Текст книги "Грегор и смутное пророчество"

Автор книги: Сьюзен Коллинз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

ГЛАВА 17

– Но как же так?! – воскликнул Грегор. – Вы разве воюете с пауками?

– Нет, – ответил Марет, – у нас с пауками мир. Мы с ними торгуем, мы не вторгаемся на их земли, а они – на наши. Но глупо было бы думать, что мы друзья.

– Ясно, – сказал Грегор. – Значит, все знали, что нас посадят в ловушку, все, кроме меня, да?

Он старался говорить так, чтобы голос не дрожал. Ему надоели все эти переговоры у него за спиной, надоело обо всем узнавать последним.

– Извини, Грегор, – сказал Викус. – Я долго пытался навести мосты между Регалией и пауками. Ожидал, что они будут более сговорчивыми – но, видимо, переоценил степень своего влияния.

Викус выглядел измученным и постаревшим, и Грегору не хотелось еще больше его расстраивать.

– Вообще-то они вас на самом деле уважают. Ну, то есть они явно собирались нас сожрать, пока я не произнес ваше имя.

Викус немного повеселел:

– Вот как? Ну, это уже кое-что. Пока живу – надеюсь.

– Точно. И бабушка моя так говорит, – сказал Грегор с улыбкой, желая сгладить возникшую неловкость.

– Ге-го, гязные тусики! – сердито сказала у него за спиной Босоножка.

– Да-да, Босоножка, сейчас поменяем, – ответил Грегор.

Босоножка захныкала. Грегор залез в рюкзак и обнаружил, что чистых трусиков для Босоножки у него больше нет.

– Ну вот, – огорчился он. – У нас закончилась сменная одежда.

– На этот счет можешь не беспокоиться, – улыбнулась Соловет. – Ведь для нас ткут одежду пауки.

– Как это?! Паутина же липкая! – удивился Грегор, невольно коснувшись лица.

– Они умеют прясть нити шести разных видов, одни – липкие, другие – мягкие и нежные, как кожа Босоножки. Вся одежда, которая на нас, изготовлена пауками.

– Правда?! – удивился Грегор. – Но с чего бы им снабжать нас одеждой теперь, когда мы превратились в их пленников?

– Я уверена, они в нашей просьбе не откажут. В их планы вовсе не входит ссориться с нами, – ответила Соловет. – Думаю, они просто изолировали нас на то время, которое им понадобится, чтобы решить, что делать.

Она обратилась к часовым, и вскоре им сбросили вниз несколько пар нежнейших трусиков. А еще пауки спустили вниз три тканых мешка с чистой водой.

Соловет обошла всех путников, обмывая и обрабатывая раны. Люкса, Генри и Марет внимательно наблюдали – будто ученики за учителем. Грегор предположил, что умение обрабатывать раны, полученные в бою, должно быть, весьма востребовано здесь, в Подземье.

Начала Соловет с раны Марета, которую зашила иголкой с ниткой. Сочувствуя, Грегор исподтишка смотрел на Марета, но тот, хоть и был бледен, ничем не выдал, что ему больно. А вот двое летучих мышей, у которых были ранены крылья, не могли скрыть, сколь мучительной была для них подобная операция.

Наконец Соловет обратилась к Грегору:

– А теперь давай-ка займемся твоим лицом.

Грегор потрогал щеку и обнаружил, что там, где паутина касалась его кожи, образовались ранки и припухлости. Соловет намочила кусочек ткани в воде и приложила к лицу Грегора.

О! Он стиснул зубы, чтобы не заорать от боли.

– Жжет, я знаю, – ласково сказала Соловет. – Но если оставить этот клей на коже, ранки загноятся.

– Загноятся? – переспросил Грегор. Звучало это, прямо скажем, очень неприятно.

– Если опустишь лицо в воду, тебе будет еще больнее – но так все скорее пройдет. Ну что, потерпишь? – участливо спросила Соловет.

