобы хоть немного отвлечься, он спросил:

– Почему ты не надевала это платье раньше?

Оливия подняла на него свои глаза цвета морской волны. В их взгляде читалось напряжение.

– Мне не хватало смелости.

– Похоже, сегодня с этим проблем не возникло.

– За прошедший год я сильно изменилась. Повзрослела в эмоциональном плане.

Про себя Джош согласился с ее словами. Значит, вот почему в эти выходные он увидел в ней то, чего не замечал прежде. Оливия сильно изменилась, но он не думал, что это могло произойти за пару дней. Скорее всего, именно эти перемены и побудили ее к отъезду.

– Сколько тебе было лет, когда ты начала на меня работать?

– Двадцать один год, – ответила она, не глядя на него.

– А мне тридцать один. Ничего себе! Кажется, это было сто лет назад…

На этот раз Оливия подняла глаза и улыбнулась.

– Помнится, у тебя тогда была прическа, с которой ты напоминал героя Джона Траволты, если бы он сунул пальцы в розетку.

– Очень смешно.

– К счастью, я убедила тебя изменить прическу.

– Да, ты это сделала, – согласился он.

– А помнишь свои пижамные штаны?

– Это были брюки от костюма.

– Они были кошмарные…

– Может быть, – согласился Джош, обрадованный тем, что его тактика отвлечения внимания сработала.

Безумная ревность утихла, но с ним творилось что-то странное. На душе у него вдруг стало весело и тепло. С Оливией всегда было легко. Она принадлежала к числу самых добрых и светлых людей, которых он когда-либо знал. Именно поэтому Джош, видя голодные взоры мужчин, устремленные на нее, почувствовал, что должен защитить ее, хочет она этого или нет.

Джош не слушал свой внутренний голос, который нашептывал ему, что он поступает так сугубо из ревности. Не хотел признавать, что ему доставляло безумное удовольствие танцевать с Оливией, и убеждал себя в том, что всего лишь выполняет свой долг.

После четвертого танца Оливия наконец поняла, что происходит. Джош вовсе не пытался защитить ее от других мужчин. Он ревновал! Ее охватила безумная радость. Если это платье заставило его встретиться лицом к лицу со своими чувствами, тогда она нанесет последний удар и заставит его признать, что он к ней неравнодушен.

– Знаешь, тут где-то бродит официант с моим джин-тоником.

– Хочешь, чтобы я его нашел?

Оливия улыбнулась ему. Его немедленная реакция, его желание услужить лишь свидетельствовала о том, что она была права в своем предположении. Раз Джош был готов оказывать ей любезности, значит, она ему действительно нравилась.

– Да, я хочу пить. И я бы с удовольствием вышла в патио. – Немного помедлив, она улыбнулась. – Конечно, если ты не возражаешь.

– Нет, я не возражаю. – Оглянувшись, Джош обнаружил, что двое мужчин по-прежнему не сводят глаз с Оливии. – Но, я думаю, будет лучше, если ты пойдешь вместе со мной искать официанта.

Оливия могла бы снова с ним поспорить, но сейчас это лишь помешало бы ей добиться своей цели. Если ей так хочется заставить его признать, что она ему небезразлична, не следует его дразнить.

Вместо того чтобы искать официанта, они направились прямо в бар, взяли напитки и вышли на улицу. Там оказалось немного холоднее, чем ожидала Оливия, и она начала замерзать. Но хуже всего было то, что они с Джошем оказались не единственными, кто решил уединиться во внутреннем дворике. Там находились еще три пары, и Оливия не могла открыто флиртовать с Джошем.

– Если хочешь, мы можем вернуться в дом.

Разве бы он это сказал, если бы не хотел остаться с ней наедине? Возможно, он даже хотел ее поцеловать…

Черта с два она упустит такую возможность! Вот одна из парочек направилась в дом.

– Мне и здесь неплохо.

К несчастью, ее кожа начала покрываться мурашками.

– Но ведь ты замерзла.

– Нет, мне не холодно, – солгала она, видя, что вторая пара тоже собралась уходить.

