Текст книги "Зеленоглазая чаровница"

Автор книги: Сью Свифт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Внезапно Мэтт подмигнул ей и легонько потерся ногой об ее обнаженное колено. Желание, неожиданное и ненужное, теплой волной прокатилось по ее телу. Ну зачем он флиртует с ней? Настроение, и так неважное, испортилось окончательно.

Рейчел два раза откусила от своего гамбургера и полностью потеряла интерес к еде. Вскочив со стула, она подбежала к Мэтту и подергала его за рукав:

– Дядя Мэтт, пойдем кататься на горке!

– Конечно, дорогая. Сейчас. – Он подхватил девочку на руки и отправился с ней на детскую площадку около кафе. Свой недоеденный гамбургер Мэтт взял с собой.

– Мэтт так много рассказывал о вас. – Марианн тут же перегнулась через стол с желанием посплетничать о ближнем своем.

Серенити не нравилось теплое чувство, которое она начала испытывать к Марианн. Но женщина ничего не могла с собой поделать. Ей импонировали открытость и явно незлобный характер сестры Мэтта.

– Никогда не видела, чтобы мой брат так сходил с ума по женщине. В последний раз он влюблялся в старших классах школы, – начала Марианн.

Сердце Серенити дало сбой.

– Сходил сума?

– О, да. Перед своим исчезновением он все носился с вашей фотографией.

– Моей? – Серенити не смогла скрыть румянец удовольствия, появившийся на ее щеках. Так, значит, Мэтт испытывал к ней особые чувства еще до того, как они встретились. То, что после удара по голове он помнил одну ее, не могло не льстить самолюбию женщины.

– Да, вашей. Так где вы с Мэттом собираетесь жить? У него очень маленькая квартирка.

Серенити не знала, что сказать. Вероятно, Марианн не в курсе всех деталей их поспешной женитьбы. Ей не хотелось расстраивать эту добрую женщину, но и врать она не могла.

– Мы пока ничего не обсуждали.

– Еще будет время обсудить. Он вас так любит.

Ее сердце на мгновение замерло в груди. А если Марианн права? И он действительно любит ее, несмотря ни на что? Серенити заколебалась. Она не знала, насколько искренней может быть с сестрой Мэтта. Но решила рискнуть. Рассказать всю правду.

– У нас некоторые проблемы. Я… э-э… не решилась сообщить ему некоторые важные вещи о себе, когда мы встретились. А потом было уже поздно.

– Мэтт вспыльчив, Серенити, – Марианн вздохнула. – Все мы такие. Но тем не менее он хороший человек.

– Это большое облегчение.

Серенити сразу вспомнила Хэнка. Тот тоже обладал взрывоопасным характером. Но разница все-таки была. Мэтт никогда не распускал руки.

– Он не умеет злиться долго, – продолжала Марианн. – И сейчас, скорее всего, его гнев остыл.

– Нет. Он сказал, что не может доверять мне.

Марианн нахмурилась:

– Доверие – это очень важно. Нельзя постоянно находиться рядом с человеком и не доверять ему.

– Да. Любовь без доверия ни к чему хорошему не приводит.

После того как Марианн с Рейчел уехали, Мэтт отвез свою жену обратно в охраняемый дом. Он радовался, что сестра и Серенити так быстро нашли общий язык. Вдруг это поможет спасти его непрочный брак?

Еда – единственная вещь, которая его не радовала. Гамбургеры оказались слишком солеными и тяжело легли на желудок. В Лост-Крик после вегетарианских обедов, приготовленных руками Серенити, он чувствовал себя гораздо лучше.

Когда они вошли дверь, Мэтт вскинул на плечо огромную сумку, которую до этого бросил в прихожей, отправившись догонять Серенити. Поднявшись вслед за ней в спальню, он бросил сумку на кровать королевских размеров.

– Что ты делаешь? – спросила его Серенити.

– Распаковываюсь. – Он улыбнулся ей медленной ленивой улыбкой, надеясь, что она отреагирует на нее так же, как реагировала до их ссоры.

– Зачем?

Мэтт сосредоточенно проверял ладонью упругость кровати. Его сердце билось неровными толчками. Что, если она скажет «нет»?

– По-моему, это очевидно.

