Текст книги "Грегор и смутное пророчество"

Автор книги: Сьюзен Коллинз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

ЧАСТЬ 3
КРЫСА

ГЛАВА 19

– Стоять! – крикнул Викус, поскольку Люкса, Генри и Марет вскочили, обнажив мечи. – Стоять на месте!

Крыса с ухмылкой оглядела всех троих, с мечами наготове:

– Да-да, – сказала она, – нечего тут. Не то испугаюсь и убегу. А это поставит меня в глупое положение, – и она засмеялась.

Люкса и Марет застыли в нерешительности, но Генри, игнорируя приказ Викуса, бросился на крысу. Не двигаясь с места и не шевельнув ни единым мускулом, крыса ударила хвостом. Хвост, словно кнут, просвистел в воздухе и выбил меч из руки Генри. Капли крови брызнули на пол и стены пещеры, а Генри схватился за запястье, скрючившись от боли.

– Самое главное правило солдата гласит: нужно научиться слушать и исполнять приказы командира, даже если ты с ними не согласен! – философски заметила крыса. – Осади, пацан, не то плохо кончишь, так же, как я: будешь вынужден скитаться и греть свои старые кости у костра врагов. – Крыса кивнула старику: – Приветствую тебя, Викус!

– Здравствуй, Живоглот! – с улыбкой сказал Викус. – Мы как раз садимся ужинать. Составишь нам компанию?

– А я уж думал, ты никогда не предложишь, – ответствовал Живоглот, отрываясь от стены и подходя к костру. Он сделал реверанс в сторону Соловет: – Моя дорогая Соловет, как это мило с твоей стороны, что ты прилетела повидать меня! Ну и с войной тебя, конечно.

– Я бы ни за что не упустила шанс разделить с тобой кусок хлеба, Живоглот, – ответила Соловет.

– Ой, прекрати! Ты же знаешь – лестью от меня можно добиться чего угодно, – сказал Живоглот. – Что ж, поздравляю с победой!

– Я разбила тебя наголову, – довольно улыбнулась Соловет. – Твои бойцы поджали хвосты и попрыгали в реку, спасая свои шкурки.

– Бойцы, – протянул Живоглот. – Они такие же бойцы, как я бабочка! У меня было бы больше шансов на победу, даже если бы в моей армии были тараканы. – Он покосился на вжавшихся в стену Темпа и Тика и вздохнул: – Присутствующие, разумеется, не должны принимать это на свой счет.

Босоножка нахмурилась, подошла к Живоглоту ближе и вытянула в его сторону пухленький пальчик:

– Ты мишка?

– Да, я мышка. Пи-пи-пи!. А теперь брысь отсюда к твоим дружкам-тараканам! – ворчливо ответил Живоглот, беря в лапы ломоть вяленого мяса. Он оторвал кусочек зубами и заметил, что Босоножка по-прежнему стоит рядом. Тогда он приподнял губу, обнажил ряд ровных острых зубов и зашипел.

– Ой-ой! – вскрикнула Босоножка и бросилась к тараканам. – Ой-ой!

– Не делайте так, – вмешался Грегор. Крыса обратила на него свои блестящие глазки, и Грегор застыл от того, что в них увидел. Острый ум, убойную силу и, как ни странно, тоску.

Эта крыса не была похожа на Лязга и Клыкастера. Она была гораздо сложнее – и гораздо опаснее. Впервые Грегор усомнился в своих возможностях: если ему предстоит сражаться с таким существом – у него нет шансов. Он непременно потерпит поражение. И погибнет.

– А, это, должно быть, наш воин, – вкрадчиво произнес Живоглот. – Ты очень похож на своего отца. Поразительное сходство!

– Не надо пугать мою сестру, – сказал Грегор, стараясь не выдать своего волнения. – Она еще маленькая.

– Ну, судя по тому, что я о ней слышал, она легко даст фору вам всем вместе взятым, – усмехнулся Живоглот. – Впрочем, смелым, ясное дело, может считаться лишь тот, кто умеет считать, да. Осмелюсь предположить, что все остальные здесь считать умеют и как раз в этот момент пытаются собрать всю свою смелость, чтобы поучаствовать в трапезе.

