Текст книги "Тьма… и ее объятья"

Автор книги: Светлана Крушина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

– Без сознания? С чего бы это? Вас били?

Я вовремя вспомнил про не сошедшие еще до конца кровоподтеки на лице и ответил утвердительно. Райс нахмурился.

– Допустим. Хотя мне трудно представить, чтобы подростка избивали среди бела дня, на людной автостоянке, и никто ничего не видел.

– Но рядом с нами никого не было.

– Ну хорошо, дорогу вы не запомнили. Но ведь после вы пришли в сознание. Что-то же вы видели?

Я подумал.

– Я видел большой старый загородный дом, вот и все.

– Вы бы узнали его, если бы увидели снова?

– Полагаю, да.

Далее разговор продолжался в том же ключе.

– Знаете ли вы человека, который вас похитил?

– Нет, – ответил я, не моргнув глазом, – не знаю. Никогда раньше его не видел. Мне известно только его имя.

– Как же его зовут? – немедленно заинтересовался Райс. – …Лючио? Какое необычное имя. Господин Лэнгли, вы знаете этого человека?

– Нет, – ответил Кристиан с невозмутимым выражением лица.

– Как же так? По моим сведениям, вы, господин Лэнгли и покойный господин Френе были близкими друзьями. Возможно ли, чтобы господин Френе скрывал от своего друга каких-либо своих знакомых?

– Возможно, – подтвердил Кристиан спокойно. – Адриен Френе скрывал от меня многое, не только знакомых, друзей и врагов.

Райс начал выходить из себя. Принялся снова спрашивать меня, но смотрел теперь только на Кристиана. Что Райс хотел прочесть на его лице, мне было непонятно. Испытующий взгляд полицейского Кристиан встретил спокойно, глаза его переливались ясной синевой и казались почти безмятежными. Состояние у него было взвинченное, я знал; он болезненно переживал за меня и за Агни, последний разговор с Лючио не давал ему покоя, и все же сила его духа была такова, что он имел вид спокойного и уверенного в себе человека. Глядя на него, я восхищался и сам постепенно успокаивался. Впрочем, немного нервозности Кристиану едва ли повредило бы, ведь Райс знал, что ему многое пришлось пережить.

– Хорошо, давайте вернемся к дому, в который вас привезли, – сказал он. – Опишите все, что увидели и запомнили.

Подумав, я решил, что не случится ничего страшного, если расскажу побольше о доме Лючио. В конце концов, по одному устному описанию дом найти если не невозможно, то во всяком случае очень затруднительно. Тем более что даже не известно, в каком направлении от города нужно искать. А подозрения Райса это сможет усыпить хоть в малой степени. Я со вкусом описал дом Лючио снаружи и даже изнутри, в подробностях припомнив каждую деталь обстановки комнаты, на несколько дней ставшей для меня тюрьмой. Райс слушал все более нетерпеливо и в конце концов оборвал меня.

– Хорошо, хорошо. Это все не так уж важно. Расскажите, как с вами обращались?

Я рассказал, умолчав только о двух моментах: когда Лючио грозил оторвать мне голову за устроенный в комнате шум и когда он резал мне руки.

– Значит, этот Лючио – не единственный обитатель дома, не так ли? А кроме него и той женщины, которая приносила вам еду, вы видели кого-нибудь еще?

С охотой я описал мужчину в легкомысленном полосатом свитере и другого мужчину, похожего на профессора, и добавил, что никакого понятия не имею о том, кто они такие и что делали в доме.

– Вы с ними не разговаривали? – уточнил Райс, хмурясь.

– Нет, – соврал я с легкостью.

Впрочем, не так уж и с легкостью. Едва я сказал «нет», как мне живо вспомнился жутковатый разговор в темной комнате у камина, и ужасная и прекрасная женщина, запахнувшая меня в свои черные кожистые крылья. Невольно я вздрогнул, и это не ускользнуло от внимания Райса, хоть он и смотрел по-прежнему на Кристиана.

– Что с вами, Илэр?

– Мне холодно, – вдруг севшим голосом прошептал я.

