Текст книги "Доброе утро!"

Автор книги: Сьюзен Мейер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

– Если к концу этих двух недель ты убедишь меня, что с тобой можно оставлять ребенка.

Сара перестала сосать бутылочку и уснула. Грейс взглянула на спящего ребенка.

– Присылай юристов для составления и подписания бумаг.

– Я оформлю соглашение.

– Отлично. Как только подпишем бумаги, можем начинать.

– Завтра вечером ты их получишь. У тебя есть электронный адрес?

– Да.

– Следи за компьютером. Перешли мне свой адрес, и завтра я перееду.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Получив документы от Дэнни, Грейс осознала, что, как бы просто ни казалось ей подписать их, она не может это сделать без консультации с адвокатом. В понедельник утром она отправилась в юридическую контору. И когда все формальности были улажены, Грейс сообщила Дэнни, что он может подписать соглашение, как только переедет в ее дом.

В хлопотах и делах она забыла об их договоренности, пока не увидела кое-что, что ее насторожило.

Нижний этаж ее домика был невелик. Бледно-оранжевые керамические плитки покрывали пол, перед огненно-рыжей софой лежал коврик в бежевую клетку, чуть в стороне стояло такого же цвета огромное кресло на двоих. Поодаль дубовый стол и стулья, стоящие на бежево-черном ковре, очерчивали пространство столовой. Черно-коричневая барная стойка отделяла кухню от жилого помещения. Двери отсутствовали, и людей на кухне можно было увидеть с любой точки нижнего этажа.

Грейс не беспокоило, что ее жилье не понравится Дэнни, но в таком крошечном доме, с двумя спальнями наверху и помещением внизу, вмещавшим в себя столовую, кухню и холл, негде будет спрятаться. Спускаясь на первый этаж, они каждый раз будут сталкиваться друг с другом.

– Так, Сара, – обратилась она к дочери, целуя ее в макушку. Девочка в желтом комбинезоне походила на солнечного зайчика. – Думаю, что уже поздно беспокоиться о чем-либо.

Едва она успела закрыть рот, как раздался звонок в дверь. Грейс зажмурилась.

Дэнни, одетый в джинсы и свободного покроя спортивную рубашку, расслабленный и умиротворенный, стоял на пороге. У ног его лежал вещевой мешок, а в руках он держал сумку.

Грейс занервничала. Ее привлекали в нем не только сексуальная внешность – блестящие черные волосы, внимательные темные глаза и роскошная фигура, – но и аура власти и силы, витавшая вокруг этого мужчины. Она вспомнила, как он занимался с ней любовью, вспомнила их доверительные разговоры... Несомненно, Дэнни испытывал тогда к ней чувства, которые, впрочем, быстро растерял в разлуке.

– Этот дом мал даже для двоих, не то чтобы для троих человек.

– Здесь больше места, чем ты думаешь, – сказала Грейс, распахивая дверь шире, чтобы он смог пройти. – Наверху две спальни.

– Вероятно, чуть больше чулана, – проворчал Дэнни.

Она всегда знала, что он брюзга, так говорили о нем на работе, и она верила, пока не наступили те выходные на пляже. Там она открыла в нем другого человека – нежного и веселого.

– Отнеси свои сумки наверх.

Грейс развернулась и начала подниматься по лестнице. И тут же Дэнни вспомнил, как смущался смотреть на великолепные изгибы ее фигуры и длинные ноги в доме на пляже. Ему даже показалось, что он перенесся во времени, но нет, они находились в ее доме пятнадцать месяцев спустя после той страстной ночи. И у нее от него ребенок. Возможно, это не его ребенок, но она решила объявить отцом именно Дэнни. А почему бы нет? Грейс знала, что маленькая Сара наследует состояние своего отца и еще до смерти Дэнни станет главой корпорации.

Он удивился, как легко Грейс согласилась на компромисс. Впрочем, ему это было на руку. Он будет обучать дочь бизнесу, но не заплатит ее матери ни фунта. Все, что ему нужно сделать, – это прожить две недели с Грейс, с женщиной, которая сыграла с ним злую шутку.

Наверху она повернула направо и открыла дверь в спальню. К своему удивлению, Дэнни убедился в правоте Грейс. Комната оказалась просторной, с двуспальной кроватью посередине, шкафом и маленьким письменным столом в углу.

