Текст книги "Мисс Фортуна"

Автор книги: Сьюзен Кросби

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Ровно в десять тридцать на следующее утро Николь въехала на подъездную дорожку, которая вела к крыльцу огромного дома, где остановился Девлин. Она, к счастью, легко заснула после его ухода и спокойно проспала почти до девяти и теперь чувствовала себя хорошо подготовленной к трудному разговору.

Как и все жители в округе, она давно испытывала сильное желание посмотреть изнутри этот дом, многоярусное строение из бревен и камня, площадью девять тысяч квадратных футов, строительство которого заняло почти год.

Николь подошла к огромной входной двери из дуба, по обе стороны которой красовались каменные колонны. Николь потянулась к звонку, но не успела: дверь открылась, и на пороге появился Девлин, который в джинсах, сапогах и клетчатой рубашке с закатанными рукавами выглядел тем не менее как лорд в своем поместье. И делала его таким отнюдь не одежда, а врожденное чувство собственного достоинства и сознание своего положения в обществе.

Он был так хорош собой и сексуален, что Николь захотелось тут же упасть в его объятия, как тогда, в лифте, но вместо этого она лишь вежливо поздоровалась:

– Доброе утро.

– Хорошо спала? – спросил Девлин, посторонившись, чтобы дать ей войти.

– Да, ничего, – ответила она, остановившись у подножия огромной лестницы, которая наверху расходилась в разные стороны. – А ты?

– А я – нет. – Они начали бок о бок подниматься по лестнице. – Ты завтракала? – спросил он, когда они достигли самого верха лестницы. – Хочешь кофе?

– Спасибо, я поела, а кофе больше не пью.

– Тогда пойдем не на кухню, а в гостиную.

Попросить его показать дом? Наверное, следует сейчас поговорить об этом, другого шанса у нее не будет. Однако, увидев панораму, открывавшуюся из окна гостиной, Николь замерла в восхищении. Озеро Тахо в обрамлении деревьев выглядело просто потрясающе, и смотреть на него можно было вечно. По озеру разноцветными пятнышками скользили лодки и круглый год курсирующие экскурсионные теплоходики. Она все время обещала себе, что как-нибудь покатается, но так до сих пор до озера и не добралась.

– Присаживайся, – предложил ей Девлин.

В огромном камине горел огонь. Николь уселась рядом в темно-красное кожаное кресло. Девлин не сел, а остался стоять, скрестив руки на груди, неподвижно глядя на огонь. Она ждала, когда он начнет разговор, с каждой секундой все больше нервничая. Кто же он – настоящий Девлин? Нежный, проницательный, сексуальный мужчина, каким она его видела в Атлантик-Сити, или такой, как сейчас: с каменным лицом и, скорее всего, жестким характером?

– Мне жаль, что ты не выспался, – произнесла Николь, не выдержав затянувшегося молчания. Она сидела, сложив руки на коленях. Пояс больно врезался ей в живот. Если бы можно было расстегнуть юбку… Она просунула руки за спину, под жакет, и попыталась незаметно расстегнуть пуговицы…

– Что случилось? – спросил он, пристально глядя на нее.

– Ничего.

Девлин выжидательно поднял брови. Николь разозлилась.

– Моя юбка слишком узка. Я пробую расстегнуть ее. Ну что, доволен?

– При беременности нельзя сжимать живот. Это сказывается на кровообращении и вредно для ребенка.

– Ой, умоляю, только не надо меня учить, как себя вести. Тоже мне специалист нашелся! Я не делаю ничего, что могло бы повредить ребенку. И сегодня я обязательно поеду в магазин для беременных. Меня разносит на глазах!

Девлин скользнул взглядом по ее фигуре, и Николь инстинктивно сложила руки на животе.

– Сейчас вернусь, – кивнул он и вышел из комнаты.