Крыса окинула взглядом Люксу, Марета и Генри, которые старались держаться в отдалении. Летучие мыши рассыпались цепью, сложив крылья, и явно не знали, что предпринять.

– Ладно, идите скорее сюда. Неужели никто не проголодался? Я ужасно не люблю есть один. Это заставляет меня чувствовать себя таким одиноким, – произнес Живоглот.

– Я не предупредил их, Живоглот, – сказал Викус.

– Да я уже понял, – ответил тот. – Я понял, что мое появление стало для всех приятным сюрпризом.

И он с чувством захрустел хрящиком, издавая своими огромными зубами жуткие скрежещущие звуки.

– Позвольте представить вам Живоглота, грызуна, – обратился к своим спутникам Викус. – Он-то и поведет вас дальше – он ваш проводник.

Последовала довольно долгая пауза – все словно лишились дара речи.

Грегор пытался осмыслить то, что сказал Викус. Крыса. Старик оставляет их в лапах у крысы. Ему хотелось рвать и метать, но он не мог пошевелиться, не мог произнести ни слова.

Наконец молчание прервала Люкса хриплым от ненависти голосом:

– Нет. Он с нами не пойдет. Мы не выступим в поход с крысой.

– Так сказано в «Смутном пророчестве», Люкса, – спокойно возразила Соловет. – Один грызун среди вас…

– Это может означать все что угодно, – возразила Люкса. – Может, имеется в виду, что «среди нас» будет дохлая крыса.

– Возможно, что и так. Но вряд ли. Я наблюдал ваш последний бой – и очень сомневаюсь, – заявил Живоглот, приступая к сыру.

– Сегодня днем мы уничтожили пять крыс! – запальчиво сказала Люкса.

– Ты имеешь в виду тех идиотов, которых я специально выбрал из-за их трусости и тупости? О да, браво, ваше высочество! Или величество? Та еще была битва, – продолжал Живоглот, и голос его сочился сарказмом. – Не стоит обольщаться. Вы не умеете драться с крысами.

– Но они уничтожили Клыкастера и Лязга, – возразил Марет.

– О, ну, тогда мне придется извиниться. Клыкастер и Лязг были прекрасными бойцами – в тех редких случаях, когда случайно оказывались трезвы, – съязвил Живоглот. – И потом, думаю, более всего их смутило внезапное появление нашего доблестного воина. Что скажешь, воин? Ты тоже отказываешься идти со мной?

Грегор взглянул во влажные, пытливые глаза Живоглота. Нет, Грегор не горел желанием выступить с Живоглотом. Но если откажется – как он найдет отца?

Словно угадав его мысли, Викус сказал:

– Живоглот тебе пригодится – ведь он сможет проводить тебя к отцу. Люди не в состоянии разобраться в лабиринте туннелей. Дорогу без него тебе не найти.

И все же…

Ведь это КРЫСА!

Грегор провел в Подземье всего несколько дней, но уже всей душой возненавидел крыс. Они убили родителей Люксы и Генри, они держали в плену папу, они чуть не сожрали его самого вместе с Босоножкой! Он ненавидел их до судорог, он даже думать о них не мог без содрогания.

И еще он не мог понять, почему, если все крысы враги, эта крыса стоит сейчас перед ним и предлагает быть его проводником.

– А вам-то какой от этого прок? – спросил он Живоглота.

– Закономерный вопрос, – ответил Живоглот. – Понимаешь ли, я намерен свергнуть короля Грызера И мне нужна твоя помощь.

– В каком смысле?

– А я пока не знаю, – пожал плечами Живоглот. – И никто не знает.

Грегор поднялся и взял Викуса за руку:

– Мне нужно поговорить с вами наедине, – сказал он.

Злость, которая прозвучала в его голосе, удивила даже его самого. Но он и правда был зол.

Крыса – это уже чересчур! Они так не договаривались.

Викус уловил его настрой. А может, был готов к такому повороту. Они отошли шагов на тридцать в сторонку.

– Итак, – начал Грегор, – как долго вы разрабатывали этот план с крысой?

– Не могу в точности сказать, – произнес Викус после недолгого раздумья. – Но разумеется, все зависело от того, когда появишься ты.

– Почему же вы не сказали мне об этом раньше?! – бушевал Грегор.

– Я стараюсь не давать людям больше информации, чем они в состоянии переварить в данный момент, – ответил Викус.

