Текст книги "Последний курорт"
Автор книги: Сьюзен Льюис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 34 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]
– Боже мой! Как я рада. Разве это не сюрприз? Какая честь для меня! Приглашение пришло в самую последнюю минуту. Я совершенно не ожидала этого.
– Вы знакомы с моей сестрой Самми?
– Немного, – ответила Эстер и ласково потрепала Самми по щеке. – Совсем немного. Как дела, моя дорогая? Ты выглядишь великолепно. Обе прекрасно выглядите.
– Спасибо, – с улыбкой поблагодарила Самми. – Вы тоже. – Решив не ходить вокруг да около, Самми, чтобы помочь сестре, сразу приступила к делу. – Я видела, как вы разговаривали здесь вон с тем мужчиной, который сейчас стоит у двери. Кажется, нас уже знакомили, но я никак не могу вспомнить…
Эстер гордо выпятила грудь.
– Это Кристиан Муро, – прошептала она.
Пенни и Самми обменялись недоумевающими взглядами. Они никогда не слышали этого имени, что, судя по тому, как Эстер произнесла его, было совершенно непростительно.
– А кто он такой? – беззаботно поинтересовалась Пенни.
– Ты хочешь сказать, что не знаешь Кристиана Муро? – Эстер ахнула от удивления.
– Думаю, что не знаю, – ответила Пенни, тщательно скрывая необычайное нервное возбуждение. – А что, я должна его знать?
– Ох, какая же я глупая! – Эстер хихикнула. – Разумеется, он гораздо более известен в Америке, чем здесь.
Вот поэтому-то его там и нет. Но, тес, мы не должны говорить об этом.
– О чем? – спросила Самми.
– Нет-нет. Мы не должны! – Заговорщицки подмигнув, Эстер легонько шлепнула Самми по запястью.
– А откуда вы его знаете? – Пенни продолжала наблюдать за незнакомцем, который внимательно слушал говорившего с ним мужчину.
– Тес! – Эстер приложила палец к губам. – Он мой работодатель.
Пенни прищурилась, глядя на Эстер.
– И чем он занимается?
Эстер снова хихикнула:
– Не задавай мне такие вопросы. Об этом запрещено говорить. Понимаешь, его разыскивают.
Сестры удивленно заморгали.
– Вы хотите сказать, что его разыскивают как преступника? – Пенни ощутила, как предчувствие необычайной удачи холодком расползается по телу.
– Боже мой! Я не должна была говорить тебе этого! – воскликнула Эстер и прижала ладони к щекам, явно напуганная своей откровенностью.
– Не беспокойтесь, я никому ни слова, – заверила Пенни. – Но скажите, что он натворил?
– И как?.. – начала было Самми, но Пенни предостерегающе положила ей руку на плечо. Спешка могла только все испортить.
– Так что он натворил? – настойчиво повторила Пенни.
– Я действительно не могу сказать тебе, – с несчастным видом промолвила Эстер.
– Это он знакомил вас со всеми знаменитостями, теми, что на фотографиях? – осторожно поинтересовалась Пенни.
– Да, – ответила Эстер, и ее лицо просияло. – И он сказал, что я могу прийти сюда. Понимаешь, он знал, что мне очень хочется присутствовать на этом вернисаже, и доставил мне истинное удовольствие. Но обычно ему не нравится, когда я общаюсь с теми же людьми, с которыми он сам общается, во всяком случае, вне Франции. Видишь ли, немногие из них знают, что его разыскивает… – Эстер внезапно замолчала и погрозила Пенни пальцем. – Ах ты, озорница… Все-таки вытянула из меня этот секрет!..
– Мне очень хочется познакомиться с ним, – сказала Пенни. – Не могли бы вы представить нас?
Эстер смутилась.
– Я бы хотела, но…
– Что – но? – вмешалась Самми.
– Пенни, дорогая, понимаешь, он только что спрашивал о тебе, и когда я сказала…
– Что вы сказали?
