Текст книги "Доброе утро!"

Автор книги: Сьюзен Мейер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Они стояли на дороге перед домом, готовые рассесться по своим машинам, чтобы ехать в Питтсбург. На его лице читалось недовольство, но записи в рабочем расписании, сделанные на месяцы вперед, взывали к чувству долга: желание клиентов – закон. Расставаясь, она поцеловала его и сказала, что будет ждать его возвращения.

Минуту спустя их машины тронулись. Дэнни любил скорость, и она потеряла его из виду на одном из шоссе, что не слишком ее опечалило. На сердце было легко и радостно, как у любой влюбленной женщины. И хотя силу их чувства могло оценить только время, Грейс верила, что встретила своего единственного.

Для всего мира он оставался требовательным, очень успешным и амбициозным человеком, но в личных отношениях – любящим, заботливым, самым обычным мужчиной, которому она, судя по всему, очень нравилась.

Естественно, что им придется столкнуться с некоторыми проблемами, ведь Дэнни Карзон владеет компанией, на которую она работает. Конечно, ему сейчас нелегко. Он колебался, целовать ли ее у бара, и утром первый спросил, не совершили ли они ошибки... Но Грейс не станет беспокоиться по пустякам. Когда они проведут вместе достаточно времени, Дэнни увидит, что она живет его надеждами и тревогами и предана ему до глубины души.

За одну ночь они стали друг другу очень близки.

Первые два дня командировки пролетели как во сне. Он позвонил в среду утром, и от его голоса в телефонной трубке у нее перехватило дыхание, и, хотя говорили они о клиентах, собраниях, деловых ужинах, глубокий тембр напоминал ей о шепоте в ночи, о теплоте и аромате его кожи и о том невероятном наслаждении, которое дарили его объятия. Прежде чем разъединиться, он успел сказать, что скучает по ней и ждет не дождется встречи. Грейс едва в обморок не упала от счастья.

На следующий день Дэнни не позвонил, но она знала – он занят. Телефон молчал пятницу и субботу.

Возвращаясь в Питтсбург, Дэнни с тоской смотрел на темные воды Гольфстрима. За неделю у него не выдалось ни одной свободной минутки, чтобы подумать о девушке. Он так и не поговорил с ней, не считая быстрого звонка в среду, после которого никак не мог унять дрожь в коленях. Прошло три дня с момента их разговора, и в его душу закрались сомнения.

Во-первых, он совсем ее не знал. Во-вторых, даже если Грейс и идеал, они слишком быстро перешли грань. В-третьих, они вместе работают, и скоро весь офис узнает об их свиданиях, а когда они расстанутся, он станет объектом сплетен. Однажды досужие разговоры уже чуть не подорвали его безупречную репутацию...

Он с шумом выдохнул. Разлука и расстояния иногда отличные советчики. Ему стоило подумать об этом, прежде чем заниматься с ней любовью.

Хуже всего, что он не мог трезво оценить ситуацию. Все, что он помнил из их ночного общения, это то, что вдруг нашел в себе силы быть самим собой. Впрочем, эмоции прошли, и Дэнни с трудом понимал, что же все-таки произошло в доме на пляже. Он не мог вспомнить, что такого Грейс сказала, что заставило его испытать к ней симпатию.

Симпатию? Нет, это была не просто симпатия. В ту воскресную ночь его чувства скорее напоминали желание, пожирающее разум. Околдованный мужчина, пребывающий в состоянии восторга, легко попадает в сети к женщине и совершает ошибки... Как все это типично!

Логика его работала безупречно. Дэнни встретил Грейс две недели назад, когда она пришла устраиваться в его компанию, но он никогда не общался с новыми сотрудниками. Дэнни работал с их непосредственными начальниками, иначе говоря – попросту игнорировал их. Вот и тогда он едва взглянул на молоденькую сотрудницу.

Однако она безупречно вела себя в ситуации с Орландо. Перед ней стояла задача продемонстрировать спортсмену преимущества работы с компанией «Карзон сервисиз». Да, она справилась, но разве это не входило в ее обязанности?

Дэнни задержал дыхание. Он влюбился в сотрудницу, которая произвела хорошее впечатление на клиента, и теперь она никогда не исчезнет из его жизни?

