Текст книги "Расцветающая роза"

Автор книги: Сьюзен Барри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

– Значит, он ею интересовался? – Она сидела очень прямо и пыталась не реагировать на его столь близкое присутствие.

– Разумеется. – Эдуард дотронулся до рубинов на ее шее. – Но Арлетт в некотором смысле не столь умна, как вы.

– Что вы имеете в виду? – Кэтлин невольно отпрянула от Эдуарда.

– Вам уже подарили эти рубины. Надо полагать, вы понимаете их ценность.

– Мне дали это понять. – Она едва дышала под взглядом его темных бездонных глаз, в которых сквозило такое презрение.

– Знаете, – заговорил он, словно сам с собой, – от вас я этого никак не ожидал! Видимо, воспринял слишком поверхностно. Вы казались очаровательной юной англичанкой, прибывшей сюда с вполне законным намерением, которую не соблазнишь такими вот побрякушками. – Он встал и принялся вышагивать по комнате. – Так зачем вы это надели? – Он остановился и глянул на нее.

Она судорожно сглотнула, словно он уличал ее в преступлении.

– Бьянка настояла, чтобы я это надела, – Кэтлин словно оправдывалась, – и еще она настояла на ее платье.

– Зачем?

– Я… не знаю. – Она беспомощно, не мигая смотрела на него.

Он резко переменился, глаза сузились, он | стал похож на азиата.

– Ну, просто она попросила меня надеть.

– Но у вас есть своя одежда.

– Да, но она сказала, сегодня будут весьма знатные дамы и моя одежда не слишком презентабельна. Она пообещала познакомить меня со своим портным, а до тех пор я должна носить ее вещи. Надо думать, ей тоже не хотелось, чтобы я чувствовала себя скованно среди гостей.

Он помрачнел еще сильнее, потом наклонился и поднял ее на ноги. В его взоре больше не было враждебности, казалось, даже вернулось прежнее ласковое выражение.

– Слушайте вы, маленькая дурочка, Паоло и Бьянка ди Рини не того сорта люди, с которыми вам стоит связываться. Они для вас слишком умны и, поверьте мне, не филантропы! Бьянка в жизни не совершила ни одного бескорыстного поступка, а Паоло с ней очень схож. Это правда, он бы женился на Арлетт, будь у той мало-мальски приличные деньги, но у нее ничего не было, и он отпустил ее восвояси. Можно сказать, бросил! Теперь послушайтесь моего совета: пока не поздно, отправляйтесь домой в Англию! И найдите там что-нибудь стоящее вместо игры в кошки-мышки с ди Рини! Уезжайте домой!

Она пыталась отвернуться от него, но он держал ее крепко; даже голос его изменился – потеплел, в нем слышались умоляющие нотки. Теперь она не могла отвести взгляда от его глаз.

– Кэтлин, посмотрите на меня! Вы такая молодая и доверчивая, что порой хочется привести вас в чувство, а потом – не хочется! Не хочется менять свое мнение о вас, Кэтлин, поэтому, пожалуйста, отправляйтесь домой!

– Почему? – спросила она невольно дрогнувшим голосом.

– Потому что для вас это будет лучшим выходом.

– Потому что вы хотите, чтобы я отправилась домой?

– Я же вам сказал, для вас же будет лучше!

– А вы хотите, чтобы я уехала домой? – Она делала ударение на каждом слове, а он вздохнул, выпустил ее и вновь стал шагать по комнате. И через минуту опять приблизился к ней.

– Да, я хочу, чтобы вы уехали домой, – признался он.

Она вновь судорожно сглотнула; пока он держал ее за плечи, она уже была готова позволить ему обнять ее, и это желание потрясло ее как ничто другое прежде. Но она вовсе не испытывала слабости, она уже была достаточно им унижена.

– Понятно, – протянула она, прикусив нижнюю губу.

Он поднял ее за подбородок, принуждая смотреть прямо в глаза. К ее удивлению, теперь в них сквозила нежность.

– Малютка, – начал он, – жизнь не всегда то, что лежит на поверхности. И поверьте мне, я действую в ваших интересах, когда прошу вас не просто покинуть Венецию, а вернуться туда, откуда вы родом. По крайней мере, на время! Кэтлин….

