Текст книги "Неистовый голод (ЛП)"

Автор книги: Сюзанна Райт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

Он просунул руки ей под рубашку и дёрнул, так что Фрэнки оказалась вплотную к нему. Ощущения захлестнули её. Его язык проник в её рот. Его зубы прикусили губу. Мозолистые кончики пальцев впились в талию. Его запах окружил её, приправленный потребностью. Его рычание лилось в её горло и отдавалось в груди, вибрируя у сосков. Когти впились ей в спину, принося новую долю удовольствия. И когда он засунул руку ей под лифчик и собственнически сжал грудь, Фрэнки потянула его за волосы, требуя большего. Трик играл с её грудью, прокладывая поцелуями дорожку по горлу, к пульсу. Он втянул кожу в рот, почувствовал, как пульс бьётся, и именно тогда решил, что однажды оставит метку в этом самом месте. Пока он не мог заявить на неё права – по крайней мере, официально, – но, чёрт возьми, наверняка заставит её почувствовать себя полностью его. Однако он не стал бы в первый раз брать свою пару на кухонном столе.

Он просунул руки ей под бёдра и поднял, а она обхватила его ногами за талию. Пока он нёс её вверх по лестнице, она лизала, покусывала и посасывала его шею, клеймя как своего и усиливая его желание. Требовательный укол её когтей на спине заставил зарычать. Добравшись до второго этажа, он схватил её за волосы, запрокинул голову и завладел ртом. Овладевал и доминировал, гарантируя, что она точно знает, кто контролирует ситуацию. Когда она стала податливой, он заговорил.

– Спальня?

– Слева от тебя, – прохрипела Фрэнки.

Когда он занёс её внутрь, она соскользнула по его телу. В том, как они раздевались, не было никакой утончённости. Одежду сдёргивали и разрывали когтями до тех пор, пока оба, наконец, не остались обнажёнными.

Фрэнки сглотнула, увидев перед собой восхитительного мужчину. Он весь состоял из крепких мускулов, гладкой кожи и неукротимой силы. Она скользнула руками по его крепким плечам и вниз по загорелой, накачанной груди, направляясь прямо к длинному, толстому, твёрдому члену, который…

Трик бросил её на кровать, и Фрэнки, к своему удивлению, рассмеялась. Когда он не двинулся с места, чтобы присоединиться, она спросила:

– Ты собираешься стоять там всю ночь или трахнешь меня?

– Я трахну тебя, когда буду готов, – просто ответил он, окидывая её внимательным взглядом.

Чёрт, она великолепна. Груди округлые и полные, увенчанные розовыми сосками, которые ещё больше напряглись под его взглядом. Пирсинг в пупке с бриллиантовым якорем был чертовски сексуальным, особенно с чёрной изящной татуировкой в виде виноградной лозы, которая начиналась на левом бедре и по диагонали пересекала рёбра, а затем исчезала на боку.

– По-моему, ты выглядишь готовым, – сказала она, бросив многозначительный взгляд на его твёрдый член.

Трик сжал кулаки, когда она немного раздвинула бёдра, искушая и приглашая его. Её сердцевина была розовой и блестящей, и ему нужно было попробовать её на вкус.

Он перевёл взгляд на лицо Фрэнки.

– Возьмись за спинку кровати, Фрэнки. – Она выгнула бровь, но обхватила руками железные перекладины изголовья. – Хорошо. Держи руки прямо там. Не отпускай.

– Но…

– Не отпускай. – Он опустился на колени на кровать и похлопал Фрэнки по бедру. – Шире. Покажи то, что принадлежит мне.

Мучительно медленно она раздвинула ноги. Её запах ворвался в лёгкие. Да, именно этого он хотел, чтобы она вся была для него, как на пиру.

– Я пока не собираюсь заявлять на тебя права, но оставлю свою метку. Здесь. Сейчас. Столько раз, сколько захочу.

Фрэнки крепко вцепилась в спинку кровати, когда Трик начал терзать её шею языком и зубами, оставив несколько отметин. Не сильные укусы, чтобы пустить кровь или оставить шрам, как знак требования, но, чтобы заявить, что она принадлежит ему. Когда он по-собственнически блуждал, исследовал и сжимал её руками, также клеймил, как и любой укус. У Фрэнки вырвался вздох, когда он втянул в рот её сосок. Каждое ритмичное движение, казалось, посылало искры желания прямо к клитору.