Серенити молча взяла его сумку и вышла с ней в холл. Ее путь лежал в соседнюю спальню. Там она поставила сумку на пол и повернулась к Мэтту, который как привязанный следовал за ней.

– Мы с тобой допустили множество ошибок. И я не собираюсь совершать еще одну. Ты будешь спать на другой кровати.

– Не думаю, что занятия любовью были ошибкой.

– Правда? А о чем ты думал, когда хлопнул дверью после нашей ссоры?

Она, не отрываясь, смотрела ему в глаза. Зеленый взгляд был полон гнева.

– Это всего лишь ссора. С кем не бывает? Я люблю тебя, Серенити. И знаю, что ты тоже любишь меня… когда не обманываешь.

Он попытался взять ее за руку, но она отшатнулась:

– Я не обманщица и не преступница, что бы ты ни думал по этому поводу.

Он опустился на кровать, страстно желая, чтобы она села рядом.

– Не важно, что мы думаем. Главное, что мы чувствуем друг к другу.

– Важно и то и другое, – возразила она. – Ты достаточно ясно дал мне понять это. Ты не доверяешь мне?

Он не выдержал ее требовательного взгляда и отвернулся.

– Вот и ответ, – вздохнула Серенити. Ее плечи поникли. – Мэтт, я заслуживаю и любви и доверия. Если ты не можешь понять и простить того, что я сделала, тогда… Тогда все закончено.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Серенити влетела в свою спальню и повернула ключ в замке. Силы покинули ее. Прислонившись спиной к стене, она медленно сползла на пол и легла, свернувшись клубком. Рыдания рвались из ее груди.

Она знала, что поступила правильно. Ибо нет любви без доверия. Но почему же ей было так больно?

Когда-то, сбежав от Хэнка, она мечтала, что обретет покой и станет полноценной женщиной. Мечты сбылись. Ее душа исцелилась. А сама она встретила любовь. Несчастную любовь.

Когда-нибудь она, пообещала Серенити самой себе, забудет Мэтта. Будет вспоминать свой короткий брак с улыбкой.

Только вот станет ли она счастливой?

В предрассветной темноте следующего утра Мэтт стоял перед дверью спальни Серенити. Столь рано из постели его выгнала привычка медитировать вместе с женой.

И теперь он размышлял, стоит ли стучаться в закрытую дверь или поискать Серенити где-нибудь в доме. Даже здесь вряд ли она отказалась от ежедневных медитаций.

Вчера вечером они снова повздорили. Серенити буквально вышвырнула его из своей комнаты. А еще она не захотела делить с ним постель. Для него это было внове, так как ни одна женщина прежде ему не отказывала.

Он начал спускаться в холл, ногой нащупывая невидимые в темноте ступени.

Сегодня вторник. И спустя каких-то восемь часов все закончится. Хэнк попадет в камеру, которая его так долго ожидала. Серенити освободится от преследующего ее страха.

Ее помощь будет больше не нужна, и она исчезнет из его жизни. А ему так не хотелось ее отпускать. Мэтт любил ее. Любил и не доверял. А Серенити требовала и того и другого.

Нет. Может быть, он неправ, но он не в силах ей поверить.

С этими мыслями Мэтт вошел в просторный холл. Слева доносились упоительные запахи кофе, а справа, из гостиной, лился мягкий свет. Мэтт пошел туда. На полу в окружении кристаллов сидела Серенити. Она медитировала при свече. Ее свет дробился в бесчисленных гранях кристаллов и делал лицо женщины неправдоподобно красивым.

Он сел рядом с ней на коврик. Она ничем не показала, что знает о его присутствии. Как обычно, когда горизонт пронзил первый луч восходящего солнца, Серенити встала и проделала упражнения. Двигалась она грациозно и уверенно.

– Доброе утро, – проговорил он, когда медитация была закончена.

Серенити только кивнула, задувая свечу. Они прошли на кухню. Кофемашина уже исходила паром. Серенити налила себе бодрящего напитка. Мэтту она ничего не предложила. Ему пришлось обслуживать себя самому.

– Я думаю, сейчас нам надо поработать над кое-какими приемами самообороны, – сказал он, принюхиваясь к божественному запаху кофе. – Тем более, сейчас твои мышцы еще разогреты после медитации.