Грегор глубоко вдохнул и резко опустил лицо в один из мешков с водой.

«Мамочки!» Он аж задохнулся от боли, но все же продержался несколько мучительных мгновений, а потом поднял голову. И снова опустил. И так пять или шесть раз. На шестой раз он уже почти не почувствовал боли.

Соловет одобрительно кивнула, достала маленький глиняный горшочек и положила ему на лицо немного какой-то мази. А затем обратилась к Викусу и, не слушая его возражений, обработала ему рану на запястье.

Наконец она обратилась к Темпу и Тику.

– Ползучие, вам нужна моя помощь?

Босоножка ткнула пальчиком в сломанный усик одного из тараканов.

– У Темпа бо-бо, – сказала она.

– Нет, принцесса. Мы лечимся сами, – ответил Темп.

– Бинтик! – настаивала Босоножка, протягивая ручку к сломанному усику.

– Нет, Босоножка! – перехватил Грегор ее ручку. – Не надо бинтик.

– Бинтик! – Босоножка бросила на Грегора хмурый взгляд и вдруг резко его ударила.

«Ну вот, – подумал Грегор, – приехали!»

Вообще-то Босоножка была добрым и послушным ребенком. Но ей было всего два года, и время от времени у нее случалась злобная истерика, от чего страдала вся семья. Правда, обычно такое происходило, когда она сильно уставала или была очень голодна.

Грегор порылся в рюкзачке. Далси, кажется, говорила, что положила им в дорогу угощение.

Он нащупал печенье и протянул сестренке:

– Печенья хочешь, Босоножка?

Она молча выхватила у него печенье и, мусоля его, уселась прямо на землю.

«Может, пронесет», – подумал Грегор.

– Сердится принцесса, на нас, сердится на нас? – обеспокоенно спросил Темп.

– Да нет, – ответил Грегор. – Иногда на нее находит. Мама говорит, это кризис двухлетнего возраста. Ни с того ни с сего устраивает скандал, вся семья в шоке.

Босоножка исподлобья глянула на них и изо всех сил топнула ногой.

– Сердится принцесса на нас, сердится на нас? – грустно бормотал Темп.

Видимо, у тараканьих детей не бывает приступов гнева.

– Да нет же, она по-прежнему считает вас классными, – заверил Грегор. – Просто ей нужно немножко отдохнуть.

Он надеялся, что тараканы не обидятся на Босоножку и не отправятся от огорчения домой. Только не сейчас и только не здесь!

Викус жестом подозвал его туда, где уже собрались остальные. И прошептал:

– Грегор, моя жена опасается, что пауки могут сообщить о месте нашего пребывания крысам. Она настаивает на том, чтобы бежать отсюда – и как можно скорее.

– Я согласен! – одобрил Грегор. – Но как?

Босоножка подошла к нему сзади и больно ущипнула за руку.

– Нельзя, Босоножка! – сказал он. – Нельзя щипаться!

– Исё песенья! – захныкала она, повиснув у него на рукаве.

– Нет, печенье не для тех, кто щиплется. Печенье для вежливых девочек! – строго произнес Грегор.

Ее нижняя губка начала подрагивать. Она резко отвернулась, плюхнулась на пол и начала колотить по земле ногами.

– Извините… Так какой у нас план? – повернулся к остальным Грегор. – Может, мы сумеем прорвать паутину и убежать?

– Нет. За этой паутиной полчища пауков, готовых тут же залатать брешь и обездвижить нас своим ядом. А если попытаемся взлететь – нас атакуют сверху, – прошептала Соловет.

– И что нам остается? – спросил Грегор.

– Только один вариант. Мы должны прорвать паутину мгновенно и сразу во многих местах, чтобы они не смогли сразу ее починить, – сказала Соловет и, помолчав, добавила: – Кто-то должен стать Веретеном.

Все посмотрели на Люксу, даже Грегор. Золотистая летучая мышь, сидевшая чуть позади, опустила голову и коснулась ее шеи.