Кристиан с удивлением посмотрел на меня (про крылатую женщину я ему не рассказывал и, наверное, никогда не расскажу, слишком личное было это воспоминание), встал и подал мне с вешалки пальто. Мне и в самом деле вдруг стало холодно, и я поспешно набросил пальто на плечи. Воспоминания о женщине неожиданно как будто «включили» во мне что-то, и я впервые подумал: а не было ли то, что она проделала со мной, ритуалом привязывания?.. От этой мысли стало жутко, и, как я ни сдерживался, меня вновь затрясло.

Если я прав, то почему, зачем Лючио отдал меня ей, почему не привязал к себе? Не снизошел? Несмотря на все, что случилось, несмотря на весь ужас и всю ненависть, которые он мне внушал, мне было бы гораздо легче оказаться в его власти, чем во власти любого его подопечного.

– Илэр, тебе нехорошо? – с тревогой спросил Кристиан, склонившись ко мне.

Усилием воли я заставил себя крепко сжать застучавшие друг об дружку зубы, и несколько секунд сидел так. Нужно было успокоиться и покончить с подступавшей истерикой. А ведь совсем недавно я самоуверенно думал, что ничто уже не может меня взволновать…

Кристиан снова спросил, что со мной и не дать ли мне воды. Я кивнул. Пить в самом деле хотелось. Но еще больше, чем пить, я хотел уйти из этого неуютного кабинета, где мне было холодно и душно одновременно.

– Можно, я уже пойду? – выдавил я, залпом выпив половину стакана и поднимая глаза на Райса.

– Мы еще не закончили, – возразил тот резко.

– Послушайте, офицер, – сказал Кристиан, вплотную к нему подступив. – Вы не имеете права задерживать мальчика, он не преступник и не находится под арестом. Кроме того, вы видите, что ему нездоровится. Ему лучше вернуться домой.

С минуту Райс молчал, поджимая губы, потом выключил диктофон и повернулся, наконец, ко мне. Неприязненно сказал, отчетливо проговаривая каждую буквы:

– Буду откровенен: я вам не верю. Вы что-то скрываете и постоянно лжете. Не понимаю, зачем вам мешать следствию, но я это выясню. Мы не в последний раз беседуем. Надеюсь, при следующей встрече вы будете со мной более откровенны. А пока учтите, что наши люди будут следить за каждым вашим шагом, чтобы не случилось более никакого… недоразумения.

– Вот-вот, пусть последят, – вмешался Кристиан. – Пока что ваши люди не слишком усердствовали.

Райс смерил его ледяным взглядом, но ничего не сказал.

* * *

– Похоже, он и впрямь думает, что мы в сговоре с убийцами, – сказал я, когда мы оказались на улице. Обжигающе-холодный воздух, наполненный предчувствием скорого снега, показался мне сладким и чистым после долгого пребывания в тесном кабинете Райса.

Кристиан кивнул.

– Меня он точно подозревает. Видишь ли… перед тем, как поехать выручать тебя от Лючио, я имел глупость явиться сюда и попросить Райса сохранить у себя диск с файлами твоего отца. И, что еще глупее, я рассказал ему, что записано на диске.

– Глупо подозревать тебя!.. Какие у тебя могли быть причины для убийства?

– Элементарные, Илэр: деньги.

– Какие деньги? – опешил я.

– Ты разве не знал, что у твоего отца имелся весьма крупный счет в банке?

Я помотал головой. Ничего такого я не знал. О деньгах отец никогда со мной не разговаривал. Впрочем, можно было предположить, что он откладывал. Вели мы отнюдь не роскошный образ жизни, и денег тратилось гораздо меньше, чем зарабатывалось. Но, пока Кристиан не заговорил об этом, я и не вспоминал даже о денежном вопросе, не до того было.

– Когда тебе исполнится восемнадцать, – продолжал Кристиан, внимательно на меня глядя, – ты станешь, ну, может быть, не богатым, но состоятельным человеком. Пока что, до твоего совершеннолетия, этими деньгами распоряжаюсь я, как твой опекун, понимаешь?

До меня начало доходить. Но мысль, что Кристиан собирается наложить лапу на мои деньги, показалась столь смехотворной, что я не мог сдержать улыбку. Кристиан тоже улыбнулся.

– Райсу известно об этих деньгах, – сказал он. – Кроме того, есть еще дом, которые стоит довольно дорого. А недвижимостью так же распоряжается опекун.

