Текст книги "Компьютерное подполье. Истории о хакинге, безумии и одержимости"

Автор книги: Сьюлетт Дрейфус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 32 страниц)

Его придирки стали настолько заметны, что друзья Anthrax’a даже заволновались. Его сумку периодически обыскивали, когда он выходил из библиотеки, в то время как другие студенты спокойно выходили через ворота, снабженные электронной системой защиты от краж. Если он возвращал книгу на день позже срока, библиотекарь – этот библиотекарь – настаивал, чтобы Anthrax заплатил все мыслимые штрафы. Напрасно Anthrax пытался ссылаться на то, что он бедный студент, – библиотекарь оставался глух к его просьбам. И вот когда экзаменационная сессия подходила к концу, Anthrax решил наказать библиотекаря и вывести из строя всю библиотечную компьютерную систему.

Он подключился к компьютеру библиотеки через модем прямо из дома и легко получил корневые привилегии. В системе безопасности были дыры в милю шириной. Затем одной простейшей командой он стер все файлы в компьютере. Он знал, что систему можно будет восстановить, но потребуется день, а то и два, чтобы настроить ее и запустить снова. Тем временем выдачу и поиск книг придется осуществлять вручную.

Когда Anthrax учился на первом курсе университета, даже мелкие инциденты провоцировали наказание. Достаточно было подрезать его машину или обругать его на дороге, и он неизменно платил по счетам. Anthrax запоминал номер машины обидчика, затем, используя приемы «социального программирования», добывал сведения о его личной жизни. Обычно он звонил в полицию и сообщал о краже машины, а затем давал им номер машины грубияна. Сразу после этого Anthrax настраивался на полицейскую волну, откуда узнавал имя и адрес водителя. Anthrax записывал эти данные.

Затем следовала кара. От лица водителя Anthrax звонил в его электрическую компанию, чтобы договориться об отключении электроэнергии. Утром водитель обнаруживал, что остался без света. На следующий день у него могли отключить газ. Потом воду. Потом телефон.

Некоторые люди заслуживали особого наказания – такие как Билл. Anthrax пересекся с Биллом на Swedish Party Line, англоязычной телефонной конференции. На какое-то время Anthrax стал завсегдатаем конференции, за несколько месяцев он умудрился позвонить туда по фрикерским каналам около двух тысяч раз. Конечно, не все его попытки были успешны, но ему удавалось прорваться, по крайней мере, в половине случаев. Постоянное присутствие на телефонной линии требовало определенных усилий, потому что она автоматически отключала абонентов каждые десять минут. Anthrax подружился с операторами, которые иногда позволяли ему оставаться онлайн подольше.

Билл, фанат Swedish Party Line, недавно вышел из тюрьмы, где отсидел срок за то, что избил вьетнамца на железнодорожнй станции. Он вел себя отвратительно и обычно присоединялся к конференции со словами: «Надеюсь, сегодня на линии нет негритосов?» Его отношение к женщинам было ненамного лучше. Он безжалостно нападал на женщин, посещавших конференцию. Но однажды он допустил ошибку. Он дал свой номер телефона девушке, с которой пытался познакомиться. Женщина-оператор скопировала его, и когда чуть позже в этот же день появился Anthrax, она передала ему номер.

Anthrax провел несколько недель, общаясь со многими людьми, включая разные службы и знакомых, чьи номера телефонов фигурировали на телефонном счете Билла, собирая воедино детали его личной жизни. Он выяснил, что Билл – бывший уголовник, что у него есть волнистый попугайчик и что он умирает от рака. Anthrax позвонил Биллу в больницу и стал рассказывать ему массу всевозможных подробностей о нем самом, таких подробностей, которые вряд ли кому-то понравятся. Вскоре после этого Anthrax узнал, что Билл умер. Хакер подумал, что он, возможно, немного перегнул палку.

