Текст книги "Йенгангер не дышит (СИ)"

Автор книги: Сворн Турайсеген

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

Покачнувшись, я остановился. Слабость. Этого ещё не хватало – растянуться на снегу прямо возле города. Стиснув зубы, я упорно продвигался вперёд, уже не ощущая ни ветра, ни падавшей с неба мелкой крупы, коловшей щеки и подбородок.

Вперёд, только вперёд. Забыть о словах драуга. У меня ещё есть время. Нужно спросить у этой ванханенской колдуньи – что значит волшебный ключ? И валкары… Сумел ли маленький Вульсе сохранить топор своей бывшей госпожи? Зачем я его отдал ниссе?

Я отвернулся – порыв ветра засыпал ледяной крупой глаза. Нет, я сделал всё правильно. Иначе было нельзя… Нельзя входить в храм бога с оружием. Кинжал Сиргена – другое, это жертвенный дар…

Шёл, не разбирая дороги, держась лишь на каком-то безумном желании достичь цели. Шайрах сказал: второй дом направо от храма Госпоже Зиме. Только словно по чьему-то приказу снег валил хлопьями, застилая всё вокруг.

Я продолжал упорно идти. Не зря Яшрах говорил:

– Родная земля признает своё дитя и поможет ему… Слаще всего лепешка у родного очага, чище вода – в родной реке, сильнее всего разит рука за родную землю. Где бы ты ни был, Оларс, как долго бы ни пропадал – родина поможет тебе вернуться. Она будет звать всегда, хоть и не сразу разберёшь её голос. Где родился – там и пригодился.

И сейчас, словно застланные снежной пеленой, стены домов шептали, подсказывая правильный путь. А может, я начинаю сходить с ума? Не зря же некоторых моряков считали чудными? Говорили: кто услышал голос моря, отдал ему душу?

Я остановился и огляделся. Дома и дома… Поди разбери, какой из них… Дурак ты, Оларс, как можно было так неосмотрительно отпустить Шайраха?

– Оларс! – звонко окликнули меня.

Только неясно – человеческий голос или просто метель смеётся. Как-то давно бабка рассказывала о прислужницах Госпожи Зимы, что зачаровывают путников и уводят в царство льдов. По сказке прислужницы были молодыми красивыми девушками, которые так заманивали к себе женихов. Только… жених должен быть хорош собой, иначе зачем он тогда снежнице? После того, что я увидел в зеркале вод у Гунфридра, ни одна из прислужниц меня к себе не поведёт, значит…

Чьи-то пальцы впились в мою руку: сильно, цепко, наверно, до боли, только я уже ничего не чувствовал.

– Оларс, наконец-то ты…

Медово-янтарные глаза сквозь хрусталь непролитых слёз смотрели прямо в мои, на бледных губах притаилась тень улыбки. Из-под шерстяного платка выбивались рябиновые пряди. И в одном платье, тёмно-зелёном с широким поясом, даже плащ не накинула.

– Простудишься, – услышал я собственный голос – далёкий и чужой – и… испугался. Внутри тоже было холодно и пусто.

Губы Рангрид дрогнули, на ресницах блеснули хрустальные капельки, медные брови нахмурились:

– Не боюсь я морозов!

Зло сказала, возмущённо и обиженно. Даже щеки заалели от гнева.

Некоторое время я молча смотрел на неё, а потом внутри будто что-то сломалось – треснул сковавший сердце лёд – порывисто обнял и крепко прижал к себе. Да так крепко, что замерла, не шевелясь. От знакомого запаха мяты, её волос, жара кожи дыхание перехватило, сил выпустить из объятий не было.

Рангрид прижималась ко мне и, нежно поглаживая по щеке и скуле, беспрестанно шептала:

– Ну, что ты, что ты… Все хорошо… всё хорошо.

А вокруг нас продолжала выть и хохотать ванханенская вьюга.

***

Всё время вплоть до ночи я пролежал в горячке. Толком не помнил, как оказался в доме. Кажется, появился Йорд и силой утянул меня под крышу. На языке вертелось слишком много вопросов, но в тот момент ни один из них задать так и не удалось.

Властная белокурая женщина покрикивала на служанок и поглядывала на нас, однако я потерял сознание быстрее, чем Йорд дотянул меня до постели.