Она холодно посмотрела на него:

– А я могу поработать с кем-нибудь другим?

Это были первые слова, которые она произнесла за все утро. От них веяло враждебностью. Но Мэтт приободрился. Может быть, для меня не все потеряно, подумал он. Если бы ей было наплевать на него, то она не разговаривала бы с ним холодно.

– Серенити, пожалуйста. Для нас обоих это работа. В ней нет ничего личного. Так давай же сделаем ее приятной.

Она пожала плечами:

– Где и когда?

– Сейчас. А в гостиной достаточно места.

– В этом? – Серенити показала на длинное одеяние, которое она так и не сняла после медитации.

– А что ты наденешь вечером?

– Не знаю. Что-нибудь, что скроет микрофон.

Он отхлебнул кофе.

– Мы решили не навьючивать на тебя оборудование. Лучше поставим на прослушивание саму комнату.

– Но это же занимает чертову уйму времени.

– Мы уже начали работать над этим. В снятом для тебя номере две спальни и гостиная. Ты встретишь Хэнка именно там. В гостиной уже установлены камеры и микрофоны. А сейчас в одной из спален монтируется принимающее устройство.

– А если он захочет проверить все комнаты?

– Двери будут заперты изнутри. А если Хэнк спросит, скажешь, что закрыла их, так как не хочешь, чтобы он вторгался в твою личную жизнь.

Серенити покивала, немного смягчаясь:

– Именно это я бы и сказала.

Он улыбнулся ей:

– Я знаю.

– Там будут люди, на случай, если… если он захочет напасть на меня? – Ее рука, держащая кружку, слегка дернулась.

– Конечно, – Мэтт надеялся, что его голос звучит достаточно успокаивающе. – И я тоже там буду, а теперь давай начнем.

– Мы перебудим весь дом.

Мэтт никогда прежде не замечал в ней упрямства. Может, его ослепление любовью проходит? – подумал он Хм. Надейся.

– Ну и что? Они пришли сюда работать, а не отсыпаться. Давай. Сегодня нам предстоит много дел.

Держа в руках кружку с кофе, Серенити неохотно последовала за Мэттом в гостиную. Все ее естество было против насилия. Даже если насилие называется приемами самообороны.

Он схватил ее за руку. И только тогда Серенити поняла, что в обучение входит физический контакт с Мэттом.

Она чувствовала тепло его кожи. Ощущение пронзило ее, словно электрическим током. Неужели она всегда будет желать этого мужчину?

Не задумываясь, что делает, Серенити вывернулась из его хватки и запустила ему в голову кружку. Она промахнулась только потому, что Мэтт успел вернуться.

– Прекрасно! – К ее удивлению, Мэтт не разозлился, а обрадовался. – Но можно лучше. Вырываясь из захвата, бей меня локтем. В полную силу.

– Но я могу навредить тебе! – Она аккуратно собрала осколки и достала из ящика стола салфетку, чтобы вытереть испачканные в кофе руки.

– Ничего страшного. Выживу. А тебе нужна практика. Когда бьешь локтем, используй вес тела. Только в этом случае ты выведешь из строя противника. Вплоть до сломанных ребер.

Серенити выронила салфетку и отступила на несколько шагов, мотая головой:

– Я не хочу калечить людей!

– Сегодня вечером ты лицом к лицу встретишься со своим бывшим мужем. Одна.

Ее тело сотрясла непроизвольная дрожь.

– Но… но ты будешь рядом? – Она ненавидела просительные нотки, прозвучавшие в ее голосе.

– Конечно. Но уверен, что ты станешь чувствовать себя гораздо лучше, если я научу тебя некоторым трюкам. К тому же их не обязательно использовать.

– Верно…

И все равно поднимать руку на человека ей не по душе. Это отвратительно. И сделает ее похожей на Хэнка.

Мэтт решил подойти с другой стороны:

– Ты знаешь, что восточные боевые искусства были изобретены буддийскими монахами?

– Правда?

Мэтт кивнул:

– Монахи шаолиньского монастыря создали кунг-фу.

– Ты меня обманываешь.

– Ни капли лжи, – заверил он ее. – И они тоже были противниками насилия. Так почему бы тебе не попробовать?

– Ладно.

И тут же, без предупреждения, Мэтт схватил ее за горло обеими руками.

Серенити придушенно взвизгнула и попыталась разжать его пальцы.

– Разорви захват, – повелительно сказал он. – Или пни меня, ударь. В общем, делай все, что в голову придет.

Серенити вцепилась в его рубашку и попыталась ударить коленом в пах. Он снова увернулся, но захват на шее ослаб.

Она вырвалась и потерла горло:

– Незачем быть таким… реалистичным.

– Зато Хэнк будет, – жестко сказал он – опробуем еще кое-что.

Серенити почувствовала легкий удар в лодыжку поняла, что падает. Мэтт бросился на нее сверху прижал к ковру.

Они оказались так близко друг к другу! Серенити поразила собственная реакция на Мэтта. Ее тело жаждало его прикосновений. Невозможно бороться с тягой к этому мужчине.

Он склонил к ней лицо и подарил одну из своих улыбок, которые заставляли ее сердце биться как сумасшедшее.

– Теперь ты попалась. И что собираешься делать?

Он прикоснулся губами к ее губам. И желание заговорило в ней в полную силу.

Мэтт был так близко! Стоило только перестать сопротивляться. И все будет хорошо.

Серенити ухватила его за плечи… И рывком освободилась.

Вместе с его любовью она хочет иметь его доверие. И на меньшее не согласится.

Мэтт встал на колени. Он выглядел ошеломленным.

– Ты спрашивал, что я собираюсь делать. Я уже сделала. – Она вскочила на ноги. – Вопросы?

– Прекрасная работа! Ты никогда не изучала дзюдо?

– Нет. А что?

– Да ничего. Просто сейчас ты продемонстрировала один из основных приемов. – Он тоже поднялся.

– Как тебе удалось меня уронить?

– Это называется подсечка. Ты была очень близко от меня, и я смог достать твою ногу. Вот так… – Он показал. – Урок заключается в следующем: не подходи близко к Хэнку. Держи его на расстоянии вытянутой руки.

– Без проблем. Честно говоря, я не подошла бы к нему и на пушечный выстрел.

Лицо Мэтта стало серьезным. Он сказал, понизив голос:

– Мне очень не хочется использовать тебя в качестве приманки. Но Карсон прав. Это единственный способ поймать Хэнка достаточно быстро. Он стал вдвое осторожнее, когда раскрыл меня. Его поимка может растянуться на несколько лет.

Серенити кивнула:

– Я мечтаю, чтобы его схватили как можно быстрее. И надолго посадили. Тогда я смогу уехать домой и забыть последние пять лет моей жизни, как страшный сон.

Он пристально посмотрел на нее:

– Все забыть?

– Да. Все.

После обеда Серенити снова предалась медитации. Она слишком нервничала. А ей хотелось быть спокойной, когда она увидит Хэнка.

Помедитировав, она приняла душ и пошла одеваться. Выбор одежды заставил ее задуматься. С собой Серенити привезла не так уж много вещей. Так что выбирать было практически не из чего.

Желтое летнее платье пострадало, когда Мэтт выталкивал ее из-под машины. Балахон с бахромой никого не удивил бы в Лост-Крик, но здесь вызвал бы косые взгляды.

Надену джинсы и свободную рубашку, решила женщина. Взяв веселенькую, павлиньей раскраски рубашку, Серенити ухмыльнулась. Хэнк просто взорвется от ярости, увидев ее в таком наряде. Он всегда заставлял свою жену одеваться так, как принято в высших слоях общества. То есть никаких джинсов, сдержанные тона, со вкусом подобранные детали одежды.

В пять часов она сбежала по лестнице, прыгая через ступеньку и хихикая. Мэтт странно покосился на нее. Наверное, подумал, что я сумасшедшая, решила Серенити.

В машине Мэтт начал объяснять:

– Мы договорились с руководством отеля. Нас предупредят, когда появится Хэнк.

Серенити передернуло:

– Не хотелось бы, чтобы Хэнк постучался в дверь номера неожиданно.

– Этого и не случится. Нам позвонят сразу, как он подойдет к стойке администратора.

Она кивнула, стараясь подавить страх. Ее сердце билось все быстрее и быстрее. Во рту пересохло.

