Текст книги "Мое непослушное сердце"

Автор книги: Сьюзен Филлипс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Молли прикусила губу. Подобные вещи вполне в стиле Фэб. Разумеется, сестра все делала, чтобы защитить ребенка.

Кое-как собравшись с мыслями, она выдавила:

– Ладно, признаю, ты величайший футболист нашего времени. Ну как, пункт об уважении выполнен? Если не считать Фэб, Дэна и Ру, я никогда не чернила тебя в присутствии кого бы то ни было.

– Сейчас расплачусь от умиления. А как насчет поддержки?

– Имелось в виду совсем другое… ты знаешь, что именно. – Молли часто-часто заморгала и набрала в легкие воздуха, чтобы успокоиться. – Уж конечно, Фэб не собиралась заставлять меня работать в пансионе!

– Не забывай о коттеджах! А кроме того, обет есть обет!

– Вчера ты умыкнул меня из дома, а теперь пытаешься замучить непосильным трудом!

– Всего-то на пару дней! Самое большее на неделю! Или слишком самонадеянно требовать такого от богатенькой девицы?

– Это твоя проблема. Не моя.

Кевин долго внимательно смотрел на нее, прежде чем лицо приобрело знакомое замкнутое выражение.

– Что ж, пожалуй, ты права.

Он не из тех, кто с легкостью просит о помощи, и Молли пожалела о собственной зловредности. Но она просто не может сейчас показываться на людях. Невыносимо. Хотя… наверное, следовало бы отказать ему немного тактичнее.

– Понимаешь… последнее время я немного не в форме и…

– Забудь! – рявкнул он. – Обойдусь. Сам справлюсь.

Повернувшись, он в два шага оказался около двери и исчез. Молли немного послонялась по коттеджу, чувствуя себя ни на что не годной уродиной и последней стервой. Он принес ее чемодан. Она открыла его, взглянула внутрь, но тут же встала, вышла на крыльцо и задумчиво уставилась на воду.

Брачные обеты… Она была готова нарушить традиционные клятвы. Даже влюбленным парочкам нелегко их выполнить. Но те, которые сочинила Фэб… они совсем другие. Уж их-то способен придерживаться любой порядочный человек.

Даже Кевин.

– Черт!

Ру вопросительно приподнял мордочку.

– Я не хочу ни с кем общаться, вот и все.

Но к чему кривить душой? И при чем тут люди? Не лучше ли честно признаться, что ей невыносимо его присутствие?

Взглянув на часы, Молли увидела, что уже пять, и состроила пуделю гримаску.

– Боюсь, нам предстоит нелегкое испытание по закалке характера.

К полднику в желтой с розовым гостиной собрались десять постояльцев, но Молли почему-то показалось, что журнал «Виктория» вряд ли отметил бы предстоящее событие знаком качества. На стоявшем у стены столике с инкрустацией красовался пакет с «Ореос»[21]21
  Популярные в США шоколадные батончики с белой начинкой.


[Закрыть] , банка виноградного конфитюра, кофейник, одноразовые чашки и фарфоровая мисочка, наполненная чем-то темным, по виду порошковым чаем. Несмотря на скудость меню, постояльцы, похоже, были в восторге.

Любители птиц Пирсоны стояли позади двух престарелых дам, устроившихся на подушках диванчика. Узловатые пальцы почтенных леди были унизаны старинными кольцами с бриллиантами и блестящими обручальными колечками поновее. Один из мужчин являлся счастливым обладателем моржовых усов. На другом красовались зеленые слаксы и белые лакированные туфли. Тут же была еще одна пара помоложе, лет пятидесяти – пятидесяти двух, по виду преуспевающие отпрыски состоятельных семейств, появившиеся на свет благодаря демографическому буму конца сороковых. Оба выглядели так, словно сошли с рекламы Ралфа Лорена[22]22
  Известный модельер одежды, преимущественно повседневной.


[Закрыть] . Над всеми царил Кевин. Возвышаясь у камина, он до такой степени походил на английского лорда, владельца богатого поместья, что его шорты и футболка выглядели как галифе и куртка для верховой езды.

