Текст книги "Дьявол и Ангел"

Автор книги: Сюзанна Энок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

Неизвестно, поняла её собака, или нет, но Брутус прекратил обнюхивание многообещающих зарослей кустов и вернулся к хозяйке. Горничная Энджел, Тесса, с облегчением вздохнула.

– Я все еще считаю, что нам нужно было взять с собой одного из грумов, миледи, – заметила она. – Если собаке взбредет в голову утащить вас прочь, то я никогда не смогу догнать вас.

Энджел кивнула, соглашаясь.

– Я знаю, но, кажется, что Брутусу не нравится, когда мужчины держат его поводок. Думаю, что это из-за того ужасного типа, Фенли, который так плохо обошелся с ним. – Она потянула за поводок, и Брутус повернулся, чтобы последовать за ними, пока девушки прогуливались по краю Дамской мили, к счастью, достаточно далеко от дорожки, чтобы у мастиффа не возникло искушения преследовать одну из лошадей, галопирующих там.

– Жаль, что вы не предупредили меня о том, как опасно его останавливать, прежде чем я попытался совершить такой рискованный подвиг самостоятельно, – послышался голос позади нее и девушка обернулась.

– Милорд, – произнесла она с удивленной улыбкой, пока Джеймс Фаринг приближался к ней по траве. Он шел пешком, так же, как и Энджел, держа в одной руке трость с золотым набалдашником.

Брутус гавкнул и прыгнул навстречу маркизу. Отчаянно виляя хвостом, собака потащила беспомощную Анжелику вперед.

– О, только не снова, – пробормотала она, изо всех сил натягивая поводок. Несмотря на все ее усилия, они на полной скорости неслись к маркизу Эббонли.

– Нет, Брутус, – твердо заявил маркиз, когда собака добралась до него. Брутус немедленно уселся у ног лорда Эббонли. Джеймс наклонился и почесал его за ушами.

– Слава Богу, – вздохнула Анжелика, улыбаясь маркизу. – Очевидно, вы считаетесь одним из тех, кто его спас, и Брутус принимает вас.

– И в самом деле, слава Богу, – пробормотал он выпрямляясь. Его глаза сияли, когда Джеймс потянулся, чтобы взять ее свободную руку и поднести к своим губам.

Маркиз все еще выглядел бледным и уставшим, но ведь он вернулся в Лондон всего три дня назад.

– Как ваше самочувствие? – поинтересовалась Энджел, когда осознала, что разглядывает его.

– Улучшается, – ответил он. Однако юмор исчез из его глаз. – Почему вы не сказали мне о вас с Саймоном? – тихо спросил молодой человек.

Она также сделалась серьезной, чувство вины затопило ее.

– Вы уже слышали.

– В конце концов, я бы узнал об этом, разве не так? Саймон все-таки мой кузен.

Анжелике внезапно захотелось объяснить ему все, чтобы увидеть, как боль и обида исчезает из его глаз.

– Мне жаль, – ответила она. – Я хотела сказать вам, но…

– Но это секрет, ты же знаешь, – послышался еще один голос позади нее.

– Саймон! – воскликнула девушка, оборачиваясь и улыбаясь.

Саймон поклонился и сделал шаг вперед, чтобы поцеловать костяшки ее пальцев.

– Я рад, что ты вернулась из Парижа. – Взгляд на кузена был гораздо менее дружелюбным. – Я же сказал, что мы обсудим это позже, Джеймс. Это между мной и тобой, и не вовлекай сюда Анжелику.

Энджел склонялась к мнению, что так оно и есть, но до того, как она запротестовала, Брутус поднялся и подошел к Саймону. Он обнюхал сапоги сына виконта Уонсглена, а затем, нерешительно взмахнув хвостом, вернулся к Эббонли и уселся на его ногу.

– Брутус, не нанеси травму маркизу, – упрекнула его девушка, потянув за поводок.

Джеймс неохотно усмехнулся.

– Все в порядке. Он отдавил мою здоровую ногу. – Он перевел взгляд с нее на Саймона, а затем откашлялся. – Что ты думаешь об этом? – спросил он, поднимая трость и вращая ее в воздухе перед тем, как снова опустить ее под неуверенным взглядом Брутуса. – Я выгляжу неотразимым или просто немощным?

Анжелика засмеялась.

