Текст книги "«К» – значит кара"

Автор книги: Сью Графтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)

20

Было уже десять вечера, и дорога опустела. По проходящей совсем рядом автостраде неслись автомобили, я хорошо видела свет их фар, но ни один находящийся в здравом уме и трезвом рассудке человек не стал бы в такой час останавливаться и подсаживать меня. Я отыскала валявшуюся на земле около машины сумку и повесила ее на плечо. Потом обошла «фольксваген», открыла левую переднюю дверцу и заглянула внутрь, чтобы вытащить ключ из замка зажигания. Конечно, можно было бы запереть машину, но зачем? Ехать своим ходом она все равно не могла, а заднее стекло так и так было разбито, превращая мой «лимузин» в легкую добычу для ночных хулиганов и мелких автомобильных воришек.

Пешком я дошла до ближайшей заправочной станции, до которой оказалось около мили. На улице было очень темно, столбы освещения стояли весьма редко, да и лампы на них светили очень тускло. Буря явно опять отодвинулась от побережья и продолжала бушевать где-то в просторах океана, словно чего-то выжидая. Сквозь чернильного цвета тучи видны были далекие вспышки молний, и это зрелище напоминало фонарик с плохим контактом. Ветер поднимал с пляжа песок, с треском обламывал сухие ветки и кружил в воздухе листья с пальмовых деревьев. Я быстренько оценила свое самочувствие и сделала вывод, что оно совсем неплохое, особенно если принять в расчет еще не покинувшее меня возбуждение. Одно из преимуществ поддержания хорошей физической формы заключается в том, что при необходимости для вас не составит труда пройти пешком в темноте целую милю. На мне были джинсы, майка с короткими рукавами и теннисные туфли – не самая лучшая обувь для ходьбы пешком, но с другой стороны, и не смертельная.

Заправочная станция оказалась из тех, что работают круглосуточно, однако управлялась она главным образом компьютером, при котором находился лишь один дежурный. Естественно, он не мог покинуть рабочее место. Я наменяла у него пригоршню мелочи и направилась к видневшемуся в углу стоянки телефону-автомату. Оттуда я сперва позвонила в ААА[23]23
  Американская автомобильная ассоциация (American Automobile Association) – массовая организация, оказывающая своим членам всевозможную помощь в случаях аварий, неисправностей в дороге, потребности в технических консультациях, а также в организации автомобильных путешествий.


[Закрыть], назвала им свой членский номер и объяснила, где нахожусь. Служащий посоветовал мне дожидаться на шоссе техпомощи и караулить возле своей машины, но я заверила его, что не собираюсь возвращаться пешком целую милю в полной темноте. Пока не приехал буксир, я решила позвонить Ренате и рассказать ей о том, что с нами произошло. Похоже, она не держала на меня зла и уже успокоилась после нашей схватки на борту яхты. Рената сообщила мне, что Венделла еще нет дома, но что она немедленно проедет на машине несколько раз по идущей вдоль берега дороге, и обыщет каждый кустик там, где я в последний раз его видела.

Спустя примерно три четверти часа наконец-то появился буксир. Я уселась в кабину рядом с водителем, чтобы показать дорогу к тому месту, где осталась моя неисправная машина. Это был мужчина уже за сорок, судя по всему, всю жизнь проработавший на своем буксире, насквозь пропитавшийся запахом табака, большой любитель презрительно фыркать и высказывать мудрые суждения. Когда мы добрались до "фольксвагена", он вылез из грузовика, подтянул штаны, засунул руки в карманы и с глубокомысленным видом обошел машину. Потом остановился и сплюнул.

– И что тут случилось? – Возможно, его вопрос относился к разбитому заднему стеклу, но я сделала вид, будто ничего не замечаю.

– Понятия не имею. Я ехала со скоростью около сорока миль в час, и машина вдруг перестала тянуть.

Он приподнялся на цыпочки и посмотрел на крышу, где одна из крупнокалиберных пуль оставила дыру размером с десятицентовую монету.

– Господи, а это еще что такое?

– Что? Ах, вот это? – Я подалась вперед, силясь разглядеть что-нибудь в темноте.

