Текст книги "Нежданное счастье"

Автор книги: Сьюзен Дай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Сьюзен Дай
Нежданное счастье

Глава 1

– Тебя послал Пасхальный кролик?

Тоненький голосок раздался откуда-то из темноты холла. Проклятия замерли на губах Дэниела Джеймса Уэстбрука Третьего. Через мгновение ему удалось нащупать выключатель в гостиной. Он включил свет и в некотором замешательстве увидел последствия своего вторжения. Три перевернутые пасхальные корзины и их рассыпанное содержимое.

Дэниел предполагал, что старый дом, принадлежавший его двоюродному деду, пуст. Он не думал, что в нем будут три раскрашенные праздничные корзины, полные разноцветных шоколадных яиц и игрушечных кроликов.

И уж совершенно точно он не мог представить, что его встретит маленькая девочка, которая появилась в золотом круге света от лампы в гостиной. Она изумленно переводила свои огромные васильковые глаза с Дэниела на рассыпанные корзины и обратно.

– Ты помощник Пасхального кролика? – спросила она с любопытством. – Мамочка говорит, что иногда Пасхальному кролику нужны помощники, потому что в мире очень много детей, а ему нужно успеть подарить им всем корзины за одну ночь. – Она наклонила голову набок: – Ты наш помощник Кролика?

– Ваш помощник Кролика? – озадаченно повторил Дэниел. Он понятия не имел, о чем говорит ребенок, и не мог этого вспомнить. Его серьезные, прагматичные родители не уделяли внимания глупостям вроде Пасхального кролика или Санта-Клауса.

Он совсем забыл о Пасхе. Кажется, она будет завтра? Судя по пасхальным корзинам у его ног – да.

Другой вопрос беспокоил его гораздо больше. Что этот ребенок делает в доме его двоюродного деда? В доме, который Дэниел унаследовал две недели назад как ближайший родственник Паркера Уэстбрука?

– Кто ты? – нетерпеливо спросил Дэниел, пристально глядя на ребенка. Девочка, в свою очередь, внимательно разглядывала его. На ней была легкая ночная рубашка, из-под которой выглядывали босые ноги. Кажется, она еще не ходила в школу. Но относительно возраста детей Дэниел вполне мог ошибаться.

Она выглядела так, будто бы жила здесь! Невероятно!

Это был его дом. По крайней мере до тех пор, пока он не продал его. Он планировал выставить этот старинный дом на продажу в понедельник утром.

Столетний дом в Грэнбери, маленьком городишке в Техасе, – этого только не хватало Дэниелу. Спасибо, он останется в своем стильном, современном пентхаусе в Далласе, который больше соответствует должности президента «Техас интерьерз» – сети мебельных магазинов, основанной его дедом.

– Что случилось с нашими корзинами? – спросила девочка, не ответив на вопрос Дэниела. – Ты уронил их? – Закусив нижнюю губу, она подняла на Дэниела обеспокоенные глаза.

– Что? Нет, я… – начал Дэниел, но остановился, раздраженный тем, что позволил хорошенькому маленькому эльфу, стоящему перед ним, завладеть разговором. – Кто… – попытался он снова, но потерял дар речи при виде полной женщины лет шестидесяти, неожиданно и стремительно влетевшей в комнату.

– Лорен! – закричала женщина и поспешила к ребенку. Схватив малышку одной рукой, она прижала Лорен к своим пышным формам, облаченным в бело-голубую полосатую ночную рубашку. Ее седые волосы были в розовых бигуди, лицо покрыто толстым слоем крема. В другой руке она держала огромную сковородку.

– Вон отсюда! Вон из этого дома! – Женщина так решительно замахнулась сковородой, что Дэниелу стало не по себе.

У него появилось ужасное предчувствие, что он недалек от смерти. Он даже увидел свой надгробный камень с надписью «Погиб на службе Пасхальному кролику».

Он чуть было не рассмеялся – все это слишком походило на нелепую шутку, но побоялся, как бы женщина не исполнила свою угрозу. Он был бы рад узнать, что оказался незадачливой жертвой дешевого розыгрыша для какого-то комедийного шоу со скрытой камерой.