Находясь в полубреду-полусне, я вновь видел заснеженную долину – такую же, как в Соук-Икке-Соуке. Шел по скрипящему снегу и оглядывался по сторонам, слыша непрекращающийся волчий вой – безумный и тоскливый. Вдалеке виднелись очертания башни, и шаг за шагом я приближался к ней.

– Помни, – разнёсся над долиной выдох, – помни, Оле, йенгангер не должен дышать. Иначе не стоит и бороться.

По телу прошёл озноб. Я уже это слышал, знал!

– Бабушка!

Ветер подхватил мой зов и, смеясь, понес над сугробами, сплёл вместе с волчьим воем. Но в ответ – звенящая тишина. И вроде бы разгадка так близко, но ничего не понять.

Чёрная башня стала ближе. Откуда она? Чьи руки построили? Только видно, как в узких окнах вспыхивал зловещий свет, а едва державшаяся на петлях деревянная дверь скрипела на ветру.

– Ближе, – шепнул кто-то совсем рядом. – Ближе, Оларс Глёмт! Я так давно тебя жду.

Я резко обернулся.

– Кто здесь?!

Над долиной разнёсся хохот, от которого кровь в венах превратилась в лёд. Он становился громче и громче, заставляя сжиматься в комок.

– Ты так давно ищешь со мной встречи. Так давно…

Я бросил взгляд на башню и замер. Нет! Не башня вовсе! Огромная фигура, укутанная в тёмно-серый плащ, закрывала собой часть долины, а головой касалась свинцового неба. Длинная рука поднялась и откинула капюшон. Впившись в неё взглядом, я неотрывно следил за каждым движением. Порыв ветра подхватил серебристые пряди, а на меня глянули чёрные провалы глаз. И лицо… совсем не то, что я видел у Арве, в печальном рассказе флейты. Сейчас это была маска – гладкая, ровная, будто отлитая из металла. Рука потянулась ко мне.

– Спокельсе, – шепнул я пересохшими губами.

Понимая, что не могу бежать, видел, как соскользнул тёмно-серый широкий рукав и обнажил костлявые пальцы с когтями.

– Ближе, Оларс, ближе…

И отчаянье, доведённое до предела: ни шевельнуться, ни выдохнуть.

– Ближе…

Когти коснулись моего горла. Это заставило очнуться:

– Нет! Будь ты проклят!

Я резко вскочил на постели, хрипло и шумно дыша.

– Оле, что случилось?

Прохладная нежная ладонь коснулась моего лба. Рангрид!

Она присела на кровать, рядом на столе горела свеча и стояла чаша с каким-то травяным отваром. Комнатку и не рассмотреть – слишком мало одной свечи. Разве что отблески огня творили в волосах моей рябиновокосой настоящие чудеса.

– Ничего, – мой голос звучал хрипло, – кошмар приснился.

– Это ничего?

Я поймал её руку и прижался губами к ладони. Рангрид некоторое время не двигалась, а потом как-то облегчённо выдохнула.

– Где ты был? Что случилось? На тебя смотреть было страшно, – тихо произнесла она.

– Особенно, в глаза?

Неожиданно я понял, что чувствую себя намного лучше. Слабость, конечно, осталась, но совсем не такая, как раньше.

– А что глаза? – Рангрид мягко коснулась моего подбородка и приподняла лицо, хмуро вглядываясь. – Как и всегда.

Я озадачился, но лишних вопросов задавать не стал. Может, они были не столь лишними, но почему-то сейчас показались какими-то мелкими и… ненужными.

– Как вы добрались?

– Нормально. Нам повезло, Арве знал, как попасть в Къёргар. А там уже помогли его земляки.

Я снова прижался губами к её ладони. Рангрид что-то ещё говорила, я кивал – молча, и продолжал удерживать её руку в своей.

– Оле, – шепнула она.

– Да?

– Тебе нужен отдых.

Я покачал головой и мягко потянул её к себе.

– Оле…

– Тш-ш-ш, – шепнул, целуя запястье, спуская рукав платья к локтю. – Не надо.

Рангрид судорожно вздохнула, будто хотела сказать что-то ещё, а потом погладила меня по волосам, тихо усмехнулась:

– Я…

Сердце пропустило удар, подняв голову, взглянул в медовые глаза.

– …ждала тебя.

Внутри разлился жидкий огонь, ладоням стало горячо, а губы вмиг пересохли. И не мальчик давно, а сердце застучало, как безумное.

Притянул к себе – мягкую и податливую – почувствовал прогнувшееся под руками гибкое тело. Губы обожгли огнем и медом, заставили позабыть всё на свете. А она целовала и тихо смеялась, не думая отстраняться.

