Текст книги "Нежданное счастье"

Автор книги: Сьюзен Дай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Марии захотелось его ударить.

– Вы прекрасно знаете, что мы хотели услышать!

– Что? – Дэниел наклонил голову, глядя на нее с выражением, которое могло бы показаться серьезным, если бы не подрагивающие уголки губ.

– Холди, возьми свой веник, – нервно произнесла Мария. – Нет, возьми сковородку!

Дэниел поднял руки вверх в знак поражения.

– Ну хорошо, хорошо. – Его лицо стало серьезным: – Агент из «Кори пропертиз» утверждает, что такой дом можно продать легко – и выгодно. – Он немного помолчал и продолжил: – Я обдумал все, что вы мне рассказали и показали за это время, Мария.

Нижняя губа Марии дрожала. Дэниелу захотелось взять ее за руку, утешить.

– Я был честен с вами с самого начала, – продолжал Дэниел. – И буду честен теперь. Как бизнесмен я обязательно должен его продать.

У Марии оборвалось сердце.

Холди прижала руку к груди.

Аманда и Лорен широко открыли рты.

Мария заговорила:

– Значит, вы…

– Не продаю, – закончил за нее Дэниел и улыбнулся ей мальчишеской улыбкой.

Мария растерянно заморгала. Холди вздохнула с облегчением. Аманда и Лорен захлопали в ладоши.

Рори радостно закричал.

– Вы не продаете? – Мария не могла поверить своим ушам.

– Не продаю, – повторил Дэниел.

– Вы имеете в виду дом? Или дом и магазин? – поспешно спросила Мария.

– И то и другое. И дом, и магазин. – Дэниел улыбнулся. – Ни за пенни, ни за фунт, как говорится.

– Но почему? – Мария все еще не могла поверить услышанному. Она ощутила опасное облегчение в глубине сердца.

Дэниел посмотрел на нее, довольный восторгом, который выражали ее большие синие глаза, и ее изумленной улыбкой. Он точно знал, почему не продал дом и магазин. Обе причины.

Он назвал Марии одну из них.

– Похоже, я в конце концов немного привязался к ним, – признался он.

– Дэниел Джеймс Уэстбрук Третий, вы хотите сказать мне, что позволили чувствам и эмоциям повлиять на деловое решение? – недоверчиво спросила Мария.

Дэниел выглядел смущенным.

– Да.

Мария просияла:

– Вы не пожалеете. – Она нашла его легкое смущение очаровательным.

Глядя на счастливое лицо Марии, Дэниел чувствовал себя героем. Нет – принцем из сказки!

– О, я не пожалею, – сказал Дэниел. Настроение его было великолепным, и он решил поддразнить ее: – По словам агента, этот дом – золотая жила. Я думаю, нужно удвоить арендную плату.

У Марии перехватило дыхание.

– Я пошутил! – рассмеялся Дэниел.

Мария свирепо взглянула на него, потом тоже рассмеялась.

– Все это так чудесно! – воскликнула Холди. Она крепко обняла Дэниела. – Просто чудесно!

Лорен и Аманда с радостными криками убежали на улицу играть. Холди поспешила за ними, приказывая девочкам вернуться и надеть туфли.

Рори на нетвердых ногах обогнул стул и вытащил игрушку из-под стола. Он уселся на пол и стал вертеть в руках пластиковую лягушку.

Дэниел взглянул на Марию.

– Я чувствую себя как на празднике, – тихо сказал он. Пребывание в Грэнбери вдруг показалось ему коротким, слишком коротким. Он не мог позволить этим дням просто закончиться… и позволить Марии уйти.

Он знал, что она чувствует такое же влечение к нему, которое он испытывал к ней. Он не мог уехать, не убедившись в этом. Что-то внутри говорило ему, что Мария была очень важна для него. Он должен был попытаться снова.

Дэниел взял руку Марии в свою. Она была теплой, мягкой, нежной. Бесконечно притягательной.

Мария знала, что ей следует держаться подальше от Дэниела. Ведь, в общем, ничего не изменилось.