Но Серенити не сомневалась в успехе. Слишком долгая подготовка предшествовала этой встрече. Йога, медитация, вегетарианская диета. Как ясно она теперь понимала, что все это было действительно лишь подготовкой к тому, что ждало ее в номере отеля.

Серенити взглянула на Мэтта, который вел машину. Он сосредоточенно смотрел на дорогу, и она могла без смущения разглядывать его чеканный профиль.

Даже занятия любовью помогли. Серенити получила обратно ту часть себя, которую считала навеки потерянной. Стала истинной женщиной.

Она обрела духовную и эмоциональную целостность.

Ее сердце… Что ж, за все надо платить. Когда Мэтт вернется к привычной жизни, он заберет ее любовь с собой. Неважно, хочет он этого или нет.

Его недоверие терзало Серенити до сих пор. Оно разделило их навечно. Хотя когда-то Серенити представляла себе вечность по-другому. Вместе с Мэттом.

Ненужные мысли перед операцией. Она постаралась выкинуть их из головы.

Мэтт миновал широкую, хорошо освещенную дорогу к «Гранд-Хайатт» и свернул на темную боковую аллею.

– Что ты делаешь?

– Хэнк может наблюдать за центральным входом, – объяснил он. – Поэтому нам лучше подъехать незаметно. Не нужно, чтобы он узнал меня или тебя.

С этими словами он припарковал машину.

В номер они тоже постарались пройти незаметно. Для этого им пришлось воспользоваться боковым входом и грузовым лифтом.

Пентхаус был роскошен. Серенити поняла это, окинув взглядом гостиную. Особенно ее поразил обитый золотисто-кремовой парчой диван. На столе вишневого дерева стояли факс, телефон и принтер. Двери по разные стороны комнаты вели в спальни.

В прошлой жизни, еще будучи Лори Перкинс, ей не раз приходилось останавливаться в подобных местах. Хэнк хотел, чтобы у него всегда было все самого высокого класса. От обслуживания в отелях до еды и одежды. Именно так он представлял себе жизнь миллионера.

– Покажи мне, где находятся камеры и микрофоны, – попросила Серенити Мэтта.

Он ухмыльнулся:

– Проще показать, где они не установлены. Но лучше всего тебе разговаривать с Перкинсом у стола. В верхнем ящике тоже есть микрофоны. А три камеры дадут великолепное изображение Хэнка, передающего тебе деньги, чтобы скрыть свои преступления.

– А здесь есть кто-нибудь еще? – спросила она.

– Давай проверим, – Мэтт подошел к одной из дверей, ведущих в спальни, и постучал.

Дверь моментально открылась, показав набитую техникой комнату.

– Привет, пижон, – тощий парень с длинными светлыми волосами приблизился к Мэтту, осторожно перешагивая через массу перепутанных проводов на полу.

– Джеф, – Мэтт радостно улыбнулся и хлопнул парня по спине. – Серенити, это Джеф Таунсенд, один из наших лучших специалистов. Последние несколько дней он собирал и отлаживал всю эту технику.

– Спасибо, Джеф, – сказала она.

Парень моментально уставился в пол. Он не произнес ни слова. Его глаза занавесила длинная челка.

– Джеф у нас мало говорит, – объяснил Мэтт. – Он предпочитает работу словам.

Джеф украдкой бросил взгляд на Серенити. Она улыбнулась ему. И он снова опустил глаза. Серенити откашлялась:

– Вас здесь будет только двое?

– Нет. – Мэтт посмотрел на часы. – Сейчас шесть часов вечера. Все остальные подтянутся попозже. К половине девятого в номере соберется батальон рейнджеров. Хэнку Перкинсу не уйти.

Он в предвкушении потер руки.

– Тогда у нас полно времени. – Она подняла трубку, чтобы позвонить в службу отеля.

– Не уверен, что следует это делать, – произнес сзади высокий голос. В нем отчетливо слышались нотки тревоги.

Серенити улыбнулась:

– Джеф, что вы предпочитаете на обед?

– Пиццу и кока-колу. Но Карсон будет в ярости.

– Самое меньшее, что мне должен штат Техас за согласие работать приманкой, – это оплатить обед для меня и моих друзей.

И Серенити заказала вегетарианскую пиццу для троих.

Она только откусила от своей порции, когда в дверь забарабанили.

– Открывай, Лори. Я знаю, что ты здесь.

– Хэнк прибыл, – констатировала Серенити.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Мэтт чуть не подавился. Перкинс появился гораздо раньше! Торопливо хлебнув колы, чтобы протолкнуть застрявший в горле кусок, он рванул вслед за Джефом в спальню.

– Как, черт возьми, это случилось? – прошипел он.

– Не знаю, – Джеф уже щелкал клавишами, оживляя технику. Мониторы загорались один за другим.

– Поторопись! – Удары в дверь становились все сильнее.

Мэтт вернулся в гостиную к Серенити и поцеловал ее. На мгновение сжав ее плечи, он остро ощутил, насколько хрупкой и беззащитной была его жена.

– Не знаю, зачем мы на это пошли. Он же убийца! – пробормотал Мэтт.

Она ободряюще коснулась его щеки. Ее пальцы были холодными.

– Не беспокойся, – прошептала женщина в ответ.

– Никогда не прощу себе, если с тобой что-нибудь случится.

– Я справлюсь. Уходи! – Она легонько толкнула его по направлению к спальне.

– Быстрее, Лори!

– Я больше не использую это имя.

Через наушники Мэтт мог слышать спокойный голос своей жены. Как же он гордился ею! Она не теряет присутствия духа, встретившись с одним из самых больших своих страхов. Бывшим мужем.

– Как же мне тебя называть? – Перкинс уже почти рычал.

Серенити склонила голову набок, как будто обдумывая вопрос:

– Ты можешь называть меня «мэм».

Мэтт готов был застонать. Зачем она дразнит его? Это безрассудно.

Вместо ответа Перкинс вновь заколотил в дверь:

– Открывай!

– Попробуй использовать ключ, Хэнк, – сказала Серенити. Она уже стояла у стола.

– У меня нет чертова ключа! Не держи меня в коридоре.

Нет ключа. Это объясняло, почему их не предупредили снизу о появлении Хэнка. Он просто не подходил к стойке администратора за ключом.

Глаза Серенити сузились.

– Откуда ты узнал, в каком я номере?

– В отеле только один пентхаус. Несложно было догадаться, где ты. Открой эту чертову дверь!

Серенити уселась на стул и закинула ногу на ногу.

– А теперь попроси вежливо. – (Хэнк рассмеялся. Он уже яростно крутил ручку двери.) – Тебе стоит быть вежливым. У меня с собой бумаги, которые, я уверена, очень заинтересуют техасских рейнджеров.

Наблюдая по монитору за Серенити, Мэтт не верил своим глазам: она наслаждалась ситуацией!

– Ерунда! Ты никогда ничего не знала. – Мысли Мэтта закружились хороводом. Если она ничего не знала… – Разреши мне войти, и я передам тебе обещанные деньги.

– Надеюсь, ты принес всю сумму. – Ее тон стал угрожающим. – Если нет, то лучше уходи.

Теперь Перкинс пытался подольститься:

– Крошка, не надо злиться. Ты всегда была такой милой! Вспомни, как весело мы с тобой проводили время! Не так ли?

– Конечно.

– И у нас с тобой впереди еще много веселых деньков. Открой дверь.

– Лучше поговорим о деньгах. Или тебе предстоит встреча с судьей. Выбирай.

– С кем из судей? Картрайтом или Сандерсом? Они оба у меня в кармане.

Серенити уточнила:

– Что ты имеешь в виду?

– Деньги, крошка. Я плачу им, а они закрывают нa некоторые вещи глаза.

Серенити повернулась в сторону спальни. Мэтт приоткрыл дверь и показал ей большой палец. Этого признания хватало с лихвой, чтобы засадить в тюрьму и Хэнка, и продажных судей. Но операция еще только начиналась.

Серенити снова вернулась к беседе через дверь с бывшим мужем.

– Как тебе удавалось так долго дурить головы акциями несуществующего нефтяного концерна?

– Ха! Люди глупы. Они верили мне, потому что хотели верить. Они мечтали обладать нефтяными скважинами. Я только пошел им навстречу. Милая, открывай. – Он снова забарабанил в дверь.