Николь медленно глубоко вздохнула, не осознавая, что до этого просто не могла нормально дышать. Зачем она позволяет ему запугивать себя? Это совсем на нее не похоже. Ведь Девлин – обычный человек, как и все другие.

Слегка приободрившись, Николь встала и подошла к огромным, от пола до потолка, окнам. Снег еще лежал на вершинах гор, но у подножий уже растаял. И хотя вода в озере была еще ледяной, она уже манила к себе своей чистой голубизной.

Девлин подошел к Николь и протянул ей лист бумаги.

– Нужно, чтобы ты заполнила вот это.

На вид обычная анкета: имя, адрес, дата рождения, номер социальной страховки и другие личные сведения. Как заявление на кредит или что-то в этом роде.

– Для чего это? – удивилась Николь.

– Мой адвокат хочет навести кое-какие справки.

– Обо мне?

– Да.

– Ах, вот как, твой адвокат хочет это сделать? – Николь чуть не рассмеялась, столь нелепой ей показалась ситуация. Ну, конечно, она сейчас подпишет бумагу и тем самым разрешит Девлину копаться в своей личной жизни! Несомненно, он сделал бы это и без ее разрешения, но так как-то выглядит поприличнее.

– Раз мы поженимся, – негромко проговорил Девлин, – мне необходимо узнать о тебе как можно больше.

Слова на бумаге поплыли перед глазами Николь. Она медленно подняла голову и тут же пожалела, что знает Девлина слишком мало, чтобы понять, что означает это выражение его лица. Осуждение? Гнев? Она не могла бы сказать с уверенностью.

– Разве я хоть что-то говорила о свадьбе?

– Мой ребенок не будет расти незаконнорожденным, – безапелляционным тоном заявил Девлин.

– Значит, ты все-таки веришь, что это твой ребенок?

Немного поколебавшись, он ответил:

– Да.

– Почему?

– По той же причине, почему я тогда спал с тобой.

– И какова же эта причина? – серьезно спросила она.

– Черт побери, не знаю. Инстинкт, наверное. Или, если тебе угодно, зов плоти. – Он помолчал. – Послушай, Николь, тест ДНК, несомненно, подтвердит отцовство. В любом случае я закладываю фундамент для нашего союза, поэтому к чему медлить с бракосочетанием. В любом случае мы должны быть вместе. Ребенку нужны оба родителя.

Как прозаично! Эта мысль обожгла сознание Николь. Как раз то предложение руки и сердца, о котором мечтает каждая женщина!

– Ошибаешься. Я не собираюсь выходить за тебя замуж. Сейчас, слава бога, не Средневековье.

Девлин слегка улыбнулся.

– И все же суть отношений между мужчиной и женщиной с тех пор мало изменилась, – прохладно заметил он.

Да она, собственно говоря, и не ожидала от него другой реакции.

– Я тоже хочу, чтобы ты заполнил такую же анкету, – так же спокойно проговорила Николь – Для моего адвоката.

– Это будет справедливо, – скривившись, согласился Девлин.

– Я заполню твою анкету и привезу ее завтра в то же время, надеюсь, и твоя уже будет готова.

– Предлагаю другое: я подъеду к отелю к концу твоего рабочего дня, и мы обменяемся бумагами.

– Моя еще не будет готова к тому времени. Я займусь ею лишь вечером, после работы.

– Но у тебя же есть обеденный перерыв?

– В свой обеденный перерыв я ем. И отдыхаю. И бездельничаю. Это полезно для маленького. – Ха-ха, на это ему нечего ответить!

Он скрестил руки.

– Мне также нужны имя и номер телефона твоего доктора. Когда ты в следующий раз к нему пойдешь?

– Через три недели. Я была там на прошлой неделе.

– Назначь ему встречу на следующей неделе, и мы сходим к нему вместе.

– К ней. У меня врач – женщина. Когда мы с тобой уладим дела, я обязательно назначу ей встречу.

– Тогда я схожу без тебя. У меня есть к ней вопросы.

