Текст книги "Репутация герцога"

Автор книги: Сюзанна Энок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

– Посмотри, мама, – раздался позади него ее взволнованный голос, – тот человек выдыхает огонь!

– А это ложа Мельбурна, – сказал идущий рядом с ней Хейрек, – так что у нас будет отличный обзор, если бедолага, этот огонь случайно проглотит.

– Какой ужас, – ответила Жозефина. – Не говорите так.

Себастьян оглянулся на нее.

– Когда кто-то занимается опасным делом, не стоит удивляться катастрофическим результатам. – Он поднялся по трем деревянным ступенькам. В просторном прямоугольнике ложи, горстка лакеев охраняла блюда с едой. Под навесом стояла дюжина кресел, вокруг ложи уже собрались зеваки. Очевидно, увидев блюда, они поняли, что в ложе кто-то будет.

– Роскошное местоположение, Мельбурн, – сделал комплимент король, провожая королеву к одному из кресел. – Отсюда виден главный павильон. Принни будет сегодня присутствовать?

– Не думаю. – Слава Богу. Сегодня вечером проблем хватает и без темпераментного регента.

– Я хотела бы пройтись по саду, – объявила Жозефина. Хейрек немедленно шагнул вперед, но она повернулась к Себастьяну: – Вы покажете мне его, Мельбурн?

– Конечно, ваше высочество, – наклонил он голову. – Но вам нужна компаньонка.

Жозефина на долю секунды прищурилась, явно раздраженная этим предложением.

– Лейтенант Мей будет сопровождать нас. Хотя не думаю, что кого-нибудь из нас могут обвинить в нарушении приличий в столь публичном месте.

– Мельбурн прав, дорогая, – сказал Эмбри. – Осторожность никогда не помешает. Лейтенант, пожалуйста, сопровождайте мою дочь.

Молодой человек отдал честь:

– Слушаюсь, ваше величество.

Себастьян подал руку, и она положила теплые пальцы на его рукав. Они снова спустились из ложи, Мей шел за ними по пятам.

– Мы дойдем до озера?

– Пожалуй.

Они миновали две ложи, прежде чем обитатели третьей привлекли его внимание. Напрягшись, Себастьян остановился.

– И что вы делаете здесь сегодня вечером? – спросил он самым холодным голосом, на какой был способен.

Валентин, приветствуя его, поднял бокал вина.

– Ты знаешь, как Нелл любит акробатов, – ответил он с дерзкой усмешкой.

Будь он один, Себастьян сказал бы ему, что думает об этом убогом оправдании их шпионской экспедиции. С другой стороны, их присутствие отчасти его ошибка, он сам упомянул, куда собирается.

– Сарала, Нелл, Шей, – сказал он кратко. – Тогда где Зак и Кэролайн?

– Остались с Уитфелдами, – ответил Шей, пристально глядя на Жозефину и ее телохранителя. – Мы подумали, что лучше не рисковать здоровьем миссис Уитфелд и не выводить ее вечером. – Он поклонился: – Добрый вечер, ваше высочество.

– Лорд Шарлемань, лорд Деверилл. – Она улыбнулась, ее глаза светились. – Еще раз приветствую, Элинор, Сарала. И еще раз благодарю, что пригласили меня на ленч. Мне недостает подруг, с которыми можно пообщаться.

Нелл улыбнулась в ответ, но Себастьян хорошо знал сестру и понял, что это лишь внешнее проявление дружелюбия.

– Теперь у вас здесь есть подруги.

– Извините нас, – вмешался Себастьян, – мы совершаем обзорную прогулку.

– Мы присоединимся…

– Нет. – Он взглянул на Шея. – Приятного аппетита.

Когда они пошли дальше, Жозефина оглянулась.

– Ваше семейство кажется очень дружным.

– Мы не только родственники, но и друзья, – согласился Себастьян.

– И вам это нравится. Я вижу это по вашим глазам.

– Их присутствие дорого мне, – признался он, сказав себе, что если он говорит искренне, она могла бы сделать то же самое. – Я мало на кого полагаюсь, но знаю, что могу положиться на них. Они помогают мне, даже когда я не хочу признаваться, что нуждаюсь в этом.

Жозефина пристально смотрела на него:

– Вы ведь говорите о том времени, когда потеряли жену?

Себастьян не мог полностью скрыть дрожь.