– Это бред, Крис. Неужели ты думаешь, что Райс считает тебя способным на убийство из-за денег?

– Почему бы ему так не считать? Тем более, что история выглядит довольно темной, и с каждым днем становится все запутаннее.

– Это правда, – согласился я.

Еще недавно я считал, что мне совершенно все ясно, но теперь вовсе не был в этом уверен. Лючио был самой большой загадкой, которую я не мог разгадать, хотя страстно этого хотел. И никто, даже Кристиан, не мог мне помочь.

* * *

«Шевроле» тихо скользил по пасмурным улицам. Время едва перевалило за полдень, но было так темно, словно уже смеркалось. В ожидании снега воздух сгустился и потемнел. Середина ноября – уже почти зима.

Поглядывая время от времени в зеркало заднего вида, я заметил знакомый «Фольксваген», неотступно следующий за нами. Райс выполнял свои обещания. По крайней мере, некоторые. Серый и неприметный, полицейский автомобиль почти полностью растворялся в полуденных сумерках. Кристиан тоже увидел его и едва намеченным движением указал на зеркало:

– За нами присматривают.

– В прошлый раз от них было не слишком много толку, – заметил я. – Впрочем, теперь мне все равно нечего опасаться…

– Ты так считаешь?

– Что ты имеешь в виду?

– Боюсь, что Лючио отнюдь не потерял к тебе интерес. Просто этот интерес приобрел иную форму.

– В любом случае, силой он действовать не станет…

– Лучше бы он действовал силой, – печально отозвался Кристиан.

Глава 2

No! No! No!

Don't leave me here in this storm weathered cell

No! No! No!

With prophets and losses

And dead men from crosses

My fate is a preview of derelict Hell

Cradle Of Filth «Torture Soul Asylum»

–

Нет! Нет! Нет!

Не бросайте меня в этой клетке, где бушует шторм!

Нет! Нет! Нет!

Со всеми предсказаньями и утратами,

С распятыми мертвецами,

Моя судьба – предвиденье покинутого Ада

К двум часам дня стемнело окончательно, и стеной повалил снег.

Дом погрузился в тишину. Было так тихо, что мне казалось, будто я слышу шуршание снежных хлопьев, скользящих мимо окон. Не знаю, чем занимался Кристиан весь остаток дня, а я ждал. Сидел на подоконнике, смотрел на снег и ждал наступления темноты. Под окном, погасив все огни, замер серый «Фольксваген». Мне было жаль людей, сидевших сейчас в его тесном салоне. Им, вероятно, было очень тоскливо. Интересно, это мои старые знакомые или другие люди? На минуту я испытал искушение спуститься вниз, постучать в стекло «Фольксвагена» и поздороваться со своими стражами. А может быть, даже извиниться за грубость. Но желание это быстро прошло, а я задумался, как же мне улизнуть из дома незамеченным. Совсем ни к чему, чтобы полиция вслед за мной отправилась в гости к Лючио. Впрочем, начавшийся снегопад грозился сорвать мои планы. Хозе хоть и чокнутый, но, вероятно, не настолько, чтобы сесть за руль, когда вместо воздуха вокруг – снежная каша.

Приближался вечер, а снег все шел. Правда, уже не такой густой. Вскоре он вовсе прекратился, и даже небо немного посветлело. Но ненадолго. На улице один за другим зажигались, медленно разгораясь, фонари. Я слез с подоконника и вышел в коридор, чтобы позвонить Хозе. Но перед тем, как набрать номер, проверил, нет ли поблизости Кристиана. Дом по-прежнему был тих, как будто, кроме меня, никого больше в нем не было. Может быть, Кристиан ушел? Я перегнулся через перила и посмотрел вниз. Откуда-то, вероятно, из гостиной, пробивался тусклый электрический свет. Вероятно, Кристиан сидел там в одиночестве. Что он делал? Работал или, может быть, пил вино, или просто думал? Как бы то ни было, я решил, что не стоит нарушать его одиночество. Лучше не буду показываться ему на глаза. Может быть, ему вообще не до меня сейчас, и это очень кстати.

Ступая на цыпочках, я подобрался к телефону и набрал номер Хозе. Тот взял трубку сразу же, как будто специально сидел возле аппарата и ждал моего звонка.