Дэниел все так же собирался вернуться в Даллас через пару дней. Он по-прежнему оставался главой «Техас интерьерз». Они по-прежнему были противоположностями по стилю жизни и по приоритетам. Их контакты в будущем ограничатся только необходимой деловой перепиской относительно «Уэстбрука» и ежемесячной отсылкой чеков за аренду дома.

– Отпразднуйте со мной. – Голос Дэниела был низким, хриплым, соблазнительным. Его пальцы трепетно скользили по ее ладони, поднимаясь к запястью. – Я хочу пригласить вас на ужин. Только мы вдвоем. Не то чтобы я не обожал вашу семью. – Он мягко улыбнулся. – Но я хочу отпраздновать именно с вами, Мария.

Он произнес ее имя так нежно, как будто это было прекраснейшее слово в языке. Это сразило Марию на месте. Ее кровь закипела, и она забеспокоилась, что он может почувствовать, как участился ее пульс, ощутить ту страсть, которую вызывает в ней.

– Я же говорила вам, что никогда не хожу на свидания. – Мария попыталась сопротивляться.

– Тогда не будем называть это свиданием.

– Мужчина, женщина, ужин. Патти из класса Аманды назвала бы это свиданием. – Мария знала, как назвала бы это сама. Сумасшествием. Безрассудством.

Поиском неприятностей.

Не сводя глаз с Марии, Дэниел взял ее за другую руку и приблизился.

– Тогда мы не скажем Патти, – мягко произнес он.

Глава 10

Проблемы.

Да, подумала Мария, час спустя глядя на Дэниела, сидящего напротив за маленьким, уютным столиком. У нее проблемы.

Она согласилась поужинать с Дэниелом, и он обещал не называть это свиданием. Они поехали в «Звездный свет» – новый ресторан под открытым небом на окраине города. Кушанья готовили в огромном, похожем на амбар здании, а столики, поставленные в просторном внутреннем дворе довольно близко, были отделены друг от друга старыми высокими деревьями. Атмосфера была теплой и непринужденной. Деревья шелестели листвой. Небо украшала великолепная полная луна. На столиках мерцали свечи.

Негромко играл деревенский оркестр. Гладкая площадка деревянного настила приглашала танцевать.

Это была первая поездка Марии в «Звездный свет». Атмосфера была гораздо более романтичной, чем она ожидала.

Да, у нее определенно были проблемы.

А Патти точно назвала бы это свиданием. Даже Мария не могла бы назвать это «простой семейной поездкой».

Еда, когда ее подали, оказалась очень горячей и восхитительно-вкусной, и время текло быстро, приятно, в непринужденном разговоре.

Негромкая музыка плыла вокруг них. Официантка убрала последние тарелки. Мария чувствовала себя довольной. Женственной. Даже немного более сексуальной. Она могла бы отнести свое приятное расположение духа на счет выпитого шампанского. Но она знала, что это было бы неправдой.

Единственной причиной ее хорошего настроения был Дэниел. Дэниел и его нежная забота, его теплые взгляды, его случайные прикосновения к ее руке.

– Вы рады, что пришли? – спросил Дэниел Марию, когда они потягивали кофе. Она выглядела такой желанной в обхватывающем шею платье с цветочным рисунком. Пламя свечей сверкало на ее нежно-кремовых обнаженных плечах, танцуя тенью в ложбинке между грудями, которую приоткрывал вырез платья.

Дэниел никогда не знал женщины, которая была бы такой соблазнительной без прикрас и ухищрений. Но он знал, без сомнения, что его влечение к Марии больше простого физического желания.

В Марии было что-то такое, что привлекало его, что-то, отвечавшее голодной неугомонности его души. Она излучала простую радость, по которой – он только сейчас стал это понимать – он так сильно тосковал всю жизнь.

Она заставила его думать, что все возможно, что у них есть будущее. Он намеревался убедить ее в этом еще до конца этого вечера.

– Да, я рада, что пришла, – Мария никогда не умела лгать. Как часто она жалела об этом с момента встречи с ним! – И я рада вашему решению сохранить «Уэстбрук» и оставить дом, – продолжала она, пытаясь поставить щит делового разговора между собой и Дэниелом.

С каким удовольствием она забыла бы о делах и думала только о нем! Особенно когда она была рядом с ним, как сейчас, вдвоем в романтической обстановке.