И дрожащее пламя свечи задула, пока под моими руками звякали застёжки и распускалась шнуровка платья, а потом хлынул на плечи и спину шёлковый водопад волос, освободившихся от кожаного ремешка.

Потом и вовсе всё исчезло, мир сузился до маленькой комнатки с дурманящим запахом трав. Горячих жадных прикосновений и еле слышного шёпота, стройного сильного тела и гладкой прохладной кожи.

Лунный свет проникал сквозь узкое окошко, едва освещая склонившуюся ко мне Рангрид. А вокруг ничего не было – лишь участившееся дыхание, безумный шёпот, что таял прямо на губах, и впившиеся до боли в плечи ногти.

После нам не нужны были слова. Разве они что-то значили?

Она потерлась щекой о моё плечо, прижимаясь крепче, и я видел – на полуприкрытых губах блуждала улыбка.

Я натянул на нас обоих одеяло, поцеловав её в висок, погладил разметавшиеся по подушке рябиновые пряди. При свете почти красные, а при одной свече – рыжие, как пламя. Рябиновая ягода, а поцелует – дикий мёд.

Я прижал Рангрид крепче. Вся моя. И рябины красный мёд – только мой.

Глава 2. Волшебный ключ

Проснулся я свежим и отдохнувшим. Некоторое время просто лежал, не открывая глаз и прислушиваясь к ощущениям. От слабости пропал и след, мышцы не тянуло, настроение было почти хорошим. Правда, я сразу же понял, что нахожусь в постели один. Вот так и верь женщинам. Привстал немного и осмотрелся – комнатка была куда больше, чем показалось сразу. Добротные ставни, отделанные деревом стены, на них висело оружие и как ни странно яркий ковёр, сотканный руками южных мастериц. Я хмыкнул: не бедные люди здесь живут.

Дверь в комнатку тихонько скрипнула, но так никто и не вошёл. Лишь приоткрытая щелочка давала понять, что за мной наблюдают с той стороны. Потом что-то стукнуло о пол, послышалось сопение и ругань:

– Чёрные крылышки утбурда, нет мне покоя!

Я невольно улыбнулся. Только один медведь способен, искренне желая не разбудить хозяина, что-нибудь уронить за дверью.

– Йорд, я всё слышу. Заходи.

– Да я тут это… – попытался объяснить рисе, вваливаясь в комнатку спиной и медленно поворачиваясь ко мне. В его руках оказался большой деревянный поднос, на котором стояла глубокая тарелка, лепешки и изящный глиняный кувшин.

Он подошёл и поставил поднос на стол, рядом с кроватью.

– В общем, это завтрак.

Йорд оповестил с такой важностью, будто эта услуга требовала дополнительной оплаты. Я быстро глянул в тарелку: похлебка с грибами и овощами. Что ж, выглядит неплохо, пахнет, кстати, тоже.

– Кухарка у Йортрен готовит – пальчики оближешь.

От него явно не ускользнула моя заинтересованность едой. Рисе остановился возле кровати и подозрительно разглядывал меня.

– Что такое?

На миг пришлось оторваться от еды и глянуть на слугу.

Сегодня уже получше, – важно отметил он, бесцеремонно плюхаясь на кровать, отчего тарелка чуть не подпрыгнула на подносе – хорошо, успел вовремя удержать.

– Э?

– Вчера смотреть было невозможно, – заявил он. – Сегодня почти живой. Здоровья не прибавилось, но хоть взгляд не такой безразличный. А то вчера я грешным делом подумал, что Рангрид обнимается с каменным столбом.

Я хмыкнул, но отвечать не стал. Во-первых, есть хотелось просто чудовищно, а во-вторых, возразить толком нечего. Тем не менее, болтовня рисе действовала умиротворяюще.

– Как вы здесь оказались?

Йорд мигом посерьёзнел:

– У хозяйки нашей много осведомителей в Къёргаре. Через них дорогу и узнали.

– Давно уже в Ванханене?

Я обжёгся и поморщился, потянулся за свежей лепёшкой.

Рисе задумался:

– Ну-у-у, недели полторы – не меньше.

Я поперхнулся и закашлялся. Йорд удивлённо посмотрел на меня.

– Что случилось?

– Да нет, ничего. Просто пытаюсь понять, как мы с Шайрахом могли так задержаться.

