Текст книги "Грегор и смутное пророчество"

Автор книги: Сьюзен Коллинз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

ГЛАВА 21

Грегор не мог отвести взгляда от мертвого паука. В последний миг тот скатился с оранжевого и, упав на спину, поджал лапки. Голубая жидкость все еще вытекала из раны на животе и лужицей разливалась на каменном полу.

– Теперь все в сборе, – тихо сказал Грегор.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Генри.

Грегор вытащил из кармана пророчество.

– Сандвич… Ну, он тут перечислил… всех, кто должен быть с нами. Все в сборе. По крайней мере так было несколько секунд назад.

И он прочел:

ДВОЕ ВЕРХНИХ И ДВОЕ НИЖНИХ, ТЕХ, ЧТО ИЗ КОРОЛЕВСКИХ ОСОБ, ПО ДВОЕ КРЫЛАТЫХ, ПОЛЗУЧИХ, ПРЯДУЩИХ – ТОЛЬКО В СОГЛАСИИ ЧТОБ.

ОДИН ГРЫЗУН СРЕДИ ВАС И НЕКТО, КОТОРЫЙ ЖДЕТ ВПЕРЕДИ…

Он не смог прочитать последнюю строчку этой строфы, но за него это сделал Живоглот:

И ТОЛЬКО ВОСЕМЬ ОСТАНУТСЯ ЖИВЫ, ДОЙДЯ ДО КОНЦА ПУТИ.

– Что ж, один готов. Осталось еще трое, – произнесла крыса, кончиком хвоста коснувшись мертвого паука.

– Оставь его! – возмутился Грегор.

– Ой, а что такое? Я и не знал, что кое-кто питает трогательную привязанность к паукам. А ведь ты даже имени его не знаешь! Разве что этот нам подскажет, – обратился он к оранжевому пауку.

– Трефлекс, – ответил оранжевый. – Его звали Трефлекс. А меня зовут Гокс, я паучиха.

– Что ж, Гокс, полагаю, ты не прочь подкрепиться после долгого пути, но запасы еды у нас весьма ограничены. Однако никто не станет возражать, если ты употребишь на обед беднягу Трефлекса, – сказал Живоглот.

Гокс, не дожидаясь еще одного приглашения, в ту же секунду приступила к трапезе.

– Неужели она… – Грегор в ужасе зажал ладонью рот. – Да как же так?!

– Пауки не брезгливы и не сентиментальны, – философски заметил Живоглот. – Что, несомненно, идет им только на пользу.

Грегор отвернулся – он не хотел наблюдать, как паучиха поедает своего сородича и еще меньше ему хотелось, чтобы это видела Босоножка. С некоторым удовлетворением он отметил, что Люкса и Генри даже слегка позеленели при виде этого зрелища.

– Слушайте, если что-нибудь случится со мной или Босоножкой, прошу вас – не давайте паукам нас высосать. Лучше сбросьте наши тела со скалы в реку, ну или сожгите, да неважно – только не паукам, ладно? – попросил он.

Оба молча кивнули.

– Пообещай нам то же самое, – мрачно сказала Люкса. – И нашим летучим мышам тоже.

– И нашим тараканам. Конечно, – ответил Грегор, – я обещаю.

Сзади раздавались отвратительные сосущие и чавкающие звуки – Гокс знала толк в еде.

К счастью, она довольно скоро расправилась со своим ужином.

Живоглот принялся расспрашивать ее о том, что случилось, и Гокс поведала, что в паучье царство вторглась целая армия крыс – несколько сотен крысиных бойцов. Пауки отразили атаку, но обе стороны понесли серьезные потери. А после сражения появился Викус и на своей летучей мыши перенес к туннелю Трефлекса и Гокс.

– Почему? – спросила Гокс. – Я не понимаю, почему крысы решили на нас напасть?

– Не знаю, – ответил Живоглот. – Возможно, король Грызер решил объявить всему Подземью тотальную войну. А может быть, крысы искали у вас парочку наземных. Они случайно не упоминали о «Смутном пророчестве» или о некоем Воине? – поинтересовался Живоглот.