– Теперь он знает, что ты журналистка, и… В его положении… он не может рисковать, понимаешь?
Пенни бросила взгляд на сестру в надежде, что Самми скорее найдет выход из тупика, – ее собственное сознание было затуманено так некстати завладевшим Пенни влечением, которое она странным образом испытывала по отношению к человеку, которого совершенно не знала.
– Мне кажется, что Пенни больше заинтересована в знакомстве с ним как женщина, чем как журналистка, – заметила Самми, потупив взгляд.
Хотя это и было правдой. Пенни непреодолимо захотелось задать сестренке легкую трепку, и она уже было собралась приступить к этой процедуре… Но тут Эстер снова заговорила:
– Ну, если так, то, думаю, он тоже захочет познакомиться с тобой, дорогая, – затараторила она. – Ведь он сам сказал об этом. Но только, понимаешь, обстановка сейчас несколько осложнилась, и я… Ох! Боже мой! Он смотрит сюда.
Пенни повернулась и увидела темные глаза, устремленные прямо на нее. Из-за большого расстояния трудно было утверждать что-нибудь с уверенностью, но Пенни показалось, будто они смеются. Чувствуя себя полной идиоткой, Пенни уставилась на незнакомца и не отводила взгляд до тех пор, пока он, лениво вскинув брови, не удалился. Этот жест определенно убедил Пенни в том, что он понял, о чем они говорили с Эстер.
Пенни резко повернулась. Теперь, когда незнакомец ушел, ею овладело жуткое уныние, но уж никак не разочарование.
– А где он живет? – Пенни осеклась, осознав, что Эстер уже нет рядом. Миниатюрная леди энергично пробиралась сквозь толпу, пытаясь уберечь себя от дальнейших откровений.
– Так, – Пенни вздохнула и посмотрела на Самми, – что ты обо всем этом думаешь?
На лице Самми застыло задумчивое выражение.
– Я думаю, что, если ты хочешь познакомиться с этим мужчиной, – рассудительно произнесла она, – тебе следует еще раз хорошенько поработать со старушкой. В данный момент она твой единственный контакт, и с профессиональной точки зрения, если он действительно в розыске, будет глупо не воспользоваться ситуацией. – На лице Самми промелькнула усмешка. – А чисто с человеческой точки зрения это будет полным безумием.
Уже поздно вечером, оставив Самми на попечение друзей Сильвии, которые предложили подвезти ее до Ниццы, Пенни пробиралась на машине по извилистым, темным проселочным дорогам между Вансом и Вальбоном, пытаясь припомнить хотя бы самые важные из дел, предстоящих ей на следующий день. Задача оказалась не из легких, потому что все ее мысли были заняты Кристианом Муро. Говорить себе, что ей от него нужна только сенсация для «Нюанса» – которую он, разумеется, собирался преподнести ей на тарелочке, разве не так? – было равносильно разговорам о том, что все, что ей нужно от ювелира, так это просто взглянуть на витрину.
Тут Пенни ужасно захотелось, чтобы ехавший позади мужчина перестал наконец плестись за ней! Почему французы всегда так водят машины? Прибавив скорость, она проскочила поворот и потому решила, что Бог с ним, пусть тащится следом, пока не найдет место для обгона.
Где в конце концов она сейчас едет? И как, черт возьми, не перебросившись с Кристианом Муро ни единым словом и даже не узнав, кто он по национальности и по профессии, она в мыслях уже записала его в кровавые бандиты? Сердце Пенни снова забилось учащенно, она поняла, что любым способом должна познакомиться с ним.
Черт побери! Почему этот придурок, который едет сзади, не обогнал ее? Места для этого сейчас вполне достаточно…
Снизив скорость почти до сорока километров в час, Пенни стала ждать, когда задняя машина произведет обгон. Но, к ее удивлению, тот, кто ехал за ней, тоже замедлил ход и продолжал висеть у нее на хвосте, раздражая светом своих фар. Почувствовав тревогу. Пенни нажала кнопку, запирающую двери автомобиля. Ночь была такой темной, а лес вдоль дороги таким глухим, что Пенни начала сожалеть, что не воспользовалась автострадой, добираться по которой было дольше, но, уж конечно, безопаснее.