– С вами Арве не было, – усмехнулся он. – Вот и ответ. На вид простой мальчонка, а тропки чует – на раз! Как ручеек, что и сквозь камни пробьётся.

Я вздохнул, утерев выступившие слёзы:

– Что ж, возможно, и впрямь родной край чует лучше других. Кстати, где он сам-то?

– С утра с Шайрахом куда-то поехали, – отмахнулся Йорд. – Арве как услышал, что вы тут, прям рвался увидеть, но хозяйка наказала никого кроме Рангрид не пускать.

Я нахмурился и внимательно посмотрел на слугу:

– Это ещё почему?

Йорд невозмутимо встретил мой взгляд:

– Ну, как же… Потому что она вам нравится больше всех… как целительница!

***

С Йортрен я встретился уже около полудня. Статная светловолосая ванханенка показалась властной и спокойной госпожой – куда более уверенной в себе, чем тогда – в видении Мяран. Кажется, даже платье и браслет из бромдов были теми же. Она увела меня на второй этаж, оставив внизу Йорда и Рангрид, и велела не беспокоить нас.

Хозяйка дома завела меня в тёмное помещение с низким потолком, широким столом посередине и двумя стульями. Сверху свисали пучки трав, привязанные к балкам короткими ремешками, наполняя воздух приятным свежим запахом.

На столе стояла плошка и свеча. Йортрен щёлкнула пальцами, и на конце свечи зажёгся трепещущий огонёк.

– Узнаешь, Оларс? – спросила она.

Я кивнул:

– Да.

Вдохнул полной грудью и быстрыми шагами подошёл к столу. Тому, кто говорит с мёртвыми, много не нужно. Плошка с водой, огонь, чтобы растопить ночную тьму, и сила. Собственная сила колдуна, который он способен вызвать с той стороны Мрака дух умершего.

Йортрен стояла у двери, сложив руки на груди, и внимательно следила за мной.

– Ты слышишь мёртвых, – сказал я.

Вопрос не получился – только утверждение. Она кивнула.

– Ты – колдунья, но при этом не бедствуешь. Как я понимаю, имеешь в Ванханене влияние, иначе б ни Мяран, ни Владыка Морей не отправили меня к тебе, так?

На губах Йортрен обозначилась улыбка. Она подошла к стулу, отодвинула его и присела:

– Не стой, Оларс. Разговор будет долгим.

Я опустился напротив неё, не сводя настороженного взгляда.

– Я – вдова, Оларс, – начала она хрипловато. – Мой покойный муж – Стейн, из рода Берген.

Имя вспыхнуло, будто огонь во тьме. Стейн Берген! Но ведь так…

Видя моё выражение лица, Йортрен снова кивнула:

– Да, я была женой дроттена Ванханена. Он умер три года назад. Несмотря на приличную разницу в возрасте, брак у нас был крепким. Поэтому даже после его смерти я правлю Ванханеном… с ним.

Кончикам пальцев вдруг стало горячо – знакомое ощущение, появляющееся именно тогда, когда я начинал чертить в воздухе руны заклятия. Подняв руку, с удивлением уставился на серебрящиеся при слабом свете свечи пальцы.

– Не удивляйся, – сказала Йортрен, – в этой комнате магия сама стремится вырваться наружу. Впрочем, так даже будет легче. – Она подвинула ко мне ближе плошку с водой. – Начерти руну входа.

Подчинившись спокойному голосу и внимательному взгляду, я нарисовал над водой несколько линий. Они тут же задрожали, слились в руну, ставшую прозрачной. Я прищурился, руна вспыхнула всеми цветами радуги, а вода плеснула на стол. Миг – чернота окутала всё пространство от меня до Йортрен. Я почувствовал головокружение, услышал тихий зов – зов бездны.

Серебряная тень вырвалась из черноты и метнулась к потолку.

– Оларс…

Смутно знакомый голос заставил вздрогнуть. Я поднял голову, всматриваясь в сияющие очертания, слабо напоминающие человеческие.

– Хоть ты и Посредник, но полностью мы его не увидим, – шепнула Йортрен, – хранение ключа забирает слишком много сил.

Я бросил быстрый взгляд, на колдунью, вспомнив, что уже не первый раз слышу про ключ.

– Что за ключ?