– Они вообще не говорили – они только убивали, – ответила Гокс.

– Это большая удача, что вам удалось нас найти. Было бы страшно утомительно освобождать двух пауков из застенков короля Грызера, к тому же нам пришлось бы их еще и уговаривать и все объяснять. А времени у нас осталось немного. – Живоглот повернулся к Грегору: – Это нападение не сулит ничего хорошего твоему отцу.

– Как это? Почему? – похолодел Грегор.

– Викусу удалось удержать твое появление в тайне. Из крыс, что тебя видели, ни одна не осталась в живых, кроме меня. Возможно, крысы вообще не в курсе, что воин уже здесь. Однако то, что люди зачем-то притащили к паукам двух наземных, наверняка вызвало у крыс подозрения, – заметил Живоглот. Видно было, как напряженно он размышлял, оставив свою обычную насмешливость. – Впрочем, они сейчас бросили все силы на войну, а значит, им не до тебя. Мы не можем терять время. Немедленно выдвигаемся!

Никто и не возражал. Быстро собравшись, они двинулись в путь и в конце концов очутились в гораздо более просторном и к тому же сухом туннеле. Здесь Аврора и Арес могли даже лететь, хотя для всадников потолок по-прежнему был низковат. Мыши были этим огорчены, но Люкса сказала:

– Ничего, мы пойдем сами. Даже если бы вы смогли взять остальных, крыса была бы вам не по плечу.

Было решено погрузить на мышей скудные съестные припасы.

Грегор смотрел на мышей с завистью.

– Да, хорошо, что я не летучая мышь, – задумчиво сказал он. – Иначе я улетел бы отсюда без оглядки.

– Аврора и Арес никогда так не поступят, – заметила Люкса. – Ведь они теперь кровно связаны со мной и Генри.

– А как это случается? – поинтересовался Грегор.

– Летучая мышь и человек клянутся до самой смерти защищать друг друга, – объяснила Люкса. – Аврора никогда не оставит меня в беде, а я не брошу ее.

– И у каждого в Регалии есть своя мышь? – спросил Грегор, думая о том, как это здорово – иметь кого-то, кто по-настоящему тебе близок и никогда не предаст. Особенно в Подземье.

– Нет, что ты! Большинство не могут подобрать себе подходящую летучую мышь, даже если ищут всю жизнь. Я связана с Авророй давно, еще с детства, но вообще-то такое случается редко.

– А как это у тебя получилось?

– Когда погибли родители, я долго не могла прийти в себя и не чувствовала себя в безопасности на земле. И почти все время проводила в воздухе, с Авророй. Мы практически не разлучались – вот почему мы так прекрасно понимаем друг друга, – просто ответила Люкса. – Викус просил Совет разрешить нам дать друг другу клятву. И тогда я наконец перестала бояться.

– А теперь? Теперь ты тоже не боишься? – спросил Грегор.

– Честно говоря, боюсь, – смущенно ответила Люкса. – Но здесь мне даже не так страшно, как бывает в Регалии. Знаешь, я настолько устала бояться, что решила: каждый день, просыпаясь, я говорю себе, что этот день – последний. Если не цепляться за время – не страшно его потерять.

Грегор подумал, что никогда не слышал ничего печальнее. И он не знал, что на это сказать.

– И тогда, ложась спать, ты можешь радоваться оттого, что отвоевала у смерти еще один день, – продолжила Люкса. – Понимаешь?

– Кажется да, – промямлил Грегор.

Его вдруг кольнула догадка: а ведь эта стратегия Люксы – не что иное, как его собственная, только возведенная в квадрат. Да, Грегор не думает о смерти каждый день, но он ведь запретил себе думать о будущем – с папой или без него. И если бы он, Грегор, случайно не провалился под землю и не узнал, что папа жив, если бы папа так никогда и не вернулся – неужели он так и не позволил бы себе быть счастливым? И неужели так могло продолжаться всю жизнь?! «Очень может быть, – подумал он. – Очень может быть, что всю жизнь».

И он поспешил продолжить беседу:

– И как же вы устанавливаете такие… родственные отношения с мышами? – спросил он.