Она положительно была уверена, что он собирается обнять ее, – нежность, казалось, струилась из его глаз, так что у нее перехватило дыхание. Еще мгновение… Кэтлин уже чувствовала его прерывистое дыхание…

Дверь отворилась, на пороге стояла, разглядывая их, американская девушка Николь Брент.

– Ну-ну, – пробормотала она, и брови ее в изумлении изогнулись.

Руки Эдуарда невольно опустились, выражение лица резко переменилось, он нетерпеливо заключил:

– Делайте, как я сказал, Кэти, попутешествуйте где-нибудь еще. В том случае, если не вернетесь домой! Я же думаю, вам лучше уехать!

Крайне заинтригованная, Николь вошла в комнату, переводя взгляд с Эдуарда на Кэтлин, и наконец тряхнула головой.

– А если вы похожи на меня, – прокомментировала она, – то вы не послушаетесь этого совета! Вы поступите так, как пожелаете! – Придвинувшись к Эдуарду, она самым естественным образом обвила его шею руками и, привстав на цыпочки, поцеловала. – Тиран! Только лишь потому, что бедную девочку никто не защитит, ты ей навязываешь свои советы. Надеюсь, она не станет тебя слушать, да и с какой стати? Дорогой, не надо быть таким занудой. – Она опять поцеловала его в щеку, а затем заявила требовательным тоном: – Эдуард, отвези меня в отель; вернусь ли я сюда или нет, но наутро я буду у тебя в палаццо; пусть меня заберет Джованни.

Тем временем Кэтлин покинула их с чувством облегчения, словно ускользнула от неприятного и незабытого унижения. У нее не было никакого желания встречаться с кем-либо еще этой ночью; она даже стала укладывать вещи, прежде чем отправиться спать. И не завершила этой процедуры лишь потому, что Бьянка, легонько постучавшись, проскользнула в дверь, поглядев почти с сочувствием на раскрытые чемоданы посредине комнаты.

– Детка, дорогая, – начала она мягко, а Кэтлин взирала на нее с ненавистью, видно, она уже не пользовалась в палаццо ди Рини привилегиями гостьи, раз к ней так просто можно ворваться, – что это вы тут делаете?

Кэтлин, снявшая драгоценности и положившая их на туалетный столик, где они мерцали во всем своем великолепии, ответила почти грубо:

– Собираюсь домой, Бьянка. Решила, что самое время возвращаться.

Бьянка приблизилась к ней, мягко положив руку на плечо.

– Глупости, дорогая, просто глупости, а ведь у нас с Паоло для вас есть планы. И потом, – тут голос ее дрогнул слегка, а глаза потемнели, – вы же еще не нашли сестру, а только потому, что Эдуард вам надоел… Он вас чем-то расстроил, да? – поинтересовалась она участливо.

– Мне просто захотелось домой, – упорствовала Кэтлин.

– Послушайте, милая, Паоло и я ваши друзья, и вы не можете просто так от нас уйти. Если вас расстроил Эдуард, так вспомните, что он расстроил бесчисленное количество вам подобных с тех пор, как познал зов пола, и если хотите знать правду, то Николь Брент тоже сильно старалась выйти за него. Изо всех своих женщин, думаю, он более всего восхищается ею, и если когда-нибудь женится, то графиней де Морок станет она…

– Графиней? – в удивлении прервала ее Кэтлин.

– А вы не знали? – усмехнулась Бьянка. – Бедное дитя, Эдуард по-настоящему выигрышный приз: он безобразно богат, его титул принадлежит к древнейшим во Франции. По правде говоря, он им никогда не пользуется, но все его друзья знают о его французских владениях, квартире в Париже и вилле в Риме, не говоря уже о том палаццо, что вы видели. – Она вдруг вздохнула. – Все мы пытались так или иначе его прельстить, но он переменчив, как ветер, и бессердечен. Николь, будучи менее чувствительной американкой, преследовала его более открыто, и он, кажется, на самом деле увлекся… во всяком случае, она вроде поимела над ним какую-то силу. – Тут глаза ее внезапно полыхнули ненавистью. – А если мы с вами похожи, вы не станете разбивать себе сердце и бежать домой в Англию. Это означало бы показать, что вы настолько увлечены им, что более не можете оставаться в Венеции. Тогда как, оставшись и ведя себя умно, со временем убедите его, что справились с этой проблемой безо всяких затруднений. А как прекрасно будет, когда вы вернетесь в свою холодную туманную Англию с ясным осознанием победы!