К тому времени, когда Пенни выехала на ярко освещенную главную улицу Рокфор-лес-Пинс, руки ее крепко сжимали руль, а сердце готово было выскочить из груди. Маньяки – редкость во Франции, но все же встречались. Непонятно почему, в этот момент Пенни подумала о Дэвиде: ей ужасно захотелось, чтобы сейчас он оказался рядом.
Подъехав к светофору в центре деревни. Пенни свернула на обочину и остановилась, надеясь, что на этот раз ее преследователь проедет мимо. К ее ужасу, задняя машина тоже остановилась.
Пенни сидела в машине, оцепенев от страха и пытаясь сообразить, что же теперь делать. Фары задней машины были переключены на дальний свет, поэтому она не могла видеть, что там происходит. Выходить из машины не имело смысла: вокруг никого не было, а пока она доберется до какого-либо из домов, может случиться всякое.
Пенни с ужасом увидела, как из задней машины вышли двое мужчин и с обеих сторон направились к ней. Она машинально нажала на педаль газа, но ноги ослабели от страха, и Пенни слишком поспешно отпустила сцепление.
Двигатель заглох.
Слыша, как стучит сердце, она округлившимися глазами наблюдала, как один из мужчин остановился возле дверцы с ее стороны, а второй присел на капот. Волосы у обоих были аккуратно зачесаны назад и блестели, а тот, который стоял у дверцы, держал руку за пазухой кожаной куртки. «Нож! – подумала Пенни. – У него нож!»
Она в панике шлепнула ладонями по клаксону.
Но клаксон молчал. Сидевший на капоте мужчина усмехнулся. Услышав стук, Пенни перевела взгляд на другого, который покрутил рукой, делая Пенни знак, чтобы она открыла окошко.
С трудом понимая, что делает. Пенни опустила стекло и уставилась на него.
– Передай Виллерзу, – сказал мужчина, сверля Пенни взглядом своих темных глаз, – что у него ничего не выйдет. Он обязан платить, как и все остальные.
До Пенни еще не успел дойти смысл сказанного, а мужчины уже исчезли. В зеркало она видела, как их автомобиль развернулся в три приема и умчался в противоположном направлении.
Все еще дрожа от страха. Пенни завела двигатель, медленно миновала светофор и двинулась к повороту на Вальбон, откуда коротким путем можно было добраться до Мужена и до дома. Она благодарила Бога за эту остановку в деревне: при одной мысли о том, что она могла бы притащить их к своей вилле, Пенни вновь охватила паника. Без сомнения, ее преследовали те самые подозрительные личности, о которых предупреждал Дэвид, но что значат их слова? Должен платить, как и все остальные… Во что же он вляпался, если дело дошло до прямых угроз?
Внезапно Пенни почувствовала прилив храбрости и даже пожалела, что не послала этих подонков куда подальше. Дэвид тоже хорош! Да как он смеет втягивать ее в свои грязные делишки! И какого черта она должна разбираться с ними? Она приехала сюда для работы, а не для того, чтобы ее пугали какие-то громилы.
Когда через двадцать минут Пенни въезжала в ворота своей виллы, ее негодование все еще не улеглось. Но как только она услышала на автоответчике незнакомый голос с акцентом, сообщивший, что это Кристиан Муро, все происшедшее моментально вылетело у нее из головы.
Торопливо прокрутив пленку назад. Пенни еще раз внимательно прослушала сообщение:
«Здравствуйте, это Кристиан Муро. Я думаю, нам надо встретиться».
Вот так! Ни когда, ни где, ни как с ним связаться, а просто – надо встретиться.