– Давным-давно, когда Хозяин Штормов первый раз нарушил клятву, данную Гуфридру, – послышался шелестящий голос сверху, – Владыка Морей велел своим мастерам сотворить ключ от Цитадели. И отдал его во владение дроттену Ванханена. Из поколения в поколение ключ передавался от отца к сыну. Сам Гунфридр не мог им воспользоваться, но люди – вполне. Ключ – тайна, поэтому о нём молчали. Знали лишь самые близкие и, разумеется, сам Владыка Морей.

Перед глазами возникло хмурое лицо пожилого мужчины, сотканное из серебристого тумана. Стейн… Я его несколько раз видел в детстве, но никогда бы не мог подумать, что встречусь вот так – после смерти.

– Если ключом Гунфридра отпереть врата в Цитатели Спокельсе, то можно оказаться прямо в Ванханене.

Я задумался, прикидывая, как может послужить делу этот волшебный ключик. Тьма, царившая между нами, тем временем затрепетала, всколыхнулась, и… появился огромный зал: мраморный пол, высокие стены с невероятной лепниной, потолок, тонущий в вышине. В центре – огромный жертвенный алтарь – тоже из мрамора, а на нём полыхает чёрное пламя. Прямо за алтарём – гладкая стена, будто напоенное мраком стекло. Кажется, шагнешь – и выбраться уже не сумеешь.

– Вот они, врата Цитадели, – тихо рассмеялся Стейн. – Но не только в Ванханен, но и из Ванханена можно попасть прямо в гости к Хозяину Штормов.

– Врата и днём и ночью охраняются невидимыми стражами, – подала голос Йортрен.

– О, так всё просто, – хмыкнул я, бросив взгляд на многоуважаемую вдову дроттена. Нужно войти в Цитадель, убить невидимых стражей, правда, перед этим суметь их найти, открыть врата – и раз! – в тыл врага войдёт ванханенское войско. Так?

Йортрен со Стейном переглянулись, насколько я успел заметить – оба остались довольны.

– А он неплох, – отметил покойный дроттен.

– Я же говорила! – вдруг кокетливо улыбнулась Йортрен.

– Жаль, что не наш сын, – вздохнул он.

Может, им и было весело, но мне стало не по себе.

– Эй, вы серьёзно?

– Серьёзнее некуда, – в голосе Стейна появились стальные нотки.

– И… – появилось желание поскорее выскочить из комнаты, однако ни руки, ни ноги не подчинялись разуму. Губы – и те шевелились с трудом. – Почему вы так смотрите, будто это должен сделать только я?

– Ты это и сделаешь, – мягко произнесла Йортрен.

Запах трав почему-то стал отчетливее. Серебристая фигура покойного дроттена приблизилась, неожиданно ледяные пальцы тисками сдавили моё запястье.

– Но почему я? К тому же раз ключ может быть только у дроттена, то я попросту не открою врата. Значит, это должен делать кто-то из ваших наследников?

– Сразу нет, – отрезал Стейн.

Я удивлённо воззрился на него, краем глаза заметив, что Йортрен угрюмо опустила голову.

– Но почему? – вопрос получился очень тихим.

– Этим оболтусам нельзя доверить даже повозку с ослами! – неожиданно сплюнул он. – Не то, что идти в логово к врагу!

В голове прозвучал приглушённый гнев, но потом послышался вздох.

– Я и сам не рад, Оларс, – как-то грустно протянул он. – Что не родной кровью горжусь, а при помощи магии делаю вот это… Но лучше уж так. И из этой комнаты, Оларс, ты выйдешь дроттеном Ванханена.

В серебристых пальцах блеснул нож. Страх окатил горячей волной, я дёрнулся, но Стейн и не думал выпускать.

– Не бойся. Ничего не бойся.

Отточенное лезвие прошлось от запястья до локтя, вспышка боли заставила вскрикнуть. Очертания Стейна задрожали, превратились в серебристый песок и песчинка за песчинкой посыпались в открытую рану.

В голове зашумело, а перед глазами заплясали разноцветные круги. Йортрен встала и, подойдя ко мне, положила руки на плечи.

Боль заливала всё тело, однако двинуться с места так и не получалось. Я прикусил губу, чтобы не заорать.

– Потерпи немного, – шепнула она, ласково погладив меня по волосам – совсем как ребёнка, – потерпи. У нас всё получится.

Боль не ушла, но притупилась. Я смутно соображал, что Стейн – вызванный дух – отдает мне всего себя: душу и разум. То, что настоящему дроттену нужнее всего. Его личность рассеется и уйдет, но мудрость и воля останутся.

