Текст книги "Компьютерное подполье. Истории о хакинге, безумии и одержимости"

Автор книги: Сьюлетт Дрейфус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 32 страниц)

:)

Par не собирался влюбляться в Theorem.[p80]p80
  Теорема.


[Закрыть] Это вышло случайно, и он не мог найти для своей любви более неудачный объект. Начать с того, что она жила в Швейцарии. Ей было двадцать три, а ему только семнадцать. У нее уже были отношения, да еще с кем – с Electron’ом, одним из лучших австралийских хакеров конца 80-х. Но Par не мог бороться с самим собой. Она была неотразима, пусть даже они никогда не встречались лично. Theorem не была похожа на других. Она была умной и забавной, но и утонченной, какой может быть только европейская девушка.

Они познакомились в Altos в 1988 году.

Theorem не взламывала компьютеров. Да ей и не нужно было этого делать, пока она могла выходить в Altos через свою учетную запись в старенькой университетской машине. Впервые она попала в Altos 23 декабря 1986 года. Она запомнила дату по двум причинам. Во-первых, она была потрясена мощностью Altos – еще бы, она могла общаться онлайн с десятком людей из разных стран одновременно. Altos стал для нее совершенно новым миром. Во-вторых, в этот день она познакомилась с Electron’ом.

Electron умел насмешить Theorem. Его язвительный бунтарский юмор задел чувствительные струнки ее души. Традиционное швейцарское общество было душным и замкнутым, и Electron стал глотком свежего воздуха. Theorem была швейцаркой, но она совершенно не соответствовала общепринятому штампу. Она ненавидела лыжи, была шести футов ростом, ей нравились компьютеры.

Когда они встретились онлайн, двадцатиоднолетняя Theorem находилась на распутье своей жизни. Она провела полтора года в университете, изучая математику. К сожалению, с учебой не ладилось. Она признала очевидное, и второй курс в университете был равносилен первому – все пришлось начинать сначала. Сокурсница привела ее в Altos с университетского компьютера. Вскоре после того, как Theorem познакомилась с Electron’ом, она бросила университет и начала учиться на курсах секретарей. Немного позже она нашла место секретаря в финансовом учреждении.

Theorem и Electron общались в Altos часами. Они говорили обо всем – о жизни, семье, кино и вечеринках и почти не касались самой распространенной в Altos темы хакинга. Однажды Electron набрался смелости и попросил у Theorem номер ее домашнего телефона. Она с удовольствием дала ему номер, и Electron стал звонить ей в Лозанну. Вскоре они все время висели на телефоне.

У семнадцатилетнего Electron’a никогда не было подружки. Ни одна из девушек его школы для среднего класса не обращала на него внимания, когда дело доходило до ухаживаний. А здесь была чудесная, живая девушка (изучавшая математику), доверительно беседующая с ним с мягким французским акцентом. Лучше всего было то, что он действительно ей нравился. Несколько его слов могли заставить ее рассмеяться серебряными колокольчиками.

Когда пришел счет за телефон, в нем стояла цифра в $1000. Electron тайком изъял и похоронил его на дне выдвижного ящика стола в своей комнате.

Когда он рассказал об этом Theorem, она предложила свою помощь. Вскоре прибыл чек на $700. Это очень облегчило объяснения с отцом по поводу повторного счета из Telecom.

Романтические отношения развивались весь 1987 и половину 1988-го. Electron и Theorem обменивались любовными письмами и нежными посланиями через 16 000 километров компьютерных сетей, но такой долгий путь не мог быть абсолютно ровным. Как в тот раз, когда Theorem в течение нескольких месяцев тесно общалась с Pengo. Известный немецкий хакер, связанный с немецкой же группой Chaos Computer Club,[p81]p81
  Компьютерный клуб Хаос.


[Закрыть] Pengo также был другом и наставником Electron’a. Но Pengo и Theorem находились на расстоянии короткой поездки на поезде. Она подружилась с Pengo в Altos и в конце концов съездила к нему в гости. Отношения стремительно развивались.