Была среда, около четырех пополудни. Офис редакции напоминал цирк с тремя аренами: телефоны и факсы трезвонили, принтеры выплевывали стопки отредактированных рукописей, а Мариель и Марио, директор по рекламе, сновали по офису и размещали материалы на макетах. У всех путались под ногами специалисты по кондиционерам, и, кроме того, сегодня они принимали в редакции «бюрократическую акулу» из Торговой палаты Канн, но «акулой» занимался Пьер. Пенни сидела за столом, дверь ее кабинета была распахнута, она читала бесконечные материалы, которые теперь присылали в редакцию все кому не лень. На самом деле кое-что из всей этой чепухи было не так уж и плохо, но все же основная часть отправлялась прямиком в мусорную корзину. Самми раскопала одного моряка, и его байкам о проказах на борту роскошных яхт, принадлежавших богатым людям, предстояло составить основу рубрики «Морские нюансы». Правда, рассказчиком парень оказался плохим, но помощникам редактора стоило потрудиться ради таких забавных сюжетов.
На пять у Пенни было назначено совещание с сотрудниками рекламного агентства, и она очень надеялась, что их дизайнер Джеффри вовремя вернется из Тулона. До конца дня еще предстояло закончить редакционную статью и побеседовать с экспертами по поводу стиля их колонки «Жизнь во Франции». Хотя до сих пор все шло по установленному графику, Пенни испытывала беспокойство, и убедить ее в том, что они добились успеха, могло только появление нового журнала в газетных киосках.
Заваленная работой. Пенни не успела пообедать, но несколько минут назад Бриджит принесла ей на подносе несколько кусков пирога и пухленькие хрустящие корнишоны. Не отрываясь от еды. Пенни разглядывала в газете фотографии собственной персоны, сделанные в предыдущий уик-энд во время ее авантюрного полета на парашюте.
Слава Богу, она даже наполовину не выглядела такой смехотворной и толстой, как ожидала.
По правде говоря, это был просто фантастический, пьянящий полет высоко над волнами. В этот момент она наконец-то хоть на некоторое время ощутила себя свободной, как птица. И весь тот день прошел просто великолепно. Дэвид буквально светился от гордости за ее успехи, когда Пенни, грациозно завершив полет, погрузилась в волны. Развернув катер, он подъехал, чтобы забрать ее на борт, а Пенни приняла его помощь с теплотой и без раздражения.
Уже потом, одевшись, Пенни слушала, как Дэвид исполнял «Благодарю небеса за маленьких девочек», стоя на эстраде, специально возведенной для солистов. Она смеялась от души, наблюдая, как в Дэвида летели помидоры, персики и прочие дары земли, а он упорно, во весь голос, продолжал терзать слух зрителей. Только когда Дэвид и Самми схватили Пенни за руки и потащили к морю, она, опасаясь, что ее искупают прямо в одежде, пообещала больше не смеяться. Эта сцена и была запечатлена на одной из фотографий: Пенни умоляла Дэвида и Самми отпустить ее, а зрители требовали окунуть поскорее в море.
На другой фотографии они вдвоем с Дэвидом брели назад к берегу, промокшие до нитки.
Да, день проходил просто великолепно, пока не появилась Мариель. С этого момента Дэвид просто перестал замечать Пенни. Самми поддразнивала сестру, говоря, что она ревнует, и по-своему была права, но это была не та ревность, о которой думала Самми. Пенни не имела привычки обманывать себя по поводу своих чувств, да она никогда и не отрицала того, что Дэвид был привлекательным мужчиной. Мало кто мог устоять перед его обаянием, но если бы у нее имелось хоть малейшее чувство к нему, помимо чисто физического влечения, Пенни определенно поняла бы это. Нет, причиной ее плохого настроения отнюдь не являлась неразделенная любовь к Дэвиду. Просто Мариель выглядела потрясающе сексуально в коротком белом платье, облегавшем превосходную фигуру. Пенни, промокшая, испачканная в песке, с растрепанными волосами, почувствовала себя рядом с ней уличной попрошайкой. Не было ничего удивительного в том, что вскоре после появления Мариель Пенни и Дэвид поругались.