– О, несомненно, неотразимым.

– Не говори ему этого, – запротестовал Саймон. – Я пытался убедить Джейми остаться в постели, а теперь ты сказала ему, что он неотразим. Мне не остается ничего, кроме как сдаться.

– Это будет мудро, – прохладным тоном заметил Джеймс. Очевидно, маркиз не любил секретов, или, по крайней мере, тех, в которые он не был посвящен.

Саймон скорчил гримасу своему кузену.

– Итак, это твое новое домашнее животное? – поинтересовался он, скептически изучая мастиффа. – Джейми говорил, что ты обзавелась собакой. Эта, однако, кажется больше похожей на пони.

– Молчи, Саймон, – полушутя упрекнула его Энджел, – он очень чувствительный. Он ест только тогда, когда Генри или Хелен или я сидим рядом с ним. Думаю, что он скучает по своим приятелям.

– Что ж, Энджел, на самом деле он ведь не совсем домашнее животное, – заметил Саймон.

Брутус облизнул челюсти и вздохнул.

– А теперь – домашнее, – ответила Анжелика, – делая шаг вперед, чтобы приласкать собаку.

– Кто такие Генри и Хелен? – поинтересовался маркиз, поглядывая на нее.

– Мои брат с сестрой, – ответила Энджел, выпрямляясь. – Они близнецы. Мама и папа тоже считают их невыносимыми.

Он усмехнулся.

– Тогда я с нетерпением жду встречи с ними. – Энджел несколько мгновений улыбалась маркизу, а затем одернула себя и повернулась к Саймону. – Это напомнило мне. Вчера я получила письмо от Лили. Ожидается, что она приедет в Лондон в конце следующей недели.

– Это замечательно. Ты так много рассказывала мне о мисс Стенфред, что я ощущаю, что уже знаком с ней. – Мистер Тальбот бросил взгляд через плечо Энджел, выражение его лица стало более серьезным. – Но, возможно, я смогу прийти к тебе завтра на чашечку чая, и мы сможем дальше обсудить приезд твоей подруги.

Энджел повернулась, чтобы проследить за его взглядом. Из двух дюжин женщин, проезжающих верхом вдоль Дамской мили, все, кроме нескольких, казалось, посчитали ближний к ним край дорожки более интересным.

– Сплетницы, – усмехнулась девушка, снова отворачиваясь, раздраженная их откровенным любопытством.

– Сплетницы или нет, но не слишком прилично то, что нас видят здесь, разговаривающими с тобой, – заметил ее жених.

Энджел посмотрела на Эббонли и обнаружила, что тот наблюдает за ней. Почти немедленно он перевел взгляд на их аудиторию, а затем повернулся обратно к Саймону.

– Хорошо, у меня на ноге сидит мастифф, так что вы предлагаете сделать мне?

Энджел хихикнула.

– Позвольте мне. Надеюсь, получится. – Она потянула за поводок. – Пойдем, Брутус, вон там тебя ждут чудесные кролики, за которыми ты сможешь побегать.

С тяжелым вздохом собака поднялась, посмотрела на Саймона, еще раз махнула хвостом Джеймсу и пошла прочь.

– Увидимся завтра, Саймон, – через плечо попрощалась Энджел.

–  Bonchance [4]4
  Bon chance (фр.) —удачи, всего доброго.


[Закрыть] ,леди Анжелика. – Маркиз отсалютовал ей кончиком своей трости, и она усмехнулась.

Девушка точно узнала, в какой момент мужчины скрылись из виду. Три всадницы перед ней немедленно спешились и приблизились, тогда, как остальные наконец-то решили опробовать другой конец дорожки.

– Энджел, это не маркиз Эббонли был с мистером Тальботом? – поинтересовалась одна из них, ее подруга Дженни.

– Да, это он, – ответила она.

Луиза Дилон с отвращением посмотрела на Брутуса.

– Откуда ты знаешь Дьявола?

– Мы прибыли в Дувр в одно и то же время. Его карета не появилась, так что мы подвезли его до дома, – ответила Анжелика, немного раздосадованная тем, что Луиза употребила прозвище Эббонли.

– Говорят, что Габриэла Мариетти была его любовницей до того, как он отправился на войну. Или одной из них, во всяком случае, – заметила Мэри Хэмптон, хотя ее никто не спрашивал.