– Очевидно, здесь какое-то недоразумение, – начал Дэниел самым представительным тоном. Нужно было нейтрализовать ситуацию – и быстро! – Я не знаю, кто вы такие, но это мой…

– Нет, нет, Холди, он от Пасхального кролика! – воскликнула Лорен. – Не обижай его! – закричала она и умоляюще посмотрела на Холди.

В комнату вбежала другая девочка. Ее кудряшки были чуть темнее, чем у Лорен, а синие глаза – чуть светлее. Дэниел решил, что они сестры. Вторая показалась ему несколько старше, но – судя по плюшевому медвежонку, которого прижимала к себе, – ненамного.

– Холди, а что… – Сестра Лорен запнулась, когда ее взгляд упал на Дэниела, а потом на сковородку, которую Холди все еще держала над головой.

– Отойди, Аманда! – приказала Холди строгим, не терпящим возражений голосом.

Аманда нехотя отступила к стене. Ее тонкие ручки только крепче обхватили медвежонка.

Откуда-то сверху, в глубине дома, раздался громкий детский плач, и снова стало тихо.

«Сколько же народу живет в доме прадядюшки Паркера?» – раздраженно подумал Дэниел. И разумеется, продолжились его размышления, эти малышки – не дети Холди. У них должны быть родители.

Может быть, это скваттеры, вдруг осенило Дэниела. Люди, которые обнаружили дом пустым после смерти Паркера и поселились в нем в надежде, что никому до этого нет дела…

Холди решительно отодвинула Лорен себе за спину, поближе к сестре, и взмахнула сковородой в сторону Дэниела.

Дэниел с трудом перевел дух – женщина наверняка весила килограммов на двадцать пять больше его.

– Убирайтесь отсюда сию же минуту! – потребовала Холди. – А не то я…

– Подождите, позвольте мне объяснить, – сказал Дэниел решительно. Он не мог позволить выгнать себя из собственного дома! – Я не причиню вам вреда. Это мой…

– Но, Холди, его послал Пасхальный кролик! – снова всхлипнула Лорен. Взгляд Аманды устремился на сестру, потом опять на Дэниела. Ее глаза были даже больше, чем у Лорен.

– Его послал Пасхальный кролик? – благоговейно повторила Аманда. Она только сейчас заметила корзины, и ее глаза радостно засияли. – Посмотри на кроликов! – воскликнула она. – И конфеты!

– Тише! – прикрикнула Холди. Дети замолкли, и она вновь закричала: – Мария! Мария, вызови полицию! В доме чужой человек!

Дэниел сделал шаг к женщине, чтобы успокоить ее. Но Холди снова замахнулась сковородой, и ему пришлось отступить.

– Мария! – крикнула Холди еще раз, не опуская своего оружия и не отрывая пристального взгляда от Дэниела. Она боялась, что он может напасть на нее или на детей.

«Мария…» Значит, еще один нелегальный жилец. Сколько же их здесь?

– Пожалуйста, позвоните в полицию, – произнес он примирительно, отчаявшись объяснить свое присутствие. Официальное вмешательство было единственным способом доказать, что этот дом принадлежит ему, Дэниелу.

Уже было больше одиннадцати часов вечера. Он смертельно устал, а тут еще общение с престарелой амазонкой, которая приняла его за Джека-Потрошителя, и двумя детьми, уверенными, что он официальный представитель Пасхального кролика.

Он даже не знал, что из этого более забавно. Никогда еще он не попадал в такую ситуацию.

Подобным случаям не было места в той упорядоченной, расписанной по минутам жизни, которой он жил до сих пор. Даже будучи ребенком, Дэниел уверенно шел по дороге, выбранной для него родителями, – частная школа, престижный университет, деловая карьера по стопам отца и деда.

Он должен был предвидеть, что соединение импровизированного отпуска с делами по наследству Паркера приведет к неприятностям. Уже несколько месяцев Дэниел вел интенсивные переговоры относительно покупки «Домашней мебели Холтона», конкурирующей сети магазинов. Наконец старик Холтон сказал, что берет тайм-аут, так как ему необходимо как минимум две недели на принятие решения.