Выскочив из спальни, Мэтт метнулся к двери и рывком открыл ее. Хэнк застыл на пороге с поднятой рукой. Он как раз собирался опять стучать.

Мэтт схватил его за руки и вывернул их за спину.

– Вы арестованы. Вы имеете право хранить молчание…

– Ты! – узнал его Перкинс.

– Я, – довольно согласился Мэтт. Он потянулся за наручниками.

– Ты должен быть мертв!

– Тебе не повезло. Твоя бывшая жена спасла меня.

– Лори! – Хэнк вырвался из захвата Мэтта и бросился к Серенити, собираясь схватить ее за горло.

Она ударила его чем-то блестящим. Хэнк согнулся и застонал. Серенити отступила на шаг:

– Это всего лишь нож для вскрывания писем. Ты выживешь.

Хэнк глянул на свой живот. Мэтт тоже посмотрел. Крови не было, и рубашка оказалась нетронутой.

– У меня будет синяк, – пожаловался Хэнк.

– Это только справедливо, – улыбнулась Серенити. – Мэтт, не будешь ли ты так добр убрать его отсюда?

* * *

Комната для допросов была холодной. Свет – слишком яркий. Скудная обстановка, состоящая из стола и неудобных жестких стульев, не располагала к расслаблению. Комната пропахла подгоревшим кофе и человеческим отчаянием.

В общем, учтено было все, чтобы выдавить из заключенного признание, не преступив закон.

Хэнк был твердым орешком, но Мэтт знал, что расколет его.

– Как вы вышли на меня? – начал он допрос.

– От тебя за три мили пахнет копом, – ухмыльнулся Хэнк. – Ты воняешь, как скунс.

– Неправильный ответ. – Мэтт сделал пометку в бумагах. – Подумайте еще.

– А я и не обязан думать. – Перкинс развалился на стуле. – У вас ничего на меня нет.

– Есть, – ответил Карсон. – Мы имеем видео– и аудиозапись вашей беседы с бывшей женой. Вы признались в подкупе судей и продаже фальшивых акций.

– Ерунда.

– Вы пытались убить свою бывшую жену. – Мэтт пытался говорить спокойно, но ему уже нестерпимо хотелось свернуть Хэнку шею. – Я видел, как вы пытались схватить ее за горло. Это покушение на убийство, которое в штате Техас тянет лет на двадцать.

Перкинс широко раскрыл глаза. В них плескаюсь детское удивление:

– Разве мужчине нельзя поцеловать свою жену?

– Она больше не является таковой. – Мысль, что когда-то Серенити спала с этим ублюдком, была нестерпима для Мэтта.

Перкинс глянул на него, изогнув бровь:

– Так ты ее следующий муж? Да, Лори милая штучка. Особенно, когда говорит «нет».

Обжигающая ярость охватила Мэтта. Не осознавая, что делает, он стал душить Хэнка.

Карсону удалось с большим трудом оттащить его.

Тяжело дыша, Мэтт выпрямился, глядя на Перкинса все с такой же яростью.

– Тебе лучше уйти, сынок. Он не стоит того, чтобы на него так злиться.

– Радуйся, если тебе дадут большой срок. Потому что, когда ты отсидишь, я все равно достану тебя. – И Мэтт ушел, хлопнув дверью.

В коридоре он постепенно успокоился.

– Думаешь, Перкинс расколется? – спросил он рейнджера, проходившего мимо.

Тот пожал плечами:

– Карсон справится. Но ты был великолепен, когда сорвался.

– Я сорвался? – удивился Мэтт.

Хэнк сказал, что она ничего не знала о фальшивом концерне. Серенити твердила то же самое. А он ей не поверил. Хотя не сомневался, что ее душа была такой же чистой, как первый луч восходящего солнца.

А еще Серенити пошла навстречу полиции. Она могла отказаться сотрудничать, но не сделала этого.

Как же он ошибался! Мэтт был готов отдать все, чтобы помириться с ней. Ссора с Серенити вырвала у него кусок души, и теперь рана тупо ныла.

Следует найти ее, решил он. Найти и попросить прощения. Если нужно, он встанет на колени.

Когда Мэтт вернулся в отель, Серенити уже не было. Она уехала.