– Трик… – Она вздрогнула, когда он оставил засос на её груди. – Я поняла! Считай, что заклеймил, уже трахни меня!

– Я ещё не закончил.

Трик проложил поцелуями дорожку от груди к виноградной лозе на рёбрах, а затем провёл языком по татуировке, спускаясь по ней до самого бедра. Он сильно прикусил, оставив ещё одну отметину, и успокаивающе провёл по ней языком. Ему нужно, чтобы она вся была отмечена. Трика раздражало, что Фрэнки была с другими. Если бы все было по-другому, он давно мог бы заявить на неё права. Он был бы единственным мужчиной, который целовал её, прикасался к ней, погружался в неё.

Из его груди вырвалось рычание.

– Ты никогда не должна была принадлежать другому. – Он обхватил рукой её подбородок, крепко сжимая. – Никто, кроме меня, никогда больше не получит тебя, Фрэнки. Ни один другой рот не почувствует твоего вкуса. Никакой другой член не трахнет тебя. Никакие другие руки не прикоснутся к тебе. Почему?

Она облизнула губы.

– Потому что я твоя.

Ослабив хватку на подбородке, он погладил его большим пальцем.

– Верно. Моя. И ты этого не забудешь, да?

– Ты не позволишь.

Трик улыбнулся.

– Ты права, не позволю. – Скользнув вниз по её телу, он устроился между бёдер и глубоко вдохнул. – Клянусь, я мог бы опьянеть от твоего запаха. Он провёл языком между её влажных складок и застонал от сладкого и пряного вкуса. – Чёрт, да, мне нравится.

Крепко держа её за дрожащие бёдра, Трик долго ублажал её. Каждый хриплый стон ласкал его член. Каждый выгиб бёдер подстёгивал. Каждый капля мёда на его языке приближала к потере самообладания. Он сдерживался со всеми прошлыми партнёрами. Всегда держал какую-то часть себя в узде. С Фрэнки ему ни черта не нужно скрывать. Он мог раствориться в ней, отдать ей всё, потому что она была всем.

Трик осторожно погрузил большой палец в тугой бутон её попки.

– Ты сохранила её для меня, детка? – Она кивнула, и его волк удовлетворённо зарычал. Трик долго и с удовольствием лизал её лоно. – Моя хорошая девочка такая вкусная.

Он прижал её к кровати и вошёл в неё, одновременно сжимая её руки, чтобы удержать на железных перекладинах. Он застонал, когда её адски горячие ножны сжались и стиснули его.

Она выгнулась навстречу ему.

– Двигайся.

– Я сдержу своё слово и не буду заявлять права на тебя, Фрэнки, но после этого пути назад не будет. Никакого. – Ему нужно было, чтобы она поняла и приняла это. – Парная связь или нет, ты моя. Это понятно?

– Абсолютно, – прохрипела она. – А теперь трахни меня.

– О, я трахну тебя. – Он толкнулся глубже. – Я буду трахать тебя до тех пор, пока твоё горячее маленькое тело не сожмёт меня и не выдоит досуха. Ты хочешь почувствовать, как я кончаю в тебя? – Её лоно вновь сжало. – Хорошо. Потому что ты почувствуешь. – А потом он начал вдалбливаться в неё.

Фрэнки всегда нравился грубый секс, и она никогда этого не стыдилась. Это было за гранью грубости. Каждый сильный удар бёдер Трика был агрессивным и безжалостным. Его член растягивал её настолько, что начинала жечь, и вдалбливался в неё. И всё же это не просто трах. Она знала. Почувствовала это. Увидела в тёмных глазах, которые смотрели на неё с выворачивающим внутренности неприкрытым собственничеством.

Она попыталась высвободить руки, желая прикоснуться к нему, но он её держал крепко. И она должна признать, что какой-то части её это нравилось. Нравилось, что она могла лишь терпеть его сильные удары.

– Трик, я сейчас кончу.

– Знаю, – прорычал он ей на ухо. – Чувствуешь, как жадно принимаешь мой член в себя? – Трик стиснул зубы, когда она задрожала вокруг его члена. – Чертовски обожаю этот звук.

Он стал входить быстрее, подталкивая её ближе к краю.

Фрэнки крепче обхватила его ногами.