– Ты готов? – спросил он почему-то заговорщицким шепотом.

– Только тебя и жду, – ответил я тоже тихо.

– Тогда выдвигаюсь. Буду минут через пятнадцать.

– Хорошо. Только вот что: меня снова пасут копы, да и Кристиан заинтересуется, куда меня несет на ночь глядя. Так что встань где-нибудь рядышком и подожди меня.

– Где именно?

– Здесь неподалеку есть двухэтажный дом, обшитый светло-синими пластиковыми панелями. Видел такой?

– Видел.

– Вот возле него и подожди.

– Хорошо! Так значит, через пятнадцать минут! – сказал Хозе и положил трубку.

А я задумался. Легко сказать: "Через пятнадцать минут", а вот как выбраться из дома незамеченным? Кое-какой план действий, впрочем, у меня имелся. Только он не слишком мне нравился. Но выбирать, кажется, было не из чего. Глубоко вздохнув, я вернулся в комнату и быстро оделся: темно-серый свитер с высоким воротом, темная свободная куртка, удобные ботинки, перчатки. Затем, по-прежнему тихо и аккуратно ступая, чтобы не привлечь внимания Кристиана, прошел по коридору в одну из пустующих комнат, окна которой смотрели не на улицу, как окна моей спальни, а на узкий проулок между домами. Здесь росли деревья и кусты. Они, по моим расчетам, должны были скрыть меня от взглядов полицейских. Оставалась еще одна загвоздка: окна находились на втором этаже, и никто не позаботился, конечно, приделать к ним лестницу. Прыгать не хотелось. Однажды мне удалось приземлиться благополучно, прыгнув со второго этажа, но не стоило повторно рассчитывать на подобную удачу. Но другого выхода мне, кажется, не оставалось. Я мог только немного уменьшить расстояние, которое предстояло пролететь до земли: повиснуть, зацепившись руками за подоконник, и спрыгнуть из этого положения. Так я и сделал.

Земля больно ударила по пяткам. На ногах я не удержался и повалился на землю, на многострадальный, не заживший еще мой бок, ушибленный в день знакомства с Лючио. На секунду в глазах потемнело, я даже застонал, но тут же закусил губы. Не хватало еще, чтобы меня услышали! Полежал немного на земле, поджидая, пока пройдет боль, и медленно поднялся на ноги. В целом, приземлился я и в этот раз удачно. Тем более, что бежать никуда не надо; наоборот, надо идти тихо и неспешно, чтобы никто не заметил. Задачу существенно облегчало отсутствие поблизости фонарей. Пригнувшись на всякий случай, я поковылял в сторону синего особняка. Идти было больно, бок снова разболелся, и я закусил губы, чтобы не выдать себя невольным стоном. Удивительно, но мне хотелось смеяться, и смех тоже приходилось сдерживать усилием воли. Происходящее слишком уж походило на детские игры в шпионов. Серьезнее! – одергивал я себя. Серьезнее надо быть. Не хватало еще расхохотаться. Впрочем, куда уж еще серьезнее? И без того не помню, когда в последний раз улыбался, или, тем более, смеялся.

Благополучно, никем не замеченный, я добрался до синего дома. Это, кажется, заняло у меня больше времени, чем пятнадцать минут, потому что, когда я осторожно выглянул из-за угла, то увидел прижавшийся к обочине одинокий автомобиль с тускло горящими фарами. Я предположил, что это Хозе, и что ближний свет он оставил специально для меня, чтобы я не бродил в темноте, разыскивая его. Выйти я решился не сразу, и некоторое время наблюдал за автомобилем. Это была какая-то очень старая модель «Ауди», неоднократно крашенная и перекрашенная, и все равно вся в пятнах ржавчины. Ну и развалюха! Я даже усомнился, что эта колымага умеет ездить. Где же Хозе раздобыл ее? Рассмотрев как следует старушку «Ауди», я перестал сомневаться, что за рулем сидит именно он. Никто в мире, кроме него, не рискнул бы поехать на этакой колымаге в ночь, за город, в логово кровожадных чудовищ. То есть нет, поправил я себя мысленно. Хозе не единственный псих. Нас двое таких.