На фоне светло-голубой краски дыра казалась большой аккуратной черной точкой. Водитель буксира сунул в дырку палец.

– Похоже, это след от пули.

– Господи, а ведь и правда, а?

Мы еще раз обошли с ним вокруг раненого авто, и я поддакивала ему всякий раз, когда он обнаруживал очередное такое же повреждение. Водитель попытался было подробно выспросить меня, но я проигнорировала его любопытство. В конце концов, подумала я, он ведь не полицейский, а всего лишь водитель техпомощи. И никакой присяги говорить правду, всю правду и одну только правду я не давала.

Наконец, не переставая недоуменно-осуждающе покачивать головой, он опустился на сиденье водителя и попробовал запустить мотор. Сильно подозреваю, что шеф буксира испытал бы огромнейшее удовлетворение, если бы двигатель вдруг завелся сразу же. Мне он с первого же взгляда показался мужчиной из разряда тех, кому доставляет удовольствие, когда женщина оказывается в глупом положении. Однако на этот раз ему не повезло. Он вылез из машины, обошел вокруг и уставился на нее сзади. Потом, неразборчиво бормоча что-то себе под нос, подергал в одном месте, потрогал в другом и снова принялся гонять стартер, но безрезультатно. Тогда он отбуксировал машину на заправочную станцию, поставил ее там на канаву и отбыл, смущенно оглянувшись на прощание и еще раз покачав головой. Нетрудно представить себе, какого он мнения о современных молодых женщинах. Я переговорила с работником бензоколонки, и тот заверил меня, что механик будет на следующий день не позже семи часов утра.

Было уже далеко за полночь. Я чувствовала себя совершенно вымотанной, да еще и застряла здесь без транспорта. Конечно, можно было позвонить Генри. Я знала, что он готов в любой момент сесть в машину и, без жалоб и упреков, отправиться за мной куда угодно. Проблема, однако, заключалась в том, что я сама не в силах была вынести лишней поездки из Санта-Терезы в Пердидо и обратно, тем более в пикапе. К счастью, в окрестностях заправочной станции было полно мотелей. Один из них я еще раньше заприметила неподалеку от автострады, по другую ее сторону, и теперь, перейдя дорогу по пешеходному мостику, направилась к нему пешком. В расчете на неожиданности подобного рода я всегда держу у себя в сумочке зубную щетку, пасту и чистые трусики.

В мотеле нашелся один свободный номер. Пришлось переплатить, но я слишком устала, чтобы спорить. Добавив еще тридцать долларов, я получила два крошечных пузырька: один с шампунем, другой с кондиционером для волос. В номере стоял пузырек с лосьоном "для тела" из парфюмерии той же серии, но его содержимого хватило бы, пожалуй, разве что на одну ногу. Однако и это количество извлечь из пузырька оказалось невозможно. В конце концов я отказалась от надежды как-то увлажнить кожу и улеглась в постель абсолютно голая и сухая, как спичка. Ночь я проспала словно зомби, без всяких лекарств, и наутро с сожалением констатировала, что моя простуда прошла окончательно.

Проснулась я ровно в шесть часов и не сразу сообразила, где нахожусь. Вспомнив, что я в мотеле, я снова залезла под простыню и проспала до восьми двадцати пяти. Потом приняла душ, натянула на себя чистые трусики и облачилась в то же, в чем была вчера. Расчетный час в мотеле приходился на полдень, поэтому, не сдавая пока ключ, я перехватила стаканчик кофе из автомата и отправилась назад, на ту сторону автострады сто один посмотреть, как чувствует себя моя машина.

Механик оказался курносым восемнадцатилетним парнем, с курчавыми рыжими волосами, редкими передними зубами и сильным техасским акцентом. Роба, в которую он был одет, казалась на нем детским комбинезончиком. Заметив меня, он завертел указательным пальцем, приглашая подойти поближе. Машина уже стояла на подъемнике, и мы вместе принялись разглядывать ее снизу. Я уже представляла себе, в какую сумму отольется мне этот ремонт. Механик вытер тряпкой руки и проговорил:

– Смотрите сюда!

