Текст книги "Неистовый голод (ЛП)"
Автор книги: Сюзанна Райт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)
Глава 7
Кто-то уронил попкорн на узорчатый ковёр, и Фрэнки сочувственно поморщилась. Стоя в длинной очереди к кассе, она положила руку на верёвку и посмотрела на табло с ценами на закуски и напитки. Фойе кинотеатра было хорошо освещено и ярко украшено постерами и картонными фигурами из премьер и предстоящих фильмов.
Трик прижался к её спине и положил руку ей на плечо, так что мог проводить пальцами по ключице. Он был немного напряжён, что неудивительно. Группа девушек в соседней очереди то и дело поглядывала на него с узнаванием, тихо переговариваясь друг с другом о видео на YouTube. Одна девушка даже незаметно сфотографировала его на мобильный телефон. Было понятно, что ему не нравится внимание и образ героя, который сложился у людей. Воспоминание о выражении его лица, когда ребёнок на парковке выпрашивал у него автограф, заставило улыбнуться. И теперь эти девушки заставили его напрячься.
Чувствуя, как она сотрясается от беззвучного смеха, Трик прошептал ей на ухо:
– Что смешного?
– Большой, злой страж боится каких-то хихикающих девочек-подростков.
Он прикусил мочку её уха в наказание за поддразнивание.
– Последняя группа девочек-подростков, которые пришли просить автограф, захотела получить фотографию, на которой я держу каждую из них точно так же, как держал девушку на видео. Перестань смеяться, это не смешно. Это ужасно.
– Что ты сделал?
– Проворчал что-то в их адрес и ушёл. Что ещё мне оставалось делать?
– А теперь ты прижимаешься ко мне, чтобы у этих девушек не возникло никаких идей – фактически ты используешь меня как щит.
– Я прижимаюсь к тебе, потому что ты хорошо пахнешь, и мне нравится, когда ты рядом.
Его волк прижался к его коже по тем же причинам, по-настоящему довольный в этот момент. Уткнувшись носом в её шею, Трик вдохнул аромат, позволив перебить запахи попкорна, начос, специй и фруктовых сиропов. Он на свидании со своей парой. Жизнь хороша. Да, он обманом заставил её пойти на свидание, но только потому, что знал, но и не будет беспокоиться по этому поводу. Ему действительно нравилось во Фрэнки, что она не играла. Не строила из себя недотрогу. Не вела себя так, будто была с ним в знак протеста. Никакой лжи или чуши. Не прикидывалась крутой. Это чертовски приятно, и с ней было легко находиться рядом. Она была сложной в том смысле, что у неё множество граней – и каждая очаровывала его, – но в остальном она прямолинейная и лёгкая. Ему нравилось, что он мог доверить ей сказать, о чём на самом деле думала и чувствовала, и ему не нужно было тратить время на чтение между строк.
Его вырвали из размышлений, когда ребёнок, игравший на автомате, завопил от радости. Трик обнял Фрэнки за талию, прижимая её к себе, пока они медленно продвигались вперёд в очереди. И ему нравилось: он знал, что для неё странно, что кто-то, кого она едва знала, так часто прикасался к ней, но не отстранялась. Она позволила себе расслабиться, хотя, должно быть, недоумевала, почему ей было так легко.
– Тебе нужно перестать тыкаться носом и покусывать мою шею, – сказала Фрэнки.
– Почему?
Она тихо ответила:
– Потому что это возбуждает тебя, и волнует меня.
Фрэнки почувствовала, как его губы коснулись её шеи.
– Знаю. Я чувствую, что ты уже влажная.
А она чувствовала, что он твёрд. Учитывая, что он прижимался к ней, Фрэнки подумала, что, вероятно, ей следовало бы почувствовать лёгкую клаустрофобию. Но нет. Она чувствовала себя в безопасности. Защищённой. Даже обласканной. Её волчице нравилось, что он так близко, нравилось чувство собственничества в его прикосновениях. Он не отпускал её до тех пор, пока, наконец, они не подошли к кассе. Пока кассир оформляла их заказ, Фрэнки схватила соломинки и салфетки из автоматов. Как раз в тот момент, когда они уходили с попкорном и газировкой, Фрэнки заметила Вэнса и Лейлу в очереди. И, к сожалению, они заметили её. Чёрт возьми.