Налюбовавшись вдоволь, я, все еще крадучись, подобрался к «Ауди» и поскребся в боковое стекло. Тут же в бок меня толкнула дверца. Я забрался на сиденье рядом с Хозе.

– Долго копаешься, – сказал он недовольно.

– Посмотрел бы я, как быстро ты бы выбрался со второго этажа, – парировал я.

Хозе уставился на меня с выражением восхищения в сумасшедших глазах.

– Ты что – опять из окна прыгал?

– Ну да.

– Подумать только, а с виду такой приличный, тихий мальчик, – хихикнул Хозе. – Ну ладно, поехали, что ли?

– Поехали. Только ты уверен, что эта колымага не заглохнет где-нибудь посреди дороги?

– Не дрейфь, не заглохнет. Это зверюга проверенная. Она только с виду такая страшная, а на самом деле – настоящий танк.

Насчет танка он, конечно, преувеличил, но я спорить не стал. Собственно, какая разница? Лишь бы машина была на ходу. Мне главное – добраться да Лючио, а на чем и как, дело десятое.

Шурша шинами по снегу, «Ауди» тихонько тронулась с места и покатила вдоль тротуара. Хозе переключал скорости и крутил руль довольно уверенно. Похоже, опят у него имелся. Но вот ехали мы довольно медленно, и это нервировало.

– Этак мы только к утру доберемся, – заметил я.

– Снег выпал, – отозвался Хозе и добавил с необычным для себя благоразумием: – Я бы не рисковал нестись сломя голову по свежему снегу, да еще в темноте. Но если хочешь, попробуем.

Я подумал и попросил его прибавить скорость хоть немного. Хозе пожал плечами и послушно переключил скорость. Довольно долго мы ехали молча. Мимо скользили, убегая назад, фонари и светящиеся окна домов. В каждом светлом пятне мне мерещилось бледное лицо Лючио, выплывающее из темноты впереди и исчезающее в темноте позади нас. Они возникали вдоль дороги все реже, и постепенно вовсе сошли на нет. Фонари еще время от времени встречались, но тьма обступала нас все плотнее. Мне становилось все более не по себе в ее холодных объятьях. Поскорее бы уж приехать! Хозе молчал и был не похож сам на себя. Мне тоже не хотелось разговаривать. Мысленно я прокручивал в голове предстоящую встречу с Лючио. Что-то он мне скажет? И снизойдет ли вообще до разговора? А может, его сейчас вообще нет в доме. Я ведь не знал точно, один у него дом или есть еще другие, в городе. Скорее всего, в городе у него тоже имеется жилье. Так, может, напрасно я еду? Я уже дернулся было, чтобы сказать Хозе разворачиваться, но уже через секунду решил, что возвращение ни с чем будет ужасной глупостью.

Мы выехали за город и окончательно погрузились во тьму. Можно было разглядеть только небольшой кусок дороги прямо перед передними колесами, выхваченный из темноты светом фар. Да еще бледно мерцал свежевыпавший снег на обочине. Хозе еще сбавил скорость и теперь мы почти ползли. От нетерпения я начал нервничать. Черт, и почему я не умею водить машину? Уж я не стал бы тащиться как умирающая гусеница. Конечно, Хозе хорошо, его происходящее почти никак не касается…

– Кажется, нам сюда, – вдруг сказал Хозе и резко крутанул руль в сторону, так что на мгновение показалось, будто машина вот-вот завалится на бок. Колеса запрыгали на рытвинах, невидимых в темноте. Трясло так, что я усомнился: а туда ли мы свернули? Не припоминаю такой уж сильной тряски.

Некоторое время мы прыгали как будто по стиральной доске. Напрягая зрение, я вглядывался в темноту за окном, и мне начало казаться, будто я различаю деревья по сторонам от дороги. Да, верно, мне помнился лес, мимо которого мы ехали в прошлый раз с Лючио. Но все же, вроде бы, дорога была не такой безобразной.

Словно в ответ на мои мысли «Ауди» вдруг остановилась, рыкнув напоследок. Я удивленно взглянул на Хозе.

– Что такое? Заглохли?

– Ты знаешь, – сказал Хозе негромко, как-то виновато на меня глядя. – Боюсь, мы немного заблудились.