Theorem была честной с Electron’ом, но он чувствовал, что остается что-то недосказанное, что-то скрытое. Даже когда отношения закончились, Theorem с нежностью отзывалась о Pengo, как обычно девушка хранит привязанность своей первой любви, вне зависимости от того, сколько других мужчин побывало в ее постели с тех пор.

Electron был разгневан и уязвлен, но проглотил свою гордость и простил Theorem этот флирт. В конце концов, Pengo сошел со сцены.

Pengo был связан с людьми, которые продавали КГБ американские военные секреты, украденные из компьютеров. Хотя его прямое участие в международном компьютерном шпионаже было ограниченным, он начинал волноваться из-за связанного с ним риска. Его настоящим интересом был хакинг, а не шпионаж. Связь с русскими, к которым он не испытывал никакой симпатии, просто позволяла ему иметь доступ к большим и лучшим компьютерам.

В первой половине 1988 года он добровольно сдался немецким властям. По тогдашним законам Западной Германии гражданин, занимавшийся шпионажем, который явился с повинной, до того как преступление было раскрыто, и тем самым предотвратил нанесение дальнейшего ущерба государству, приобретал иммунитет. Pengo уже арестовывали в декабре 1986-го за использование краденого NUI, и он решил, что если сдастся добровольно, то получит надежду и сможет извлечь выгоду из этой легальной вседозволенности.

К концу года положение Pengo стало ухудшаться, и в марте 1989-го этот двадцатилетний берлинец снова попал под арест, на этот раз вместе с четырьмя другими участниками шпионской игры. История вышла наружу, и в СМИ появилось настоящее имя Pengo. Он не знал, будет ли он осужден и приговорен в связи с этим инцидентом. В общем, Pengo было о чем подумать, кроме высокой швейцарской девушки.

С исчезновением Pengo отношения между Theorem и австралийским хакером стали улучшаться. Пока не появился Par.

Theorem и Par начали довольно невинно. Она была одной из немногочисленных девушек в международных хакерских и фрикерские кругах, в частности в Altos, и к ней относились по-разному. У нее было много друзей мужского пола в немецком чате. Парни часто доверяли ей то, в чем никогда бы не признались друг другу. Они искали у нее совета. Иногда ей казалось, что она меняет маски – мать, подружка, психиатр, когда общается с парнями в Altos.

У Par’а были сложности с его онлайновой подругой Норой. Par приехал из Калифорнии в Нью-Йорк, чтобы лично познакомиться с ней. Но когда он без предупреждения прибыл в изнурительную духоту нью-йоркского лета, ее родители-китайцы неадекватно восприняли это неожиданное появление. Между Par и Норой были и другие трения. В Altos и по телефону все шло отлично, но при личной встрече их отношения не имели успеха.

Par уже знал, что виртуальные взаимоотношения с помощью электронного медиума, который игнорировал телесное в человеке, часто оборачивались крушением надежд.

Обычно Par зависал на телефонном мосту с другим австралийским членом Realm по прозвищу Phoenix и с веселой девушкой из Южной Калифорнии. Tammi, фрикер по случаю, обладала яркой индивидуальностью и отличным чувством юмора. После бесконечных часов за разговорами они с Phoenix’ом оказались охвачены пылким взаимным чувством. Во фрикерском подполье их считали в некотором роде виртуальным единством. Tammi даже пригласила Phoenix’a как-нибудь приехать к ней в гости. Однажды Tammi решила приехать в гости к Par’у в Монтеррей. Ее появление стало для него шоком.

Tammi описывала себя Phoenix’y как голубоглазую блондинку из Калифорнии. Par знал, что Phoenix представлял ее себе как типичную пляжную куколку в бикини из Лос-Анджелеса.

Его восприятие базировалось на представлении иностранца о культуре Южной Калифорнии. Молочные реки, кисельные берега. Родина Beach Boys и телесериалов типа «Ангелы Чарли».

Когда Par увидел Tammi, он понял, что им с Phoenix’ом не суждено быть вместе. У Tammi действительно были голубые глаза и светлые волосы. Но она не сочла нужным упомянуть, что весила около 300 фунтов,[p82]p82
  Примерно 136 кг.