О господи!

Он выпрямился в кресле, потер лоб и застонал. Обрывки фраз из их разговора всплыли в памяти. Она из бедной семьи, только и могла позволить себе, что купить домик-развалюху, которому требуется ремонт, хочет стать богатой и научиться инвестировать деньги.

А у него есть деньги.

Получается, он отлично подходит ей в качестве инструмента для достижения ее целей!

Дэнни с трудом сглотнул. Несправедливо судить человека, когда у него нет возможности защищаться. Он должен был присмотреться к ней. После пяти минут беседы Грейс Маккартни сумела рассеять его страхи, и он сам поставил себя в неудобное положение, упомянув сына и семью.

Едва шасси самолета коснулось земли, Дэнни вытащил мобильный телефон и набрал номер Грейс. Долгие гудки. Он оставил сообщение, но она не перезвонила, и его подозрения усилились. Не то чтобы он считал, что ей следует сидеть дома и ждать его, но она знала, что он свяжется с ней. Он сообщил ей это по телефону в среду, когда, словно сойдя с ума, заявил ей, что скучает. В ответ срывающимся голосом она сообщила ему, что испытывает те же чувства.

И теперь ее нет дома?

Странно.

Или она тоже сожалеет о ночи в доме на пляже?

Дэнни почувствовал облегчение. Теперь он не желал никаких отношений. Грейс слишком хорошая девочка, чтобы разбивать ей сердце. Лучше положить конец их роману прямо сейчас. Стоит подумать о том, чтобы перевести Грейс Маккартни в один из филиалов компании, так ему будет легче работать.

Около половины одиннадцатого секретарь сообщила ему, что Грейс в приемной и спрашивает, есть ли у него минутка на аудиенцию.

Конечно. Почему бы и нет? Теперь, когда Дэнни пришел к определенному решению, он сможет управлять ситуацией. Возможно, они оба весело посмеются над своим промахом.

Он бросил карандаш на кипу бумаг перед собой.

– Впусти ее.

И замер, зная, что его мозг и чувства действуют слаженно, чего нельзя было сказать о его теле. Эта женщина слишком красива, чтобы оставлять мужчин равнодушными.

Дверь открылась, и Грейс вступила в кабинет. Дэнни едва не охнул от восхищения – девушка выглядела сногсшибательно. Темные волосы, обрамлявшие лицо, оттеняли бледную кожу. Под короткой розовой юбкой великолепные длинные ноги, от которых глаз не отвести. Однако рвать с ней нужно сейчас, пока чувства не затянули их в паутину любви.

– Доброе утро, Грейс.

Она улыбнулась.

– Доброе утро.

Дэнни указал на крутящееся кресло перед столом.

– Я знаю, что ты хочешь мне сказать. Эта неделя помогла мне увидеть бесперспективность наших отношений.

– Что?!

Он смущенно повернул голову.

– Я думал, ты пришла, чтобы сказать, что мы совершили ошибку....

– Я пришла пригласить тебя на ужин, – она с трудом справилась со смущением.

Дэнни откинулся на спинку стула, предчувствуя, что беседа может превратиться в настоящую катастрофу.

– Мне жаль. Когда я звонил тебе прошлой ночью и мне никто не ответил, я решил, что ты передумала.

– Я была у мамы.

– Я звонил по мобильному.

Она вздохнула.

– Когда я сообразила, что забыла его включить, было уже поздно перезванивать. – Она еще раз вздохнула и улыбнулась. – Вот почему я пришла к тебе.

Дэнни снова схватил карандаш, нервозно постучал им по столу.

– Жаль, правда. Но... – В этот раз вздохнул он, давая себе возможность собраться с мыслями. – Я искренне полагаю, что нам не следовало вступать в интимные отношения, и я не хочу тебя больше видеть. Я не кручу романы с сотрудницами. Извини.

Грейс часто заморгала. Он ожидал, что она заплачет. Однако, к его облегчению, она лишь выпрямила плечи и выдвинула вперед подбородок.

– Прекрасно.

Удовлетворенный ее реакцией – работодатели и работники не имеют права на свидания! – Дэнни поднялся.

