Текст книги "Ангел из Монтевидео"

Автор книги: Сынзиана Поп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Но, вопреки обыкновению, завтракать он туда не пришел.

Малко остановился в нерешительности на обжигающем тротуаре. Телохранители щурились на солнце.

– Еще немного, и мы обуглимся, – проворчал Крис. – Может, он на пляже с девушкой, – предположила Лаура.

Малко скорчил недовольную гримасу. Это было маловероятно. Тем не менее, надо было во что бы то ни стало найти Диего. Девушка, звонившая полицейскому, наверняка связана с убийством Денниса О'Харе. А может, это была сама убийца. С нее должно было хватить утренних треволнений во время опознания. Суарес был единственным, кто мог ее изобличить, и на нем поставили крест, как прежде на Деннисе О'Харе.

По набережной медленно катила машина, невероятная колымага, неизвестно какой марки и совершенно допотопная, с двумя громкоговорителями на крыше, которые выкрикивали рекламу, перемежавшуюся с громовой музыкой.

Внезапно, словно по наитию, Малко выбежал на мостовую и сделал знак машине притормозить. Удивленный шофер остановил машину, но не сразу, из-за того, что тормоз был канатным.

Малко подошел к водителю.

– Мне нужна ваша машина, – сказал он.

Водитель покачал головой.

– Идите договаривайтесь с хозяином. Плаца-де-ла-Конститусьон, девять. А я должен объезжать улицы.

Крис Джонс обошел машину, открыл дверцу и рухнул на продавленное сиденье. Его куртка ненароком, разумеется, распахнулась, демонстрируя огромную рукоятку кольта.

– Хочу сделать вам предложение, которое не следует отвергать, – сказал он по-английски. – Или вы работаете на моего хозяина, или вообще больше не работаете.

Шофер в испуге пробормотал:

– Но что все– это значит?

– То, что мы едем на Плаца-де-ла-Конститусьон, – по-испански сказал Малко.

Трясущийся "пежо" медленно двигался по раскаленной от жары улице 18 Июля, громкоговорители дрожали от бешеного ритма самбы. Каждые тридцать секунд самба уступала место голосу, читавшему объявление:

– Диего Суарес, срочно позвоните по телефону 67548, вам грозит смертельная опасность. Диего Суарес, вам грозит смертельная опасность. Диего Суарес, срочно по – звоните но телефону 67548...

И снова звучала самба, которую снова прерывало объявление. Еще три машины, распространяя то же сообщение, разъезжали по Монтевидео. Криса Джонса Малко отправил к полицейскому домой на случай, если он туда вернется.

– Если он придет домой, хватайте его и ведите ко мне, а не захочет тащите силой, – приказал Малко.

Сам он решил вернуться к Хуану Эчепаре. Направляясь к Карраско, он пересек улицу Генерала Риверы. В двух шагах от монастыря. Тут ему пришла в голову мысль: "А не разжиться ли списком сорока послушниц?". На всякий случай...

Он объехал квартал, так как движение тут было односторонним, и остановился у ворот монастыря.

Тут стояла одна-единственная машина. Чуть дальше по улице. Малко узнал старый "остин" Диего Суареса. "Остин" был пуст.

– За час он даже с места не сдвинулся. Флор опустила занавеску. В тридцати метрах от окна Диего Суарес ждал на автобусной остановке. Стараясь не подавать вида, что он наблюдает за домом, куда вошла Флор, возвращаясь из монастыря доминиканок.

– Он шел следом за тобой, – сказал человек, которого звали Либертадом. – Значит, он тебя узнал.

Кроме Флор, в комнате – гостиной роскошного особняка – были только мужчины. Все, кроме Либертада, очень молодые. Либертад, не скрывая тревоги, глядел в окно. Потом он посмотрел на Флор, и его взгляд смягчился.

– Флор, – сказал он, – надо скорее уходить, пока не нагрянула полиция.

Девушка подняла глаза, суровые, черные, как два агата.

– Нет, – ответила она. – Полиция не знает, что он здесь. Иначе она бы уже вмешалась. Он пришел один, чтобы меня убить.

Либертад нахмурился.

– Почему ты так в этом уверена?

На губах девушки заиграла презрительная улыбка.