[Закрыть] у нее было невзрачное лицо и какой-то базарный стиль общения. Par действительно симпатизировал Tammi, но никак не мог выкинуть из головы злую фразу «белая шваль».[p83]p83
  Презрительное название белых бедняков из южных штатов США.


[Закрыть] Он гнал и отталкивал ее прочь, но она словно застряла в его мыслях. Он должен был сказать Electron’y правду о Tammi.

Так что Par прекрасно знал о том, как реальная жизнь может разрушить виртуальные отношения.

Оставив позади Нью-Йорк и Нору, Par переправился через реку в Нью-Джерси, чтобы остановиться у друга по имени Byteman,[p84]p84
  Человек-Байт.


[Закрыть] который входил в хакерскую группу, специализирующуюся на взломе компьютерных систем Bell Communications Research (Bellcore).[p85]p85
  Исследовательское бюро компании Bell.


[Закрыть] Бюро начало свою деятельность в начале 1984 года после разделения американской телефонной монополии Bell Systems. До раскола материнская компания Bell Systems, American Telephone & Telegraph (AT&T), взлелеяла все самое лучшее и передовое в Bell Labs. За время их существования из Bell Labs вышло по меньшей мере семь Нобелевских лауреатов и множество научных достижений. Все это делало Bellcore отличной мишенью для хакера, желающего доказать свою доблесть.

Обычно Byteman болтал с Theorem в Altos, но в конце концов он связался с ней по телефону. Par, должно быть, выглядел безутешным, потому что как-то раз, разговаривая с Theorem, Byteman вдруг сказал ей: «Эй, хочешь поговорить с моим другом?». Theorem сказала: «Конечно», и Byteman протянул трубку Par’у. Они разговаривали минут двадцать.

После этого случая они часто общались в Altos и по телефону. Затем, когда Par вернулся в Калифорнию, Theorem попыталась утешить его после невеселого опыта с Норой. К середине 1988 года они окончательно и страстно полюбили друг друга.

Electron, нерегулярный участник Realm, отнесся к этой новости без особого восторга. Не всем в Altos нравился Electron. Он мог быть неприятным и язвительным, когда ему этого хотелось, но он был асом хакинга международного уровня, и все прислушивались к нему. Увлеченный, креативный, невероятно быстрый, Electron внушал уважение, и Par еще и поэтому чувствовал себя неловко.

Когда Theorem сообщила Electron’y ужасную новость в частном разговоре онлайн, он ворвался в общий чат и обругал американского хакера в главной секции чата на Altos на виду у всех.

Par выдержал удар и не стал отвечать. А что еще он мог сделать? Он знал, что такое страдать. Он сочувствовал парню и понимал, что сам повел бы себя так, если бы потерял Theorem. Он знал, что Electron наверняка страдает от ужасного удара по самолюбию. Все считали Theorem и Electron’a половинками единого целого. Они были вместе больше года. Поэтому Par встретил ярость Electron’a спокойно и попытался тактично утешить его.

С тех пор Par почти не общался с Electron’ом. Австралиец продолжал посещать Altos, но стал более замкнутым, во всяком случае, когда Par был рядом. После этого дня Par лишь однажды наткнулся на Electron’a на телефонном мосту с группой австралийских хакеров.

Phoenix сказал: «Эй, Electron, Par на связи».

Electron выдержал паузу и спокойно ответил: «В самом деле?» Затем замолчал.

Par не стал пробиваться сквозь молчание Electron’a. В конечном счете Par’у досталось самое главное – девушка.

Par звонил Theorem почти каждый день. Вскоре они принялись строить планы ее приезда в Калифорнию, чтобы наконец увидеться друг с другом лично. Par старался не ждать от этой встречи слишком многого, но вскоре обнаружил, что очень трудно запретить себе с предвкушением думать о предстоящем первом личном свидании. Он дрожал от волнения и нетерпения.

«Да, – думал Par, – дела наконец-то пошли в гору».