Дэниел выглядел совершенно свободным. Одетый в темные джинсы и стильную, ковбойского покроя желтую рубашку, он был совершенной противоположностью тому Дэниелу, который вломился в ее гостиную в ночь их знакомства. Он выглядел спокойным и счастливым.

Марии было больно осознавать, что всего лишь через несколько дней он превратится в того самого человека, каким приехал две недели назад. В непроницаемого бизнесмена-трудоголика.

– Вы уезжаете в воскресенье? – спросила она, подумав, что уже знает ответ. Ей нужно было напоминание. Это был лишь краткий эпизод в суматошной деловой жизни Дэниела, так же как и волшебный вечер в «Звездном свете».

У Квентина тоже был один такой эпизод. Та поездка в Галвестон, тот единственный день, когда он выбрался на пляж.

Правда, для Дэниела это продолжилось две недели. Но все же это было временно, иллюзорно. Это не была его, Дэниела, настоящая жизнь.

– Да, в воскресенье, – подтвердил Дэниел. Его быстрый ответ прозвучал согласно мыслям Марии.

В воскресенье. Сегодня уже четверг. Он уедет через три дня. Мария представила их будущие взаимоотношения. Деловая переписка и арендные договоры. Насколько болезненны для нее будут эти контакты на расстоянии? Она предпочла бы сохранить их краткими, профессиональными…

– Удачи вам в будущем. – Мария с трудом придала голосу одобрительный тон. Она чувствовала боль. Она должна была бы быть счастлива, что дом и магазин спасены, что тот безоблачный мир, который она выстроила для своих детей, был сохранен. – Я имею в виду сделку, над которой вы работаете. Надеюсь, все пройдет успешно.

– Это звучит как окончательное прощание, – сказал Дэниел. – Как будто мы никогда больше не увидимся.

Мария заморгала.

– Разумеется, мы будем общаться – насчет бизнеса и дома…

– Я говорю не о бизнесе или доме. – Дэниел наклонился вперед, глядя Марии прямо в глаза.

Она ощутила легкую дрожь внутри. Она ненавидела себя за то, что одним взглядом он повергает ее в смятение.

– Я говорю о нас, – уточнил Дэниел.

Мария не нуждалась в этом пояснении.

Она подняла свою чашку с кофе. Чашка задрожала в ее руке, и она поставила ее на блюдце, даже не пригубив.

Она не хотела говорить об этом, но сомневалась, сможет ли снова уйти от этого разговора.

В первые два раза это оказалось слишком трудно.

– Дэниел…

– Только не говорите, что не понимаете, о чем я, – умолял Дэниел, зная, что не может отступить. Не на этот раз.

Он должен победить отрешенность, которую видел в ее глазах. Победить – или потерять Марию навсегда.

– Вы уедете в воскресенье, – напомнила Мария спокойным голосом. Только тоска в глазах выдавала ее состояние. – У вас есть компания, которой нужно руководить, своя жизнь в Далласе.

Все это казалось Марии совершенно очевидным. Они жили в двух разных мирах. Это была насмешка судьбы, что они вообще встретились.

– Даллас не так уж далеко, – сказал Дэниел. – Он меньше чем в полутора часах езды. Это не должно стать концом наших отношений. Я хочу, чтобы это было началом.

– Началом чего? – бросила ему Мария. Ее голос был тихим, но полным отчаяния.

Дэниел покачал головой.

– Я не знаю, – честно ответил он. – Вы правы, у меня есть жизнь в Далласе, у меня есть там бизнес. – Он внимательно смотрел на Марию. – Но я не хочу терять то, что нашел здесь. Что мы оба нашли.

Мария отвела взгляд от Дэниела. Она посмотрела в темное пространство позади освещенного свечами круга. Они были одни в своем тихом уголке. Приглушенные голоса и мягкая музыка вдруг оказались где-то далеко.

– Мария, – сказал Дэниел, потянувшись через стол, чтобы взять ее руку в свою, заставляя Марию посмотреть на него. Он обнаружил страх в глубине ее синих глаз. – Я полюбил вас, Мария. Глубоко.