Она однажды столкнулась с ними вскоре после расставания. Лейла прильнула к нему, посылая свои самодовольные взгляды. Он был вежлив, но чопорен по отношению к Фрэнки, стремясь поскорее убраться. На следующий день он позвонил Фрэнки, чтобы извиниться за такое поведение, объясняя, что просто не хотел «выводить Лейлу из себя». Сегодня же Лейла была слишком занята разглядыванием Трика, так что не бросала надменные взгляды на Фрэнки. И её волчице совсем не понравилась женская заинтересованность в глазах Лейлы. Пристальный, жёсткий и непроницаемый взгляд Вэнса перебегал с Трика на Фрэнки.
Неловкое молчание нарушил Трик.
– Какая-то проблема?
Лейла чуть не подпрыгнула.
– Нет, вовсе нет. Фрэнки решила быть грубой, так что я представлю нас друг другу. Я Лейла, а это Вэнс. Мы… дальние друзья Фрэнки.
Не убеждённый, Трик протянул:
– Точно.
Он чувствовал дискомфорт своей пары, точно так же как чувствовал, что когда-то между ней и Вэнсом что-то было. Это понятно по тому, как мужчина смотрел на неё с интимной фамильярность – и это разозлило Трика до чёртиков. По натянутому выражению лица Вэнса и напряжённым мышцам было также ясно, что ему не нравилось видеть Фрэнки с другим мужчиной. Дерьмо.
Волк разозлился и призвал Трика вонзить когти в грудь человека и предостеречь его от своей пары. Эту идею он бы обдумал.
Глаза Лейлы слегка сузились.
– Я знаю тебя.
Трик напрягся.
– Нет, не знаешь. – И на этом он закончил. Он выгнул бровь, глядя на Фрэнки. – Готова, детка?
Лейла щёлкнула.
– Подожди, ты перевёртыш из того видео на YouTube – ты помог девушке. Это было так мило и храбро с твоей стороны – вот так вмешаться. – Её взгляд метнулся к Фрэнки. – Что ж, приятно видеть, что ты двигаешься дальше.
Фрэнки чуть не фыркнула. Да? Лейла на самом деле совсем не казалась счастливой за неё. Её глаза были мечтательными и жадными, когда она смотрела на Трика. Как только она посмотрела на Фрэнки, они потемнели от зависти и негодования.
Лейле нравилась мысль о том, что у неё есть парень, которого хотела Фрэнки, нравилось, что она «победила». Увидев Фрэнки с мужчиной, который был в миллиард раз сексуальнее Вэнса, она, очевидно, разозлилась. Хорошо.
– Твои бабушка и дедушка не упоминали, что ты с кем-то встречаешься, – ровным голосом сказал Вэнс Фрэнки. – Полагаю, что они о нём не знают.
– Мне не нравится, как близко ты стоишь к Фрэнки, – сказал Трик, пристально глядя на него.
Брови Вэнса сошлись на переносице, и он моргнул, будто только осознал, что сделал шаг по направлению к ней. Он попятился и отошёл в сторону, чтобы дать им пройти, оттащив раздражённую Лейлу с дороги.
Трик повернулся к Фрэнки.
– Пойдём, детка. – Когда они зашагали прочь, Трик выгнул бровь. – И этот засранец – твой бывший?
Фрэнки вздохнула.
– К сожалению, да. Лейла была его бывшей. Он побежал обратно к ней, она ненавидит меня.
– Он не ненавидит тебя. Он зол из-за того, что ты со мной. Я думаю, он сделает своим долгом убедиться, что твои бабушка и дедушка знают, что ты была на свидании с перевёртышем.
– Хотела бы я не согласиться с тобой.
– Что ж, мы не будем думать о них, – заявил Трик. – Насладимся просмотром фильма и объедимся попкорном.
Губы Фрэнки изогнулись в улыбке.
– Твой план меня устраивает.
После проверки билетов, их пропустили в зал. Вскоре они уже шли по тускло освещённому коридору в кинотеатр. Когда они поднимались по застеленной ковром лестнице, она заметила, что было не так уж много людей.
Трик повёл её по пустому ряду на самом верху.
– Я всегда сажусь сзади, поэтому не приходится иметь дело с людьми, пинающими спинку сиденья.
– А я-то думала, ты сделал это для того, чтобы мы могли спокойно целоваться.