– Я собираюсь кончить.

– Ты кончишь со мной, Фрэнки. Ты заставишь меня кончить в тебя. – Он с рычанием вонзил зубы ей в шею. Она резко выпрямилась и закричала, стискивая его член.

Его освобождение захватило его полностью, и, не отпуская шею Френки, он грубо вонзился в неё и взорвался – раскалённое добела наслаждение продолжалось, продолжалось и продолжалось. Когда мозг, наконец, снова включился, Трик перевернулся на спину, увлекая её за собой и не выходя. Странный покой охватил его, сделав более наполненным и довольным, чем прежде в жизни. И он знал, что будет в десять раз лучше, когда он наконец заявит на неё права. На данный момент этого достаточно. Когда она лежала на нём, без сил, он провёл пальцами по её спине. Почувствовав небольшие бороздки, он поднял голову и увидел свежие следы когтей. Он не помнил, как оставлял эти метки, но ему чертовски понравился их внешний вид. Он увидел там и кое-что ещё. Между лопатками у неё была татуировка в виде плакучей ивы, её низкие ветви колыхались на ветру. Он провёл по ней пальцем и догадался.

– Ты сделала это в память о маме.

– Как ты понял? – спросила она мечтательным голосом.

– Она посадила плакучую иву рядом с вашим домиком на территории стаи. Раньше ты танцевала вокруг неё.

Положив подбородок ему на грудь, Фрэнки нахмурилась.

– Я этого не помню. Она ещё посадила такую в саду Марсии. Очевидно, она обычно сидела под ним, читала или писала в дневнике. Это было её любимое место.

Он провёл рукой по татуировке на её предплечье.

– Почему именно ловец снов? – Она просто пожала плечами. Трик рискнул высказать предположение. – Чтобы ухватиться за свою мечту стать скульптором, что бы ни говорили другие?

Она слегка прищурилась.

– Я не уверена, что мне нравится, насколько хорошо ты меня понимаешь.

– Привыкай.

Намотав на руку её волосы, он поцеловал её. Пробовал. Дразнил. Наслаждался.

– Кстати, о татуировках, – начала Фрэнки, – мне нравятся твои.

Рукав на его левой руке перетекал на левую сторону груди и живот. На правой стороне его верхней части груди была надпись: «Ад пуст, все дьяволы здесь». Это цитата Шекспира, если она правильно помнила. Она как раз собиралась спросить, что побудило его выбрать эти татуировки, когда его большой палец скользнул по отметине, которую он оставил на изгибе её шеи, заставив слегка вздрогнуть.

– Я хотел оставить на тебе метку с тех пор, как впервые увидел в кофейне, – сказал он. – Ты не можешь себе представить, как тяжело мне было уйти от тебя в тот день. Легче не будет. – На этом Трик подытожил. – Больше никаких ночей врозь, Фрэнки. Я не буду давить, чтобы ты дала мне то, к чему не готова, но мне кое-что нужно – то, что ты можешь дать. И теперь, когда ты знаешь, что мы пара и, к чему это ведёт, мне не нужно так осторожно обхаживать тебя. Ты не будешь смущаться и выходить из себя, если я появлюсь здесь, когда захочу, и буду проводить с тобой столько времени, сколько смогу. У нас обоих есть свои дела, но, по крайней мере, мы можем проводить ночи вместе. Да?

Фрэнки сглотнула и тихо сказала:

– Да.

Его лицо стало мягче и совсем ленивым от удовлетворения.

– Моя девочка. – Он легонько поцеловал её. – А теперь спи.

Глава 8

Не было никакой разумной причины, по которой четверо детей могли так пугать, но Фрэнки поймала себя на том, что борется с желанием поёрзать в кресле, пока они сидели на ковре и пялились на неё. Они не рычали или что-то в этом роде, но выражения их лиц были странно пустыми. Хорошо, что Трик в данный момент был на встрече с Треем и другими мужчинами стаи, потому что, вероятно, смеялся бы до упада над её дискомфортом – тогда ей пришлось бы его ударить.

Прикосновение языка Трика, безусловно, было чертовски хорошим будильником. Как раз в момент, когда она была на грани оргазма, он вошёл в неё и трахнул жёстко и глубоко. А ещё оставил очень заметное клеймо на шее. Когда она спросила об этом, он просто улыбнулся и сказал:

– Но оно выглядит так красиво.