– …представляете, президент Соединенных Штатов сидит на трибуне, «Старз» отстают на четыре очка, до конца игры осталось всего семь секунд, и я в полной уверенности, что свернул себе колено ко всем чертям, и шагу не могу ступить…

– Должно быть, это ужасно больно, – проворковала цветущая дама.

– В такие минуты боли не замечаешь.

– Я помню эту игру! – воскликнул ее муж. – Вы врезались в Типпета, отобрали у него мяч на пятидесятиярдовой линии, и «Старз» выиграли с перевесом в три очка!

Кевин скромно покачал головой:

– Мне просто повезло, Чет.

Молли закатила глаза. Никто из поднявшихся до самых верхов НФЛ не верил в везение. Кевин добился многого, потому что был лучшим. Пусть разыгрывает из себя «доброго старину Такера» перед постояльцами, но она-то знает правду!..

Видя, как уверенно он держится и безупречно владеет ситуацией, она почувствовала невольное уважение. Никто, кроме нее, не подозревал, как ненавистно ему это место. Зря Молли не учла, что он – сын священника. Кевин всегда стремился выполнить свой долг, даже самый неприятный, иначе разве женился бы на ней?

– Поверить невозможно, – пропела миссис Чет. – Когда мы выбирали пансион в самой глуши северо-восточного Мичигана, никто и думать не смел, что нашим хозяином будет сам знаменитый Кевин Такер.

Кевин подарил ей свою самую лучезарную улыбку и отмахнулся, словно хотел заверить, что все это сущая ерунда.

Молли так и подмывало посоветовать леди оставить свои чары при себе, поскольку она не догадалась обзавестись иностранным акцентом.

– Хотелось бы все же узнать, как вам удается удержать напор нападающих? – не отставал Чет, поправляя голубой свитер из хлопка, наброшенный на плечи поверх ярко-зеленой с желтоватым отливом водолазки.

– Как насчет того, чтобы вечером выпить пивка на крыльце?

– Я бы не прочь присоединиться, – подал голос мистер Моржовые Усы, а господин Зеленые Слаксы кивнул в знак согласия.

– Что ж, устроим мальчишник, – великодушно решил Кевин.

Джон Пирсон проглотил последний батончик и, отдуваясь, объявил:

– Теперь, когда мы узнали вас лично, придется болеть за «Старз». Кстати, вы… э-э-э… случайно, не находили в морозильнике кекса Джудит, с лимоном и маком?

– Я туда не заглядывал, – пожал плечами Кевин. – Хорошо, что напомнили мне заранее извиниться за завтрашнюю еду. Все, на что я способен, – это блинчики из готовой смеси, поэтому, если решите уехать, я не буду в претензии.

Предложение о двойном возмещении убытков остается в силе.

– Нам и в голову бы не пришло покинуть такое милое местечко, – заметила миссис Чет, окидывая Кевина голодным взглядом, так и пылавшим жаждой супружеской измены. – И не волнуйтесь насчет завтрака. Буду рада помочь чем смогу.

Тут Молли решила, что самое время вмешаться – нельзя же допустить попрания Седьмой заповеди. Вынудив себя отклеиться от косяка, она ступила в комнату и жизнерадостно улыбнулась:

– Спасибо, но к чему себя так затруднять? Кевин наверняка захочет, чтобы вы как следует отдохнули, и я со своей стороны могу обещать, что завтрак будет вполне сносным.

Глаза Кевина странно блеснули, но если она ожидала, что он немедленно упадет ей в ноги, то горько ошиблась. Он в два счета лишил ее сладких иллюзий, объявив:

– Это моя беглая жена Молли.

– Беглая? По виду не скажешь, что она способна быстро бегать, – чересчур громко прошептала жена мистера Моржовые Усы приятельнице.

– Это потому, что вы ее не знаете, – пробормотал Кевин.

– Моя жена не слишком хорошо слышит, – счел долгом вмешаться супруг, очевидно, как и остальные, застигнутый врасплох столь откровенным признанием.

Несколько постояльцев с любопытством уставились на Молли. Статья в «Пипл»…

Молли следовало бы разозлиться. Но какое все же облегчение – не делать вид, что они счастливая парочка!