– По крайней мере, возьми мой пиджак. Поставив на столик бокал, он накинул ей на плечи свой смокинг, и она тут же почувствовала его тепло, его запах. Это ощущение было таким интимным, что она упивалась каждой его секундой. И в это время третья пара, наконец, покинула патио.

– Кажется, мы остались одни – Джош взволнованно огляделся по сторонам, словно ища путь к отступлению.

Это привело Оливию в ярость.

– Ты меня боишься? – спросила она, не скрывая своей обиды.

Он ошеломленно уставился на нее.

– Нет!

– Нет, боишься, – возразила она, приближаясь к нему. – Ты боишься меня.

– Лив, не делай этого, – сказал он, отходя назад.

Ее уменьшительное имя, произнесенное им, лишь раззадорило ее. Облизав губы, она спросила:

– Почему?

– Потому что тебе может не понравиться результат.

– Результат чего? На что ты намекаешь, Джош? – Она обольстительно улыбнулась, затем подошла ближе и скользнула руками по его плечам. – Ты что-то затеял?

– Нет, – произнес он сдавленным голосом. Оливия уже хотела назвать его трусом, но вдруг его ладони легли ей на талию и он резко притянул ее к себе. – В действительности, – на этот раз его голос звучал уверенно, – я затеял вот это.

С этими словами он наклонил голову и поцеловал ее.

Ощущение его губ на своих губах было таким потрясающим, что у Оливии закружилась голова. Все ее чувства обострились, и она, обвив руками его шею, ответила на его поцелуй. Его язык ворвался в глубь ее рта, руки гладили ее спину.

Наконец-то свершилось то, о чем она так долго мечтала! Они пересекли черту, за которой их жизнь изменится. Они вернутся к нему домой и займутся любовью.

Затем Джош неохотно отстранился, и они в течение нескольких секунд просто смотрели в глаза друг другу. Сердце Оливии бешено колотилось. Его твердая грудь по-прежнему прижималась к ее груди, и она чувствовала, как желание подавляет ее разум.

– Думаю, нам лучше поехать домой, – прошептал он, – и поговорить об этом.

– Да, пожалуй, ты прав.

ГЛАВА ПЯТАЯ

– Я пойду за машиной, – сказал Джош и чуть было не ушел без нее, но затем виновато улыбнулся и пробормотал: – Прости, я совсем забыл, что служащий Хилтона отвез мою машину на стоянку.

Оливия уставилась на него широко раскрытыми глазами, и ему отчаянно захотелось ее поцеловать. Но он не мог коснуться ее. Это бы только усложнило ситуацию.

К счастью, на Оливии все еще был его смокинг. Остальные гости наверняка подумают, что она заболела или испачкала платье, и не станут спрашивать, почему они так рано уходят. Но больше всего он радовался тому, что плотный пиджак скрывал от нескромных мужских взоров ее потрясающую грудь.

Когда подогнали его «ауди», Джош открыл Оливии пассажирскую дверцу, а затем обогнул капот и сел за руль.

Поскольку Оливия, кажется, не была расположена разговаривать, Джош погрузился в свои мысли. У него из головы не выходили ее слова о том, почему она раньше не надевала это платье. Почему она так и не осмелилась надеть его год назад, когда купила его? От какой цели отказалась?

Неужели Оливия хотела соблазнить его?

Джош похолодел. Нет, он решительно отказывался в это верить. Хотя Оливия и раньше сопровождала его на корпоративные вечеринки, пикники и другие мероприятия, устраиваемые Хилтоном, ему всегда казалось, что она искала его общества из скуки. Они оба чувствовали себя не в своей тарелке среди толпы в четыреста человек.

Теперь он не был так в этом уверен. Что, если она пыталась таким образом ближе познакомиться с ним? Что, если она с ним флиртовала, а он был настолько слеп, что не замечал этого? Что, если она уволилась из-за того, что он не отвечал на ее чувства?

Внезапно галстук показался ему слишком тугим. Он почувствовал себя кретином, не видящим дальше собственного носа, и в то же время это открытие казалось ему нелепым. Должно быть, он выдавал желаемое за действительное.