– Это очень простой ритуал. Собираются вместе много людей и много летучих мышей. Ты встаешь лицом к лицу со своей мышью и произносишь клятву. Вот так, – Люкса вытянула руку и произнесла:

АВРОРА ЛЕТЯЩАЯ, ОТНЫНЕ МЫ НЕРАЗЛУЧНЫ С ТОБОЙ, В ЖИЗНИ И СМЕРТИ СВЯЗАНЫ ОБЩЕЙ СУДЬБОЙ.

В ТЕМНОТЕ, НА ВОЙНЕ, В ОПАСНОСТИ И ОГНЕ – Я НА ПОМОЩЬ ПРИДУ К ТЕБЕ, А ТЫ – КО МНЕ.

– Потом летучая мышь произносит ту же клятву, только уже с твоим именем. Ну а потом – праздничный пир, – улыбнулась Люкса.

– А что случится, если кто-то нарушит клятву? Ну, например, если Аврора возьмет и улетит, оставив тебя в опасности? – допытывался Грегор.

– Аврора так никогда не поступит. Но вообще-то иногда такое случалось. Наказание полагается очень суровое. Не сдержавший клятву изгоняется и обрекается на одиночество в Подземье. А в Подземье одному выжить почти невозможно. Долго не протянешь, – ответила Люкса.

– Ваши местные обряды впечатляют, – вмешался в разговор Живоглот, – а ваша беседа безумно увлекательна, однако я попросил бы продолжить путь молча. Если из-за вашей милой болтовни дозорные крысы обнаружат нас раньше времени, поверьте, это будет очень некстати.

Люкса и Грегор замолчали. Грегору хотелось еще многое обсудить с Люксой. Без Генри она показалась ему совсем другой – более доброжелательной и не такой задавакой. Но, как ни досадно, Живоглот был прав.

К счастью, Босоножка задремала, поэтому дальше они двигались в полной тишине, слыша только собственные шаги да скрежет зубов Живоглота, который гонял в пасти оставшийся у него от обеда хрящик.

Грегора одолевала тревога за отца. Из слов Живоглота следовало, что крысы могут убить его только из опасения, что Грегор сможет до него добраться. Но как же так? Ведь у них есть пророчество, и там об этом ни слова! Вряд ли кто-либо мог разрешить сейчас сомнения Грегора. А тут еще эта последняя строфа:

ПОСЛЕДНИЙ ИЗ ТЕХ, КТО ПОГИБНЕТ, РЕШИТ ОСТАЛЬНЫХ СУДЬБУ.

ХОТЬ ВЫБОР НЕЛЕГКИМ БУДЕТ, НЕЛЬЗЯ ПРЕКРАЩАТЬ БОРЬБУ.

ПОРОЙ, ЧТОБ ЛЕТАТЬ ВЫСОКО И НЕ ПАДАТЬ, ПРИХОДИТСЯ ПАДАТЬ ВНИЗ. ПОРОЙ ЖИЗНЬ СТАНОВИТСЯ СМЕРТЬЮ, А В СМЕРТИ КРОЕТСЯ ЖИЗНЬ.

Тут вообще не понятно, что к чему, и нет никакой подсказки. Единственное, что сказано совершенно определенно, – от последнего из тех четырех, которым предсказана гибель, зависит судьба оставшихся в живых. Но как это произойдет? Где? Когда? Обо всем этом ни слова. Если и есть там подсказка, ему, Грегору, до нее не добраться.

Живоглот вел их вперед до тех пор, пока они не начали валиться с ног от усталости. Тогда он приказал остановиться в пещере, по крайней мере довольно сухой и где была вода, пригодная для питья.

Грегор и Люкса раздали еду. К огорчению Грегора, съестные припасы таяли на глазах, гораздо быстрее, чем он предполагал.

Когда тараканы вновь отдали свои порции Босоножке, Грегор хотел было возразить и предложить ей свою еду, но Живоглот его опередил:

– Пусть их, – сказал он. – Ползучие могут месяц обходиться без пропитания, если, конечно, есть где напиться. И не вздумай кормить Гокс – она неплохо попировала, ей до конца похода хватит.