:)

Обстановка в доме немного разрядилась, когда Anthrax уехал на учебу. Но бывая дома по праздникам, он видел, что отец становится все менее переносимым. Снова и снова Anthrax восставал против издевательских комментариев и жестокости своего отца. В конце концов он поклялся, что в следующий раз, когда отец попытается сломать ему руку, он не будет терпеть и ответит ударом на удар. И он сдержал слово.

Однажды отец принялся злобно насмехаться над заиканием младшего сына. Он так и сочился ядовитым сарказмом, передразнивая его.

– Зачем ты это делаешь? – крикнул Anthrax. Он снова попался на отцовскую наживку.

Но на этот раз все было иначе, словно в него вселился какой-то бес. Он заорал на отца и ударил кулаком в стену. Отец схватил стул и толкнул его в сторону Anthrax’a, чтобы задержать его, а сам бросился к телефону. Сказал, что звонит в полицию. Anthrax вырвал телефонный провод. Он преследовал отца по всему дому, круша мебель. В жестокой ярости драки Anthrax вдруг испугался за часы своей матери – это была семейная реликвия, которую она очень любила. Он осторожно отодвинул их с дороги. Затем он поднял в воздух стереосистему и швырнул ее в отца. За ней последовали колонки. Платяные шкафы с грохотом валились на пол.

Когда отец вылетел из дома, Anthrax попытался взять себя в руки и посмотрел вокруг. Это был полный разгром. Все вещи, которые его мать так тщательно собирала и за которыми так бережно ухаживала, вещи, которые помогали ей наладить жизнь в чужой стране белых людей, говорящих на чужом языке, теперь обломками в беспорядке валялись на полу.

Anthrax’a охватило отчаяние. Его мать страшно огорчилась увидев эти разрушения. Он был просто потрясен тем, как это ее расстроило. Anthrax пообещал матери, что впредь постарается сдерживать свой норов. Это был постоянный бой. В большинстве случаев Anthrax одерживал победу, но не всегда. Внутренняя борьба никогда не утихала.

Иногда она прорывалась наружу.

:)

Anthrax пытался представить, кто еще мог использовать его патч Конечно, это мог быть другой хакер, возможно, запустивший свой сниффер, который записал предыдущий логин Anthrax’a. Но скорее всего это был системный администратор. Значит, его обнаружили. Значит, за ним могли проследить еще с того момента как он перепрыгнул из System X в компьютер телекоммуникационной компании.

Anthrax решил прогуляться к почтовым ящикам системного администратора. Если игра проиграна, есть шанс, что в почтовом ящике можно будет найти информацию на этот счет.

И она там была. Доказательство. Они действительно проследили за ним и не тратили времени понапрасну. Админы направили отчет о прорехе в системе безопасности в Команду быстрого компьютерного реагирования[p168]p168
  Computer Emergency Response Team (CERT).


[Закрыть] при университете Карнеги-Меллон. В CERT – карающем мече, грозящем каждому хакеру, – были склонны вечно все усложнять. Они, конечно, уже вызвали соответствующие органы.

Нужно было срочно убираться из этой системы, но сначала – знак триумфатора. Небольшой розыгрыш в качестве прощального презента.

Из CERT администраторам пришел ответ с подтверждением получения информации об инциденте и указанием номера заведенного по нему дела. Выдав себя за одного из админов, Anthrax набросал письмо в CERT. Чтобы придать ему официальный вид он добавил номер дела для достоверности. Содержание было примерно следующим:

«В отношении инцидента № ХХХХХ от такого-то числа мы провели дополнительное расследование. В ходе расследования выяснилось, что инцидент в системе безопасности был спровоцирован недовольным служащим, который был уволен за алкоголизм и решил отомстить компании таким образом. Мы уже давно сталкиваемся с проблемами алкоголизма и наркомании, связанными со стрессовым характером работы в компании. В дальнейшем расследовании нет необходимости».

Anthrax улыбнулся своему монитору. Интересно, к каким последствиям это приведет? Попробуйте-ка отмыться от такой грязи. Он был очень доволен собой.

Он хорошенько убрал за собой в компьютере компании, стер свой сниффер и вышел вон.