Глядя на нее, Кэтлин думала, что никогда еще не слышала от Бьянки столь длинной и страстной речи, и была просто загипнотизирована такими сильными аргументами.

– Но мне правда надо домой, – все еще пыталась протестовать она.

– Но не сейчас, дорогая, мы с Паоло пока не желаем с вами расставаться. А что касается Эдуарда, завтра мы уговорились пообедать в его палаццо, и вы, конечно, должны быть с нами. Просто ведите себя с ним беззаботно, а мы с Паоло вам поможем. Обойдитесь с ним небрежно. Да скажите ему, в конце концов, если хотите, что собираетесь замуж за Паоло!

– Но это совершеннейшая чепуха! – воскликнула Кэтлин. – Вы прекрасно знаете, что у меня с вашим братом…

– Идите спать, дитя мое, – улыбнулась ей Бьянка, – и забудьте обо всем. Утром вы, возможно, увидите все в новом свете, подобно мне. – Она подошла к столику и собрала драгоценности. – Положу их в сейф, но они ваши, когда вы пожелаете их надеть, а браслет просто ваша собственность! Паоло, – подчеркнула она, – хочет, чтобы он был у вас. Вы, может, его и не любите, а вот он, – и она лукаво усмехнулась, – так очень даже вас любит!

Глава 8

Несмотря на не покидающее ее ощущение, что было бы куда лучше без задержек вернуться домой и оттуда попытаться выяснить все про Арлетт, на другой день Кэтлин согласилась сопровождать Бьянку и ее брата к Эдуарду на обед и, хотя упрекала себя за слабость, никак не могла забыть нежных и крепких рук Эдуарда, сияние его глаз… Господи, зачем ворвалась эта бесцеремонная американка?

Николь, в обтягивающих ярко-оранжевых брюках и изумрудного цвета топе с глубоким вырезом, уже была там, свернувшись котенком на кушетке и покуривая сигарету в длинном мундштуке. Она объявила, что выдохлась, позируя Эдуарду с раннего утра.

– Мы, собственно, решили, что жаль будет тратить драгоценное время, разъезжая по отелям, – увлеченно объясняла она Бьянке, – и Эдуард привез меня сюда и послал Джованни за моими вещами. – Она соблазнительно потянулась, так что тугие брючки грозили лопнуть по швам. – Как ты полагаешь, мы поступили мудро, воспользовавшись преимуществом, которое дает утреннее освещение? – Она показала на набросок портрета, выставленный на всеобщее обозрение.

– Это зависит от того, собирается ли Эдуард хорошенько поработать над тобой на сей раз, – холодно отвечала Бьянка, подходя к мольберту. – Прошлый раз я не особо впечатлилась, когда ты захотела позировать в образе Саломеи.

– Эдуард против того, чтобы я им распоряжалась, – хихикнула Николь. – Я и не знала, пока мы не зашли так далеко, что он столь старомоден.

Эдуард, явно не склонный обсуждать начатый портрет, подал Кэтлин бокал с приготовленным им коктейлем. Она несколько напряженно сидела у окна, устремив взгляд на канал.

– Когда вы собираетесь домой? – спросил он отрывисто.

– У меня пока нет планов на этот счет, – отвечала она с легким пренебрежением.

Лицо его окаменело, или так ей показалось.

– Уж не воображаете ли вы, что Паоло вами всерьез заинтересовался? – Неожиданная грубость вопроса заставила ее залиться краской.

– Что вы имеете в виду?

– Вы прекрасно знаете что. – Он приблизился к ней, чтобы прочие их не слышали. – Эти рубины прошлой ночью, то, что Бьянка заставила вас надеть ее платье, намерение захватить вас с собой на дорогостоящий шоппинг. Она действует исходя из ошибочного убеждения, что у вас куча денег, а у Паоло, в сущности, ничего нет. Бьянка если сможет, женит его на вас. Но вначале вам придется доказать свою платежеспособность.