Дэниел решил использовать это время для необходимого отдыха. Чем упорнее и настойчивее он уговаривал Холтона, тем сильнее возрастало в нем странное чувство безразличия к результатам сделки. Чувство, не имевшее объяснения.

Впрочем, объяснение этому было – усталость. У него не было нормального отдыха уже несколько лет.

Глядя на Холди, Дэниел подумал, что в результате своего импульсивного решения оказался во власти старой ведьмы в розовых бигуди. Это было совсем не то, о чем он думал по дороге сюда.

– Мария! – Холди крикнула снова, все еще не отводя взгляда от Дэниела. Она как будто ждала малейшего движения с его стороны, чтобы треснуть сковородкой, и сделала бы это с удовольствием.

Дэниел не двигался.

Он собирался пережить старика Холтона.

Мария Баррет приоткрыла глаза. Звук ее имени наконец прорвался через пелену сна. Часы со светящимся циферблатом, стоявшие на вышитой салфетке на антикварном ночном столике, показывали начало двенадцатого.

Она спала всего полчаса.

– Мария! – донесся голос Корделии Холден – Холди, как все они называли ее с тех пор, когда Аманда была совсем маленькой и не могла выговорить имя их экономки. – Мария, вызови полицию! У нас взломщик!

Мария метнулась к телефону около кровати. Остатки сна мгновенно улетучились. Дети! Голос Холди доносился снизу, со стороны гостиной, а дети ведь должны спать в своих комнатах на втором этаже! Она успокоила себя мыслью, что так и должно быть, но материнский страх все равно не отпускал ее.

Она хотела немедленно бежать в их комнаты, но сдержала свой порыв. Сначала нужно позвонить в полицию. Это займет секунды – а потом она может пойти к детям, зная, что помощь скоро придет. Дрожащими пальцами она набрала телефон полиции.

Она быстро продиктовала информацию оператору, потом полезла под кровать и вытащила оттуда тяжелую бейсбольную биту.

Мария считала, что нужно быть готовой ко всему. Жизнь научила ее этой маленькой мудрости.

Пробежав через спальню, она задержалась на секунду у двери. Из гостиной не доносилось ни звука. Комната малыша была рядом. Мария осторожно заглянула туда. Годовалый Рори лежал, свернувшись калачиком, в своей кроватке.

Он спал.

Успокоенная, Мария поспешила дальше. Умиротворение, однако, оказалось недолгим, так как она увидела открытую дверь в комнату девочек. Она замерла, увидев, что кроватки ее дочерей четырех и пяти лет пусты.

Затем она услышала голоса снизу. Голос Аманды, а потом и голос Лорен.

Сердце Марии бешено заколотилось. В доме чужой человек.

Взломщик – и две ее дочери.

Сжав крепче биту, Мария бросилась к лестнице.

В холле мелькнуло что-то бежевое. Он с трудом удержался, чтобы не открыть рот от удивления… и восторга.

В гостиную вбежала молодая женщина, длинные золотисто-пшеничные волосы летели за ней. У нее было лицо в форме сердечка, слегка вздернутый нос и васильковые глаза. Она была одета в тонкий бежевый атлас, поддерживаемый на плечах двумя узенькими бретельками. Короткая рубашка открывала красивые колени и длинные, изящные икры.

Дэниел с трудом оторвал свой взгляд от ее ног, заставив себя сосредоточиться.

Мария, автоматически отметил он. Мария Крепко Спящая. Но сейчас она проснулась. Проснулась и сжимает в руках бейсбольную биту со всей яростью львицы, защищающей своих детенышей.

– Подожди, мамочка, он от Пасхального кролика! – воскликнула Лорен, вцепляясь в свободную руку матери и сдерживая ее грозное продвижение по комнате.

– Что?! – удивилась Мария. Ее взгляд скользнул с боевого вооружения Холди на умоляющее лицо Лорен. – Что вы делаете в нашем доме? – спросила она Дэниела. Голос у нее был мягкий и глубокий.

Взгляд иссиня-голубых глаз буквально пронзил его. Он почувствовал, будто его ударили в грудь, прямо в солнечное сплетение… Если она, даже вскочив с постели, так прекрасна, то как же она должна выглядеть, когда приведет себя в порядок?