Я посмотрела, не сразу поняв, на что именно он показывает. Тогда он дотянулся и ткнул пальцем в закрепленный на бензопроводе небольшой зажим.

– Кто-то вам поставил эту штуку. Бьюсь об заклад, что вы успели отъехать не дальше трех кварталов, прежде чем заглох мотор.

– Только-то и всего? – расхохоталась я.

Он отвинтил зажим и бросил его мне на ладонь.

– Только и всего. Теперь должен быть полной порядок.

– Спасибо. Чудесно. Сколько я вам должна?

– В тех краях, откуда я родом, достаточно "спасибо", – ответил он.

Вернувшись уже на машине в мотель, я уселась на неприбранную постель и позвонила Ренате. У нее отозвался автоответчик, и я оставила сообщение с просьбой перезвонить мне. Затем попытала счастья, набрав домашний номер Майкла, и была сильно удивлена, когда он схватил трубку после первого же гудка.

– Добрый день, Майкл. Это Кинси. Я думала, ты на работе. От отца ничего не было?

– Не-а, ничего. И у Брайана тоже ничего. Он звонил мне сегодня утром и сказал, что отец так и не объявился. Голос у него был очень расстроенный и озабоченный. Я сказался на работе больным, чтобы сидеть сегодня у телефона.

– А где Брайан?

– Он мне не говорит. Думаю, боится, что я сдам его копам прежде, чем они с папой успеют пообщаться. Как по-вашему, с папой все в порядке?

– Трудно сказать. – Я вкратце пересказала Майклу события минувшего вечера. – Я просила Ренату перезвонить и надеюсь, что она это сделает. Когда я говорила с ней прошлым вечером, она собиралась ехать на поиски Венделла. Возможно, она подобрала его где-нибудь на дороге.

В трубке наступила тишина. Потом Майкл спросил:

– А кто такая Рената?

Та-ак.

– Э-э. Гм-м. Это знакомая твоего отца. По-моему, он у нее остановился.

– Она живет здесь, в Пердидо?

– Да, у нее дом в Кис.

Снова тишина в трубке.

– А моя мама об этом знает?

– Не думаю. Скорее всего, нет.

– Какой же он подонок, Господи! Какой подонок. – Опять тишина. – Пожалуй, нам лучше сейчас закончить разговор. Надо, чтобы телефон был свободен, а то вдруг он захочет позвонить.

– У тебя есть мой номер, – сказала я. – Дашь мне знать, если что-нибудь узнаешь об отце?

– Обязательно, – лаконично ответил Майкл. По-моему, после того, как он услышал о Ренате, Майкл потерял последние остатки уважения и преданности к отцу.

Я набрала номер Даны. Там тоже отозвался автоответчик. Я нетерпеливо стучала пальцами по столу, дожидаясь, пока автомат отыграет свадебный марш, прежде чем раздался сигнал говорить. В нескольких словах изложила суть дела и тоже оставила просьбу перезвонить мне. Я ругала себя за то, что упомянула Ренату в разговоре с Майклом. Венделл и так вызывал у сына одну только враждебность, и незачем было рассказывать ему, что у его отца есть еще и гражданская жена. Я попробовала дозвониться в окружную тюрьму Пердидо, лейтенанту Рикману. Того не оказалось на месте, но я переговорила с помощником шерифа Тиллером, который сообщил мне, что у них идет большая перетряска в связи с несанкционированным освобождением Брайана. Служба внутренней безопасности проверяет всех сотрудников, имеющих доступ к компьютеру. В этот момент Тиллеру позвонили по другому телефону, и наш разговор пришлось прервать. Я сказала, что перезвоню уже из Санта-Терезы.