– Тебе нужен выходной день или что-нибудь еще?

Горло девушки дернулось.

– Со мной все в порядке. – Пряча глаза, она развернула кресло, встала и вышла из кабинета.

Дэнни упал на стул, ощущая себя последним подонком, у которого отсутствует чувство меры и такт. Он обидел ее, и теперь она, должно быть, плачет где-нибудь в коридоре.

Грейс сумела доработать до конца дня и всего лишь раз всплакнула в дамской комнате. Последующие две недели прошли как в тумане, но когда она, наконец, признала, что мир не рухнет только из-за того, что этот человек не желает больше ее видеть, произошло нечто ужасное. Ее женский цикл, раньше работающий точно, как часы, вдруг дал сбой. Случилось невероятное.

В ту ночь они пользовались средствами контрацепции, но, видимо, что-то пошло не так. Она купила тест на беременность и обнаружила, что ее подозрения оправданны. Грейс была беременна.

Она сидела на кровати в спальне маленького дома и тупо смотрела на розовые полоски. Как раньше ей было уютно здесь, в сказочном мире цвета коньяка и паприки, среди занавесок, подушек и покрывал цвета топленого молока. А теперь... Ее обуял страх. Она беременна от человека, который не хочет иметь с ней ничего общего...

Она проглотила ком в горле и начала мерить шагами спальню.

С другой стороны, у нее великолепная работа, хороший доход, и она сможет воспитать ребенка одна. К тому же ей двадцать четыре года – подходящий возраст для радостей материнства.

Так что все складывается неплохо. За исключением того, что Дэнни не хочет ее...

И она все еще работает на него. Скоро все в компании узнают о ее беременности и с помощью несложных арифметических подсчетов вычислят, кто отец...

Грейс глубоко вздохнула, затем еще раз и еще, стараясь успокоиться.

Все будет в порядке, если она не станет паниковать и подождет. Пусть пройдет время. И пока ее беременность не станет очевидной, она ничего никому не скажет, кроме Дэнни. Через шесть-семь месяцев коллеги вряд ли свяжут ее беременность с теми выходными в доме на пляже.

Ее выводы казались столь разумными, что Грейс легко уснула, а утро началось с головной боли и тошноты. Субботнее утро она провела в ванной над раковиной, а в воскресенье была не в состоянии встать с кровати. Истощенная и измученная, она не могла бы скрыть симптомы своей беременности даже от слепца.

В понедельник днем офис будет в курсе «странной болезни» новой сотрудницы, и слухи достигнут ушей босса. Этого допустить она не могла.

Грейс прибыла на работу на час раньше. Дэнни уже находился в своем кабинете, но секретарь еще не появилась. Он сидел в кресле, когда она постучала о косяк открытой двери.

Он поднял глаза.

– Грейс?

– У тебя есть минутка?

– Нет, у меня встреча...

– Это не займет много времени. – Она сделала глубокий вдох и ринулась вперед: – Я беременна.

Некоторое время Дэнни сидел неподвижно. С каждой секундой воздух в комнате становился более вязким и липким.

– Убирайся, – тихо попросил он.

– Нам нужно поговорить.

– Поговорить о чем? О нет! Ты меня не поймаешь на свой крючок, и не стоит убеждать меня в том, что ты беременна!

– Крючок?..

– Не изображай из себя невинность. Говорить мужчине о беременности, когда он с тобой расстался, – слишком старый прием. Ты ненормальная, если считаешь, что я тебе поверю.

Грейс и не ожидала, что беседа потечет легко и непринужденно, но так...

– Я не ненормальная, я беременная.

– Я сказал тебе, уходи!

– Беременность не исчезнет оттого, что ты мне не веришь.

– Грейс, я сказал, уходи!

Его голос прозвучал холодно и твердо. В офисе повисла леденящая душу тишина. Зная, что спокойного разговора не получится, пока Дэнни во взвинченном состоянии, девушка решила дать ему время на осмысление и вышла из кабинета. Голову она держала высоко поднятой, изо всех сил стараясь удержать навернувшиеся на глаза слезы.