– Да.

Жозефина откашлялась.

– Должно быть… приятно… знать, что всегда есть кто-то, к кому вы можете прийти и поговорить, когда вам нужно дружеское ухо.

Она просто сочувствует? Или намекает, что хочет поговорить с ним?

– У меня есть пара ушей, – сказал он медленно.

– Да, но будут ли они слушать?

– Полагаю, это зависит от того, что вы желаете им сказать.

– Ничего в большой компании. Может, наедине, кто знает?

Себастьян повернулся поприветствовать знакомых, одновременно взглянув на шагавшего позади лейтенанта Мея.

– Если вы что-то затеяли, Жозефина, – сказал он тихо, – я сверну вам шею. Клянусь.

– Никаких игр, – прошептала она в ответ, махнув кому-то, – мне нужно поговорить с вами приватно.

– Тогда сделаем вид, что мы случайно разошлись. Видите впереди сводчатый проход направо?

– Да.

– Встретимся с другой стороны арки. – Говоря это, он отцепил карманные часы и сунул их в другой карман, цепочка повисла свободно. – Эй! – крикнул он, ни к кому конкретно не обращаясь. – Держи! Воры!

Жозефина скользнула в толпу, а Мельбурн, схватив лейтенанта Мея за локоть, напомнил ему о необходимости исполнения его долга. Указав на пропавшие часы, он послал Мея в одну сторону, а сам исчез в другом направлении.

Отлично сработано. С бьющимся сердцем Жозефина прошла мимо арки, затем скользнула в толпу гуляющих и выбралась из нее, едва миновав покрытый розами куст.

Нырнув под его ветви, она нашла тускло освещенную дорожку. Почувствовав, что оказалась на виду, Жозефина шагнула под свисающие ветви огромной глицинии. Логика и здравый смысл звали ее вернуться в ложу и хранить молчание. Осталось провести в Лондоне всего две недели, у нее и родителей прекрасные шансы уехать целыми и невредимыми.

Отец сказал, что позаботится о проблемах, которые доставляет герцог Мельбурн.

Именно из-за этого заявления все фибры ее души, все клеточки тела требовали, чтобы она оставалась здесь, пока не сможет предупредить Себастьяна. Чем бы это ей ни грозило, она не допустит, чтобы ему причинили вред. И чтобы причинили вред тем людям, которые с надеждой скупали акры земли в Коста-Хабичуэле.

Хорошо одетый крупный мужчина шагнул на дорожку из арки и обернулся. Стройная женщина с растрепанными ярко-рыжими волосами опутала его руками и ногами. Они страстно поцеловались, и мужчина дернул вниз тугой лиф платья, открывая грудь женщины.

Жозефина смотрела как зачарованная. Чья-то рука, протянувшись сзади, закрыла ей рот.

– Лорд Каслтон и его последнее приобретение, – раздался у нее над ухом тихий шепот Себастьяна.

Положив руку ей на плечо, он повернул ее лицом к себе. Наконец они снова одни, как ни кратко и сомнительно это уединение. И Жозефина знала, что он сердится на нее и имеет на это серьезные основания. И все еще…

Она положила руки ему на грудь, чтобы тверже стоять на ногах.

– Так, Себ…

Его губы, голодные и горячие, с привкусом портвейна, накрыли ее рот. Едва помня о соблюдении тишины, Жозефина крепко обняла его, прижимаясь к нему. Желание сотрясало ее.

Когда он отстранился на дюйм, она лизнула его подбородок.

– Эти двое возбуждают тебя? – дрожащим голосом прошептала она.

– Ты меня возбуждаешь. Ты ведьма? Это черные чары. – Он поцеловал ее снова, взяв в ладонь ее грудь. Его прикосновение жгло через тонкий шелк платья.

– П-прекрати, – с трудом выговорила Жозефина, притягивая его к себе.

– Правильно. – Он вытер рот тыльной стороной ладони. – У нас мало времени. Сюда. – Повернувшись, он исчез между глицинией и дубом.

Едва разбирая его темную фигуру в вечерней мгле, она следовала за ним бесшумно, как могла. Наконец они достигли крошечной полянки, и Себастьян снова повернулся к Жозефине, его глаза серебрились в слабом свете луны.

– Вы хотели поговорить со мной, как я понимаю?