– Дэниел, пожалуйста, не надо…

– Почему? – настойчиво спросил Дэниел. Он хотел ответов именно сейчас. – Почему вы так боитесь того, что мы чувствуем друг к другу?

Мария потупилась. Когда она снова взглянула на него, Дэниел прочитал в них неуверенность и застарелую боль.

– Я не могу рисковать, повторяя ошибку своего брака, – наконец сказала она. – Я обещала себе, что никогда больше не вступлю в отношения, где семья будет все время на последнем месте.

Мария замолчала, собираясь с духом. Ее глаза потемнели. Дэниелу захотелось обнять ее, поцеловать, заглушить эту сердечную боль любым способом.

Он открыл рот, чтобы заговорить, но остановился.

– Квентин был очень амбициозен, – продолжала Мария тихим голосом. – Моя жизнь была неустроенной так долго, что я уцепилась за первую же возможность выйти замуж. Я так хотела иметь семью, мою собственную семью, семью, которая не будет меняться каждые год-два.

– Я могу это понять, – тихо сказал Дэниел, мысленно возвращаясь к тому, что Мария рассказывала ему о своей жизни и череде приемных семей. Он не мог понять только одного – как можно было не ценить эту прекрасную женщину.

– После свадьбы я поняла, что никакой надежности нет, а есть только полная пустота. Квентин был постоянно занят работой и погоней за следующим повышением. Мы часто переезжали – каждый раз, когда появлялась возможность для карьеры. – Она замолчала, опять глубоко вздохнув. Внезапно ее глаза сверкнули. – Я даже не удивилась, когда у него случился сердечный приступ, – прошептала она. – Я просто не хочу пройти через это снова – или заставить детей пройти через это. Если я и буду с кем-нибудь встречаться, то это должен быть человек с такими же приоритетами, что и у меня. Кто-то, кто предпочитает семью работе.

Дэниел молчал несколько долгих секунд.

– И вы думаете, что я не смогу этого сделать?

Мария посмотрела на него с недоверием:

– Разве «Техас интерьерз» больше не требует вашего пристального внимания?

Дэниел усмехнулся:

– Да, но…

– Бизнес вроде вашего требует постоянного внимания. Он отнимает все время. Время, предназначенное для личных отношений. Для семьи.

– Может быть, так было для Квентина. Но это не означает, что я такой же.

Мария с сожалением взглянула на Дэниела.

– Вы даже никогда не были в отпуске. – Она резюмировала: – Вся ваша жизнь – это работа.

– Это была вся моя жизнь, – Дэниел нахмурился. – Я не хочу, чтобы так продолжалось. – Он действительно этого не хотел. Он хотел найти гармонию – гармонию между бизнесом и Марией.

Оглядываясь назад, он чувствовал, что, живя только работой, его отец прожил «половинную» жизнь. Даже отношения между родителями показались ему очень деловыми – шеф крупной компании и занимающаяся общественными делами жена.

– Теперь я хочу большего. Я хочу тебя.

«Я хочу тебя». Мария боролась, чтобы не поддаться мольбе в его теплых карих глазах, когда он произнес эти обманчивые слова.

– Так вы думаете сейчас. Но что будет, когда вы вернетесь к работе? Это ваша настоящая жизнь – не я, не Грэнбери.

– Мария, с тех пор как я приехал сюда, я изменился. – Дэниел снова протянул руку через стол. Нежно касаясь пальцем, он выводил маленькие круги на ее ладони; его прикосновение зачаровывало, завораживало. – Ты открыла мне глаза на то, как много всего есть в жизни, помимо работы.

Мария внимательно посмотрела на Дэниела. Неужели он изменился, действительно изменился? Она должна ему верить после того, что он не продал дом и «Уэстбрук».

Она не была уверена, что Квентин мог бы поступить так же.

Она не была уверена, что Квентин стал бы тратить время на то, что сделал Дэниел за последние две недели, – рыбалка на рассвете, осмотр достопримечательностей, поиски на кладбище. Он никогда не уделял детям и половины того внимания, которое уделял Дэниел.

Даже на нее Квентин обращал меньше внимания.

Он не говорил «я хочу тебя» так, что Мария вся трепетала, а сердце ее билось с бешеной скоростью.