Щеки Кэтлин буквально полыхали.

– Я… да как вы смеете? – воскликнула она. – Вам до моих денег нет никакого дела!

– Верно, – согласился он все так же сурово. – Но только после того, как вы выведете Бьянку из заблуждения, что вы богатая молодая особа, вернете рубины и отправитесь домой. Иначе рискуете оказаться в весьма унизительной ситуации.

Кэтлин сжала зубы, чувствуя себя какой-то авантюристкой и думая, как ему удалось так близко подойти к истине. Вернее, она соображала, как он понял, а в этом она была уверена, что она далеко не хорошо обеспеченная молодая особа и в банке на ее имя положено меньше пятисот фунтов.

– Вы… вы знаете, сколько у меня денег? – сдавленно прошептала она.

– Знаю, – кивнул он.

Грациозная Бьянка пересекла комнату и погрозила им пальцем:

– Эй вы, парочка! Должна предупредить, что Паоло не порадуется при виде ваших склоненных друг к другу голов!

– Паоло? – с интересом откликнулся Эдуард.

– Ну да. – Бьянка, улыбаясь, потрепала Кэтлин по щеке. – Мы пока это держим в секрете, но я очень надеюсь, что уже скоро мы объявим об этом и затем всех пригласят в палаццо ди Рини на торжество.

– Вот как? – холодно произнес Эдуард.

Бьянка усмехнулась, тщательно скрывая враждебность.

– Да. Разве это не прекрасно? – проворковала она тем же ровным мягким голосом и вновь ласково коснулась щеки Кэтлин. – Бедняга Паоло так долго не был счастлив, а мне часто казалось, что я понапрасну ищу невестку по душе. А Кэтлин – так похожая на Арлетт, которую мы все нежно любили, – не только мне по душе, но она и Паоло по сердцу. Вы, наверное, заметили, какой он последнее время радостный.

Они обернулись к Паоло, который отчаянно флиртовал с Николь в другом углу. Эдуард криво усмехнулся, Бьянка нахмурилась, а Кэтлин негодующе воскликнула:

– Я совершенно не понимаю, о чем вы толкуете, Бьянка!

– Не так громко, – укоризненно шепнула ей на ухо та, – понимаете, мы договорились держать это в тайне, и Паоло расстроится, если эту договоренность не соблюсти. Настанет пора, и он с удовольствием объявит сам!

Оставив Кэтлин, глядящую с немым удивлением на Бьянку, словно вопрошая, верно ли она расслышала, Эдуард присоединился к двум другим гостям. Поведение его было непонятно, но все же он выказал некое презрение при взгляде на графиню и ее гостью; позже, когда перешли в столовую, он сосредоточился на Николь, севшей с ним рядом и легко завладевшей его интересом.

Бьянка, не привычная к пренебрежению, открыто проявляла свое неудовольствие: ее темные глаза пылали гневом, а красиво изогнутые губы были плотно сжаты – она замкнулась в нарочитом молчании, как и Кэтлин, которую тоже более или менее игнорировали. За исключением Паоло, который равным образом уделял внимание и англичанке, и яркоглазой американке Николь. Кэтлин была рада, что завтрак закончился, и поспешила на балкон, выходивший на канал. Гости собирались отдохнуть там в шезлонгах.

Бьянка стала рассказывать о друзьях, снимавших виллу где-то на островах, но Паоло, увлекшись Николь, отказывался от вояжа. Это могло бы показаться странным Эдуарду, если б он не был хорошо осведомлен о маленьких причудах ди Рини.

Паоло старался вести себя вежливо и обходительно с Кэтлин, но шутливая беседа с Николь явно притягивала его, может быть, потому, что та бегло говорила по-итальянски, не заставляя собеседника постоянно прибегать к английскому. И когда наконец Бьянке удалось увести его, он настоял, чтобы мисс Брент отужинала с ними сегодня.

Между тем Кэтлин слонялась по палаццо, она искала портрет Арлетт, на который наткнулась в первый приход, однако теперь среди прочих полотен его не оказалось. Эдуард, который, как ей думалось, занят с Николь, – когда она вышла, он уделял девушке внимание наравне с Паоло, – заприметил ее исчезновение и пошел следом.