:)

Прелесть Altos, как и Pacific Island или любой другой BBS, заключалась в том, что хакер мог воспользоваться любой личиной, которая была ему по душе. И он мог делать это в международном масштабе. Сходить в Altos было равносильно посещению бала-маскарада. Любой мог придумать себе новую личность. Социально неадаптивный хакер мог предстать в качестве романтического героя в поисках приключений. А сотрудник службы безопасности мог прикинуться хакером.

Что и сделал 27 октября 1988 года Стив Мэтьюз [Steve Mathews], сотрудник безопасности Telenet. Par как раз был онлайн, болтая со своими друзьями и коллегами-хакерами. В Altos почти никогда не бывало посторонних, тех, кто не принадлежал к завсегдатаям. Само собой, Мэтьюз не стал объявлять, что он из Telenet. Он просто осторожно проскальзывал в Altos и старался выглядеть, как любой другой хакер. Он вступал с хакером в разговор, но предоставлял тому возможность выговориться. Он был здесь, чтобы слушать.

В этот роковой день Par пребывал в самом радужном настроении. У Par’а никогда не водилось много денег, но он всегда был очень щедр с тем, что у него было. Он немного поговорил в Altos с незнакомым хакером, а затем дал ему номер одной из дебитных карт, полученный во время посещения компьютера CitiSaudi. Почему бы и нет? В Altos это было примерно то же самое, что оставить визитку. «The Parmaster – Parameters Par Excellence».[p86]p86
  Пармастер – параметры превыше всего.


[Закрыть]

Par получил это прозвище – Parmaster – в самом начале своей хакерской деятельности. В то время он принадлежал к группе подростков, которые занимались взломом защитных систем копий программного обеспечения Apple IIe, особенно игр. У Par’а был особый дар к решению задач с параметрами систем – это было первым шагом к обходу схем безопасности, установленных производителями. Вожак банды стал звать его «мастер параметров» (Parmaster, сокращенно Par). Когда он перешел к серьезному хакингу и поднабрался опыта в сетях Х.25, то сохранил свой хэндл, тем более что тот отлично вписывался в его новое окружение. «Par?» – это обычная команда на контактной площадке Х.25, модемном входе в сеть.

– Там, откуда это взято, такого добра полно, – сказал Par незнакомцу. – У меня около четырех тысяч таких карт из системы Citibank.

Стив Мэтьюз снова проверял Altos, когда опять появился Par, раздавая карты направо и налево.

– Я залез внутрь, – признался Par. – Там целая куча новеньких пластиковых карт с действительными номерами. Реально большие счета. Ни одного меньше $25 000.

Может быть, Par просто болтал языком, желая набить себе цену в Altos? Или он в самом деле пробрался в систему, совершив серьезное преступление? Citibank, Telenet и Секретная служба США так и не узнали этого, потому что службы безопасности начали сжимать кольцо вокруг Par’а до того, как он успел развить по-настоящему бурную деятельность.

Мэтьюз связался с Ларри Уоллесом [Larry Wallace], занимавшимся в отделении Citibank в Сан-Матео (Калифорния) случаями мошенничества. Уоллес проверил карты. Они и правда были действительны. Карты принадлежали Saudi-Arabia Bank в Саудовской Аравии и хранились в базе данных Citibank в Сиу-Фоллз, Южная Дакота. Уоллес выяснил, что Citibank отвечал за полную сохранность этих счетов, будучи напрямую связанным с саудовским банком. Этот факт означал, что он может начать полномасштабное расследование.

7 ноября Уоллес привлек к делу Секретную службу. Четыре дня спустя Уоллес и специальный агент Томас Хольман [Thomas Holman] получили первую конкретную ниточку, побеседовав с Джерри Лайонс [Gerry Lyons] из службы безопасности Pacific Bell в Сан-Франциско.

«Да, – сказала Лайонс следователям, – у меня есть кое-какая информация, может быть, она окажется важной». Она знала все о хакерах и фрикерах. Кроме того, полиция Сан-Хосе недавно арестовала двух парней, которые пытались провести сеанс фрикинга из телефона-автомата. Фрикеры что-то плели о системе Citibank.