Её волчице понравился его немного дьявольский смешок. Усевшись, Фрэнки поставила свою газировку в подстаканник и поставила на колени огромное ведро попкорна.
Занавески висели по обе стороны от большого экрана, на котором в данный момент шёл очень громкий трейлер. Тем не менее, она слышала, как люди разговаривают и жуют попкорн и начос.
Сотовый Трика засветился в темноте, когда он достал его из кармана, чтобы выключить.
– Так, скажи, в чём ты спишь?
У неё вырвался смешок.
– Что?
Он пожал плечами.
– Это простой вопрос. В чём ты спишь?
Фрэнки принялась за попкорн.
– Кто сказал, что я что-то надеваю?
Она не смогла удержаться от улыбки, услышав низкое рычание Трика.
– Такая задира. – Поскольку они купили попкорн на двоих, он взял немного и закинул себе в рот. – Но это нормально, потому что я тоже.
Это было одновременно и предупреждением и обещанием.
Пока они смотрели фильм, он массировал её руку – ту самую, которая часто затекала. Это могло бы расслабить, не покусывай он время от времени её пальцы или не проводи зубами по ладони. Примерно в середине фильма он забрал у неё ведёрко с попкорном и поставил на пол. Готовая пожаловаться, Фрэнки посмотрела на него. И её желудок сжался. Игривой усмешки больше не было. Только жар, желание и голод.
Он заговорил, прижавшись к её губам.
– Расстегни джинсы.
Что?
Он обхватил её горло и слегка сжал.
– Сделай это.
Мысль о том, что он прикасается к ней так на людях, вероятно, не должна была заводить, но будь она проклята, если откажется. Ей особенно любопытно, как далеко он зайдёт. Поэтому она расстегнула пуговицы на ширинке и стала ждать, что он будет делать. Его взгляд стал томным от удовлетворения, и отпустил её шею.
– Хорошая девочка. А теперь смотри фильм.
Как будто она могла сосредоточиться на чём-то, кроме того, что он делал. И всё же Фрэнки повернула лицо к экрану. Он пососал мочку её уха как раз в момент, когда скользнул рукой в её джинсы и трусики. Не далеко, ровно настолько, чтобы коснуться клитора. Ей нравилось, в каком направлении развивались события.
– Я хочу, чтобы ты не двигалась, – прошептал Трик, – пока я играю с твоим прелестным маленьким клитором. Не издавай ни звука, Фрэнки.
Он не играл, а ласкал клитор. Мучил её до тех пор, пока ей не захотелось плакать.
Её лоно пульсировало и сжималось, когда его палец кружил, тёр, нажимал и поглаживал бугорок. Её веки дрогнули и закрылись. Боже, она была такой влажной, что это даже не смешно. Время от времени он погружал в неё палец, но только настолько, чтобы зачерпнуть немного влаги и смазать клитор. Она слегка приподняла бёдра, желая, чтобы Трик скользнул между складок и проник полностью в неё. Но рука замерла, и он прикусил мочку её уха.
– Сделаешь так ещё раз, и я остановлюсь.
Трик снова потёр её клитор, наблюдая, как она впивается зубами в роскошную нижнюю губу, чтобы сдержать стоны. Она не стеснялась своей сексуальности, и ему это нравилось. Ему нравилось, какой отзывчивой она была для него. Нравилось, что она не сердилась на приказы, что доверяла ему дать ей то, что нужно. О, он не сомневался, что будет время, когда он будет давить на неё слишком сильно, и она скажет ему засунуть приказы себе в задницу. В конце концов, она доминирующая женщина. Но сейчас она позволяла ему вести, и ему это чертовски нравилось.
– Ты уже близко, да? – прошептал он. – Хорошо. Рот, Фрэнки, дай мне свой рот.
Она повернула к нему лицо, и он поцеловал её крепко и глубоко, поглаживая клитор именно так ей нравилось. Когда он почувствовал, что она была на самом краю, он надавил большим пальцем на комок нервов и проглотил её стон, когда она кончила. Щёки покраснели, глаза остекленели, она тяжело дышала, прижимаясь к его губам. Он ничего так не хотел, как вогнать в неё член и взять то, что принадлежало ему. Ещё нет.