Она прошла прямо к своему столу, резко выдвинула ящик, взяла сумку и покинула здание. Грейс шла спокойно и неторопливо и, лишь усевшись на сиденье своего автомобиля, уронила голову на руль и зарыдала.

Итак, Дэнни увидел в ней алчную и расчетливую девицу, покушающуюся на его душевное равновесие и крупное состояние, поверил в то, что она играет с ним.

Щеки Грейс вспыхнули от внезапного унижения.

Он не знал ее... или она не знала его. Вероятно, они оба не знали друг друга.

Она завела машину и направилась к дому. Ей нужен выходной день, чтобы прийти в себя после такой сцены, и она не может вернуться на работу, пока они с Дэнни не поговорят. В офисе компании скоро догадаются о скандале, и ей придется сдерживать свои эмоции. Нужно многое взвесить и решить. Когда она приедет домой, она позвонит начальнику отдела, скажется больной и несколько дней не выйдет на работу. А затем они с Дэнни заново обсудят свои проблемы, но уже вне офиса.

У нее были номера его мобильного и домашнего телефонов и адрес на автоответчике. В тот же вечер она попыталась до него дозвониться.

Он не ответил.

Грейс дала ему передышку в сорок восемь часов и позвонила рано утром. Тишина.

Нервы ее были на пределе, но она не тревожила его еще двое суток и позвонила в субботу утром. Без ответа.

В понедельник вечером опять никто не поднял трубку.

Она оставила сообщение. Но Дэнни упорно хранил молчание.

Грейс обратилась за советом к матери. Они вместе посетили врача, и тот, не найдя у Грейс никаких отклонений от нормы, успокоил их, что первая декада беременности часто осложняется утренним токсикозом.

Чтобы не волноваться, так как выяснение отношений могло повредить ребенку, она перестала звонить Дэнни. Ее жизнь превратилась в настоящий ад. Каждый день молодая женщина силой заставляла себя вылезти из постели и добрести до гостиной. Там она целыми днями смотрела телевизор, а рядом хлопотала мама.

Премия за работу с Орландо должна была дать ей возможность продержаться на плаву всю беременность. Грейс уволилась с работы, сказав, что беременна и испытывает некоторые осложнения с вынашиванием ребенка, при этом имя будущего отца осталось в тайне.

Она едва не позвонила Дэнни в марте перед самым рождением малыша, но не нашла в себе силы для общения. Грейс не знала, как объяснить ему, что она честна перед ним.

После рождения Сары все вдруг изменилось. Она вновь хорошо себя чувствовала. Ответственность за ребенка подталкивала к действиям, и Грейс сосредоточилась на поисках работы. Наконец она нашла то, что искала, – ей обещали зарплату вдвое больше, чем она получала у Карзона. Родители переехали к ней, чтобы помогать во время беременности, и Грейс купила им домик на той же улице. Мама могла теперь нянчиться с ребенком, а отец – ухаживать сразу за двумя лужайками.

Пребывая в приятных хлопотах и заботах, Грейс уже и не думала о Дэнни. Наступил сентябрь. Саре исполнилось шесть месяцев, все в маленькой семье были счастливы, и Грейс решила позвонить Дэнни. Не ради нее самой, не ради него, а ради Сары.

Каждая маленькая девочка имеет право знать своего отца.

Грейс читала указатели на дороге. Она убеждала себя, что едет к Дэнни исключительно ради дочери.

Обнаружив нужную надпись и сделав поворот, она увидела его дом. Простое каменное строение с огромными окнами, гараж на три машины и открытое пространство вокруг. За оградой находился бассейн, а на зеленом газоне росли несколько высоких деревьев. По сравнению с ее крошечным бунгало дом Дэнни показался ей дворцом.

Она остановила у обочины свою красную машину, вытащила Сару из детского сиденья. Направляясь к дому с ребенком и сумкой подгузников в руках, она ясно представила, насколько различны их жизни. Они с Дэнни – ягоды с разных полей и не могут быть вместе. Почему она не осознавала это раньше? А он, вероятно, осознал. Поэтому и сказал, что не хочет видеть ее. Они не созданы друг для друга. И у него было пятнадцать месяцев, чтобы забыть ее.