– Вот так. Вот и хорошо… Мой дроттен.

Глава 3. На крыльях ветра

Из тёмной комнатки с дурманящим запахом трав я вышел… другим. Хоть по-прежнему и оставался Оларсом Глёмтом – забытым Посредником, наполовину йенгангером.

Йортрен не перечила и не задавала глупых вопросов. Лишь молча кивнула, когда я встал и быстрым шагом покинул комнату. В голове появилась какая-то странная лёгкость и чёткость: я прекрасно знал, куда идти, чтобы отыскать ключ Гунфридра.

Спуститься на первый этаж, отворить тяжёлую дубовую дверь в комнату Стейна, замедлить шаг и осторожно сойти с крутой ступеньки. Память услужливо подсунула момент из прошлого и вспышку боли в ноге. Память… Моя или его?

Я огляделся: чисто, но как-то неуютно. Пусто. В глаза никогда ничего здесь не видел, но при этом чётко знал, что тайник с ключом находится в стене, на которой развешано оружие валкар. Если нажать на выгравированного в металле щита медведя, то можно услышать глухой щелчок.

Я положил руку на зверя и мягко надавил. Щелчок. Наконечник висевшего рядом копья медленно повернулся вокруг своей оси. Присмотревшись, я едва не ахнул. Чёрный вытянутый цилиндр крепился к наконечнику тонкими цепочками. Но увидеть его можно было только под определённым углом. На удивление просто, и в то же время никто б не догадался искать ключ от врат в Цитадель Хозяина Штормов на самом видном месте. Приподнявшись, я снял его – пальцы тут же обожгло. Хмыкнул и покачал головой. Вот уж эти божественные вещички.

При этом едва я его коснулся, как на душе стало как-то тихо и спокойно, будто вернул себе давно утраченную вещь.

На выходе из комнаты чуть не столкнулся с Йортрен, но она вовремя успела отпрянуть.

– Приехали Арве и Шайрах. Мальчик хочет тебя видеть. Идём.

Пожав плечами, я молча пошёл за ней. Хочет, так хочет. Кстати, заодно спрошу, почему малец вместо того, чтобы остаться дома, поплёлся вместе с Рангрид и Йордом. Ему-то Къёргар родной дом.

– Господин Оларс, – прозвучал тоненький голосочек за спиной.

Лёгкое касание теневых пальцев заставило замереть. Опустив взгляд, я увидел стоявшего рядом Вульсе.

– С возвращением.

Йортрен, опередившая меня, обернулась и чуть нахмурилась.

Я махнул рукой:

– Идите, сейчас догоню.

И, не дожидаясь, что она сделает, присел рядом с Вульсе. Ниссе погладил меня теневой ручкой по пальцам, на мгновение на его лице появилась мягкая улыбка. Мне стало несколько неуютно и в то же время как-то… радостно. Такой улыбкой меня никто из слуг ещё не встречал. Йорд, конечно, выражал радость тоже, но по-своему… по-рисевскому.

– Где топор валкары?

Глаза ниссе хитро блеснули:

– В гроте Валкар, господин. Я его спрятал там намеренно.

Я задумался. Возле скалы с храмом есть, конечно, грот. Только я понятия не имел, как он назывался.

– Возле храма Гунфридра?

Ниссе кивнул:

– Крылатые девы там часто появляются.

Я погладил домовёнка по плечу.

– Молодец, хорошо сработано. Дай мне переброситься парой слов с Арве и будешь меня сопровождать.

И хоть внешне Вульсе не изменился, но почему-то показалось, что он аж зарделся от удовольствия.

– Как скажете, господин Оларс, – важно сообщил он и юркой тенью шмыгнул вслед за давно ушедшей Йортрен.

Я поднялся и пошёл через широкий коридор во двор. Задачка, которую нужно выполнить, – не из лёгких. Но придётся постараться. Да. Очень хорошо постараться.

На улице оказалось солнечно. Ни следа от туч и снега. Я даже невольно зажмурился, ощутив себя жителем подземелья.

– Оларс!

Не успел я спуститься по ступенькам крыльца, как в меня чуть не сбили с ног и неожиданно крепко сжали в объятиях.

– Арве, ты чего это так?

Потрепав мальчишку по золотистым волосам, чуть отодвинулся и заглянул в глаза. Фоссегрим не смутился, но руки разжал.