Пожалуй, больше звонить пока было некому. Я выписалась из мотеля и к десяти часам была уже снова в дороге. Я рассчитывала, что ко времени моего возвращения в Санта-Терезу уже начнут поступать ответные звонки, но когда я вошла в контору и открыла дверь своего кабинета, на автоответчике ровно светилась зеленая лампочка. Все утро я потратила на мелкую повседневную рутину: деловые звонки, почту, счета, сделала несколько записей в бухгалтерскую книгу. Потом сварила себе кофе и позвонила в фирму, в которой была застрахована моя машина, чтобы сообщить о случившемся. Мой страховой агент дала мне разрешение вставить новое заднее стекло, воспользовавшись услугами той мастерской, в которую мне однажды уже пришлось как-то обращаться. Ездить без заднего стекла, не рискуя немедленно нарваться на штраф, я конечно же, не могла.

Я, однако, испытывала сильнейшее искушение оставить дыры от пуль в покое. Если предъявлять страховой компании слишком много претензий, то она либо вообще ликвидирует твою страховку, либо загонит ее стоимость на астрономическую высоту. А чем мешают следы от пуль? На мне и на самой они есть. Я позвонила в мастерскую и договорилась, что во второй половине дня приеду к ним вставлять новое стекло.

Вскоре после обеда Эдисон сообщила мне по интеркому, что в приемной дожидается Рената. Я вышла встретить ее. Рената сидела на небольшом диванчике, откинув назад голову и закрыв глаза. Вид у нее был неважный. Одета она была в модные летние свободные брюки из мягкой шерсти, собранные в сборки и перехваченные в талии поясом, черные высокие сапоги с отворотами, на плечи наброшена теплая оранжевая куртка с молнией и капюшоном. Темные волосы были еще мокрыми – по-видимому, после недавно принятого душа, – под глазами стояли темные круги, а щеки казались запавшими и костлявыми от нервного напряжения. Рената с видимым усилием поднялась мне навстречу, виновато улыбнувшись Элисон, которая по контрасту с ней выглядела в тот день особенно жизнерадостной и самоуверенной.

Я проводила Ренату в свой кабинет, усадила в кресло, предназначенное специально для посетителей, и налила нам обеим по чашке кофе.

– Спасибо, – негромко поблагодарила она, с удовольствием отпивая из чашки. Потом снова закрыла глаза и почмокала языком, смакуя отличный напиток. – Хорошо. Как раз то, что мне сейчас надо.

– У вас усталый вид.

– Я и на самом деле устала.

Пожалуй, я впервые могла рассмотреть эту женщину так близко. Обычно физиономия ее выглядела раздраженной или капризной, но в те редкие моменты, когда Рената улыбалась, лицо мгновенно преображалось и становилось очень необычным, будто светящимся изнутри. Сейчас, в спокойной обстановке я бы не назвала Ренату хорошенькой. При очень приятном – безукоризненно смуглом – цвете лица, черты отличались какой-то неправильностью: слишком темные, необузданно торчащие во все стороны брови, чересчур маленькие темные глазки. Из-за крупного рта и коротко подстриженных волос подбородок производил впечатление массивного и квадратного. С таким, как у нее, цветом кожи Рената могла носить вещи тех тонов, что обычно не идут большинству женщин: бледно-зеленого, ярко-розового, ярко-голубого, аквамаринового.

– Венделл вернулся вчера домой уже после двенадцати. Утром я поехала по делам. Отсутствовала не больше сорока минут. А когда возвратилась, то все его вещи исчезли, и сам он тоже. Я прождала, наверное, около часа, потом села в машину и отправилась к вам. Первым моим побуждением было вызвать полицию, но я подумала, что лучше вначале поговорить с вами и послушать, что вы посоветуете.

– Насчет чего?

– Он украл у меня деньги. Четыре тысячи долларов наличными.

– А "Беглеца" он не тронул?

Рената устало покачала головой.

– Он знает, что если только тронет мою яхту, я его убью.

– У вас ведь, кажется, есть на яхте еще и катер?

– Это не катер. Это надувная лодка, но и она на месте. Да к тому же у Венделла нет от "Беглеца" ключей.

– Почему?

Щеки Ренаты слегка вспыхнули.

– Я ему никогда не доверяла.

– Вы с ним живете пять лет и ни разу не доверили ему ключи от яхты?!

– Нечего ему без меня на яхте делать, – раздраженным тоном ответила она.