Энджел перевела взгляд на Мэри. Она видела знаменитую оперную певицу несколько раз и считала ее довольно красивой. Однако сейчас, когда девушка думала о ней, то вспомнила, что в голосе итальянки было что-то скрипучее, так что, возможно, мисс Мариетти вовсе не настолько замечательна, как все вокруг предполагают.

– О, в самом деле? – спросила она, пытаясь отразить в своем голосе как раз нужную степень скуки и незаинтересованности.

Луиза и Мэри посмотрели друг на друга.

– Маркиз очень привлекателен, – предположила Луиза.

– Да, он красив, – согласилась Энджел, думая об его изумрудных глазах. Две сплетницы продолжали смотреть на нее. – В немного высокомерном стиле, я полагаю, – торопливо добавила она. Для помолвленной женщины не совсем прилично делать комплименты внешности – как бы он ни был красив – кузену своего жениха. Даже если никто не знает, что она помолвлена.

– Итак, ты стала первой, кто узнал, что Дьявол вернулся в Англию, – прокомментировала Мэри.

– Ты не должна его так называть, – вмешалась Дженни. – Что, если он вернется и услышит тебя?

– Интересно, что леди Кенсингтон думает о его возвращении, – усмехнулась Луиза.

Энджел перевела взгляд с одной девушки на другую, ощущая себя так, словно она что-то не понимала и не знала, как спросить об этом, чтобы ее слова не прозвучали, как, хм, сплетни.

– Дезире Кенсингтон? – наконец нерешительно спросила она.

– О да, ты не знаешь? – продолжила Луиза, очевидно, счастливая от того, что может поделиться информацией. – Дьявол убил виконта Люстера из-за нее.

– На дуэли, – необязательно добавила Мэри.

Энджел сделала дрожащий вдох.

– О Боже, – прошептала она. Девушка знала, что произошла дуэль и скандал, но не вникала в подробности.

Мэри кивнула, накручивая поводья на свои затянутые в перчатки руки.

– Это было до того, как она вышла замуж за лорда Кенсингтона.

– Не намного, – хихикнула Луиза, хотя ей в то время могло быть не больше четырнадцати или пятнадцати лет, потому что она была одного возраста с Энджел. – Они оба хотели жениться на ней. Во время дуэли Дьявол подождал, пока виконт выстрелит, – девушка подняла руку так, словно держала пистолет, и прищурилась поверх воображаемого ствола, – а затем проделал дыру прямо у него на груди. – Она выстрелила своим пальцем в Брутуса. Анжелика вздрогнула.

Мэри деликатно передернулась.

– Вот почему его называют Дьяволом.

– И это еще не все, что он сделал, – продолжала Луиза, делая шаг вперед. – Вы знаете, что три года назад он заключил пари с лордом Ренаром о скачках до Бата и почти разбился, как и лорд Ренар, пытавшийся обогнать его?

– Маркиз выиграл пари? – спросила Дженни.

– О да. И к тому же установил рекорд. А потом ходили слухи по поводу его связи с женой лорда Ренара…

– Извините меня, – вмешалась Анжелика, – но у меня назначено время у модистки. Увидимся позже, хорошо?

Компания разошлась, и к счастью Брутус тоже был готов вернуться домой. Анжелике хотелось, чтобы она раньше узнала об этой дуэли. То, что Дьявол вернулся в Лондон, бросало тень на всю его семью, теперь ее родители ни за что не согласятся передвинуть вперед дату свадьбы, не говоря уже о публичном объявлении. И хотя ее свобода была так близка, мысль о том, что ей придется подождать еще почти год перед тем, как достигнуть ее, заставляла Энджел почти взрываться от гнева. Она и Саймон так отлично подходили друг другу, и в ее собственном доме ей не придется следовать удушающим, глупым правилам, которые ее мать и отец, казалось, изобретали просто для того, чтобы она постоянно попадала в неприятности. Анжелика нахмурилась. Должно быть что-то, что можно с этим сделать.

Ей хотелось рассказать о своем беспокойстве Саймону, но за чаем на следующий день, а затем в Олмаке два дня спустя девушка все еще не смогла собраться с силами, чтобы что-то произнести вслух. В конце концов, чтобы не думало Общество, ей маркиз Эббонли не казался настолько скандальным. Вместо этого она обнаружила, что размышляет о том, почему в следующие несколько дней Джеймса Фаринга нигде не было видно, и что он должен был чувствовать, когда узнал, что женщина, ради которой он убил человека, вышла замуж за кого-то другого.