И она не желала его с той жадностью, которую чувствовала к Дэниелу.

Она боялась повторения ошибок прошлого. И боялась совершить новую, еще большую ошибку – прогнать Дэниела.

– То, что происходит между нами, так же реально или даже более реально, чем что-либо другое в моей жизни, Мария. Это слишком много значит для меня, слишком важно. Я хочу, чтобы у нас было будущее.

– Какое это будет будущее? Ты в Далласе, я здесь.

– Я не знаю, но я хочу знать. – Дэниел посмотрел ей в глаза. Он продолжал выводить пальцами околдовывающие круги на ее ладони. – А ты не хочешь?

Мария на секунду зажмурила глаза. Открыв их, она встретила вопрошающий взгляд Дэниела. Она ответила безрассудным шепотом, идущим из самой глубины ее души:

– Я хочу сказать «да».

Он улыбнулся.

– Так скажи это. – Он сжал ее руку.

Он выглядел по-мальчишески нетерпеливым. Мария улыбнулась ему, снова подумав, как сильно он теперь отличается от того застегнутого на все пуговицы мужчины, каким был вначале.

– Что, если я скажу «я подумаю об этом»? – Она не была готова сказать «да», но также знала, что не хочет сказать «нет». Дэниел был прав – что-то большое и настоящее существовало между ними.

Он поднял голову, размышляя над ее словами.

– Что ж, мне придется согласиться.

– И мы не будем торопиться, хорошо? – спросила Мария, вдруг почувствовав ужас.

– Не будем торопиться, – покорно согласился Дэниел. Нужно время, чтобы прорвать оборону Марии. И он был готов потратить время, чтобы найти то, что поможет наконец разбить ту защитную раковину, в которую она спряталась.

Они улыбнулись друг другу, и Мария подумала, что окружающие, должно быть, принимают их за идиотов.

– Пока ты обдумываешь это, не потанцевать ли нам? – Дэниел встал, все еще держа Марию за руку и мягко заставляя ее подняться.

Они прошли, рука в руке, к танцевальной площадке. Под распростертым звездным небом руки Дэниела мягко обняли ее. Она почувствовала их тепло сквозь тонкую ткань платья. Он привлек ее к себе, и у Марии побежали по спине мурашки, хотя ночь была очень теплой. Все в мире зависело от близости Дэниела.

Легко войдя в ритм танца, они двигались под оживленную кантри-музыку. Карие глаза Дэниела стали для Марии единственной связью с миром, его руки – единственным убежищем. Звезды кружились у них над головой, люди превратились в неясные силуэты. Даже музыка, казалось, отступила на задний план. Остались только Дэниел и Мария, и напряжение ночного воздуха, в котором они плыли.

Мария все еще чувствовала головокружение – и не от танцев, – когда они позже садились в машину. У нее кружилась голова от счастья и от безрассудной влюбленности, которая не поддается объяснению.

В сумраке машины она взглянула на Дэниела:

– Мне очень понравилось.

– Мне тоже, – сказал он. – И я не хочу, чтобы это сейчас закончилось.

– Я тоже не хочу, – призналась Мария. Она помолчала. – Но боюсь, я не могу пригласить вас домой. Девочки уже спят, а мне бы очень не хотелось будить их…

– А в моей квартире никого нет, – предложил Дэниел. – Хотите зайти на чашечку кофе?

Мария приказала себе из соображений безопасности сказать «нет». Но, взглянув в приглашающие темные глаза Дэниела, сказала «да». Она знала, что не хочет сегодня безопасности. Она хотела только Дэниела.

Они приехали в квартиру, и Дэниел отпер дверь. Меблировка была простой. Пока Дэниел заряжал кофеварку, Мария стояла, осматриваясь. Везде были разложены бумаги. На круглом обеденном столе стоял ноутбук.

Однако она не хотела думать сейчас о Дэниеле и его работе. Она прошла через маленькую гостиную, чтобы посмотреть из окна на площадь. Уличные фонари лили волшебный свет на старинные здания.

Это особенная ночь, подумала Мария. Она определенно была околдована чарами Дэниела. И не хотела избавляться от них. Не хотела даже пытаться.