Я не стала реагировать на ее тон.

– И что же вы сейчас подозреваете?

– Думаю, что он уехал за своим "Лордом". А куда он мог отправиться после этого, одному Богу известно.

– Зачем бы ему понадобилось красть у Эккерта яхту?

– Он способен украсть что угодно. Неужели же вы сами не понимаете? Во-первых, "Лорд" когда-то был его яхтой, и Венделл хочет получить ее назад. А кроме того, "Беглец" годится только для плавания вдоль побережья. На "Лорде" же можно выходить в открытое море, так что эта яхта больше соответствует его целям.

– А в чем его цели?

– Убраться отсюда как можно дальше.

– И зачем вы ко мне приехали?

– Мне показалось, вы можете знать, где пришвартован "Лорд". Вы упоминали, что разговаривали с Карлом Эккертом на яхте. Вот я и решила, что смогу сэкономить массу времени, если спрошу вас, вместо того, чтобы разыскивать ее самой.

– Венделл мне говорил, что вчера вечером Карла Эккерта не было в городе.

– Вот именно, что не было. В этом-то все и дело. Эккерт не хватится яхты, пока не вернется. – Рената посмотрела на часы. – Должно быть, Венделл покинул Пердидо сегодня утром, часов около десяти.

– Как это ему удалось? Он что, починил машину?

– Он взял мой "джип", который стоял на улице. Даже если у него ушло не больше сорока минут на то, чтобы добраться до бухты, береговая охрана еще может успеть его настичь.

– А куда он мог направиться?

– Полагаю, что назад в Мексику. Море в районе Байи ему хорошо знакомо, и у него есть поддельный паспорт гражданина Мексики.

– Пойду, подгоню машину, – сказала я.

– Можем воспользоваться моей.

Мы скатились вниз по лестнице, я впереди. Рената, чуть поотстав, сзади.

– Вам надо сообщить насчет "джипа" в полицию.

– Хорошая мысль. Надеюсь, он оставит машину где-нибудь на стоянке возле бухты.

– А Венделл не говорил, где он был прошлой ночью? Я его потеряла около десяти. Если он вернулся домой за полночь, то чем он занимался два с лишним часа? Пройти полторы мили можно гораздо быстрее.

– Не знаю. После вашего звонка я села в машину и отправилась на поиски. Прочесала все улицы между своим домом и побережьем, но нигде даже признаков его присутствия не было. Из того, что он мне потом говорил, я сделала вывод, что за ним кто-то приехал, но кто именно, он не пожелал сказать. Быть может, один из его сыновей.

– Не думаю, – возразила я. – Я недавно разговаривала с Майклом. Он сказал, что утром ему звонил Брайан. Накануне вечером он ждал Венделла, но тот так и не появился.

– Венделл всю жизнь нарушает свои обещания.

– А вы не знаете, где скрывается Брайан?

– Понятия не имею. Венделл всегда старался, чтобы я знала как можно меньше. На всякий случай. Если бы мной вдруг заинтересовалась полиция, я бы ничего не смогла им выдать.

По-видимому, стремление держать всех в неведении действительно было у Венделла стандартным приемом. Не сработает ли, однако, такой подход на этот раз против самого же Венделла, подумала я.

Мы выскочили на улицу. В нарушение всех правил парковки, Рената бросила свою машину прямо у тротуара, там, где по его кромке была проведена красная полоса. Думаете, на стекле у нее висела штрафная квитанция? Нет, конечно. Она открыла дверцу "ягуара", и я опустилась на правое переднее сиденье. Рената тронула машину с места так, что шины негромко взвизгнули. Я обеими руками вцепилась в ручку на приборном щитке.

– Венделл мог сдаться полиции, – предположила я. – По словам Майкла, Венделл говорил ему, что собирается так поступить. А после того, как кто-то открыл по нему огонь, он вполне мог решить, что за решеткой будет безопаснее.

Рената презрительно фыркнула и бросила на меня взгляд, преисполненный откровенного цинизма.

– Не собирался он сдаваться. Просто трепался. Он еще говорил, будто хочет навестить Дану. Наверное, и тут тоже трепался.