– Замечательно! – сердце у меня заколотилось сильнее, но не от страха, а от злости. Злился я не на Хозе, а на себя: нашел, кому довериться! Я втянул воздух сквозь сжатые зубы. – Только этого не хватало! И что теперь делать? Ждать утра?

– Можно попробовать вернуться на дорогу…

– В темноте?

– Ну а что делать-то? – возразил Хозе. Я заставил себя успокоиться, поразмыслил немного и решил, что делать, действительно, нечего. Не сидеть же тут до утра.

– Ну, давай попробуем, – проговорил я неохотно.

Выбраться обратно на хорошую дорогу оказалось не так уж просто. Ни черта вокруг не было видно, и как Хозе ни крутился по сторонам, высматривая ориентиры, мы все же умудрились съехать на обочину и увязнуть в грязи, состоящей из мокрой земли вперемешку с подтаявшим снегом. Несколько долгих минут мы буксовали, и почти уже отчаялись выбраться на твердый грунт.

– Придется толкать, – сообщил Хозе, продолжая давить на газ, и в этот миг колеса завизжали, машина рванулась, и мы вылетели на дорогу.

Еще с полчаса ушло на ориентирование на местности. Хозе вглядывался в дорогу и сосредоточенно шевелил губами: очевидно, считал повороты. Я пытался побороть охватившее меня физическое напряжение, такое сильное, что шею и плечи свело как бы судорогой. Нервничал я ужасно. Когда же мы, наконец, приедем?

* * *

Было уже, наверное, около полуночи, когда мы отыскали дом Лючио. В такой кромешной тьме легче легкого было проехать мимо, но, к счастью, над дверью его, помигивая, горел желтый фонарь. На него мы и ринулись, словно на маяк.

Хозе еще не успел заглушить мотор, а к нам уже торопились двое высоких мужчин. Мне вспомнились люди, которых я часто видел во дворе из окна своей комнаты-тюрьмы, и я понял, что это охранники. Ну, теперь держись!

– Сиди спокойно! – быстро шепнул я Хозе и выбрался из салона прежде, чем приблизились охранники. Сделал несколько шагов к ним навстречу. Лица их казались незнакомыми. Наверное, пока я был пленником в доме, они не попадались мне на глаза. А вот знают ли они меня? В любом случае, имя они должны знать.

– Я – Илэр Френе! – заявил я, стараясь говорить громко и твердо. Краем глаза заметил, что безбашенный Хозе тоже выбирается из «Ауди», но оглядываться не стал. – Мне нужно видеть Лючио. Сейчас же.

Подошедшие мужчины разглядывали меня спокойно, с неопределенным выражением в глазах. Оба выглядели молодо, лет на двадцать пять – тридцать. Совершенно обычные лица, ничего потустороннего, даже никакой особенной изысканности черт. Таких ребят в нашем городе пруд пруди. Младшие вампиры, скорее всего. Почему-то теперь я совершенно не боялся их, хотя еще неделю назад, стоило подумать о ком-нибудь из людей Лючио, меня бросало в дрожь.

– Вам лучше уехать, – неожиданно мягко проговорил один из парней. – Едва ли хозяин захочет с вами встречаться.

– Не тебе решать! – вспыхнул я, не переставляя изумляться на неизвестно откуда взявшуюся наглость. – Скажи хозяину, что я хочу его видеть. Немедленно!

Парень шагнул ко мне, явно намереваясь взять меня за руку, но я отступил и сказал с тихой яростью:

– Если ты хотя бы пальцем меня тронешь, будешь отвечать лично перед Лючио!

Угроза, я понял это уже спустя секунду, была смехотворной, но я уже произнес ее и мог только досадовать на то дурацкое положение, в которое сам себя поставил. Я ожидал, что охранники расхохочутся и пинками погонят меня прочь, но они оставались на удивление серьезными. Мало того, казалось, они заколебались. Во всяком случае, во взглядах, которыми они обменялись после моих слов, проскользнуло сомнение.

Может быть, у них имелся приказ не причинять мне физического ущерба? Весьма возможно, если Лючио строил касательно меня далеко идущие планы. Во всяком случае, апломба у охранников поубавилось. Они не могли выдворить меня с помощью физической силы, а использовать силу убеждения им не позволяла нехватка мозгов.