После этого события начали разворачиваться стремительно. Немного времени спустя Anthrax вошел в System X, чтобы проверить записи сниффера, но нашел там только то, что кто-то использовал пароль из его патча, чтобы пробраться и в эту систему. Он сильно встревожился. Одно дело – попасться в коммерческом сайте, и совершенно другое, если тебя выследили в военном компьютере.

В System X была запущена новая программа, и Anthrax узнал ее. Она называлась – и. Он не знал, какова была ее функция, но ему приходилось раньше видеть такие программы в военных системах. Примерно через сутки после того, как она появилась, он обнаружил, что его лишили доступа в систему. Еще до того Anthrax попытался уничтожить программу – и. Она исчезала на долю секунды и появлялась вновь. Когда она была установлена, не было никакой возможности разрушить ее.

Кроме того, Anthrax обнаружил довольно тревожное электронное письмо. Администратор сайта, расположенного выше по течению относительно System X и системы компании, получил письмо с предупреждением: «Мы думаем, что в вашем сайте есть проблемы с безопасностью». Круг вот-вот должен был замкнуться на нем. Теперь точно пора убираться отсюда ко всем чертям. Он в спешке принялся собирать чемоданы. Уничтожить оставшийся сниффер. Забрать свои файлы. Убрать патч. И прочь как можно скорее.

Окончательно отрезав соединение, Anthrax сидел и удивлялся поведению админов. Если они знали, что он ползал по их системам, почему они не тронули его снифферы и позволили им работать? Он мог понять, зачем они оставили патч. Наверное, они хотели понаблюдать за его движениями, понять его мотивы или выйти на след его соединения. Если бы они уничтожили патч, они просто лишили бы его доступа к единственной известной им лазейке. Они не знали, есть ли у него еще какие-нибудь черные ходы. Но сниффер? Это было лишено всякого смысла.

Возможно, они попросту не заметили сниффер. Пропустили его по недосмотру. Но это слишком грубая ошибка, чтобы на нее действительно рассчитывать. Если это была ошибка, это означает, что администраторы на самом деле не проводят мониторинг входящих и исходящих соединений своих систем. Если бы они следили за соединениями, то, скорее всего, обнаружили бы сниффер. Но если они не обследовали соединения, как, черт возьми, они обнаружили патч логина? Как и все пароли в системе, он был зашифрован. Этот пароль можно было получить только двумя способами. Тщательно проверить соединение и унюхать его или взломать шифр с помощью грубой силовой атаки.

Взлом шифра, скорее всего, потребовал бы компьютерного времени на миллионы долларов. Он мог совершенно спокойно исключить эту возможность. Они разнюхали пароль и узнали о его сниффере. И уж, конечно, они не могли оставить его нарочно. Они-то должны знать, что с помощью своего сниффера он узнает о том, что они следят за ним. Все это было очень странно.

Anthrax размышлял об администраторах, которые охотились за ним. Думал об их мыслях, об их стратегии. Удивлялся. Это была одна из неразрешимых загадок, с которыми часто сталкивается хакер – одна из неприятных сторон хакинга. Невозможность получить ответ на некоторые вопросы, удовлетворить свое любопытство. Так никогда и не увидеть, что происходит по ту сторону стены.

11
Дилемма узника

Гаррисберг. О, Гаррисберг.

Расплавилась трава,

Бросают люди Гаррисберг,

Уходит прочь толпа.

Пролезет внутрь такая дрянь –

Не выйдет никогда.

Песня «Harrisburg», альбом «Red Sails in the Sunset» группы Midnight Oil[49]49
  Слова и музыка: James Moginie (стихи из книги «The Ceat Prawn War And Other Stories» by Dennis Kevans). © Copyright 1984 Sprint Music. administered for the World – Warner / Chappell Music Australia Pty Ltd. Used by Permission.


[Закрыть]

Anthrax думал, что его никогда не поймают. Но, странное дело, он хотел, чтобы его поймали. Когда он думал об аресте, он чувствовал, что его переполняет нетерпение. Вызвать неминуемую гибель и покончить с этим. Иногда он был разочарован слабостью своих противников. Они неизменно теряли его след, и его раздражала их некомпетентность. Гораздо интереснее побороться с достойным соперником.