– Отличная комната, – неуверенно похвалил он.

– Нам придется пользоваться одной ванной.

Дэнни недоуменно уставился на нее. Она сделала несколько шагов, набираясь сил для ответов на его неминуемые вопросы.

Ее тихий голос вызвал в его голове новую волну воспоминаний. Вот Грейс уговаривает его дать кому-то повышение по службе. Вот она, похожая на ангела, стоит на верхней ступеньке лестницы перед окном. А вот Грейс подставляет губы для поцелуя...

Мужчина решительно тряхнул головой, освобождаясь от наваждения.

– Мои туалетные принадлежности в специальном саквояже, я оставлю их в спальне.

Она отвернулась от него, пожав плечами, прошла к двери.

– Мне все равно.

Она не оскорбила и не обидела его, и безразличие ее тона его вполне устраивало. Две недели пройдут мирно. Он бросил сумку на кровать, другую поставил в чулан, затем спустился вниз.

Грейс возилась на кухне, а Сара сидела в детских качелях, разделявших столовую и гостиную.

– Чем я могу помочь тебе? – спросил он, проходя на кухню.

– Ты здесь ради Сары. Так иди и развлекай ее, пока я готовлю ужин.

– Ладно. – Ее холодный тон не задел его. Он здесь не ради Грейс, поэтому не стоит болтать по пустякам и заводить дружбу.

Дэнни посмотрел на воркующего ребенка. Путешествие по детским магазинам, которое он предпринял накануне, показало ему, что его идеи по организации детского досуга безнадежно устарели. Манежи стали более вместительными и функциональными, детские сиденья – удобнее и безопаснее. Изменилась мебель для детей и игрушки.

– Можно мне взять ее?

– Не тогда, когда она всем довольна, – ответила Грейс, доставая из шкафа салатник. – Сядь на пол перед ней и поболтай.

Поболтать с ребенком? Он уже пытался один раз. Придется выдумывать что-то поинтереснее, чем инвестиции. Дэнни взял один из стульев и уселся напротив качелей.

– Привет, Сара.

Девочка вытащила изо рта синее кольцо, которое дают детишкам, когда у них начинают резаться зубки, и что-то пролепетала ему. Мужчина улыбнулся, удобнее устроился на стуле и начал думать над тем, что бы такое сказать. В голове ни одной мысли. Ребенок пускал слюни, дергал ручками. Нос Дэнни уловил запах детской присыпки, и он вспомнил Кори.

Он очень гордился сыном, считал свою жизнь полной и совершенной. Затем Кори начал проявлять артистические наклонности, и Лидия захотела отослать его в специальную школу. Дэнни не соглашался, считал, что нужно подождать, пока мальчик подрастет...

Дэнни заставил себя вернуться к реальности.

Ему нужно перестать думать о Кори и сконцентрировать свое внимание на Саре.

Рыжий пушок у девочки на голове привлек его внимание.

– Кажется, кто-то станет рыжеволосым.

Ребенок захихикал, Дэнни улыбнулся и с любопытством обернулся в сторону кухни.

– Моя мама англичанка, а папа – француз. Поэтому не думаю, что рыжие волосы достались ей с моей стороны. А твои?

– Моя мать из Ирландии, – недовольно буркнула Грейс.

– Тогда все объясняется.

Его слова растворились в тишине. Хотя он здесь ради дочери, им с Грейс придется провести две недели бок о бок. Возможно, он не желал становиться ей другом, но пребывать в угнетенном состоянии тоже не хотел. Внимательно наблюдая за тем, как женщина режет и бросает овощи в миску, Дэнни мог поклясться, что чувствует, как гнев буквально волнами исходит от нее.

Он покусился на самое дорогое – угрожал забрать у нее ребенка.

Ее ребенка.

Дэнни замер, внезапно осознав свой эгоизм.

– Я бы не стал прятать от тебя дочь.

– Конечно, нет, но ты потребовал, чтобы она жила с тобой, а я бы стала воскресной мамой. – Грейс подошла к нему и показала тарелку с двумя кусками мяса. – Я иду на задний двор, хочу пожарить мясо на гриле. – Она сделала паузу. – Ты не боишься остаться с ней наедине?