Когда они приехали домой, Оливия вела себя так, словно ничего не произошло. Она не упоминала о поцелуе, и это сводило Джоша с ума. Впрочем, он решил, что это и к лучшему, потому что не был уверен, нужно ли что-то менять в их отношениях. Ничего уже нельзя было поделать, потому что Оливия скоро уедет…

Однако их поцелуй был таким страстным, что его тело до сих пор горело от желания, и он не понимал, что заставило его ее поцеловать.

– Нам не следует этого делать, – произнесла Оливия, нарушив тишину.

Джош подавил в себе желание согласиться с ней. Он знал – если они не объяснятся, ему сегодня не удастся уснуть.

– А я думаю, следует. – Он жестом пригласил ее присоединиться к нему в гостиной.

Она села на светло-коричневый диван, а он в кресло напротив.

В комнате повисла тишина, и хотя Джошу не терпелось получить ответы на интересующие его вопросы, все мысли перепутались, а язык онемел. Он не знал, с чего начать разговор, чтобы не обидеть Оливию и одновременно не выставить себя дураком.

– Я так и не выпила свой джин-тоник, – вдруг заметила она.

Вряд ли им обоим был сейчас необходим алкоголь, но ему нужно было чем-то себя занять, пока он не приведет в порядок свои мысли.

– Тебе принести джин-тоник или, может, что-нибудь покрепче?

Оливия встретилась с ним взглядом. Ее глаза были полны отчаяния. Или, может, страха? Во всяком случае, она была очень напряжена.

– Пожалуй, бренди.

– Хорошо, – ответил Джош, стараясь говорить как можно непринужденней.

Ее испуганный взгляд пронзил его до глубины души. Джош предполагал, что этот страх был вызван произошедшим между ними, но в то же время как это понять? Ведь Оливия сама напросилась на поцелуй. Однако, откупоривая бутылку бренди, он понял, что в этом-то, возможно, и состояла вся проблема. Она хотела, чтобы он ее поцеловал, и подтолкнула его к этому. Вряд ли она была в него влюблена. Скорее всего, просто проверяла, стоит ли им что-то делать с их влечением друг к другу.

Джош передал ей стакан с бренди и сел рядом на диван. Лишь бы она не думала, что он злится на нее. В конце концов, их поцелуй был всего лишь экспериментом, в результате которого никто серьезно не пострадал. В действительности это был лучший поцелуй за всю его жизнь. Он помнил ее мягкие губы, ее гладкую кожу, ее пьянящее тепло…

Джош соскочил с дивана.

– Давай я включу музыку, а то здесь слишком тихо.

Ища пульт дистанционного управления от стереосистемы, он убеждал себя, что не может желать Оливию. Он слишком стар для нее. Сев на диван, он нажал нужную кнопку на пульте, и комнату наполнила медленная романтическая музыка. Нахмурившись, Джош выбрал другой трек, но он оказался еще более мелодичным и проникновенным, чем предыдущий. Он попытался еще раз, но третья песня тоже была о любви.

– Прости.

Оливия уставилась на него.

– За что?

– За музыку. Я не подозревал, что мне нравятся любовные баллады.

Она встретилась с ним взглядом.

– Это так романтично…

Джош тяжело сглотнул.

– Я не романтик, Оливия, – осторожно возразил он, чтобы не обидеть ее.

– Уверена, что как раз наоборот.

Глядя на ее гладкую кремовую кожу и пухлые розовые губы, Джош замер. Но причина этому – вовсе не ее красота, а ее слова. Оливия всегда давала ему советы, подбадривала его, но только как его служащая. Сегодня ее комментарии носили более интимный характер, как и все остальное, и ему это особенно нравилось.

Возможно, даже слишком.

Внезапно Джош поднялся с дивана.

– Похоже, я устал гораздо больше, чем думал, и иду спать. Если хочешь, можешь остаться здесь. Угощайся бренди и слушай музыку.

С этими словами он покинул комнату. Оливия молча уставилась ему вслед. Что она могла сказать? Пока она тряслась от ожидания, что он преждевременно затащит ее к себе в постель, он сожалел об их поцелуе.