– На которые она не станет отвечать без моего разрешения.

– У здравомыслящего человека не должно быть причин не поделиться информацией, которая необходима мне как отцу ребенка.

Остатки ее терпения растаяли словно дым.

– Я завезу бумаги завтра по дороге на работу, – твердо сказала Николь и отошла на несколько шагов, затем остановилась и обернулась. – Любые сведения обо мне лучше узнавать у меня самой. Ясно?

Девлин долго смотрел вслед ее машине. Да, похоже, она разозлилась не на шутку. Но он ни в чем не винил ее.

Он предпринял эту поездку, чтобы обдумать свою новую карьеру. Ведь он уже достиг того уровня, когда можно позволить себе рисковать. В семейном бизнесе у него не было перспективы дальнейшего роста, а письмо, полученное в январе, подарило ему надежду на новое интересное дело.

Ему нужно было стать самому себе хозяином. Он добился огромных успехов в банковском деле, больших, чем до него отец или дед, но теперь хотел достичь чего-то своего.

Он мечтал об этом давно. Но разве имел он право рисковать, когда у него скоро появится ребенок, о котором надо заботиться?

И жена.

Всю ночь он провел без сна, обдумывая свои будущие шаги. Николь выйдет за него замуж в ближайшее время, хотя адвокат уговаривал Девлина подождать до рождения ребенка. Мало ли что бывает, намекал он.

Возможно, адвокат прав. Но разве можно думать о смерти собственного ребенка. Нет, с ребенком ничего не должно случиться!

Отправив адвокату e-mail с просьбой заполнить анкету, которую попросила Николь, он налил себе чашку кофе, вышел на веранду с видом на озеро и, устроившись в шезлонге, стал наблюдать за рассекающими водную гладь озера лодками.

Он не мог предположить, что все так получится… с Николь. В течение нескольких последних месяцев он часто думал о ней и ругал себя за то, что в ту ночь, когда они были вдвоем, не заглянул в ее бумажник, чтобы узнать ее адрес и фамилию.

Николь запала ему в душу, воспоминания о ее роскошном теле и чувственных, ненасытных губах то и дело будоражили его воображение. Более идеальной партнерши у него ни до ни после не было.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Было уже почти без двух минут восемь, когда Николь, окинув взглядом вестибюль отеля, увидела Девлина, который наблюдал за ней, опершись спиной о колонну. Заметив его, она невольно вздрогнула от неожиданности, но все же не слишком удивилась его приходу, ибо предчувствовала, что он появится на том же месте, что и в прошлый раз.

Когда рабочий день подошел к концу, Николь не стала избегать Девлина, а прямо подошла к нему.

– Ну, как, выспался? – спросила она.

– Ага. Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо. Ты пришел, чтобы снова проводить меня до машины; я угадала?

– Угадала.

– И проводить меня до дома, да? – Николь не знала почему, но ей действительно было это приятно. Она с Девлином угодили в одно и то же болото, и в их силах помочь друг другу выкарабкаться из него. И потом Николь пришла к выводу, что лучше не пытаться решить их общие проблемы в одиночку.

– С этого дня я буду постоянно заезжать за тобой, чтобы отвезти на работу, а потом домой.

Какое искушение! Они могли бы больше времени проводить вместе.

– Не нужно, – тем не менее ответила Николь.

– Понимаю. Но, думаю, со временем тебе эта идея тоже понравится.

Как ему удается видеть ее насквозь? Причем с самого первой минуты их знакомства. Уже тогда в лифте.

– Поговорим об этом позже.

– Как насчет чего-нибудь вкусненького? – невинным тоном спросил Девлин, включая зажигание.

– Спасибо, я не голодна.

– Тогда составь мне компанию.

– Зачем?

– Чтобы поговорить. Мне хочется узнать тебя получше.

Почему бы и нет, решила Николь.

– Хорошо. А куда поедем?

– Куда ты хочешь.