Джон Пирсон поспешно выступил вперед:

– У вашего мужа на редкость тонкое чувство юмора. Мы в восторге, что вы захотели готовить для нас, миссис Такер.

– Пожалуйста, зовите меня Молли. А теперь прошу извинить – мне нужно проверить запасы продуктов. Я знаю, что ваши комнаты не так хорошо убраны, как следовало бы, но к вечеру Кевин лично приведет в порядок все до единой.

Выйдя в коридор, она с ехидной ухмылкой подумала, что последнее слово не всегда должно оставаться за мистером Крутым Парнем.

Но удовлетворение мгновенно испарилось, едва она открыла дверь кухни и обнаружила, что молодые любовники занимаются сексом, прислонившись к холодильнику тети Джудит. Молли растерянно отступила и наткнулась на Кевина.

Тот заглянул в кухню поверх ее плеча.

– А, чтоб тебя…

Парочка поспешно разъединилась. Молли уже хотела отвести глаза, но Кевин протиснулся мимо нее в кухню и полоснул Эми неодобрительным взглядом. Растрепанная девушка тщетно пыталась застегнуть блузку.

– Помнится, я просил тебя вымыть посуду.

– Да… верно… только…

– Трои, а ты должен был выкосить площадь.

Парень безуспешно сражался с молнией джинсов.

– Я как раз готовился…

– Я совершенно точно знаю, к чему ты готовился, но этим траву не выкосишь.

Трои мрачно пробормотал что-то себе под нос.

– Ты что-то сказал?! – рявкнул Кевин, должно быть, тем же тоном, каким воспитывал новичков.

Кадык Троя нервно заходил вверх-вниз.

– Э… вы слишком много требуете за те деньги, что мне платят.

– И сколько же ты получаешь?

Трои ответил, и Кевин тут же удвоил сумму. Андерсон мигом оживился:

– Класс!

– Но при одном условии, – вкрадчиво заметил Кевин. – Придется попотеть. Эми, солнышко, и не думай идти спать, пока все комнаты не заблестят. Трои, не забудь, что у тебя свидание с газонокосилкой. Вопросы есть?

Оба нерешительно покачали головами, и Молли заметила одинаковые засосы на загорелых шеях. В самом низу ее живота что-то противно заворочалось. Трои двинулся к двери, и тоскующий взгляд Эми напомнил Молли об Ингрид Бергман, сказавшей Хамфри Богарту последнее «прости» на дороге в Касабланку. Между этими счастливчиками есть что-то такое, чего ей никогда не суждено испытать.

Глава 10

– Это слишком опасно, – встревожилась Дафна.

– А иначе неинтересно, – возразил Бенни.

Как Дафна заблудилась

Несколько часов спустя Молли отступила к двери, чтобы полюбоваться уютным гнездышком, устроенным ею на веранде облюбованного коттеджа. Она завалила диван подушками в желто-голубую полоску, а цветастым нашла место на плетеных стульях. Маленький кухонный стол-книжка теперь стоял у самой сетки вместе с двумя разнокалиберными табуретами. Завтра она нарвет цветов и поставит в старую медную лейку.

Перебрав припасы, захваченные из большого дома, она сделала тосты с яичницей и отнесла все к столу. Пока Ру отсыпался после дневных тревог, Молли наблюдала, как солнце медленно опускается в озеро, и вдыхала запах сосновых игл и застоявшейся воды.

За стеной послышались чьи-то шаги. Будь Молли дома, наверняка встревожилась бы, а здесь… Она удобнее устроилась на стуле и стала ждать, кто появится. К несчастью, это оказался Кевин.

Молли не заперла сетчатую дверь и не удивилась, что он явился без приглашения.

– В брошюре сказано, что завтрак подают с семи до девяти. С чего это людям, приехавшим отдохнуть, потребовалось завтракать на рассвете?

Кевин поставил будильник на стол и критически осмотрел остатки яичницы.

– Могла бы поехать со мной в город и съесть гамбургер, – проворчал он.

– Спасибо, но я не ем гамбургеры.

– Значит, ты тоже вегетарианка, как твоя сестра?

– Не такая строгая. Фэб вообще в рот не берет ничего мясного. Я же не могу есть только тех, у кого милая мордочка.