Дэниел напомнил себе, что его не должно беспокоить, как она выглядит в нормальных обстоятельствах. Ему нужно выдворить ее и всю ее компанию из его дома!

– В вашем доме?! – закричал он в ответ, вложив весь свой праведный гнев в этот вопль.

– Вот именно, в моем доме! – повторила Мария. Ее синие глаза вспыхнули. – Убирайтесь отсюда! Я позвонила в полицию. Они будут здесь с минуты на минуту…

В дубовую парадную дверь громко постучали.

– Откройте! Полиция! – послышался низкий голос.

Дэниел метнулся к входу. Он вспомнил, что оставил дверь незапертой, открыв ее ключом, полученным от адвоката Паркера.

Секунду спустя двое вооруженных полицейских ворвались в дом и направили пистолеты прямо в грудь Дэниелу. Он немедленно поднял руки, как законопослушный гражданин.

О Господи, неужели ему суждено быть застреленным при попытке вступить во владение домом Паркера?

И тут начался кошмар. Аманда и Лорен наперебой кричали, что он послан Пасхальным кроликом, одновременно с этим Холди и Мария засыпали полицейских своими измышлениями о несомненно преступных намерениях ночного гостя. Дэниел стоял совершенно неподвижно, опасаясь пошевелиться или заговорить, в то время как один офицер держал его на мушке, другой записывал то, что мог разобрать из слов Холди и Марии.

– Подождите! – приказал наконец полицейский. – Я ничего не могу понять.

Все послушно замолчали.

– Теперь назовите свои имена, – твердо приказал офицер. – Вы. – Он указал на Марию.

– Мария Баррет, – ответила она. – А это Холди, – она замялась, – то есть Корделия Холден. А это мои дочери, Аманда и Лорен. – Она взглянула на Дэниела: – А этот человек – взломщик…

– Позвольте, – перебил Дэниел. – Офицер, – начал он, глядя на пистолет, нацеленный ему в бок, и на сковороду и биту, которые, правда, уже не были угрожающе подняты. – Вряд ли меня можно обвинить во вторжении в мой собственный дом.

– Что? – в один голос воскликнули Мария и Холди.

– Видите ли, офицер, у меня есть ключ, – объяснил Дэниел. Он протянул руку к карману пиджака, но тут же осознал свою ошибку. Офицеры, похоже, были готовы продырявить его, как только он коснется пиджака.

– Медленно, – предупредил один из них.

Дэниел подчинился. Он опустил руку в карман так медленно, что даже улитка опередила бы его, и все-таки достал ключ.

– Как вы думаете, – спокойно заметил Дэниел, пытаясь добавить благоразумия к доказательству, – хоть один взломщик ходит на «работу» в деловом костюме?

Он попытался улыбнуться полицейским. Офицеры не ответили на его любезность. Дэниел украдкой взглянул в испуганные глаза Марии. Он, как обычно по субботам, работал весь день в офисе и был все еще в строгом деловом костюме с абсолютно консервативным красно-синим полосатым галстуком.

Он был уверен, что нельзя быть менее похожим на уголовника, чем в тот момент. Но конечно, он и представить себе не мог, что его примут за близкого друга Пасхального кролика…

– Меня зовут Дэниел Уэстбрук, – продолжал Дэниел, довольный тем, что его больше не перебивают. – Дэниел Джеймс Уэстбрук Третий. И это есть – то есть был – дом моего двоюродного деда Паркера Уэстбрука, который я унаследовал, когда он скончался две недели назад. – Он кивнул на группу, стоящую за ним: – Я не имею ни малейшего представления, кто все эти люди.

Чувство вины внезапно пронзило его, когда он обернулся и увидел смущение, которое отразилось в прекрасной голубизне глаз Марии, постепенно сменив ярость предыдущего момента. Она нервно закусила губу. Это движение напомнило ему Лорен, которая так же прикусила нижнюю губу, увидев рассыпанные корзины. Он почувствовал внезапный странный порыв защитить их всех.

Что, если они действительно скваттеры? И полиция выдворит Марию и ее детей на улицу посреди ночи?