Возможно, он не так хотел, чтобы его поймали, как чтобы его выследили. Anthrax’y нравилась мысль о том, что полиция и администраторы выслеживают его и охотятся за ним. Ему нравилось следить за продвижением их расследования по чужим почтовым сообщениям. Особенно ему нравилось находиться онлайн и наблюдать за тем, как они пытаются понять, откуда он взялся. Он мог так ловко получить контроль над их компьютерами, что они даже не подозревали об этом. Он видел каждый напечатанный ими символ, каждую ошибку в правописании, каждую неправильно заданную команду, каждый маневр и уловку в тщетной попытке поймать его.

Он ускользнул в начале 1991 года, когда, казалось, все ополчились против него. На самом деле в тот год Anthrax почти завязал с хакингом и фрикингом после того, что он позже назвал «страхом Господним».

Однажды поздно ночью в университетском компьютере он столкнулся с другим хакером. Это было вполне обычное дело. Хакеры мгновенно распознавали себе подобных. Странные соединения со странными местами посреди ночи. Несообразности в названиях операций и размерах. Ответы были очевидны для того, кто знал, как их найти.

Двое хакеров кружили вокруг да около, пытаясь понять, что представляет собой каждый из них, но при этом стараясь выдать как можно меньше информации. Наконец, таинственный хакер спросил у Anthrax’a: «Ты та болезнь, которая косит овец?»

Anthrax просто напечатал в ответ: «Да».

Другой хакер объявил, что он Prime Suspect, один из International Subversive. Anthrax узнал его имя. Он встречал его на BBS, видел его объявления. Но не успел Anthrax завязать дружескую беседу, как хакер из IS перебил его срочным предупреждением.

Он обнаружил электронные письма, в которых шла речь о том, что федералы подбираются к Anthrax’y. Почта, полученная от системных администраторов из Miden Pacific, описывала системы, в которых побывал Anthrax. Там были описаны телефонные соединения, которые он использовал, чтобы добраться до них. Некоторые из этих систем Telecom проследил до его собственного телефона. Один из администраторов написал: «Он почти у нас в руках. У меня погано на душе. Ему всего семнадцать, и они вот-вот возьмут его и сломают ему жизнь». Anthrax почувствовал, как холодок побежал по его спине.

A Prime Suspect продолжал свою историю. Когда ему впервые попалось это письмо, он подумал, что речь идет о нем. Оба хакера были одного возраста и, очевидно, взламывали одни и те же системы. Prime Suspect чуть с ума не сошел от этого письма. Он показал его двум другим хакерам IS, и они вместе обсудили его. Большинство из описаний совпадало, но несколько деталей, казалось, совершенно выпадали из контекста. Prime Suspect не звонил с коммутатора из глубинки. Чем больше они о нем думали, тем яснее становилось, что письмо, видимо, относилось к кому-то другому. Они обсудили список других кандидатов, и имя Anthrax’a появилось в качестве одного из возможных. Хакеры IS видели его в разных системах и BBS. Trax даже однажды разговаривал с ним и с еще одним фрикером во время телефонной конференции. Они собрали все, что им было о нем известно, и картинка совпала. АФП шла за Anthrax’ом, и они знали о нем очень много. Они проследили его телефонные соединения до самого дома. Они знали его возраст, а значит, и его настоящее имя. Федералы подобрались к нему так близко, что буквально дышали ему в затылок. Хакеры IS всюду пытались его найти, но встретили его только сейчас.

Anthrax поблагодарил Prime Suspect’a и вышел из системы. Он сидел, окаменев, в ночной тишине. Одно дело рассматривать возможность ареста, лелеять смешанные чувства по поводу гипотетической ситуации. Другое дело, когда реальность пялится тебе в лицо. На следующее утро он собрал все свои хакерские бумаги, заметки, учебники – все. Больше трех мешков материалов. Он отнес все это на задний двор, развел костер и посмотрел, как оно горит. Он поклялся навсегда завязать с хакингом.