– Интересная теория.

– А по-моему, прекрасная система здорового питания.

– Насколько я понял, ты считаешь, что у коров милые мордочки, – с нескрываемым скептицизмом предположил Кевин.

– Я люблю коров. Они определенно милые.

– А как насчет свиней?

– Фильм «Малышка» ни о чем не говорит?

– О ягнятах я даже не спрашиваю.

– Буду очень благодарна. И о кроликах тоже не надо, – с содроганием добавила Молли. – Я не слишком симпатизирую курам и индюкам, поэтому иногда позволяю себе расслабиться. И еще ем рыбу, поскольку мои любимцы на стоя наверняка не попадут.

– Дельфины, естественно, – предположил Кевин, опускаясь на стул и глядя на Ру, который встрепенулся и зарычал. – Должно быть, тебе доступно то, что я не в силах понять.

Некоторых животных, например, я нахожу отвратительными.

Молли ответила ему нежнейшей улыбкой.

– Широко известно, что мужчины, не любящие пуделей, имеют тенденцию расчленять тела своих жертв и рассовывать по мусорным ящикам.

– Только когда мне скучно и делать нечего.

Молли рассмеялась, по тут же осеклась, поняв, что он пустил в ход свое знаменитое обаяние. Неужели это награда за предложенную помощь?

– Не пойму, почему тебе здесь так не нравится? Такое чудесное озеро! Купание, лодки, прогулки. Что тут плохого?

– Все очарование теряется, если ты мальчишка и приходится каждый день ходить в церковь, а поиграть не с кем.

Кроме того, здесь установлен лимит на мощность мотора, так что никаких водных лыж.

– Или реактивных.

– Ты о чем?

– Это я так. А других детей здесь не было?

– Иногда на несколько дней приезжал чей-нибудь внук.

Тогда моему счастью не было границ, – поморщился Кевин. – Правда, в пятидесяти случаях из ста это оказывалась внучка.

– Жизнь – штука жестокая.

Кевин откинулся на спинку стула и стал раскачиваться на задних ножках. Молли с любопытством ждала, когда он опрокинется, но при его ловкости на это особенно рассчитывать не приходилось.

– Ты в самом деле умеешь готовить или просто хвасталась перед гостями?

– Хвасталась, – солгала Молли в надежде напугать его.

Пусть немного подергается. Конечно, ее кулинарные способности оставляли желать лучшего, но она любила печь, особенно для племянников. Ее фирменным блюдом было сахарное печенье с длинными кроличьими ушками.

– Фантастика! – Ножки стула ударились о пол. – Господи, какая же тут тоска! Пройдемся по берегу, пока не стемнело?

– Я слишком устала.

– Не столько ты переделала за день, чтобы устать, – усмехнулся Кевин, по-прежнему заряженный нерастраченной энергией.

Интересно, почему она растерялась, когда он схватил ее за руку и поднял с дивана?

– Ну же, я не тренировался целых два дня и скоро с ума сойду от скуки! Мне необходимо двигаться, а я ковыляю, как дряхлый старикашка!

Молли раздраженно отстранилась.

– Так иди побегай. Кто тебе мешает?

– У меня скоро встреча с болельщиками на переднем крыльце. Тебе тоже нужно двигаться. Так что не капризничай. – Он открыл дверь, вытолкнул Молли наружу и снова закрыл прямо перед носом негодующе взвывшего Ру. – Оставайся здесь, Годзилла.

Молли не особенно сопротивлялась, хотя была совсем измучена и понимала, что оставаться с Кевином наедине опасно.

– Я не в настроении и хочу взять свою собаку.

– Скажи я, что трава зеленая, ты все равно ввязалась бы в спор, – буркнул Кевин, потащив ее по тропинке.

– Отказываюсь быть вежливой с похитителем.

– Для похищенной ты слишком уж смирна. Ни разу не попробовала удрать.

– Мне здесь нравится.

Кевин многозначительно оглянулся на уютно обставленную веранду:

– Ты того и гляди декоратора наймешь.

– Мы, богатые девушки, обожаем удобства, пусть всего на несколько дней.

– Я так и думал.