Да и сама Грейс предпочла бы воспитывать Сару одна, но женщина была уверена, что это несправедливо по отношению к девочке. И Дэнни тоже следует дать возможность стать частью жизни дочери. Однако если он опять не поверит, что Сара его дочь, то так тому и быть. Она не станет его умолять быть отцом их ребенку, не потребует экспертизы ДНК. Она не собирается расстраиваться и не позволит ему оскорблять себя. Они с Сарой просто исчезнут из его жизни.

Грейс нажала кнопку звонка и тут же пожалела, что пришла. Как ей пришло в голову, что она может равняться с людьми, что живут в этой части города?

Дверь распахнулась, и она лицом к лицу столкнулась с отцом своего ребенка. Несмотря на субботу, он был одет в деловой костюм и белую рубашку, но галстук висел свободно, и верхняя пуговица рубашки была расстегнута. Дэнни выглядел умиротворенным и расслабленным и даже улыбался.

При виде Грейс улыбка тут же исчезла, глаза потемнели, его взгляд скользнул по Саре.

Она вздохнула.

– Можно нам войти?

Секунд двадцать он стоял неподвижно и смотрел на них. И все эти двадцать секунд она желала одного: чтобы пытка закончилась и дверь захлопнулась перед ее носом, но он вдруг шагнул назад, приглашая ее внутрь.

– Спасибо. – Она юркнула в гулкое фойе огромного дома, уверенная, что это худший день в ее жизни.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

У него стиснуло грудь. Сначала он подумал, что это от злости – Грейс никак не оставит его в покое! Затем, после взгляда на ребенка – крошечную девочку, судя по розовому комбинезону, – ему стало любопытно, потребует ли Грейс провести тест на отцовство. Девочке было на вид месяцев шесть – как раз возраст малыша, зачатого в ту ночь в доме на пляже. Она удивительно походила на Кори, когда тот был в том же возрасте.

Дэнни замер, не способный ни на что, кроме как стоять и смотреть на пухленькое дитя. Внезапно девочка улыбнулась ему, ее губки раздвинулись, круглые голубые глаза засияли от смеха. Она издала булькающие звуки, в углах рта появились пузыри, совсем как у Кори когда-то...

Чувствуя слабость в ногах, он указал рукой на коридор.

– Будь так любезна, подожди меня в кабинете.

Грейс поймала его взгляд, и сердце Дэнни остановилось. Перед глазами встали картины их счастливых выходных в доме на пляже. Он увидел, как Грейс и Орландо смеются, как она убеждает спортсмена инвестировать деньги. Вспомнил Дэнни и ее лицо, когда он выгнал ее из офиса. Это было несправедливо, ребенок все-таки существовал. Вспомнил он и ее податливое тело в своих руках, и дрожащие губы, когда он указывал ей на дверь, не дав ей возможности объяснить ситуацию...

– Мне нужно отдать распоряжение моей экономке, – сказал он вместо извинений.

Грейс кивнула и направилась по коридору к кабинету. Едва она исчезла за дверью, Дэнни сжал руками виски.

Руки тряслись, ноги тоже, он до боли зажмурился, в голове появились видения: рождение Кори, его первый праздник, Рождество, которое они каждый год отмечали вместе. Он вспомнил щебетание сына, его бесконечные вопросы, мальчик рос «почемучкой». Вспомнил его интерес к мусорным машинам и почтальонам.

Боль захлестнула Дэнни. Он снова и снова прокручивал в мозгу самое лучшее и самое страшное из этих шести лет, затем вдруг осознал, что он может пройти через это снова. Первый день рождения. Счастливое Рождество. Вопросы и загадки. И боль... Однажды он уже был папой, а вскоре остался один, лишенный возможности видеть сына.

В сердце родился гнев, как зловещий ураган, сметающий все, когда Дэнни вспомнил свой брак и Лидию. В прошлом он часто анализировал их совместную жизнь и вынужден был признать, что Лидия не была сварливой женой, а он – никудышным мужем. Их брак разрушился не оттого, что они оказались плохими людьми. Просто так сложилось. У них не было иного выбора, кроме как расстаться. Когда-то они любили друг друга, но как только их брак дал трещину, оба, забыв о счастливых годах совместной жизни, стали изводить друг друга упреками, используя Кори как оружие, и расстались врагами.