– Вы можете предъявить какой-нибудь документ? – спросил Дэниела один из полицейских. На этот раз они не насторожились, когда Дэниел потянулся к карману пиджака. Тем не менее он очень медленно достал бумажник и передал его одному из офицеров. Тот внимательно изучил его и вернул обратно.

– Мадам, я знал Паркера Уэстбрука, и это был его дом, – сказал полицейский. – А этот человек, похоже, действительно тот, за кого себя выдает.

– У меня есть договор аренды! – заявила Мария.

Ее внезапная горячность создала у Дэниела странное ощущение, что старый дом Паркера почему-то очень важен для этой женщины.

В то же время он знал, как его дед был привязан к этому дому. Дэниел не мог представить, что Паркер сдал дом в аренду независимо от того, насколько привлекательны были Мария и ее маленькая семья.

Привлекательны? Его мысли запнулись на этом слове. Он вряд ли мог бы назвать Марию привлекательной. Она совершенно не была похожа на тех женщин, с которыми он привык общаться, таких, как Соня Роузман, его последняя – и теперь уже бывшая – подруга.

Соня была элегантной, утонченной, изысканной и… холодной, внезапно осознал он, в сравнении с женщиной, стоящей перед ним. Мария Баррет определенно не была холодной.

Нет, Мария Баррет выглядела теплой и уютной – и очень сексуальной, даже с перепутанными со сна густыми волосами и лицом без косметики.

– Я снимала этот дом у Паркера в течение последнего года, – объясняла Мария, когда Дэниел прислушался к ее разговору с полицией. – Я сейчас покажу договор.

Она быстро повернулась, помчалась в сторону кухни и через несколько секунд появилась со слегка смятым листком бумаги в руках. Она передала его одному из офицеров. Тот внимательно рассмотрел листок и вернул обратно.

– Похоже, все в порядке, – сказал полицейский. Он посмотрел на Дэниела, потом снова на Марию. – Мадам, мы, пожалуй, предоставим вам возможность решить все самим. Очевидно, джентльмен просто не знал, что дом был сдан в аренду.

– Вы могли бы сказать это еще раз, – пробормотал Дэниел.

Паркер не посчитал нужным информировать своего адвоката о сдаче дома внаем, предположил Дэниел. Он разговаривал с адвокатом Паркера на похоронах, и тот ни словом не обмолвился о Марии Баррет.

Дэниел пробыл в Грэнбери только необходимое время, и у него не было возможности вникнуть в дела Паркера. Переговоры с Холтоном были тогда в самом разгаре. На похоронах было много народу. Дэниел попытался вспомнить, была ли там Мария со своей семьей. Но скорее всего он их просто не заметил среди присутствующих, тем более что хотел поскорее вернуться в Даллас.

Если бы он задержался тогда, то не был бы так удивлен сегодня. Мысль о том, что Паркер мог сдать дом, привела его в замешательство. Но вообще-то Паркер всегда считался в семье непутевым. Он остался жить в старом доме в провинции с маленьким антикварным магазином на городской площади, в то время как его брат, дед Дэниела, перебрался в большой город, чтобы сколотить состояние.

Это решение привело к серьезной ссоре между братьями. Паркер выкупил у деда Дэниела его долю в антикварном магазине и доме, который построил их отец. Братья так и не помирились. И дед, и отец Дэниела уже отошли в мир иной, а теперь к ним присоединился и Паркер.

А дом перешел к Дэниелу. И перешел не пустым!

И что теперь делать с Марией? И со всеми остальными?

Глава 2

Дэниел наблюдал, как Мария провожает полицейских. Она зажгла свет в холле, вежливо благодаря их и одновременно извиняясь. Холди по-прежнему подозрительно смотрела на Дэниела, держа сковороду в руках. Она еще не решила, стоит ли ему доверять.

Он подумал, что пожилая женщина с большим удовольствием огрела бы его своим чугунным орудием.

Лорен и Аманда занялись пасхальными корзинами. Обе успели засунуть шоколад в рот до того, как мать девочек вернулась в комнату.