– Тут неподалеку есть казино с кафе-баром, где подают вкусный десерт.

– Тогда мы поедем на моей машине, а за твоей вернемся позже.

– По-правде говоря, тут можно пройти пешком.

По дороге Девлин завел светскую беседу, расспрашивая Николь, как прошел ее день, а потом спросил, как она оказалась в Атлантик-Сити.

– Мы с моей лучшей школьной подругой после окончания учебы решили поездить по стране. Деньги у нас закончились как раз в Атлантик-Сити, вот и пришлось найти себе работу. Подруга накопила денег и вернулась домой, где поступила в колледж. А я не собиралась учиться дальше и осталась.

– А родители не прислали тебе денег на дорогу домой? – спросил Девлин.

Удивленная интонация без слов много сказала о нем.

– Мне хотелось независимости.

– Понятно.

– И вообще, город мне нравился, да и работа тоже.

– Твои родители, наверное, огорчились, что ты не стала учиться в колледже?

– Надо думать. Они никогда не говорили об этом прямо. А ты? Где ты учился?

– В Гарварде.

В Гарварде? Ну конечно! Пропасть между ними стала еще шире. Все, что у них общего – созданное ими дитя.

– Зачем ты приехал на озеро Тахо? – спросила она, когда они уже входили в кафе-бар.

– Была одна задумка. Но теперь, по правде говоря, стал сомневаться, получится ли.

Они сели за свободный столик.

– Мне горячего шоколада, – сказала Николь официанту, после небольших колебаний решив отказаться от куска шоколадного торта.

– А мне кофе и кусок вот этого, – в свою очередь заказал Девлин, ткнув пальцев в фотографию лакомства, на которое с таким вожделением взирала Николь, рассматривая меню.

Вот здорово! Специально небось! Теперь она будет сидеть напротив него и смотреть, как он наслаждается тортом, от которого она отказалась! Это немного подпортило ей настроение.

Но Девлин, словно в очередной раз догадавшись о ее мыслях, тут же взял две маленькие ложечки и одну из них с улыбкой протянул Николь.

Ну что же, расслабилась Николь, почему бы не позволить себе маленький кусочек. В любом случае разве плохо, если Девлин поделится с ней? Четверть куска торта ей не повредит. Ну, может быть, чуть побольше, поправила себя она.

Николь украдкой взглянула на Девлина.

На его лице застыло выражение удовольствия.

– Вкусно, – проговорил он, поднося ко рту ложку с кусочком торта. – Напоминает торт, который мы ели в Атлантик-Сити.

О боже! Она совсем забыла. Тогда он среди ночи вызвал служащего отеля и заказал пару сэндвичей и кусок шоколадного торта, излюбленного лакомства Николь. Он еще часть глазури размазал по соскам Николь и между ее ног, а потом все это слизывал…

Николь перехватила его довольный и самоуверенный взгляд, так вот почему он сразу, без колебаний, заказал этот торт! Хотел, чтобы она вспомнила их любовные игры!

Взяв свою кружку, Николь решила сменить тему, от греха подальше:

– И какая же у тебя была задумка? Что ты хотел делать здесь, возле озера Тахо?

Глаза Девлина заблестели.

– В первый год обучения в Гарварде я подружился со своим однокурсником Хантером Палмером, человеком, способным на самые неслыханные авантюры, и его приятелями. – Он пил кофе небольшими глотками, ни на что не глядя, как будто заново переживая ту пору своей жизни.

– Необычный человек, да? – заметила Николь.

– Точно. В итоге мы стали называть себя «семь самураев». Однажды ночью, повеселившись так, что к утру весь обеденный стол оказался заставлен пустыми бутылками из-под пива, мы торжественно поклялись построить через десять лет после окончания университета домик на берегу озера Тахо. Каждый из нас обязался провести там месяц и после того, как там побывают все, собраться и устроить праздник в честь нашей дружбы и наших успехов.