У него с Грейс не было ни шести лет брака в любви и уважении, ни двухлетнего судебного процесса. Так почему он считает, что их конфронтация не будет столь опасна и агрессивна, как с Лидией?

Дэнни не откажется от ответственности за ребенка Грейс. Он извлек хороший урок из прошлого и не хочет, чтобы дочь превращалась в тайное оружие матери для оказания давления на него.

Придя к определенному решению, Дэнни прошел в кухню, переговорил с экономкой и направился к кабинету.

– Позволь мне увидеть ее, – потребовал он с порога.

Грейс повернулась к нему.

– Спрячь свой гнев. Ты не имеешь на него права! Ты оставил меня одну с ребенком. Я ужасно себя чувствовала, была вынуждена уйти с работы. Мои родители пронянчились со мной все девять месяцев беременности. Лишь твоя премия помогла мне продержаться до рождения Сары. Я была больна, измучена и обеспокоена тем, что, если, не дай бог, что-то пойдет не так, мне не оплатить достойное медицинское обслуживание. Тебе следовало бы помочь мне, но ты ни разу не объявился. Поэтому тебе не на что жаловаться и нечего требовать!

Каждое ее слово было правдой. И совсем не важно, страдал ли он еще от неудачного брака, когда Грейс сказала ему о своей беременности, или нет. Он и секунды не раздумывал над чувствами Грейс. Тогда он должен был поверить в то, что она всего лишь жертва. Но он не поверил ей. Оценив Грейс по своим критериям, он жестоко ошибся.

– И что хуже всего – это твоя реакция на наше посещение. – Она села на кожаный диван, положила гукающего ребенка на подушку и начала развязывать ленту под подбородком девочки, чтобы снять ее шапочку.

Его дыхание сбилось, когда он следил за ее движениями.

Его дочь.Маленький, розовый сверток радости. Она сучила ножками, когда Грейс стягивала с нее шапочку.

– Я помню, что ты не хочет больше видеть меня. И я все это время уважала твое пожелание. Но этот ребенок – наше творение...

Сара заплакала. Грейс взяла малышку с дивана и поцеловала в макушку.

– Знаю, знаю, – запела она. – Ты голодна.

Она встала и протянула ребенка Дэнни.

– Можешь подержать ее? Я принесу бутылочку.

Дэнни охватила паника – он не держал в руках ребенка много лет. К его удивлению, Грейс рассмеялась.

– Не бойся, она не укусит. У нее даже зубов нет.

– Я... я... я... – осознав, что он выглядит комично, Дэнни замолчал. Сара до боли напоминала ему маленького сынишку, но признаться в этом он не мог. Они с Грейс слишком плохо знали друг друга. Видеть Кори в этой маленькой девочке – его крест, и нести его ему одному.

Он начал подниматься, но Грейс остановила его.

– Сиди, – сказала она, принимая его колебание за нежелание понянчить девочку. – Я тебе сама ее подам. – Грейс положила ему на руки маленькое тельце. – Левой рукой поддерживай ее за спинку.

Ребенок зажмурился, плач превратился в сопение, словно она очень удивилась, обнаружив себя у незнакомца на коленях.

Дэнни вспомнил, как доктор передал ему Кори, едва сын родился. Он был фиолетовый и сморщенный, а когда доктор похлопал его по попке, разразился жутким криком. Маленькая девочка вела себя спокойно и выглядела чистенькой и аккуратной.

Грейс вытащила бутылочку из сумки, капнула смесь на запястье, проверяя температуру еды.

– Можно мне подогреть смесь в твоей кухне?

– Вернись в холл, затем поверни направо, дверь в конце коридора ведет на кухню. Моя экономка там, она тебе поможет.

Она кивнула и вышла.

Дэнни взглянул на голубоглазого, почти лысого ребенка и затаил дыхание.

– Я твой папа.

Девочка наклонила голову вправо, точно так же, как и Кори, когда Дэнни рассказывал сыну об их корпорации, об ответственности в фамильном наследовании.