И все же они сделали еще одну попытку.

– Не стоит сейчас беспокоить хозяина, – уже гораздо менее уверенно сказал охранник. Тон его был почти просительным. – Он рассердится.

Удивительно, но даже гнев Лючию не мог испугать меня.

– Я не могу ждать до утра! Доложите ему, что я прошу с ним встречи.

Охранники снова переглянулись, на этот раз с обреченностью во взглядах, и все тот же парень сказал:

– Хорошо, пойдемте с нами. Только пусть ваш друг останется здесь.

– Но!.. – дернулся было Хозе, но я повернулся и яростно зашипел на него, чтобы не возникал и не лез куда не надо. Я был здорово зол на него, потому что страшно боялся, что он все испортит, и злость, видимо, явственно отразилась на моем лице. Хозе уставился на меня, округлив глаза, и не смог выговорить ни слова. Оставив его наедине с охранником, вслед за вторым охранником я ушел в дом.

Меня провели по темным коридорам и оставили ждать в комнате, в которой я не сразу, но узнал гостиную с камином, где состоялся памятный разговор с Лючио и его людьми. Сейчас камин не горел, светилась только тусклая старая электрическая люстра под потолком, и комната имела совершенно нежилой вид. Даже портьеры на окнах казались пыльными тряпками. Вдруг подумалось, что только присутствие Лючио может вдохнуть жизнь в эту мертвую коробку с останками мебели внутри. Мне стало очень неуютно. Придет ли Лючио, чтобы поговорить со мной?

В доме было тихо: ни шагов, ни голосов. Можно было подумать, что дом необитаем. Как у них получается жить так тихо? Пусть они пьют кровь живых людей, но ведь и они – живые существа, из плоти и крови, а не бесплотные призраки. И должны жить по законам живых существ. К тому же, ночь – их время. Где же они все?..

Несколько минут я в беспокойном ожидании расхаживал по комнате и напряженно прислушивался, надеясь уловить хоть какой-нибудь звук, долетевший из-за полуоткрытой двери. Тихо. Так тихо!.. от этой тишины можно и с ума сойти. Но, может, и впрямь, в доме никого нет, кроме Лючио и охранников? Возможно ли это?

По комнате вдруг пролетел легкий ветерок, дверь шевельнулась, скрипнула, и в комнату быстро проскользнула чья-то хрупкая фигура. Я резко повернулся и подался к ней, и тут же отпрянул, разочарованный: это был не Лючио. Фигура принадлежала женщине, с черными, гладкими, падающими на лицо волосами. Подбежав ко мне, женщина, не произнося ни слова, вдруг обняла меня своими мягкими прохладными руками. Она прижимала к груди мою голову, гладила меня по волосам и что-то неразборчиво и жалобно шептала, всхлипывая. Я мог разобрать только: "Илэр… бедный мой мальчик…"

От неожиданности я оцепенел, не мог ни пошевелиться, ни выговорить ни слова. Очень медленно до меня доходило… Лица женщины я не видел, но легко узнал по волосам. Лорена. Моя… моя мама. Странное, незнакомое чувство болезненно кольнуло меня в сердце. Руки дернулись было, намереваясь обнять тонкие хрупкие плечи, но тут же бессильно упали. Не мог я! Ну не мог обнять ее, не мог принять ее как родного мне человека. Да, она родила меня, ну и что? Ее же не было рядом со мной ни единого дня за все мои почти шестнадцать лет жизни. Она была совершенно чужая мне.

Я стал вырываться – совсем не грубо, очень осторожно. Я только хотел освободиться от рук, прохладные прикосновения которых были мне неприятны, вызвали тревогу и почему-то чувство вины. Но Лорена вскрикнула, как будто я ее ударил, и мягким, быстрым движением вдруг опустилась, почти упала на колени и обхватила меня за ноги. От неожиданности я попятился.

– Что вы делаете! – вскрикнул я, более испуганный, чем возмущенный этим проявлением подобострастия. – Встаньте немедленно!

– Нет! – отвечала Лорена срывающимся голосом. – Нет! Ни за что, пока ты не простишь меня! Илэр! Мой мальчик! Простишь ли ты меня?