– В следующий раз ты кончишь, когда я буду внутри тебя. – Он убрал руку и засунул свой мокрый палец ей в рот. – Оближи его начисто. Я бы сделал это сам, но я хочу впервые ощутить твой вкус, когда моя голова окажется между твоих бёдер. – Она сделала, как он сказал, выдержав его взгляд. – Умница.
Фрэнки ожидала, что он схватит её за руку и потащит на улицу, чтобы побыстрее отвезти домой и позаботиться о стояке, который, как она видела, напрягся под его молнией. Но нет. Он просто ловко застегнул ей ширинку, вернул попкорн на колени и снова повернулся к экрану. Она зашипела. Оргазм был великолепен и всё такое, но она только хотела большего. Она не была уверена, как ей удалось продержаться до конца фильма, не ударив его за то, что он довёл её до такого состояния. Когда они уходили, она бросила смотрела на него, словно называла мудаком. Он только ухмыльнулся.
Вернувшись в фойе, он спросил:
– Тебе нужно в туалет, прежде чем уйдём?
– Да, – отрезала она, всё ещё злясь. Но он вновь улыбнулся.
– Если выйдешь раньше, подожди здесь. – Трик поцеловал её, почувствовав вкус солёного попкорна. – Иди.
Он подождал, пока она не скрылась в женском туалете, прежде чем повернуться к мужскому. Он быстро сделал дела, горя желанием вернуться к ней. Он застёгивал ширинку, когда почувствовал это. Кто-то был здесь. И не один. И тут до него донёсся запах – тёмный и знакомый. Его волк оскалился. Времени для обращения и противостоять ублюдку не было, потому что он услышал лёгкий свист. Трик пригнулся, едва избежав стального прута, который затем врезался в облицованную плиткой стену. Трик нанёс удар локтем, попав в твёрдый живот. Раздался страдальческий стон, когда тело позади него отшатнулось. Изогнувшись, Трик выпрямился и дёрнулся в сторону, когда Дрейк попытался обрушить прут ему на голову. Сукин сын.
Гнев и адреналин захлестнули его, Трик схватил запястье, держащее прут, и сильно надавил большим пальцем на точку, заставив Дрейка с проклятием выронить прут. Кряхтя и рыча, они в ярости столкнулись кулаками. Это был не бой, а потасовка. Быстрая, яростная и кровожадная. Дрейк не лёгкая мишень, и нанёс несколько хороших ударов – кулаком в висок, в солнечное сплетение, по рёбрам, от которого по телу Трика пробежали мурашки, а желудок скрутило. Трик и сам нанёс множество ударов – локтем в горло, апперкот в подбородок, сильный удар в скулу, от которого голова Дрейка мотнулась в сторону. Трик довершил это тем, что врезался лбом в нос Дрейка, мрачно улыбаясь услышав треск и увидев брызги крови. Однако этот придурок не отступил, а продолжал наступать, с холодным и суровым взглядом, лицо раскраснелось и исказилось в хмурой гримасе. И когда он присел, схватил прут и замахнулся – ублюдок – Трик врезал подошвой мудаку в лицо. Ошеломлённый Дрейк откинулся назад, и прут выскользнул из руки. Кипя от ярости, Трик схватил Дрейка за воротник и потащил по окровавленному кафелю в кабинку. Он сунул Дрейка лицом в унитаз и спустил воду, позволив ему бороться и почувствовать панику. Дал ему почувствовать жжение жидкости в лёгких. Собрав остатки милосердия, Трик выдернул голову волка из унитаза. Дрейк не сопротивлялся, делал глубокие, громкие вдохи, кашляя и хрипя, как парень, который только что выбежал из дымящегося здания. Трик, возможно, снова окунул бы засранца в унитаз, если бы не поднял глаза и не увидел Фрэнки, небрежно прислонившуюся к дверному косяку кабинки. Чёрт. Перевёртыши дрались, конечно, жестоко, и решали много проблем с помощью насилия. Но Фрэнки воспитана не так. Вероятно, её учили, что, если что-то пошло не так, нужно защищаться, убираться с дороги и звать на помощь полицию.
Трик бросил кашляющего Дрейка на пол и вышел из кабинки. Она отступила, чтобы дать ему место, просто наблюдая. Трик стоял, тяжело дыша, с подрагивающими мускулами, ожидая, что она что-нибудь скажет. Что-нибудь.
Она вздохнула.