И он завязал, на время. Но несколько месяцев спустя он каким-то образом обнаружил, что сидит перед компьютером, а его модем заливается соловьем. Это было такое искушение, так трудно было устоять. Тем более что полиция так и не показалась. Прошли месяцы – и ничего. Должно быть, Prime Suspect ошибся. Видимо, АФП преследовала совершенно другого хакера.

Затем в октябре 1991 года федералы задержали Prime Suspect’a, Mendax’a и Trax’a. Но Anthrax продолжал заниматься хакингом, практически по-старому, еще два следующих года. Он говорил себе, что хакеры IS работали в команде. Если полиция не сцапала его вместе с остальными, теперь-то они никогда не найдут его. Кроме того, он стал гораздо более искусным, лучше заметал следы, намного меньше привлекал к себе внимание. Он нашел и другие причины. Город, где он жил, находился так далеко, что полиция никогда не стала бы утруждать себя такой поездкой в буш. Неуловимый Anthrax, непобедимый Нед Келли компьютерного подполья, всегда будет свободен.

:)

Утром 14 июля 1994 года Anthrax’a занимали житейские проблемы. Он ждал грузчиков, которые должны были приехать и забрать вещи из полупустой квартиры – он снимал ее на пару с другим студентом. Его сосед уже уехал, и квартира была беспорядочно загромождена коробками, набитыми одеждой, кассетами и книгами. Anthrax сидел на кровати в полудреме и вполглаза смотрел программу новостей по телевизору, когда услышал шум двигателя большого автомобиля, остановившегося перед домом. Он посмотрел в окно, ожидая увидеть грузчиков. Но вместо них он увидел четверых мужчин в обычной одежде, которые бежали к дому.

Они проявляли слишком большой энтузиазм для грузчиков. Они разделились перед тем, как войти, – двое из них направились к противоположным сторонам здания. Один из них двинулся к гаражу. Второй вынырнул с другой стороны здания. Третий постучал в дверь. Anthrax стряхнул с себя сон.

Приземистый, коренастый парень у входной двери не нравился ему. У него были длинноватые пышные волосы. Он был одет в футболку с длинными рукавами и вываренные джинсы, настолько узкие, что можно было посчитать мелочь в его заднем кармане. Нехорошие мысли забегали в голове Anthrax’a. Это выглядело как налет на квартиру. Головорезы собирались вломиться в его дом, связать его и избить, а потом забрать его вещи.

– Открывайте. Открывайте, – крикнул коренастый, сверкнув полицейским значком.

Ошеломленный и все еще недоумевающий Anthrax открыл дверь.

– Вы знаете, кто мы? – спросил коренастый.

Anthrax выглядел растерянным. Нет. Неуверен.

– Австралийская федеральная полиция, – и коп начал читать постановление об обыске.

Все, что за этим последовало, излагается по-разному. Но совершенно точно, что это события налета полиции и что нижеследующее легло в основу жалобы Anthrax’a в офис омбудсмена и внутреннего расследования АФП. Это точка зрения Anthrax’a на то, как это было.

– Где твой компьютер? – гавкнул коренастый на Anthrax’a.

– Какой компьютер? – Anthrax непонимающе смотрел на офицера. У него не было компьютера в этой квартире. Он пользовался университетскими машинами или компьютерами друзей.

– Твой компьютер. Где он? Кто из твоих друзей спрятал его?

– Никто. У меня нет компьютера.

– Ладно. Когда ты решишь сказать, где он, дай нам знать.

Ага. Конечно. Если бы Anthrax и спрятал где-нибудь компьютер, он сообщил бы о его местонахождении наверняка не в первую очередь.

Полицейские запустили лапы в его личные письма, беспрестанно расспрашивая Anthrax’a. Кто написал это письмо? Он тоже из компьютерного подполья? Где он живет?