– Он что, ездил вчера вечером к Дане? Зачем?

– Не знаю, ездил он к ней или нет. Но он упоминал, что хотел бы переговорить с ней перед отъездом. Он чувствует себя виноватым перед ней. Надеялся, что сможет что-то поправить прежде, чем уехать окончательно. Возможно, просто хотел успокоить свою совесть.

– Думаете, он мог уехать без вас?

– Абсолютно уверена, что он на это способен. Беспозвоночное животное. Никогда не мог честно смотреть в лицо последствиям собственных поступков. Никогда. Сейчас мне уже безразлично, если даже он угодит в тюрьму. – Со светофорами ей отчаянно не везло. Если поперечного движения не было видно, мы мчались прямо на красный, не обращая внимания на ширину перекрестка, настолько она спешила побыстрее добраться до бухты. Возможно, Рената считала правила уличного движения не более чем пожеланиями, а возможно, эти правила просто сделали в тот день для нее исключение.

Со своего места я изучала ее профиль, прикидывая, сколько информации смогу из нее выжать.

– Не возражаете, если я задам несколько вопросов насчет того, как удалось организовать исчезновение Венделла?

– Что именно вас интересует?

Я пожала плечами, не зная, с чего начать.

– О чем и с кем он договаривался? Не думаю, что он смог проделать все необходимое один. – Я видела, что Рената колеблется, поэтому решила несколько успокоить ее в надежде, что так она мне больше расскажет. – Я ничего не выпытываю. Но, по-моему, то, что он сделал тогда, может попытаться повторить и сейчас.

Рената ничего не ответила, и какое-то время вела машину молча, потом наконец искоса взглянула на меня.

– Вы правы. Одному бы ему это не удалось, – проговорила она. – Я тогда совершала плавание в одиночестве на своем кече вдоль побережья Байи и подобрала его вместе со шлюпкой после того, как он покинул "Лорд".

– Но это же было очень рискованно, верно? А если бы вы с ним не встретились? Океан все-таки достаточно велик.

– Я хожу на яхте всю свою жизнь и хорошо умею управляться с ней. Конечно, весь наш план был очень рискован, но мы ведь его осуществили. А это же и есть самое главное, верно?

– Верно.

– А вы сами? Умеете ходить на яхте?

Я отрицательно помотала головой.

– Для меня это слишком дорого.

Рената чуть улыбнулась.

– Найдите мужчину с деньгами. Я всегда так делала. Научилась кататься на горных лыжах и играть в гольф. И научилась, путешествуя по миру, летать только первым классом.

– Рената, а что произошло с Дином, вашим первым мужем? – спросила я.

– Умер от сердечного приступа. Вообще-то у меня он был вторым.

– И сколько уже Венделл живет по его паспорту?

– Все пять лет. С тех пор, как мы с ним вместе сбежали.

– И паспортная служба ни разу не пыталась изъять у вас этот паспорт?

– Пыталась, но неудачно. Именно их неудача и подсказала нам идею. Дин умер в Испании. Почему-то там у меня его паспорт не изъяли. Когда срок действия паспорта закончился и надо было его продлевать, Венделл заполнил необходимые бумаги, и мы приложили к ним фотографию Дина. Они с Венделлом были почти одного возраста, так что если бы документ вызвал когда-нибудь сомнения и расспросы, то можно было бы подкрепить его свидетельством о рождении моего мужа.

Мы доехали до бульвара Кабана и свернули направо. Бухта, с ее лесом мачт, уже виднелась впереди чуть левее нас. День был очень пасмурный, и над темно-зелеными водами залива висел туман. До меня доносились ароматы засаливаемых креветок и солярки. С океана дул сильный ветер, несший с собой запахи идущего где-то далеко дождя. Рената свернула на примыкающую к бухте стоянку и отыскала там свободное местечко прямо по соседству с будкой охраны. Она припарковала машину, и мы вышли. Я двинулась вперед, поскольку знала, где пришвартован "Лорд".

Мы миновали маленький вонючий ресторанчик, в котором кормили морскими продуктами, и здание, принадлежащее резерву военно-морского флота.