– А зачем жить здесь целый месяц?

– Мы решили, что это оптимальный срок для того, чтобы оценить достигнутое за десять лет. Нам было тогда по двадцать два года.

– Получается, что ты, находясь здесь, должен заниматься осмыслением прожитой жизни?

– Можно сказать и так.

– И этот дом принадлежит вам всем?

– Нет, по правде говоря, я забыл о нашем договоре. Я почти не поддерживал отношений с друзьями со времен окончания учебы.

– А Хантер?

– Хантер умер.

Девлин произнес это обыденным тоном, однако Николь заметила, что он крепче сжал в руке свою кружку и стиснул зубы.

– А что с ним произошло? – спросила она.

– У него была опухоль, но выяснилось это слишком поздно. Он умер перед выпуском.

– Представляю, как ты переживал!

Девлин кивнул.

– И как же тогда строился дом?

– Хантер в завещании дал нам все необходимые инструкции. Он основал фонд для строительства дома, который после шести месяцев нашего проживания в нем станет приютом для онкологических больных. Кроме того, сумма в двадцать миллионов долларов пойдет на благотворительность. Единственное требование – каждый из шести оставшихся самураев должен провести здесь месяц, как мы поклялись.

Удивительно! Просто так взять и отдать двадцать миллионов долларов? И строительство, наверное, потребовало несколько миллионов.

– Это же огромные деньги!

– Семья Хантера занималась производством медикаментов и предметов личной гигиены. Ты наверняка знаешь многие марки, выпущенные ими.

– Почему же вы не остались друзьями? Несчастье должно было бы сплотить вас еще больше.

– Мне кажется, мы не знали, как пережить это несчастье. К тому же каждый из нас пошел своей дорогой. Несколько лет мы еще посылали друг другу открытки на Рождество, но потом даже это перестали делать.

– Тебе очень хочется снова увидеться с ними?

– В некотором смысле да. Как будто хочется сделать шаг назад вместо того, чтобы идти вперед.

– Значит, ты даже не в курсе, женаты ли они, есть ли у них дети, как сложилась их карьера?

– После того, как я в январе получил письмо от поверенного Хантера по делам недвижимости, я справился о них в Интернете. У всех все хорошо.

Все, что узнала Николь, помогло осветить многие мучившие ее вопросы.

– Ты получил письмо в январе?

– Ну да.

– Тогда я предположу, что это произошло именно в тот день, когда мы встретились.

Накрыв ее руку своей, он сказал:

– Насчет той ночи… Я думаю…

– Привет!

Сосредоточившись на Девлине, Николь не заметила подошедшую к их столику Анн-Мари..

– Добрый день, – воскликнула девушка. – Я Анн-Мари. Мы с Николь вместе работаем.

Девлин отпустил руку Николь, встал и поздоровался с Анн-Мари.

– Помню, я видел вас вчера вечером.

Николь заметила, что он не представился. Она взглянула на часы.

– Ой, только посмотри, сколько времени! Нам пора идти, – бросила она Девлину, поднимаясь с места. – До завтра, Анн-Мари.

– Ты стесняешься показываться вместе со мной? – спросил Девлин, когда они с Николь вышли из казино. На улице стало еще холоднее и поднялся ветер. Николь подняла воротник куртки.

– Не стесняюсь, нет, просто я… не люблю демонстрировать свою личную жизнь. Анн-Мари наверняка догадывается, что ты – отец моего ребенка. Здесь люди мало знают обо мне.

– А почему?

Она спрятала подбородок под воротник куртки и пожалела, что оставила шапку в машине: у нее мерзли уши.

– Я живу здесь только два месяца, а большую часть свободного времени провожу с отцом. Поэтому у меня не было времени заводить с кем-либо дружбу – только рабочие отношения. Я всего лишь помощница администратора отеля, но это тем не менее предполагает сохранение определенной дистанции по отношению к тем, кто работает под моим началом. – Николь так не хватало своих подруг, оставшихся в Атлантик-Сити!