Дэнни внезапно осознал, что эта маленькая девочка – единственная, кто может продолжить дело его жизни.

Грейс сунула бутылочку в микроволновую печь. Она никогда не видела более неподходящей няни, чем Дэнни, неуклюжего и робкого. Кажется, он действительно до последнего момента не верил в ее беременность, но, увидев девочку, сразу же признал дочь.

Звякнул таймер, Грейс вынула бутылочку и направилась к кабинету. В холле она услышала убаюкивающий голос Дэнни:

– Вот почему общие фонды больше всего подходят.

Грейс замерла у двери.

– Конечно, есть ситуации, когда логичнее вкладывать деньги инвестора в облигации. Особенно нервного и консервативного инвестора, но кое с кем мы можем рискнуть. Тебе всегда придется спрашивать своего инвестора, на какой риск он готов пойти.

Со своего места Грейс в щелочку видела, как Сара схватила отца за палец и внимательно и настороженно вглядывалась в его лицо. Дэнни расслабился, видимо, тема беседы ему нравилась и он чувствовал себя в своей стихии.

Бедная Сара!

– Все очень индивидуально. Некоторые люди боятся биржевого рынка. Эта еще одна причина, по которой общие фонды подходят многим. Риск распределяется на несколько бирж. Если где-то случится промах, то на другой, наоборот, цены взлетят к звездам, и в фондах опять будет баланс.

При иных обстоятельствах Грейс расхохоталась бы. Дэнни поднял глаза и, заметив ее, скорчил гримасу.

– Извини, я не знал, о чем еще говорить.

Она пожала плечами.

– Это не имеет значения. Ребенку лишь нужно слышать звук твоего голоса. – Она взяла Сару с колен Дэнни. – Придумай историю о зайке или мишке, что-нибудь не длинное.

Мужчина встал и прошел к окну.

– Тебе следует сесть.

Грейс мельком взглянула на предложенное им место. В тишине раздались чавкающие звуки: Сара жадно пила свою смесь.

– Мне жаль, что ты ее принесла.

Она не забыла, что Дэнни разорвал с ней раньше, чем она рассказала ему о своей беременности. Но он – отец этого ребенка, и она не позволила ему забыть об этом.

– Она – твоя дочь.

– Да, но ты не знаешь, чем это может обернуться.

– Извини, я не понимаю...

– Я должен сам воспитывать свою дочь!

Грейс некоторое время смотрела на его напряженную спину. Она вспомнила, как сильны его мускулы, и как приятна кожа на ощупь, и как одним прикосновением он заставлял ее млеть от восторга...

Она решительно тряхнула головой. Она не позволит себе снова попасть под его чары. Слишком болезненно было пробуждение.

Что значат слова «воспитывать свою дочь»? Звучит так, словно он не намерен стать воскресным папой. Он что, может забрать ее у родной матери? Нужно урегулировать их отношения мирным путем, решила она.

– Хорошо, что ты желаешь участвовать в жизни...

Дэнни резко развернулся и уставился на нее. Грейс замолчала, она не знала, о чем он думает. Они слишком мало работали вместе, чтобы научиться читать мысли друг друга. С Орландо он вел себя весело и раскованно, но в их последнюю встречу в офисе проявил себя как жесткий, бескомпромиссный человек. В нем каким-то странным образом уживалось две личности – плохой и хороший человек.

– Я хочу, чтобы моя дочь жила со мной!

– Жила с тобой? – Он, вероятно, шутит? Или сошел с ума.

– У меня достаточно денег и влияния, чтобы выиграть право воспитывать дочь по суду. Я стану ее опекуном.

Грейс недоуменно разглядывала его. Она пришла сюда ради Сары, и этот человек теперь грозит отобрать у нее дочь. Неужели его деньги отберут у нее Сару?

Она задержала дыхание.

– Это глупо.

– Когда я уйду на покой, «Карзон сервисиз» будет принадлежать Саре. Ей нужно быть готовой для этого. И только я могу подготовить ее.

– Но твой сын...

– Кори никогда не желал этой работы. Фирма перейдет к Саре.

Ошеломленная, Грейс покачала головой.