– Вы его тут не найдете! – напугал он ее отрывистой фразой.

Она зарделась.

– А может, я просто любуюсь вашими работами?

– Мне все равно, любуетесь или нет, – пожал он плечами, – но совершенно ясно, что вы вернулись сюда затем, чтобы найти портрет вашей сестры.

– Так, и что же?

– Вы его здесь не найдете, потому что он у Арлетт. Я отослал его ей перед тем, как уехать в Париж.

– Значит, у вас есть ее адрес. – Она испытывала душевную муку, ведь он удосужился выслать Арлетт ее портрет, а для нее самой не нашел ничего, кроме презрения.

– Хотелось бы знать, – продолжил он бескомпромиссным тоном, – о чем вы думаете, разыгрывая этот фарс в качестве гостьи у ди Рини – особой гостьи, с надеждами стать позже чем-то большим! И собираетесь ли вы сократить свой визит? Я ведь предупреждал вас вчера, что вы не должны оставаться у них.

– Вчерашнее ваше предостережение не произвело на меня большого впечатления, – поджала она губы, – собственно, как и вы сами, – солгала Кэтлин.

Последнее добавление не возымело никакого действия – глаза его оставались все так же жестки и холодны, и он никак не прокомментировал ее замечание.

– Позвольте мне выразиться яснее, – предложил он. – Семейство ди Рини жаждет выгодного брака. Не важно, кто именно, – Бьянка или Паоло, в любом случае выгоду получат оба. Они преданы друг другу, хотя вы вольны этому не поверить, и их образ жизни не изменится, когда дела их наконец устроятся. По некоторым причинам они решили, что вы очень подходите Паоло, вероятно потому, что Арлетт часто упоминала тетку, которая должна оставить значительное наследство либо ей, либо ее сестре, а в финале были выбраны вы, но только я один знаю, что оставленное вам наследство и не наследство вовсе. Это всего лишь тысяча английских фунтов. Поправьте меня, если я не прав.

– Как вы об этом узнали?

– Дорогая девочка, я не собираюсь посвящать вас в эти тайны, но я настаиваю, чтобы вы собрались и покинули палаццо ди Рини подобру-поздорову. – Он полез в карман и вытащил конверт. – Вот здесь билет на лондонский рейс, предлагаю воспользоваться им без промедления. Самолет улетает завтра в полдень. Он сделает промежуточную посадку в Париже, а затем вы без проблем попадете домой к матушке. Если она поинтересуется новостями об Арлетт, то скажите ей, что информация скоро поступит, хотя я не думаю, что она вас об этом станет спрашивать!

Кэтлин смотрела на него во все глаза, лишившись дара речи. Он держал перед ней конверт.

– И извинитесь перед Бьянкой, просто извинитесь и скажите, что вам хочется домой.

Кэтлин чувствовала, что к глазам подступают слезы разочарования.

– Вы… ужасны! – выпалила она.

– Почему? – удивился он почти вежливо.

– Потому что вы, видимо, наводили справки обо мне и моих деньгах и еще так плохо отзываетесь о ваших друзьях. Надо было мне понять в самый первый раз, что вы жестоки. Паоло слабый, а вы жестокосердный. Да и сноб к тому же. И не только потому, что у меня недостаточно денег, вы в любом случае считали бы меня недостойной стать членом семьи ди Рини. А у меня и нет таких намерений!

– Рад слышать это, – отозвался он с тем же легким интересом, – вы могли бы стать очень миленькой маленькой графиней, но я почему-то думаю, вы не были бы счастливы, так же как и Паоло, по всей вероятности, не был бы с вами счастлив. Поэтому в ваших же интересах прошу вас улететь завтра.

Она взяла у него конверт, медленно порвала его и бросила обрывки на пол. Щеки у нее пылали.

– Если я соберусь покинуть Венецию, то обойдусь без вашей помощи, господин граф, – заявила она.

– Кто-то проболтался? – сдвинул он брови.