Сейчас Пенни уже не могла вспомнить, что явилось причиной раздора, – может быть, невыносимая привычка Дэвида относиться ко всему, а к ней особенно, как к хорошей шутке. Засовывая в рот последний кусок пирога, Пенни со злостью думала об этом. Ну почему она не может хотя бы один раз – только раз! – продемонстрировать всем, включая Дэвида, непреклонность и чувство собственного достоинства, которых требовала ее должность!
Кусок пирога, оказавшийся слишком большим, забил ей весь рот, но, будучи одна в своем кабинете, Пенни легко справилась бы с этим. И надо же было Дэвиду появиться в дверях ее кабинета в самый неподходящий момент…
Черт бы его побрал!
Пенни смотрела на Дэвида как зачарованная. Кусок пирога, раздувший ей щеки, был настолько большим, что она не могла даже пошевелить его языком и, что было ужаснее всего, не могла произнести ни слова.
На лице Дэвида как всегда блуждала усмешка, но рот его окончательно растянулся до ушей, когда он взглянул на ее раздутые, покрасневшие щеки.
– Не обращайте на меня внимания, – по-рыцарски великодушно промолвил он.
Пенни напрягла челюсть, пытаясь протолкнуть пирог поближе к зубам, но для этого ей надо было раздвинуть челюсти. А как она могла сделать это, если Дэвид стоял и пялился на нее, усмехаясь, словно она маска из тыквы на празднике в День всех святых?
Дэвид сел, закинув ноги на стол Пенни, заложил руки за голову и продолжал в упор смотреть на нее. Пенни готова была испепелить его взглядом, но тут, к ее жуткой ярости, Дэвид рассмеялся.
– Вы не хотите взглянуть на себя в зеркало? – любезно спросил он.
Пенни попыталась предложить ему убраться из ее кабинета, но с губ слетело только бессвязное мычание и несколько влажных крошек.
– Простите? Что-то я не совсем вас понял. – Эта игра, похоже, все больше нравилась Дэвиду.
Пенни ринулась в закуток, где находилась небольшая кухня, кое-как выплюнула пирог и, разгневанная, вернулась в кабинет.
– Вы когда-нибудь стучите в дверь, перед тем как войти? – ледяным тоном обратилась она к Дэвиду.
– Иногда бывает, – ответил тот, по-прежнему улыбаясь. – Так что у вас за срочное дело?
– Срочное дело, – передразнила его Пенни, – возникло в субботу вечером, а сегодня у нас среда. Где же вы были раньше?
– В субботу вечером? – удивился Дэвид. – Но мы же виделись в воскресенье!..
Пенни почувствовала, что краснеет.
– Да, но я тогда не вспомнила о нем, – промямлила она, понимая всю нелепость такого оправдания.
– Так в чем проблема? Почему вы не поговорили об этом с Пьером?
– Потому что это вы предупредили меня о подозрительных личностях, которые согласно вашим дурацким предсказаниям пристали ко мне в субботу вечером. Я хочу знать, кто они такие? И что вообще происходит?
Все с той же снисходительной усмешкой, которую, похоже, ничем нельзя было убрать с его лица, Дэвид сказал:
– Поздравляю вас. Пенни. Теперь вы точно знаете, что приехали на Лазурный берег.
– Черт побери, о чем вы говорите?
– Вы правда не догадались, кто они такие?
– Если бы догадалась, то не стала бы спрашивать вас!
– Это, пышечка моя, мафия.
– Не смейте меня так называть! – вскипела Пенни. – И при чем тут мафия? Если у вас дела с мафией, почему они должны приставать ко мне?
– Они контролируют прессу в этом районе, – спокойным тоном сообщил Дэвид. – И мы должны им платить, как все остальные. Так что они сказали вам?