Да, сожалел, но вовсе не потому, что Оливия ему не нравилась. Тот поцелуй не мог ее обмануть – она была ему небезразлична. По крайней мере, его к ней влекло. И все же что-то удерживало Джоша от более близких отношений с ней. Возможно, печальный опыт прошлого? А может, его беспокоила большая разница в возрасте? Или он считал их связь бессмысленной, поскольку она собиралась уезжать?

И она это непременно сделает, если только он не скажет несколько заветных слов, которые удержат ее в Джорджии. Но это вряд ли произойдет.

На столе зазвонил телефон, и Оливия, застигнутая врасплох, инстинктивно сняла трубку. Отвечать на звонки было ее обязанностью в течение долгого времени.

– Алло?

– Оливия?..

– Да?

– Это Джина. – В голосе женщины слышалось смущение.

Оливия чуть не застонала. Конечно, ее присутствие в доме Джоша смутило ее подругу, кузину Джоша и дочь Хилтона Мартина. Получается, что Оливия не только сопровождала Джоша на вечеринку, но и уехала с ним к нему домой. Что о ней теперь подумают?

– Пока ты не успела насочинять себе всякие глупости, скажу, что сняла трубку только потому, что Джош уже лег спать… и это означает, что мы не спим вместе.

Джина рассмеялась.

– Я об этом и не думала.

– И хорошо, потому что я сказала тебе чистую правду. Джош попросил меня задержаться в Атланте на несколько дней, чтобы помочь ему с работой, и я согласилась. Но вчера истек срок аренды квартиры, и мне негде было жить, поэтому Джош предложил мне остановиться у него.

– Хорошо.

– Я правда не лгу! – продолжала убеждать Джину Оливия. – В этом нет ничего предосудительного.

– Ты не обязана передо мной оправдываться!

Оливия вздохнула.

– Я знаю.

– Тогда почему ты это делаешь?

– Я не знаю, – растерянно ответила та, потирая дрожащими пальцами лоб.

– А может, ты жалеешь, что между вами ничего не произошло? – задумчиво спросила Джина.

– Нет. После вчерашнего я не могу дождаться своего отъезда.

Оливия была готова поспорить, что Джина в этот момент поморщилась.

– Не хочешь ничего мне рассказать?

– Да рассказывать особенно и нечего. Твой кузен сумасшедший. Его ко мне влечет. Я ему нравлюсь. За эти два дня он рассказал мне о себе больше, чем за прошедшие четыре года.

– И?..

– Он поцеловал меня и уже сожалеет об этом, а я хочу поскорее отсюда убраться.

– Не вешай нос, Оливия, – подбодрила ее Джина. – Все будет хорошо.

– Я так не думаю. – На этот раз в ее голосе слышалась печаль, которая охватывала ее всякий раз при мысли о предстоящем расставании с Джошем. – Знаешь, твой кузен замечательный человек. Он заслуживает счастья, но порой мне кажется, что он… боится быть счастливым.

– Возможно, – ответила Джина. – Ты же знаешь, ему пришлось нелегко.

– Нет, я этого не знала, – удивилась Оливия. Она никогда бы не подумала, что у человека, который мог себе позволить учиться в Принстонском университете, была тяжелая жизнь. Да и своим поведением он не вызывал таких мыслей. – А что произошло?

– Мы с отцом считаем, что Джош так много работает потому, что несколько лет назад его отец покинул компанию.

– Отец Джоша работал в «Хилтон-Купер-Мартин»? – Посмотрев на полку с проигрывателем, Оливия увидела фотографию.

Джош, Хилтон Мартин и темноволосый пожилой мужчина. Должно быть, это и был отец Джоша.

– Да. Он занимался вопросами, связанными с арендой помещений, – сказала Джина, – поэтому часто был в разъездах. Во время одной из своих командировок он влюбился в другую женщину. Поскольку мать Джоша родная сестра моего отца, уйдя от моей тети, он оставил и работу. В то время мы как раз вели переговоры об аренде помещений для трех новых магазинов, – продолжила она. – Нужно было действовать очень осторожно, потому что на эти помещения претендовал наш конкурент. К несчастью, из-за любовных похождений отца Джоша мы потеряли два контракта из трех и десять лет расхлебывали последствия этих неудачных сделок.