– А кто сказал, что я не в состоянии чего-то переварить? Я вполне могу переварить! – запальчиво произнес Грегор, вовсе не уверенный в том, что он и сейчас в состоянии это переварить.

– Возможно, это так и есть. Но для Генри и Люксы, сам понимаешь… Я собирался все рассказать тебе, когда мы дошли бы до этого места, разбирая «Смутное пророчество», – сказал Викус. – Ты бы спросил, что эта строчка означает, – и я бы тебе ответил.

Грегор вытащил пророчество из кармана:

– Так давайте продолжим, – и уставился на ту часть пророчества, где было написано:

ОДИН ГРЫЗУН СРЕДИ ВАС И НЕКТО, КОТОРЫЙ ЖДЕТ ВПЕРЕДИ.

– Значит, грызун – это Живоглот. А мой отец – некто, – сказал Грегор. И продолжил читать:

И ТОЛЬКО ВОСЕМЬ ОСТАНУТСЯ ЖИВЫ, ДОЙДЯ ДО КОНЦА ПУТИ.

– А это что значит? – спросил Грегор, тыча пальцем в строчку.

– Если посчитаешь всех упомянутых в пророчестве, у тебя получится двенадцать: два наземных, два подземных, два летучих, два ползучих, два прядущих, один грызун и некто… Но в конце путешествия в живых останется только восемь. Четверо должны погибнуть, – мрачно сказал Викус. – И никто не знает, кого именно ожидает эта участь.

– Ах вот как! – произнес Грегор растерянно. Он ведь читал пророчество раньше, но почему-то не вникал в эти слова, не придавал им значения. – Значит, четверо из нас погибнут…

– Зато восемь останутся в живых, Грегор, – мягко сказал Викус. – И еще – возможно, мир удастся спасти.

Грегору не хотелось больше обсуждать эту часть пророчества, и он перешел к следующей, заключительной строфе:

ПОСЛЕДНИЙ ИЗ ТЕХ, КТО ПОГИБНЕТ, РЕШИТ ОСТАЛЬНЫХ СУДЬБУ.

ХОТЬ ВЫБОР НЕЛЕГКИМ БУДЕТ, НЕЛЬЗЯ ПРЕКРАЩАТЬ БОРЬБУ.

ПОРОЙ, ЧТОБ ЛЕТАТЬ ВЫСОКО И НЕ ПАДАТЬ, ПРИХОДИТСЯ ПАДАТЬ ВНИЗ.

ПОРОЙ ЖИЗНЬ СТАНОВИТСЯ СМЕРТЬЮ, А В СМЕРТИ КРОЕТСЯ ЖИЗНЬ.

– Вообще не понимаю, о чем речь, – сказал он.

– И я не понимаю. И никто не понимает. Можно голову сломать. Думаю, никто не поймет, пока не придет время, – ответил Викус. – Грегор, мальчик мой, все это тяжело и неприятно – но необходимо. Это необходимо тебе – если ты хочешь спасти отца. И необходимо моему народу – если мы хотим остаться в живых.

Грегор почувствовал, как гнев уступает в душе место страху.

Он предпринял еще одну попытку:

– Я не хочу иметь дело с этим… с этой крысой, – сказал он почти умоляюще. – Он же легко нас всех перебьет.

– Нет. Ты не должен судить о Живоглоте по тому, что знаешь о крысах вообще. Он – уникальное создание, никто не может сравниться с ним в мудрости. Между крысами и людьми не всегда была война. Когда мы с Соловет и Живоглотом были молоды, люди и крысы жили в мире. Живоглот хочет восстановить те отношения. А вот король Грызер людей ненавидит и хочет уничтожить нас всех, – объяснил Викус.

– Значит, вы утверждаете, что Живоглот – хорошая крыса, – медленно подбирая слова, произнес Грегор.

– Если бы я не был в том уверен, разве я оставил бы свою внучку на его попечение? – спросил Викус.

– Вашу внучку?! – удивился Грегор.

– Моя дочь Юдит была матерью Люксы, – сказал Викус с горечью.

– Вы дедушка Люксы? Почему же она называет вас по имени? – Эти подземные ужасно странные – он и подумать не мог, что они родственники.