– Мне нечего вам прощать! – сказал я искренне. В настоящий момент, испытав на себе силу влияния Лючио, я действительно не видел за Лореной никакой вины.

– Ты говоришь так, потому что не знаешь, кто я! – заявила она рвущимся от едва сдерживаемых рыданий голосом. – Если бы ты только знал…

– Я знаю.

– Знаешь! – она вскрикнула, как от боли. – И ни словом не упрекаешь меня! Значит, далеко не все ты знаешь! Кто рассказал тебе?

– Кристиан, – ответил я.

Это имя произвело на Лорену действие почти магическое. Она перестала дрожать и прижиматься ко мне. Отпустила мои ноги и подняла лицо, так что волосы упали за спину, и я, наконец, смог рассмотреть ее. Оказывается, я уже видел ее раньше: именно она набросилась на Лючио с обвинениями в тот день, когда он привез меня в дом, именно ее Лючио ударил по лицу. Но тогда она показалась мне старше. Теперь же выглядела очень юной, почти девочкой. Нежная, без единого изъяна, белая кожа (никаких следов побоев, в отличие от моей физиономии), правильные и мягкие черты: лицо, почти совершенное в своей красоте. Черные прямые волосы. Большие, с чуть выпуклыми веками, темно-серые глаза. Яркие губы. Красавица, настоящая красавица. Но почему-то ее красота не вызывала восхищения. Нежное лицо не притягивало взор; напротив, хотелось поскорее отвести глаза. Глядя на Лорену, я испытывал только жалость и что-то вроде отвращения. Но жалость была сильнее.

– Встаньте, – повторил я требовательно, и Лорена неохотно, но подчинилась. – Вот так, теперь можно говорить. Скажите, что вы здесь делаете и… где Лючио?

– Лючио не придет, – едва слышно ответила она, глядя на меня с жадностью почти осязаемой. – Он прислал меня.

– Прислал? – переспросил я несколько обескуражено.

– Да, велел мне придти сюда, и приказал ответить на все вопросы, какие ты задашь.

– Да, но я хотел говорить с ним!..

Лорена опустила взгляд.

– Понимаю, со мной тебе говорить не о чем…

– Не в этом дело! – я попытался подавить нарастающее внутри меня раздражение и взять себя в руки. Отказ Лючио безмерно меня опечалил, но я предполагал, что так может быть, хотя и уговаривал себя, что Лючио непременно согласится со мной встретиться, что у него не может быть причин для отказа. Но вот что он пришлет вместо себя эту женщину, мою… мою мать (даже в мыслях это слово давалось мне с огромным трудом), этого я предвидеть не мог. Пожалуй, я не был готов к разговору с ней и даже не знал еще, как к ней отношусь.

– Ладно, – сказал я уже спокойнее, стараясь собраться с мыслями. Пусть мне не увидеться сегодня с Лючио, но и с Лореной я ведь хотел поговорить. Вспомнить бы, о чем!.. – Скажите, почему вы отказались помочь, когда я просил вас о помощи? Нет, погодите, я не обвиняю вас ни в чем! – поспешно и сердито добавил я, видя, как красивое лицо искажается в гримасе отчаяния, и как Лорена делает движение, чтобы снова встать на колени. – Я только хочу знать, насколько велик страх, внушаемый вам Лючио.

– О, он убил бы меня, посмей я хоть словом тебя ободрить!

– Убил бы? И только? Разве вы так уж страшитесь смерти? – спросил я, пристально на нее глядя. Лорена содрогнулась.

– О нет, не «только», – пролепетала она. – Лючио имеет над всеми нами абсолютную власть. В его силах заставить любого из нас испытать райское блаженство, или же подвергнуть невыносимым мучениям, которые невозможно описать словами. Если бы он только убил меня, я бы без раздумий пошла против него.

– Кажется, вы преувеличиваете, – сказал я с сомнением. – Кто такой Лючио? Не бог же он, чтобы обладать подобной властью над людьми.

Лорена вымучено улыбнулась.

– Ты забываешь, что мы не люди. И связи между нами иные, нежели в обществе людей. Разве Кристо не рассказывал?

– Крис говорил, что вы могли бы освободиться из-под власти Лючио, если бы только захотели.