– Ничего себе…

– Мы с отцом думаем, что Джош чувствует себя виноватым перед нами.

– Наверное, поэтому он и не просил твоего отца взять его к себе на работу, а ждал, пока тот сам ему не предложил.

– Именно так и было. – Немного помедлив, Джина добавила: – Похоже, Джош действительно кое-что рассказал тебе о своей жизни.

– Совсем немного, – поспешно заверила ее Оливия, не желая быть превратно понятой.

– Знаешь, Оливия, – продолжила Джина, – мой отец вовсе не желает, чтобы Джош так много работал. Я уверена, когда Джош поймет, что не должен отвечать за ошибки своего отца, он успокоится.

– Возможно.

– Если Джош рассказал тебе о том, как получил свою работу, возможно, в следующий раз он захочет рассказать тебе о своем отце…

– А если он заговорит со мной о своем отце, – произнесла Оливия, нахмурившись, – я смогу сказать ему, что он не должен так много работать?

– Нет, – смеясь, ответила Джина. – Не хватало тебе брать на себя роль корпоративного шпиона. Я просто хочу, чтобы ты знала: если он заговорит с тобой о своем отце, ты значишь для него намного больше, чем думаешь.

– Наверное…

– Возможно, тебе следует задержаться еще на день-два и заставить его понять, что с твоей помощью он сможет освободиться от части своего прошлого.

– Ты имеешь в виду какую-нибудь старую подругу, которую он до сих пор не может забыть?

– Я ни о чем таком не слышала. Мне мало известно о его жизни в Нью-Йорке. Но мы довольно близки, и я бы знала, если бы его сердце было разбито. Правда состоит в том, что он замкнут и неразговорчив. Ты первая женщина, которой он рассказал, как попал в «Хилтон-Купер-Мартин».

– Не хочешь ли ты мне сказать, что у меня есть шанс?

– И притом очень неплохой.

– Ну, я не знаю… – Оливия закусила нижнюю губу.

– Оливия, я не стала бы тебе это говорить, не будь я полностью уверена. Я люблю Джоша и считаю, что ты можешь сделать его счастливым. Я также люблю тебя, поэтому хочу счастья и тебе. Всего лишь прошу тебя быть внимательнее. Если он заговорит с тобой о своем отце, знай, что за этой откровенностью прячется нечто большее. Было бы глупо с твоей стороны не воспользоваться этим.

Повисло молчание.

– Оливия?

Обернувшись, Оливия увидела Джоша, стоящего в дверях гостиной.

На нем был тот же халат, что и утром, но на этот раз из-под него виднелись пижамные брюки.

– Кто звонит?

– Джина.

– Чего она хочет?

Оливия растерянно посмотрела на трубку. Джина не говорила ей о причине своего звонка.

– Зачем ты позвонила? – спросила она.

– Чтобы спросить, почему Джош уехал, не попрощавшись.

Оливия передала эти слова Джошу, тот вошел в комнату и взял у нее трубку.

– Джина, это я. Мы уехали с вечеринки, потому что Оливия пролила вино на платье. Ты разве не видела, что на ней был мой смокинг? Мы не спим вместе. Она осталась в Джорджии, чтобы мне помочь. Смотри, если до меня дойдут какие-нибудь сплетни…

Его тон был мягким и шутливым, но Оливия сделала несколько выводов. Во-первых, Джош обещал ей, что никто не узнает о ее задержке в Джорджии, – таким образом, он защищал ее. Во-вторых, он очень быстро придумал объяснение их быстрому уходу. Либо он сделал это, чтобы спасти репутацию их обоих, либо не хотел ни с кем делиться подробностями своей личной жизни.

Пока Оливия размышляла над его поведением, Джош продолжал разговаривать с Джиной. Оливия неловко огляделась. У нее не было ни одной причины, чтобы остаться, и было множество причин, чтобы уехать. Она тихо покинула гостиную и прошла к себе в спальню.

Ей нужно побыть одной, обдумать их с Джиной разговор, но как только ее голова коснулась подушки, Оливия заснула.