– Переживали мы все за тебя. Дорога-то долгая и опасная, – ручейком прозвенел голос. И надо же… я почувствовал, что говорит он абсолютно искренне.

– Ты мне лучше скажи, как сам-то добирался?

Арве пожал плечами:

– Да что тут добираться было? К тому же къёргарские водопады подсказывали дорогу. Это здесь я почти не слышу голос воды, а там – ещё как!

Я подозрительно посмотрел на мальчишку. Будто расцвел. Даже не бледных щеках появился румянец. И сам сияет, как солнечный лучик. С чего бы это?

– Что-то не так?

В голубых глазах мелькнуло беспокойство, даже показалось, что фоссегрим сжался, словно ожидая от меня гневной отповеди.

– Арве… – вкрадчиво начал я, – а, скажи мне…

Он насторожился, но продолжал смотреть в глаза.

– Почему ты не остался дома, а приехал сюда?

Брови сошлись на переносице, он закусил губу. Но потом тряхнул головой и снова глянул на меня. На этот раз взгляд был прямой и твёрдый.

– Негде мне оставаться, Оларс. Но не бойся, нахлебником не буду.

Тон Арве меня искренне озадачил. Уж чем-чем, а лепешкой и куском мяса я его никогда не попрекал.

– И если господин Глёмт не забыл про обычаи севера, – голос фоссегрима мигом стал холоднее, чем вода в горном ручье, – то тот, кому спасли жизнь, обязан помогать во всем своему спасителю. Ты меня вызволил из плена у Хишакха. Пусть у меня ничего нет, но я в долгу не останусь.

Слова мальчишки приятно удивили – обычай не забывает, относится с должным почтением. Только… Что мне сейчас с него взять?

Настроение вмиг испортилось. Через два дня я собирался сунуть голову в петлю и потянуть за собой флот бравых мертвецов ярла Фьялбъёрна. Арве там места нет.

– Не забыл, – хмуро ответил я. – Обычаи чти, но старшим не хами.

Он оторопел, но благоразумно прикусил язык.

– Рангрид не видел?

Арве удивился, но покачал головой, в глазах плеснулось беспокойство.

– Нет. Со вчерашнего дня. Что-то могло случиться?

– Не говори глупостей! – неожиданно обозлился я.

Но на этот раз фоссегрим не испугался. Кажется, понял, что могу взорваться от любого неосторожного слова.

Рядом тихо появился Вульсе. Осторожно коснулся моей руки. Весь гнев и раздражение вдруг молниеносно схлынули, оставив лишь какую-то тянущую пустоту.

– Ладно, – вздохнул я. – Скоро вернусь.

Арве насторожился:

– А далеко?

– В грот Валкар, – буркнул. – Не бойся, хавфруа меня не утянут.

Скулы мальчишки неожиданно заалели.

– Да нет, я не об этом. Оларс…

– Что?

– Можно мне с тобой?

Я нахмурился, но задумался. Флейта фоссегрима та вещь, от которой не стоит отказываться в любом деле.

– Ладно, пошли.

***

Морской берег встретил нас неприветливо: волны угрюмо накатывали на гальку, ветер сбивал с ног, а с неба падали снежные хлопья. До грота мы добрались быстро, но за спрятанным топором побежал один Вульсе – он и легче, и проворнее. Сам же прятал – ему и доставать валкарское сокровище.

Арве натянул на голову капюшон и молча смотрел вдаль. Казалось, море его очаровывало своей дикой зимней тоской.

– Знаешь, – тихо произнёс он, – я никогда не услышу море. Реки, ручьи, водопады – да. Но не море. Здесь я глух, как человек.

В голосе фоссегрима плескалась такая горечь, что его стало жаль. Тем не менее, я ещё очень хорошо помнил голоса моря и не особо желал услышать их ещё раз.

– Ты знаешь песни валкар?

Он перевёл на меня затуманенный взгляд, но быстро кивнул. Мечты и сожаления – неплохо, но надо заниматься делом.

– Знаю.

– Попробуй сыграть. Ветер сейчас что надо. Он нам поможет.

Краем глаза я заметил, как к нам спешит Вульсе и несёт огромный сверток – замотанный в полотно топор.

В руках фоссегрима засеребрилась флейта. Арве несколько мгновений на неё смотрел, вздохнул и поднёс к губам.