Страстный возбужденный Себастьян исчез, его место занял несгибаемый герцог Мельбурн. Это были два разных существа, обитающие в одном теле, и Жозефина не была уверена, кто ей сегодня нужен.

– Спасибо, что так мне доверяете, – сказала она в тон его приглушенному голосу.

– Я вообще вам не доверяю, – ответил он. – Но очевидно, продолжаю питать надежду, что в вас осталась хоть крупица благопристойности.

Это худшее из всего, что он говорил. И она даже не могла возразить.

– Я хочу, чтобы вы знали две вещи, – вскинула она подбородок в ответ на его пристальный взгляд. – И они обе – правда.

– Скажите, и я сам решу, верить вам или нет.

– Хорошо. Я… я понятия не имела, что отец хотел продавать землю.

– Потому что это более преступно, чем получение банковских денег и продажа облигаций, чтобы финансировать воровство?

Боже, он действительно все знает!

– В этом случае пострадает только банк. Ему бы пришлось выкупить облигации. Продажа земли – другое. Это больше, чем… воровство, – ответила Жозефина, удивившись, что произнесла слово вслух. Отец никогда не позволял этого говорить. – Он хочет отправить туда поселенцев. Люди могут умереть, Себастьян. Целые семьи.

– Что вы знаете о Коста-Хабичуэле?

– Я знала, что это не рай, но не интересовалась климатом и ландшафтом. Теперь это имеет значение.

– Так что, вы ни в чем не повинны и введены в заблуждение вашим папочкой? – Циничный скептицизм его голоса жалил сильнее пощечины.

– Очевидно, вас не волнует, что я знала, а о чем не догадывалась. И если дойдет до суда, я бы предпочла, чтобы вы не смогли использовать мои собственные слова против меня Я лишь говорю вам, что нельзя позволить людям плыть в Коста-Хабичуэле.

Он пристально смотрел на нее, выражения его лица в темноте было не разобрать.

– Какова вторая правда, ваше высочество?

– Я сказала отцу, что вы знаете, что проспект – фикция. Он…

– И какое чувство подвигло вас на это?

– Я испугалась, – резко бросила она. – Когда мы начали это, состояние Коста-Хабичуэлы не имело значения. Но с продажей земли… Я позаимствовала книгу, которую вы просмотрели в библиотеке Аллендейла. Я надеялась найти правду о Сан-Сатурусе и заливе Черный Алмаз.

Мельбурн холодно кивнул:

– Теперь вы сказали мне, и ваша так называемая совесть чиста. Давайте вернемся, пока нас не хватились.

Она положила руку ему на плечо прежде, чем он успел отвернуться. Мускулы под ее пальцами дрогнули. Она действительно воздействует на него, нравится ему это или нет. Так же как и он воздействует на нее.

– Есть еще кое-что, – пробормотала она.

– Что?

– Когда я сказала отцу о вас, он сказал, что позаботится об этом и что в Воксхолле много народу.

– Что ж, – спустя мгновение сказал он, – вы предупредили меня и угрожали мне. Я полагаю, что…

– Я не угрожаю вам, Себастьян. Я беспокоюсь.

– Тогда вам не следовало в это впутываться. Я собираюсь положить этому конец, Жозефина. Наказание будет серьезным. Если вы хотите избежать виселицы, предлагаю рассказать мне все, что знаете, и просить меня о защите.

– Это вы нуждаетесь в защите, глупец, – возразила она. – Титул герцога не спасет вас от ран. И я не скажу вам ничего, что повредит моему отцу. Речь не о предательстве. Это дело моей совести, которой, по вашему мнению, у меня нет.

Она повернулась, но на сей раз, он схватил ее за локоть.

– В конечном счете, дорогая, вы понимаете, что не можете остаться нейтральной. Вы должны будете выбрать чью-то сторону.

Жозефина высвободила руку.

– Не ждите, что я выберу вашу.

Очевидно, Себастьян или не верит, что ему может грозить опасность, или думает, что имя Гриффина – достаточная защита. Когда он нырнул в темноту, Жозефине не оставалось ничего другого, как следовать за ним.

Только под аркой он снова остановился.

– Мы закончили, вы и я, – сказал он, стоя к ней спиной, его слова были подобны лезвию ножа. – Я ценю, что вы не одобряете действия вашего отца, но в вашей информации нет ничего такого, чего бы я не знал.