– Ты прекрасно знаешь почему. Утром он меня узнал. Он мог меня выдать, но испугался, что я заговорю и скажу, почему он пропустил меня в палату. Потом он пораскинул мозгами и пришел к выводу, что надежней будет меня тайком прикончить. Иначе он поднял бы на ноги всю полицию.

Человек, которого звали Либертадом, кивнул головой.

– Хорошо, допустим, ты права. И все же он здесь. Что ты намерена предпринять?

Взгляды всех присутствующих устремились на Флор. Она сменила одежду послушницы на синие джинсы и футболку и оттого казалась еще моложе.

Однако знавшим ее было известно, какая ненависть наполняет девушку. Ненависть такая сильная, словно ей не одна тысяча лет. Флор превратилась теперь в машину для уничтожения и убийства.

– Я отплачу, ему за то, что он мне сделал, – сказала она.

Рядом с Крисом Джонсом и Милтоном Брабеком "остин" казался еще меньше. Рикардо Толедо смотрел на него с нескрываемым отвращением. За "остином" стояла помятая машина с двумя полицейскими в форме.

– Это ничего не значит, – упрямо повторил худощавый шеф столичной гвардии. – Может, она сломалась. Машина старая.

Для Монтевидео это была чуть ли не новинка. Малко весь кипел от возмущения, видя нерешительность Рикардо Толедо. Надо было, не теряя ни секунды, заняться поисками Диего Суареса. А они уже потратили полчаса на препирательство с настоятельницей, когда пришли за списком сорока послушниц с их адресами.

– Но ведь это ясно, как божий день, – сказал Малко. – Он пошел за одной из девушек, за той, что похитила Рона Барбера. Он сейчас или у нее дома, или идет за ней следом. Единственный способ его найти – заехать к каждой из послушниц.

– Но зачем ему это?

У Малко зачесались руки. Ведь он все рассказал начальнику Диего Суареса.

– Вы прекрасно понимаете зачем, – отрезал он. – У нас теперь единственный шанс добраться до этой девушки – это разыскать Диего. Только вы можете это сделать. Задействуйте всех своих людей. Если повезет, вы уже сегодня вечером выйдете на Рона Барбера.

Все еще пребывая в нерешительности, Рикардо Толедо отбросил назад свою непослушную прядь. Все же перспектива найти похищенного американца перевесила. Он не мог игнорировать слова министра и открыто саботировать поиски.

– Ладно, – сказал он, направляясь к машине с репродукторами, – я разделю послушниц по алфавиту на четыре группы.

Диего Суарес был голоден как собака. Его ноги налились свинцом, а язык походил на засунутый в рот кусок пакли. Даже в тени из-за невыносимой жары было нечем дышать. Уже три часа, а девушка все не выходила из дома. Наверно, ему все же следовало выдать ее в монастыре.

Он с отвращением сплюнул на тротуар. Он уже знал каждый камень дома, за которым следил.

Улица была безлюдной. Он без толку тратил время. Уже много месяцев назад он завел себе привычку завтракать в одиночестве в своей маленькой "Паррилладе", а потом отправляться к проститутке. Хозяин "Парриллады" добывал ему их по телефону. После рабочей недели Суарес нуждался в этой передышке, чтобы выдержать уик-энд с женой. Та была убеждена, что в субботу днем он дежурит в полицейском управлении.

Вдруг на улице появилась старая черная машина, тащилась она еле-еле. "Нэш". Она сбавила ход перед Диего Суаресом и остановилась чуть дальше, в нескольких метрах от него. Полицейский, слегка заинтригованный, проследил за ней глазами. Машина, визжа тормозами, проехала назад и поравнялась с Диего. За рулем сидел молодой длинноволосый парень. Он улыбнулся полицейскому.

– Как дела, старик?

Диего Суарес бросил взгляд внутрь просторного автомобиля, заметил рыжие волосы, голые ноги. И улыбнулся в ответ. Сутенер пытался пристроить девицу, с которой работал на пару... Штука заманчивая, но Диего было не до девицы.

– Спасибо, не надо, – сказал он.

– Да поехали, – не отставал шофер. – Пятьсот песо. Смотри, какая красивая.

Девушка зашевелилась и, нагнувшись, открыла дверцу. Диего увидел стройные ноги и рыжие вьющиеся волосы. И черное дуло большого автоматического кольта в пятнадцати сантиметрах от своего лица.