Когда агенты появились в Департаменте полиции Сан-Хосе, чтобы встретиться с сержантом Дэйвом Флори [Dave Flory], их ждал еще один приятный сюрприз. У сержанта была записная книжка, набитая именами и телефонами хакеров – он изъял ее во время задержания фрикеров у телефона-автомата. Он также получил запись телефонного разговора фрикеров с Par’ом – они позвонили ему с тюремного телефона.

Наглые фрикеры воспользовались тюремным телефоном, чтобы позвонить на телефонный мост, расположенный в Университете штата Вирджиния. Par, австралийские хакеры и несколько лучших американских фрикеров частенько посещали его. В любой момент на мосту висело 8–10 подпольных деятелей. Фрикеры обнаружили, что Par, как обычно, на месте, и предупредили его. Они сообщили, что его имя и номер телефона есть в записной книжке, захваченной полицией во время ареста.

Казалось, что Par’а это совершенно не волнует.

– Эй, не суетитесь, – успокоил он их. – Все в норме. Как раз сегодня я отключил телефон и запутал концы.

Но это было не совсем так. Скотт, сосед Par’а по дому, действительно отключил телефон, который был зарегистрирован на его имя, потому что кто-то постоянно звонил и донимал его дурацкими шутками. Но в этот же день Скотт открыл новый телефонный счет по тому же адресу и на то же имя. Все это очень облегчило работу правоохранительных органов по преследованию таинственного хакера по имени Par.

Тем временем Ларри Уоллес обзванивал все свои контакты в области безопасности и вытянул еще одну ниточку. Ванда Гэмбл [Wanda Gamble], куратор юго-восточного направления из MCI Investigations в Атланте, оказалась кладезем информации о хакере, называвшем себя Par. Она умела устанавливать контакты с хакерами и обзавелась целым списком надежных информаторов за время своих расследований хакерских инцидентов. Она сообщила следователям Citibank два номера почтовых ящиков Par’а и помогла им с предполагаемым номером его телефона.

Номер проверили, и 25 ноября, на следующий день после Дня благодарения, полиция совершила налет на дом Par’а. Это было ужасно. По меньшей мере четверо полицейских с пистолетами выломали дверь. У одного было даже ружье. Как часто бывает в Штатах, сотрудники частных структур – в этом случае Citibank и Pacific Bell – тоже принимали участие в рейде.

Копы перевернули дом вверх дном в поисках улик. Пытаясь найти спрятанные компьютерные дискеты, они опорожнили коробку с кукурузными хлопьями в раковину на кухне. Они рыскали повсюду, обнаружив даже пустое пространство над потолком в стенном шкафу, о котором никто и не подозревал до их появления.

Они конфисковали компьютер Apple IIe, принтер и модем Par’а. Для полной уверенности они прихватили справочник Yellow Pages, телефон и новую игру Nintendo, только что купленную Скоттом. Они выгребли огромное количество бумаг, сложенных под журнальным столиком, включая тетрадку Скотта, где он записывал заказы на доставку авиабилетов – Скотт подрабатывал турагентом. Они забрали даже мусор.

Потом они наткнулись на красную коробку из-под обуви, полную компьютерных дискет. Она находилась под аквариумом рядом с компьютером Par’а.

Они нашли массу улик. Единственное, чего им не хватало – самого Par’а.

Зато они нашли Скотта и Эда, друзей и соседей Par’а. Бедняги были совершенно потрясены налетом. Агенты не знали, как выглядит Par, и не знали его настоящее имя, поэтому, недолго думая, они обвинили Скотта в том, что он и есть Par. Телефон был зарегистрирован на его имя, и специальный агент Хольман [Holman] даже установил наблюдение за неделю с небольшим до налета, записав номера припаркованного возле дома черного Ford Mustang 1965 года, принадлежавшего Скотту. Спецслужбы были убеждены в том, что это их человек, и Скотт убил уйму времени, пытаясь убедить их в обратном.