– Что ж, вы не мудры, – бросила она в его широкую спину.

– Да, очевидно, недостаточно мудр. После сегодняшнего вечера не ждите иной встречи со мной, кроме как в суде. Довольно игр, кто бы вы ни были.

– Я знаю, кто вы, Мельбурн, – резко сказала она, борясь с непривычными слезами. – Вы бессердечный, неживой человек. Я больше не хочу иметь с вами никаких дел.

– Тогда мы пришли к согласию. – Он жестом велел ей идти вперед: – Сначала вы. Я найду свои часы и присоединюсь к вам через минуту.

– Конечно, – натянуто ответила она, прошмыгнув мимо него. – К чему вашему сердцу объединяться с телом?

Прежде чем он успел ответить на оскорбление, Жозефина нырнула в толпу. Она не понимала, почему это место назвали Садами Удовольствия, для нее это худшее место на Земле. О, как она глупа! Предупредить его, сказать все, что могла, не осуждая отца, – это казалось таким важным. Но…

Себастьян не нуждается в ее помощи и не хочет ее. Очевидно, он уже получил от нее все, что хотел. Так что теперь он увидит ее в тюрьме и на виселице, потому что она совершила мошенничество, а ее отец превратил это в худшее преступление. Но, по крайней мере, Мельбурн способен предотвратить массовый исход к Коста-Хабичуэле.

– Ваше высочество, – задыхаясь, подбежал к ней лейтенант Мей. – Я не смог найти карманника. Прошу прощения, что оставил вас без присмотра. Ваш отец мне голову оторвет. Но когда его светлость отправил меня…

– Ничего страшного не произошло, – беспечно сказала Жозефина, зная, как трудно ослушаться Мельбурна, когда он отдает приказ. – Мой отец не должен ничего знать. Надеюсь, герцогу повезло больше, чтобы нам не пришлось даже упоминать о происшествии.

– Не придется. – Мельбурн возник за ее спиной с часами в руке. – Я поймал мошенника в саду.

– И его арестовали за то, что он осмелился на вас напасть? – спросила Жозефина, взяв под руку лейтенанта Мея, когда герцог подал ей руку.

– Нет. Это мальчишка, который, вероятно, действовал по чужому наущению. Я ожидаю, что взрослый отличает добро от зла, но делаю исключение для детей.

– Я только надеюсь, что тот, кто подбил его на кражу, не держит зла, ваша светлость, – сказал Мей со странной улыбкой.

У Жозефины внутри все задрожало. Верил Мельбурн в это или нет, но, возможно, он спровоцировал свое собственное убийство. И предполагалось, что она будет сидеть праздно и повторит его слова о карманнике, чтобы доказать, кто совершил преступление. Конечно, по его мнению, она и без того во всем виновна, так что еще одно убийство не имеет значения. Если он погибнет, то будет первым из многих, потому что больше никто не способен остановить ее отца. Глупец. Сегодня вечером ему не следует проявлять свое высокомерие, Мей и Милтон – закаленные солдаты, которые прошли с ее отцом множество кампаний. Оба убивали и знали, как сделать это быстро и наверняка. И благосостояние обоих зависело от успеха короля. Жозефина старалась выровнять участившееся дыхание.

Когда они возвращались к ложе, на дорожках и лужайках, казалось, стало еще больше народу. Прошел жонглер, подбрасывая в воздух полдюжины яблок, толпа позади него шумно заключала пари, когда и сколько яблок он уронит. Жозефина подвинулась ближе к Мею.

– Слишком много вина льется сегодня вечером, – сказал лейтенант, подбадривая ее взглядом. – Мы почти вернулись в безопасное место.

Сердце у нее снова гулко забилось. Она даже не могла видеть, идет ли еще за ними Мельбурн. Что, если капитан Милтон уже убил его? Задыхаясь, она обернулась так быстро, что Мей споткнулся.

Герцог с холодным и отстраненным видом спокойно шел в двух шагах позади них, все еще убежденный в собственной неуязвимости.

– Что-то не так, ваше высочество? – спросил он.

– Нет. Я думала, что вы ускользнули прочь, снова пренебрегая своими обязанностям по отношению ко мне.

– Я никогда не забываю свои обязанности, ваше высочество.