Ближе к озеру дорожка расширялась, вилась вдоль берега, прежде чем снова сузиться и круто взлететь на скалистый утес, высившийся у самой воды. Кевин показал на противоположный берег:

– Там встречаются болота, а за лагерем есть большой луг и речка.

– Тупиаловый Луг.

– Что?

– Ничего.

Так назывался луг на опушке Соловьиного Леса.

– С утеса открывается прекрасный вид на город.

Молли с сомнением оглядела почти отвесный подъем.

– У меня не хватит сил.

– Значит, не станем штурмовать вершины.

Лжет, конечно, но сейчас ноги Молли уже не так дрожали, как вчера, поэтому она пошла за ним.

– А чем зарабатывают на жизнь горожане?

– В основном обслуживают туристов. Здесь неплохая рыбалка, но так далеко добираться, что народу не слишком много. Кроме того, есть хорошее поле для гольфа, а тропы для пешего туризма – лучшие в штате.

– Я рада, что никто не додумался испортить эти места постройкой большого курорта, – пропыхтела Молли и тут же замолчала, сберегая силы для дальнейшего подъема. Взбираться становилось все труднее, поэтому неудивительно, что Кевин вырвался вперед. Удивляться следовало тому, что она все еще тащилась следом.

– Да, на ходячую рекламу выносливости ты мало похожа, – окликнул он с вершины утеса. – Притащить кислородную подушку?

Молли жадно хватала ртом воздух. Ей было не До шуток.

Но вид с утеса вознаградил ее за все мучения. Было еще достаточно светло, чтобы рассмотреть город на дальнем берегу озера, казавшийся причудливым старинным поселением из исторического романа. Лодки у причала подскакивали на волнах, церковный шпиль возвышался над деревьями, словно упираясь в расписанное радужными красками небо, Кевин показал на скопление роскошных особняков почти у самого утеса:

– Летние домики. В последний раз, когда я приезжал сюда, там был лес, но, кроме этого, мало что изменилось.

– Как тут хорошо… – улыбнулась Молли.

– Да, – неохотно согласился Кевин и, подвинувшись к самому обрыву, взглянул на воду. – Когда-то я часто нырял отсюда.

– Немного опасно для ребенка, не находишь?

– А иначе неинтересно.

– Твои родители, должно быть, настоящие святые. Можно представить, сколько седых волос…

Молли потрясенно раскрыла рот, сообразив, что он снимает кроссовки. Инстинкт заставил ее быстро шагнуть вперед, но она опоздала. Он взвился в воздух. Прямо в одежде.

Молли ахнула и бросилась к краю, как раз вовремя, чтобы увидеть, как его сильное, натренированное тело почти бесшумно врезалось в воду.

Прошло несколько секунд… минута… Молли ждала, но Кевин не всплывал. Она схватилась за горло. Не может быть!

Растерянным взглядом она снова и снова обшаривала воду, но его нигде не было видно.

– Кевин!

Поверхность озера пошла кругами. Наконец-то!

Молли перевела дыхание, но вновь задохнулась, едва он повернул лицо к вечернему небу. Вода струйками стекала со лба, а лицо светилось торжеством.

– Идиот! – взвизгнула Молли, тряся кулаками. – Ты что, окончательно спятил?

Кевин, разрезая воду, подплыл ближе. Зубы сверкнули в улыбке.

– Собираешься настучать старшей сестрице?

Молли трясло так, что она в гневе затопала ногами.

– Ты понятия не имел, достаточно ли здесь глубоко, и все же прыгнул!

– В последний раз глубины вполне хватало.

– И когда был этот пресловутый «последний раз»?!

– Лет семнадцать назад, – сообщил Кевин, переворачиваясь на спину, – но весна была дождливой.

– Кретин несчастный! Похоже, многочисленные сотрясения мозга и в самом деле выпрямили твои извилины!

– Но ведь я жив, не так ли? Из-за чего столько шума? – бесшабашно ухмыльнулся Кевин. – Давай сюда, леди Крольчишка! Вода теплая!

– У тебя в самом деле крыша поехала? Я не хочу разбиться.

Он снова повернулся на бок, сделал несколько ленивых гребков.

– Скажи лучше, что не умеешь нырять!