И Скотт, и Эд клялись всеми святыми, что они не хакеры, не фрикеры и уж, конечно, не Par. Но они знали, кто такой Par, и сообщили агентам его настоящее имя. Под мощным прессингом спецслужб Скотт и Эд согласились дать показания в полицейском участке.

В Чикаго, на расстоянии 2700 километров от катастрофы в Южной Калифорнии, Par с матерью наблюдали, как его тетя в белом подвенечном наряде идет по проходу между скамьями.

Par лишь однажды позвонил домой Скотту, чтобы передать привет со Среднего Запада – уже после рейда.

– Ну, – спросил Par у своего соседа, – как дела дома?

– Нормально, – ответил Скотт, – ничего особенного.

:)

Par смотрел на свой красный рюкзак с мгновенно охватившим его выражением ужаса. Ему казалось, что на автобусной станции Сан-Хосе он выглядит, как павлин в курятнике…

Пребывая в блаженном неведении о налете полиции, случившемся три дня назад, Par с матерью прилетели в аэропорт Сан-Хосе. Они добрались до автобусной станции, чтобы сесть на Greyhound[p87]p87
  Greyhound – самая большая в США компания автобусных пассажирских перевозок.


[Закрыть] до Монтеррея. В ожидании автобуса Par позвонил своей подруге Tammi, чтобы сообщить, что он вернулся.

Любой, кто случайно стоял в очереди к телефону-автомату в этот момент, мог бы заметить удивительную метаморфозу в поведении паренька с каштановыми волосами в одной из кабин. Улыбающееся лицо внезапно сменилось гримасой ужаса. Его кожа стала пепельно-серой. Кровь отхлынула от лица. Глубоко посаженные карие глаза с длинными изящными ресницами, загнутыми кверху, и мягким застенчивым взглядом вдруг невероятно расширились.

Именно в этот момент Tammi рассказывала Par’у, что в его доме был обыск. Что Скотт и Эд страшно перепугались, когда копы размахивали пистолетами у них перед носом, и дали на него показания в полиции. Что они думают, что их телефон прослушивается. Что Секретная служба охотится за Par’ом и знает его настоящее имя, что, по ее мнению, на него разосланы ориентировки. Скотт сообщил спецслужбам о красном рюкзаке Par’а, в котором он всегда носил свои хакерские записи. В нем и хранились распечатки номеров кредитных карт Citibank.

Поэтому Par стоял и смотрел на свой рюкзак тревожным взглядом. Он сразу же осознал, что спецслужбы будут искать именно этот красный рюкзак. Если они не знают, как он выглядит, они будут просто искать рюкзак.

Рюкзак было не так-то легко спрятать. Распечатки Citibank приближались по размерам к телефонному справочнику. В рюкзаке были еще и дискеты, загруженные номерами карт, и другая важная хакерская информация.

Par использовал карты для нескольких бесплатных телефонных звонков, но не заказывал по ним никаких водных мотоциклов.

Он доблестно бился с искушением и в конце концов победил, но другие могли не выстоять в этой битве. Par был уверен, что многие менее щепетильные хакеры могли начать заказывать по картам все подряд. Он был прав. Например, один из таких деятелей попытался послать букет цветов за $367 своей знакомой в Эль-Пасо, используя номер одной из краденых карт. Так вышло, что кардера угораздило выбрать карту, принадлежавшую старшему администратору саудовского банка, который оказался в офисе, когда был сделан заказ на цветы. Следователь Citibank Ларри Уоллес добавил материал об этом инциденте в свою растущую папку.

Par подумал о том, что Citibank может попытаться свалить на него любую попытку кардинга. Почему бы нет? Кто поверит семнадцатилетнему хакеру, если он осмелится оспорить такие обвинения? Никто. Par принял простое решение. Он незаметно отошел к урне в темном углу. «Просканировав» окружающее пространство, Par залез в красный рюкзак, вытащил оттуда толстую пачку распечаток Citibank и запихал их в урну. Сверху он прикрыл их каким-то мусором.