– У нас так принято, – уклончиво ответил Викус. – Прошу тебя, присматривай за ней. Если все это нелегко для тебя – представь, каково ей.

– Вообще-то я еще ни на что не согласился! – воскликнул Грегор. Но взглянув в глаза старика, сдался: – Ладно, я постараюсь. Есть что-нибудь еще, что мне следует знать?

– Только одно: что бы я ни говорил, с самого первого мгновения, как только увидел тебя, я совершенно точно знал, что ты и есть воин.

– Спасибо. Чудесно. Это очень обнадеживает, – пробурчал Грегор.

И они вернулись к остальным.

– Итак, – обратился к ним Грегор. – Мы с Босоножкой идем дальше – с крысой. Кто с нами?

Повисла тяжелая пауза. Наконец Темп сказал:

– Если идет принцесса, идем и мы.

– Что скажешь, Люкса? – спросил Викус.

– А что я могу сказать? Разве я могу вернуться к своему народу и заявить, что отказалась участвовать в походе, который является нашей единственной надеждой на спасение? – с горечью ответила Люкса.

– Конечно ты не можешь этого сделать, Люкса, – сказал Генри. – И он прекрасно это знает!

– У тебя ведь есть выбор… – начал Викус, но Люкса перебила его:

– У меня есть выбор! У меня есть выбор! Зачем ты говоришь о выборе, зная, что у меня его нет?!

И они с Генри повернулись к Викусу спиной.

– Летучие мыши, как вы? – спросила Соловет, так как Викус, похоже, не в силах был говорить.

– Мы с Авророй летим, – промурлыкал Арес.

– Что ж, решено. Давай, Марет, нам пора домой! – скомандовала Соловет.

Расстроенный Марет передал путешественникам запасы еды.

– Высокого полета. Высокого полета вам всем, – сказал он дрожащим голосом, садясь на свою летучую мышь.

Соловет села на свою мышь и развернула карту. Живоглот помогал ей найти на карте кратчайший путь в Регалию, а Викус направился в сторону Люксы и Генри.

Они даже не обернулись.

– Мне горько оттого, что я не могу завершить вместе с вами начатое, но я хочу сказать, что прекрасно понимаю, что творится у вас на душе. Возможно, наступит такой день, когда вы сможете понять и простить меня. Высокого тебе полета, Генри. Высокого тебе полета, Люкса, – произнес Викус. Он подождал ответа, но его не последовало.

Тогда Викус повернулся и с трудом забрался на свою летучую мышь.

Как ни возмущала Грегора мысль, что ему придется продолжить поход с этой ужасной крысой, в эту минуту он всем своим существом сочувствовал Викусу. Ему хотелось заорать Люксе: «Скажи же что-нибудь! Не позволяй своему деду вот так улететь! Ведь четверо из нас не вернутся обратно!»

Но слова застряли у него в горле. А в глубине души он и сам не мог простить Викусу того, что он их вот так оставляет.

– Высокого тебе полета, Наземный, – сказал Викус.

Грегор не знал, что ответить. Промолчать? Дать Викусу почувствовать, что он, Грегор, тоже осуждает его поступок? Ему казалось, что имеет право так поступить.

Но помимо воли в памяти вдруг всплыли эти последние два года, семь месяцев и теперь уже, наверно, пятнадцать дней. Было так много всего, что он хотел бы сказать папе, если бы у него появилась такая возможность. Так много всего! Например о том, как здорово сидеть с ним всю ночь на крыше и смотреть на звезды. Или как он, Грегор, любит ездить с ним в метро на стадион, смотреть бейсбольный матч. Или хотя бы вот это: как он счастлив, что среди миллиардов людей, живущих на свете, именно он оказался его папой.

Его душа была полна таких вот невысказанных слов. Летучие мыши взмыли в воздух. Через мгновение их и след простынет.

– Высокого полета, Викус! – закричал Грегор. – Высокого вам полета!

Викус оглянулся, и Грегору показалось, что он видит на его лице слезы. Викус, прощаясь, поднял руку. И они улетели.

ГЛАВА 20

Теперь их осталось только девять.

У Грегора было такое чувство, будто взрослые вдруг куда-то ушли, оставив детей на попечение няньки-крысы. В глубине души он ощущал себя слабым, маленьким и одиноким. Он оглянулся на своих спутников, понимая, что рассчитывать отныне придется только на себя.