В следующую субботу у Шеффилдов состоялся первый грандиозный бал после возвращения Энджел в Лондон, и казалось, что все высшее общество явилось туда.

– Ты выглядишь сияющей, – поприветствовал ее Саймон, когда девушка присоединилась к группе молодых людей у одной из сторон огромной, натертой воском танцевальной площади. Он взял ее руку и прижался губами к костяшкам ее пальцев. – Я ждал почти целый месяц, чтобы потанцевать с тобой.

Она улыбнулась.

– Очень мило с твоей стороны сказать мне об этом.

– Вовсе нет. Твоя подруга, мисс Стенфред, уже приехала в город?

Энджел покачала головой.

– Сейчас я жду ее буквально каждый день. Я уже написала и попросила ее стать подружкой на свадьбе, и…

Саймон рассмеялся.

– Энджел, у нас еще есть девять месяцев, чтобы спланировать это.

Она пожала плечами.

– Знаю, но если я смогу что-то делать, то свадьба будет казаться мне более близкой.

– Понимаю, что ты имеешь в виду. На самом деле, я думал о том, чтобы попросить Джеймса… – Саймон замолчал, посмотрев ей через плечо. В тот же момент Энджел заметила, что зал буквально гудит от приглушенных разговоров.

– Леди Анжелика.

Она обернулась. Маркиз Эббонли стоял позади нее. Он был одет во все черное, только белый шейный платок и красивая изумрудная булавка, которая настолько точно соответствовала цвету его глаз, что создавала абсолютное совершенство. Девушка внезапно осознала, почему прозвище «Дьявол» пристало к нему.

– Милорд, – ответила она, сделав реверанс и удивляясь, почему маркиз выглядел так, словно сердился на нее.

– Я надеялся, что в вашей танцевальной карточке осталось место для меня, – спокойно прошептал он, взмахом длинных пальцев указывая на листок, который она держала в одной руке. – Учитывая обстоятельства, я подумал, что нам стоит познакомиться поближе.

Энджел взглянула на свою карточку. Там оставались незаполненными два пустых места, но, несмотря на его полностью разумные рассуждения, она сомневалась, говорить маркизу об этом или нет. Он определенно казался чем-то расстроенным, хотя девушка не могла вообразить чем. Эббонли внимательно наблюдал за ней, несомненно, ожидая, что она откажет.

– У меня остались незанятыми вальс и кадриль, – произнесла она, так как была не из тех, кто отступает перед вызовом. – Вы можете выбирать.

На короткое мгновение выражение его глаз изменилось, единственный признак того, что маркиз мог удивиться.

– Тогда я выбираю вальс, – ответил он и, слегка поклонившись, отошел.

После этих слов заиграла музыка для первой кадрили этого вечера, и Саймон повел ее на танец. Энджел бросила взгляд в сторону дальней стены и обнаружила, что маркиз Эббонли, стоит, прислонившись, и наблюдает за ней. Она еще раз задумалась над тем, что же такого она сделала. После нескольких мгновений девушка перевела взгляд и увидела Саймона, улыбающегося ей со своего места в нескольких шагах, и мысленно одернула себя. О чем бы там Джеймс Фаринг не думал, это определенно ее не касается.

3

Джеймсу Фарингу было не до смеха. Слухи о его предполагаемом увлечении невестой своего кузена дошли до ушей маркиза через день после того, как он прогулялся по Гайд-парку. Неважно, нареченная она Саймона или нет, но болтливая девчонка могла бы подождать до того момента, когда все остальное общество решит для себя, сделался ли Дьявол цивилизованным, и не распускать эти сплетни, рискуя тем, что осталось от его репутации. Маркизу и без того было трудно вести себя хорошо, а тут еще такая тяжесть тянула его вниз.

В прошлом он бы провел вечер наверху, за игорными столами, но Джеймс избегал их так же усиленно, как и напитков, которые в изобилии разносили по залу. Большинство его знакомых, и даже несколько бывших любовниц, которых принимали в свете, останавливались, чтобы поприветствовать маркиза и поздравить его с возвращением, но он был не в настроении для легкомысленной болтовни. Джеймс сохранял все свое внимание для Энджел Грэм.