– Мы можем это сделать, – тихо сказала Люкса.

– Ты не обязана, Люкса. Опасность, особенно наверху, очень велика. Но если говорить честно – ты единственная наша надежда, – безрадостно произнес Викус.

Генри обнял ее за плечи:

– Вы сумеете, Люкса. Я видел, как вы тренировались. Вы обе ловкие и быстрые.

Люкса решительно кивнула:

– Да, конечно, мы это сделаем. Давайте только не будем тянуть волынку.

– Грегор, садись на мышь Викуса. Викус, ты со мной. Генри и Марет, вы берете по таракану, – скомандовала Соловет.

– Кто-то должен прикрывать Люксу! – сказал Марет. – Я могу подлететь сбоку.

– Не с твоей раной, – отрезала Соловет и обвела всех взглядом. – Вообще никто не должен лететь сбоку – это верная смерть!

– Пауки очень чувствительны к шуму, – произнес Викус. – Эх, жаль, у нас нет с собой трубы.

Все это время Грегор чувствовал, как пара маленьких ножек довольно ощутимо пинает его сзади. Он повернулся и увидел Босоножку, которая снова собиралась его пнуть.

– Прекрати! – прикрикнул он. – Ты что, в угол захотела?

– Нет! Это ты угол! Ты угол! Дай песенье! Песенье! – зло канючила она.

– Значит, вам нужен шум, да? – вышел из себя Грегор. – Будет вам шум!

Он схватил Босоножку и сунул ее в рюкзачок.

– Нет! Нет! Нет! – визжала малышка, и голос ее становился все громче и выше.

– Все готовы? – спросил Грегор, доставая печенье.

Подземные не совсем понимали, что он собирается сделать, но все в мгновение ока пришли в боевую готовность.

Соловет кивнула:

– Мы готовы, Грегор!

Грегор поднял руку с печеньем:

– Эй, Босоножка! – крикнул он. – Хочешь печеньку?

– Нет, песенье, песенье, нет, нет, нет! – Босоножка уже сама не знала, чего она хочет, но не могла остановиться и кричала все громче.

– Ладно, – сказал Грегор. – Тогда я сам его съем!

И, обернувшись, сунул печенье в рот.

– Маё-о-о-о! – завопила Босоножка. – Маё-о-о-о! МА-А-А-А-А-АЁ-О-О-О-О!

Этот душераздирающий пронзительный крик разрывал мозг.

– Люкса, вперед! – скомандовала Соловет, и та взлетела на своей летучей мыши.

Теперь Грегор понимал, почему так важно и опасно быть Веретеном. Люкса неслась вперед по спирали на дикой скорости, бешено вращая мечом над головой – она вспарывала паутину и прорубала остальным выходы на волю. Только очень опытному наезднику было под силу удерживать на такой скорости равновесие.

– Ничего себе! – только и вымолвил Грегор, запрыгивая на мышь Викуса.

– МА-А-А-А-Ё-О-О-О! – продолжала вопить Босоножка. – МА-А-А-А-Ё-О-О-О!

Люкса была уже далеко наверху. Остальные подземные следовали за ней, в свою очередь по пути разрубая паутину. Грегор с орущей Босоножкой замыкали движение.

На самом верху золотистая летучая мышь сделала какой-то хитрый маневр, изобразив фигуру в виде восьмерки, и под защитой меча Люксы подземные один за другим вырвались на свободу.

Внезапно Грегор увидел, как сверху метнулась длинная шелковая нить с петлей на конце, захлестнула руку Люксы, в которой та держала меч, и сдернула ее с летучей мыши. А пара полосатых лап подтянула ее, как рыбу на крючке.

И челюсти королевы Араньи разомкнулись, нацеливаясь на шею Люксы.

ГЛАВА 18

Крик ужаса застрял у Грегора в горле. Люкса была на волосок от смерти. И знала об этом сама. Она отчаянно извивалась, стараясь высвободиться из шелковых пут, стягивавших запястье, пыталась перегрызть их зубами, но нити были слишком крепкими.