Фраза «без комментариев» прозвучала немыслимое количество раз. Полицейские перешли в его спальню, и он решил, что стоит присмотреть, как бы они чего не подкинули. Он шел за ними в надежде проследить за обыском, как вдруг один из полицейских остановил его. Anthrax сказал ему, что он требует адвоката. Коп посмотрел на него с явным неодобрением.

– Должно быть, ты виноват, – сказал он Anthrax’y – Только преступники просят адвоката. Мне жаль тебя.

Затем один из полицейских выпустил главный козырь.

– Знаешь, – начал он небрежно, – мы обыскали дом твоих родителей…

Anthrax был вне себя. Мама, наверное, была потрясена. Он попросил разрешения позвонить матери со своего мобильного телефона, единственного, который работал в доме в тот момент. Полиция запретила ему прикасаться к мобильному. Затем он попросил разрешить позвонить ей из телефона-автомата на другой стороне улицы. Полицейские снова отказали ему. Один из них, высокий тощий коп, воспользовался ситуацией в своих полицейских целях. Он решил надавить на чувство вины.

– Твоя бедная больная мама. Как ты мог сделать такое со своей бедной больной мамой? Мы собираемся отвезти ее в Мельбурн на допрос, может быть, даже предъявим ей обвинение, арестуем, отправим в тюрьму. Меня тошнит от таких, как ты. Мне жаль мать такого сына, который навлекает на нее такие неприятности.

С этой минуты высокий коп использовал любую возможность, чтобы напомнить Anthrax’y о его «бедной больной маме». Он вцепился в него мертвой хваткой. Хотя он, возможно, знал что-то о склеродермии, поразившей ее жуткой болезни. Anthrax часто думал о боли, которую испытывала его мать, по мере того как болезнь прокладывала свой путь с внешней оболочки к внутренним органам. Склеродермия огрубляет кожу пальцев и ног, но делает их чрезвычайно чувствительными, особенно к перемене погоды. Обычно она поражает женщин, родившихся в теплом климате и переехавших в более холодные края.

Мобильный Anthrax’a вдруг зазвонил. Его мать. Это должна быть она. Полиция не позволит ему ответить ей.

Высокий полицейский взял трубку, а затем повернулся к коренастому и сказал с издевательским индийским акцентом: «Какая-то женщина с индийским акцентом». Anthrax почувствовал, что сейчас прыгнет со стула и вырвет у него телефон. Он почувствовал, что способен совершить и другие поступки, которые, несомненно, приведут его в тюрьму прямо сейчас.

Коренастый кивнул высокому и тот протянул мобильный Anthrax’y.

Сначала он не мог понять, что говорит его мать. Она говорила ужасно сбивчиво. Anthrax постарался успокоить ее. Потом она стала утешать его.

– Не волнуйся. Все будет хорошо, – повторяла она снова и снова. Неважно, что говорил Anthrax, она повторяла эти фразы, как заклинание. Пытаясь утешить его, она, на самом деле, успокаивала себя. Anthrax слушал, как она пытается привести в порядок окружающий ее хаос. Сквозь голос матери до него доносился какой-то шум, и он догадался, что это полиция обшаривает ее дом. Неожиданно она сказала, что ей нужно идти, и повесила трубку.

Anthrax вернул телефон полицейским и сел, сжимая руками голову. Что за паршивая ситуация. Он не мог поверить, что это происходит с ним. Как может полиция серьезно говорить о том, чтобы отвезти его мать на допрос в Мельбурн? Правда, он делал свои фрикерские дела с ее домашнего телефона, но у нее не было ни малейшего представления о том, что такое хакинг или фрикинг. Обвинить его мать было все равно, что убить ее. При ее душевном и физическом состоянии это будет просто катастрофа, после которой она может никогда не оправиться.

У него не было особого выбора. Один из копов запечатал его мобильный телефон в пластиковый пакет и наклеил на него этикетку. Он физически не имел возможности вызвать адвоката, поскольку полиция не разрешила ему пользоваться мобильным или позвонить из телефона-автомата. Они принялись доставать его насчет того, чтобы он поехал в Мельбурн для допроса.