Этим утром, вскоре после душа, ему позвонил Трей и позвал к себе. Трик уговорил её пойти с ним. Честно говоря, с его стороны это не потребовало особых усилий. Ей понравился последний визит к Айрис, и она подумала, что было бы приятно увидеть её снова. Однако в данный момент Айрис навещали родственники, которые были частью стаи Бьорна. Ну, почётные родственники. Очевидно, Клара была лучшей подругой Айрис с детства, и они считали друг друга семьёй. Фрэнки была не совсем готова к большому воссоединению с другими членами старой стаи, поэтому решила подождать в гостиной с Лидией, Тарин, Джейми и Макенной.

Её волчица подталкивала найти Трика. Это странно. Теперь, когда он оставил на ней метку, волчица хотела больше находиться рядом с ним. Как будто укус связал их. Не мысленно, а метафорически. Словно волк наполовину признал свои права на нее. Вполне возможно. Фрэнки никак не могла понять это.

Прижимая к себе спящую Сиенну, Макенна прочистила горло.

– Дети, почему бы вам не выбрать, что будете смотреть?

С этими словами они подошли к большому стеллажу с DVD-дисками.

Джейми посмотрела на укус на шее Фрэнки.

– Твоя метка. Красивая и заметная.

– Было бы лучше, не будь она такой чертовски заметной, – сказала Фрэнки, но не затаила дыхание.

Лидия замерла.

– Метка?

Фрэнки почувствовала, что нахмурилась

– Он не сказал вам, что мы пара?

– Ему это было не нужно, – сказала Тарин. – Мы хорошо его знаем; и увидели, что он невероятно заботился о тебе и был собственником. Такого рода вещи необычны для Трика. – Её рот скривился. – Но он сказал, что повременит с сообщением тебе.

– Он мне и не говорил. – Фрэнки пожала плечами. – Я догадалась сама.

Брови Джейми приподнялись.

– Ты догадалась?

– На самом деле, понять это было не так уж трудно, – ответила Фрэнки. – Реакция тела и волчицы, то, как он успокаивает меня, его собственничество, насколько он тактильный со мной, чем с вами, ребята… Всё просто обрело смысл – мы могли бы быть парой. Он подтвердил, что я права.

Джейми посмотрела на Тарин:

– Тебе нравится, как она сложила всё воедино и просто приняла это? Она не переживала из-за этого, не прыгала в яму отрицания. Это просто потрясающе.

Тарин кивнула.

– Я не догадывалась, что Трей был моей парой, потому что думала, что потеряла свою, когда была ребёнком.

– Я была влюблена в Данте с тех пор, как себя помню, – начала Джейми, – так что моя сильная реакция на него не казалась странной или чем-то таким, над, чем стоило бы задуматься. Я привыкла к этому.

Макенна заговорила:

– Я знала, что Райан прав, когда сказал, что мы пара. Я не хотела верить в это. То, как ты всё соединила, немного напоминает Райана. Он просто сопоставил факты, посмотрел на это логически и решил, что мы пара.

Фрэнки не думала, что именно логика помогла ей разобраться. У неё был творческий склад ума, и она жила в мире, полном возможностей, что делало её открытой ко всему.

– И ты приняла его метку? – спросила Лидия.

– Я ещё не готова к связи, Трик согласен со мной в этом, но я признаю, что мы пара, – ответила Фрэнки.

Лидия улыбнулась, но затем улыбка исчезла, и она спросила:

– Ты уже рассказала Ньюманам?

– Нет.

Этого разговора Фрэнки не ждала с нетерпением. У неё не было ни малейшего представления, как сообщить им, что она не только спарилась с волком, но и однажды переедет на территорию стаи Феникса. Они воспримут это как отказ, как то, что она выбрала чью-то сторону, что бы она ни сказала.

– Давай посмотрим правде в глаза, они, вероятно, никогда не примут Трика, – сказала Лидия. – Но он не первый, у кого проблемы с общением с семьёй пары

– Это правда, – согласилась Тарин. – Она бросила быстрый взгляд на детей, которые в данный момент спорили о том, какой фильм смотреть, прежде чем понизить голос и добавить: – Трей с радостью бы перегрыз горло моему отцу.