Грегор в панике оглядывался, ища глазами оружие. Что у него есть? Босоножкины трусики? Печенье? Ну почему, почему ему не дали меч?! Он же тот самый придурочный воин, разве нет? Пальцы его судорожно шарили в торбе и вдруг наткнулись на банку рутбира. Рутбир! Выхватил банку и принялся яростно трясти ею, крича:

– Поберегись! Поберегись!

И когда жуткие зубы Араньи были уже у самого горла Люксы, Грегор рванул колечко на банке, и из-под крышки, шипя и пенясь, выплеснулось содержимое. Струя рутбира била прямо в морду паучьей королевы. Та выронила Люксу и принялась тереть все свои шесть глаз.

Падающую Люксу немедленно подхватила ее мышь, и они тут же присоединились к остальным мышам, которые бросились к ним на помощь.

– Кровавое Колесо! – скомандовала Соловет, и мыши тут же образовали в воздухе тесный круг, подобный тому, что видел Грегор тогда, на стадионе. Люди обнажили мечи и выставили их наружу, а кольцо завертелось в воздухе, как дисковая пила, рассекая воздух перед собой.

Вопли Босоножки ввели многих пауков в ступор, и они сжались, превратившись в волосатые шары. Что пугало их сильнее всего – этот шум, Кровавое Колесо или пенистый напиток – Грегор не знал. Он пришел в себя лишь через несколько минут, когда, вырвавшись на свободу, их маленький отряд летел уже цепью, оставив пауков далеко позади.

Грегор слегка расслабил ноги и обнаружил, что чуть не задушил ими несчастную летучую мышь. В одной руке у него оставалась полупустая банка рутбира. Он даже подумал было сделать глоток, но тут же понял, что не сможет, – в горле стоял ком, и он никак не мог его проглотить.

Вопли Босоножки постепенно стихли, перейдя в громкие всхлипы. Наконец она положила головку на плечо брата и обмякла. Бедняжка так устала, что продолжала тихонько всхлипывать даже во сне. Грегор повернул голову и поцеловал ее кудряшки.

Люкса распласталась на своей летучей мыши, совершенно обессиленная. Грегор видел, что Соловет и Викус летят рядом и что-то говорят. Она в ответ кивала, но так и не села. Тогда Соловет с Викусом заняли место в голове отряда, и мыши еще стремительнее помчались в темноту.

Полет был долгим. Они летели пустыми коридорами, и Грегор не мог разглядеть никаких признаков жизни, ни животной, ни растительной. Наконец Викус и Соловет дали знак снижаться, и отряд приземлился в огромной пещере перед входом в туннель.

Все сползли с мышей и без сил улеглись на землю. Темп и Тик, похоже, оцепенели от ужаса. Летучие мыши сбились в плотный дрожащий клубок.

И тут Грегор неожиданно для самого себя выпалил:

– Может, уже настало время дать мне меч?

Последовала секундная пауза, и подземные разразились хохотом. Они смеялись без удержу, сгибаясь пополам, не в силах остановиться. И хотя Грегор не понял, что тут смешного, он захохотал вместе со всеми, чувствуя, как ему становится легче дышать.

Смех разбудил Босоножку, она потерла глаза и весело прочирикала:

– А где паучок?

Тут раздался новый взрыв смеха.

Босоножка, довольная их реакцией, все повторяла:

– А где паучок? А где паучок? – и все продолжали хохотать.

– Паучок пошел бай-бай, – сказал наконец Грегор. – А кто хочет печенья?

– Я-а-а-а-а! – радостно завопила Босоножка, позабыв о связанном с печеньем недавнем своем огорчении. Это было ее прекрасное качество: поспав и отдохнув, она снова становилась такой же славной и послушной, как всегда.

Увидев, что принцесса больше не сердится, Темп и Тик подскочили к ней и тут же затеяли игру в догонялки.