Он переживал из-за компьютерных дискет с другой ценной хакерской информацией. Они представляли собой тысячи часов работы, и он не мог заставить себя отправить их вслед за распечатками. Добыча объемом в 10 мегабайт. Больше 4000 карт. 130 000 различных транзакций. В итоге он решил сохранить диски, плюнув на риск. Во всяком случае, без распечаток ему удалось кое-как свернуть рюкзак и сделать его менее заметным. Отойдя от урны, он бросил беглый взгляд назад, чтобы проверить, насколько незаметно выглядит место захоронения со стороны. Могила выглядела как куча мусора. Мусор, стоящий миллионы долларов, отправится на свалку.

Сев вместе с матерью в автобус до Салинаса, Par не переставал представлять себе, как какой-нибудь бездомный выуживает распечатки из урны и начинает спрашивать у всех подряд, что это такое. Он постарался отогнать прочь эту мысль.

Сидя в автобусе, Par напряженно думал о том, что ему делать. Он ничего не сказал матери. Она так и не смогла разобраться в его мире компьютеров и сетей и вряд ли поняла бы его нынешние затруднения. Кроме того, у Par’а были несколько натянутые отношения с матерью с тех пор, как он ушел из дома сразу же после своего семнадцатого дня рождения. Его исключили из школы за систематические прогулы, но он нашел работу, натаскивая студентов местного колледжа в компьютерных вопросах. Последний раз до этой поездки в Чикаго он видел мать полгода назад. Нет, у нее не стоит искать поддержки.

Автобус приближался к Салинасу. По дороге к автобусной станции он проехал по улице, на которой жил Par. Он увидел бегуна, худого чернокожего мужчину с плеером. «Какого черта он тут делает?» – подумал Par. Никто не бегает трусцой в полуиндустриальном пригороде. Дом Par’а был едва ли не единственным жилым зданием среди промышленных построек. Как только бегун миновал дом и его не могли оттуда заметить, он резко свернул с дороги, отошел в сторону и лег на землю. Лежа на газоне на животе и глядя на дом, он, кажется, что-то говорил в свой плеер.

Наблюдая за бегуном с сиденья автобуса, Par аж подпрыгнул. Они поджидали именно его, нет никаких сомнений. Когда автобус наконец прибыл на станцию, мать Par’а начала выгружать багаж, а он сам схватил рюкзак под мышку и был таков. Он нашел телефон-автомат и позвонил Скотту, чтобы выяснить, как обстоят дела. Скотт передал трубку Крису, еще одному соседу. Крис уезжал к родителям на День благодарения, и его не было в доме во время обыска.

– Сиди тихо и не высовывайся, – сказал Крис Par’у, – я сейчас приеду за тобой и отвезу тебя к адвокату. Там тебе смогут помочь.

Ричард Розен [Richard Rosen], специалист по уголовному праву, родился в Нью-Йорке, но вырос в Калифорнии. В его личности отразилось непреклонное упрямство жителя Нью-Йорка, смягченное спокойным дружелюбием западного побережья. Розен также обладал сильной антиавторитарной жилкой. Он представлял интересы вожака местной группировки «Ангелы Ада» в графстве Монтеррей, где жил по преимуществу средний класс. Он также вызвал сенсацию, защищая растущее акушерское движение, пропагандирующее домашние роды. У калифорнийских властей не было особых причин любить его.

Соседи Par’а встретились с Розеном после налета, чтобы подготовить почву для его возвращения. Они поведали Розену о том, какой ужас они пережили во время налета спецслужб, и о том, как их допрашивали полтора часа, вынуждая дать показания. Скотт, в частности, признался, что был вынужден дать показания против Par’а исключительно под давлением следствия.

Разговаривая с Крисом, Par заметил мужчину, который стоял в конце ряда телефонных кабин. У этого человека тоже был плеер. Он не смотрел прямо на Par’а. Напротив, он стоял лицом к стене, бросая быстрые взгляды украдкой туда, где находился Par. Кто этот парень? Страх охватил Par’а, и все мыслимые и немыслимые подозрения заполнили его мозг. Кому можно верить?