– Немедленно положите все обратно! – раздраженно приказала Мария, более недовольная собой, нежели детьми. Она вызвала полицию из-за пустяка и чуть не разбила битой голову своему новому домовладельцу.

Вряд ли они произвели на него впечатление хороших арендаторов.

Сверху опять раздался громкий детский плач.

– О, это Рори. – Мария обратилась к пожилой женщине: – Холди, думаю, мне лучше поговорить с мистером Уэстбруком. – На самом деле Марии ужасно хотелось спрятаться в комнате Рори. – Пожалуйста, уложи девочек в постель, а потом загляни к Рори. Наверное, мы его разбудили. Покачай его, пожалуйста.

– Конечно, дорогая, я все сделаю, – с готовностью сказала Холди, бросив еще один недоверчивый взгляд в сторону Дэниела. Она явно не была довольна, оставляя его наедине с Марией.

В последнюю минуту Лорен вырвалась из объятий Холди и подбежала к Дэниелу.

– Передай Пасхальному кролику, что мы сказали «спасибо»! – прошептала она. Ее глаза восторженно сияли.

– Да, конечно, – пробормотал он в замешательстве.

Что он делает, поощряя ребенка в этих глупостях? Прежде всего ее матери вообще не следовало забивать голову девочке всякой чепухой.

Мария Баррет оказывает на него очень странное влияние, решил Дэниел. Очень хорошо, что их общение будет недолгим.

– Быстро в постель, – приказала Мария, и Лорен выбежала из комнаты вслед за Холди и Амандой.

Мария пристально взглянула на Дэниела.

Теперь они были одни.

– Милые детки, – отметил Дэниел в тишине. И добавил, не дождавшись ответа: – И сколько же вас здесь всего?

Его все еще интересовало, существует ли мистер Баррет. Может, он в отъезде по делам?

– У меня трое детей, – ответила Мария. – Холди – наша экономка, и она присматривает за детьми, когда я на работе.

– А мистер Баррет? – Дэниел решил спросить напрямую.

– Мой муж умер, – ответила она.

Дэниел отметил некоторое напряжение в ее голосе.

– Простите, – смутился он.

В неловком молчании прошло несколько секунд.

– Обычно здесь не так… опасно, – заметила Мария.

Дэниел спрятал улыбку, думая о том, как его встретили.

– Надеюсь, это правда, – сказал он. Уголки его губ дрогнули.

– Здесь не опасно, – повторила Мария. Она очень хотела исправить впечатление, которое создалось у ее нового домовладельца. – Мы хорошие арендаторы. Мы заботимся о доме и всегда платим вовремя.

Дэниел кивнул. Он верил ей без всякой причины, кроме искренности, которую излучали ее васильковые глаза. Он снова ощутил странное и пугающее чувство вины.

Он не нес ответственности за Марию и ее семью. И его не должно волновать, как она воспримет сообщение о продаже дома, в котором так хорошо устроилась. В конце концов, она могла бы устроиться где-нибудь в другом месте.

– Пожалуйста, садитесь, – предложила Мария после паузы.

Приглашающим жестом она указала на диван, и ее рука случайно задела его руку. Прикосновение буквально обожгло его. Мария Баррет невероятно пахла, вдруг осознал он. От нее исходил почти неуловимый сладостный запах… Дэниел внезапно ощутил невероятный прилив желания. Он никогда не испытывал этого с Соней.

Да и с кем-нибудь другим, по правде сказать.

– Простите, – быстро сказала она, отдернув руку.

Волнение в ее ярко-синих глазах навело Дэниела на мысль, что это прикосновение могло обжечь не только его. Оба были удивлены.

Дэниел сел на диван.

– Насчет дома… – начал он, заставив себя вернуться к предмету разговора.

– Да, насчет дома. – Мария попыталась избавиться от ощущения пугающего тепла, вызванного прикосновением к Дэниелу. Она заставила себя направить свои мысли в разумное русло.

Влечение к Дэниелу Уэстбруку, хотя и мимолетное, было неразумным.

– Я уверен, вы хорошие арендаторы…

– Ответственные, – вставила Мария. – Я знаю, мы произвели не очень хорошее впечатление, но на самом деле мы совершенно… – она поискала в памяти подходящее слово и заключила: – приличные.