– Я оставила тебя одного на пять минут… – Она печально покачала головой, но в её глазах мелькнул огонёк юмора.
Его охватило облегчение, и он глубоко вдохнул через нос. Однако никак не мог перестать скрежетать зубами. Ярость ещё крепко держала его.
– Ты в порядке? – спросила она, и веселье в её глазах сменилось беспокойством. Он просто кивнул. Она указала подбородком на Дрейка. – Твой друг?
Трик заставил свою челюсть разжаться.
– Пойдём, расскажу об этом, когда выйдем.
Но он ничего ей не рассказал. Он молчал, когда они садились в его внедорожник. Несмотря на медленное, ровное дыхание и расслабленный язык тела, Фрэнки чувствовала, что Трик всё ещё кипит от злости. Дав ему время, она молчала, глядя в окно и наблюдая за проплывающим мимо пейзажем. Благодаря звукам музыки, смеху девушек и оглушительной сушилке для рук, Фрэнки сначала не услышала шум борьбы, доносившийся из другого туалета. Она ворвалась внутрь и просто уставилась на брызги крови на полу, трещины в плитке, длинный стальной прут, двигающиеся ноги в дверном проёме кабинки и – наконец – Трика, засовывающего голову какого-то парня в унитаз.
Не та сцена, которую девушка ожидала увидеть на свидании. Хотя ей хотелось бы получить объяснение, она держала рот на замке. Довольно скоро он подъехал к её Ауди и выключил зажигание, но не двинулся с места, чтобы выйти. Он стискивал руль и смотрел прямо перед собой. Она заметила, что костяшки его пальцев больше не были опухшими или поцарапанными – Боже, благослови ускоренное заживление у перевёртышей.
– Ты уже успокоился?
– Успокоился? Давай посмотрим. Я пригласил свою женщину на прогулку, чтобы она могла расслабиться, повеселиться и забыть обо всём дерьме, происходящем в жизни. Потом какой-то ублюдок подходит ко мне сзади со стальным прутом, когда я иду отлить, и всё портит. Так что нет, детка, я не спокоен.
– Я бы не сказала, что он всё испортил. Я действительно расслабилась, повеселилась и забыла обо всём остальном.
– Я никогда не причиню тебе вреда.
На это она моргнула.
– Что?
– Знаю, тогда я мог показаться неуправляемым, и не буду отрицать, что могу быть жестоким в драке. Но я не из тех, кто выходит из себя и выбивает дерьмо из людей. Тот парень – часть стаи, которая хочет союза с Треем.
Альфа, Нэш Морелли, недоволен тем, что Трей не соглашается на союз. Дрейк – Бета Морелли. Он набросился на Трея во время встречи, и я разобрался с ним. Так что это была месть.
– И поскольку ты только что надрал ему задницу, он, вероятно, снова нанесёт удар, – размышляла она.
– Возможно. А значит, мне следует держаться от тебя подальше какое-то время.
У неё свело внутренности.
– Держаться подальше?
– Я должен. Но не буду. – Трик выдержал её взгляд, желая, чтобы она поверила ему, и повторил: – Я бы никогда не причинил тебе вреда. Тебе не нужно бояться меня. Никогда.
– Трик, если бы я боялась тебя или верила, что ты причинишь мне вред, я бы не села с тобой в машину. И уж точно не стала бы думать о сексе с тобой.
Она открыла дверцу, выпрыгнула наружу и пошла по подъездной дорожке к своему дому.
Следуя за ней, Трик сказал:
– Повтори.
Потому что меньше всего он ожидал от неё это услышать.
– Ты меня слышал. Я уже знала, что у тебя есть тёмная сторона. Ты думаешь, я купилась на твоё поведение? – Фыркнув, Фрэнки открыла входную дверь и вошла в дом. – Это добродушное обаяние меня не обмануло. Я знаю, ты принижаешь своё доминирование со мной. Чего я не понимаю, так зачем?
Трик закрыл за собой дверь. С одной стороны, ему нравилось, что не нужно притворяться. С другой стороны, у неё могли возникнуть вопросы, на которые он не хотел отвечать.
– Я не хотел, чтобы ты чувствовала себя подавленной или запуганной. Может, ты и наполовину перевёртыш, но не привыкла к нашей силе, манерам или просто к тому, какими собственническими мы можем быть.