– А ну садись, – сказала девица суровым надтреснутым голосом.

Левой рукой она с неожиданной силой втянула Диего в машину. Та тут же тронулась с места. Девушка по-мужски грубо ткнула кольт в живот Диего.

– Сиди смирно.

Левой рукой она стянула парик, и Диего узнал девушку, которую он изнасиловал в больнице. От изумления он даже забыл о сопротивлении. Диего видел, как девушка вошла в дом, и она оттуда не выходила. Другой двери в этом доме не было.

Машина неслась на полной скорости по пустынным в это послеполуденное время в субботу улицам. Диего с трудом проглотил слюну.

– Куда вы меня везете? – спросил он.

– Скоро увидишь, – ответила девушка.

Она явно не склонна была разговаривать. Несколько минут они мчались в полной тишине. Потом старый "нэш" сбавил ход, чтобы нырнуть в гараж с открытыми железными воротами, выходившими прямо на улицу. Как только машина оказалась в гараже, железные ворота опустили.

– Выходи, – приказала девушка.

Диего подумал о короткоствольном "росси" у себя за поясом. Но кольт был слишком близко. Диего подчинился. Шофер остался за рулем.

– Встань у стены, – распорядилась девушка.

Диего Суарес облокотился о цементную стену. Как, черт побери, она выбралась из дома? Он сказал себе, что, выполняя все их требования, он, может, и выйдет сухим из воды. Девушка смотрела на него отсутствующим взглядом.

– Ты знаешь, как меня зовут? – спросила она.

Он покачал головой, завороженный, несмотря ни на что, ее красотой.

– Нет.

– Ты никому не сказал, что узнал меня сегодня утром?

Улыбка осветила бледное лицо Диего. Пожалуй, все оборачивалось неплохо.

– Никому, клянусь Богом.

Девушка одобрительно кивнула.

– Спасибо тебе за это.

Улыбка замерла на губах Диего. Рука с кольтом поднялась. Дуло было направлено ему в грудь. Кровь застыла у Диего в жилах, мысли смешались. Как бы заслоняясь, он поднял руку и прокричал:

– Нет!

– Тогда в больнице ты вел себя как свинья, – тихо сказала Флор. – Но ты все равно должен был умереть.

Первая пуля попала Диего ниже пряжки ремня и превратила в кашу позвоночник. От толчка он отлетел к стене. Флор выстрелила еще три раза прямо ему в грудь. Диего упал на землю уже мертвым.

Флор поглядела на прибывавшую под трупом лужу крови. Звуки выстрелов болезненно отзывались в ее ушах. Едкий запах пороха заполнил небольшой гараж. Флор переложила кольт в другую руку и машинально перекрестила труп.

– Он был неплохим человеком, – грубо сказала она. Водитель, тоже бледный как смерть, вышел из "нэша" и взял Флор под руку.

– Надо сматываться. Быстрее.

Флор бросила кольт на сиденье, сама уселась сзади. Молодой человек накрыл тело Диего Суареса холстиной. Боевик, который ждал их в гараже, помог ему и побежал поднять металлические ворота. "Нэш" выехал задним ходом.

Водитель направил машину по спускающейся к морю пустынной улице. Выстрелы никого не всполошили. Флор на заднем сиденье рыдала, обхватив лицо руками.

Подумать только, ведь когда-то она хотела стать монахиней. Теперь она превратилась в ангела-мстителя, у которого много работы. Эта работа, судя по всему, никогда не кончится.

Едва телефон успел зазвонить, как Малко схватил трубку.

– Алло!

После некоторого молчанья последовал вопрос:

– Сеньор Линге?

Сердце у Малко заколотилось.

– Диего?

– Нет, это не Диего, – ответил незнакомый голос. – Фидель Кабреро просил передать, что он ждет вас сегодня вечером, в одиннадцать, в "Зум-Зуме". В баре. Это очень важно.

– Где он сейчас?

– Не знаю, – сказал голос. – Я его приятель. Он только попросил меня позвонить...

Незнакомец повесил трубку. Малко задумался. Диего все еще не нашли, а ведь уже наступила ночь. Бригады полиции продолжали разъезжать по домам послушниц. Но пока безрезультатно. Малко счел более разумным ждать новостей у Хуана Эчепаре, поддерживая связь с полицейским управлением.

