Текст книги "Трилогия Айс и Ангел (ЛП)"

Автор книги: Сюзанна Бэк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 68 страниц)

ЧАСТЬ 3

Cледующие несколько недель наша жизнь протекала как уютная повседневность и была очень приятна после всех тех приключений, что выпали на нашу долю с момента знакомства. Айс несколько раз приглашали в магазин Попа, и была, как он говорил, щедро вознаграждена за свой труд. Слава о ней как об отличном механике распространялась так быстро, что мне кажется, она удивлялась, почему это не произошло с ней несколько лет назад, когда она пыталась сделать такую же карьеру, но постоянно наталкивалась на неудачи. Которые в итоге привели ее в лапы Моба и предоставили нам возможность познакомиться в Болоте.

Все-таки я рада, что все произошло именно так, потому что, если бы она не попала в тюрьму, мы бы так никогда и не познакомились. Ужасно, конечно, ощущать радость от чьего-то темного прошлого, но я всегда честна сама с собой, и это чувство радости БЫЛО, и если бы мне пришлось отдать за него свою руку, я бы сделала это.

Несмотря на стойкие возражения Руби, Айс тратила часть своего заработка на еду и некоторые мелочи для нашей хозяйки, отметая любые возражения, которые Руби чуть ли кричала ей в ухо. Она проявляла невероятное терпение к Руби, которая, смею предположить, временами была очень язвительной. Не знаю, что привело их к взаимопониманию, но, чем бы это ни было, я была безумно рада.

Мы проводили много вечеров у камина, где открылся еще один из талантов Айс – рисование. Она просила меня закрыть глаза и описать дом, который я знала; с карандашом и альбомом, купленными в универмаге, она воплощала в жизнь то, что было у меня в голове. Детали были настолько правдоподобными, что я не могла не удивляться, и это приводило меня в замешательство. После этого я верю, что, возможно, она действительно умела читать мысли.

Единственным, что омрачало эту идиллию, было то, что мы спали в разных комнатах. Это происходило не из-за Руби. Нет, она зашла так далеко, что предложила нам свою комнату – единственную, настолько большую, чтобы вмещать в себя не одну кровать. Скорее, это было мое упрямство – дурацкое упрямство, как называла это моя мама, когда я действовала ей на нервы, – то, что держало нас порознь. Последний раз мы занимались любовью в охотничьей хибарке, с тех пор – ни разу. Мои гормоны бесились по этому поводу целыми днями. Я уже подумывала об уикенде в Серебряной сосне, исключительно для того, чтобы снова обнять Айс. Но постоянно откладывала эту затею. Так же, как и Айс не искала никаких способов к сближению, чего я совсем уже не понимала. По крайней мере, тогда.

И когда начинался вечер и мы шли спать в разные комнаты, закрывая за собой двери, у меня было такое чувство, словно я снова попала в тюрьму. Только эта тюрьма была создана моими собственными руками.

И начинались ночные кошмары.

Днем я несколько забывала, что Айс, а, следовательно, и я – беглецы, и от этого, несомненно, еще больше упивалась свой свободой. Но в ночной тишине, когда кошмары прошлого выходили из унылых теней, в моих снах появлялось нечто, чему не позволено было появляться в реальности.

Часто я просыпалась в холодном поту, завернутая в мокрую простыню, стискивавшую мою грудь, и дышала так, как будто пробежала марафон. Я лежала без сна с колотившимся как у кролика сердцем, ожидая звуков сирен, стука в дверь, возвещающего о прибытии полиции. Я пыталась отогнать эти мысли прочь, но ничего не получалось. Они оставались и насмехались надо мной со всей своей яркостью и безапелляционной правдой.

Много раз в самые страшные свои ночи я хотела закричать, но крик оставался в плену моих губ. Я слышала, как моя дверь тихо открывается и входит она, заботливо обнимает и гладит по волосам, прогоняя моих демонов. Только в эти ночи я могла ускользнуть в сны без сновидений, успокоенная тем, что она в находится рядом – живая и реальная.