Да, и все это знают. Его нельзя подкупить или принудить.

– Вот мы и пришли. Идите вперед, ваше высочество.

При словах Мея она подняла глаза. Король и королева сидели рядом в ложе и смотрели в ее сторону. Хейрек стоял чуть в стороне, пристально глядя на фейерверк, и держал в руке бокал с красным вином. Жозефина не видела Милтона, хотя в пестрой веселой толпе было трудно его разглядеть.

– Как прогулка, дочь? – спросил отец, поманив ее к себе.

– Очень познавательно. – Она пыталась сдержать дрожь, когда отпустила руку лейтенанта Мея.

Обернувшись к Мельбурну, чтобы поблагодарить его за услуги гида, она заметила быстро крадущегося к ним Милтона. В его руке блеснула сталь. О Господи!

Не раздумывая, Жозефина бросилась на Мельбурна, вцепилась в его лацканы и изо всех сил потянула к себе. Она крепко поцеловала его и, спотыкаясь, потащила от Милтона в сторону ложи. Руки Себастьяна рефлексивно сомкнулись вокруг нее, но Жозефина это едва заметила, встав между ним и капитаном.

– Мельбурн сделает мне предложение, – сказала она самым громким голосом, молясь, чтобы Милтон и отец ее услышали, – и я ответила «да»!

Глава 16

Себастьян едва разобрал выкрик Жозефины, но сцену видели все. Он схватил ее за плечи, чтобы отпихнуть как можно дальше. Черт бы ее побрал!

Он тоже заметил нож в руке нырнувшего в толпу Милтона, и тысячи мыслей взорвали его мозг. Она была права. Эмбри решил убить его сегодня вечером. И Жозефина Эмбри только что спасла ему жизнь.

В этот миг его мир дрогнул. Сглотнув, Себастьян крепко прижал Жозефину к своему боку.

– Я хотел сначала спросить вашего разрешения, ваше величество, – объявил он. – Но чувства захлестнули меня.

– Они захлестнули нас обоих, – добавила она дрожащим голосом.

Себастьян рискнул взглянуть на нее. Ее лицо было таким же белым, как, видимо, и у него, она была на грани истерики.

Странно, но это его успокоило. Он должен взять ответственность на себя. Милтон с ножом где-то здесь, и Жозефина, возможно, теперь тоже в опасности. Потом будет время разбираться, что произошло, а сейчас надо устроить настоящую суматоху.

– Надеюсь, вы простите нашу оплошность и дадите нам свое благословение, – продолжал Себастьян, провожая Жозефину к ложе.

Эмбри, услышав слова дочери, побледнел почти так же, как и она. Значит, и его это заявление застало врасплох. Сейчас все присутствующие уже слышали новость: герцог Мельбурн только что объявил о своем браке с Жозефиной, принцессой Коста-Хабичуэлы.

– Отпустите меня, – пробормотала Жозефина сквозь сжатые зубы.

– Молчите, – выдохнул Себастьян, остановившись перед ее родителями. – Ваши величества…

– Добро пожаловать в нашу семью, Мельбурн! – проревел Эмбри, сообщая всем, кто случайно пропустил вопль Жозефины, что только что состоялась помолвка. – Полагаю, теперь я должен называть вас Себастьяном.

Себастьян стиснул челюсти.

– Да, пожалуйста.

Герцог Хейрек, про которого почти забыли, так резко отшвырнул стул, что сломал перила ложи.

– Минуточку, – прорычал он. – У нас с вами соглашение, ваше величество. Я не…

– Мы беседовали, Чарлз, – прервал Эмбри, – но не заключали соглашения. А сейчас, пожалуйста, воздержитесь, мы обсудим это позже в частном порядке.

– Определенно обсудим. – Разъяренно глянув на Себастьяна, Хейрек шагнул в толпу.

– Пожалуй, и нам нужно идти, – неожиданно сказала королева Мария. – Мы создали настоящее столпотворение, а у нас только два охранника…

– Ты, как всегда, права, дорогая. Лейтенант, проводите нас к карете.

Себастьян не поправил королеву, что остался только один охранник. Вокруг слишком много людей, и если капитан Милтон все еще намерен убить его, ни к чему информировать о своих подозрениях.

– Мельбурн!

Он вздрогнул, услышав обращение Шея. В тоне брата чувствовалось изумление. Взяв себя в руки, Себастьян повернулся к нему:

– Мы обсудим это позже, Шарлемань. Я должен проводить свою нареченную и ее родителей к карете.

Шей взял себя в руки, сообразив, что еще одна публичная сцена в семействе Гриффин только ухудшит положение.

– Конечно, – ответил брат, отступив в сторону, когда лейтенант, Эмбри и его супруга вышли из ложи.

Все еще крепко сжимая руку Жозефины, Себастьян потянул ее вниз по ступенькам.

– Мне больно, – прошипела Жозефина.

– Меня это не слишком волнует, – ответил он, чуть ослабив хватку, но держал Жозефину рядом с собой.

– Я спасла вам жизнь.

– Спасибо. Могли бы крикнуть: «Убивают!» Это было бы столь же эффективно, но меньше народу сейчас глазело бы на нас и сплетничало.

– Можно подумать, что я хочу выйти за вас, – парировала она. – У меня была только секунда. Я ничего другого придумать не успела.

Скорее, она не могла придумать ничего другого, чтобы не разоблачить родителей и не выставить их мошенниками, кем они и были на самом деле.

– Нам с вами нужно очень серьезно поговорить в очень приватной обстановке, – тихо сказал он. – И вы скажете мне все, что знаете, чтобы я мог найти способ вытащить нас из беды.

– Я и есть беда, – шепотом ответила она.

И десять минут назад он поклялся себе порвать с ней все связи! Шекспиру с его замысловатыми сюжетами даже не снился тот хаос, в который угодил Себастьян.

Из толпы появился капитан Милтон. Он пробормотал что-то королю, тот покачал головой. Себастьян прищурился. Как ни крепко держал он себя в руках в последние дни, его контроль над собой истощался. Скверно, но ему придется улыбаться человеку, который, скорее всего, заказал его убийство. Поскольку к компании присоединился потенциальный убийца, слова надо тщательно взвешивать.

– Себастьян, – торопливо прошептала Жозефина, – не выдавайте, что вы знаете о…

– Ваше величество, – перебил он, когда они подошли к карете, – я должен снова извиниться, что сначала не обсудил вопрос брака с вами. Прошу вас, меня понять. Пожалуйста, поезжайте домой в моей карете и дайте мне несколько часов, чтобы проконсультироваться с моими юристами и должным образом представить вам, что я могу сделать для Коста-Хабичуэлы в обмен на руку Жозефины.

Настороженность на лице короля сменилась самодовольной миной.

Напыщенный чурбан.

– Это очень благородно с вашей стороны, Себастьян. Увидимся утром. – Он подал руку.

Себастьян неохотно отпустил Жозефину и пожал руку королю. Если бы он считался только с собой, он придушил бы негодяя.

– До завтра. – Он натянул на лицо улыбку.

Грин закрыл дверцу кареты и отступил. Конюх и Толлинз обменялись взглядами, которые Себастьян не мог помять, потом Толлинз прикрикнул на лошадей и карета укатила.

– Куда, ваша светлость? – спросил конюх, когда лейтенант Мей и капитан Милтон помчались за каретой, оставив их в темноте.

– Не помню, чтобы я просил вас остаться, – заявил Себастьян, повернувшись к слуге.

– Прошу прощения, ваша светлость, но ливрейный грум – это не моя обязанность. Как я понимаю, вы взяли меня присматривать за происходящим, что я и делаю.

– Гм. – Себастьян оглядел толпу кучеров, лошадей, карет. В небе вспыхивали фейерверки. – Мне нужно добраться домой, – сказал он, направившись к мосту. Еще рано. Пип, вероятно, не спит. Он не хотел, чтобы дочь услышала новости от кого-то другого.

– Я найму экипаж, – сказал не отстававший Грин.

Себастьяну нужно было несколько минут уединения, чтобы подумать. Но он знал, что у Эмбри есть другие солдаты, и нет гарантии, что трюк Жозефины их остановит. Он понимал, что поставил короля перед дилеммой: выбрать дополнительное богатство или возможность навсегда закрыть рот тому, кто мог его выдать.

Судя по действиям Жозефины, она считает, что Эмбри выберет богатство. И весьма вероятно, она вместе с отцом думает, что своим заявлением заставила замолчать противника и добилась его сотрудничества. Что ж, пусть так и думает. Пока.

– Как ты устроила это, Жозефина? – проговорил отец между взрывами смеха. – Ты говорила, что он относится к нам с подозрением! – Он прижал руки к груди, не в силах сдержать радости. – Я почти исключил его из нашего уравнения. О Господи! Ты, должно быть, ему что-то сказала!

Жозефина сидела в противоположном углу кареты и потирала руку. От хватки Себастьяна синяк останется.

– Думаю, Мельбурн понял, – импровизировала она, – что Хейрек вот-вот сделает предложение, и, вероятно, сообразил, что может упустить момент.

– Превосходно, превосходно, превосходно! Я всегда говорил, людей объединяет одна черта – жадность. Все наши планы построены на этом принципе.

– Ты счастлива, mi querida?[7]7
  милочка (исп.).


[Закрыть] – спросила мать.

Будущий жених явно нет. Он в ярость пришел от идеи жениться на ней. Без сомнения, Мельбурн найдет способ избежать брака и увидит ее на виселице. Когда она во всеуслышание объявила о предстоящей свадьбе, единственное, о чем он упомянул, – как можно было этого избежать. И если бы не угроза убийства, она поняла и приняла бы его гнев.

– Мы будем богаты, как в самых буйных грезах мечтать не могли, – громко сказала Жозефина.

– Но ты действительно рада выйти за него? – настаивала Мария Эмбри.

– Конечно, она рада, любовь моя, – встрял отец. – Мы победили. Осталось решить еще несколько деталей, и все. Я хочу, чтобы свадьба состоялась как можно скорее, с помощью побежденного и подконтрольного Мельбурна мы сможем делать что пожелаем.

Жозефина не слишком в это верила. Свадьба обеспечит будущее ее семейства, у Мельбурна будут связаны руки. Но его гнев и отвращение тревожили ее сердце.

– Я рад, что он дал нам время до завтра, – сказал отец. – Мы должны составить кое-какие бумаги, чтобы он помалкивал о том, что знает, или сам запачкался в нашей афере. Да, кстати, я должен дать ему титул.

– Он уже герцог, папа.

– Что мы пожаловали Принни? Командора? – продолжал Эмбри, не слушая ее. – Надо дать что-нибудь пониже, я сделаю его рыцарем Зеленого Креста. Знаешь, с участием герцога Мельбурна в следующий раз мы изобретем более величественное название для нашей страны. Возмог но, Коста-дель-Оро. Придется изменить проспект, облигации и документы по продаже земли, но теперь мы можем позволить себе эти расходы.

Жозефина едва сдерживалась, когда отец радостно рисовал новую, еще более прекрасную страну на Береге Москитов. Его действительно не волновало, что случится с поселенцами, которые не найдут сияющей столицы, удобной гавани, вообще никакой Коста-Хабичуэлы. И никакой принцессы.

Как только Себастьян обнаружит, что солдатская дочь публично заманила его в брачную ловушку, останется только радоваться, что ее могут повесить лишь один раз. Почему отец не потрудился сказать ей, что хочет изменить план? Он ожидал, что она рискнет.

Дочь солдата. Она дала Себастьяну пощечину. Она важничала. Давала понять, что едва считает его достойным разговора с нею. Затащила его в постель. Он никогда ее не простит. О Господи!..

Ее охватила дрожь. Что с нею? Горевать о потере чего-то, чего она никогда не имела? Вряд ли это была взаимная симпатия. Их свело физическое влечение. Все шло к концу, и она сыграла последнюю и свою лучшую роль. И теперь более чем когда-либо должна держать Себастьяна рядом, чтобы обеспечить себе безопасность, потому что он никогда не позволит осуществить задуманный отцом план. Никогда!

Что-то дрогнуло и перевернулось в ее душе. Если единственный способ спасти себя и Себастьяна, спасти родителей, спасти людей, которые попались на выдумку ее отца, – свадьба, то она сделает это. И даже если Себастьян ненавидит ее, он проживет с ней столько, сколько покажется приличным. Возможно, в конечном счете, он даже простит ее.

Себастьян подошел к Гриффин-Хаусу, и Стэнтон тут же распахнул дверь.

– Вы рано вернулись, ваша светлость. Надеюсь…

– Где моя дочь? – оборвал Себастьян, направляясь к лестнице и не потрудившись снять пальто и перчатки.