– Где живет твой отец?

– В Сакраменто. Я там выросла. – Сильный порыв ветра едва не сбил ее с ног.

– Как ты думаешь, пойдет снег? – глядя на небо, спросил Девлин через некоторое время.

– Я не слышала прогноз на сегодня. Можно догадаться, что снег в мае здесь никого не удивит.

– Я посмотрел в Интернете. Ожидается снегопад. Ты катаешься на лыжах?

– Нет. А ты?

– На сноуборде.

Николь поймала себя на том, что нервничает, опасаясь, что обстоятельства вот-вот в корне изменятся. Девлин был слишком милым: Слишком разговорчивым. Неужели сейчас он пудрит ей мозги, чтобы потом, как гром среди ясного неба, обрушить на нее нечто такое, что отнюдь не обрадует ее?

Минут через пятнадцать они уже, каждый на своей машине, по очереди въезжали на дорожку, которая вела к ее дому. Николь припарковалась напротив гаража; когда она подошла к своей двери, Девлин уже ждал ее там.

– Ну вот, я дома, целая и невредимая, – сказала она. – Спокойной ночи.

– Пригласи меня войти.

– У нас было по-настоящему чудесное… – Николь запнулась, не зная, как точнее выразиться.

– Свидание. У нас было свидание.

– Правда? Хорошо. В любом случае вечер был чудесным. Зачем же портить его? – Она вставила ключ в замок.

– Ты действительно хочешь продолжать этот разговор здесь, на улице? – Девлин указал на термометр. – Минусовая температура.

– Нет, я не хочу продолжать этот разговор ни здесь, ни в каком другом месте. Я хочу, чтобы ты ушел.

– Пригласи меня войти.

– Зачем?

Он подошел к двери, повернул ключ и открыл ее. Николь не пошевелилась.

– Запугивание – не лучший способ общения со мной, – процедила она сквозь зубы.

– Ты вся дрожишь.

По правде говоря, ей очень хотелось, чтобы он зашел к ней: ей не терпелось узнать, что же он собирался сказать ей в тот момент, когда появилась Анн-Мари? «Насчет той ночи… Я думаю…» – начал он, но не докончил.

Слегка обняв ее сзади за талию, Девлин толкнул ее внутрь дома и закрыл за ними дверь.

– Я разожгу камин, – сказал он, – а ты пока переоденься во что-нибудь теплое и удобное.

Николь именно так и собиралась поступить. У нее были шерстяные брюки с курткой, очень уютные, но не похожие на пижаму. Но раз Девлин предложил ей переодеться, значит, из чувства противоречия она останется в том, что на ней.

Усевшись на диван, Николь стала молча наблюдать за тем, как Девлин возится с камином. Раз он этим занялся, подумалось ей, то уходить быстро не собирается. Эта мысль одновременно обрадовала ее и напрягла. И все же ей было приятно созерцать его стройную, мускулистую фигуру.

– У тебя автоответчик мигает, – заметил Девлин.

– Я знаю. Это может подождать.

– Ты что-то от меня скрываешь, Николь?

Ошеломленная, она остановила взгляд на его затылке.

– Ты считаешь, что я что-то скрываю только потому, что не хочу при тебе прослушивать мои сообщения? Тебе не кажется, что у тебя заскок?

– Если мое предположение верно…

Николь не могла понять, шутит он или говорит всерьез, ведь он никогда раньше не шутил в разговоре с нею. Ей нечего скрывать, от него, но стоит ли это доказывать?

Внутри нее шла борьба, однако Николь в конце концов решила: гораздо важнее сейчас то, чтобы он научился верить ей на слово, а для этого ей необходимо продемонстрировать ему, что она играет с ним в открытую. По крайней мере, сейчас.

Она подошла к столику, где стоял телефон, и нажала кнопку прослушивания сообщений.