– Нет, но считаю, что тебе лучше остаться с ней, я сам пожарю мясо.

– Отлично. – Она вручила ему тарелку. – Тогда я закончу с салатом.

Грейс отвернулась, не дожидаясь ответа. Дэнни поднялся и вышел во двор. Он согласился с политикой молчания. В разговорах не было смысла. Он не нравился Грейс, и, откровенно говоря, она ему тоже.

Со стуком опустив тарелку с мясом на маленький столик, Дэнни установил температурный режим на гриле. С разговорами или без, последующие недели станут самыми длинными в его жизни. Настоящей мукой. Может, это расплата за недоверие к ней? Он положил мясо на решетку.

Расплата. Грейс и не осознавала, что угрозы с ее стороны в его глазах выглядели доказательством коварства.

Он едва не расхохотался. Какая глупость! И все потому, что он не мог держаться подальше от этой женщины. Больше он этой ошибки не повторит.

Дэнни опустил крышку и осмотрелся. Пространство двора было ограничено забором, домик выглядел чистым и аккуратным, да и сам двор содержали в порядке. Все указывало на отличную и заботливую хозяйку.

Из дома донесся смех. Обернувшись, он увидел, что не закрыл за собой дверь.

– Итак, кому-то нужно пойти наверх и сменить памперс, – послышался голос Грейс.

Она вытащила ребенка из качелей и потерлась носом о нос дочки.

Ребенок засмеялся. Дэнни усмехнулся. Никто еще не изобрел ничего лучше памперсов.

– Затем мы покормим тебя чем-то вкусным.

Девочка снова захихикала и заворковала, и Дэнни почувствовал неожиданный укол совести за настороженность и подозрения, которые он выказал к Грейс. Она любила свое дитя.

Он вздохнул. Возможно, она и любила дочь, но для воспитания ребенка требуется много других вещей. Не надо делать поспешный вывод, что Грейс замечательная мамочка, только потому, что она милая. Да она вовсе не милая! Кроме того, он знает, что она умеет притворяться. Она могла видеть, что балконная дверь приоткрыта, и устроила это показательное шоу специально для него.

Он закрыл дверь и проверил мясо. Куски подрумянились и выглядели аппетитно. Он сел в полосатый шезлонг и закрыл глаза.

– Как дела? – тихо поинтересовалась Грейс, появившись на веранде несколько минут спустя. Сара на руках у мамы увлеченно жевала свое голубое кольцо.

Дэнни встал.

– Отлично. Я как раз собирался проверить стейк. – Он потыкал вилкой в мясо, закрыл крышку и, шутя, щелкнул девочку по носу. – Ты самый милый ребенок в мире, да?

Сара захихикала, а Грейс с досады притопнула ногой. Что, в конце концов, она ожидала? Что он сделает или скажет что-то такое, что заставит ее снова поверить в сказку про покладистого и доброго парня? Даже предложил свою помощь по кухне! Хочет убедить ее, что он способен заботиться о Саре.

Она повернулась к двери.

– Подожди!

Грейс вздрогнула и покраснела. Его голос действовал на нее почти гипнотически. Сопротивляясь его чарам, она остановилась.

– Да?

– Я не знаю, какое мясо ты любишь.

От смущения ее щеки порозовели, она снова быстро повернулась к двери.

– С кровью.

Грейс вернулась в дом, посадила девочку в высокий стульчик и начала кормить из баночки. К тому моменту, как на пороге возник Дэнни, Сара уже поела. Личико ее было умыто, и в пухлых ручках она мяла свое голубое кольцо,

– Принеси салат с барной стойки, пожалуйста, – попросила Грейс, расставляя на столе тарелки и стаканы. Она решила заставить его заниматься домашними делами до того, как он сам предложит свою помощь. Так он перестанет казаться ей милым, ведь он всего лишь выполнял указания.

Дэнни повиновался, и секунду спустя они сели за стол друг напротив друга. Точно так же когда-то сидели в доме на пляже... Тогда она переоделась в красивое платье в надежде, что он заметит в ней женщину. Сегодня она специально надела самые поношенные джинсы и невзрачную, растянутую футболку.