Произнеся слово «приличные», она случайно опустила взгляд. У нее перехватило дыхание.

Все это время – при полиции, при Дэниеле – она была одета вот так! Одна лишь ночная рубашка, которую она подарила себе на день рождения в этом году!

Предполагалось, что эту рубашку, кроме нее, никто не увидит.

Во всем этом безумии она совершенно забыла, во что одета. Краска залила ее лицо.

Мария подняла глаза на Дэниела.

– Извините меня, я сейчас… – Ее слова замерли. Он смотрел на нее, совсем не помогая сгладить неловкость. – Надену халат, – закончила Мария в отчаянии. Она лихорадочно пыталась придумать способ продолжения разговора. Наконец выход нашелся: – Чай. Я приготовлю чай, и тогда мы сможем поговорить о доме.

Она выбежала из комнаты.

Дэниел посмотрел ей вслед. Ему одновременно захотелось рассмеяться – и швырнуть что-нибудь об стену. Что-нибудь тяжелое.

Выселить Марию, когда она держала бейсбольную биту у него над головой, казалось слишком тяжелым. Но у Дэниела было ощущение, что сейчас, когда она предложила ему чаю в гостиной, это не будет легче.

Но ничего другого не остается, независимо от привлекательности Марии Баррет. Дом, магазин, Мария и ее семейство – от всего этого нужно избавиться.

И чем скорее, тем лучше.

Дэниел надеялся только, что Холди не будет поджидать его в гостиной со сковородкой, когда он сообщит ей новость.

Мария сдернула свой купальный халат с крючка на двери ванной. Завернувшись в толстую голубую махру, она оттягивала время приготовления чая.

Она пыталась убедить себя, что не надо стесняться из-за того, что ее видели в короткой ночной рубашке, а также из-за эпизода с битой и вызовом полиции.

Однако она все-таки чувствовала смущение.

Дэниел сидел на диване, молча наблюдая из гостиной, как она спустилась с лестницы и вошла в холл. Его взгляд скользнул по ее халату и вернулся к лицу.

– Я сейчас поставлю чайник, – сказала она с притворной небрежностью, стараясь держать себя в руках, и скрылась в кухне до того, как он успел ответить.

Тут же появилась Холди.

– Рори снова заснул, – объяснила пожилая женщина. – Лорен попросила воды. – Она достала маленький стакан из буфета, наполнила его до половины водой из крана, поставила стакан на стойку и взглянула на Марию. – Чего он хочет? – резко спросила она.

– Он еще не сказал, – ответила Мария. Она разделяла очевидную тревогу Холди.

– Ему нужен дом?

– Не знаю. – Марию охватил страх, точно такой же, как в тот момент, когда она поняла, что Дэниел – новый домовладелец. Она взяла ярко-красный чайник с плиты и стала наполнять его водой. – Я сказала ему, что сделаю чай и тогда мы сможем поговорить. Разумеется, он не собирается жить здесь, в Грэнбери.

Мой собственный дом, сказал он. Это прозвучало достаточно определенно. Может быть, он рассчитывал поселиться здесь?

Господи, неужели он выбросит их на улицу? У нее есть договор, но он истекает в следующем месяце. Было так трудно найти дом, достаточно большой для них пятерых, да еще в хорошем районе.

Старомодный двухэтажный дом Паркера, построенный в стиле королевы Анны, всего в трех кварталах от городской площади, был похож на воплощенную мечту – просторный, с фронтонами, с пышной отделкой, с огромной верандой и застекленной беседкой на заднем дворе. Мария не могла даже мечтать о более подходящем месте для своей семьи.

Паркер, со своей обычной щедростью, сдал им дом по необычайно низкой цене. Даже сама мысль о том, что придется искать другое жилье, отдавалась в ее сердце болью.

– А разве он живет не в Далласе или в каком-то другом большом городе? – с надеждой спросила Холди. – Он вряд ли захочет жить здесь. – Это прозвучало так, как будто она пыталась убедить в этом и себя, и Марию. – Наверное, он не станет возражать, если мы будем снимать этот дом и дальше.