Крис по-прежнему сидел у Диего дома и звонил каждые полчаса. И говорил, что жена Диего плачет все безутешнее.

Лаура Иглезиа делала круги по городу, ставя пластинки и придумывая себе рецепты для похудания.

Малко пригубил бокал с холодным коктейлем. Он все больше и больше приходил к убеждению, что им уже не найти Диего Суареса живым. Полицейский слишком переоценил свои силы. Как на грех, не было никакой подсказки, которая помогла бы определить, за какой из сорока послушниц последовал Суарес.

У Малко оставался последний шанс – встреча с Фиделем Кабреро.

Глава 11

Малко повернул ручку радио. Корпус "мустанга" задребезжал от зычного голоса диктора "Радио-Ориенталь".

– Говорит "Радио-Ориенталь". Передаем срочное сообщение для сеньора Диего Суареса.

Малко в сердцах выключил радио. Если бы за дело взялись раньше, Диего Суареса уже бы отыскали.

Весь Монтевидео был поднят на ноги, чтобы найти полицейского инспектора.

Каждые четверть часа "Радио-Ориенталь" передавало сообщение о розыске. Полицейские в штатском и в форме прочесывали портовые пивные. Все окна на четвертом этаже полицейского управления были освещены. Рикардо Толедо сам руководил операцией. Расспросы послушниц ничего не дали. Большинство из них отправились в Пунта-дель-Эсте провожать старый год.

Время шло, и надежды найти полицейского оставалось все меньше.

Малко сбавил ход, чтобы припарковать машину на стоянке у "Зум-Зума". Лаура Иглезиа решила прикрыть ноги, однако выставила грудь, усыпанную золотистыми блестками. Сильно накрашенная, Лаура выглядела почти красавицей. Крис с Милтоном предавались мрачным мыслям на заднем сиденье "мустанга". Они терпеть не могли ночные кафе, тем более в слаборазвитых странах. Кроме того, их начинало серьезно угнетать бездействие. На стоянке почти не было машин.

– Надо же, как странно, – заметила Лаура, – Никого. В субботу здесь обычно яблоку негде упасть. Все, наверно, подались в Пунта-дель-Эсте.

Они вчетвером направились к входу. При виде Криса с Милтоном цербер в смокинге помрачнел.

– Очень жаль, – сказал он, – но мы пускаем только пары.

Лаура перевела.

Милтон Брабек уставился на уругвайца таким жутким взглядом, что тот на шаг отступил.

– Нас тоже пара, – проронил он. – Ты что, не видишь?

Кружевное жабо важно заколыхалось.

– Очень жаль, но таково правило.

Крис Джонс подошел и нежно взял цербера за кружевное жабо. Крис возвышался над швейцаром на добрых двадцать сантиметров.

– По стенке его размажем или череп проломим? – обратился он к Милтону, и в его серо-голубых глазах блеснула жестокая радость.

Полузадушенный цербер бросил отчаянный взгляд на полицейского в форме. Малко сунул тому в руку купюру в пятьсот песо и объяснил, что им и правда очень бы хотелось пройти всем вместе.

– Ладно, – любезно согласился полицейский и пошел справлять нужду.

У оставшегося в одиночестве цербера в кружевном жабо решимости явно поубавилось.

– Пожалуй, можно было бы сделать исключение, – отважился он.

– Два исключения, – поправил Малко.

– Ладно... Если вы распишетесь в журнале. Чистая формальность.

Крис старательно вывел: "Джордж Вашингтон". Лаура Иглезиа пошла вперед занять столик у бара. "Зум-Зум" был наполовину пуст. В основном, здесь была молодежь, флиртовавшая в закутках, заваленных подушками. Крис с Милтоном заказали по виски, неразбавленному, так как местная вода могла кишеть амебами.

– Фидель еще не приходил, – объявила Лаура. – Я спросила.

Прыщеватый юноша подошел пригласить ее на танец, и она поспешила на танцплощадку, сразу присосавшись к нему, как черная пиявка.

Для поднятия духа Малко заказал бутылку "Моэт-и-Шандон". "Дом Периньона" не было. Часы показывали без десяти десять. Малко спросил себя, что такого срочного хотел сообщить ему Фидель.