Фрэнки и волчица ощетинились.
– Я не стеклянная, Трик. Тебе не нужно защищать меня от себя, – она прищурилась. – Это ты имел в виду, когда продолжал говорить, что я не готова для тебя? Думаешь, я не смогу справиться с тобой таким, какой ты есть?
– Я не думаю, что ты сможешь справиться с тем, как много я от тебя хочу. Пока нет.
– Уточни.
– И напугать тебя? – Он покачал головой. – Нет.
– Почему это должно меня пугать? В твоих словах нет никакого смысла. Ты пытаешься сказать, что ты садист или что-то в этом роде? Если так, то это проблема.
– Я не садист.
– Тогда я не понимаю, к чему ты клонишь. Учитывая, что ты очень доминантный, напористый и у тебя сильный характер, я уже поняла, что отношения с тобой будут непростыми. Я не права?
Это был повод солгать ей.
Он пожал плечами.
– Я не знаю. У меня никогда не было отношений.
– Никогда.
– Были интрижки, короткие и поверхностные. Я никогда не подпускаю своих партнёрш слишком близко.
Даже Маркуса. До того, как страж спарился, они с Триком время от времени почёсывали друг другу зудящие места. Трик подпустил его ближе, как друга, но не как партнёра.
– Так ты хочешь от меня только интрижку?
Трик покачал головой и легонько постучал её по носу.
– Ты другая.
Фрэнки нахмурилась.
– Хочешь сказать, что считаешь меня своей, так как мы часть одной стаи?
– Что-то в этом роде. – Он вытащил из кармана телефон. – Мне нужно позвонить Трею.
Фрэнки внимательно наблюдала за ним, пока он водил большим пальцем по экрану и несколько раз постукивал по нему. «Что-то вроде этого», – сказал он со странным блеском в глазах. А потом её сердцебиение участилось, когда всё, казалось, связалось воедино. То, как её тело реагировало на него, яростная решимость в его глазах, собственничество, которое он демонстрировал, то, как волчица проверяла его, чтобы понять, достоин ли он. Достойный как пара, теперь поняла Фрэнки. Её волчица не стала отрицать это предположение. Вот чёрт. Она не была так шокирована, как следовало, возможно, она подсознательно подозревала, что они пара. Или, может, просто в последнее время она пережила так много потрясений, что на данный момент стала невосприимчива к ним. Её главной эмоцией в тот момент было беспокойство.
Не потому, что не хотела, чтобы это было правдой, она хотела. Хотела, чтобы Трик принадлежал ей. Она просто не хотела той дерьмовой неразберихи, которая могла последовать за этим.
– Трей, у нас проблема, – сказал он. – Или у нас была проблема, пока я не засунул его морду в грёбаный унитаз… Дрейк… Я был в кино с Фрэнки. Он набросился на меня в туалете. Пытался проломить голову стальным прутом…
Нет, я в порядке. Не знаю, послал ли его Морелли, но больше склонен думать, что этот ублюдок мстил за то, что произошло на встрече… Да… Нет, я с Фрэнки… Да. Всё в порядке. Позже. – Закончив разговор, Трик повернулся к Фрэнки. Что бы он ни увидел на её лице, нахмурился. – Ты в порядке?
Она с трудом сглотнула.
– Мы пара?
Трик замер. На самом деле, он не был так уж удивлён, что она догадалась. Как он и сказал стае, она умна и непредубеждённая. Он подошёл к ней, довольный тем, что она не отступила.
– Да, детка. – Он обнял её за шею. – Сначала я подумал, что сейчас невовремя, учитывая всё, что происходит. Но был неправ.
Сейчас ты нуждаешься в поддержке больше всего. Тебе нужен тот, кто будет на твоей стороне – не на стороне Ньюманов, не на стороне стаи, только на твоей.
Фрэнки провела рукой по волосам.
– Это…
– С Ньюманами тебе будет намного сложнее. Я понимаю. И меня не удивит, если ты не уверена, что узы истинной пары – лучше, учитывая то, что случилось с твоими родителями. Но я никуда не уйду, Фрэнки. – Он провёл большим пальцем по её подбородку. – Меня съедает изнутри то, что я пропустил так много в твоей жизни. Меня съедает то, что я в детстве не понимал, кем ты была для меня. Я ждал, чтобы найти тебя – и вернуть обратно – так чертовски долго… Я не собираюсь тебя бросать. Не для того, чтобы пощадить чувства Ньюманов, и не потому, что ты боишься.