– Конечно, умею! Недаром девять лет подряд ездила в лагерь!

Его голос обволакивал ее, низкий бархатный баритон.

– Бьюсь об заклад, ты врешь!

– Ничего подобного.

– Значит, трусишь, леди Крольчишка!

О Боже!

В ее голове взвыла знакомая пожарная сирена.

Она даже не сняла босоножки, только оттолкнулась от края обрыва и бросилась вниз, заразившись его безумием.

И весь полет старалась не закричать.

Она ударилась о воду сильнее, чем он, и с куда более громким всплеском. Вынырнув, с удовольствием заметила, что он потрясен.

– Иисусе, – выдохнул он, словно в самом деле обращаясь к силам небесным. И тут же злобно заорал:

– Какого дьявола ты тут вытворяешь! Ты что, не в своем уме?

Вода оказалась такой холодной, что у Молли свело мышцы. Казалось, даже кости посинели.

– Вода ледяная! Ты мне соврал!

– Если ты еще раз выкинешь что-нибудь подобное…

– Ты меня подначивал!

– А если бы я подначивал выпить яд, у тебя и на это глупости хватило бы?

Непонятно, на кого она больше злилась: на него – за то, что втянул ее в эту авантюру, или на себя, легко проглотившую наживку. Молли с размаха шлепнула по воде.

– Во всем виноват ты! В присутствии других людей я веду себя как нормальный человек!

– Нормальный? – взвился он. – Именно поэтому ты спряталась в своей квартире, как улитка в раковине, но при этом стала больше похожа на червивое яблоко?!

– По крайней мере там я была в безопасности, и воспаление легких мне уж точно не грозило! – Ее зубы выбивали барабанную дробь, а мокрая отяжелевшая одежда тянула вниз. – Или по твоим понятиям подобные прыжки – лучшая терапия?

– Я не думал, что ты на такое решишься!

– Я ведь немного не того, помнишь? С тараканами.

– Молли…

– Спятившая Молли!

– Я не говорил…

– Значит, думал. Молли-тронутая Молли-шиза! Сбрендила! Съехала с катушек! Свихнулась! И все из-за какого-то пустякового выкидыша! – Молли поперхнулась. Она не хотела. Не собиралась даже упоминать об этом. Но та же сила, что заставила ее спрыгнуть с обрыва, теперь заставляла ее произносить эти слова.

Тяжелое молчание длилось почти вечность. И когда он наконец заговорил, Молли остро почувствовала его жалость.

– Нужно скорее выбраться из воды и согреться.

Он отвернулся и погреб к берегу. Она все же заплакала и поэтому не двинулась с места.

Кевин добрался до мелководья и, не выходя из воды, оглянулся. Вода доходила ему до пояса.

– Нужно выйти, Молди, – мягко позвал он. – Скоро стемнеет.

Ее ноги окончательно онемели, но холод не дошел до сердца. Рана, начавшая было заживать, открылась вновь. Ей хотелось уйти под воду с головой и больше не показываться на поверхность. Судорожно всхлипнув, она прошептала то, о чем поклялась никогда не говорить:

– Тебе наплевать, верно?

– Ты зря стараешься затеять ссору, – мягко заметил он. – Пойдем. У тебя зубы стучат.

Слова с трудом пробивали дорогу сквозь стиснутое слезами горло.

– Я знаю, тебе все равно. И даже тебя понимаю.

– Молли, не терзай себя.

– У нас была маленькая девочка, – бормотала она. – Я попросила их сказать мне.

Крошечные волны с тихим шелестом лизали берег. Его негромкий ответ долетел до нее по гладкой поверхности воды:

– Я не знал.

– Я назвала ее Сарой.

– Ты устала. Сейчас неподходящее время для таких разговоров.

Молли покачала головой. Взглянула на небо и сказала правду – не для того, чтобы обличить его, а просто желая объяснить, почему он никогда не поймет, что она испытала:

– Ее смерть ничего для тебя не значит.

– Я не думал об этом. В отличие от тебя для меня ребенок не был чем-то реальным.

– Была! Не был, а была! Это девочка!

– Прости.