– Обычно каждую субботу Диего подцеплял себе девицу, – признался тщедушный низенького роста полицейский. – Но он держал это в секрете.

– Где подцеплял? – прорычал Рикардо Толедо.

Часы показывали одиннадцать, и он еще не ужинал, а дома его ждали тридцать гостей.

– В "Паррилладе" на набережной. Хозяина зовут Хосе. Это он...

Шеф столичной гвардии без особой надежды схватился за трубку. Он уже не сомневался, что Диего Суареса похитили тупамарос. Ему бросили самый настоящий вызов.

– Позвоните к нему домой.

Взор у Лауры Иглезиа уже затуманивался, и ее асимметричное лицо все больше кривилось влево. Сказывалось действие лития. Ее глаза уже блестели чуть больше обычного, когда Лаура глядела на Малко. Она поднялась и направилась за дискотеку к телефонной кабинке, скрытой за красной бархатной портьерой.

Было полдвенадцатого, а Фидель Кабреро все не появлялся. И это явно беспокоило Малко.

Возвратилась раздосадованная Лаура.

– Фидель поехал на уик-энд в Пунту, – объявила она. – На "порше", около четырех часов.

Малко, даже не пригубив, поставил стакан с вином на столик. Выходит, когда приятель Фиделя по его просьбе звонил Малко, сам Фидель был в пути. Значит, дело не в том, что он передумал.

– Вы знаете, где именно в Пунта-дель-Эсте он проводит время?

– Нет, но его легко найти, – сказала Лаура, – Место само маленькое, и зеленый "порш" там один.

Малко встал.

– Едем туда.

Лаура выпучила глаза.

– В Пунту?

– Я хочу его найти, – сказал Малко. – Больше, чем когда-либо. Если еще не поздно.

Они спустились по лестнице. В этот раз цербер в смокинге, едва их завидев, бросился на стоянку, к припаркованному сзади оранжевому "мустангу". Крис Джонс довольно улыбнулся. Языковый барьер был преодолен.

Цербер с трудом протиснулся к "мустангу", зажатому между двумя "фольксвагенами". Его тело исчезло в машине.

Почти в ту же секунду чудовищный взрыв потряс стоянку. Там, где находился "мустанг", вспыхнуло огромное оранжевое пламя. Малко, телохранителей, Лауру, полицейского в форме отбросило взрывной волной на перегородку и вместе с градом стеклянных осколков, в синяках и ссадинах, швырнуло на землю. Бетонное строение тряхануло до основания. Из разбитых окон "Зум-Зума" раздались крики. Несколько молодых людей соскочили на стоянку, цепляясь за черные бархатные портьеры окон.

Малко с Крисом первыми пришли в себя. Дверь, выходившая на стоянку, была выбита. Стеклянная перегородка исчезла. Малко бросился было вперед, но тут же остановился как вкопанный: перед ним валялся руль от "мустанга". Руль, весь перекрученный, судорожно сжимала рука, перерезанная у запястья.

С Лауры взрывной волной сорвало блузку, и она стояла на коленях, с растрепанными волосами, бледная, прикрывая руками грудь.

Малко с Крисом подошли к обломкам "мустанга". Капота не было, левая дверца и верх машины вырваны, остатки кузова искорежены и почернели. Два "фольксвагена" по бокам обратились в кучу металлолома.

На тротуаре набережной, в двадцати метрах от стоянки, они нашли то, что осталось от цербера. Его нельзя было узнать. Вместо лица было кровавое месиво. Красивая рубашка вся продырявлена, как сито. Обрывки ткани мешались с кровью и кусками мяса. Сам он походил на сломанную марионетку. Когда Крис потянул за ноги, чтобы вытащить тело, ноги поехали одни. Все вокруг были охвачены паникой. Некоторые хватали своих дам и бежала Другие толпились вокруг обломков "мустанга". Стоянка была опустошена. Слава Богу, никто больше не пострадал. Бомбу, вероятно, подложили под сиденье водителя, она была с нажимным взрывателем и приходила в действие, когда кто-нибудь садился.

На другой стороне набережной остановилась полицейская машина, и полицейские бегом ринулись к стоянке.