Она хотела быть именно там, где находилась, и, когда почувствовала, что он стоит у нее за спиной, молча откинулась назад, прильнув к нему. Она знала, что это совершенно правильно – быть здесь и сейчас.

Дэниел повернул Марию лицом к себе. В полумраке квартиры ее большие глаза встретили его взгляд открыто, ничего не утаивая. Он поднял руку и прикоснулся к пушистой мягкости ее сияющих золотых волос. Все в ней вызывало желание прикоснуться. Он просто умирал от желания, когда танцевал с ней, держа ее восхитительное женственное тело в своих руках, вдыхая ее опьяняющий солнечный запах.

Он провел рукой по ее шее, упиваясь атласной гладкостью кожи, ответным трепетом, который он ощущал под своими пальцами. Она смотрела на него, ее васильковые глаза были невинно-чувственными, жаждущими, зовущими.

Дэниел обнял Марию крепче и прижал свои губы к ее губам. Ее ресницы опустились вниз, и она ответила на его поцелуй; ее рот, податливый и дарящий, открылся ему немедленно, охотно.

Он никогда раньше не желал женщины так – жадно, страстно. Нестерпимо. Он хотел заниматься с ней любовью.

Оторвавшись от ее губ, Дэниел проложил дорожку поцелуев вниз, к ее подбородку, потом ниже, ища ложбинку у шеи и осторожно исследуя ее движениями своего языка.

Мария задрожала, когда Дэниел стал покрывать поцелуями ее скулы, щеки; его руки ласкали ее спину и плечи. Она почувствовала, что хочет лишь одного – отдаться ему. Она чувствовала себя одержимой, все ее тело горело от прикосновений Дэниела.

Он снова поцеловал ее в губы, на этот раз более настойчиво, подбрасывая дров в костер ее желания. Когда он отстранился, ее губы были готовы взорваться, она горела огнем.

– И это ты называешь «не торопиться»? – дрожащим голосом спросила Мария. В этом не было ничего неторопливого. Ее кровь кипела, сердце бешено колотилось.

Дэниел улыбнулся, прикасаясь пальцем к зацелованным губам Марии, проводя им вниз, вдоль линии подбородка.

– Я могу медленней, – предложил он и снова прикоснулся губами к ее рту – нежно и дразняще-неторопливо, а потом опять скользнул языком вниз по ее шее.

– Я не выдержу, если это будет медленней, – прошептала Мария. – Я сейчас взорвусь.

Дэниел поднял голову и посмотрел на нее.

– Тогда чего ты хочешь? – спросил он мягко, нежно гладя ее по спине.

– Не кофе, – автоматически сказала она и покраснела.

Дэниел улыбнулся:

– Я тоже не хочу никакого кофе. – Он рассматривал ее в неярком свете несколько долгих секунд. – Я хочу тебя, Мария, – сказал он наконец.

Мария ощутила дрожь, прокатившуюся по всему телу.

– Я тоже хочу тебя, – выдохнула она.

Они направились в маленькую спальню в глубине квартиры. Когда они вошли туда, Дэниел поднял ее на руки и положил на кровать с такой нежной заботой, что она почувствовала себя бесценным сокровищем.

Он медленно снял с нее одежду, чувственно скользя тканью по ее коже, и отбросил в сторону. За ней последовали туфли и нижнее белье.

Она потянулась к нему и стала расстегивать его рубашку, но ее пальцы так дрожали, что он остановил ее и просто сорвал рубашку, бросил ее на пол вместе с остальной одеждой и лег, обнаженный, рядом с ней в полумраке. Уличные фонари давали неяркий свет, приглушенный полузадернутыми шторами. Он приподнялся на локте и прикоснулся к ее груди. Мария задрожала от наслаждения, когда ее соски затвердели под его нежными пальцами. Он прильнул языком к одному тугому соску, затем к другому, посылая блаженное покалывание к ее нервным окончаниям. Когда он вырос над ней, она потянулась к нему, обвивая его ногами и руками, наслаждаясь ощущением его сильного, крепкого тела.