«Привет, Николь! Я думал, ты уже дома, – раздался знакомый мужской голос. – Позвони мне, кода придешь, ладно? Ты же знаешь, как я переживаю. Пока».

Звонок поступил в двадцать тридцать, в то время, когда Николь обычно уже находится дома после работы.

– Ну вот, – проговорила она, обращаясь к Девлину. – Доволен?

– Кто он?

Не твое собачье дело!

– Марк. Мой старый друг.

– Твой парень?

– Друг детства. Раньше были соседями, теперь – просто друзья. – Она вернулась на прежнее место.

Девлин помолчал несколько секунд.

– Во внутреннем кармане моей куртки, – наконец произнес он, повернув голову, – ты найдешь анкету, которую просила меня заполнить. – Не хочешь взглянуть?

С тяжелым вздохом Николь встала и принесла анкету.

Итак, Девлин Гилмор Кэмпбелл.

– Гилмор? – удивленно переспросила она.

– Девичья фамилия моей матери.

Двадцать третьего сентября ему исполнится тридцать два года. Николь взглянула на него, и ее дыхание слегка участилось.

– Ребенок должен родиться в твой день рождения!

– Я предполагал, что примерно в это время. – Сухое дерево наконец вспыхнуло. Девлин подложил несколько более крупных поленьев. – Надеюсь, он родится чуть раньше или позже. Нет ничего веселого в том, чтобы делить с кем-нибудь свой день рождения.

– Он?

Девлин – наконец-то! – улыбнулся.

– Ну это я так сказал, без всякой задней мысли. Он – в смысле ребенок. Если хочешь, можно будет сделать УЗИ и выяснить пол ребенка.

– Не хочу.

– А почему?

– Хочу, чтобы это было неожиданностью. К тому же ультразвук не всегда дает точный ответ, и я не хочу настраиваться на определенный пол, чтобы потом выяснилось, что ребенок на самом деле другого пола.

Девлин снова замолчал, и это, вероятно, значило, что они еще вернутся к этому разговору. Николь продолжила читать анкету. Из пунктов, посвященных медицинским сведениям, следовало, что здоровье у человека превосходное, как и материальное положение. У Девлина имелся особняк стоимостью два миллиона долларов и прочая недвижимость на еще большую сумму. Николь сглотнула. Она знала, что он, скорее всего, состоятельный, но не ожидала такого сногсшибательного богатства. Это обстоятельство повергло ее в сильнейшее смятение. Что бы она ни узнала нового о Девлине – все лишь увеличивало пропасть между ними.

– Зачем тебе столько недвижимости? – спросила она наконец.

– Защита от инфляции. Это самый быстрый и надежный путь капиталовложений.

– Разумеется, но лишь в том случае, если у тебя есть лишние деньги, – усмехнулась Николь.

Языки пламени уже лизали небольшое полено, положенное в камин, и Девлин подумал, что можно поставить экран и подсесть на софу к Николь.

– Скажи своему адвокату, что он может связаться с моим, если возникнут вопросы, – сказал он.

– Она, – поправила Николь.

Девлин улыбнулся.

– Хорошо, пусть будет она. В любом случае нам нужно подписать добрачное соглашение. Адвокаты могут обсудить детали.

Ну, вот и началось!

– Разумеется, я согласна, чтобы ты принимал участие в жизни ребенка, и даже приму от тебя небольшую материальную помощь, потому что знаю, что это облегчит мне жизнь. Мне приятно также сознавать, что не придется искать дополнительную работу, чтобы поднять ребенка на ноги. Но мы оба понимаем, что о свадьбе не может идти и речи.

– Свадьба – это единственный ответ на все наши вопросы.

Она могла до бесконечности напоминать ему, что в наши дни ребенок, рожденный вне брака, не будет покрыт позором, – Девлин легко бы доказал ей обратное. В его мире все наверняка обстоит несколько иначе.

– Я уже все сказала.

