Текст книги "Не такая, как все"

Автор книги: Сюзанна Брокман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

– Этого я еще не читала, – прошептала она. – Лайам написал новую статью!

«…Восемнадцать месяцев я провел во тьме. Восемнадцать месяцев, просыпаясь утром, я не знал, доживу ли до завтрашнего дня. Восемнадцать месяцев я жил лишь верой, что справедливость восторжествует, что силы демократии победят и гордый народ этого маленького острова завоюет себе желанную свободу. И не было ни единого дня, когда бы я не вспоминал о тебе – той девушке, что дважды спасла мне жизнь.

Марисала, я полюбил тебя с первой нашей встречи. Слишком много времени понадобилось мне, чтобы понять: это и есть любовь, глубокая, сильная и истинная. Я люблю тебя, и мне неважно, как ты выглядишь и во что ты одета (для меня ты – прекраснейшая женщина в мире). Я люблю твою гордость, благородство, великодушие. Мне нравится, что ты всегда готова отстаивать свое мнение, что ты не можешь спокойно видеть несправедливость…»

За Линдой тихо закрылась дверь, но Марисала даже не заметила ухода подруги. Она рыдала: слезы счастья ручьем текли по щекам.

Лайам ее любит! И снова пишет… пишет к ней и для нее.

…Марисала, я никогда не рассказывал тебе об этом… Дело в том, что меня пытали. Следователи из тайной полиции расспрашивали меня о силах Сопротивления – о тебе, Марисала, и твоих товарищах. Они полагали, что мне многое известно, и изобретали самые страшные мучения, чтобы заставить меня заговорить.

Но я почти ничего не знал – а если бы и знал, они не услышали бы от меня ни слова. Я смеялся им в лицо и говорил: «Вам не сломить меня! Я выживу! Я выберусь отсюда и расскажу миру о ваших преступлениях!» Но одна ненависть не смогла бы поддержать меня в часы нечеловеческих испытаний. Меня спасала надежда – надежда, что когда-нибудь я вновь увижу солнечный свет и твою улыбку. Я вспоминал о тебе, и эти воспоминания помогали мне выжить.

Но однажды враги сломили мою волю.

Меня вывели на залитый солнцем двор. В этот раз не били и не задавали вопросов. Капитан объявил, что у стен тюрьмы была поймана какая-то девушка: она пыталась проникнуть внутрь, чтобы передать мне еду и записку.

Я понял, что он говорит о тебе. Кто еще это мог быть? Я требовал, чтобы мне дали с тобой поговорить, но капитан расхохотался мне в лицо и заявил, что девушка убита в схватке с охранниками. А потом я увидел тело, распростертое в пыли… Я рванулся к нему, но охранники не дали мне подойти близко.

Они не позволили мне взглянуть девушке в лицо – но я был уверен, что это ты. Что они убили тебя.

Той ночью я лежал один на сыром и холодном полу, моля Бога о смерти. Я был совершенно сломлен. Ты умерла, и я потерял надежду.

Но опустевшее сердце не перестало биться. А через четыре дня отряд повстанцев, во главе которого стояла ты, Марисала, взял тюрьму приступом и освободил нас всех.

Ты была жива! Не ты погибла в тот страшный день! Другая девушка – чья-то дочь, сестра, невеста, чьи-то навек разбитые надежды… Но не ты.

Я провел в тюрьме полтора года, но эти четыре дня оставили в душе самый страшный след. Ибо без надежды жить невозможно.

Сегодня я надеюсь, что ты, наконец-то, вернешься ко мне. Марисала, я не могу больше молчать! Я выхожу на улицу и кричу тебе с газетных страниц: «Марисала, пожалуйста, вернись ко мне!» Ты слышишь, меня, вернись!

Марисала положила газету на стол. Встала и аккуратно застелила постель. Оделась. Накинула плащ. Взяла сумку.

Она возвращалась домой.

Глава 12

Едва слышный скрежет ключа в замке. Лайам повернул голову. Кто это? Гектор и Инес? Нет, они на весь день уехали в Хартфорд, к кузине Инес – показать ей малыша.

Это Марисала! Господи, пожалуйста, пусть это будет она…

Марисала стояла на пороге.

Знакомая безразмерная футболка, кожаная куртка и вытертые джинсы с дырами на коленях. Волосы растрепаны, на бледном лице – следы слез. Но никогда еще Марисала не казалась Лайаму столь прекрасной.

Он даже не поздоровался. Просто вскочил и, боясь поверить в чудо, стремглав бросился к ней.

– Я люблю тебя!

Марисала улыбнулась. На ресницах блеснули слезы – и она не пыталась их скрывать.

– Знаю. Я прочла об этом в «Глобе».

– Видишь, я победил себя, – тихо произнес Лайам. – И это только начало. Я напишу книгу обо всем пережитом. Обещаю тебе. Конечно, это не Бог весть какое обещание…

– Для меня этого достаточно.

– Я боюсь, – прошептал Лайам, поникнув головой. – Просто до смерти напуган. Что, если, заговорив, я уже не смогу остановиться? Что, если страшные воспоминания, столько лет хранимые под спудом, вырвутся наружу и погребут меня под собой?

– Не бойся, я тебя откопаю.

Лайам рассмеялся.

– Конечно! Бог свидетель, тебе уже приходилось вытаскивать меня из-под земли!

– Я никогда тебя не покину, – прошептала Марисала. – Если хочешь, я буду сидеть с тобой рядом, пока ты работаешь. А по ночам буду отгонять от тебя кошмары… если захочешь.

– Уже хочу.

И словно не было этих двух страшных дней – Марисала снова в его объятиях, и на губах ее Лайам ощущает соленый привкус слез.

Он целовал ее со все возрастающей страстью, и наконец Марисала, рассмеявшись, смело протянула руку и коснулась воплощения его мужской силы.

– Вот это мне по душе! – со смехом воскликнула она. – Теперь я вижу, что ты и вправду по мне скучал!

Лайам был поражен – он не ожидал от Марисалы такой смелости. До сих пор она была робка и пассивна во всем, что касалось интимной близости.

Марисала подняла сияющие глаза – но улыбка исчезла с ее лица, как только она заметила его изумление.

– Извини, – поспешно воскликнула она. – Я не думала… Я не хотела…

– Марисала! – Он поднял ее голову за подбородок и заставил взглянуть себе в глаза. – И ты могла подумать, что мне это не нравится? Тебе нет нужды сдерживать свои желания. Прикасайся ко мне где хочешь и как хочешь – я буду только счастлив!

Глаза Марисалы снова наполнились слезами.

– Но я думала…

– Я знаю. Ты думала, что тебе придется переломить себя и сделаться другой. Ты думала, что не нравишься мне такой, как ты есть. Что я хочу того же, что и Сантьяго, – превратить тебя в безликое серое существо, не смеющее и рта раскрыть рядом с мужчиной!

Лайам прервал свою речь и прильнул к ее губам в поцелуе.

– Как жаль, что я не понял этого раньше! – продолжал он, с сожалением отрываясь от ее солоноватых губ. – Ведь чувствовал – что-то неладно. Ты так странно себя вела, и я подозревал, что ты…

И он снова впился в ее нежные губы.

– Мне нужна ты. – Он повернул ее лицом к большому зеркалу. – Смотри. Мне нужна только эта девушка. И никто другой. Растрепанная девчонка в рваных джинсах. Студентка медицинской школы. А в будущем – лучший врач свободной страны Сан-Салюстиано.

Он встряхнул ее за плечи, и Марисала счастливо рассмеялась.

– Любовь моя, возможно, с точки зрения Сантьяго ты не подходишь на роль идеальной жены. Но ты ведь не за него выходишь! А за меня. Марисала, ты выйдешь за меня замуж?

Марисала взглянула в зеркало. Вид у них обоих, надо сказать, еще тот… Марисала – взъерошенная, растрепанная, помятая, словно скатилась кувырком с высокой горы. У Лайама – осунувшееся лицо, красные от бессонницы веки, глубокие тени под глазами. Но улыбка его была искренней и светилась надеждой на счастье.

– Тебе не обязательно менять фамилию, – продолжал он. – Да я сам могу взять фамилию Боливар, если ты сочтешь, что так лучше! Мы оба молоды и можем подождать с детьми, пока ты не закончишь учебу. Если же ты вовсе не хочешь детей… Не знаю. Мне хотелось бы двоих-троих сорванцов, но, если это сделает тебя несчастной, я готов уступить. Ведь истинная семья – это союз любящих, которые готовы уступать друг другу… Но ты что-то притихла. Марисала, не пугай меня! Я ведь уже знаю, что такое затишье предвещает грозу!

Он повернулся к ней и внимательно вгляделся ей в лицо.

– Выходи за меня замуж. Пожалуйста, ответь мне «да». А потом мы пойдем наверх и займемся любовью – только поскорее, а то я засну и просплю целую неделю!

– Как романтично! – рассмеялась Марисала.

Лайам поцеловал ее в щеку, уколов отросшей щетиной.

– Скажи мне «да».

Но в глазах Марисалы по-прежнему читалась тревога и неуверенность. Лайам поцеловал ее еще раз, и еще раз, словно хотел растопить лед недоверия в ее душе.

– Знаешь, я готов на любые уступки, – заговорил он снова. – Если не хочешь, мы можем даже не жениться! Можно ведь просто всю жизнь прожить вместе… Но нет, – оборвал он себя, – на это я не соглашусь! Я хочу, чтобы все было по-настоящему! Пусть и Бог, и люди узнают, что ты – моя, а я – твой, и ничто на свете нас не разлучит!

Марисала улыбнулась и поцеловала его. Но так и не сказала «да».

– О чем ты думаешь? – взмолился Лайам. – Объясни мне, что тебя удерживает?

– Секс.

Лайам замер от удивления, на мгновение потеряв дар речи.

– Что?

– Хочешь знать, чего мне сейчас очень хочется?

– Скажи, пожалуйста.

– Заняться с тобой любовью, – улыбнулась Марисала. – И как следует! Так, как я мечтала все эти дни! А после этого – если ты не передумаешь – можешь снова предложить мне руку и сердце.

Лайам невольно расхохотался.

– Такое предложение надо обдумать! Ладно, согласен.

– А Гектор и Инес дома?

– Нет, они…

– Отлично. Иди наверх и прими душ. И побрейся. Жду тебя в гостиной через десять минут. – Она снова поцеловала его. – И не забудь презерватив.

– Но…

Марисала обернулась.

– Ты не ослышался. Да, в гостиной. И на кухне. И в ванной. И, может быть, даже на чердаке, – объявила она, тщетно стараясь спрятать улыбку. – Но начнем с гостиной.

– Но… – Лайам поспешил по лестнице вслед за ней – но Марисала уже скользнула в свою спальню и закрыла дверь.

Лайам попытался повернуть ручку – заперто.

Если бы Лайам заметил время, то можно спорить на что угодно, стоять бы его имени в книге рекордов Гиннесса! Он ухитрился принять душ за полминуты – шагнул в ванну, пустил воду и тут же выскочил обратно. Оставшееся время он потратил на тщательное бритье.

Куда-то делся махровый халат: не найдя его, Лайам натянул шорты, сунул в карман упаковку презервативов и побежал по лестнице вниз.

Марисала ждала его в гостиной: она сидела у окна, завернувшись в его купальный халат. В волосах ее, темной волной рассыпанных по плечам, сверкали капельки воды. Едва Лайам появился в дверях, она задернула шторы, и в комнате воцарился мягкий уютный полумрак.

– Иди сюда, – позвала она шепотом.

Он повиновался.

Марисала встала и одним движением распустила пояс. Лайам, едва сдерживая нетерпение, сбросил халат у нее с плеч.

Как она прекрасна! Уже много раз Лайам видел ее обнаженное тело – но и сегодня, словно впервые, не мог отвести глаз.

Марисала положила руки ему на пояс, скользнула под резинку шорт. Губы ее в страстном поцелуе впились в рот Лайама. На этот раз она властвовала над ним, а он покорно подчинялся, она целовала, а он лишь отвечал на поцелуй.

Лайам застонал от наслаждения и потянулся к ней – и Марисала, взяв его за руку, сама указала ей путь.

– Знаешь, чего я хочу? – таинственно прошептала она.

– Кажется, догадываюсь!

– Я хочу, чтобы ты сел, – улыбнулась Марисала.

– Сел? А не лучше ли прямо так, стоя?

– Хм… Интересная мысль. – Тонкие пальцы Марисалы скользнули вниз и нежно сжали воплощение его мужской сути.

Боже, как хотел Лайам овладеть ею сейчас же, немедленно! Пусть только она отступит на шаг назад – и он…

Марисала так и сделала. А дальше случилось то, чему Лайам не мог поверить и много часов спустя.

Одним резким движением она стянула шорты, и они упали на пол. А затем Марисала опустилась на колени, подняв голову, одарила Лайама слегка вызывающей улыбкой… и он увидел звезды средь бела дня.

– Тебе нравится? – спросила Марисала, поднимая бездонные темные глаза.

Лайам облизнул языком пересохшие губы. Нравится? Да он не знает, на земле он или в раю! Если это продлится еще миг, он умрет от наслаждения!

– О да! – едва выдавил из себя он.

– Вот и хорошо. Мне тоже.

В кармане шорт Марисала нащупала упаковку презервативов, разорвала ее, вытащила один и управилась с ним довольно ловко.

Лайам не мог больше ждать. Он упал на диван, притянул Марисалу к себе и овладел ею – бурно, грубо, неистово.

Марисала громко вскрикнула и вцепилась руками ему в плечи, двигаясь с ним в одном ритме.

Боже, никогда он не думал, что женщина может дарить такое наслаждение! Неужели ему открылась настоящая страстная, дикая и необузданная. Женщина, которая не умеет скрывать своих чувств и всегда говорит то, что думает. Та женщина, которую он полюбил.

Лайам безоглядно отдавался любви, подчиняясь властному зову плоти, – но в сердце его, заглушая торжествующие фанфары страсти, все громче и громче звучала тихая мелодия нежности.

«Это любовь. – мелькнула у Лайама мысль. – Это и есть любовь, которая наконец пришла». И душу его переполнило ликование.

Марисала откинула волосы со лба и улыбнулась ему – и эта улыбка вознесла Лайама в небеса. Он парил где-то в заоблачных высотах, и все земные заботы, тревоги и горести казались ему лишь едва видимыми точками в бесконечной Вселенной Любви.

Медленно, очень медленно Лайам возвращался на землю. Все тело ныло, словно у космонавта после перегрузки.

Темная прядь Марисалы щекотала ему лицо, но у Лайама не было сил поднять руку. Если честно, не было и желания. Ему нравилось ощущать Марисалу рядом с собой.

– А теперь… – тихо заговорил он. Что ж, по крайней мере, он еще способен говорить! – Теперь объясни, пожалуйста, что ты имела в виду. Неужели ты полагаешь, что после этого я все еще не захочу на тебе жениться?

Марисала подняла голову.

– Я не знала, – смущенно ответила она, – придется ли тебе по душе такая… такая агрессивность.

Лайам погладил ее по щеке.

– Если ты отправишься в секс-шоп и купишь плетку и цепи, – с улыбкой ответил он, – это мне, возможно, и не понравится. Но все остальное…

– Вот и хорошо, – ответила Марисала. В голосе ее слышалось явное облегчение.

Лайам пристально смотрел на нее, и в глазах его разгорался знакомый Марисале огонь. Боже правый, а ведь еще секунду назад он не мог рукой шевельнуть!

– Ты выйдешь за меня замуж? – спросил он и тут же прервал себя: – Нет, не отвечай. Сначала проведем еще один эксперимент. Кто знает, вдруг в этот раз нам просто повезло?

– Ты шутишь? – рассмеялась Марисала. – Ты же шевельнуться не можешь!