– У тебя красивый дом.

– Спасибо.

Молчание длилось минуту, другую.

– Ты купила его уже переделанным?

Она вздохнула. Они обсуждали эту тему в доме на пляже. Он просто забыл. Сильное же впечатление производит на мужчину женщина, если он даже слов ее не помнит.

– Это была настоящая развалюха.

– И ты сама его перестроила?

– Нет, мой двоюродный брат сделал проект и помог с переустройством. – И это она уже ему говорила.

Он улыбнулся.

– Правда?

Грейс встала со стула.

– Знаешь, что-то я не голодна. К тому же пора купать и укладывать Сару. – Она неуверенно улыбнулась. – Прошу прощения.

В одиночестве Дэнни стремительно управился со стейком. Если Грейс каждый раз собирается уходить из-за стола, может, не стоит отменять ужины в ресторане? Он тяжело вздохнул. Нельзя уклоняться от обязательств. Он хотел разделить с Грейс опеку над дочерью, и она убедила его, что никаких скандалов и ссор не будет. Главное – показать ей, что она сможет оставлять девочку с ним, поэтому ужины в городе откладываются. Он должен быть здесь, с ними, каждую секунду в течение двух недель.

Честно говоря, Дэнни рассчитывал на радушие и гостеприимство, это существенно бы облегчило его пребывание здесь, но Грейс молчала. Уж лучше бы она оскорбляла его. Лидия стала настоящим профессионалом в составлении ультиматумов. Грейс придется потрудиться, чтобы достичь такого же совершенства.

Дэнни поставил тарелки и стаканы в посудомоечную машину, убрал со стола салфетки. Грейс еще не спустилась вниз. Интересно, смогла бы она дать Лидии совет, как хранить молчание? Вконец разозлившись, Дэнни взлетел на второй этаж. Он здесь, чтобы посвятить все свое время дочери.

То, что он увидел, заставило его задуматься.

В спальне Грейс доминировали красные, желтые и серо-коричневые тона. Большая белая детская кровать у окна, рядом белый пеленальный столик и два белых шкафа, занимающих большую часть пространства, выбивались из общего стиля. В другом углу стояла совсем иная мебель, купленная еще до рождения ребенка и соответствующая вкусам взрослого человека.

Когда Грейс встретилась с ним, у нее был, пусть и небольшой, но прелестный домик, у нее намечалась перспектива в карьере... А затем она забеременела и... потеряла работу. С появлением Сары милый уютный дом превратился в одну большую детскую.

– Не спи.

Мягкий голос Грейс просочился в коридор.

– Тебе еще нужно побыть со своим папочкой.

Дэнни нервно сглотнул ком в горле, когда услышал, что его снова называют папочкой. Он уже отвык от этого.

– Я знаю, ты устала, но сначала нужно сказать «спокойной ночи».

Грейс взяла Сару на руки и потерлась щекой о ее щеку. Затаив дыхание, Дэнни наблюдал за Грейс.

– Пошли, – сказала она, поворачиваясь к двери. Дэнни как ветром сдуло в соседнюю спальню.

Сосчитав до пятидесяти, он выглянул в коридор – пусто! – и пошел в гостиную. Она сидела на диване и держала Сару на коленях.

– Можно мне повозиться с ней, пока она не уснула?

– Конечно. – Молодая женщина кивнула. Когда он брал девочку на руки, они посмотрели друг другу в глаза. Теперь он знал, почему они не вместе. Жизнь Грейс изменилась. Беременность фактически от незнакомого мужчины, который отверг ее, потеря работы, токсикоз, рождение дочери и жизнь матери-одиночки – неприятности закалили ее, сделали циничной. Она научилась злиться. Эта была уже не та женщина из дома на пляже.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Его разбудил звук льющейся воды.

Грейс уже встала. Он подождал, пока шум воды не прекратится. Скрипнула дверь в ванную, и он выбрался из постели, натянул халат и взял сумку с туалетными принадлежностями.

Снизу доносились мелодичные звуки голоса Грейс, сопровождаемые лепетом младенца. Он замер. Мягкий смех женщины напомнил ему вечер в доме на пляже... Дэнни тряхнул головой и направился в ванную. Воспоминания не покидали его. Ночью он осознал, что той Грейс, которую он знал когда-то, не существует, но есть Сара и ее будущее теперь в его руках, на нем лежит ответственность за счастье дочери.