Мелодия полилась звонким ручейком – нежно и мягко, призывно и трепетно. Мне даже показалось, что море замерло, прислушиваясь. Но ручеек набирал силу, звенел, пел, превращался в широкую реку. А потом вдруг с невероятной скоростью обрушился вниз, будто сорвался с высокой скалы грохочущим водопадом. Ветер со свистом подхватил разлившуюся в воздухе мелодию и понёс её к снежным небесам.

– Вирвельвин, Властелин всех ветров и Гунфридр – Морской Владыка, призовите прекрасных валкар, помогите своей силой, – губы еле слышно шептали заклятие, однако я чувствовал, что меня услышат. – Не для себя, но ради великой цели – освободить море, землю и небо от Мрака, дайте крылатым девам услышать мой зов.

Я взял топор из рук Вульсе и поднял высоко над головой.

Голос флейты становился всё громче и торжественнее, сливался с воем ветра, что рвал нашу одежду и трепал волосы.

– Взываю к вам, великие валкары! Пришедшие с неба и коснувшиеся моря, именем Урд, сгинувшей на окраине Браннхальда, заклинаю – отзовитесь!

Топор вспыхнул в моих руках ослепительным пламенем, во все стороны ударили огненно-белые лучи живого света.

Глазам стало больно, я отвернулся. Арве слабо ойкнул и зажмурился. Тишина оглушила – ни свиста вихря, ни шума волн. Рядом раздалось хлопанье крыльев, послышались тихие вздохи.

– Посмотри на меня, Посредник.

Голос – богатый, будто ветер играл на струнах арфы.

Я повернулся и встретился взглядом со спокойными серыми глазами – прямо как лезвие топора, что держал в руках. Молодая, статная, кованые доспехи сделаны рукой мастера. Крылатый шлем подобно короне венчал гордую голову, а из-под него струились пшенично-русые пряди. Не было ни единой морщинки, ни единой складочки на гладком лице, но глаза смотрели с какой-то недоступной человеку мудростью. В руках она держала длинный меч. И… я вдруг понял, что такой могла бы быть Урд, до того, как её изуродовал Иданнр.

Возле неё стояли крылатые соратницы – тоже в доспехах и с оружием, но поскромнее.

– Я – Эльдрун. Все крылатые – под моим предводительством. Ты звал нас, – мягко произнесла она и выразительно посмотрела на топор. – Как у тебя оказалось священное оружие валкар?

Неожиданно появились какое-то спокойствие и уверенность:

– Урд просила передать этот топор своей дочери.

Я замолчал, давая осмыслить сказанное.

На губах валкары появилась улыбка, но тут же она стала серьёзной.

– Урд – моя мать, а этот топор её подарил сам Вирвельвин – наш господин. Я вижу, что ты не лжёшь. Но что ты хочешь взамен?

Я протянул ей топор. Она обхватила древко ладонью, чуть выше моих пальцев – почти касаясь. Однако выпускать оружие не собирался.

– Насколько мне ведомо, ваш господин и Гунфридр.

Эльдрун молча склонила голову, соглашаясь.

– Я прошу вас о помощи. От Гунфридра и Урд, призвавшей меня как Посредника.

Она чуть прищурилась, но не перебивала. Узы Посредника – священны. Если не отдать то, что ему положено, призвавший никогда не обретёт покоя.

– Люди Ванханена и поднявшиеся со дна моря объединили свои силы, чтобы выступить против Хозяина Штормов. Я прошу, чтобы валкары были нашими союзницами.

Лицо Эльдрун не изменилось, но девушки вокруг зашумели. Длинные пальцы валкары соскользнули с топора.

– Дай времени до полуночи, Посредник. Мне нужно собрать совет.

Я опустил руку с топором и криво усмехнулся:

– Воля твоя, Эльдрун. Я буду ждать.

Глава 4. Корабль уходит в ночь

Ветер завыл, закружил снег, миг – и следа не осталось от крылатых воительниц. Лишь где-то в небе прозвучал серебристый смех.

Арве стоял бледный и потерянный.

– Так что же это… – тихо произнёс он, – нам не помогут?

Я усмехнулся и посмотрел на сияющий мягким светом топор.

– Помогут, Арве. Но когда имеешь дело с женщинами – не нужно торопить событий.

Он недоумевающе глянул на меня, но потом, пожал плечами и снова уставился на море. Я вздохнул. Да уж. Ждать решения валкар – хорошо, но терять время – плохо.

– Может, пойдём в дом, господин? – послышался тоненький голосок Вульсе. – На вас лица совсем нет. А там тепло, да и еда есть.