– Сколько всего за один день... Я никогда не думала, что ты потребуешь опеки.

– У меня нет иного выбора.

Грейс сидела в молчании. Она может потерять обожаемую дочь только потому, что человек, который был против появления ребенка, теперь желает готовить ее для работы.Не любить, не ласкать ее, а натаскивать на определенный вид деятельности, чтобы было кому оставить фамильный бизнес.

Неожиданно она приняла его сторону. Наследство действительно требует не простого образования, а знаний фамильной истории и традиций, общественного признания и умения вести себя в обществе.

Грейс не могла предоставить дочери эти услуги. Саре придется часть ее жизни проводить с отцом.

Но только часть.

– Пойдем на компромисс, – с воодушевлением начала Грейс.

– Нет!

– Ладно, тогда у меня есть другое предложение.

Его глаза зловеще сузились.

– Мне не нужны твои предложения.

– Но послушай. Ты же не знаешь Сару...

– Совместная жизнь устранит этот недостаток.

– Я не думаю, что ты по-настоящему хочешь, чтобы дочь жила с тобой. Ты говоришь об опеке из чувства долга, но долга не по отношению к ней, а к своей семье. И я могу тебя понять. Но как мать я не позволю забрать у себя ребенка. Поэтому я предлагаю тебе переехать в мой дом и прожить с нами две недели.

Его лицо исказилось.

– И что это даст?

– Ничего, кроме того, что за две недели я узнаю тебя, а ты узнаешь Сару. У меня нет ни няни, ни экономки. Ты и я будем заботиться о ней.

Его пытливые карие глаза изучали ее.

– Если ты сможешь продержаться с нами две недели и я доверю тебе Сару, то не стану возражать против опеки. Одну неделю она живет с тобой, одну со мной. Когда девочка подрастет, ты сможешь составить расписание занятий, в которых, по твоему мнению, она нуждается.

Дэнни отрицательно покачал головой.

– Грейс...

– Я не отдам тебе ее навсегда. Неделя – самое большее, на что я соглашусь, и то, если поверю, что ты можешь заботиться о ней.

– Ты не можешь диктовать мне свои условия, – возразил Дэнни, покачивая головой. – Я могу выиграть суд.

– И что? – гневно спросила она. Вчера он даже не догадывался о существовании дочери, а в прошлом году вообще не верил в беременность ее матери. Дэнни не может ожидать, что она отдаст ребенка мужчине, который не умеет любить.

– И что ты сделаешь? Отдашь Сару на попечение нянек, когда она могла бы расти рядом с родной матерью? Сплавишь ее чужим людям?

Дэнни вздохнул.

– Две недели?

– Если не сможешь научиться ухаживать за ней в эти две недели, как же ты хочешь взять ее навсегда?

Он ничего не ответил.

Почему простое требование провести две недели с тем же ребенком, над которым он хочет оформить опеку, вызывает у него сомнение? Возможно, Дэнни нервничает не из-за Сары, а из-за нее, Грейс? Когда-то они провели всего три дня на пляже и в результате очутились в постели.

Воздух в комнате внезапно наполнился электричеством. Воспоминания о тех счастливых выходных обрушились на нее.

Она не желала увлекаться этим человеком. Он признался, что его не устраивают их отношения. Грейс необходимы все ее силы, чтобы бороться за интересы Сары.

Грейс выпрямилась – никогда больше она не доверится Дэнни Карзону.

– То, что произошло на пляже, – ошибка. И я бы никогда не искала встречи с тобой, если бы не Сара...

Дэнни молчал, и Грейс вздохнула. Не надо забывать, что для этого человека только его желания и интересы имели смысл.

Отличный стимул держать с ним дистанцию.

– Я ничего не хочу от тебя, Дэнни, – добавила она. – И прежде чем суд позволит тебе заполучить Сару даже на выходные, мы не раз встретимся в зале заседаний, потому что ты для нас незнакомец.

Чтобы сдержать гнев, он посмотрел на потолок, затем на Грейс.

– Если я проведу две недели с тобой и ребенком, ты не станешь возражать против опеки, – повторил он, словно желая удостовериться еще раз, что правильно ее понял.