В пещере было холодно. Грегор переодел Босоножку в сухую одежду. Но с ней что-то было не так: она притихла, и кожа ее была какой-то влажной и холодной. Грегор укутал сестренку в одеяло. Будет ужасно, если она заболеет: он не знал, что в таких случаях следует делать. Дома болеть не страшно – там мама, она напоит соком, даст лекарства, постелит чистую постель и взобьет подушки – тогда станет легко и болеть, и выздоравливать. А он, Грегор, ничего не понимает в этих детских болезнях. Ну ничего, скоро они найдут папу, и тот непременно поможет, ведь папа, конечно, знает, что делать.

Долгий путь так всех измотал, что уснули они мгновенно.

Но что-то нарушило неспокойный и тяжелый сон Грегора. Что это было? Звук? Движение? Грегор так и не понял. Но он вдруг открыл глаза и увидел, что Генри склонился над спящим Живоглотом, и в руке у него – обнаженный меч…

ГЛАВА 22

Грегор только успел открыть рот, как в то же мгновение Живоглот проснулся. Генри стоял у него в изголовье, и поэтому первое, что увидел Живоглот, открыв глаза, – это готового заорать Грегора. Но ему хватило и этого.

С быстротой молнии он вскочил, резко обернулся и оскалил зубы. И в этот момент Генри бросился на него. Лезвие полоснуло крысу по массивной груди, и Живоглот тут же нанес ответный удар. Он хлестнул Генри своим упругим хвостом и рассек кожу у него на руках.

Тут наконец Грегор сумел крикнуть, разбудив остальных.

Живоглот покачивался на задних лапах, весь в крови, разъяренный и очень страшный. Рядом с ним Генри казался маленьким и слабым – он еле удерживал меч в своих израненных руках.

Люкса и Аврора тут же взлетели в воздух, а Арес приготовился атаковать Живоглота.

Но Грегор успел первым.

Одним прыжком очутившись между Живоглотом и Генри, он раскинул руки:

– Стойте! – кричал Грегор. – Прекратите! Прекратите немедленно!

В это трудно поверить – но они остановились. Грегор подумал, что они просто ужасно удивились – ведь, должно быть, впервые кто-то попытался остановить сражение человека и крысы. Тех нескольких мгновений, на которые они замерли, Грегору хватило, чтобы выпалить:

– Если кто-то намерен кого-то убить, ему придется начать с меня!

Получилось не очень складно, но нужного эффекта он добился. Никто из них не хотел, чтобы погиб Наземный. Они все прекрасно знали, что Наземный необходим и обойтись без него невозможно.

– Отойди, Наземный, иначе эта мерзкая крыса разделается со всеми по очереди! – воскликнула Люкса, готовясь спланировать на Живоглота.

– Эта мерзкая крыса всего лишь дрыхла без задних лап. Уж поверьте, малявки, если бы я хотел убить вас – мы не вели бы сейчас эту приятную беседу! – ответил Живоглот, слизывая с лапы свою кровь.

– Не надо нам твоего вранья, грызун! – продолжала кричать Люкса. – Или ты думаешь, мы поверим тебе – тебе, а не одному из нас!

– Но он говорит правду! – вмешался Грегор. – Без вранья. Он не нападал. Это Генри. Это он пытался убить Живоглота во сне!

Все обернулись к Генри, и тот запальчиво ответил:

– Да! И он был бы уже мертв, если бы этот придурок Наземный не влез не в свое дело!

Все остолбенели от неожиданности. По выражению лица Люксы Грегор догадался, что она не знала о планах Генри. Она не сомневалась, что Живоглот напал первым. И теперь по-настоящему растерялась.

– Люкса, прошу тебя, остановись! – взмолился Грегор. – Мы не можем себе позволить потерять кого-то из своих товарищей! Мы все заодно, и мы должны быть вместе!

Слово «товарищ» вырвалось у него само собой, но он почувствовал, что это правильное слово. Люкса медленно опустилась на землю, но не спешилась, а продолжала сидеть на спине Авроры. Арес продолжал парить над головой Живоглота. Грегор подумал, что Арес-то наверняка знал о намерениях Генри. Или все-таки не знал? Иначе чем объяснить, что они не атаковали вместе, с воздуха? А вообще – эти летучие мыши такие странные… никогда не поймешь, что у них в голове.