К тому времени, когда маркиз повел ее на вальс, его нога ныла, и он устал почти так же, как и был зол. Несколько первых оборотов они вальсировали в тишине, ее изящная рука напряглась в его ладони, когда Энджел явно почувствовала его раздражение.

– Никакой трости сегодня вечером? – наконец спросила она, подняв на него карие глаза.

– Трость была в основном для показа, – коротко ответил Джеймс. – Я хотел бы знать, леди Анжелика, – спокойно спросил он, – как случилось, что половина болтунов в Лондоне обсуждают мой интерес к женщине, за которой ухаживает мой кузен?

Она побледнела.

– Что?

– Вы кажетесь удивленной.

– Так и есть. – Девушка нахмурилась. – Луиза и Мэри только спросили, откуда мы знаем друг друга, и я ответила, что мы вместе вернулись в Лондон. Я не знаю, откуда у них взялась идея о том, что вы интересуетесь мною, или я – вами. Мне следовало хорошенько подумать, прежде чем что-то рассказывать этим глупым сплетницам с их отвратительными инсинуациями.

– Да, так вам и следовало поступить, – согласился маркиз.

Анжелика сердито посмотрела на Джеймса, очевидно, ее настроение было ничуть не лучше, чем у него.

– Я прошу прощения, милорд, но, несомненно, вы не ожидаете, что я поверю в то, что о вас никогда не ходили гораздо худшие слухи.

– Сегодня вечером вы весьма прямолинейны, не так ли, миледи? – цинично ответил он. – И я буду таким же. При обычных обстоятельствах мне было бы наплевать на то, что все вокруг могут подумать о моих поступках, но я отсутствовал довольно долгое время. Я очень надеялся вновь обрести достойное положение в обществе. – Его голос упал до того самого шепота, который в прошлом вынудил некоторых достойных джентльменов оказаться от посещения «Уайтса», пока маркиз пребывал в городе. – А сейчас вы сделали все это еще более трудным для меня. Я это не оценил.

– Тогда вам, вероятно, не следовало принимать предложение вернуться с нами в Лондон, – заявила девушка, ее темно-зеленые юбки, кружась, прикоснулись к его ногам.

Джеймс не ожидал, что она бросит ему вызов. Однако Анжелика Грэм, кажется, была вовсе не из тех, кто отступает.

– Если бы вы сообщили мне, что помолвлены с моим кузеном, то я мог бы и не принять это предложение.

Анжелика бросила взгляд на Саймона, вальсирующего с мисс Дженни Смит.

– Так как он – ваш кузен, и так как мы помолвлены уже на протяжении трех месяцев, то я подумала, что он уже поставил вас в известность. – Она фыркнула. – И, кроме того, когда я пригласила вас поехать в нашей карете, я понятия не имела, кто вы такой.

Он поджал губы. Даже когда Энджел узнала о том, кто он, это на нее произвело не слишком заметный эффект.

– Итак, за всю эту неразбериху мы должны благодарить Саймона.

Девушка покачала головой.

– Думаю, что виноваты мои родители. Именно они пытаются держать помолвку в секрете. – Она поморщилась. – Они одержимы респектабельностью, и убеждены, что до свадьбы я совершу что-то из ряда вон выходящее, и тогда Саймон откажется от своего слова.

– Понимаю, – прошептал маркиз, пораженный и разоруженный ее честностью. – Тогда очевидно, что вы сильно рисковали, приглашая одновременно Брутуса и меня присоединиться к вам. – Он сделал паузу, когда вращение во время танца привело их слишком близко к наблюдателям и их внимательным ушам.

После долгого вечера непокорные пряди медных волос Анжелики Грэм выбились из собранного на затылке узла на свободу и ласкали ее высокие скулы. Намек на улыбку появился на полных, алых губах девушки.

– На самом деле я подумала, что если с нами в карете поедет незнакомец, то мама не сможет ругать меня за то, что я беру в дом еще одно домашнее животное.

Джеймс приподнял бровь, хотя, что касалось Энджел, он без особого труда, представил, как та же версия событий, что и в Дувре, повторялась в нескольких других случаях.

– Еще одно домашнее животное? – повторил он.

– Ну, у нас их было не так чтобы много, но мама помнит каждое из них, и все те воображаемые проблемы, которые они смогли причинить.

– Понимаю, – ответил он с усмешкой. – Итак, я был просто отвлечением, чтобы не дать вашим родителям осознать, что настоящая проблема находится у них под носом.

Она хихикнула.

– Точно. Хотя я и не подозревала, насколько мощным отвлечением вы окажетесь. Незнакомец подошел бы достаточно неплохо, но сам Дьявол… – Анжелика замолчала, покраснев. – Прошу прощения, – пробормотала она.

– Все в порядке, – прошептал маркиз, внезапно задумавшись о том, как она будет выглядеть с распущенными длинными волосами. Он откашлялся. – Я очень постарался, чтобы заработать этот эпитет.

– Именно это я и слышала, – парировала Энджел.

– Сейчас вы не одобряете меня, – проговорил он, раздраженный тем, что её замечание обеспокоило его. – Я же сказал вам, что пытаюсь исправиться.

– Если использовать клише, сэр, то слова дешево стоят.

– Я начинаю понимать опасение ваших родителей, миледи. – В оскорбления можно играть и вдвоем, если она так этого желает.

Анжелика вспыхнула.

– Как вы смеете?

– Видите, миледи, я могу быть куда более откровенным, чем вы.

Она приподняла свой подбородок.

– Если вы именно так собираетесь, стать респектабельным, то я понимаю, почему у вас возникают такие трудности с тем, чтобы быть принятым. – Анжелика бросила взгляд на Саймона. – Возможно, вам нужна жена, которая покажет вам, как нужно правильно разговаривать с женщиной.

– Ах, великолепная идея. Вероятно, вы сможете найти её для меня.

Эти слова остановили её, как маркиз и предполагал.

– Кого?

– Жену. – Он ободряюще улыбнулся ей. – Кого-то, кто подойдет мне и удовлетворит мои потребности.

Энджел с подозрением уставилась на него. Джеймс заметил, что в глубине ее глаз прятались маленькие зеленые крапинки.

– Тогда кто же удовлетворит вашим потребностям, милорд?

– Какая-нибудь… мягкая и респектабельная мисс, из хорошей семьи, – медленно ответил он, хотя и обнаружил, что хотел сказать вовсе не это.

– Кто-то, кто не похож на меня, вы имеете в виду, – усмехнулась она.

– Вы уже помолвлены, – заметил маркиз, удивляясь, имеет ли Саймон представление о том, какой вспыльчивой является его будущая жена.

– Я помню об этом, сэр. – Она откашлялась. – Тогда какими другими качествами должна обладать эта идеальная жена?

– Я больше ничего не требую.

– Чувство юмора, интеллект, совместные интересы? Красота? – настаивала девушка, выражение ее лица становилось скептическим.

– Не обязательно.

Она заколебалась.

– Любовь?

– Ее не существует, – прямо ответил он, начиная сожалеть, что поднял этот вопрос, даже в шутку. Энджел задавала больше вопросов, чем его бабушка.

– Вы не верите в нее, – запротестовала она.

– Откуда вы знаете, во что я верю, леди Анжелика? – холодно парировал Джеймс. – Мне требуется жена, которая подарит мне наследника и будет стоять рядом со мной на общественных мероприятиях. Я не ожидаю, и не требую, чтобы имелось что-то большее.

Вальс закончился. Анжелика высвободила свою руку из его ладони, затем, через мгновение, обхватила пальцами его предплечье. Нахмурившись, она оглядела зал. Внезапно выражение ее лица прояснилось.

– Что ж, тогда, милорд, позвольте мне помочь вам.

– Откуда такая внезапная готовность помогать, миледи?

– В конце концов, мы же с вами станем кузенами, – ответила она. – Ваша респектабельность будет отражаться на мне.

– Понимаю. – Чрезвычайно подозрительный, Джеймс, тем не менее, позволил ей подвести себя к одной из сторон бального зала, где стояло несколько молодых женщин.

– Перл? – произнесла Энджел, и одна из девушек обернулась.

– Энджел? – ответила молодая леди, очевидно изумленная, затем бросила взгляд на Джеймса и покраснела.

– Перл, могу я представить тебе Джеймса Фаринга, маркиза Эббонли? Милорд, мисс Перл Уэйнрайт.