– Вот это самое и сказали, – чувствуя, как все внутри напряглось, Пенни пыталась оценить искренность слов Дэвида. Внезапно ей почему-то захотелось, чтобы во всем этом присутствовала смертельная опасность. – Что же все-таки происходит, Дэвид? Мне не нужны ваши самоуверенные ответы, я хочу знать правду. Если вы замешаны в какой-то преступной деятельности, я первым же самолетом возвращаюсь в Лондон.
«Черта с два я уеду», – подумала про себя Пенни. Если он действительно каким-то образом был связан с мафией, это означало, что сенсационный материал был почти у нее в руках!
– Ох, Пенни, Пенни! – произнес Дэвид, качая головой. – Неужели вы не знаете, что мафия лезет буквально повсюду? Они хотят получать деньги за так называемую защиту. Иметь часть от доходов. Если хотите, можете назвать это комиссионными, но у вас, то есть у нас, ничего не получится с журналом, если мы не будем сотрудничать с ними. Но пусть вас это не заботит. Я сказал, что все улажу, и я это сделаю.
– Неужели вы серьезно собираетесь платить им? – Глаза Пенни от изумления стали большими, как блюдца.
– Именно об этом я и говорю. Если только у вас нет идеи получше.
– Пошлите их к чертовой матери!
Дэвид кивнул, делая вид, что обдумывает это предложение.
– Да, конечно, и думаю, они тут же уберутся, как только я передам им, что Пенни Мун посылает их куда подальше.
– Не смейтесь надо мной. Насколько эти люди опасны?
– А вы когда-нибудь слышали о мафии?
– Не стройте из себя идиота, конечно, слышала!
– Тогда зачем задаете такой наивный вопрос? Я уже сказал, что сам все улажу. Вы уверены, что они больше ничего не говорили?
– Мне и этого больше чем достаточно. Я потом две ночи не спала и дрожала от страха. А сколько еще придется пережить теперь, когда я знаю, кто они такие…
– Как только я договорюсь с ними, они сразу оставят вас в покое.
– Тогда почему они сначала пристали ко мне, а не к вам?
– Честно говоря, я рассчитывал, что они наедут на меня. А вас предупредил просто так, на всякий случай. И все-таки, я полагаю, это мафия, – добавил Дэвид, вскидывая брови.
Пенни всплеснула руками.
– Ох, ну и дела – оказывается, вы еще и не уверены!
Это, может быть, одна из самых опасных в мире гангстерских организаций, а может, и еще кто-то. Сколько их здесь, Дэвид? Почему бы нам не устроить вечеринку и не пригласить сразу всех? А может, просто раздать им личные чековые книжки? Или отдать журнал?
– Журнал им не нужен, только доля от доходов, – спокойно ответил Дэвид.
– Значит, вы полагаете, что это была мафия?
– Полагаю, – согласился Дэвид.
– А кто еще это мог быть?
– Понятия не имею, – ответил Дэвид, поднимаясь с кресла. – Но вам особенно бояться нечего. Кто бы это ни был, на вашу девственность они не станут покушаться.
– Не смейте уходить! – рявкнула Пенни. – Я хочу знать, что нужно делать, если они снова появятся. И кроме того, мне совсем небезразлично, с кем я имею дело.
– Я это выясню, обещаю – заверил Дэвид, – хотя сомневаюсь, что они еще раз потревожат вас. – С этими словами он вышел из кабинета.
Пенни едва не бросилась за ним, но, во-первых, она не хотела устраивать скандал в офисе, а во-вторых, не была уверена, что сможет вытянуть из Дэвида хоть какую-то дополнительную информацию. Странно было другое – его спокойное восприятие всего случившегося определенно успокоило и Пенни.