Воцарилась тягостная тишина. Николь чувствовала, что Девлин мог бы сказать еще очень многое, но предпочитает промолчать.

– До того, как Анна-Мари подошла к нашему столику, – заговорила Николь, – ты начал что-то говорить мне по поводу той ночи.

Девлин ответил не сразу, и от этого обстановка стала еще напряженнее.

– Я не помню, что хотел сказать, – произнес он наконец.

Вот и думай теперь, говорит ли он правду или лукавит. А настаивать тоже не хочется, уж больно тема щекотливая.

Николь тяжело вздохнула. Разговор явно не клеился.

– Ты сказала, что общаешься с отцом. А где мать? – спросил Девлин.

Горло Николь сжалось.

– Она умерла. Под самый Новый год. – Она наблюдала, как он переваривает информацию.

– Значит, когда мы познакомились…

– Я возвращалась с похорон.

– Можно сказать, мы нашли друг друга той ночью, – тихо произнес Девлин.

Николь кивнула. Обуреваемая тяжелыми воспоминаниями, она поднялась с софы и подошла к маленькому столику посмотреть, не нужно ли полить ее узамбарскую фиалку.

Спустя несколько мгновений Девлин присоединился к ней.

– Ты прирожденный садовод, – ласково проговорил он.

– Это мамина. Мама привезла мне ее, когда приехала навестить меня в Атлантик-Сити. Наверное, ее надо пересадить, но я боюсь к ней прикасаться.

– Боишься, что фиалка погибнет?

Николь снова кивнула.

– Да. Она такая нежная.

После долгого молчания Девлин спросил:

– Так ты заполнишь анкету, чтобы она завтра была готова?

– Я ведь обещала, что заполню.

– Ты еще не назначила для меня встречу со своим доктором?

– Нет.

Он долго смотрел на нее, а потом, не сказав ни слова, вышел из комнаты и направился в сторону спальни. Затем заглянул в будущую детскую.

– Что ты делаешь? – удивилась Николь.

– Проверяю, закрыты ли окна.

– Не надо считать меня идиоткой.

– Позволь мне позаботиться о тебе.

По-видимому удовлетворенный осмотром, Девлин подошел к входной двери, где Николь его уже с нетерпением ждала: она устала и хотела поскорее лечь спать.

Сняв с вешалки свою куртку, Девлин быстро надел ее.

– Беременность тебе к лицу, – заметил он. Взволнованная комплиментом и близостью Девлина, Николь не нашлась, что ответить. Он нежно провел пальцами по ее щеке.

– От тебя исходит тот самый свет, о котором я столько слышал. А твои груди, – продолжал он, не спуская с нее глаз, стали еще полнее и прекраснее. Ты ведь будешь кормить грудью?

Она кивнула. Наконец его взгляд скользнул ниже. Девлин подошел поближе и положил руку ей на живот.

– Ты еще не чувствовала, как он двигается?

– А вдруг она?

Девлин улыбнулся.

– Ты ощущала, как ребенок двигается?

– Нет.

Девлин дотрагивался до ее живота легкими, осторожными движениями.

– Ты хорошо себя чувствовала? – спросил он.

– Меня слегка тошнило по утрам. Теперь прошло… – У Николь захватило дух, когда его пальцы скользнули ниже. Она схватила его за руку. – Что ты делаешь? – спросила она сквозь зубы.

– Я хочу увидеть, как меняется цвет твоих глаз. Мы с тобой так мало знакомы, откуда тогда это ощущение близости?

От его прикосновения по всему телу Николь разлилось желание, ее бросило в жар. Ее раздражило, что он может так спокойно делать это.

– Доброй ночи, – с намеком в голосе произнесла она.

– Добрый ночи, – машинально отозвался он. Девлину явно не хотелось уходить. Он топтался у входа, словно хотел что-то еще сказать на прощание. Наконец коротко кивнул и вышел в ночь.