– Милорд, – присела в реверансе девушка.

– Мисс Уэйнрайт, – наклонил голову Джеймс, искоса поглядывая на Анжелику. Мисс Уэйнрайт была светловолосой и стройной, и вовсе не непривлекательной, и он не мог догадаться, что задумала невеста Саймона. Заиграла музыка для кадрили, и маркиз снова взглянул на девушку. – Не желаете ли потанцевать?

– Да, милорд, – ответила та и взяла его предложенную руку.

Пока Анжелика наблюдала за тем, как они встали в ряд вместе с другими танцующими, она едва удерживалась от смеха. Если все, что требуется Джеймсу Фарингу, – это тихая, приличная женщина, то она позаботится о том, чтобы он получил их в изобилии. Тогда он в полной мере поймет, имеют ли привязанность и влечение какое-либо значение для его брака. И существует ли в самом деле такое понятие как любовь.

– Энджел, – мать жестом пригласила её к ряду стульев, стоящих вдоль одной из стен.

Бросив последний взгляд на пару, Энджел подошла к графине.

– Да, мама?

– Ты знаешь, что твой отец, и я не одобряем этого человека. Почему ты настойчиво бросаешь вызов нашим желаниям?

– Я не бросала вам вызов, мама, – запротестовала Энджел. – Он пригласил меня на танец.

– Тебе следовало бы отказаться.

– Но как только Саймон и я поженимся, он станет моим кузеном. Я не могу…

– Ты и мистер Тальбот не поженитесь еще в течение девяти месяцев. Как только ты благополучно обвенчаешься, то сможешь беседовать с маркизом Эббонли – если только кто-то еще будет каждый раз присутствовать при этих беседах. Даже замужняя женщина может обнаружить, что ее репутация запятнана соседством такого распутника.

Несмотря на все раздражение из-за маркиза и сплетен, о которых он поставил ее в известность, эти слова не казались полностью справедливыми.

– Но он сказал мне, что пытается испра…

– Энджел, не спорь со мной, – возразила Камелия. – Ради Бога.

К счастью, к Энджел приблизился Саймон с бокалом пунша, как раз вовремя, чтобы спасти ее от оставшейся части тирады, и с натянутым кивком, графиня отправилась искать своего мужа.

– Спасибо тебе, – благодарно произнесла Энджел, принимая бокал.

– Рад помочь, – ответил молодой человек с улыбкой. – Ты выглядела так, словно нуждалась в спасении.

Она бросила сердитый взгляд в направлении своей матери.

– Ей не нравится даже то, что я разговаривала с твоим кузеном, словно у него ядовитая слюна или что-то в этом роде.

– Некоторые считают, что так оно и есть. – Саймон скорчил гримасу и посмотрел в сторону танцевальной площадки. – Что, ради всего святого, он делает вместе с Перл Уэйнрайт?

– Танцует, я полагаю. – Девушка подавила еще одну усмешку. – Он попросил представить его.

– Но ведь мисс Уэйнрайт … – Он замолчал, очевидно, не в силах деликатно выразить то, о чем думал.

– Немного бестолкова? – предположила она. – И, вероятно, склонна к приступам меланхолии?

– Энджел, – упрекнул ее Саймон, снова бросив взгляд на пару. – Почему ты не сказала ему? – прошептал он.

Она пожала плечами, поджав губы.

– Он не спросил.

Из того, что она была помолвлена, Энджел больше всего – помимо Саймона – нравилось наносить визиты в Нэффли-Хаус. Девушка пила чай с бабушкой Саймона днем в каждую среду на протяжении прошедших трех месяцев, за исключением тех двух недель, когда она была в Париже. С леди Элизабет – вдовствующая виконтесса и дочь герцога Ньюберри настаивала, чтобы к ней обращались именно так – Энджел могла высказывать свое мнение. Их беседы часто были забавными и проницательными, и сейчас, когда она познакомилась с ними обоими, Анжелика была удивлена тем, как сильно пожилая женщина напоминала ей маркиза Эббонли.

– Саймон говорил с тобой о поместье в Уорикшире? – спросила леди Элизабет, добавив в свой чай ложку сахара.

Анжелика кивнула.

– Он упоминал, что намеревался убедить своего отца позволить нам поселиться там, – ответила она.

Виконтесса поджала губы.