Разумеется, она знала о присутствии мафии здесь, на Лазурном берегу – об этом все знали, – но Пенни никак не ожидала, что бандиты доберутся и до нее. Да и кто может ожидать такого? Разве что люди вроде Дэвида Виллерза. Как это он сказал… «неотъемлемый атрибут местного бизнеса»? Хорош бизнес! Правда, если не ей придется иметь дело с мафией, пожалуй, можно будет закрыть глаза на тот факт, что бандиты снимают сливки с их доходов. Если уж на то пошло, это деньги Дэвида, и какое ей дело, будет он отдавать их мафии или прокутит с Мариель?
– Все-таки я тебя не понимаю, – выговаривала ей Самми уже поздно вечером. – Ты считаешь, что тебе не о чем волноваться, но ведь ты работаешь вместе с Дэвидом, и давай будем откровенны. Пен…
– Ну, продолжай! – раздраженно воскликнула Пенни, когда Самми замолчала.
– Только не пытайся оторвать мне голову, но пока на горизонте не появился Кристиан Муро, я… да и, должна сказать тебе, многие другие… мы думали, что у вас с Дэвидом может что-то получиться.
– Боже, да как ты могла себе такое представить, когда каждый знает, что у него роман с Мариель?
Самми пожала плечами.
– Наверное, это из-за того, что вы все время смеялись друг над другом… А потом – ты так злилась на него…
Просто все так думали.
– Ты ошиблась, – хмуро заверила сестру Пенни. – И дело здесь даже не в Кристиане Муро.
– А ты пробовала еще раз поговорить с Эстер Делани? – поинтересовалась Самми.
– Нет.
– Почему?
– Потому, – процедила Пенни сквозь зубы, – что ее нигде нет. Я сама сейчас на грани срыва, так что не доставай меня, ладно? До выхода первого номера осталось шесть недель, и мне пока ни до тебя, ни до Дэвида, ни до кого-то еще…
– Хорошо, хорошо. – Самми вскинула ладони в знак согласия. – Я просто поделилась с тобой своими мыслями, вот и все, Не будь Пенни в таком плохом настроении, ей, возможно, и самой захотелось бы пооткровенничать с Самми, но сейчас она очень устала да пока толком и не разобралась в своих чувствах, так что не видела никакого смысла в подобном занятии. Честно говоря, Дэвид перевернул вверх дном все ее представления о будущем журнале. Но больше всего Пенни волновала мысль о том, как же ей все-таки познакомиться с Кристианом Муро.
Она связалась с несколькими друзьями-журналистами из Соединенных Штатов, и теперь у Пенни имелась целая подборка газетных вырезок о Кристиане Муро, которая, вместо того чтобы убить всякий интерес к этому человеку – по крайней мере в личном плане, – только подогрела его. Но Пенни определенно не собиралась сообщать подробности сестре, поскольку преступления, за которые разыскивали Кристиана Муро, не имели ничего общего с антиквариатом. Его интересовали только наркотики. Читая вырезки, Пенни все время повторяла про себя: слава Богу, это всего лишь марихуана. Числись за Муро что-нибудь посильнее, она не смогла бы оправдать своего увлечения даже перед самой собой.
Парадокс заключался в том, что интерес ее к Кристиану Муро возрос еще больше, как только Пенни узнала, что он заработал свыше ста миллионов долларов на крупномасштабной контрабанде марихуаны из Гонконга и Филиппин в США. Причем проделывал он это совершенно фантастическим способом и даже превратился в своеобразного героя прессы. Муро постоянно дурачил сотрудников Администрации по контролю за соблюдением законов о наркотиках, выставляя их полными недоумками.
Хотя Пенни всеми силами старалась подходить к этой информации как профессионал, один только взгляд в глаза Кристиана Муро, смотревшие на нее с газетных фотографий, заставлял сердце сжиматься от непредсказуемости того, что может произойти между ними при встрече. Ее влечение к нему становилось сильнее день ото дня. На фотографиях Муро всегда был окружен рок-звездами, известными актерами и писателями – что только усиливало восхищение Пенни этим человеком. Ей ужасно хотелось позвонить кому-нибудь из тех, кто был изображен на фотографиях, чтобы раздобыть побольше информации на интересующую ее тему, но Пенни не стала этого делать. Не дай Бог, Муро узнает, что она наводит о нем справки! В этом случае он наверняка решит, что Пенни, как журналистка, просто гоняется за сенсацией.
Положа руку на сердце, так оно и было. Во всяком случае, в моменты, когда Пенни отбрасывала в сторону лирику и рассуждала как профессионал. Но временами атмосфера романтики и тайны, окружавшая Муро, воспоминания о его глазах, смотревших на нее через зал, о его голосе, говорившем с ней с кассеты автоответчика, вызывали в душе Пенни подозрения, что как только она встретится с этим французско-канадским контрабандистом, он займет в ее жизни гораздо более важное место, чем просто герой материалов «Нюанса».
Отрываясь от Мариель и перекатываясь на спину, Дэвид подумал, что она чертовски убедительно имитирует оргазмы. Если бы его это волновало, то, возможно, он что-нибудь предпринял бы по этому поводу, но мысли Дэвида уже были заняты другими вещами. Вскинув руку, он посмотрел на часы, поворачивая циферблат так, чтобы на него упал лунный свет, проникавший в комнату сквозь жалюзи. Часы показывали начало первого. Наверняка Пенни уже уехала из офиса. Соскользнув с кровати, Дэвид проследовал через гостиную своей квартиры в ванную. Несколько минут он принимал душ, затем вернулся в спальню и посмотрел на обнаженную Мариель, которая продолжала лежать на спине, изображая спящую удовлетворенную сирену.
– Пенни говорит, что наши друзья с побережья нанесли ей визит, – сообщил Дэвид, прекрасно понимая, что Мариель без труда поймет его.
Мариель прищурилась.
– Вот как? – хмыкнула она, проводя пальцем по бедру Дэвида в направлении паха. – Почему ей, а не тебе?
– Хороший вопрос. Есть какие-нибудь соображения?
Мариель пожала плечами:
– Откуда я могу знать?
Некоторое время Дэвид внимательно смотрел на нее, затем отвернулся и начал одеваться.
– Ты куда-то собрался? – поинтересовалась Мариель.
– Не я, а ты, – ответил Дэвид. – Я хочу, чтобы ты поехала в офис и проверила телефоны.
– Что значит – проверила телефоны? – Мариель присвистнула. – Черт побери, ты что, думаешь, я телефонный мастер?
– Проверишь их на наличие жучков, – пояснил Дэвид. – Особенно мой, Пьера и Пенни.
– Каких еще жучков?
– Жучков, клопов, подслушивающих устройств, дорогая.
Мариель посмотрела на Дэвида с таким видом, как будто он сошел с ума.
– Да откуда там могут взяться жучки? – воскликнула она.
– Еще один хороший вопрос, Мариель, – похвалил Дэвид. – Наверное, у тебя и по этому поводу нет никаких соображений, да?
– Я вообще не понимаю, о чем ты говоришь. Откуда я могу знать что-то о жучках в телефонах? Я даже не знаю, как они выглядят.
– Узнаешь, когда увидишь, – сказал Дэвид, швыряя на кровать одежду Мариель. – Ладно, хватит об этом.
Ты хорошая девочка, делай, что тебе говорят, и возвращайся сюда.
Когда Мариель ушла, Дэвид отправился на балкон и стоял там, глядя на запоздалых прохожих на бульваре Круазетт до тех пор, пока не убедился, что Мариель вышла из подъезда и направилась к стоянке, где была припаркована ее машина.
Улыбаясь про себя, Дэвид вернулся в квартиру. Она не знает, как выглядят жучки! Ага, как бы не так! Он подозревал, что она сама их и поставила. Пьер обнаружил жучки позавчера, но по указанию Дэвида оставил их на месте. Интересно, что расскажет Мариель, когда вернется. Найдет она жучки или нет? А теперь не мешало бы проверить домашний телефон, прежде чем звонить в Америку жене.