Страсть волной захлестнула Дэниела, когда он почувствовал, как пальцы Марии пробегают вниз по его спине, бокам и бедрам. Ее руки разжигали огонь на его коже везде, где она дотрагивалась до него. Огонь, воспылавший в самой глубине сердца, дремавший там с самого первого дня, когда он увидел ее. Она стала осыпать поцелуями его грудь, что еще больше возбудило его. Он перекатился на бок, взял ее лицо в свои руки и настойчиво прильнул к ее рту. Ее тихие хриплые стоны возбуждали почти непереносимый прилив желания.

Но он хотел, чтобы это было медленно. Он хотел растянуть удовольствие. И он заставил себя подождать. Оторвавшись от ее рта, он покрыл поцелуями ее шею, грудь и медленно спустился к самому сокровенному месту. Его пальцы нежно ласкали мягкий холмик, прежде чем скользнуть во влажную, жаркую глубину. Она вздохнула; этот сладостный, восторженный звук почти сразил Дэниела, и он стал ритмично двигаться внутри ее, пока она не вскрикнула.

Мария почувствовала, как земля уходит из-под ног, когда умелые действия Дэниела унесли ее куда-то далеко, а потом вернули обратно, в то время как его язык – пылающий источник мучительного наслаждения – двигался поверх ее губ, шепча ее имя. Она потянулась к нему, полная страстного желания вернуть ему то, что он так самоотверженно отдавал ей. Нежно обхватив рукой его возбужденное мужское достоинство, она начала медленное, страстное движение, поглаживая и лаская его до тех пор, пока он уже не смог больше терпеть.

Он поднялся над ней и уверенным медленным движением вошел в нее, не отводя от нее глаз. Она нежно улыбнулась, ее ноги обвились вокруг его спины. Прижимая его к себе, она заставляла его проникать все глубже.

Дэниел входил в нее снова и снова, но на грани оргазма отступил, не желая, чтобы их близость закончилась. Быстрым, но осторожным движением он повернул ее так, что она оказалась над ним. Она уселась верхом на его бедрах, своими движениями возбуждая в нем желание снова овладеть ею, снова унести ее на край вселенной.

Она посмотрела вниз, на него; ее волосы рассыпались по плечам, губы распухли от его поцелуев, глаза сияли. Она прильнула к нему всем телом, припала к его рту и подарила ему долгий, страстный поцелуй. Он стал двигаться в ответ ее танцу, погружаясь глубже в нее, его возбуждение все нарастало.

Внезапно она опять вскрикнула, ее тело задрожало в экстазе. Дэниел потерял всякую способность ограничивать себя, вливаясь в нее со всей жаждой обладания, которую так долго подавлял. Он отдавал ей все, и она отвечала ему тем же – до тех пор, пока он не был опустошен, а она не упала, задыхаясь, ему на грудь.

– О Дэниел! О Боже! – Она уткнулась в его плечо, чувствуя, что у нее едва ли хватит силы поднять голову.

– Это земля перевернулась, или это были мы? – хрипло прошептал он.

– Думаю, это просто мы, – прошептала она в ответ.

Он обнял ее крепче, их влажные разгоряченные тела переплелись. Их слияние было таким чистым, таким совершенным… Мария не хотела разжимать объятий, чтобы не разрушить это ощущение. Но в конце концов она просто устроилась рядом с Дэниелом, положив голову ему на плечо. Он шептал ей на ухо всякую милую чепуху, которая заставляла ее смеяться и краснеть в темноте. Наконец она напомнила себе, что ей пора домой.

Дэниел привез ее к дому, подарив на прощание еще более нежные и страстные поцелуи, после которых у нее появилось желание развернуться и ехать назад в его квартиру. Но она не могла, и они оба знали это, поэтому он уехал. Но воспоминания о том, как они занимались любовью, неотступно преследовали ее, когда она укладывалась спать.

Она сказала ему, что не хочет торопиться, но они не смогли удержаться. Даже недолго. Все произошло быстро, гораздо скорее, чем велел рассудок, – она сознавала это. Несомненно, она не смогла последовать собственному совету. Ею сейчас руководило сердце, а не разум.

Она чувствовала себя как в скоростном поезде, летящем к неизвестной цели. Возможно, он несет ее к вершинам блаженства – или в пучину несчастья.

Только время сможет сказать.