– Я не боюсь, просто… Послушай, я наблюдала за парами, когда посещала вашу территорию. Я видела, как они преданы друг другу. Я не думаю, что иметь пару – плохо только потому, что у моих родителей что-то пошло не так. Но сейчас я чувствую себя такой разбитой. Я всё ещё пытаюсь найти способ сделать всех счастливыми…
– Ты не можешь, – мягко сказал он. – Я бы хотел, чтобы ты могла, детка, но нет.
Его стая была бы счастлива, контактируя с ней, но Фрэнки не могла дать им этого, не причинив боль своей семье по материнской линии.
– Я должна попробовать.
– Тогда попробуй. Но Ньюманы будут ждать, что ты бросишь меня и разорвёшь все контакты со стаей, точно так же как ожидают, что ты бросишь заниматься скульптурой – будто это не часть тебя. – Трик обнял её за плечи, ненавидя то, какой уязвимой она выглядела сейчас. – Пойдём. Тебе нужно присесть. Мы всё обсудим. – Он повёл её на кухню, где она скользнула на один из стульев у кухонного стола. – Вино или пиво?
– Пиво. – Фрэнки подождала, пока она сделает большой глоток из бутылки, прежде чем спросить: – Как долго ты знал, что мы пара?
Она вспомнила, как он вёл себя в кофейне, как наблюдал за ней, словно ястреб, прикасался к ней с таким собственническим чувством. – С самого первого дня, да?
Трик положил руки на стол по обе стороны от неё, заключая в клетку.
– В момент, когда наши глаза встретились возле кофейни, мой мир перевернулся, и я понял, что ты моя.
– Ты так быстро понял это?
Он нежно коснулся её носа своим.
– Как много ты знаешь о брачных узах?
Будучи наполовину перевёртышем, она узнавала о брачных узах в блогах, написанных перевёртышами.
– Они метафизичны. После полного формирования, связь можно разорвать только после смерти. Узы так тесно связывают пару, что редко бывает, чтобы один мог жить без другого.
– Верно. Некоторые перевёртыши мгновенно распознают друг в друге истинные пары – не часто, но такое случается. Затем возникает желание спаривания, и это буквально заставляет пару заявлять права друг на друга.
Она читала об этом, что это было похоже на лихорадку, которая вызывала у человека сильное возбуждение, оно не проходило до тех пор, пока пара не сблизится.
– Я не испытывала никакого желания к спариванию.
– Потому что что-то блокирует связь. Это как частота; путь должен быть чист для пары. Страхи, секреты и сомнения могут препятствовать установлению связи. Не нужно догадываться, что мешает нам. Ты изо всех сил пытаешься всё уравновесить, пытаешься найти способ принадлежать обоим мирам – и так ты разрываешь себя пополам. Ты должна принять сторону перевёртыша.
Фрэнки ощетинилась, остановив бутылку на полпути ко рту.
– Я принимаю свою волчицу. Всегда принимала.
– Я не говорю о твоей волчице. Я говорю о том, что приходит с ней: твоё наследие, прошлое, стая – особенно учитывая, что спаривание со мной будет означать переезд на территорию стаи. На случай, если интересно, нет, от тебя не ждут, что ты бросишь свою работу. Ты не единственный член стаи, у которого она есть. Единственное, от чего тебе пришлось бы отказаться, от этого дома.
Но принятие всего этого означало бы, что Ньюманы, скорее всего, отвернутся от неё.
Фрэнки отпила пива.
– Если не было желания спариваться, почему ты так уверен, что мы пара?
– Потому что ничто не мешает связи с моей стороны. У меня нет сомнений или страхов по поводу спаривания. У меня много личных проблем, но ни одной, которая помешала бы спариванию. – Он запечатлел поцелуй сначала в одном уголке её рта, затем в другом, нуждаясь в контакте. – Принято считать, что наши звери узнают свою пару с первого взгляда. Я доверяю волчьим инстинктам и прислушиваюсь к ним, поэтому всегда верил, что узнаю свою истинную пару в то же время, что и он. Хотя, честно говоря, какая-то часть меня начала сомневаться, что он так легко её узнает.