– Нужно чуток отдохнуть, набраться сил перед походом, – сказал Живоглот, позевывая. – Через несколько часов выступаем.

Аккуратно смахнув с шерсти несколько сырных крошек, он свернулся калачиком и через минуту уже спал ровным глубоким сном.

Остальные молчали, не зная, что сказать. Грегор расстелил на полу одеяло и позвал Босоножку.

– Ететь? – спросила Босоножка, указывая в том направлении, где скрылся Викус.

– Да, они улетели, Босоножка. А нам нужно поспать. Пора баиньки.

Он лег на одеяло, и она тут же залезла к нему под мышку – без всяких капризов и уговоров. Темп и Тик расположились у них по бокам. Наверно, решили выполнять роль охраны. Смешные… Будто они могут реально помешать Живоглоту, если он решит на них напасть. Но знать, что они рядом, было почему-то приятно: хоть и не особо надежная, но защита.

Люкса не стала ложиться. Тогда Аврора подошла к ней и обняла ее своими золотистыми крыльями. Арес улегся рядом с Авророй, а Генри удобно устроился у него в ногах.

Они не предприняли никаких мер предосторожности, несмотря на то, что Живоглот в два счета мог разделаться с ними со всеми. «Сначала он нападет на Люксу и Генри – они единственные из нас вооружены, а затем легко покончит с остальными», – вертелось в голове у Грегора. Аврора и Арес еще могут улететь, остальным же никуда не деться.

С этим оставалось только смириться. И Грегор смирился. И почему-то страх его прошел.

У него не оставалось другого выбора – он должен был доверять Живоглоту, иначе ведь и глаз не сомкнуть. И Грегор стал, задремывать, отгоняя от себя видения дергающихся полосатых паучьих лап и оскаленных крысиных зубов.

Да, нелегкий выдался денек.

Он очнулся от громких, неприятных, вызывающих мурашки звуков. Еще не до конца проснувшись, схватил в охапку Босоножку, но тут же понял, что звуки издает Живоглот, щелкая по земле хвостом.

– Подъем, подъем! – ревел тот. – Пора в дорогу! Быстренько перекусите – и выдвигаемся!

Грегор нехотя поднялся с одеяла, ожидая, что Марет, как всегда, сейчас приготовит поесть. И тут же вспомнил, что Марета с ними нет.

– Как насчет того, чтобы помочь мне приготовить еду? – обратился он к Генри.

– Мы с Люксой такими пошлыми вещами не занимаемся – мы королевские особы! – заносчиво ответил Генри.

– А, ну конечно. Но ты, наверно, забыл: я – воин, а Босоножка – тараканья принцесса. И в таком случае вы просто останетесь голодными, потому что я не собираюсь вас обслуживать, – небрежно бросил Грегор. Эти королевские штучки ему уже порядком надоели.

Живоглот рассмеялся:

– Так им, пацан! И еще скажи им, не забудь, что твоя страна воевала, чтобы обходиться без всяких там королев и королей, воевала и победила.

Грегор с удивлением уставился на Живоглота:

– А откуда вы знаете?

– О, я знаю о твоем Наземье много такого, о чем твои спутники и представления не имеют. Я много времени провел среди ваших книг и газет.

– Вы и читать умеете?! – изумился Грегор.

– Ну да, многие крысы умеют читать. А вот писать, мы, к несчастью, не можем – ручку в лапе не удержать. Давай, Наземный, шевелись. Будете вы есть или не будете – плевать я хотел, но нам пора выдвигаться! – велел Живоглот.

Грегор отправился к мешкам с припасами. Там были копченое мясо, хлеб и эта штука вроде сладкого картофеля. Грегор, прикинул, что запасов еды осталось дня на три, если, конечно, особо не пировать. Хотя… Живоглот ведь жрет, как свинья, и он, разумеется, рассчитывает, что они будут делиться с ним своей едой. Так что нет – два дня, не больше.

Подошла Люкса и присела неподалеку.

– А как это… ну, готовить еду? – неожиданно спросила она.

Грегор бросил на нее недоверчивый взгляд:

– В каком смысле?

– Мы с Генри… мы просто ни разу в жизни сами ничего не готовили, честно! – смущенно ответила Люкса.