– Может быть, и нет, если только он не хочет продать дом, – предположила Мария, и неприятный холодок пробежал по ее спине колючей дорожкой. Она выключила воду и, поставив полный чайник на плиту, включила конфорку.

То, что Дэниел намерен продать дом, казалось гораздо более реальным, чем то, что он захочет жить в нем. Из скудных упоминаний Паркера о своем внучатом племяннике Мария сделала вывод, что вряд ли серьезный деловой человек Дэниел Джеймс Уэстбрук Третий – подумать только, третий! – поселится в маленьком городке на севере Техаса, городке, который она называла домом весь прошедший год.

Она задумалась о Дэниеле. Консервативный серый костюм, крахмальная белая рубашка и полосатый галстук – даже внешне он совершенно не подходил к здешней обстановке. Деловой костюм создавал впечатление абсолютной непроницаемости, несмотря на красивые карие глаза оттенка теплого виски и аккуратно подстриженные каштановые волосы, мягкие на вид.

Он был довольно привлекателен – около тридцати пяти, высокий, широкоплечий, с четкими, правильными чертами лица. Странный заряд пробежал между ними, когда она случайно дотронулась до его руки. Это ощущение неожиданно захватило ее, как пламя захватывает сухую солому, воскресив прошлые ощущения.

Воспоминание о реакции на Дэниела вызвало у Марии чувство неловкости, и она попыталась прогнать его из своих мыслей. Последнее, что ей нужно в жизни, – так это Дэниел Джеймс Уэстбрук Третий. Она слышала о нем от Паркера, который очень жалел, что у него не было собственных детей и внуков, чтобы оставить им свои владения.

Нет, Мария собиралась избегать Дэниела – сразу же, как только он продлит их договор аренды. Занимать второстепенное положение в жизни человека, ставящего на первое место карьеру, не слишком приятно.

Нужно постараться продлить договор, напомнила она себе.

Лишь теперь она осознала, как ошиблась, когда приняла Дэниела за взломщика. Печать законопослушного гражданина лежала на всем его облике. Дэниел, очевидно, был на работе весь день – в субботу! Он как будто сошел с рекламного плаката – идеальный бизнесмен-трудоголик.

– Чего бы он ни хотел, он, очевидно, считает нас кучкой идиотов, – проворчала Мария. Она облокотилась на стойку и посмотрела на Холди. – Я натравила на него полицию и чуть не размозжила ему голову битой. А он всего лишь пытался попасть в свой собственный дом!

Взглянув на Холди, она вспомнила воинственный вид старушки – сковородка в руке, бигуди на голове и ночной крем, напоминавший боевую раскраску индейцев.

– А ты – ты захватила его в заложники – и чем!.. – Мария не смогла выговорить слово «сковорода». Напряжение этого вечера прорвалось безудержным смехом.

Холди тоже не выдержала, и они обе чуть не рухнули на пол, смеясь над самими собой. У Марии даже закололо в боку от смеха.

– Он, наверное, думает, что мы совершенно сумасшедшие, – смогла наконец выговорить она. – Лорен и Аманда считают его приятелем Пасхального кролика… – Она внезапно посерьезнела. Воспоминание о детях отрезвляюще напомнило о возможных последствиях приезда Дэниела. – Ах, Холди, ему ни к чему заботиться о нас. Мне обязательно нужно поговорить с ним и убедить его оставить нас здесь, а ведь еще и магазин…

Магазин! Сердце Марии внезапно замерло, а потом заколотилось в панике. Что, если он собирается продать и магазин? Она может лишиться и дома, и работы – места управляющего антикварным магазином.

– Ты же не думаешь, что он собирается продать и магазин тоже? – спросила Холди.

– Возможно, он приехал, чтобы продать все. – Произнесенные вслух, эти слова, как ни горько, были похожи на правду.

Пожилая женщина внимательно посмотрела на Марию. Обе они молчали. Возможность продажи дома и магазина угрожающе нависла над ними, как черная грозовая туча. Последующий ливень мог смыть, уничтожить тот славный маленький мир, который Мария создавала весь предыдущий год.

– Жизнь не может быть так несправедлива! – провозгласила Холди в тишине.