– В твоих интересах помочь нам, – сказал ему один из полицейских. – В твоих интересах поехать с нами сейчас.

Anthrax на минуту задумался об этом предложении, о том, как нелепо это звучит из уст копа. Такая откровенная ложь говорилась так безапелляционно. Это было бы смешно, если бы ситуация с матерью не была так ужасна. Он согласился на допрос, но настоял, чтобы его назначили на другой день.

Копы захотели обыскать его машину. Anthrax’y это не понравилось, но в машине все равно не было ничего криминального. Когда он вышел на улицу в зимнее утро, один из полицейских посмотрел на его ноги. Anthrax был босиком – он снимал обувь в доме по мусульманскому обычаю. Коп спросил, не холодно ли ему.

Другой коп ответил за Anthrax’a:

– Нет. Их греет грибок.

Anthrax сдержал гнев. Он привык к постоянным проявлениям расизма, особенно от копов. Но это был перебор.

В городе, где находился университет, все думали, что он абориген. В этом провинциальном городке было две национальности – белые и аборигены. Индусы, пакистанцы, малайцы, бирманцы – неважно. Они все были аборигенами, и обходились с ними соответственно.

Однажды он стоял напротив дома и разговаривал из кабины телефона-автомата. Рядом остановились полицейские и спросили, что он здесь делает. Он ответил, что звонит по телефону. Это было совершенно очевидно. Они попросили его предъявить документы, заставили его вывернуть карманы и обнаружили в одном из них мобильный телефон. Они сказали, что телефон, скорее всего, краденый, забрали его и пошли проверять серийный номер. По прошествии пятнадцати минут и множества новых обвинений они отпустили его с весьма сомнительным извинением: «Понимаешь, – сказал ему один из полицейских, – мы тут нечасто видим таких, как ты».

Да, Anthrax понимал. Темнокожий парень, который говорит по телефону-автомату, выглядит крайне подозрительно. Ясное дело.

На самом деле, в тот раз Anthrax смеялся последним. Когда подошли копы, он говорил с Канадой посредством фрикерского звонка и не дал себе труда повесить трубку. Он просто велел канадцам не давать отбой. После того, как копы ушли, он продолжил разговор ровно с того места, где остановился.

Такие происшествия научили его, что иногда лучше подыграть копам. Позволить им забавляться собственными играми. Сделать вид, что ты в их власти. Посмеяться над ними про себя и не дать им ничего. Поэтому он пропустил мимо ушей комментарий насчет грибка и отвел полицейских к машине. Они ничего не нашли.

Когда, наконец, полиция собралась уходить, один из копов дал Anthrax’y визитку с номером телефона АФП.

– Позвони нам, когда будешь готов к интервью, – сказал он.

– Конечно, – ответил Anthrax, закрывая дверь.

:)

Anthrax продолжал динамить полицию. Всякий раз, как они звонили ему и настаивали на интервью, он говорил, что занят. Но когда они начали звонить его маме, он оказался в затруднении. Они одновременно угрожали ей и успокаивали ее, но разговаривали с ней вежливо, даже виновато.

– Как бы скверно это ни звучало, – сказал один из них, – нам, видимо, придется обвинить вас во всех этих безобразиях Anthrax’a, в хакинге, фрикинге и прочем, если он не согласится сотрудничать с нами. Мы знаем, что это звучит смешно, но у нас есть полномочия так поступить. На самом деле, закон просто велит нам это сделать, потому что телефон зарегистрирован на ваше имя.

За этим следовало избитое «в интересах вашего сына помочь нам», произнесенное вкрадчиво и убедительно.

Anthrax недоумевал, почему никто не упоминает о том, чтобы обвинить его отца. Главный номер домашнего телефона был зарегистрирован на него. С этой линии тоже совершались нелегальные звонки.