– Какая разница? Но чтобы отвести какие-либо сомнения относительно вас, уверяю, что никогда не строила на этот счет никаких планов. Но даже если бы с самого начала рассматривала вас в качестве некоей добычи – как выражается Бьянка! – я бы менее всего была склонна приписать вам чистоту помыслов, хотя вы и снизошли до меня. Вы очень умны, что предостерегаете людей, мсье, но Бьянка предупредила меня еще вчера, что любимое занятие ваших подружек – вас преследовать, а повезет в конечном счете лишь одной.

– О ком и о чем вы толкуете? – нахмурился он.

Она проигнорировала его вопрос.

– Что касается моего возвращения домой, то позвольте решить этот вопрос самой, тем более что у меня достаточно денег, чтобы заплатить за билет. – Она поддела ногой обрывки конверта на полу. – И незачем было наносить мне оскорбление покупкой этого билета!

Она столь увлеклась собственным красноречием, что не заметила озадаченного выражения на его лице.

– Меньше всего на свете мне хотелось вас оскорбить, – пояснил он. – Знайте же, Кэтлин, менее всего на свете мне хотелось бы причинить вам боль…

Даже не взглянув в его сторону, она взялась за ручку двери.

– Кажется, Бьянка торопится уйти, – ее голос звучал как натянутая струна, – вон слышны ее шаги в коридоре, и я не желаю заставлять ее ждать.

Она была права – Бьянка оказалась прямо за дверью. Графиня глядела на взволнованное лицо Кэтлин с явным интересом, потом перевела взгляд на Эдуарда и заговорила, разыгрывая удивление:

– Не подумайте, что я подслушивала, просто показалось, что вы ссоритесь.

– Мы не ссорились, – отрезал Эдуард, – напротив, обсуждали некоторые аспекты будущего мисс Браун. Я так мыслю, что ей хочется домой.

– Ну конечно, – намеренно не поняла его Бьянка, – и мне тоже хочется домой, так что прости меня, Эдуард, прости нас обеих, мы с таким трудом оторвемся от тебя. – Голос ее стал суше. – Я вызову нашего лодочника, чтобы он нас сразу же забрал. Мы прекрасно провели время, ленч был чудный. – И она, послав ему холодную улыбку, тут же повернулась к Кэтлин: – Пойдемте, моя дорогая. Я подумала, может, вы меня искали, и чтобы не терять времени, решила сама найти вас.

Последнее ее извинение и сквозившая в глазах ирония никого не обманули. Позже они сидели в гондоле: Паоло был задумчив, не обращал ни на кого внимания, а Бьянка решила объясниться с Кэтлин.

– Я стала думать, что здесь допущена какая-то ошибка, но полагаю, все же Эдуарду не надо было быть столь жестоким. Не ваша вина, что мы думали, будто у вас есть деньги; а поскольку наследство ваше действительно небольшое, то остается только выразить вам сочувствие. Послушайте моего совета: отправляйтесь домой и не встречайтесь больше с Эдуардом. Он повел себя нетактично, – заключила она с искренним недоумением, как будто только недавно узнала француза.

Кэтлин была настолько потрясена случившимся, что ей было мало дела до болтовни Бьянки, хотя и было удивительно, что известие о ее мизерном состоянии совсем не озадачило графиню, наоборот, на ее лице появилось выражение лукавства. Впрочем, Кэтлин не считала себя виноватой, она никого не обманывала, все было просто-напросто недоразумением. Да, ди Рини, несомненно, были жадны до денег, не хотели упускать добычу. Но ошиблись…

– Не подумайте, что ваше пребывание стесняло нас, – сжав ей руку, суховато обронила Бьянка, – надеюсь, вы не испытывали неудобства. Но теперь, мне представляется, вы наверняка утомлены Венецией, и советую вам вернуться домой.

Чем не способ любезно выпроводить гостя! Однако Бьянка удивила ее еще раз.

– Бога ради, не думайте, будто мы что-то замышляли с братом в отношении вас. В доказательство обратного я была бы очень рада, если бы вы забрали с собой в Англию те вечерние платья, в которых вы были так очаровательны. Уверена, у вас найдется время и место еще не раз блеснуть в этих туалетах.

– Нет, благодарю. – Кэтлин яростно тряхнула головой. Она была совершенно уверена, что никогда не захочет надеть их снова. Конечно, она все еще была под впечатлением последней встречи с Эдуардом.

Хватит быть вороной в павлиньих перьях.