Скотт не сказал ему о налете. Может быть, все его соседи в сговоре с Секретной службой? Может быть, они просто тянут время, чтобы сдать его? Но Par’у больше не к кому было обратиться. Мать не поймет. Кроме того, у нее полно своих проблем. Отца у Par’а не было. Вернее сказать, он был убежден, что его отец все равно что мертв. Он никогда не видел его, но знал, что тот служил тюремным охранником где-то во Флориде. Неподходящий кандидат в помощники в такой ситуации. Par был в хороших отношениях с бабушкой и дедушкой – это они подарили ему компьютер, – но они жили в маленьком городке на Среднем Западе и тоже, скорее всего, не поняли бы его затруднений.

Par не знал, что делать, но в тот момент у него не было особого выбора, и он сказал Крису, что будет ждать его на станции. Он шмыгнул за угол и постарался спрятаться.

Через несколько минут Крис приехал на станцию. Par нырнул в его Toyota Landcruiser, и Крис рванул в направлении офиса Розена. Они заметили белый автомобиль, выехавший со станции вслед за их машиной.

По дороге Par пытался восстановить картину по рассказу Криса. Никто не предупредил его о налете, потому что все в доме были уверены, что телефон на прослушке. Если бы они позвонили Par’у в Чикаго и сообщили бы об обыске, то наверняка накликали бы новый налет спецслужб. Все, что они могли сделать, чтобы помочь ему – это связаться с Розеном.

Par глянул в зеркало заднего вида. Белая машина по-прежнему преследовала их. Крис сделал резкий поворот на следующем перекрестке и, выехав на калифорнийский спидвей, прибавил газу. Белая машина вылетела из-за поворота, не отставая от них.

Что ни делал Крис, ему никак не удавалось оторваться от хвоста. Par пересел на сиденье рядом с Крисом, совершенно потеряв самообладание.

Всего сутки назад он был в Чикаго и все было в полном порядке. Как получилось, что сейчас в Калифорнии за ним гонится неизвестный водитель в белой машине?

Крис делал все возможное, чтобы уйти от преследования. Он лавировал и гнал все быстрее. Белая машина не отставала. Но у Криса с Par’ом было существенное преимущество перед белым автомобилем – они ехали в полноприводном внедорожнике. Мгновенно приняв решение, Крис резко повернул руль и свернул с дороги на поле салата-латука. Par ухватился за ручку с внутренней стороны двери, когда их вездеход пробивался через грязь по аккуратным рядам зелени. Совсем спелые пучки салата вылетали из-под покрышек. Обрывки листьев носились в воздухе. Облако грязи окутало машину. Ее мотало и заносило, но все же она пробилась на хайвэй, проходивший с другой стороны поля. Крис продолжил гонку по скоростному шоссе, вывернув на полосу на высокой скорости.

Когда Par посмотрел назад, он увидел, что белая машина исчезла. Крис жал на газ, и не успел Par перевести дух, как машина остановилась напротив здания, где находился офис Ричарда Розена.

Par выскочил из машины, по-прежнему крепко сжимая под мышкой красный рюкзак, и буквально влетел в офис адвоката. Секретарша посмотрела на него с явным испугом, когда он сказал ей свое имя. Видимо, она была в курсе дела.

Розен немедленно принял его в своем кабинете. После короткого знакомства Par выложил историю с преследованием. Розен внимательно слушал, время от времени задавая ясные, точные вопросы. Затем он начал действовать.

Прежде всего необходимо, сказал он, добиться прекращения слежки спецслужб, чтобы Par’у больше не надо было тратить время, ныряя за углы и прячась на автостанциях. Розен позвонил в Сан-Франциско и попросил специального агента Томаса Дж. Хольмана [Thomas J. Holman] прекратить слежку в обмен на соглашение о том, что Par признает официальное обвинение.

Хольман настаивал на том, что он должен поговорить с Par’ом.

– Нет, – сказал Розен. Агенты правоохранительных органов не будут допрашивать Par’а, пока сделка не состоится.

«Но Секретной службе необходимо побеседовать с Par’ом», – продолжал настаивать Хольман. Они смогут обсудить все остальное после разговора с Par’ом.