– Мне кажется, что мой упрямый сын должен был сразу предложить вам это. Словно он хотя бы раз приезжал в это поместье за прошедшие пять лет.

Анжелика хорошо знала, что леди Элизабет часто расстраивалась из-за скаредности своего единственного сына, отца Саймона, виконта Уонсглена. Очевидно, что ее покойная дочь, мать Джеймса Фаринга, была более яркой из двух детей.

– Саймон рассказывал мне, что это чудесное место, – с улыбкой произнесла она.

Виконтесса фыркнула.

– Оно принадлежало семейству Тальботов на протяжении нескольких поколений, – отметила она. – Старая крепость из камней и дуба, которая выстояла против Ланкастеров [5]5
  Ланкастеры – боковая ветвь королевского дома Плантагенетов. Имеется в виду война Ланкастеров и Йорков, известная больше под именем «войны Алой и Белой розы» (1455–1487).


[Закрыть], пережила наводнения и чуму. Это что-то вроде святыни. Мы все говорим о Тэрбин-Холле затаив дыхание.

Это описание несколько отличалось от того, что рассказал ей Саймон. Жить в старой крепости, где каждая дощечка в мебели имела свое место и историю, было бы слегка … удушающим.

– Это звучит очаровательно, – твердо ответила Энджел. Саймон, несомненно, не станет возражать против того, что она внесет несколько усовершенствований в это поместье, как только они поженятся.

Леди Элизабет издала звук, похожий на кудахтанье.

– Это отдает плесенью, – возразила она, – но ты справишься.

– Благодарю вас, миледи.

Внизу открылась дверь, за этим последовали шаги, поднимавшиеся по лестнице.

– Бабушка?

– Сюда, Джейми, – восхищенно улыбнувшись, позвала леди Элизабет.

Джеймс Фаринг распахнул дверь гостиной.

– Бабушка, я буду тебе признателен, если ты перестанешь пытаться добыть для меня приглашения на каждую чертову фазанью и лисью охоту за городом этой осенью, – выпалил он и, хромая, вошел в комнату. Его злые зеленые глаза обратились на Анжелику, и маркиз остановился на полпути. – Мои извинения, леди Анжелика, – через мгновение произнес он. – Я не знал, что вы здесь.

– Все в порядке, милорд, – ответила Энджел, заметив, что длинные пальцы его рук сминают чью-то гравированную визитную карточку в неузнаваемый комок.

– Я только спросила у маркиза Уэстфолла, будет ли он устраивать свою ежегодную охоту, – прокомментировала леди Элизабет, отставляя свою чашку, – и заметила, что ты любишь охотиться.

– Ты чертовски хорошо знаешь, что я не люблю…

– Охота с маркизом Уэстфоллом совершит чудеса с твоей репутацией, мой внук.

Джеймс нахмурился.

– Охота с Уэстфоллом доведет меня до удара. – Энджел не смогла подавить смешок, и маркиз бросил на нее взгляд. – Я развеселил вас? – поинтересовался он, приподняв бровь.

Она покачала головой.

– Я пытаюсь представить, как вы будете страдать от удара.

Он слегка усмехнулся.

– Ах, но вы ведь никогда не видели, как я пытался беседовать с Уэстфоллом.

Вдовствующая виконтесса фыркнула.

– В последний раз, когда ты беседовал с Уэстфоллом, ты облегчил его на семьсот фунтов в клубе «Будлз», не так ли?

Маркиз наморщил лоб.

– Это был Уэстфолл? Я помню, что в то время это казалось очень забавным, но…

– Что было забавным?

Энджел вздрогнула.

– Саймон! – воскликнула она, когда тот вошел в комнату.

Молодой человек взял ее руку и поднес к своим губам, затем перевел взгляд на своего кузена.

– Вообще-то, Джеймс, когда кто-то сопровождает кого-то, то этот первый кто-то не должен в ярости уноситься прочь и оставлять второго приносить свои извинения.

– Я не просил тебя извиняться, – резко ответил маркиз. – И если ты и бабушка прекратите вмешиваться в мои дела, то мне не придется никуда уноситься прочь. – Он бросил взгляд на Элизабет. – Разве никому из вас не приходило в голову, что я могу хотеть просто провести эту осень в Эббонли? Что могу наслаждаться тем, что я дома, после того, как отсутствовал почти два года?