После быстрого душа Дэнни облачился в темно-синий деловой костюм – намечались переговоры – и сбежал вниз по лестнице в гостиную, полную потрясающих запахов свежеприготовленного завтрака.

– Доброе утро.

Грейс встала из-за стола и пошла на кухню.

– Доброе утро.

Сара растянула рот в беззубой улыбке. Он улыбнулся ей в ответ.

– Как у тебя дела сегодня?

Девочка захихикала. Дэнни уселся на стул. Грейс молча поставила на стол тарелку с омлетом и двумя поджаренными тостами. Ее холодность была объяснима. Человеку, который бросил ее в трудную минуту, она разрешила прийти в свой дом, кормит его ужинами и завтраками, позволяет ему играть с ребенком и готова разделить опеку. Она сама щедрость. Кроме того, она его не обманывает и не пользуется Сарой как оружием воздействия на него. Надо отдать Грейс должное, она справедлива.

Грейс разложила салфетку на коленях и взяла вилку.

Сара пронзительно завизжала, Грейс отрицательно покачала головой.

– Ты уже поела.

Сара кинула свое кольцо на край стола.

– Капризы ничего не изменят, – спокойно заявила Грейс.

Дэнни с болью отметил, что его присутствия она почти не замечает.

Грудь стеснило. Эта красивая девушка была такой веселой, жизнерадостной и милой, а теперь стала подозрительной и неразговорчивой.

И произошло это по его вине.

* * *

Грейс заметила, что Дэнни особенно молчалив, но у нее не было ни времени, ни желания разгадывать причины такого настроения. Он считал ее лгуньей, способной на грязные трюки, шантажисткой, намеревался забрать у нее ребенка и оказался в ее доме по единственной причине – чтобы доказать свою состоятельность и завоевать доверие в отношении Сары. Она не обязана его развлекать.

Пусть радуется, что ему готовят завтрак. Если он рассчитывает на беспечную утреннюю болтовню за кофе, то это его проблемы.

Грейс поднялась из-за стола и понесла тарелку к посудомоечной машине. Едва она обернулась, как наткнулась на него. Сердце в груди подпрыгнуло.

Дэнни вручил ей свою тарелку, к еде он едва притронулся, лицо оставалось непроницаемым.

– Я спешу, а ты можешь оставаться. Просто ополосни тарелку перед тем, как поставить ее в посудомоечную машину.

– Я уже позавтракал, – ответил Дэнни, бегло осматривая кухню. – Начальство не опаздывает, оно задерживается, поэтому, если хочешь, я могу убрать со стола и вымыть посуду.

В своем темно-синем костюме, белоснежной рубашке и голубом галстуке он действительно походил на владельца огромной корпорации, но вел себя как Дэнни, которого она впервые узнала в доме на пляже...

Нельзя позволить себе снова увлечься им, даже другом стать нельзя, теперь они по разные стороны баррикад.

– Нет, спасибо, – холодно ответила она. – Я сама вымою сковородку и плиту. Езжай на работу.

– Грейс, – усмехнулся он. – Я не такой уж плохой человек.

– Неужели? – Она не удержалась от сарказма. – Поразительно, что такой богач, как ты, умеет мыть сковородку.

Он рассмеялся. В памяти снова всплыла ночь, когда они занимались любовью, но она отогнала счастливые воспоминания прочь с помощью другой картинки из прошлого – как все происходило в тот день, когда он выгнал ее из офиса, обвинив во лжи.

– Я вряд ли бы сдал экзамен по домашнему хозяйству, но с тех пор, как стал жить один, мне пришлось научиться ухаживать за собой.

Грейс почувствовала к нему невольную симпатию и прикрыла глаза. Жить без надежд гораздо легче, чем с неоправданными надеждами.

Она открыла глаза и посмотрела ему в лицо.

– Послушай, не старайся мне угодить. Я не нуждаюсь в твоей доброте.

– Помощь по хозяйству – обычная форма вежливости.

– Не стоит. Ты здесь, чтобы доказать, что можешь ухаживать за Сарой. И ты сегодня удачно начал день, просто поздоровавшись с ней. Ты заметил ее. Не проигнорировал. Ты на правильном пути.

– Но я не хочу, чтобы ты меня обслуживала.

Грейс сняла фартук и положила его на стойку. У нее нет времени спорить и пререкаться. Пусть делает, что хочет. Она не желает вступать в дебаты.

– Отлично. Фартуки в нижнем ящике рабочего стола.

Она вышла из кухни, взяла Сару на руки и направилась к лестнице.

Краем глаза она видела, что Дэнни наблюдает за ней. Он выглядел растерянным и сконфуженным, словно был тут не к месту, и Грейс снова пришлось бороться со своей симпатией.

Почему человек, обидевший ее, вызывает в ней такое сочувствие?

После тягостного дня у Дэнни наконец появилось десять минут, чтобы побыть в одиночестве. Он пытался сделать несколько телефонных звонков, но рука, тянувшаяся было к трубке, тут же опускалась на стол. Пребывание в доме Грейс сводило его с ума. Он не мог жить две недели под одной крышей с человеком, который едва с ним разговаривает! Не то чтобы он желал легких бесед по утрам и вечерам, но он не мог допустить, чтобы его игнорировали. К тому же если они не будут обсуждать Сару, ее потребности, ее пристрастия и то, что она любит или нет, то каким образом эти две недели станут доказательством его состоятельности как отца?

У входной двери домика Грейс он замялся, почти с болью превозмогая желание сбежать.

Грейс с Сарой сидели на полу и играли.

– Привет.

Сара восторженно завизжала при его появлении.

– Привет, – подняла глаза Грейс.

Не почувствовав никаких съестных запахов, Дэнни увидел в этом отличную возможность наладить контакт.

– Думаю, что жизнь станет легче, если мы сегодня поужинаем в городе. – Он сделал паузу.

Женщина вздохнула, взяла Сару на руки и поднялась с пола.

– Неудобно выезжать в рестораны с ребенком каждый день. – Она прошла на кухню.

Дэнни осмотрелся. Два плюшевых медведя на диване, качели повешены так, чтобы ребенок на них видел и кухню, и столовую, и гостиную, высокий детский стульчик у стола, кубики на буфете и запах детского талька повсюду.

В первые годы жизни ребенка все вращается вокруг него. Этот период – настоящее испытание для молодой пары, а уж для одинокой мамы и подавно.

Он прошел на кухню.

– Могу я помочь с ужином?

Женщина достала упаковку гамбургеров из холодильника.

– Поджарь их на гриле.

Горя желанием разделить заботы по дому, Дэнни потянулся к упаковке.

– Ты можешь готовить в таком виде? – Грейс указала на пиджак и галстук.

Он состроил гримасу.

– Нет.

Переодевшись в джинсы и футболку, Дэнни отправился на задний двор. Пока жарилось мясо, Дэнни изучал дома соседей. Ни один из них не выглядел так опрятно и красиво, как домик Грейс. Он всегда знал, что эта женщина – очень усердный работник. Однако когда она сообщила ему о беременности, он забыл о ее работоспособности, честности и щедрости, но вспомнил, как она говорила, что желает разбогатеть, и расценил это не в ее пользу.

Он соблазнил Грейс, оставил на неделю и... прогнал с глаз долой, отказавшись поверить в ее беременность. Затем потребовал отдать ему опеку над дочерью, шантажом вынудил согласиться на его условия. У нее было по крайней мере пять причин, чтобы возненавидеть его.

Удивительно, что она вообще с ним разговаривает. Он ужасный человек, просто чудовище.

Звук шин, шуршащих по гравию, привлек его внимание. Дэнни выглянул из-за угла и увидел, как Грейс достала из машины Сару и пакет с продуктами и направилась к дому.

Его сердце сжалось. Когда-нибудь он перестанет обижать людей?

Они вошли в дом одновременно с разных сторон.

– Куда ты ездила?

– Молоко закончилось и булочки для гамбургеров. – Она прошла на кухню и начала вынимать продукты из пакета.

Дэнни схватил бутылку молока и поставил ее в холодильник.

– Я бы мог съездить в магазин.

– Я уже сделала это.

Он вздохнул.

– Грейс, я хочу помочь, но я не знаю, что нужно сделать.

– Я не прошу тебя ни о чем.

Едва слова сорвались с ее языка, как она пожалела о них. Усадив Сару в детский стульчик, женщина повернулась к нему.

– Послушай, дело вот в чем. Я привыкла управляться по дому сама и считаю, не стоит нарушать правила только потому, что ты здесь. Поэтому расслабься. Хорошо?

Он кивнул, но продолжал смотреть на нее как-то странно, словно она только что раскрыла ему секрет жизни. Весь вечер он кидал на нее любопытные взгляды, от которых у нее по спине бегали мурашки, и молчал.

Когда вечером Грейс удалилась на кухню, чтобы согреть бутылочку молока для Сары, ей показалось, что она сбежала из тюрьмы. После горячего душа Грейс вместо обычной ночной сорочки и халата надела пижамные брюки и футболку и спустилась вниз посмотреть телевизор.

Едва она погасила свет и устроилась на диване с чашкой какао, как на лестнице послышались шаги.

Увидев Грейс на диване, свернувшуюся клубочком, Дэнни замер.

– Извини.

Он повернулся, чтобы подняться наверх.

– Подожди. – Она не желала становиться ему другом, не хотела испытывать к нему симпатию и меньше всего стремилась к романтическим отношениям, но молчание тяготило. – Тебе не обязательно уходить. На две недели это твой дом. Возможно, мы привыкнем друг к другу.

Дэнни остановился, затем нерешительно сделал шаг к гостиной.

– Хочешь какао?

Он улыбнулся.

– Я не пил какао с... – И замолчал.

Грейс догадалась, что последний раз он пил какао со своим сыном. Он мало рассказывал о себе, но как ей пришлось принять его в их жизнь с Сарой, так и ему придется принять их в свою. Они не могут притворяться, что мира за пределами этого дома не существует.

– С каких пор? – Она устала быть вежливой и понимающей.

– В последний раз я пил его с сыном.

Слова повисли в воздухе, и их взгляды встретились. Она не собиралась лезть ему в душу, просто стремилась разрядить напряженную атмосферу.

– Можем поговорить о наших детях, если хочешь. – Она поднялась с дивана. – Я приготовлю тебе чашку какао.

Не дожидаясь ответа, она прошла к столу, достала маленький чайник из шкафа и начала колдовать над напитком. Дэнни только опустился на один из барных табуретов, как тут же подскочил к холодильнику.

– Я помогу.

Грейс повернулась так быстро, что они с Дэнни едва не столкнулись.

Он поймал женщину за локоть, чтобы она не упала. Прикосновение вызвало в ней шквал воспоминаний. Как счастлива она была в ту ночь! Как велико было их притяжение друг к другу! Ей даже стало интересно, как долго мог бы продлиться их роман, если бы не его... уход? Остался бы Дэнни таким же хорошим и внимательным? Или они, обнаружив несхожесть характеров, все равно расстались бы?

Грейс отвернулась к плите. Пора снять розовые очки. Этот человек обидел ее и теперь стремился заполучить ее ребенка. Хватит безрассудства!

– Подай мне молоко.

Дэнни протянул ее бутылку.

– Спасибо. – Она наклонилась над чайником. – Как дела на работе?

Он вернулся за стойку, но не сел, а лишь облокотился на нее.

– Отлично.

– Как Орландо?

Дэнни рассмеялся.

– Превосходно. О таком клиенте можно только мечтать. Он всегда выполняет свою «домашнюю работу», соглашается с нашими предложениями и ведет себя послушно.

– Приятно слышать. Он мне нравился.

– Он спрашивал о тебе.

Она положила две ложки какао-порошка в молоко и скривила губы.

– И что ты сказал ему?

Дэнни смущенно задвигался.

– Что ты ушла.

Она услышала виноватые интонации в его голосе. С самого начала было понятно, что их отношения так или иначе привели бы к потере работы.

– Ты сказал ему правду. – Она посмотрела Дэнни в глаза.

– Извини?

– То, что ты сказал ему, было правдой. Я ушла.

Он хохотнул.

– Да.

Грейс встала напротив него.

– Нам не нужно каждый раз заново препарировать наши души и анализировать наш скоротечный роман, периодически обвиняя друг друга в несовершенстве. Нам нужно признать, что мы обаошиблись.

– Хорошо.

– Мы оба изменились.

– Голову даю на отсечение, ты жалеешь, что все изменилось.

В море сомнительных вопросов и двусмысленных замечаний только юмор может стать твоей спасительной соломинкой, решила Грейс.

– Ха. Как-то скучно жить тихой, размеренной жизнь, когда тебе никто не докучает и не угрожает забрать у тебя ребенка.

Он снова рассмеялся. Грейс собралась уходить, но он поймал ее за руку.

– Ты единственная из немногих моих знакомых, кто может меня рассмешить.

Ее способность заставить его смеяться стала первым звеном в их романе. Ощущение его руки на ее коже вернули Грейс в ту ночь в доме на пляже. Она вспомнила, как от его прикосновений огонь страсти медленно и тягуче разливался по телу...

В конце концов, страсть их и погубила. Теперь их связывает только Сара, и все, что они делают, они делают ради дочери.

Она откашлялась и сделала шаг назад. Убрала руку, отошла к плите и налила какао в чашку.

– Что ты хочешь посмотреть?

– Посмотреть?

– По телевизору.

Дэнни взял чашку из ее рук.

– У меня нет времени на телевизор.

– Тогда тебе придется смотреть то, что я люблю.

Он снова рассмеялся, и на сердце у Грейс стало легко и свободно, как тогда на пляже. Впрочем, она не собирается наступать на одни и те же грабли. Они будут общаться как цивилизованные люди, если хотят разделить опеку над ребенком, но то, что случилось в доме на пляже, больше не повторится. Грейс этого не допустит.

Два часа они смотрели криминальное шоу по телевизору. Дэнни неожиданно для себя даже получил удовольствие. Затем начались одиннадцатичасовые новости, и Грейс собралась идти спать.

– Название соответствует сути программы, – сказал он, когда Грейс нажала на кнопку «выключить» на пульте телевизора и поднялась с дивана. – Программа не стала бы более специфичной, если бы они открыли истинные имена.

– Это уловка. Сценаристы берут реальные ситуации и обыгрывают их. Это способ показать падким до сплетен зрителям, что бы могло случиться, если бы дело довели до суда.

– Именно, – подтвердил Дэнни, поднимаясь за ней по лестнице.

Они остановились в коридоре, разделявшем их спальни. Ему казалось, что невежливо покинуть женщину сейчас. Там, в доме на пляже, ему тоже казалось, что удалиться сразу же после вручения премии – слишком неподходящий момент. Тогда он пытался игнорировать свои чувства и потребности.

Дэнни улыбнулся. Коридор, в котором они стояли, был крошечным квадратом пустого пространства, ненамного шире барной стойке в его доме на пляже. Тогда он поцеловал ее, и они провели одну из самых восхитительных ночей в его жизни...

А затем он разрушил все очарование своим недоверием.

– Спасибо за какао.

Она улыбнулась.

– Пожалуйста.

Каждый сделал шаг к своей двери. Сегодня вечером смутные сомнения в правильности суждений и поступков зародились в его голове. Все, что случилось между ними, произошло по его вине.

Дэнни обернулся.

– Я рад, что мы изменились.

Он взял Грейс за руку, с наслаждением отмечая нежность кожи и вспоминая, как сходил с ума, зарываясь лицом в ее волосы.

– Я гораздо сильнее, чем выгляжу. – Ее голос снизился до шепота.

Желание охватило его. В тихом доме он слышал лишь звук своего нервно трепещущего сердца, и единственной мыслью в голове было снова поцеловать ее.

Он медленно опустил голову, закрыл глаза и прикоснулся к ее губам. Они оказались такими же мягкими и сладкими, как и в его воспоминаниях. Каким счастьем одарила она его тогда, как естественно было держать ее в объятиях!

Едва он собрался продлить поцелуй, как она отступила.

– Последний раз из-за этого у нас возникли проблемы. – Она спокойно посмотрела ему в глаза. – Спокойной ночи.

И прежде, чем он нашел слова, чтобы удержать Грейс, она исчезла в своей спальне.