Несправедливость собственных нападок оглушила Молли. Зачем она так? Он не виноват в том, что не разделяет ее страданий! Ну конечно, ее малышка для него – понятие абстрактное. Он не тащил Молли в свою постель, не хотел детей, не носил в себе другую жизнь.

– Это ты меня прости. Я не хотела кричать на тебя. Последнее время просто не могу справиться с собой. – Дрожащей рукой она откинула со лба прядь мокрых волос. – Я больше не буду об этом. Даю слово.

– Пойдем, – позвал он.

Неуклюже шевеля замерзшими ногами, она поплыла к берегу. Кевин тем временем выбрался на невысокий плоский валун и, схватив ее за руку, притянул к себе. Молли пошатнулась и упала на колени – дрожащее, жалкое существо, несчастная развалина, – Я хотя бы кроссовки сбросил, прежде чем нырять, – попытался пошутить Кевин – Твои же босоножки слетели, когда ты вошла в воду. Я бы успел их поймать, но от шока и двинуться не мог.

Камень еще хранил дневное тепло, оно проникло сквозь мокрые шорты.

– Не важно. Они у меня самые старые.

Ее последняя пара от Маноло Бланикса. Учитывая нынешнее состояние финансов, придется заменить их резиновыми «вьетнамками».

– Завтра купишь новые в городе, – пообещал Кевин, вставая. – Нам лучше вернуться, пока ты не простудилась Давай шевелись. Я догоню тебя, как только спасу свои кроссовки.

Он стал снова взбираться в гору. Молли, обхватив плечи руками, механически переставляла ноги и старалась не думать ни о чем. Очень скоро Кевин догнал ее. Футболка и шорты облепили его тело. Можно представить, как выглядит она сама!

Некоторое время они не разговаривали.

– Дело в том…

Не дождавшись продолжения, она взглянула на него:

– В чем?

Кевин неловко поморщился. Вид у него был встревоженный.

– Не важно. Забудь.

Окружающий лес наполнился таинственными ночными звуками.

– Забуду.

Кевин перекинул кроссовки из левой руки в правую…

– После того как все кончилось, я просто… просто не позволял себе думать об этом Молли понимала, но от этого одиночество казалось еще более невыносимым.

Кевин явно колебался. Странно. Молли к такому не привыкла. Он всегда казался таким уверенным в себе.

– Как по-твоему… – начал он и, неловко откашлявшись, выдавил:

– Какой бы она выросла… Сара?

Сердце Молли сжалось. Новая волна боли захлестнула ее, но уже не такая острая, как прежде. Скорее, жгучая, как йод, налитый на порез. К своему удивлению, Молли осознала, что все еще может дышать, что ноги способны двигаться.

Она услышала, как цикады начали свою вечернюю трескотню. В листьях прошуршала белка.

– Ну… – Она содрогалась в ознобе и не могла понять, что за звук вырвался из горла: то ли сдавленный смех, то ли запоздалый всхлип. – Ослепительной, если бы пошла в тебя. – Грудь знакомо заныла, но Молли не боролась, а приветствовала ее, радостно впитывая. – И невероятно умной, если бы уродилась в меня.

– И отчаянной. Думаю, сегодняшний день это доказал как нельзя лучше. Ослепительной, вот как? Хм… что ж, спасибо за комплимент.

– Можно подумать, ты сам не знаешь.

На сердце немного полегчало. Молли вытерла позорно подтекавший нос ладонью.

– А вот с чего это ты такого высокого мнения о своем уме?

– С отличием окончила Северо-Западный. Как насчет тебя?

– Скажем так: получил диплом.

Молли улыбнулась:

– Знаешь, я никогда не послала бы Сару в летний лагерь.

Кевин согласно кивнул:

– А я в жизни не заставил бы ее ходить летом каждый день в церковь.

– Да, по-моему, это слишком.

– И девять лет каникул в лагере тоже.

– А вдруг она выросла бы неуклюжей и не слишком способной?

– Только не Сара.

Крохотный ручеек тепла проник в душу.

Кевин замедлил шаг. Поднял голову. Сунул руку в карман.

– Наверное, ей просто время не пришло родиться.

Молли вздохнула и прошептала в ответ:

– Наверное.