– Почему?
– Волку Тао сначала не понравилась Райли, поэтому я начал задумываться, может, животные не всегда сразу всё понимают. Я подумал, что только потому, что она изначально не понравилась его волку, это не значит, что он не признал её своей. Райли нравилось сводить Тао с ума, поэтому я предположил, что, возможно, его волк просто почувствовал неуважение и отверг её. – Трик положил руку на её шею и начал легонько водить большим пальцем вверх и вниз по горлу. – Если мой волк и признал тебя своей, когда мы были детьми, он не сообщил мне об этом.
– Может, тогда ты просто не был так настроен по отношению к нему.
– Я должен был догадаться.
Фрэнки не понравилось самоосуждение в его тоне.
– Почему? У тебя было такое же отношение к спариванию, как сейчас?
– Нет. Я был ребёнком, поэтому мои приоритеты были намного проще. Но я защищал тебя, хотя думал, что это потому, что ты была самым младшим ребёнком. Теперь я понимаю, что был немного собственником. Когда ты ушла, я всё время спрашивал Айрис, когда ты вернёшься. Я разозлился, когда ты не вернулась. Не на тебя, просто на ситуацию. Мой волк был так же зол.
– Как твой волк отреагировал на меня, когда мы встретились возле кофейни?
– Он был совершенно неподвижен. Искал слабое место. Готовый наброситься и заявить права. Он сразу почувствовал, что ты принадлежишь ему. Он был чертовски зол, когда я оставил тебя в кофейне. Хотел отвезти тебя домой и защищать. – Он замолчал, когда ему кое-что пришло в голову, заставившее пульс участиться и вселило надежду. – Ты не сказала, что мы, возможно, не пара. Почему?
– Я спала с не многими парнями, но хватает опыта понять, что мгновенная реакция моего тела на тебя ненормальна. Сначала я подумала, что это просто потому, что ты свободный перевёртыш – что похоже на призыв понравиться. Но я так не реагировала на Доминика, а у него нет пары. К тому же я не тактильный человек, и мне нравится моё личное пространство, но меня или мою волчицу не беспокоит, что ты очень тактильный или что занимаешь всё моё пространство. И у тебя есть особый способ успокоить меня, просто находясь рядом, хотя я едва тебя знаю. Я бываю разной, но точно не слепа. Всё это ненормально, правда?
– Нет. И я рад, что ты такая непредубеждённая и не закрываешь глаза на то, что не понимаешь. – Он положил руку ей на затылок. – Ты моя, Фрэнки. И я твой. Ты была создана для меня. И я был создан для тебя. Ты собираешься с этим бороться?
Она сглотнула.
– Я не собираюсь отрицать, что ты прав. Думаю, так оно и есть. Но я ещё не знаю, готова ли к связи.
– Детка, – мягко начал он, – разве ты не слышала, что я говорил раньше? Я знаю, что ты не готова. Ты всё ещё приспосабливаешься к тому, чтобы быть частью стаи, и узнаёшь правду о своих родителях. Связь потребует от тебя всего, а тебе сейчас со многим нужно разобраться. Я могу подождать. Я здесь, и буду здесь, несмотря на всё дерьмо, которое происходит. Я знаю, ты чувствуешь, что тебя тянет в разные стороны, но только мне не нужно пытаться угодить, потому что ты радуешь меня просто своим существованием. Ты – мой приоритет. Поняла?
Фрэнки облизнула нижнюю губу.
– Я не думаю, что когда-либо была чьим-то приоритетом.
Это чуть не разбило ему сердце.
– Ты можешь быть уверена, для меня ты на первом месте. Для меня нет ничего важнее тебя. – Он забрал у неё бутылку и поставил на столик. – Поцелуй меня, Фрэнки.
Устав от размышлений, она выбросила всё из головы. Всё, кроме Трика и того, как сильно она его хотела. Фрэнки прижалась к его губам, но не поцеловала, а провела языком, скользнув руками вверх по его груди, чтобы стянуть рубашку. Поддразнивая, она ненадолго просунула свой язык ему в рот, ровно настолько, чтобы провести по кончику его. И, по-видимому, только это Трик мог вынести. С рычанием он прижался к её губам и погрузил свой язык ей в рот. Это был не поцелуй. А взрыв страсти. Потрясающее опустошение её чувств.