Мать Anthrax’a беспокоилась. Она попросила сына оказать помощь полиции. Anthrax знал, что он должен защитить свою мать, и согласился на разговор с полицейскими после окончания сессии. Он пошел на это лишь потому, что они угрожали его матери. Он был уверен, что если они потащат его мать в суд, ее здоровье может резко ухудшиться и привести к скорой смерти.

Отец Anthrax’a заехал за ним в университет в прекрасный ноябрьский денек и повез его в Мельбурн. Мать настояла, чтобы он присутствовал на допросе сына, потому что он знал все о законах и полиции. Anthrax не возражал против его присутствия: он полагал, что свидетель сможет оградить его от полицейского произвола.

По дороге в город Anthrax говорил о том, как он намерен вести себя на допросе. В АФП ему сообщили, что они собираются поговорить с ним о его фрикерских подвигах, а не о хакинге. Это была хорошая новость. Он ехал на допрос, понимая, что они будут обсуждать его «свежие дела» – фрикинг.

У него было два варианта поведения на допросе. Он мог отвечать начистоту и признаться во всем, как советовал его адвокат. Либо заявить, что готов сотрудничать, и запудрить федералам мозги, как подсказывали ему инстинкты.

Его отец запротестовал против второго варианта:

– Ты должен до конца сотрудничать с ними. Они поймут, если ты солжешь. Их учат распознавать ложь. Скажи им все, и они помогут тебе.

Короче, сплошной закон и порядок.

– Да кто они такие, по-твоему? Козлы, – Anthrax смотрел в сторону. Ему становилось дурно от мыслей о том, что полиция может так доставать людей, например его мать.

– Не называй их козлами, – рявкнул отец. – Они офицеры полиции. Если ты попадешь в беду, они будут первыми, кого ты позовешь на помощь.

– О, да. Интересно, в какую беду я должен попасть, что только АФП сможет мне помочь? – отозвался Anthrax.

Anthrax препирался с отцом всю дорогу, так что на допросе тот ни разу не раскрыл рта. Он, конечно же, приехал сюда не для того, чтобы лично поддержать сына. Они просто поддерживали отношения, не больше. Когда отец начал работать в том же городе, где Anthrax жил и учился, его мать попыталась помирить их. Она уговорила мужа приглашать Anthrax’a на ужин раз в неделю, чтобы смягчить обстановку. Углубить отношения. Они ужинали вместе несколько раз, и Anthrax выслушивал отцовские нотации. Признай, что ты неправ. Сотрудничай с полицией. Разберись в своей жизни. Наведи в ней порядок. Повзрослей. Будь ответственным. Не будь таким никчемным. Не будь таким глупым.

Все эти речи были слегка лицемерными, думал Anthrax, если учесть ту выгоду, которую получил папаша от хакерских умений сынка. Когда он узнавал, что Anthrax входил в большую новостную базу данных, он просил его найти все статьи со словом «тюрьма». Затем следовало слово «наказание». Эти поиски стоили целое состояние, возможно, тысячи долларов. Но отец не заплатил ни цента. И тогда он не утруждал себя нотациями о вреде хакинга.

Когда они приехали в управление АФП, Anthrax демонстративно залез с ногами на кожаный диван в вестибюле и открыл банку колы, которую принес с собой. Отец был недоволен.

– Убери ноги с дивана. Зачем ты принес эту банку? Это непрофессионально.

– Слушай, я пришел сюда не на работу наниматься, – огрызнулся Anthrax.

Рыжеволосый констебль Эндрю Секстон [Andrew Sexton], щеголявший двумя серьгами в ушах, подошел к Anthrax и его отцу и повел их наверх выпить по чашке кофе. Секстон сказал, что детектив сержант Кен Дэй, глава отдела по борьбе с компьютерными преступлениями, задерживается на важной встрече, так что придется немного подождать.

Секстон и отец Anthrax’a обнаружили, что у них во многом общие взгляды на вопросы охраны общественного порядка. Они обсуждали проблемы, связанные с реабилитацией и наказанием заключенных. Смеялись. Говорили о «юном Anthrax’e». Юный Anthrax то. Юный Anthrax се.