Даже по сей день мы избегаем разговоров об этих ночах. Каким-то образом она всегда знала, когда я больше всего нуждалась в ее поддержке, и сразу оказывалась рядом, отдавая мне свою заботу и любовь.

Я подозреваю, что она знала, какие демоны посещают меня по ночам. Полагаю, что они посещали и ее тоже. Но возможно, если мы будем противостоять им вместе, пусть и не говоря о них вслух, они останутся только ночными призраками, которые никогда не выйдут из своих пещер на дневной свет.

Возможно.

***

Однажды, субботним весенним утром я проснулась с ощущением счастливого предвкушения. После нескольких жарких дискуссий с парой ярких аргументов и финальным примирением по поводу наших скудных финансовых ресурсов, мы решили сделать эту субботу днем закладки первого камня нашего будущего дома.

После тщательного осмотра прежнего фундамента, Айс провозгласила его неподходящим для нового дома. Снег и вода ослабили его в нескольких местах. В течении нескольких дней, приходя с работы, она ожесточенно работала киркой, разбивая куски бетона и очищая место для нового фундамента.

С улыбкой на губах я вскочила с кровати и, быстро осмотревшись, закончила утренний туалет, одев короткие, невесть как сохранившиеся, шортики и футболку. Выйдя из ванны, я совсем не удивилась, увидев радостно улыбающуюся Айс в коридоре. Она выглядела фантастически в коротких шортах и черном топе, который великолепно подчеркивал ее фигуру. Много дней тяжелой работы отточили и без того красивое тело, и я пожирала ее глазами, как делал бы голодающий, увидев перед собой немыслимо вкусные блюда.

Сократив расстояние между нами, она обняла меня и, наклонив голову, легко захватила мои губы в поцелуе медленно горящей страсти. Я обняла ее за талию и подтянула поближе, наслаждаясь ощущением близости. Господи, как же прекрасно было чувствовать ее любовь ко мне.

Спустя несколько мгновений она отклонилась от меня, продолжая держать за руки и улыбнулась. Серебро ее сияющих глаз озарило темный коридор.

«Готова?»

У меня закружилась голова.

«О да».

Я схватила ее за руку и попыталась затащить в свою спальню, не заботясь в тот момент ни о чем, даже если бы сам Папа Римский спал в соседней комнате, – настолько она была нужна мне. Но тут же была остановлена быстрым рывком за руку, отчего развернулась к ней лицом, на котором без труда можно было прочесть разочарование.

В ее глазах засветились озорные огоньки.

«Я имела в виду наш дом…"

«Ах, это…»

Я вздохнула и подошла ближе. На ее руке я заметила пульсирующую жилку, которая так и просилась, чтобы по ней провели языком, ощущая биение сердца.

«Прямо сейчас?»

«Прямо сейчас», – подтвердила она, и,наклонившись, чмокнула меня.

«Но…»

«Чем быстрее мы построим наш дом, тем быстрее мы продолжим то, что начали здесь, мой Ангел».

Такая перспектива послужила хорошим стимулом для нового рекорда по преодолению маршрута «бегом-из-зала-через-дом-и-в-дверь».

Рекорд, который, похоже, не побит до сих пор.

***

Мои пальцы барабанили по крыше грузовика, который Айс как-то пригнала с работы.

«Он увязался со мной до дома» – лукаво улыбнулась она.

Это была уродливая полукровка, собранная по частям из мусора с легковых машин и грузовиков, которые ржавели вокруг мастерской Попа. Поп разрешил ей заняться двигателем, и когда машина заработала, она обменяла ее на пару дней бесплатной работы на Попа. Поп, не будь дурак, мгновенно согласился.

По крайней мере, Айс рассказывала об этом именно так. А мне так и не хватило духу спросить об этом самого Попа.

«Давай, Айс! Рождество наступит раньше, чем ты придешь!» – не было необходимости повышать голос, я знала, что она прекрасно меня слышит.

Спустя мгновение Айс медленно вышла из дома, крутя в руках ключи и улыбаясь точь-в-точь как кот, поймавший канарейку. В другой раз, пожалуй, я бы ей намекнула об этом, но сейчас мне безумно хотелось поскорее приступить к процессу. Я слишком долго и тяжело приближалась к этому дню, чтобы позволить самодовольству подруги испортить мне удовольствие.

Безумное.

Пытаясь открыть пассажирскую дверь, она меня немного задела, и я уже было собралась съязвить по этому поводу, как она внезапно замерла и стала напряженно прислушиваться.

Столь знакомое зрелище. Уж и не знаю, сколько раз я его уже видела: «Что?»

Задев меня еще раз, она развернулась и направилась к небольшому холму, отделявшему нашу собственность от владений Руби. Сгорая от любопытства, я пошла за ней".

И чуть не врезалась в ее спину, когда она остановилась у небольшого возвышения. Выглянув из-за нее, я тоже остановилась. Моя челюсть поползла вниз.

«Я… думаю. Мне кажется, у меня глюки», – я протерла глаза, затем несколько раз моргнула.

Картина передо мной не изменилась. Ни на йоту.

«Значит у обоих», – ответила Айс каменным голосом.

Звук наших голосов привлек внимание какого-то человека. Он обернулся с широкой усмешкой на лице. Это был Поп, одетый в комбинезон для грязной работы и толстую фуфайку.

«Доброе утро, ха? Вовремя вы проснулись. Мы уж подумывали начинать без вас».

Пока я судорожно соображала, что же сказать, его улыбка стала шире.

«Кошка проглотила твой язык?»

«Что здесь происходит?»

«Никогда не видели, как строится амбар?» – спросил он.

Стало тихо.

«Он говорит по-английски?» – спросила я Айс уголками губ.

«Нет».

Я хотела ответить, но поняла, что она говорила не мне.

Тряхнув головой, Поп снял свою шапочку-колпачок и рысью подбежал к нам.

«Извините, что вот так на вас это вываливаем. Я пытался сказать им, чтобы подождали и сначала спросили вас, но…» – он пожал плечами. «Здесь так обычно все и делается. Если уж петух в задницу клюнул, то все начинают носиться и не остановятся до тех пор, пока дело не будет сделано, и черт с ними, с последствиями, вы уж простите мой французский».

Я ущипнула себя. Было больно. Значит, это был не сон. Значит, нас похитили инопланетяне.

Я с выражением, которое бывает только у неофита, пытающегося выведать у своего Учителя смысл жизни, перевела взгляд с Попа на Айс.

Когда за этим ничего не последовало, я прочистила горло, и посмотрела в две пары уставившихся на меня глаз. "Кто-нибудь может мне объяснить, что здесь происходит?"

Спустя мгновение, Поп кивнул и махнул рукой группе людей, стоявших ниже и безуспешно пытавшихся подслушать, о чем мы говорим. Подняв брови, я перевела взгляд с них на Попа. «Люди у нас не умеют говорить «спасибо», – объяснил он: «Во всяком случае, словами. Они благодарят вас таким образом, понимаете?"

К несчастью, ответом ему было сказанное хором "нет". На моем лице по-прежнему было написано недоумение.

Он вздохнул, потом попытался еще раз. «Они хотели помочь вам построиться. Поблагодарить вас за спасение мальчика».

Наконец-то!

«Нам не нужна благодарность», – произнесла Айс по-прежнему равнодушным тоном. Она выглядела разгневанной, и на этот раз я могла понять почему, несмотря на то, что горожане явно не хотели обидеть нас своим жестом. Я знала, как она жаждала сама построить эту хижину, собственными руками создавая нечто из ничего.

Сказать по правде, я разделяла ее желание.

«Я пытался сказать им это, пытался сказать, что будет лучше, если они сначала спросят вас», – он покачал головой: «Они – хорошие люди, хотя иногда бывают упрямее осла». Он снова махнул в сторону толпы. «Что касается Клейтона Додда, он действительно отличный плотник; он и его отец – оба уже давно здесь плотничают. И Mэри Линч – отличный местный электрик. У семьи Дрю есть своя собственная арматурная компания, которая обеспечивает большинство городов в округе».

Он снова посмотрел на Айс, моля глазами о снисхождении.

«Они ничего с вас не возьмут за это. Они сделают все, что нужно. Они работают как проклятые, если вы хотите, чтобы они прекратили, они вас послушают. Но, как только вам понадобится помощь, обращайтесь», – он надел свою кепку обратно, быстрым движением выпрямляя козырек. «Я понимаю, конечно, что вам бы хотелось построить дом своими руками, потом и кровью. Я и сам так построил свой дом. Но… иногда небольшая помощь тоже не помешает. И это не благотворительность, поэтому не надо за это благодарить. Это просто способ сказать спасибо вам за то, что вы сделали».

После долгого молчания Айс резко развернулась на каблуках и ни разу не оглянувшись она пошла назад к дому Руби.

Поп вздохнул, смяв кепку в своих руках: «Я знал, что так получится, надо было сначала спросить».

«Айс… не любит сюрпризов», – ответила я, констатируя то, что уже и так было понятно: «Она очень закрытый человек».

«Я знаю», – пожал он плечами: «В любом случае, попытка -не пытка. Спасибо за то, что хотя бы выслушали, Тайлер. Я уведу людей и оставлю вас одних. Наше вторжение больше не повторится».

«Подождите», – сказала я, поглядев в сторону дома и заметив небольшую тень в районе открытой двери. Это была Айс, она шла к нам, неся что-то в руках. Поравнявшись с нами она всучила это мне и произнесла: «Мы можем построить в соответствии с чертежами?»

Я ошарашено посмотрела вниз. У меня в руках была её папка, набитая чертежами нашего будущего дома. Я посмотрела на Попа… Он оглянулся назад. Затем мы оба обернулись, наблюдая, как толпа улыбающихся энергичных помощников обступила Айс.

«Вот здорово-то!» – прошептал Поп.

И в самом деле.

***

Это была первая неделя июля. Вода в озере еще не прогрелась на столько, чтобы в нем можно было купаться. Во всяком случае, для меня. Наши соседи еще с мая уже вовсю пробовали «освежающую» водичку, но меня это нисколько не удивляло, так как я была убеждена, что каждый канадец так или иначе имел в предках парочку полярных медведей.

Что касается Айс, она начала купаться в озере еще с раннего июня, и это создавало некоторые проблемы, так как, прежде чем нырнуть, она обычно раздевалась перед всей рабочей командой. Доктор Браун, городской стоматолог, вышел на неделю из строя, сильно ударив молотком по большому пальцу, так же, как и один из парней Дрю, упавший с лестницы, которую отпустил его брат, заглядевшись на великолепие моей возлюбленной.

Это зрелище разгоняло мое мрачное настроение, и я порой с трудом сдерживала смех, глядя на бедняг. Однако, в интересах здоровья мужчин и женщин, а также нашей хижины, однажды пришлось-таки сообщить своей подруге, какое опустошение внесли в нашу команду ее купания, и попросить ее подождать, хотя бы до конца рабочего дня, прежде чем выставлять напоказ то, чем так щедро наградила ее природа. Иначе наша стройка грозила затянуться на годы.

Она согласилась, а я теперь волновалась, что наши помощники устроят мятеж из-за внезапного лишения их этого ежедневного развлечения.

Строительство двигалось лучше, чем я ожидала, хотя темпы работы начали падать после начала туристического сезона и большинство наших помощников были заняты своими делами, что, естественно, было важнее нашего строительства.

Наступило четвёртое июля, американский праздник, и ознаменовало собой начало туристического сезона в этом уголке земли, и городок скоро заполнился скучными американцами, озабоченными тем, как потратить свои непосильным трудом заработанные доллары на отдых и развлечения.

И мне это нравилось. Особенно в части отдыха и развлечений. Поэтому, когда Айс предложила прервать нашу работу на один день в честь праздника, я запрыгала со всей грацией раненой газели, пытающейся избежать челюстей голодного льва.

С энтузиазмом, проще говоря.

Я самодовольно улыбалась, проскользнув в нижнюю половинку моего тайно приобретенного бикини. Конечно, половинка – не самое лучшее слово для определения того, что я теперь носила. Жалкая тонкая тряпочка, едва прикрывающая самые интимные части моего тела.

(Но так как я не собиралась заниматься чем-то особенно энергичным, вроде игры в водное поло, то положительный эффект от ношения этой "нитки для зубов" намного перевешивал негативный. Больше всего я предвкушала увидеть лицо Айс в тот момент, когда она увидит меня в этом наряде. А на втором месте стояло то, что она захочет сделать мне, для меня и со мной после того, как я прохожу перед ней в таком виде несколько часов.

О да, Ангел пал. Низко пал.

Захватив полотенце, я выбежала из дома, игнорируя шокированные взгляды игроков в бридж, собравшихся у Руби. Я прошла уже полпути вниз по длинному холму, который отделял дом от берега, прежде чем поняла, что зря отказалась от обуви. Высохшие сосновые иголки кололи меня, наказывая за непредусмотрительное решение. Я прыгала, пытаясь сбросить их, но липкая смола, покрывающая иглы, свела все мои попытки на нет.

Услышав смех и плеск у воды, я решила, сделать хорошую мину при плохой игре, и быстрой рысью направилась к берегу, где меня ждала моя возлюбленная.

Она сидела на нашем доке, подложив одну ногу под себя, праздно водя другой по воде, наблюдая красочный парад яхт, скользящих по озеру. Солнце продолжало высказывать ей свое благоволение, щедро награждая ее кожу загаром цвета красного с коричневым дерева, который отлично смотрелся с ее черным купальником. Разумеется, ее волосы были мокрыми от недавнего купания, и открывшаяся мне в сияющем свете часть ее лица была словно прорисована черными чернилами, что делало ее профиль просто неотразимым.

Засмотревшись на нее, я наткнулась пальцем ноги на довольно большую ветку с иголками, словно поджидающей мою ногу. Выругавшись, я запрыгала на месте и попыталась освободиться от иглистого злоумышленника. Задача выполнена. Я подняла голову и увидела Айс, с увлечением рассматривающую меня.

Мда, не так я представляла себе эту встречу.

Собрав остатки своего достоинства, я взяла себя в руки и решила подойти к ней самой соблазняющей походкой, на которую я только была способна, чтобы хоть немного отвоевать то, что я потеряла этим нелепым падением.

Нелегко изображать страсть, когда у тебя болит нога.

Я была готова отбросить свою идею и довольствоваться хорошо проверенным ковылянием, когда взгляд ее глаз остановил меня на полпути, заставив полностью забыть о боли в пальце.

Это был взгляд, который расплавил бы айсберг, окажись он под рукой. Все мое тело пульсировало под ним, а мои колени резко ослабли. В мгновенье ока стало жарче градусов на двадцать.

Затем она встала, и вид ее длинного, стройного тела, мокрой кожи и напрягшихся мускулов поднял температуру еще выше, полностью высушивая меня.

В верхней половине, по крайней мере.

«Очень мило», – промурлыкала она, все еще ощупывая пристальным взглядом мое тело: «В самом деле, очень мило, маленький Ангел».

Ох, какие слова. Я отдала бы за них королевство, если бы оно у меня было. Обалдевшая, я довольствовалась своим положением, пока она шагала ко мне с самой чувственной улыбкой из всех, что я когда-либо видела на ее изогнутых полных губах. Когда она облизала свои губы от песка, я захотела стать её языком.

Потом я услышала стон, и у меня потемнело в глазах, я поняла, что он исходит от меня.

Потом я почувствовала ее горячие руки на моих плечах, которые сжигали меня и клеймили мою душу. Она медленно – Боже, как медленно! – поднесла свои губы к моим, и мы слились в страстном поцелуе.

Мне было все равно, что мы делали это на глазах всего озера. Мне было все равно, что будет потом. Я хотела ее, она была нужна мне настолько, что это даже немного удивило меня.