– И я бы с радостью выбила дерьмо из братьев Данте, – сказала Джейми таким же тихим голосом.

Макенна поджала губы.

– Родители Райана – полные придурки, я им совершенно точно дала знать об этом.

– И мы бы все надрали задницу Грете, не будь риска, что её хрупкие старые кости рассыпятся, – сказала Тарин, на что другие женщины решительно кивнули.

– Только не это! – крикнул Кай, который пытался выхватить DVD у Саванны. Маленькая девочка открыла рот и закричала ему в лицо. Кай взвыл на неё.

Сотрясаясь от сдерживаемого смеха, Тарин хлопнула в ладоши, чтобы привлечь их внимание.

– Дети, хватит.

Они замолчали, опустив плечи.

Подавив улыбку, Фрэнки спросила:

– Разве они не должны быть с Райли?

– Она принимает душ, Декстер измазал ей волосы джемом, – объяснила Макенна.

Фрэнки снова заметила, что все четверо детей уставились на неё.

– Кто-нибудь заставьте их остановиться.

– Вы выбрали фильм? – спросила Тарин. С этими словами они повернулись обратно к стойке.

Услышав голоса в туннелях, Лидия заговорила:

– Похоже, Айрис закончила с гостями.

Мгновение спустя вошла полная седовласая женщина в сопровождении трёх взрослых мужчин. Заметив Лидию, женщина улыбнулась.

– Вот ты где. Боюсь, нам пора. – Когда она увидела Фрэнки, её лицо просияло. – О, ты, должно быть, Франческа. Айрис только о тебе говорила.

Лидия заговорила:

– Фрэнки, это Клара – моя крёстная мама и тётя. А это её сыновья Круз, Эйк и Вендель. Если нужно отличить тройняшек друг от друга, запомни, Круз – с серёжкой в ухе, Эйк – с длинными волосами, а Вендель – со шрамом на лбу.

Фрэнки выдавила из себя улыбку и быстро поздоровалась, надеясь, что никто не заметил, насколько она была поглощена внутренней борьбой со своей волчицей.

В тот момент, когда незнакомцы вошли, и она почувствовала запах дождя, морской соли и горелого дерева, животное сошло с ума. Огрызалась, рычала и царапала когтями. Её волчица хотела подняться на поверхность и напасть. Этот запах вывел её из себя – запах, принадлежавший всем трём, поскольку тройняшки были идентичны.

Клара сложила руки вместе.

– Ты так похожа на мать, что просто невероятно. Правда, мальчики?

– Хорошо, что ты воссоединилась с семьёй, – сказал Эйк.

Круз кивнул.

– Мы так долго этого ждали.

– У меня дома стоит одна из твоих скульптур, – сказал Вендель. – Я купил её несколько лет назад. Роза.

Эйк посмотрел на Венделя и склонил голову набок:

– Ты имеешь в виду женскую голову из глины? У неё красивое лицо, но местами оно гниёт?

– Да, это она, – сказал Вендель. Его пристальный взгляд вернулся к Фрэнки, и он добавил: – Глаза – я не знаю, как тебе это удалось, где бы я ни стоял, я чувствую, что глаза смотрят на меня. Всегда смотрят.

– О, я видела её, – добавила Клара. – Должна сказать, она пугает. Я надеюсь, ты как-нибудь придешь на ужин, Франческа. Было бы здорово познакомиться с тобой поближе.

Фрэнки просто улыбнулась, радуясь, что Клара не заметила, какой натянутой была её улыбка. Однако Вендель заметил и слегка прищурился, но ничего не сказал. Только после того, как четверо волков исчезли в туннеле в сопровождении Джейми, волчица Фрэнки успокоилась.

Сделав глубокий вдох, Фрэнки потёрла грудь. У волчицы никогда не было такой бурной реакции на запах. Фрэнки могла сделать вывод, что у животного нехорошие воспоминаний об одном, если не о трёх, волках, которым принадлежал этот запах.

– Ты в порядке? – обеспокоено спросила Лидия.

Фрэнки сохранила невозмутимое выражение лица.

– Конечно.

Лидия, казалось, не поверила, но улыбнулась.

– Хорошо. Как насчёт того, чтобы навестить Айрис?

– Не слишком ли она устала?