Только сейчас Грегор обратил внимание, что Темп и Тик неподвижно замерли возле не проснувшейся от гвалта Босоножки, охраняя и оберегая ее. Гокс же по-прежнему висела в паутине, которую выткала себе перед сном.

– Хватит! – сказал Грегор суверенностью, которой в глубине души совсем не чувствовал. – Все кончено. Генри, убери меч. Живоглот, ты… просто сядь! Все кончено, я сказал!

Но послушают ли его? Грегор совсем не был в этом уверен. Наступила долгая, напряженная пауза. И Живоглот вдруг громко расхохотался:

– Да, Наземный, должен признаться, дерзости тебе не занимать!

Генри в сердцах бросил меч на землю – скорее не потому, что так приказал Грегор, но потому, что просто не мог больше его держать израненными руками.

– Или подлости, – пробормотал он сквозь зубы.

Грегор, прищурившись, обратился к нему:

– Знаешь, у нас, наверху, вообще-то презирают тех, кто тайком подкрадывается к спящему человеку, желая его убить.

– Это крыса, не человек! – ответил Генри. – Не стоит забывать об этом – иначе можешь считать себя покойником.

Грегор смерил Генри холодным взглядом. Он знал, что потом, задним числом, ему в голову придет много удачных ответов на эту реплику, но сейчас ничего такого не придумывалось. Повернувшись к Люксе, он по-взрослому сказал:

– Нужно бы подлатать обоих.

В оказании первой помощи они были не более искусны, чем в приготовлении пищи, но Люкса по крайней мере знала, какую мазь следует применить. Очень помогла Гокс – она напряла специальной тонкой и мягкой паутины и показала, как сделать из нее повязки. Через считанные минуты кровь у того и другого удалось остановить.

Грегор обрабатывал рану Живоглота, и тот вначале молчал, а потом вдруг произнес:

– Полагаю, я должен тебя поблагодарить.

– Забудь! – отмахнулся Грегор. – Я сделал это потому, что у нас обоюдный интерес.

Ему не хотелось, чтобы Живоглот подумал, что они теперь друзья.

– Вот как? Ну что ж, это тоже приятно, – ответил Живоглот. – А мне показалось, ты проявил благородство… Подземье – не то место, где можно его проявлять, воин. Совсем не то.

Больше всего Грегору хотелось, чтобы Живоглот сейчас заткнулся. Грегор не желал слушать про опасности, которые поджидают в Подземье на каждом шагу. Все Подземье со всеми его обитателями представлялось ему сейчас чрезвычайно опасным, и это его удручало. Он не ответил на реплику Живоглота и просто продолжил бинтовать его грудь.

Тут за спиной раздался шепот Люксы:

– Генри, почему ты ничего нам не сказал?

– Не хотел подвергать вас опасности, – ответил Генри.

«Опасность… безопасность… – подумал Грегор. – Ну да, все верно».

Даже если ему удастся вернуться домой, в Наземье – вряд ли он когда-нибудь сможет почувствовать себя в безопасности.

– Но ты не должен был так поступать, Генри, – снова услышал он шепот Люксы. – Тебе придется оставить его в покое. Да и не получится у тебя…

– Получилось бы, если бы Наземный не вмешался! – зло ответил Генри.

– Но ты рисковал. И потом – он нам нужен, – увещевала Люкса. – Крыса должна остаться с нами.

– Это приказ, ваше высочество? – В голосе Генри звучала злость.

– Если это единственный способ остановить тебя – тогда да, это приказ, – с горечью сказала Люкса. – Убери меч в ножны и не доставай его без необходимости.

– Такие речи больше подошли бы этому старому глупцу Викусу. Ты говоришь в точности как он, – процедил Генри.

– Нет, я говорю как я, – резко ответила Люкса. – А еще – как человек, который хочет, чтобы мы оба остались в живых.

Наконец, спохватившись, что говорят слишком громко и их слышат другие, они прервали разговор. И в наступившей тишине стало слышно, как Живоглот гоняет в пасти мясной хрящик. Этот звук действовал Грегору на нервы.

– Не мог бы ты перестать? – попросил он Живоглота, но тот лишь качнул головой:

– Нет, уж поверь мне – не могу. У нас, у крыс, зубы растут на протяжении всей жизни. И потому приходится что-то постоянно грызть, чтобы они не так быстро росли. Если этого не делать, нижние передние зубы в конце концов прорастут в мозг – и привет. Печальный конец, согласись.

– Ладно, я понял, – сказал Грегор, закончив бинтовать рану и прислоняясь к стене пещеры. – Дальше-то что будем делать?

– Ну, судя по всему, поспать нам уже не удастся, так что я предлагаю немедленно отправиться в путь! – решительно произнес Живоглот, поднимаясь на ноги.

Грегор подошел к Босоножке. Взяв ее на руки, он всерьез встревожился – девочка была горячая, как печка.

– О нет, только не это! – простонал Грегор. – Босоножка, ау! Ау, Босоножка!

Он чуть потряс ее за плечо. Она что-то неразборчиво пробормотала, но глаз не открыла.

– Люкса, у нас беда! Босоножка заболела, – сказал Грегор.

Люкса положила руку на лоб девочки:

– Ого, да у нее жар! Видно, подхватила крысиную лихорадку.

Крысиная лихорадка? Грегор надеялся, что эта болезнь не такая страшная, как ее название. И еще он надеялся, что крысиная лихорадка не может навредить человеку.

Люкса порылась в оставленных Соловет медикаментах и достала какую-то коробочку. С сомнением встряхнув ее, неуверенно сказала:

– Кажется, вот эти таблетки помогают от жара.

Живоглот потянул носом и поморщился:

– Нет, это средство от боли! – Он сунул лапу в мешок с лекарствами и выудил оттуда голубой стеклянный пузырек: – Вам нужна вот эта микстура. Дай ей несколько капель – она еще маленькая, если дать слишком много, можно навредить.

Грегору было боязно давать сестре неизвестное лекарство, но она была страшно горячая, и ей было плохо. Он капнул несколько капель прямо ей в рот, и она послушно проглотила. Но когда он приподнял ее, чтобы посадить в рюкзачок, Босоножка жалобно застонала. Грегор сам чуть не заплакал.

– Босоножка не может ехать у меня за спиной, – сказал он как можно спокойнее.

Тогда они завернули Босоножку в одеяло и уложили на спину Темпа, а Гокс быстренько обмотала ее паутиной, чтобы в дороге она не соскользнула с гладкой спины таракана.

Грегор был не на шутку встревожен. У него из головы не шла строка пророчества:

И ТОЛЬКО ВОСЕМЬ ОСТАНУТСЯ ЖИВЫ, ДОЙДЯ ДО КОНЦА ПУТИ.

Только не это. Он не может потерять Босоножку. Только не она. Он должен вернуть ее домой. Это была ошибка, надо было оставить сестренку в Регалии. И зачем только он взял ее с собой, о чем он думал?!

Если с ней что-нибудь случится – виноват будет только он, Грегор.

Казалось, сырость туннеля проникала сквозь кожу прямо ему в кровь. Хотелось кричать от страха за Босоножку, но темнота запечатывала рот, словно сургуч.

Он отдал бы очень многое – почти все – за один только луч солнца.

Отряд медленно продвигался вперед. Все были измучены, обескуражены случившимся. Они шли молча, и никто не произносил ни звука. И даже Живоглот, шедший далеко впереди, казалось, сгорбился под гнетом навалившихся проблем.

Возможно, именно из-за этого всеобщего уныния они и не заметили засады.

А ведь крысы оказались у них прямо перед носом.

Но даже Живоглот их не почуял – ведь все это место буквально провоняло крысами. Летучие мыши ничего не услышали из-за шума бегущей поблизости подводной реки. Ну а люди – люди в темноте почти ничего не видели, а слух у них много хуже, чем у летучих мышей.