Грегор вдруг заметил, что Генри смотрит на Люксу с недовольным видом, но решил не обращать на это внимания.

– Ты хочешь сказать – вообще ничего? Даже сандвич?

Нельзя сказать, чтобы самому Грегору часто приходилось готовить, и нельзя также сказать, что он с этим отлично справлялся, но все же, если мама задерживалась, он мог пожарить яичницу или сварить макароны и посыпать их тертым сыром. Ничего особенного, но все-таки.

– Сандвич? Это блюдо такое? Его, верно, назвали в честь Бартоломью из рода Сандвичей? – удивилась она.

Грегор пожал плечами:

– Вот уж не знаю! Вообще-то сандвич – это два кусочка хлеба, между которыми кладется мясо, или сыр, или арахисовое масло, или еще что-нибудь.

– Я никогда не делала сандвичи, – призналась Люкса.

– Это совсем не трудно. Смотри: отрезаешь несколько кусочков мяса… лучше тоненьких, так вкуснее. – Грегор дал ей в руки нож, а сам занялся хлебом, отрезав от буханки восемь тонких ломтей.

Люкса очень старалась, но все же было видно, что с кухонным ножом она обращаться совсем не умеет. Грегор показал ей, как из хлеба и мяса делать сандвичи, и Люксе, кажется, даже понравилось. Она приготовила четыре сандвича: для себя, своего кузена и мышей. А Грегор остальные: было бы странно предлагать ей готовить угощение для тараканов, а уж тем более для Живоглота.

Грегор разбудил Босоножку, и малышка уплела свой сандвич со зверским аппетитом. Темп и Тик вежливыми кивками поблагодарили Грегора за еду.

Наконец Грегор протянул сандвич Живоглоту, который с мрачным видом подпирал стенку туннеля.

– Это что, мне? – жеманясь, промолвил тот. – Вот уж не ожидал! Сдается мне, остальные-то были бы безумно рады, если бы я сдох от голода!

– Если ты сдохнешь от голода, я никогда не найду своего отца, – ответил Грегор.

– Совершенно верно, – согласился Живоглот, жадно запихивая в рот сандвич. – Я рад, что мы понимаем друг друга. Обоюдный интерес очень сплачивает. Крепче, чем дружба, сильнее, чем любовь.

– А разве крысам… разве вам известно, что такое любовь? – сухо осведомился Грегор.

– О да, – ухмыльнулся Живоглот. – Мы без ума… от самих себя!

«Как мило!» – с неприязнью подумал Грегор. Он сел рядом с Босоножкой, которая уже доела сандвич.

– Исё, – сказала малышка и показала пальчиком на сандвич Грегора.

Грегору очень хотелось есть – но он не мог оставить ее голодной. Он уже собирался разломить пополам свой сандвич, но Темп деликатно положил перед Босоножкой свою порцию.

– Принцесса может есть мой, может мой, – сказал таракан.

– Темп, тебе ведь тоже нужно подкрепиться, – возразил Грегор.

– Не очень, нет, – ответил Темп. – Тик сказала делиться со мной, делиться.

Сказала? Значит, Тик – таракан-девочка.

– Я дать ему еды, дать еды, – прошелестела Тик.

Ему. Значит, Темп – таракан-мальчик.

Хорошо, хоть он теперь об этом узнал. Ведь тараканы по-прежнему казались Грегору абсолютно одинаковыми, и он даже боялся как-нибудь ненароком этим их обидеть.

Тем временем Босоножка уже почти прикончила бутерброд Темпа, и Грегору ничего не оставалось, как просто принять этот факт. В следующий раз он непременно сделает так, чтобы им досталось больше.

Буквально через пару минут с завтраком было покончено, и все стали готовиться в дорогу. Но когда путники собирались было забраться на летучих мышей, Живоглот вдруг остановил их:

– Не стоит себя утруждать. Там, куда мы направляемся, лететь они не смогут. – И он указал на туннель: тот был меньше двух метров в высоту, а шириной не больше метра.

– Как, нам туда?! А другого пути нет? – расстроился Грегор. Ему совсем не улыбалось оказаться в этой узкой темной дыре вместе с Живоглотом, несмотря на их обоюдный интерес.

– Путей несколько. Но этот самый лучший. Или ты сам поищешь дорогу? – отрезал Живоглот.