Малко подошел к Лауре и помог ей подняться. Милтон Брабек, ударившийся головой о стену, еще толком не пришел в себя. Малко обратился к лейтенанту столичной гвардии:

– Немедленно отвезите нас в полицейское управление, – сказал он. – К сеньору Рикардо Толедо.

В "Зум-Зуме" делать уже было нечего. Малко не сомневался, что Фидель не придет. Если бы не скверный характер Криса, быть бы им всем уже на том свете. Малко подбодрил плачущую Лауру.

– Отправляйтесь к Хуану, – сказал он. – Пусть он приготовит свой "опель". Мы поедем в Пунту, как только вернемся из полицейского управления.

Прожекторы, поставленные на полицейскую машину, сильным резким светом освещали внутренность гаража. Тело Диего Суареса пока не трогали. Небольшая группа официальных лиц молча смотрела на труп.

– Убили хладнокровно, – сказал Рикардо Толедо. – Он даже не сумел воспользоваться своим оружием.

Малко не мог оторвать взгляд от трупа. Способ, каким Диего Суареса заманили в ловушку, доказывал, что тупамарос делали в Монтевидео все, что им заблагорассудится. И контратаковали. Малко тоже должен был умереть. В полицейское управление он прибыл как раз вовремя, чтобы прыгнуть в машину Рикардо Толедо.

Малко колебался. Рассказать ли шефу столичной гвардии о Фиделе Кабреро?

Все-таки он решил молчать. По одному они выбрались из гаража. Малко обернулся к Толедо.

– Как его обнаружили? – спросил он. Толедо уже больше не сердился на Малко.

– Пол в гараже наклонный. Кровь вытекла наружу, на тротуар. Кто-то наступил и заметил...

– На сегодня с меня хватит, – сказал Малко. – Думаю, что...

Уругваец с серьезным видом кивнул.

– Идите поспите, сеньор. Теперь вы видите, с какими преступниками мы имеем дело. Если вы что-то узнаете, сообщите мне. Этот несчастный тоже думал, что справится сам.

– О Роне Барбере ничего нового?

– Ничего, – признался Рикардо. – Мы пошли по ложному следу. Сейчас поиски продолжаются. Не нужно отчаиваться. Я дам вам полицейскую машину, она вас отвезет.

Малко поблагодарил, и трое американцев уселись в старый "форд".

Вилла парагвайского дипломата была ярко освещена. Полицейские попрощались и ушли.

Хуан Эчепаре сам отворил дверь в сопровождении двух своих охранников, бросился к Малко и сжал его в своих объятиях.

– Поразительно. Вы живы.

Его глаза за очками увлажнились. Лаура все ему рассказала. Она лежала на большой круглой кровати и рыдала в нервном припадке. Парагвайский дипломат заставил ее выпить залпом рюмку "Хеннесси", и щеки ее немного разрумянились.

– Почему они хотели вас убить?

Малко сел. Он и сам задавался этим вопросом.

– Должно быть потому, что они теперь знают, что предатель – Кабреро.

Длинное угловатое лицо дипломата внезапно омрачилось.

– Они и меня убьют. Мне нужно убираться из этой страны.

– Теперь, когда вы знаете, что вам грозит, вы можете принять меры, сказал Малко.

Хуан Эчепаре бросил тревожный взгляд на Энрике с Анджело.

– Что вы намереваетесь делать?

– Найти Фиделя Кабреро. Если еще не поздно, – ответил Малко. – Теперь я уверен, что он знает девушку, которая похитила Рона Барбера.

Лаура, еще не пришедшая полностью в себя, время от времени шмыгала носом. Малко встал.

– Вы поедете с нами в Пунта-дель-Эсте?

Хуан Эчепаре покачал головой.

– Думаю, мне лучше остаться здесь. Берите мою машину.

– Лаура! – позвал Малко. – Мы едем.

Лаура нужна была ему обязательно. Без нее ему никогда не отыскать Фиделя Кабреро.

Все еще шмыгая носом, Лаура Иглезиа пошла переодеваться. Через пять минут она появилась, ее глаза были по-прежнему красными.

Хуан проводил Малко, телохранителей и Лауру до гаража. Двое американцев расположились сзади.

Хуан наклонился к открытому окну.

– Будьте осторожны.

– Постараюсь, – обещал Малко.

Машина тронулась с места, выехала из сада. Лаура рядом с Малко продолжала шмыгать носом.

Малко понадобилось всего пять минут, чтобы добраться до шоссе, ведущего в Пунта-дель-Эсте. Лаура, обессилев, почти тотчас уснула. Фары освещали пустынный асфальт. Было около двух часов утра. Малко подумал о Роне Барбере. Уже восемь дней...

Глава 12

Часы у входа начали бить двенадцать. Тут же все пары, весело крича, прекратили танцевать.

Опираясь на свою трость, Фидель Кабреро направился по навощенному паркету к Флор, которую у него увел молодой студент-юрист, большой любитель джерка. Бросив своего партнера, Флор пошла за Фиделем. Со всех сторон слышались радостные возгласы. Такой же шум голосов через открытые окна, выходящие на большую сосновую рощу, доносился и с других вилл. В жилом квартале Пунта-дель-Эсте праздновали Новый год.

– Счастья тебе в Новом году, – прошептал Фидель.

– Тебе тоже.

Голос девушки звучал серьезно, но сама она улыбалась. Осмелев, молодой человек наклонился и поцеловал ее. Флор, слегка приоткрыв губы, ответила на его поцелуй. Ничего не говоря, он взял Флор под руку и повел к одному из окон. Пахучие сосны отдыхали от дневного зноя. Фидель обнял Флор за плечи. После двух почти неразбавленных рюмок виски он чувствовал себя чудесно.

Флор, кажется, тоже выпила. Черты ее лица слегка заострились, и глаза блестели чуть сильнее обычного. "Как будто она занималась любовью", подумал Фидель. Впрочем, именно Флор пригласила его на этот рождественский ужин.

Он был без памяти влюблен во Флор и делал все возможное, чтобы отвратить ее от намерения окончательно вступить в орден доминиканок. Он знал, что для большинства девушек из высшего общества послушничество что-то вроде завершения католического образования и не более того. Некоторые из послушниц монастыря на улице Риверы давно уже не были девственницами. И вместо принятия пострига выходили замуж.

Однако Флор на них не походила. Он знал, что до монастыря она встречалась со студентом-медиком, и ее постигло любовное разочарование. Фидель не сомневался, что она с ним спала.

Он и "порш" решился принять отчасти потому, что хотел покрасоваться перед Флор и компенсировать свою ущербность из-за волочащейся ноги. Правда, Флор не часто садилась в зеленую машину, как будто подозревала, что она приобретена неправедным путем. В самом дальнем тайнике своего мозга запер Фидель память о том, как связан "порш" с родителями девушки.

Он поглядел на Флор и нашел, что она прекрасна в своей черной юбке раструбом, белом корсаже и с собранными в пучок волосами. Волевая линия скул всегда придавала ей немного воинственный вид... Танцы возобновились. Развлекалась вся Пунта-дель-Эсте. Большей частью аргентинцы, прибывшие из Буэнос-Айреса. На вилле, где находились Флор с Фиделем, была одна молодежь. Вилла принадлежала родителям одного ученика "Стелла Марис". Они уехали в Европу, в Сен-Мориц. Флор пригласила Фиделя на вечер сегодня утром.

Он тут же залез в свой "порш". Это был самый прекрасный день в его жизни! Всю дорогу он не выпускал руку Флор из своей. Он осмелел до того, что на каждом пункте сбора дорожной пошлины касался губами ее шеи. Вопреки обыкновению. Флор не вела себя с ним сдержанно. Наоборот. Фидель даже подумал, не прав ли был Рои Барбер, когда говорил, что "порш" заставит забыть о его покалеченной ноге. Даже такую идеалистку, как Флор.

Джерк кончился под крики нескольких фанатов. Но большинство предпочитали немного пофлиртовать.

Ностальгические звуки песни "Сменилось время года" заполнили комнату. Флор посмотрела на Фиделя.

– Хочешь, потанцуем?

Он поставил трость и с отчаянно бьющимся сердцем последовал за Флор на площадку для танцев. Из-за ноги он не мог много двигаться. Прижавшись друг к другу, они вместе с другими парами покачивались в темноте. Фидель нагнулся и поцеловал Флор в щеку. Она подняла лицо и коснулась его губ. Фидель прильнул к ее губам, и она сразу ответила ему поцелуем. Фидель изо всех сил обнял ее.

– Я люблю тебя, – прошептал он. – Люблю.

В эту же минуту его тело властно дало о себе знать. С тех пор, как Фидель познакомился с Флор, он редко занимался любовью, и последствия этого ощущались. К его величайшему удивлению, Флор не уклонилась. Напротив. Через свою полотняную рубашку он почувствовал теплые холмики ее грудей.

Она молча прижалась лицом к его шее. Обняла. Он потел, ему трудно было дышать, но он желал бы, чтобы танец никогда не кончился.

Пластинка остановилась. Рядом с ними на пуфе одна парочка перемежала поцелуи яростными спорами об аграрной политике. Молодежь в Уругвае всегда примешивала к любви политику. Она считала для себя делом чести освободиться от старой буржуазной морали и демонстрировать свои передовые левые взгляды. Некоторые доходили до того, что проповедовали групповой секс, именуя это "симпозиумом по эротическим вопросам". Впрочем, в Уругвае нравы всегда были традиционно свободными. Часто невеста проводила каникулы у своего суженого. Редко кто выходил замуж девственницей.

Фидель так и стоял на площадке, обнимая Флор за талию. Он уже забыл о людях, которым принес гибель, о белокуром человеке, желавшем спасти Рона Барбера, о ЦРУ, о тупамарос. Хотел он только одного – любви Флор.

Снова заиграла музыка. Фидель воспользовался этим, чтобы еще крепче обнять свою партнершу. Его снедала страсть. Если будет достаточно тепло, все пойдут скоро купаться.

Флор вдруг поднялась на цыпочки и шепнула на ухо Фиделю Кабреро:

– Здесь слишком много народа. Я хочу быть с тобой вдвоем.

Он еще но успел прийти в себя от неожиданности, от изумления, а она уже взяла его за руку. Проскользнув между танцующими, они вышли в коридор. Фидель сразу попытался обнять Флор, но она тут же отстранилась.

– Не здесь.

Флор сама повела его по скрипучей лестнице. На первом этаже она впустила Фиделя в одну из спален и тихо прикрыла дверь.

– Здесь нам будет хорошо, – сказала Флор.

Она зажгла лампу у изголовья кровати. Через потолок до них доносился праздничный шум голосов. Флор повернулась к Фиделю, обняла его за шею и наградила долгим страстным поцелуем.

Фидель уже не помнил себя. Руки сами поднялись по юбке, погладили бедра, добрались до живота, остановились, судорожно сжались. Никогда он не заходил так далеко.

Флор сама дала довести себя до кровати, стоявшей в глубине комнаты. Фидель тут же набросился на девушку, принялся неловко расстегивать корсаж, стягивать лифчик. Он погрузил свое лицо во впадинку между теплыми округлостями грудей, как одержимый целуя их, водя по ним языком.

Флор не сопротивлялась.

Фидель едва не закричал. От наслаждения, от любви. Это так похоже на романтическую Флор, что она ничего не сказала заранее, решив отдаться ему в Новый год.

– Я люблю тебя, Флор, – снова прошептал он, наверно, чтобы она не сердилась за то, что он расстегнул молнию на ее юбке. Флор выскользнула из одежды, перевернулась на спину, предлагая себя, завораживая. Несколько минут он любовался ею такой, какой она была: в туфлях, колготках и ослепительно белом белье. У него промелькнула мысль о порнографических журналах, которые подпольно завозили из Аргентины. Но это была женщина, которую он любил, а теперь он еще и уверился, что Флор будет его.

Она приподнялась, чтобы помочь ему снять с нее остатки одежды. Белый силуэт Флор выделялся в полумраке. Ему все еще не верилось, что Флор нагая и что она с ним. Он стиснул ее до боли, целуя везде, где только осмеливался. Положив голову на ее живот. Фидель почувствовал запах духов, которыми Флор обычно пользовалась. Это могло означать только одно: она загодя задумала отдаться ему, что еще больше разожгло его страсть.

Тело Флор содрогалось, и Фидель был уже не в состоянии собой владеть.

Фидель нащупал ее живот, кровь стучала у него в висках. Согнув ноги, Флор помогала ему. Он проник в ее тело сразу. Флор сама поддавалась ему и повторяла беспорядочные движения молодого человека.