– А ты, кажется, бросаешь мне вызов? Что ж, посмотрим! – Лайам поцеловал Марисалу и поднялся на ноги. – Теперь моя очередь выбирать комнату. И я выбираю спальню. Свою.

Откуда только взялись у него силы? Он подхватил Марисалу на руки и понес вверх по лестнице.

Внеся Марисалу в спальню, он опустил ее на огромную кровать.

– Да! – воскликнула Марисала. – Мой ответ – да! Я согласна!

Последние ее слова потонули в жарком поцелуе.

Полуденное солнце ярко освещало влюбленных, и в темных глазах Марисалы Лайам видел отблеск того же радостного света. И он знал, что никогда больше не испугается темноты. Он наконец вернулся домой.

Эпилог

Зазвонил телефон.

Лайам, не колеблясь, снял трубку.

– Алло! – спокойно произнес он. Окажись здесь посторонний наблюдатель, он не поверил бы, что этот человек почти год не подходил к телефону!

– Привет, Бад! Я так и думал, что это ты. Это Бадди Фишер, – объяснил он, обернувшись к Марисале.

Бадди Фишер. Литературный агент. Тот самый, от кого Лайам прятался все эти месяцы.

– Отлично! – говорил Лайам в трубку. – Восемь месяцев? Да, думаю, хватит. По крайней мере, я сделаю все, что могу… Да, согласен. – И после паузы: – Хорошо, созвонимся завтра.

Он повесил трубку и улыбнулся Марисале:

– Ты готова?

Сегодня они обедали в ресторане с Сантьяго. Старик прилетел в Бостон, узнав новость о помолвке.

– Готова, – с улыбкой ответила Марисала. – Но никуда не пойду, пока ты не скажешь, о чем говорил с агентом!

– Бадди Фишер уже звонил мне вчера, – объяснил Лайам. – Мой издатель, прочтя ту колонку в «Глобе», решил продлить мне срок на восемь месяцев. Кроме того, предложил удвоить гонорар – при условии, что, если я не напишу книгу к сроку, они воспользуются услугами «призрака».

– А это хорошие условия?

Лайам расхохотался.

– Еще бы! Я боялся, что они вообще не захотят больше иметь со мной дела!

Глаза Марисалы стали серьезными.

– А ты справишься? – серьезно спросила она. – Сможешь за восемь месяцев написать книгу?

– По крайней мере, попытаюсь. – Лайам взял ее руку и поднес к губам. – А теперь пойдем. Не будем заставлять Сантьяго ждать.

Марисала поправила волосы перед зеркалом в прихожей. Для обеда в ресторане она выбрала элегантное длинное платье; прическа – волосок к волоску. В таком наряде Марисала казалась совсем юной и на редкость хорошенькой.

– Ты прекрасно выглядишь, – с улыбкой заметил Лайам. – Сантьяго будет в восторге.

Марисала сунула под мышку последний выпуск «Глоба», чтобы по дороге прочесть свою любимую воскресную колонку, и вместе с Лайамом вышла за дверь.

– Сантьяго никогда не догадается, – тихо заметила она, когда они выходили из подъезда, – что скрывается под этим платьем!

– Может быть, – ответил Лайам, с наслаждением вдыхая свежий запах ее волос. – Он никогда не узнает, что ты переменилась только внешне, а внутри осталась такой же, как была.

– Ну да, и это тоже, – ответила Марисала. – Но я имела в виду нечто более… э-э… буквальное. – Она лукаво улыбнулась. – Сантьяго никогда не узнает, что на мне нет ни лифчика, ни трусиков. А вот ты в этом скоро убедишься.

Лайам рассмеялся и чмокнул ее в шею. «О Боже! – подумал он. – Зачем она сказала об этом заранее? Как же я вытерплю до окончания обеда?»

– Приходится идти на такие штучки, чтобы сохранить свою индивидуальность, – скорчив постную мину, объяснила Марисала. – Это платье совершенно не в моем стиле.

– А явиться в ресторан без нижнего белья – это в твоем стиле?

– Конечно!

– Марисала, как я тебя люблю!

– Знаю, – улыбнулась Марисала. – Я читала об этом в «Глобе».

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.