Грегор вдруг заметил, что Арес и Аврора дрожат, прижавшись друг к другу.

– Но как же летучие мыши?

– Я уверен, вы найдете приемлемое решение, – ответил Живоглот.

– Как вы относитесь к пешим прогулкам? – обратился Грегор к Аресу.

– Никак. Можем пройти несколько шагов, и все, – сказал Арес.

– Тогда мы вас понесем, – заявил Грегор.

– Повезти вас, летучие, повезти вас? – оживился Темп.

– Летучие мыши не ездят верхом на тараканах! – высокомерно вздернула голову Аврора.

– А почему, интересно? Они же на вас ездили, – вмешался Грегор.

Его порядком достало это всеобщее пренебрежение к тараканам. А ведь те никогда не жаловались. Тащили вещи, приглядывали за Босоножкой. Да что говорить – путешествовать с тараканами, оказывается, на редкость легко и приятно!

Летучие мыши по-прежнему дрожали, прижавшись друг к другу.

– Ладно, – продолжил Грегор. – Послушайте меня: я вас не понесу – мне хватает Босоножки и припасов. Люксе и Генри тоже вас не осилить. Так что лучше всего вам перестать кочевряжиться и поехать на тараканах. Думаю, это лучший вариант, чем просить Живоглота, чтобы он тащил вас на себе.

– Не надо говорить с ними в таком тоне, – недовольно заметила Люкса. – Дело не в том, что они презирают тараканов. Просто туннель очень узкий, а летучие мыши не любят такие места, где нельзя расправить крылья.

– А, ну конечно! Только знаешь, кое-кто из присутствующих – а таких здесь половина! – не особо любят летать на высоте птичьего полета, – разозлился Грегор.

Он и сам удивился тому, как резко прозвучал его голос. Но ведь Аврора и Арес не проявляли никакого сочувствия к Грегору и тараканам, видя, как те боялись летать.

– Послушайте, я все понимаю! Да, будет трудно, но я уверен, что не весь наш путь пойдет по узкому туннелю. Правда, Живоглот?

– О, разумеется, не весь, – ответил Живоглот, не снисходя до спора или объяснений. – Ну что, мы можем выступать? А не то война кончится раньше, чем мы решим наши насущные проблемы.

– Мы поедем на тараканах, – коротко бросила Аврора.

Грегор помог Люксе и Генри устроить мышей поудобнее. Им пришлось лечь лицом вниз и держаться когтями за тараканьи панцири. Грегор не мог не признать, что путешествовать так не особенно комфортно.

Он посадил Босоножку в рюкзачок и взялся за сумку с оставшимися припасами.

– Давай, веди нас… – обратился он к Живоглоту.

– Ну наконец-то, – сказал Живоглот и скользнул в черное отверстие туннеля.

Генри шел вслед за ним, с факелом в одной руке и мечом в другой. Грегор подумал, что таким образом Генри словно гарантирует безопасность мышей. За Генри следовали тараканы со своей нелегкой поклажей.

Грегор хотел пропустить Люксу вперед, но она покачала головой:

– Нет, Наземный. Я думаю, будет лучше, если последней пойду я.

– Возможно, ты права, – согласился Грегор, вспомнив, что меча ему так и не дали.

Он протянул Босоножке фонарик и вступил в темноту. Люкса шла за ними.

В туннеле было ужасно. Тесно, душно, под ногами чавкало и хлюпало, а сверху капало. Воняло же так, будто где-то поблизости валялась целая куча тухлых яиц.

Летучие мыши тихо постанывали от отвращения, зато тараканы чувствовали себя как дома.

– Фу, – сказала Босоножка, когда капля какой-то вонючей гадости упала на голову Грегора. – Бяка.

– Да, бяка, и еще какая, – согласился Грегор. Он очень надеялся, что туннель не будет слишком длинным – в такой вони и грязи можно было сойти с ума.

Обернувшись, он взглянул на Люксу. Та выглядела угрюмой, но шаг у нее был твердым.

– Что такое «бяка»? – спросила она.

– Ну… что-то грязное, отвратительное, мерзкое, гадкое, – ответил Грегор.

– А, понятно. Ты просто описал крысиные владения, – усмехнулась Люкса.