– А что было потом?

Рената пожала плечами.

– После того, как мы получили паспорт? Смылись. Время от времени я возвращалась назад, иногда вместе с Венделлом. Он тогда обычно оставался на яхте. Я могла свободно приезжать и уезжать, когда хотела, потому что никто не знал о нашей с ним связи. Я присматривала за его сыновьями, хотя они, похоже, даже не догадывались об этом.

– Значит, когда у Брайана произошло первое столкновение с законом, Венделл об этом знал?

– Да, конечно. И поначалу даже не забеспокоился. Брайан частенько нарушал закон, но все это походило на обычные детские выходки. Мелкое хулиганство и вандализм.

– Ну да, мальчишки есть мальчишки, – заметила я.

Рената не обратила на мою реплику никакого внимания.

– Когда начались действительно серьезные вещи, мы с Венделлом плавали вокруг света. И когда вернулись домой, то даже не подозревали, насколько глубоко Брайан уже увяз. Тогда-то Венделл и взялся за дело.

Мы прошли мимо рыбного базарчика и миновали пирс, где обычно происходит комиссионная торговля яхтами. Влево от нас шел просторный военный причал, с приспособлениями для вытягивания судов из воды. Только что перед нами как раз подняли небольшой катер, и нам пришлось, нетерпеливо переминаясь, ждать, пока высоченное устройство переползло через дорогу и скрылось куда-то вправо.

– А что именно он сделал? Я до сих пор не понимаю, как ему это удалось.

– Я и сама не очень понимаю. Это все каким-то образом связано с названием яхты. – На волнорезе было почти пусто, плохая погода загнала все суда в гавань, а людей под крыши. – Но не прямо, – продолжала Рената. – Насколько я помню рассказы Венделла, капитана Стэнли Лорда постоянно обвиняли за хо, что он чего-то там не сделал.

– Не обратил внимания на сигналы "SOS" с "Титаника", – заметила я.

– Ну, или утверждали; будто не обратил. Венделл много лет занимался изучением этой истории и считал капитана Лорда невиновным.

– Не понимаю: какая тут взаимосвязь?

– Венделл сам однажды имел неприятное столкновение с законом...

– А-а, да, верно. Вспомнила. Кто-то мне об этом рассказывал. Он тогда оканчивал юридический колледж. И его осудили за непредумышленное убийство, верно?

Рената кивнула, добавив:

– Подробностей я не знаю.

– И Венделл говорил вам, что не был виновен?

– Но он и в самом деле был невиновен, – ответила Рената. – Он взял на себя чью-то вину. Потому-то и смог сейчас вытащить Брайана из тюрьмы. Призвав на помощь того, кому помог тогда.

Не замедляя шага, я уставилась на Ренату.

– Вы слышали когда-нибудь о человеке по имени Хэррис Браун?

Она отрицательно помотала головой.

– Кто это?

– Бывший полицейский. Его назначили вести расследование после исчезновения Венделла, но потом отстранили. Выяснилось, что он вложил кучу денег в компанию Венделла и полностью на этом разорился. По-моему, Браун мог бы использовать свои прежние связи и возможности, чтобы помочь Брайану. Я только не понимаю, зачем ему понадобилось это делать.

До нужного нам причала оставалось пройти еще ярдов пятьдесят влево, ведущая туда калитка была, как обычно, заперта. Чайки над водой непрерывно пикировали на заброшенную в море сеть. Мы постояли немного перед калиткой, надеясь, что появится кто-нибудь с ключом, и нам удастся за ним проскользнуть.

Наконец, я просто ухватилась за один из столбов забора и, опираясь на него, перебралась через ограждение. Открыв изнутри дверцу, я впустила Ренату, и мы зашагали с ней дальше, в сторону причала. Наш разговор постепенно как-то сам собой затих. Я свернула вправо, на шестой пирс, обозначенный буквой "J", и принялась отыскивать взглядом то место, где был раньше пришвартован "Лорд".

Даже издалека мне было хорошо видно, что место это было пусто. Яхта исчезла.