Живоглот привел их в огромную пещеру, причем они оказались на самом верху ущелья, по которому протекала довольно широкая и полноводная река. Через реку был перекинут шаткий подвесной мостик. Видно было, что в свое время в его сооружении поучаствовали многие обитатели Подземья: прочные шелковые канаты явно были изготовлены пауками, а каменные быки, на которых крепился мост, обработаны людьми. Судя по всему, здесь не обошлось и без помощи летучих мышей – иначе вряд ли бы удалось подвесить мост на этих неприступных опорах.

Грегор посветил фонариком, чтобы определить протяженность моста и предположить, какими могут быть их дальнейшие действия. И тут он увидел их. На скале, над выходом из туннеля, неподвижно сидели двадцать крыс. Прямо у них над головой. И ждали.

– Беги! – взревел Живоглот, со всей силы вытолкнув Грегора вперед.

Тот вылетел на мост и побежал, споткнувшись и чуть не упав. Бежать по мосту, который ходил ходуном, было очень трудно: Грегор с трудом удерживал равновесие, к тому же он ведь всегда панически боялся высоты, а ущелье было очень глубоким. За собой Грегор чувствовал горячее дыхание Живоглота, а Генри и Люкса летели над их головами.

Но уже почти на середине моста он вдруг вспомнил: с ним нет Босоножки! Она не сидит у него за спиной в своем рюкзачке!

За все это время он так привык, что она постоянно с ним, что почти не замечал ее присутствия. А сейчас ее с ним не было. Ведь теперь она путешествовала на спине у Темпа!

Грегор резко развернулся и хотел побежать назад, но тут же столкнулся с оскаленной мордой Живоглота, преградившего ему путь. Тот схватил Грегора и поволок, не обращая внимания на его сопротивление и отчаянные крики.

– Босоножка! – вопил Грегор. – Босоно-о-ожка!

Живоглот летел быстрее молнии. Достигнув противоположного берега, он швырнул Грегора на землю и присоединился к Люксе и Генри, отчаянно рубившим мечами канаты, на которых держался мост.

Грегор в свете фонарика видел, что Гокс очень близко, она промчалась уже примерно три четверти пути. Позади несся Темп с Босоножкой на спине.

А между Босоножкой и двадцатью крысами-убийцами, которые уже ворвались на мост, осталась одна Тик.

– Босоножка! – в отчаянии закричал Грегор, вскочив на ноги. Но не успел он добежать до моста, как хвост Живоглота хлестнул по нему, обвившись вокруг туловища, и вновь повалил наземь. Грегор почувствовал жгучую боль. С трудом восстановив дыхание, он попытался ползти, встав на колени. Он должен спасти Босоножку. И он ее спасет!

Гокс уже перебежала на эту сторону и тоже принялась перекусывать канаты своими жуткими жвалами.

– Нет! – задыхаясь, кричал Грегор. – Нет! Там моя сестра!

Он снова вскочил на ноги – и снова получил удар хвоста.

Тараканы были уже метрах в трех от берега. И в этот момент крысы их настигли. Тараканы словно этого и ожидали – видно было, что они не растерялись: возможно, они уже заранее обговорили свои действия на случай опасности. Темп прибавил скорости и продолжал бежать к противоположному берегу, а Тик резко остановилась и развернулась навстречу крысиной армии.

Когда они атаковали Тик, она внезапно взлетела и врезалась прямо в морду первой крысы, что вызвало среди крыс замешательство и заставило их приостановиться. Надо же – до этого момента Грегор и не думал о том, что у тараканов есть крылья! Крысы, похоже, тоже – потому и растерялись. Но растерянность была недолгой. Передняя крыса прыгнула вперед и ее челюсти сомкнулись на шее Тик.

Темп уже успел добраться до берега, когда обрушился мост. Двадцать крыс и с ними Тик, в зубах крысы-вожака, попадали в воду. И словно для полноты картины из воды тут же вынырнула невероятных размеров рыба, похожая на пиранью, и стала глотать вопивших и визжавших крыс.

Через минуту все было кончено. Только вода еще немного колыхалась в том месте, где разыгралась трагедия. Крысы не стало. И Тик тоже не стало. Она исчезла навсегда.