– Слушай, Люкса, – сказал он. – Объясни, почему ты так удивилась, когда появился Живоглот? Ну, то есть я имею в виду… я-то не особенно хорошо знаю пророчество, но ты-то его давно изучила. Но, похоже, ты не ожидала увидеть крысу.

– Да. Я думала, «грызун среди вас» обозначает совсем другое: что крысы будут мешать, возможно – атаковать или преследовать. Но мне и в голову не приходило, что крыса может принять участие в нашем походе, – ответила она.

– Викус убежден, что мы можем ему доверять, – произнес Грегор.

– Викус вообще много в чем убежден, – сердито сказала Люкса. В ее голосе было столько злости, что Грегор предпочел закончить эту беседу.

Дальше они шли в молчании. На голову Грегора то и дело падали капли какой-то вонючей субстанции, и он вдруг подумал, что Босоножке, наверное, тоже перепадает. Ему даже пришло на ум надеть на сестренку каску, но каска не держалась на ее маленькой голове. Тогда он кое-как извлек из мешка чистые трусики и натянул на голову Босоножки. Не хватало еще, чтобы она промокла и простудилась.

Так прошло несколько мучительных часов, и все они ужасно устали и еле держались на ногах. Наконец Живоглот привел их в небольшую пещеру. Вонючая жидкость стекала там по стенам, словно капли дождя по стеклу.

Летучие мыши лежали неподвижно, словно каменные, и Люксе с Генри пришлось стащить их с тараканов и помочь хоть как-то расправить крылья.

Между тем Живоглот поднял голову и стал принюхиваться, подергивая носом.

– Ну вот, – удовлетворенно произнес он. – Здесь вы хорошенько пропитаетесь этой вонью, и она забьет ваш собственный запах.

– Ты хочешь сказать, что завел нас сюда только затем, чтобы мы стали смердеть, как тухлые яйца?! – с негодованием воскликнул Грегор.

– Без этого никак нельзя, – важно кивнул Живоглот. – А то от вас так несло человечиной – и не захочешь, а учуешь.

У Грегора не было сил возмущаться. Они с Люксой приготовили на всех еду. Ели все в полном молчании. Живоглот наспех проглотил свою порцию и встал у выхода из пещеры.

Трапеза уже почти заканчивалась, когда летучие мыши вдруг насторожились.

– Пауки! – предупредила Аврора.

– Ну да, они идут за нами чуть ли не с самого начала. Не могу определить, сколько их, – вода мешает. Хотел бы я знать, что им нужно? – Живоглот кончиком хвоста указал Люксе и Генри их места и коротко приказал: – Вы двое, сюда. Нападаем с трех сторон.

Люкса и Генри переглянулись и не сдвинулись с места.

– С трех сторон, я сказал! И не время сейчас проверять, у кого больше прав! – взревел Живоглот, оскаливая свои ужасные зубы.

Генри и Люкса поспешно заняли отведенные им места – по бокам от Живоглота и чуть позади. Втроем они образовали нечто вроде дуги у входа в пещеру. Летучие мыши встали за Генри и Люксой, страхуя их.

Грегор прикрыл глаза, но все так же ничего не слышал, кроме шума падающей воды. А вдруг там целая армия пауков? Он снова почувствовал себя маленьким, беззащитным и беспомощным. Теперь у него не было даже жестяной банки с рутбиром.

Все замерли и затаили дыхание. Грегор увидел, что Темп и Тик тоже почуяли чужаков.

Босоножка беззаботно мусолила свое печенье, но ее тоже совсем не было слышно.

Грегор смотрел, как на холке Живоглота топорщится мех, как перекатываются бугристые мышцы на его широкой спине.

И тут появились пауки. Грегор напрягся, решив, что так просто не сдастся, и приготовился к бою.

Но произошло нечто совершенно неожиданное.

В пещеру ввалился огромный оранжевый паук и, шатаясь, скрючился на полу, а на спине у него истекал какой-то странной голубой жидкостью другой паук, коричневый и поменьше. Его дела были совсем плохи. С огромным трудом коричневый паук поднес к груди передние лапки, и Грегор услышал:

– Нас послал Викус. Грызуны напали на пауков. Многие из нас погибли. А мы… мы двое… Мы пойдем с вами.

И с этим словами он издох.