Марет принялся было готовить еду, но Соловет велела ему лечь и положить повыше ногу. Вместе с Викусом она сама приготовила ужин, в то время как Генри с Маретом увлеченно играли в карты.

Грегор подошел к Люксе, севшей поодаль на камне. Опустившись рядом, он почувствовал, что она все еще дрожит.

– Как ты? – спросил Грегор.

– Отлично. Со мной все в порядке, – сухо ответила она.

– Это было реально круто… я имею в виду Веретено – ну, то, что ты сделала там, у пауков…

– Я впервые делала такое по-настоящему. Мне ведь никогда не приходилось попадать в паутину, – призналась Люкса.

– Да мне тоже! Впрочем, знаешь, у нас, в Наземье, пауки совсем не такие большие. И мы не называем их соседями, – заметил Грегор.

Люкса поморщилась:

– Да мы тоже предпочитаем не иметь дела с пауками.

– Ну и правильно. В смысле, кому охота общаться с теми, кто так и норовит тебя выпить.

Люкса рассердилась:

– Не понимаю, почему тебя это забавляет! Вот попался бы ты сам в лапы паучьей королевы!

– Эй, полегче! Я целый час висел там и орал благим матом, пока вы наконец не появились, – сказал Грегор. – И похоже, они меня возненавидели!

Люкса рассмеялась:

– Да уж. Королева Аранья сама так сказала. – Она помолчала. Следующие ее слова были неожиданностью для Грегора:

– Спасибо тебе.

– За что? – удивился Грегор.

– Ты спас меня… с помощью этой штуки. А кстати, что это за оружие? – и она указала на банку с рутбиром.

– Да какое же это оружие! Это рутбир, – сказал Грегор и сделал большой глоток из банки.

На лице Люксы отразилась тревога:

– Как! Ты это пьешь?!

– Ну конечно. На, попробуй, – и Грегор протянул ей банку.

Она осторожно сделала глоток, и глаза у нее расширились:

– Ой, там пузырьки!

– Ну да, поэтому она и струей и била. Я просто как следует потряс ее прежде чем открыть, и там образовалось сразу много пузырьков. Но теперь они безопасны. Теперь это просто напиток. Если хочешь, можешь допить, – предложил Грегор, и Люкса сделала несколько маленьких глоточков.

– А вообще мы с тобой квиты, – сказал Грегор. – Ты мне спасла жизнь прошлой ночью, спасла от крысы. Теперь я вернул тебе долг.

Люкса кивнула, но вид у нее был смущенный:

– Да, только вот есть еще одно. Я тогда ударила тебя за то, что ты пытался сбежать. Извини.

– А я прошу прощения за то, что назвал твой дом отстойником. Вообще-то он совсем не такой. А местами так просто классный, – сказал Грегор.

– А я? Я тоже кажусь тебе отстойной? – спросила Люкса.

– Вовсе нет. Отстой – это пауки, крысы – ну, всякая гадость. А ты… с тобой просто трудно, – произнес, запинаясь, Грегор, стараясь тщательно выбирать слова.

– И с тобой тоже. И даже слишком – иногда, – ответила Люкса.

Грегор кивнул, но когда она отвернулась, закатил глаза. Он не встречал еще человека упрямей Люксы.

Викус позвал всех ужинать. На этот раз тараканы освоились настолько, что присоединились к общему кружку.

– А я только что отведала секретное оружие Грегора, – со смехом сообщила Люкса, показывая всем банку с рутбиром.

Грегор рассказал про напиток, и каждый захотел глотнуть из банки.

Когда банка дошла до Босоножки, Грегор объявил:

– Ну, теперь все, – имея в виду, что никому уже ничего не достанется.

Но Босоножка вдруг вылила на землю немного рутбира. Получились две небольшие лужицы.

– Басые зуки, – сказала она, показывая на одну из лужиц. – Мишки, – показала она на вторую.

И те и другие послушно продегустировали напиток.

– Похоже, Босоножка – прирожденный дипломат, – смеясь, заметил Викус. – Она так заботится о том, чтобы всем было хорошо, что мне остается только учиться у нее. Ну что ж, давайте приступим.

Все накинулись на еду так, словно несколько дней ничего не ели. Утолив зверский аппетит настолько, чтобы быть в состоянии чувствовать вкус пищи, Грегор задал наконец вопрос, который волновал его с того момента, как они вырвались из паучьего плена:

– Но что нам теперь делать? Разве мы можем продолжить поход без пауков?

– Сложный вопрос, – ответил Викус. – Нам следует все хорошенько обдумать и обсудить. Разумеется, глупо было бы теперь ожидать, что кто-то из пауков согласится лететь с нами добровольно.

– Может, похитить парочку при случае? – мрачно предложил Генри.

– Нет. В пророчестве ясно сказано, что пауки должны пойти на это добровольно, – возразил Викус. – Впрочем, в плену у крыс томится немало пауков. Возможно, нам удастся освободить кого-то из них и убедить присоединиться к нашей миссии. У меня неплохо получалось находить общий язык с пауками.

– Но тебя там не будет, Викус, – мягко сказала Соловет.

– Как это? Что вы имеете в виду? – у Грегора вдруг пересохло во рту.

Викус помолчал, затем медленно обвел всех взглядом:

– Пришло время тем из нас, кто не упомянут в пророчестве, вернуться. Марет, Соловет и я – мы летим обратно.

Грегор видел, как его изумление, словно в зеркале, отражается на лицах Генри и Люксы.

– Но в пророчестве ведь не сказано, что вам нельзя лететь вместе с нами, – сказала Люкса.

– Но и не сказано, что мы должны быть тут. Ведь крысы идут войной на Регалию, – сказала Соловет, – и мы там очень нужны.

Мысль о том, чтобы остаться без Викуса и Соловет, повергла Грегора в панику.

– Но вы не можете нас так просто бросить! То есть я хочу сказать – мы ведь и дороги не знаем! – воскликнул он. – Вот скажите, вы знаете, куда нам идти? – обратился он к Люксе и Генри. Те покачали головами. – Ну, видите?

– Ничего, разберетесь. Генри и Люкса прекрасно ориентируются, да и ты показал себя с самой лучшей стороны, – ответила Соловет. Она говорила просто и решительно. Видно было, что думала она сейчас не о них, а о том, что творится там, дома.

Грегор понимал, что не сможет ее переубедить. Он повернулся к Викусу:

– Вы не можете нас бросить на середине пути. Мы без вас не обойдемся. Нам нужен кто-то, кто знает! Знает, куда идти!

Он взглянул на Люксу и Генри, которые выглядели растерянными и с нетерпением ожидали ответа Викуса. «Они тоже понимают, – подумал Грегор. – Делают вид, что им все равно, но тоже понимают, что сами мы не справимся».

– Я и не собирался оставить вас в Мертвых землях одних, без всякой помощи, – заявил Викус.

– Да? Чудесно! Но мы как раз в Мертвых землях, не так ли? И что вы собираетесь сделать? Карту нам нарисовать? – выпалил Грегор.

– Нет, зачем же. Я нашел вам проводника, – сказал Викус.

– Проводника? – удивился Генри.

– Проводника? – эхом отозвалась Люкса.

Викус глубоко вздохнул, словно собираясь пуститься в пространные объяснения.

Но его опередили.

– Вообще-то я предпочитаю, чтобы меня называли супергероем, но «проводник» тоже подойдет, – раздался из темноты глухой, низкий, скучающий голос.

Грегор посветил фонариком в сторону говорившего.

Прямо у входа в туннель стояла крыса. Через всю ее морду по диагонали змеился огромный шрам. И Грегору понадобилось всего несколько секунд, чтобы, узнать эту морду: перед ними стояла та самая крыса, которую Викус опрокинул в реку ударом рукояти своего меча…