– Я полагаю, она в бильярдной с миссис Бичем, ваша светлость. Что-то не так?

Себастьян поспешил по лестнице.

– Вскоре явятся родственники, – бросил он через плечо. – Проводите их в маленькую гостиную. Если увидите кого-нибудь из Уитфелдов, кроме Кэролайн, отошлите их. – Он нахмурился. Это не их вина. – Нет. Отправьте их в столовую. Пусть кухарка приготовит сандвичи и что-нибудь еще.

– Я прослежу, ваша светлость.

Подойдя к бильярдной, Себастьян распахнул дверь.

– Миссис Бичем, пожалуйста, извините нас, – ровно и негромко сказал он. – Вы встретитесь с леди Пенелопой в ее спальне.

– Добрый вечер, ваша светлость, – присела в реверансе рыжеволосая гувернантка. – Я буду ждать, леди Пип.

Миссис Бичем вышла, тихо закрыв за собой дверь. Когда Себастьян повернулся, Пип уставилась на него, держа в маленьких ручках большой кий. Он шагнул к окну. Подъездная аллея пуста.

Теперь, когда он пришел к дочери, он не знал, что сказать. Кроме того, он не мог стоять на месте. Обдумав случившееся вечером, он признался себе, что был настолько выведен из равновесия, что не сумел предотвратить это.

– Ты кого-нибудь застрелил? – Пип оперлась на кий, копируя позу своих дядюшек.

– Нет.

– Мне не по себе, папа. Расскажи мне, что случилось.

Как ни умна Пип, она всего лишь маленькая девочка. Его маленькая дочь. И он не хотел сообщать ей о том, что люди бывают непорядочными. Пока рано.

– Иди сюда, – сказал он, сев в одно из стоявших вдоль стены кресел. – Нам нужно поговорить.

Она положила кий на стол и вскарабкалась на ручку кресла.

– Со всеми все в порядке? – спросила она дрогнувшим голосом.

– В полном порядке. – Замечательно. Паника дочери довершит вечер. – Случилась очень сложная штука. Обстоятельства могут поменяться и, вероятно, изменятся в любой момент, но ты должна знать, как обстоят дела.

– Хорошо, если пока никто не пострадал.

Себастьян вздохнул. Какого дьявола он решил начать этот разговор?

– Я поцеловал принцессу Жозефину, – сказал он.

Пенелопа прищурилась:

– Ты ведь не погубил ее, как дядя Шей – тетю Саралу?

– Откуда ты знаешь об этом, черт побери?

Пип вздохнула:

– Папа, я в курсе всего. Ты ее погубил?

– Нет. Но в настоящее время она и я… – Он на мгновение закрыл глаза. – Мы объявили, что собираемся пожениться.

– Пожениться? – повторила дочь.

Такой потрясенной он ее никогда не видел.

– Да, так сейчас обстоят дела.

– И ты сказал об этом другим людям прежде, чем мне?

– Это произошло неожиданно, милая. Как только это случилось, я сразу приехал домой, чтобы сказать тебе.

Пип скрестила руки на груди.

– Где Жозефина? Я хочу поговорить с ней.

– Она поехала домой. Я увижу ее завтра.

– Когда ты женишься, я стану принцессой?

Впервые за вечер он улыбнулся:

– Боюсь, что нет. Ты всегда была моей принцессой, если тебе это поможет.

Повернувшись, дочь обняла его, прижавшись щекой к его щеке.

– Она мне нравится, – заявила Пип. – Она знает про пиратов и солдат. Но когда ты рассердился на меня за то, что я пригласила ее в дом, я подумала, что ты ее не любишь, мне было очень грустно. Тебе нужно было сказать мне, что ты влюбился. Я дала дяде Шею очень хороший совет, когда он ухаживал за тетей Саралой.

Любовь. По мнению остальных членов семейства Гриффин, он больше не способен на эмоции. Влюбился в Жозефину? В настоящее время Себастьян не был уверен, чего ему больше хочется сделать с Жозефиной – поцеловать ее или придушить. Но он прекрасно знал, что ему хочется сделать с ее отцом.

– Как я сказал, Пип, такова ситуация на нынешний момент. Мы приняли это решение по… деловым соображениям, и оно может измениться.

Подняв головку, дочка посмотрела на него серьезными серыми глазами: