Текст книги "Стальной Региос. Том 2. Сайлент ток (ЛП)"

Автор книги: Сюсукэ Амаги

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Нити устремились к гряземонстру и опутали всё его туловище. Но он всё равно продолжал подниматься в воздух. Разница в весе была слишком велика. Лейфон не мог удержать гряземонстра, и его самого потянуло следом. Он уже касался земли лишь пальцами ног, но сопротивляться не стал.

Он оказался в воздухе.

Линтенс, наверное, перерезал бы сейчас крылья… Но эта броня оказалась, что неудивительно, крепче панциря личинки… Интересно, что сказали бы Нина и остальные, если бы знали, о чём он сейчас думает? Лейфон отмахнулся от посторонних мыслей и попытался сильнее стянуть нити. В руке появилась ощутимая вибрация. Нити дёргались в такт быстрым взмахам крыльев.

– Нет, так не выйдет.

Связать не получалось. Он подумал, что надо бы заняться основаниями крыльев, но времени на эксперименты не было. Гряземонстр был в воздухе и в любую секунду мог повернуть на Целни.

Лейфон разделил нити на два пучка. Нитями одного пучка опутывал гряземонстра, нити другого направил к горе.

– Для начала спустимся.

Гряземонстр завопил от боли. Он запрокинул голову и стал ещё сильнее махать крыльями, но высоту набрать не мог. Со стороны горы также доносился пронзительный скрежет.

Лейфон отсоединил адамантовый дайт и сделал сальто, отпуская другую рукоять. Сальто закончилось не на том же месте, а… несколько выше. Он приземлился на стальную нить. И помчался по ней со скоростью, от которой стало бы дурно любому акробату. На бегу он снимал с портупеи остальные дайты и вставлял в отверстия адамантового. Когда он вставил третий…

– Ресторейшен, AD, – скомандовал он, пропуская кэй.

Внезапная тяжесть нагрузила руку, а через неё и всё тело. Нить под ногами прогнулась и спружинила, подбрасывая Лейфона. Он перевернулся в воздухе и приземлился на спину гряземонстра.

В руке Лейфона теперь находился огромный клинок. Три дайта разных видов… соединённые с дайтом, который сам состоял из сплава различных материалов. Теоретически, создать такое можно было и раньше. Но этот дайт вовсе не был просто какой-то очередной разновидностью. Он сочетал достоинства всех трёх видов. В этом заключалась сила адамантового дайта в руке Лейфона. Главный же недостаток заключался в невозможности уменьшить плотность и вес трёх восстановленных дайтов. Получалось, что Лейфон держит в руке четыре оружия сразу, считая адамантовый дайт. Нормальный человек с таким весом даже равновесие сохранить не сможет.

Приземлившись, он подключил сознание к стальной нити, обмотанной вокруг левой руки, и оборвал нити, цеплявшиеся за гору. Побежал, наматывая нить на руку и волоча за собой меч. Он бежал к крыльям.

Выбрал левое. Воздушный поток пытался снести его, но Лейфон просто прорезал воздух с помощью кэй-вихря. Он занёс меч над головой. Ударил наискосок. Брызнуло красным – такого цвета были крылья.

В них вряд ли были нервные окончания, и сейчас гряземонстр взревел скорее из-за того, что потерял равновесие. Лейфон почувствовал, что зверь накренился.

Лейфон убрал левую руку с меча. Нить была намотана полностью, и теперь к нему вернулся дайт.

Не забывая размотать нить, он покинул спину гряземонстра. Лейфон прыгнул. И начал падать. Нити могли бы остановить падение – если бы выше него был хоть один предмет, за который можно зацепиться.

Он снова соединил рукоятки дайтов и сделал круговой взмах мечом. Лейфон использовал тяжесть адамантового дайта, чтобы погасить скорость падения и оказаться как можно дальше от гряземонстра.

Снизу раздался грохот. Упал гряземонстр.

От падения у земли возник ветер и подхватил Лейфона. Он приземлился, не позволяя ветру себя унести.

Из облака пыли появился раненый гряземонстр. В его налитых кровью глазах сверкала ярость. А глаза смотрели на Лейфона. Мелкое существо не давало поесть. Казалось, достаточно одного этого голодного, свирепого взгляда, чтобы умереть от ужаса.

– Сколько времени будет отрастать крыло? Два дня? Три? – прошептал Лейфон, чувствуя что-то влажное внутри костюма. – Пожалуй, Целни за это время успеет спастись…

Он весь вспотел. Так на него действовала ярость гряземонстра, старой особи. Другой причиной была концентрация сил, потребовавшаяся, чтобы отрубить крыло.

– А через сколько времени ты умрёшь от голода? Через неделю? Через месяц? Я с тобой буду столько, сколько потребуется.

Превращаясь в старую особь, линяющий гряземонстр тратит все питательные запасы организма. Потратив все силы на перерождение, он, даже будучи гряземонстром, не мог продолжать жить на одних лишь загрязнителях.

Возможности бежать у Лейфона не было. Стоит лишь задуматься о таком варианте, и его охватит желание выжить. Он себя выдаст, продемонстрирует угасание воли к победе. И тогда рано или поздно допустит какой-нибудь промах, и зубы гряземонстра обязательно вонзятся в него.

Разгоняя облака пыли и в то же время поднимая ещё больше пыли, гряземонстр полз прямо на Лейфона. Каждая линька стоила гряземонстру ног, и у старой особи их уже не было. Но отсутствие ног не делало его медлительным. Он скользил по земле, сопровождаемый с боков облаками пыли.

Оружием были не только его зубы. Опасность представляло и само туловище. Каждая чешуйка была твёрдой и острой. Прямой удар, наверное, мог просто искромсать Лейфона. И даже скользящее касание разорвало бы костюм, обеспечивающий защиту от загрязнителей.

Он спустил противника на землю, но преимущество по-прежнему было не на стороне Лейфона.

– Фонфон… – прошелестел голос Фелли над ухом, но больше ничего сказано не было.

Он стремительно бросился вперёд – смертельная игра продолжалась.

* * *

– Он справится. Так мне казалось… Сказать по правде, я не так сильно об этом задумывался, как следовало бы, был увлечён изготовлением нового дайта. Но я честно думал, что он справится.

Слова Харли крутились у Нины в голове.

Гул лэндроллера пробирал до мозга костей. Её согревали не сдерживаемые никаким полем лучи солнца. Температура должна была быть низкой, но было тепло – наверное, из-за защитного костюма.

Оставалось лишь терпеливо сидеть в коляске, но с терпением была проблема…

– А когда я его там увидел, то подумал, что ошибся. Лейфон, как бы это сказать… очень серьёзным выглядел. То есть понятно, что не до шуток. На гряземонстра, один… Это всё понятно, но возникло такое чувство, что дело не только в этом.

Лэндроллер мчался. За рулём сидел Шарнид. Новый костюм был только один, так что на них были прежние, устаревшие костюмы. Нина такой уже надевала однажды, на учения за пределами города, и военные эти стесняющие движения костюмы не любили, но сейчас годились и они. Впрочем, даже если бы ничего не мешало двигаться, на что она годилась в нынешнем состоянии?

Выслушав рассказ Харли, Нина встала и пошла к Кариану. Он со спокойным лицом встретил их в президентском кабинете и, по-видимому, был занят повседневными делами.

– Как это понимать? – спокойно спросила она, хотя в голосе угадывалась с трудом сдерживаемая ярость.

– Понимать тут нечего, Лейфон-кун сам сказал, что помощь ему не нужна. Я поверил его словам.

– Одно дело верить, другое – бросить!

Нина с силой ударила кулаком по столу. Лежащие перед Карианом документы подпрыгнули, подставка для ручек покачнулась. Ручка, лежавшая рядом с бумагами, скатилась со стола. Больше всех пострадала ударившая рука.

– Ещё он сказал никого туда не пускать.

– Что?

– Бой с гряземонстром, по-видимому, очень опасен, – заметил Кариан, подняв упавшую ручку и изящно крутя её пальцами. – Я не военный и степень опасности оценить не могу, но насколько я понял, попытка обеспечить безопасность посторонним лицам может стоить ему жизни. Он сказал, что в подобном бою подкрепление, пусть даже ожидающее на безопасном расстоянии, не нужно. Что бой с гряземонстром вне города заканчивается либо идеальной победой, либо смертью, и на иное рассчитывать не стоит…

Нина задохнулась. Она была не в силах что-либо сказать. Лейфон там, один… Она сжала кулак, который так и не убрала со стола. Рука до сих пор болела. Нина не могла назвать себя здоровой. Попытки выработать кэй отзывались болью в пояснице, так что толку от неё как от военного было немного. Что она сейчас может предложить?

Но сдаться она не могла.

– Прошу вас, отправьте меня.

– И что ты там сделаешь? – здраво указал Кариан. – Я знаю, в каком ты состоянии. А если бы и не знал – ты студентка, я за тебя отвечаю. С твоим-то бледным видом разве могу я подвергнуть тебя такой опасности?

– Он мой подчинённый, – мгновенно возразила Нина. – И мой товарищ. И если я не могу драться с ним рядом, то хотя бы приеду туда…

И что сделает? Она не знала. Но помнила счастливую улыбку, которая появилась на лице Лейфона, когда она сказала слово «товарищи».

– Хм… Ну хорошо. Разрешаю воспользоваться лэндроллером. Сестра укажет дорогу.

– Благодарю.

– Только возвращайтесь живыми. Если ситуация безнадёжна, отступите.

– Не отступлю.

– Без вас нашей школе не выжить.

– Без Лейфона тоже.

Больше говорить было не о чем. Нина пулей вылетела из кабинета.

И теперь она сидела в лэндроллере. Что она может? Вопрос по-прежнему её мучил. Когда Нина довела себя до травмы, Лейфон напомнил, что она не одна. Совсем недавно напомнил… А теперь оказалось, что он сам, ни слова ей не сказав, задумал в одиночку биться с гряземонстром. И что она может для него сделать? У Нины нет его силы. Нет его опыта. Вряд ли бой против взвода можно сравнить с боем против гряземонстра. Конечно нельзя.

И всё же она не могла просто сидеть и ждать, не зная, что происходит. Шарнид ведь говорил, что есть тайны важные и пустяковые. И эта была важной. А значит, Нина должна знать. Она хочет знать, не может не хотеть.

«И разве мы одни желаем, чтобы ты жил?»

Есть ещё девушка, отправившая то письмо. Нина читала письмо и чувствовала в строках радость, беспокойство и ревность – у отправительницы явно были какие-то чувства к Лейфону. Как он посмел бросить тех, кто так к нему относится, и отправиться туда, откуда может и не вернуться живым?

А что если это и есть та разница, о которой упоминалось в письме? От этой мысли кольнуло в груди. Когда Лирин писала, что рада, что он не бросил Военное Искусство, но не хочет, чтобы он стал тем Лейфоном, которым был в Грендане – не это ли она имела в виду? Чем больше Нина думала, тем сильнее ощущала тяжесть в груди.

Стоп! Она мысленно прогнала эту тяжесть. Она ведь хотела знать истинный смысл действий Лейфона, а не то, насколько хорошо Лирин его знает. Знать, зачем он в одиночку пошёл туда, где его может ждать смерть. Быть может, считает, что это неизбежная участь прирождённого военного? Она должна знать, иначе не поймёт, что делать. Каков ход его мыслей? Кроме того… зачем она так хочет знать? Она чувствовала, что неведение сковывает её.

Хочет ли она разобраться, что делать дальше, или разобраться в себе? Нина и сама толком не знала.

– Вы почти на месте, – раздался голос Фелли.

В её голосе, всегда ровном и лишённом эмоций, чувствовалась усталость. Нина и не знала, что психокинез может действовать на таких расстояниях. Ей снова напомнили, насколько она не знает силы бойцов собственной команды. Нет, об этом потом…

– Что там?

– Ого… – перебил Шарнид Фелли.

Он мотнул головой и показал вперёд. Нина ещё ничего не видела, поскольку не могла усилить зрение внутренней кэй. Впереди находилось густое облако пыли. Они въёхали прямо в него.

Через некоторое время она, наконец, увидела.

Земля была просто изрыта. Повсюду были глубокие борозды, словно кто-то её отчаянно рубил. Облака пыли дополняли картину.

Неподалёку лежало что-то тёмное. Нина прижала руку к груди, чувствуя, как сжимается сердце. Шарнид приблизился и сбавил ход.

Лэндроллер без колясок. На нём приехал Лейфон. И это всё. Самого Лейфона не было.

– Где он?

Сквозь облака пыли видно было плохо. Но всюду, куда бы она ни смотрела, была лишь перепаханная пустыня. Она не понимала. Перед лэндроллером возвышалась гора, на которой прежде сидел гряземонстр. Теперь его не было.

– Фелли, где Лейфон?

Фелли ответила молчанием. Они на день отставали от Лейфона. Что с ним?

– Ответь, что с ним?

– Живой. Только…

– Только… что?

– Ближе не подходите. Он говорит, вам надо быть как можно дальше отсюда.

– Что?

Тут же вдали раздался оглушительный взрыв. А в следующую секунду Нина увидела в небе разрастающееся чёрное пятно. Огромный валун пронёсся над их головами.

* * *

Он на секунду потерял концентрацию. Видимо, в эту секунду что-то произошло, но Лейфон тут же снова сосредоточился на текущей ситуации. Некогда было обдумывать произошедшее. Некогда копаться в памяти. Бой требовал полной отдачи, он не мог отвлекаться. В противном случае его ждёт смерть.

Гряземонстр, чья огромная туша заполняла весь обзор Лейфона, с оглушительным рёвом промчался мимо, вспахивая землю. Стальные нити метнулись и опутали хвост гряземонстра. Лейфон упёрся ногами в землю и остановил чудовище, но оно изо всех сил замолотило хвостом. Лейфона бросило в воздух. Его начало мотать из стороны в сторону, словно рыбу на крючке, но он восстановил контроль с помощью взмахов адамантового дайта. Когда крутящийся как юла Лейфон выровнялся в воздухе, он начал опускаться, крутясь в обратном направлении. Точкой приземления стала возвышающаяся над пустыней голова вкопавшегося в землю гряземонстра. Виднелись его многочисленные раны. По-видимому, он нырнул довольно глубоко, и теперь весь был покрыт песком.

На гряземонстра обрушился меч из адамантового дайта. Какое-то мгновение казалось, что удар остановлен. Но меч тут же прорезал чешую. И снова остановился. Его встретил следующий слой чешуи.

– Кх!

Под слоем чешуи всегда оказывался следующий. Он прорубался, погружал лезвие глубже и снова натыкался на преграду. Каждый удар по чешуе сопровождался снопом искр. Каждая такая вспышка означала, что удар не достиг цели.

Прежде он кромсал такую чешую как бумагу… Что ему мешает сейчас?

Меч почти полностью вошёл в плоть гряземонстра. Чтобы не лишиться оружия, Лейфон крутанул рукоять вокруг оси. Потом перехватил её, упёрся ногами в спину гряземонстра, подёргал стальную нить, чтобы убедиться, что она прочно закрепилась на горе в килумеле впереди, и стал стягивать, одновременно отталкиваясь ногами. Застрявший клинок выскочил, разбрызгивая красную кровь из раны, Лейфона швырнуло в небо, и он приземлился в отдалении.

Его ботинки взрыли землю. Он быстро развернулся в сторону гряземонстра и посмотрел на адамантовый дайт. Из одного из вставленных в отверстия дайтов шёл дым. Более тщательный осмотр показал, что он покрыт трещинами. Цвет лезвия изменился.

– Первый сломался…

Он вынул дайт из отверстия и выкинул. Меч ломается от такого использования. Энергия дайта позволяет сохранять форму, но эта энергия не бесконечна. Адамантовый дайт сохранил свою высокую плотность, пожертвовав одним дайтом.

Потеряв дайт, клинок в руке стал значительно легче. Теперь с непривычки Лейфон может совершить роковую ошибку, но возможности выйти из боя не было.

Он посмотрел на гряземонстра. Чешуя была пробита во многих местах, лилась кровь. Впрочем, большая её часть уже засохла и периодически падала с него чёрными сгустками. Он также потерял половину оставшегося крыла, и теперь был похож на гигантскую распластавшуюся на земле змею… но чешуйки, покрывающие его тело, были не гладкими, как у змеи, а острыми и твёрдыми, как камень. Левого глаза не было. Кровотечение из глазницы уже остановилось, но оно с самого начала было несильным. Рана, наверное, уже начала заживать. Лейфон не знал, восстановятся ли глазные нервы, и не горел желанием выяснять.

Жарко… Воздушный поток, который мог пропустить костюм, был ограничен. Испаряющемуся поту некуда было выйти. Он понимал, что пот мешает ему сосредоточиться.

Он чертыхнулся и снова заставил себя собраться. Одолеть стоящего перед ним противника, огромного, пожирающего города зверя, не получив ни царапины. Разве можно позволить себе отвлекаться, когда перед тобой стоит почти невыполнимая задача?

Лейфон не собирался умирать. Он говорил Фелли всякое про последние слова, но это, в конце концов, был лишь один из возможных исходов. С самого начала боя ему просто некогда было нормально поговорить с ней. Если же он вернётся целым и невредимым, пафосные «последние слова» ему простят за одну лишь виноватую улыбку.

Гряземонстр зашевелился. Он ещё не понял, где Лейфон – возможно, из-за раны на голове. Но ярость гряземонстра тем временем нарастала. Он заметался как сумасшедший, разбрасывая песок, и из множества его ран снова брызнула кровь.

Надо передохнуть, пока не обнаружен. Сколько продлится эта передышка, Лейфон не знал. Возможно, у него и минуты нет, но на то, чтобы обновить внутреннюю кэй, пропустить её через организм, времени хватит. Хуже то, что он не может восполнить организму потерю воды. И солей.

Он облизал губы. Они оказались солёными, видимо от пота.

– Фонфон… говорить можешь? – послышался нерешительный голос Фелли.

– Угу… Сколько времени прошло?

– Примерно день.

– Ясно…

Ещё дня два без воды продержусь, подумал он, наблюдая за гряземонстром. Тот по-прежнему не видел Лейфона.

– Ну так что?

– А… что насчёт командира?

– Командира? А что с ней?

– Я тебе недавно сообщала. Сюда едет командир с Шарнидом-сэмпаем. Но ты тут же сказал им уходить…

Он что, забыл? Теперь стало ясно, что его тогда отвлекло.

– Да… прости, не помню. Так они уехали?

Он уже не был способен испытать шок или изумление. Ответ его не интересовал. Спросил так, для порядка.

Лейфон отдыхал, но не ослаблял бдительности. Он по-прежнему был сосредоточен на битве. Всё остальное сейчас казалось слишком далёким.

– Они… – начала отвечать Фелли, но времени уже не было.

Гряземонстр заметил его. Почувствовав это, Лейфон сосредоточил все органы чувств на ведении боя. Голос Фелли перестал для него существовать.

Как действовать? Несколько полегчавший адамантовый дайт в руке совсем не радовал. Не только из-за потери одного дайта. Судя по ухудшившемуся кэй-потоку, сам адамантовый дайт в результате боя длинною в день оказался несколько повреждён. На сколько ещё ударов его хватит? По-видимому, оружие откажет раньше, чем собственные силы. С Небесным Клинком таких проблем не было. Странно, что Лейфон понял всю его ценность, лишь оказавшись на грани поражения. Неужто он настолько близорук?

– Чего теперь рассуждать?

Возможностей это не прибавит. А значит, надо обходиться тем, что есть. Нужен один решающий удар. И нужно понять, как этот удар нанести.

Лейфон размышлял, не сводя глаз с гряземонстра, и вдруг заметил, что тот странно себя ведёт.

– Хм?

Он почему-то не спешил нападать. Словно что-то другое привлекло его внимание. Лейфон проследил за взглядом гряземонстра… и от увиденного потерял концентрацию.

Что-то небольшое двигалось в облаке пыли. Лэндроллер. С двумя колясками – не тот, на котором приехал Лейфон. Гряземонстр явно смотрел именно туда.

– Что они здесь делают?!

Защитные костюмы не позволяли узнать водителя и пассажира. Но это могли быть только Нина с Шарнидом.

Лейфон сделал движение. Метнулись стальные нити. Он побежал, ускорившись с помощью кэй-вихря. Гряземонстр, развернувшись, бросился за лэндроллером. Израненный, он ещё больше нуждался в пище, и потому на время забыл свою ненависть к Лейфону.

Сидящий за рулём Шарнид открыл огонь, но видимых успехов не достиг. Лейфон промчался мимо них. В то мгновение, когда он с ними поравнялся, ему показалось, что он ощутил пристальный взгляд сидящей в коляске Нины. Впрочем, дело, скорее всего, в воображении. Лейфон выскочил навстречу гряземонстру и резко взмыл в небо.

Поднявшись на стальной нити, он перевернулся в воздухе и с разворота обрушился на противника. Руки загудели от силы удара. Он рассёк узкий лоб гряземонстра. Раздался страшный рёв, брызнула кровь, и Лейфон снова оказался в воздухе. Он сделал сальто назад и приземлился на коляску движущегося лэндроллера.

– Лейфон?!

– Зачем вы здесь?! – сердито крикнул Лейфон и посмотрел на гряземонстра.

Тот обезумел от ярости и боли. Но гудение в руках подсказывало, что смертельного удара не вышло. Лейфон не достиг цели, не поразил мозг. К тому же… Он посмотрел на адамантовый дайт в руке. Дайт в одном из отверстий треснул, из трещины шёл дым. Учитывая, что Лейфон пытался прорубить не только твёрдую чешую, но и ещё более твёрдую лобную кость, удивляться, пожалуй, было нечему. Остался один удар, прикинул он, глядя на оружие, которое стало ещё легче. Итак, что делать?

Если он хочет просто выиграть время, у него остался собственный сапфировый дайт. Лейфон использовал его лишь для работы со стальными нитями, и он явно в лучшем состоянии, чем адамантовый. Но тогда он лишится нитей, которые его уже не раз спасали, и сильно ухудшит своё положение. Это, пожалуй, лучше, чем вообще не иметь возможностей для атаки, но в итоге он окажется в тупике. У Целни, наверное, будет время уйти на безопасное расстояние, но сам он погибнет. К тому же, рядом сейчас Нина и Шарнид…

Надо выиграть бой прежде, чем придётся отказаться от нитей. Другого выхода нет. Но план выходил рискованный. В случае неудачи погибнет он сам, погибнут Нина и Шарнид, да и у Целни будет меньше шансов выжить. Всё окажется напрасно. Делать ли ставку на единственный оставшийся у него удар? Лейфон колебался.

– Эй, ты слушаешь? – прервал его размышления голос Нины.

– Нет… Просто поскорее уезжайте.

– Да слушай же! Твой лэндроллер сломан. У нас единственный транспорт.

– За мной приедут, когда я его уничтожу.

– А сможешь?

– …

– Твоё оружие уже на пределе, так? Ты уверен, что сможешь уничтожить им гряземонстра?

– Он нападает. Мне надо идти.

Ему нечего было ответить. Другого выхода просто не было, но он не думал, что сможет убедить в этом Нину. Вместо ответа он мог лишь броситься в бой.

Но его резко схватили за шиворот.

– Не спеши, – впервые заговорил Шарнид.

Он смотрел на дорогу и вёл лэндроллер, одной рукой удерживая Лейфона.

– Отпусти, пожалуйста.

– Нехорошо заставлять командира повторять сказанное, не считаешь?

– А если я применю силу?

– Только если руку мне оторвёшь.

Если он сейчас возьмёт и прыгнет… при использовании кэй такое вполне возможно. И даже если до этого не дойдёт, лэндроллер может потерять равновесие и опрокинуться.

– Глупо было бы приехать сюда, ничего не сделать и тут же уехать. Так считаю я, так считает командир – она и ходит-то с трудом, а приехала. Семнадцатый взвод не имеет права ставить командира в неловкое положение.

– Впервые слышу.

– Конечно, я только что придумал.

Спина Шарнида затряслась от смеха.

– У тебя есть план? – спросила Нина у пойманного Лейфона. – Ты точно уверен, что сможешь убить его одним ударом?

– План есть, – ответил Лейфон, не ожидавший такой проницательности. – У него рана на голове, надо ударить туда ещё раз.

Он пробил чешую. Пробил, наверное, и половину кости. А значит, одного удара туда должно хватить. Рана, наверное, уже начала заживать, но чешуя не восстановится. Кость, скорее всего, тоже срастётся не сразу. Если пронзить мозг и выстрелить внешней кэй…

– А у тебя есть способ оказаться там, где ты сможешь нанести точный удар? – спокойно указала Нина на первоочередную проблему.

– …

– Так, – многозначительно кивнула она. – Надо бы увеличить шансы на успех.

– А?

– Фелли, слышала? Найди неподалёку местность, которая мне нужна. И быстро.

Нина объяснила, что именно надо искать.

– Есть совсем рядом. Вам надо проехать двадцать килумелов на юго-запад.

– Шарнид.

– Понял тебя, командир.

Лэндроллер свернул.

– Лейфон, гряземонстр от нас не отстанет?

– А? Не должен, у него скорость больше.

– Тогда выиграй нам время на эти двадцать килумелов, и не повреди оружие.

– Можно этим…

Стальные нити создадут достаточно помех.

– Займись.

Лейфон машинально кивнул. Появилось странное ощущение, что он стал частью чего-то большего. Он видел лицо Нины в шлеме… Смотрел и чувствовал, как напряжённость и чувство изоляции от остального мира покидают его. Он ощутил какое-то успокоение. Напряжение, грозившее его раздавить, сменилось облегчением, и он не знал, хорошо это или опасно… И это не имело значения – глядя на Нину, он почувствовал, как что-то внутри него не может ей противиться.

Он привёл нити в движение.

Двадцать килумелов. Нина сказала выиграть время. Лейфон сосредоточился.

* * *

Они оказались в ущелье. Когда-то здесь, наверное, была зелёная долина, по которой протекала чистая вода. Но теперь остались лишь камни и совершенно сухая земля.

По дороге Нина объяснила план.

– Скоро он сюда доберётся? – спросила она, окидывая взглядом стены каньона, который казался проглотившим их живым существом.

– Минуты через три, – раздался ответ из чешуйки, и Нина кивнула.

– Слезаем. Дальше на лэндроллере не проехать. Шарнид, езжай на огневую позицию. Лейфон, понесёшь меня.

Когда Фелли описала местность, Нина задала несколько вопросов. По-видимому, в голове у неё уже сложилась чёткая карта. Получив точные указания, Лейфон вылез из коляски.

Сзади приближался звук сшибаемых скал. Гряземонстр был на подходе.

– Быстрее, – поторопила Нина, и Лейфон понёс её вглубь ущелья.

– Ты уверена?

Девушка была совсем лёгкой. Лейфону почему-то стало неловко.

– Нам ведь надо, чтобы он остановился, так? – спросила она, когда они ехали на лэндроллере, и Лейфон кивнул. – Он голоден. Если перед ним окажется пища, он бросится к ней. Я права?

Лейфон снова кивнул, соглашаясь.

– А о том, кто станет приманкой… тут и думать не надо.

– Командир?

– Заставим противника занять выгодную для нас позицию. Основы тактики.

– Ты не…

– Приманкой буду я.

– А кто ещё? – спокойно сказала Нина у него на руках. – У Шарнида тоже задача есть. На тебе решающий удар. Если будешь взваливать на себя то, что взваливать не нужно, разве не будешь опять тем, кем был раньше?

– Но раньше ведь получалось.

В Грендане он всегда так работал. А теперь ему предлагают измениться…

– В Грендане тебя легко могли заменить, не так ли? Титул Обладателя Небесного Клинка носят двенадцать человек, верно? Одиннадцать человек, пусть это и не так много, могли тебя заменить. Твоя гибель не означала конец всего. Поэтому ты просто делал всё, что умел. В Целни всё иначе. Заменить тебя некому. Целни не Грендан. Я работаю не так, как работают в Грендане. А ты мой подчинённый. Я своих подчинённых на смерть не посылаю, – отчеканила она.

– Но ведь… – начал Лейфон и замолчал.

Взгляд Нины был твёрдым. Её строгий взгляд из-под нахмуренных бровей бросал в дрожь – Лейфону казалось, что он тонет в её глазах.

Внезапно взгляд смягчился.

– Ты разве не хочешь забыть себя гренданского?

– Я не могу.

Угроза гряземонстров есть везде.

– Можешь, – внезапно ответила она, удивив Лейфона. – Когда ты приехал в Целни, разве не возникло у тебя желания защитить город? Так держись за это желание. А про то, как сражался, как жил, как мыслил в Грендане… можешь забыть. Оставь лишь то, что поможет осуществить твоё желание, остальное забудь.

– …

– Думаешь, стоит ли оно того? Я думаю, что да. И та, что ждёт тебя в Грендане, тоже так думает. Разве не так она писала в письме?

– Письме?

– Я готова повторять сколько угодно, тебе, товарищу и подчинённому, я погибнуть не дам. Сделаю всё, чтобы этого не допустить.

Мягкий взгляд исчез, глаза снова засверкали. В ясном взгляде читалась непоколебимая, несгибаемая воля. Лейфон хотел что-то спросить, но, увидев собственное отражение в её глазах, просто кивнул.

– Хорошо. Тебе придётся доверить мне свою жизнь.

Это всё, что он смог сказать.

– Не говори глупостей, – рассмеялась Нина. – Я командир. Это вы мне доверяете жизни.

* * *

Лейфон ушёл, и Нина осталась одна в долине, в пересохшем русле реки. Когда-то здесь, наверное, росли деревья, текла вода, а воздух наполняло пение птиц. Жизнь процветала по всей земле, будто иначе и быть не может, и на смену тем, чей недолгий срок истекал, всегда приходили другие, подхватывая эстафету жизни.

Под ногами лежали не только камни. К одному камню прилипло что-то белое, по-видимому рыбья кость. Жизнь, которая не оставила после себя другой жизни.

Мир засох. Из-за чего… Каким образом загрязнители распространились по миру? Одни объясняли, что люди, охваченные чрезмерной гордыней, породили загрязнители в расцвете цивилизации. Другие говорили, что загрязнители сами посыпались с неба. Было и много других версий. Нина не знала, которая истинна. Она даже не знала, есть ли смысл копаться в прошлом. Для неё есть лишь одна жизнь: всегда в региосе, всегда в страхе перед гряземонстрами. Нина ненавидела этот страх. Она спрашивала себя, нельзя ли что-нибудь сделать. Она хотела что-нибудь сделать. Она отринула тесный мирок, в котором жила, захотела хоть одним глазком посмотреть на другой – и приехала в Целни. И поняла, что страх и здесь не отпустит. Ещё сильнее поняла жестокость этого мира. Поняла, что слаба.

Мир требовал, чтобы она жила дальше, но что ей дальше делать, что она хочет делать? Она решила, что хочет жить. А чтобы жить, надо стать сильной. В таком мире она обязана стать по-настоящему сильной. Обязана, потому что обладает даром кэй. Так она решила.

Но немного просчиталась. Она не считала, что ошиблась во всём. Ошиблась только в методе.

А теперь Лейфон, который помог ей исправить ошибку, сам собрался совершить такую же. Тоже немного просчитался. Потому что перестал понимать, где находится. И надо ему просто объяснить.

Грохот приблизился. Гряземонстр. Вершина пищевой цепи. Весь израненный, движимый лишь чувством голода. Раны нанёс ему Лейфон… Если бы они просто продолжили драться, кто бы победил?

Она вспомнила, как недавно размышляла о том, кто сильнее всех. Мир гряземонстров больше мира людей. В тот мир человеку просто так не войти. В этом смысле гряземонстры сильнее. Но они живут в царстве голода, они вынуждены драться. Им мало загрязнителей. Им приходится есть людей.

А люди живут в своём мире, у них нет проблем с пищей – так кто же выходит сильнее?

– И чего опять всякие глупости в голову лезут?

Вид приближающегося существа внушал трепет. Его взгляд казался столь же острым, как и его зубы. Нина не могла прогнать мысль о том, что эти бесчисленные зубы сейчас сдавят её крошечное тело. Мысль о том, что зубы распотрошат её, и вывалившиеся внутренности будут перекатываться у зверя на языке.

– Это и есть мир, который он видит?

Она оказалась один на один с этим исчадием, и её охватил страх. Задрожали ноги. Без кэй она была совершенно беспомощна. Впрочем, она не знала, как бы здесь помогла кэй – наверное, разница в силе людей и гряземонстров слишком велика.

А Лейфон дрался с ним в одиночку.

– Но больше я тебя одного не отпущу, – сказала она, обращаясь к подчинённому, которого рядом не было. Но он её, скорее всего, слышит. – У тебя есть я. Есть товарищи.