– Клара и тройняшки пробыли там недолго, и встреча с тобой поднимет ей настроение. – Когда Лидия вела Фрэнки по туннелям, она сказала: – Буду честна, Фрэнки, возможно, это последний раз, когда ты можешь поговорить с ней. Она быстро слабеет. Я бы дала пару дней, прежде чем она уйдёт.

В таком случае Фрэнки рада, что пришла.

– Я не задержу её долго.

Наконец, они добрались до комнаты Айрис. Лидия вошла первой.

– Привет, мам. Ты готова принять ещё гостя? – Она шире распахнула дверь, показывая Фрэнки.

Айрис просияла.

– Я надеялась, что ты вернёшься.

Фрэнки улыбнулась, удивляясь, насколько ослабла Айрис. Её лицо было бледным и уставшим, а голос слабым и хриплым.

– Как ты? – спросила Айрис.

Фрэнки села в кресло возле кровати.

– Хорошо, спасибо.

– От тебя пахнет Триком. У вас роман? Судя по отметине на шее, подозреваю, что да.

– Мы пара.

Айрис сглотнула.

– Я рада, что прожила достаточно, чтобы увидеть, как ты нашла пару. Теперь могу не беспокоиться о тебе. Трик – хороший мальчик. Мой любимый из парней Феникса, но не говори остальным об этом. Он позаботится о тебе. А ты позволь ему, – настаивала она. – Итак, с нашего последнего разговора у тебя было время подумать. Ты сказала, что хочешь узнать о своём отце. У меня есть несколько фотоальбомов, которые я хотела бы тебе показать, но не настаиваю. Если не готова или не хочешь их смотреть, я пойму.

Немного заинтригованная, Фрэнки сказала:

– Покажи мне.

По просьбе Айрис, Лидия достала альбомы из шкафа и положила на кровать. Затем присела на краешек матраса. Айрис выбрала первый альбом и открыла его.

– Судя по рождественской ёлке в углу, это первое Рождество, которое они провели вместе. Они не понимали, что были парой, но думаю, что подозревали. Тот мешок, который несёт Кристофер, был полон подарков для неё. Красивый парень на заднем плане – мой Альфи.

Фрэнки подалась вперёд, изучая фотографии родителей, на которых они открывали подарки, ели индейку, пили вино, кормили друг друга пудингом, играли в снежки и праздновали канун Нового года. Они выглядели такими счастливыми и влюблёнными друг в друга. На фотографиях были и другие люди: Айрис, Лидия, Клара, сыновья Клары и кто-то, кого Айрис представила как пару Клары, Цезарь. Они выглядели как одна большая счастливая семья.

Открывая другой альбом, Айрис сказала:

– О, это снимки с брачной церемонии. Всё прошло просто, но красиво. Не знаю, что ты уже о них слышала, но расскажу, потому что скоро у тебя будет своя. Ты нарядишься, а затем кто-нибудь проведёт тебя на поляну на территории. Остальные уже будут там, собравшись вокруг Трея и Трика. Как только тебя приведут в круг, Трей скажет несколько слов. У них нет никакой истинной силы, они просто церемониальные, но это публичный способ сказать, что вы принимаете и любите друг друга. – Лидия провела пальцем по фотографии, где она держит Кэролайн за руку. – Её платье было таким красивым. Она выглядела идеально.

«Верно», – подумала Фрэнки. Усыпанное бриллиантами платье Кэролайн из сиреневого шёлка было длинным и отлично подчеркивало фигуру.

– Кристофер так нервничал, – сказала Айрис. – Но успокоился, как только увидел её. – Перевернув страницу, она добавила: – Это снимки с вечеринки.

Фрэнки удивлённо моргнула, увидев Брэда и своих бабушку с дедушкой на фотографиях.

– Они присутствовали на церемонии?

– О да, – подтвердила Айрис. – Я думаю, им было не очень комфортно, хотя мы сделали всё возможное, чтобы они чувствовали себя желанными гостями.

На одном снимке Фрэнки заметила Брэда на заднем плане, пристально смотрящего на Кристофера.

– Брэду он не очень нравился, да?

– Да, – сказала Лидия. – Он сразу же невзлюбил его. Это не предубеждение. Может, просто чувствовал, что его сестра достойна большего, а может, просто хотел, чтобы она жила среди людей. Марсия и Джеффри были радушны, хотя не думаю, что перевёртыш был бы в предпочтении для Кэролайн. Ненависть, которую они испытывают к нам сейчас, появилась после убийства. И кто мог бы обвинить их в этой ненависти?

Пока Айрис медленно листала альбом, Фрэнки заметила, что…

– Вендель много наблюдал за моей мамой.

Айрис выглядела удивлённой.

– Так же как и его братья и большинство незамужних самцов в стае. Она была хрупкой, что всем хотелось ее защитить.

То, что другие самцы, казалось, желали его пару, похоже, не беспокоил Кристофера. Он часто смеялся с ними на фотографиях, особенно с Крузом, с которым его часто фотографировали.

– Похоже, Кристофер и Круз были близки.

Айрис кивнула, печально вздохнув.

– Да. Круз воспринял его смерть тяжелее, чем другие. Он первый прибыл на место происшествия. Можешь представить, как он был опустошён, обнаружив, что его лучший друг мёртв.

Фрэнки почувствовала долю сочувствия к нему. Просматривая фотографии Брэда и Кэролайн, она заметила, что Круз свирепо смотрит на них на заднем плане.

– Как я вижу, Крузу не нравился Брэд.

– Скорее ему не нравилось отношение Брэда к Кристоферу, – сказала Айрис.

Они просмотрели ещё один альбом с разными фотографиями, на некоторых Кэролайн была беременна. Кристофер, казалось, всегда был рядом, и его рука часто и покровительственно лежала на округлившимся животе. Выбрав ещё один альбом, Айрис сказала:

– На этих в основном ты, Фрэнки. Я не уверена, говорили ли тебе твои бабушка и дедушка, но ты родилась раньше срока, и целитель стаи думал, что ты не выживешь. Ты доказала, что она ошибалась. – На самом деле, Фрэнки не знала. Ещё больше секретов. – Видишь, как сильно гордились тобой Кэролайн и Кристофер.

«Они действительно выглядели гордыми», – подумала Фрэнки. На каком-то снимке в его глазах даже блестели слёзы, когда он смотрел на неё, поглаживая по щеке.

– У моей бабушки и дедушки есть мои фотографии с мамой, но ни одной с отцом. У меня же должны были возникнуть вопросы? Я имею в виду, они показали мне фотографии какого-то случайного парня и заявили, что он мой отец, но разве не должно показаться странным, что его не было ни на одной из фотографий со мной или моей матерью? Я спрашивала, существовали ли вообще фотографии. Марсия всегда говорила: «О, они, наверное, на чердаке», и просила кого-нибудь принести их для меня, когда будет возможность. А потом я забывала, или меняла тему, потому что разговоры о родителях всегда расстраивали её. Стоило давить сильнее.

Лидия перегнулась через кровать, чтобы погладить её по руке.

– У тебя не было причин расспрашивать, потому что не знала, что она лжёт.

Фрэнки сглотнула, глядя на одну фотографию, на которой Кристофер улыбался Кэролайн, держа Фрэнки на руках.

– Он любил её.

– Боготворил её, – сказала Айрис. – Боготворил тебя.

В последнем альбоме было ещё больше фотографий – некоторые сделаны на Рождество, другие на дни рождения или Хэллоуин, и Фрэнки могла видеть, как она меняется с возрастом. Было много снимков, на которых она обнималась с Айрис и Лидией, и было ясно, что они любили её, так же, как и она любила их.

– Эта фотография была сделана на вечеринке по случаю твоего третьего дня рождения, – сказала Айрис. – Мальчик, привязывающий воздушные шары к твоим запястьям – это Трик. Ты попросила его, надеясь, что они поднимут тебя в воздух. – Лидия указала на одну из фотографий Фрэнки и её родителей на вечеринке. Они втроём, улыбаясь, столпились вокруг торта. – Это одна из моих любимых фотографий. Ты должна взять её. – Айрис кивнула. – Я бы предложила тебе один из альбомов, но знаю, что ты не возьмёшь. Тем не менее, у тебя должна быть хотя бы одна фотография, на которой вы вместе. Счастливое время.

Фрэнки не хотела брать, опасаясь, что помнет или потеряет.

– Я сфотографирую на мобильный.

– Сфотографируй также и вас с Триком вместе, – предложила Лидия. – Он обрадуется, увидев фото.

Сфотографировав обе фотографии, Фрэнки посмотрела на Айрис.

– Ты устала.

Айрис вздохнула.

– В последнее время я постоянно устаю. Даже если бы мы не были связаны, смерть Альфи сломила бы меня. Я бы всё равно долго не продержалась без него. – Она положила свою руку поверх руки Фрэнки.

– Береги себя, слышишь? Бери от жизни всё, что только можно получить. Не позволяй никому украсть у тебя счастье. Позаботься о Трике, и позволь ему заботиться о тебе. Даже сильной женщине иногда нужно опереться на своего мужчину. Я скучаю по своему мужчине. И не против умереть, потому что это значит, я увижу его снова.

С трудом сглотнув, Фрэнки сжала её руку. Ей хотелось бы сказать Айрис, что она любит её и будет скучать по ней, но это было бы ложью. Айрис всё ещё была чужой. Вместо этого Фрэнки сказала:

– Я рада, что мне выпал шанс познакомиться с тобой. – Это вызвало у неё широкую улыбку. – А теперь отдыхай.

– Не смогла бы бодрствовать, даже если бы попыталась.

Выйдя из комнаты, Фрэнки спросила Лидию:

– Как у тебя дела?

С искажённым от боли лицом Лидия тяжело выдохнула.

– Хорошо.

– Должно быть, тяжело потерять обоих родителей за такое короткое время. Не скажу, что могу относиться к этому с пониманием, поскольку не помню, как потеряла своих.

– Смерть папы была для меня шоком. Мамы не будет, но всё равно тяжело. Спасибо, что встретилась с ней. Теперь, когда она умрёт, ей будет спокойнее.

– Тебе не нужно меня благодарить. Как я уже говорила Айрис, я рада, что у меня была возможность познакомиться с ней поближе. Так что спасибо тебе за то, что рискнула и отправила мне письмо.

Лидия одарила её слабой улыбкой.

– Спасибо, что ответила и дала нам шанс.

Хриплый голос раздался из глубины комнаты:

– Вы собираетесь продолжать благодарить друг друга за всё, или уйдёте, чтобы я могла поспать?

Это заставило Лидию закатить глаза.

– Мы уходим, уходим.

***

Стоя в кабинете Альфы, Трик закончил слушать рассказ Трея о звонке, который он сделал Морелли прошлой ночью. Гнев затопил его.

– Он рассмеялся?

Трей кивнул, положив руки на стол.

– Сказал, что подумал, будто я шучу. А ещё, что он прекрасно понимает, насколько Дрейк непредсказуемый, но не считает его идиотом. Я настаивал на том, что Дрейк – полный идиот. Морелли сказал, что поговорит с ним и перезвонит мне сегодня в полдень. Вот почему я вызвал тебя. Я подумал, что ты захочешь быть здесь, когда он позвонит.

Данте почесал подбородок.

– Мы не можем винить Морелли за то, что он захотел проверить твою историю, Трей. Ты бы сделал то же самое на его месте.

– И мне не нравится, что он сомневается в моих словах или в словах моего волка. Как и не нравится, что он решил, будто я сказал что-то чертовски забавное. Я спросил Ника, просил ли Морелли встречи с ним, – сказал Трей, имея в виду альфу стаи Меркурия, которая была тесно связана с ними, у них даже были общие члены стаи Рони и Маркус. – Он сказал «нет».

– Кстати, как Брекен? – спросил Трик, имея в виду одного из стражей стаи Меркурия. Брекен и его родители, сёстры, шурины и маленький племянник были в кинотеатре, принадлежащем перевертышу, когда начался настоящий ад. Экстремисты, выступающие против перевёртышей, не только бросили и взорвали несколько гранат, их снайперы отстреливали тех, кто пытался сбежать. Живыми выбрались только Брекен, его мать и одна из сестёр. Женщины не пережили разрыв брачных уз. Через несколько дней они тоже умерли.

Выражение лица Трея было мрачным.

– По словам Ника, не очень хорошо. Было и так плохо, что он потерял всю семью. Хуже то, что… Брекен держал ребёнка на руках, когда тот умер. Пуля попала Брекену в спину и прошла насквозь в голову трёхмесячного ребёнка. Он был весь забрызган кровью и мозгами.

– Господи, – выдохнул Трик, потирая затылок. – Неудивительно, что парень выглядел как живой мертвец, когда я видел его в последний раз.