Чтобы быть до конца откровенной, надо признать, что подобные поцелуи при посторонних возбуждали меня еще больше, если, конечно, еще было куда возбуждать. Но я не могла не отметить всей иронии данной ситуации. За очень редкими, и, тем более драгоценными исключениями, занятий любовью в тюрьме всегда происходило на виду всех желающих. И уединение, это было то, о чем я тогда мечтала. Сейчас же, когда появилась возможность интимной встречи просто за закрытой и запертой дверью, (когда мы действительно получили двери, а с ними и замки), мне все больше и больше нравилось заниматься этим на публике.

Поцелуй стал глубже, наши тела сливались в единое целое, и я перестала размышлять о чем либо.

Когда она, наконец, отодвинулась, единственное, что сохраняло меня в стоящем состоянии, были ее уверенные руки на моих плечах. Тряхнув головой, чтобы придти в себя – безуспешная попытка – я откашлялась, облизала губы и открыла глаза, и увидела как она улыбается мне.

– Ты знаешь, что просто убиваешь меня, да?

В ответ я получила усмешку.

«Еще секунда, и я все брошу и пойду дальше строить нашу хижину. У меня есть норма, сколько я могу выдержать такое издевательство, и я уже подошла к ее пределу".

Интересно, и когда же дойдет до моей непробиваемой башки тот факт, что заявления, подобно этому, только подстегивают ее, так обожающую вызовы.

Она приблизилась и поцеловала меня снова, так, что единственное что я слышала, были быстрые удары моего сердца, отдающиеся в моих ушах.

На сей раз я, надо сказать, с трудом, вырвалась из ее объятий, резко повернулась направо и кинулась в озеро. Прохладная вода не смогла ничего сделать с моим пылом, но зато здорово помогла моей закружившейся от возбуждения голове. Спустя довольно много времени, я вынырнула, и, убирая волосы с глаз, встала в воде и поглядела на берег. Айс стояла там, держа руки на бедрах и улыбаясь мне.

«Теперь лучше?»

«Нет, не совсем».

Она ухмыльнулась, очевидно, довольная собой.

«Не хочешь присоединиться ко мне?» – спросила я, размышляя, удастся ли запрыгнуть на нее в воде и потопить, мстя за эту прекрасную пытку. Кроме того, очень хотелось узнать, как долго я могу сдерживать дыхание, целуя ее под водой. От такой картины у меня пошли мурашки по всему телу.

«У меня есть идея получше, если тебе интересно», – она посмотрела влево, и, взглянув в этом направлении, я впервые обратила внимание на красочный парус небольшой лодки, стоящей в бухточке у дока. Я узнала яхту 16 Хоби Кэт, которая мне так нравилась, когда я была ребенком.

«Где ты её нашла?» – спросила я. Хоби Кэт никогда не были дешевыми яхтами. Мой отец всегда говорил это, когда я просила его продать нашу Sunfish и купить Хоби Кэт. Это было нам не по карману.

«Одна занудная старая женщина рассказала, что ты любишь плавать на лодке, и если бы бог наградил меня петушиной интуицией, я пошла бы в гараж и откопала это старье, чтобы покатать тебя на нем".

«Ты шутишь».

«Не-а».

«Ты умеешь управлять лодкой?»

«Ага».

«Почему это меня не удивляет?»

Она приподняла одно плечо в небрежном движении:

«Понятия не имею».

Я ухмыльнулась:

«Это одна из вещей, которые я люблю в тебе, Айс – твое удивительное многословие!»

Она стрельнула в меня взглядом из-под искусственно нахмуренных бровей.

«Ты хочешь прокатиться, или нет?»

«Да, да, капитан!» – я отдала ей бойкий салют, только чтобы еще больше подразнить ее.

Ох, кажется, меня сейчас убьют.

***

Это изумительно!

Капли брызгали мне в лицо, а я смотрела на воду и глупо улыбалась. Неадекватная реакция, вы скажете, но таков был мой восторг!

Ненадежно балансируя на одном из понтонов и наклоняясь в обратную сторону, чтобы избежать падения в блестящую воду, я наблюдала за волнами озера под лодкой, мои глаза были широко раскрыты, как серебряные доллары, и усмешка угрожала навсегда поселиться на моем лице.

Слева от меня распласталась Айс, которая укладывала ремень, заставляя лодку балансировать около понтона, и использовала такелаж, чтобы удержать нас в правильном направлении.

Я почувствовала силу природу, которая словно решила показать все, на что она способна, подговорив ласковый ветер, теплое солнце и мягкую воду поднять мое настроение до таких высот, на которых я никогда не была. Пожалуй, занятия любовью можно было приравнять к этим ощущениям, но все равно это было немного не то.

Айс направила лодку вдоль озера, покрытого деревьями, и немного снизила скорость так, что лодка снова опустилась на понтоны.

«Почему мы остановились?» – спросила я, немного разочарованная.

«Твоя очередь».

«Моя… Но я не умею управлять лодкой».

Она медленно повернула голову, пригвоздив меня своим пристальным взглядом, ее бровь поползла наверх.

Я оглянулась назад, ища какой-нибудь поддержки.

«Да, я не умею! Я просила отца научить меня, но он сказал, что управление лодкой – дело мужчин. Женщины должны знать только, как надо сидеть в ней, чтобы это выглядело красиво».

Моя подруга фыркнула:

«Вот кусок дерьма!»

Я пожала плечами.

«Да, но он был моим отцом. Не было ни одного человека, захотевшего противоречить ему, по крайней мере, в этом, поэтому я привыкла просто красиво сидеть в лодке».

Я уткнулась вниз, смущенная этим признанием.

Теплая рука взяла меня за подбородок и подняла голову. Я посмотрела в глаза цвета летнего неба и тяжело сглотнула.

"В жизни есть не так много вещей, которые я ценю, Ангел, и могу сказать, что тот факт, что я никогда не буду иметь сомнительное удовольствие лицезреть твоего отца, находится почти на самой вершине этого списка". Она опустила свою руку и ее улыбка стала очень милой. "Поразительно, как ты смогла стать такой, какая ты есть, с такими родителями. Хотя с другой стороны, подозреваю, мои собственные родители перевернулись бы в могиле, узнав, кем стала я".

Она повернула голову и посмотрела на солнце, ее лицо снова стало каменной маской.

Тронутая такой редкой возможностью подсмотреть в закоулки ее души, я могла только протянуть свою руку и мягко положить на ее в непроизвольном жесте поддержки и благодарности.

Мгновением позже она снова повернулась ко мне, боли в ее глазах уже не было, она снова ушла в какие-то потаённые уголки. Она взглянула на меня с дорогой сердцу полуусмешкой: «Ну, начнем учить тебя управлять лодкой».

***

Я сидела на диване, подогнув одну ногу под себя, читая одну и ту же страницу в седьмой раз (или это был десятый?) и отчаянно пытаясь не смотреть на нагло тикающие часы. Она вернется. Мы поругались. Ей просто нужно немного времени, чтобы остыть. Она вернется.

Может быть, если я подумаю об этом еще раз, я сама поверю в это.

Нельзя сказать, что мы раньше никогда не ссорились. Бывали времена в Болоте, и это случалось даже чаще, чем я сама себе хотела признать, когда мы старались избегать друг друга. После нескольких лет наших отношений, у нас накопилось достаточно скелетов в шкафу. И ссоры были не таким редким явлением, и не так уж неожиданным. Даже сейчас.

Так почему же я так волновалась в этот раз? Почему у меня так предательски свело внизу живота? Почему эти чертовы часы так медленно идут???

Я проснулась этим утром с неопределенным чувством беспокойства, которое начало беспокоить меня еще на прошлой неделе. Смешавшись с началом депрессии, оно дало мне ощущение дискомфорта. Это было нечто, что я не смогла сформулировать даже Айс, которая сразу обратила внимание на мое настроение, и спросила меня, в чем дело.

Руби уехала навестить друзей, Айс работала в гараже. В итоге, я осталась один на один с моими мыслями, а что еще оставалось делать в этот дождливый июльский день?

И тут меня осенило!

Это не было депрессией или беспокойством. По крайней мере, не это было основной причиной.

Просто я чувствовала себя ненужной.

Склонив голову обратно на грубую ткань дивана, я думала об этом открытии, неприятном на вкус, но мне пришлось признаться, что оно справедливо.

Это пробудило во мне чувства и эмоции, которые, как я думала, давно погребены под бременем времени и опыта.

Будучи подростком, я бурно протестовала против отцовского убеждения о том, что женщине для счастья не нужна работа. Что счастье заключается в том, чтобы быть беременной, ухаживать за очагом и домом и заботиться о муже. Питер был полностью согласен с этим и, за исключением части про беременность, воплощал отцовские мечты касательно меня в абсолютном совершенстве.

Я прекрасно осознавала иронию того, что я обрела свободу именно в тюрьме. Именно там я получила и лелеяла ту свободу, которая позволила мне стать той женщиной, которой, как я верю, мне предназначалось быть.

А теперь, мне пришлось признать тот факт, что как только я покинула те сдерживающие, но тем не менее успокаивающие, стены тюрьмы, я вернулась к старым привычкам и к старому своему образу, и пожалуй это произошло слишком быстро.

И в этот раз я должна винить в этом только себя.

Оставив на время мысли о моей вине, я попыталась придумать, как исправить ситуацию. К несчастью, все способы, которые приходил мне в голову, вели в никуда. В конце концов, я была в Канаде незаконно. У меня не было гражданства. Я даже не была иммигранткой. Вряд ли бы работодателю понравился такой работник как я.

Айс повезло – Попу было наплевать с большой колокольни, кем или чем она была, лишь бы работа выполнялась. А на ее работу Поп не мог нахвалиться. Проблема была в том, что таких, как Поп, вряд ли бы нашлось еще в таком маленьком городе, как наш. Без эмиграционных бумаг, даже без паспорта, меня не существовало в природе, а значит работы для меня не было.

Мой настроение становилось все хуже и хуже, и, когда перестал идти дождь, я вышла на улицу и выместила свое расстройство на хижине, заколачивая в нее гвозди, пока мои руки не покрылись мозолями.

А когда Айс спустилась с вершины холма бойкими шагами и с пачкой наличных в руке для того, чтобы прогуляться по ночному городу, боюсь, что я чуть было не оторвала ей голову.

Образно выражаясь, конечно.

В доли секунды, прошедшие между словами "ох" и "дерьмо", я поняла, что наделала и самое главное, кому я это сделала. Мой гнев улетучился, а на его место пришли обвинения.

Если бы Айс решила ответить мне тем же, я вряд ли бы сейчас писала эти строки.

Но вместо этого она терпеливо подставила мне свое сильное плечо и внимательное ухо – мне оставалось только воспользоваться ее предложением.

А я вновь отплатила за ее доброту словами, которых стыжусь до сих пор, доказав себе еще раз, что мой гнев не оставил меня окончательно, трусливо спрятавшись где-то в глубине. Он терпеливо ждал, поджидая Айс, чтобы выплеснуть себя в порыве зависти, такого пронзительно зеленого цвета, что весь мир мог утонуть в нем.

Ее лицо окаменело, она отвернулась от меня и, швырнув к ногам деньги, которые надеялась потратить на развлечения этим вечером, ушла прочь, не говоря ни слова.

Вот так и получилось, что я сидела одиноко на диване, уставившись в книгу, которую совсем не хотела читать, слушая доносившуюся из кухни мелодию, которую я совсем не хотела слушать, и глядя на часы, которые скупо отсчитывали секунды.

Глубоко погруженная в себя, я не услышала стука в дверь и почти подпрыгнула на диване, когда из кухонной двери выглянула седая голова Руби с легкой улыбкой на губах.

"Кое-кто пришёл повидаться с тобой, Тайлер".

Я пересекла комнату, мое извинение готово было слететь с губ, но я осеклась, увидев, что это не Айс, а незнакомая молодая женщина, неуклюже прижавшая к груди книги. Резко остановившись, я уставилась на нее, шестеренки в моей голове прокручивались ужасающе медленно. Откуда-то из подсознания всплыли мои манеры, и я, изобразив мучительную улыбку, выдавила из себя: