Текст книги "Любовь во мраке (СИ)"

Автор книги: Светлана Смирнова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

  Катя молчала. Денис прав. С самого начала она испытывала больше эмоций к Маркусу, нежели к однокласснику. Последний казался интересным, веселым, но не более. Не дурманил, не будоражил душу...

  С какой-то стороны стало жаль Дениса. Она смотрела на него сочувственно.

  Он поморщился и бросил ненавистный взгляд на иностранца.

  – Всегда хотел подпортить тебе физиономию, Маркус.

  Дальше все произошло слишком быстро. Катя толком ничего не успела сообразить и понять.

  Денис кинулся на иностранца, сжимая правую руку в кулак и метя в лицо. Но удар не достиг нужной цели. Маркус с легкостью увернулся и в отместку ударил Дениса, разбив тому нос.

  Катя вскрикнула, ее затрясло от страха.

  Денис упал на асфальт, зажимая лицо ладонью. Через пальцы сочилась кровь. Глаза яростно пылали.

  Во взгляде Маркуса при виде крови мелькнул хищный блеск, что испугало Катю еще больше.

  Иностранец двинулся к Денису, но Катя схватила его за руку.

  – Пожалуйста, не нужно. Он получил свое.

  Маркус вздохнул и сухо произнес, обращаясь к Денису:

  – Вали отсюда и больше никогда не попадайся мне на глаза.

  Одноклассник, прожигая иностранца ненавистным взглядом, поднялся на ноги, сплюнул кровью на асфальт и пошел прочь.

  Катя устало прижалась к Маркусу.

  На сегодня достаточно приключений, пора домой.

* * *

  Комната утопала неярком, тусклом, но в то же время успокаивающем свете ночника. Шторы плотно задвинуты, но холодные лунные лучи все же проникали в спальню через узкую щелку.

  – Ложись, – кивнул Маркус на кровать, вешая пиджак на спинку стула.

  Катя робко присела на краешек постели. Она вновь находилась у иностранца дома, в его спальне.

  Вспомнила, как он нежно обнимал ее прошлой ночью. По телу прошлась дрожь.

  Маркус присел рядом и заглянул в глаза, провел пальцами по щеке.

  – Ты сегодня такая красивая, – прошептал томно. – С трудом удается сдерживать себя... Мне не нравится это... Но не могу ничего с собой поделать...

  Стало трудно дышать. Сердце гулко забилось в груди. Мурашки покрыли кожу.

  Маркус заскользил губами по шее Кати. Теплые руки заскользили по телу. Каждое прикосновение вызывало дрожь, жар, удовольствие. Дыхание обжигало.

  Впился горячим поцелуем в губы. Язык властно проник Кате в рот.

  Странно, но жестокий, холодный, порочный Маркус ласкал страстно, но нежно. Не был груб. Это удивляло, не вязалось с его характером. Или он боялся причинить ей вред...

  Руки Маркуса медленно расстегнули молнию платья. Осторожно стянули его.

  Возможно действовал выпитый алкоголь. Катя не противилась его действиям. Наоборот хотела большего. Боялась, но жаждала ощутить Маркуса ближе. Впервые чувствовала желание. Дыхание сбивалось, тело горело от прикосновений и ласк.

  Иностранец повалил ее на кровать, слегка прижав тяжестью своего тела, не прерывая поцелуй.

  Она дрожала, когда горячие руки Маркуса скользили по коже. Он оторвался от губ, поцеловал в шею, вызывая табун мурашек. Провел дорожку языком до грудей. Освободился от рубашки. Слегка сжал рукой грудь и вновь поцеловал в губы, еще более страстно и напористо.

  Катя крепко вцепилась в его плечи, тая от поцелуя.

  – Черт... – прошептал Маркус ей в губы и отстранился. – Это лучше прекратить...

  – Почему? – непонимающе посмотрела на него Катя.

  – Ты пьяна, я выпивши... Ты... пожалеешь потом... – тяжело дыша выговорил он.

  – Но... я не против... если ты... – Катя не договорила. Она хотела, чтобы Маркус стал первым мужчиной в ее жизни. Несмотря на его неидеальный характер, понимала, что влюбилась. Окончательно и бесповоротно.

  Маркус усмехнулся.

  – Впервые в жизни во мне проснулась совесть. Однажды я совершил ошибку... Испортил жизнь девушке... Но не хочу такой же участи тебе.

  – Не понимаю... Я слишком маленькая для тебя?

  – Глупая, – горько усмехнулся Маркус и посмотрел в глаза. – Спи.

  Катя начала проваливаться в черную бездну. Веки наливались свинцом. Сознание окутывал туман. Вскоре все померкло, и она погрузилась в темноту...

* * *

  Маркус смотрел на спящую Катю. Она казалась такой милой, невинной... желанной. Он поморщился и укрыл ее одеялом.

  Поднялся с кровати и подошел к окну. Отдернул штору. В небе сияла луна, освещая мертвым, холодным светом.

  Устало прижался лбом к прохладному стеклу.

  Маркус хотел Катю, безумно хотел. Но помнил Мари... Добрую, невинную, ранимую. Несколько лет назад, живя в клане, он воспользовался ее чувствами к нему. По прихоти лишил невинности, а затем в дребезги разбил ее сердце.

  Раньше девушки служили лишь для удовлетворения мужских потребностей. О чувствах не могло идти и речи. Он получал свое и уходил. Редко мог провести с одной девушкой более одной ночи. После первого секса они становились неинтересны.

  Никогда Маркус не чувствовал привязанности, а уж тем более любви. Любовь – это слабость, болезнь, зависимость. Так учил отец. Маркус был с ним полностью солидарен.

  Всегда главным являлась защита и безопасность клана. Отец убивал в Маркусе жалость, милосердие к врагам, убивал чувства с самого детства. Лишь мать, вечно твердила, что нельзя жить с пустотой в душе, с холодом в сердце. Но Маркус никогда не слушал ее. Когда ему исполнилось восемь ее убили... Это еще больше ожесточило. Он хотел мести. Хотел быстрее вырасти и стать правой рукой отца, чтобы мстить врагам вампиров.

  Был готов защищать каждого из собратьев даже ценой жизни.

  Людей воспринимал лишь в качестве пищи. Они никогда ничего не значили для него. На вампирш смотрел лишь как на забавных игрушек. Без зазрения совести соблазнял и тащил в постель. Многие понимали, что это лишь игра и просто приятно проведенное время вместе. А некоторые нет...

  Мари... Она любила его. По-настоящему. Хотела быть вместе. Не знала его принципы и характер. В итоге Маркус морально убил ее. О чем потом жестоко пожалел.

  У Мари не оказалось возможности оправиться, найти настоящее счастье. Ее убили, на его глазах.

  Маркус не любил ее, но испытывал теплые чувства и горько сожалел, что все вышло так трагично.

  А Катя...

  Смертная девчонка.

  Она забавляла, будила интерес и чувства, которые он никогда не испытывал и всегда сторонился. Думал они никогда не коснутся его. Эти чувства раздражали, сбивали с толку.

  Катя нравилась Маркусу. Она походила на Мари, но не была такой слабой, внутри нее находился крепкий стержень. Пусть поначалу и не заметный. Это будоражило, манило.

  Странно, но он не видел в ней пищу. Пытался внушить себе, что она лишь сосуд с кровью, но сознание противилось и сразу снимало с Кати ярлык 'еда'.

  Катя чем-то выделялась из общей серой людской массы. Из этого примитивного скота.

  Но это непозволительная слабость, которую он не мог допустить. К тому же она смертная... человек... Он итак нарушил несколько законов, рассказав о своей сущности.

  Катя плохо влияла, заставляла делать глупости...

  Это нужно в скором времени прекратить, иначе не доведет до добра.

  Маркус мог переспать с ней, но припоминая урок с Мари, не хотел причинять в будущем боль. Она бы не смогла смириться...

  Катя без сомнения полюбила его. Он чувствовал это. Но эту болезнь не мог позволить себе. Поэтому ее нужно убить в зародыше.

  Маркус оторвался от окна. Подошел к кровати.

  Правильней бы было лечь спать в гостиной, но он не мог оставить Катю одну.

  Маркус не сказал ей. Не хотел пугать. В клубе он почувствовал присутствие Софьи, когда отходил с Анжелой. Но вскоре вампирша исчезла, и не получилось выследить ее.

  Но эта идиотка могла прийти и сюда.

  Маркус, стараясь не смотреть на спящую Катю, лег поверх одеяла, набросил сверху покрывало и закрыл глаза. А вскоре заснул.

Глава 17

  Полная луна озаряла бледным светом высокие деревья со скрюченными сухими ветками, кресты, надгробные плиты, покрытые палой листвой могилы.

  Царство покоя, пристанище мертвых...

  Вокруг царила гнетущая тишина. Не слышно ни шорохов, ни ветра... Ничего.

  Катя огляделась. Она никогда не любила кладбища. Они угнетали и наводили на мысль, что ничто не вечно и всем суждено когда-нибудь умереть.

  Страх ледяной змейкой заполз в душу, когда она услышала жуткий, холодящий кровь смех и мертвый сухой голос:

  – Теперь ты в моей власти. Он не спасет тебя. Ты моя.

  'Моя, моя', – раздалось с разных сторон словно эхо.

  'Она все-таки нашла меня', – паника овладела Катей. Ужас охватил разум, и она бросилась бежать, не разбирая дороги, петляя между могилами. Наплевать куда, главное скрыться от нее. Вслед раздавался громкий, разносящийся на всю округу адский смех.

  Катя за что-то зацепилась правой ногой и упала на землю, взметнув вокруг себя ворох опавшей листвы. Оперевшись ладонями о землю приподнялась, села и застыла от ужаса, увидев перед собой бледное лицо Софьи, обрамленное густыми, темными локонами волос.

  – Тебе не убежать, не скрыться, не спастись, – вампирша ласково провела холодными пальцами по Катиной щеке. Катя задрожала от ледяных прикосновений и ужаса. Сердце билось где-то в горле и казалось, вот-вот остановится. Но она пыталась вырваться, пыталась бороться за свою жизнь.

  – Все попытки бесполезны. Отдайся на волю судьбы, прекрати сопротивляться, – голос Софьи убаюкивал, взгляд горящих черных глаз тянул в бездну. Клонило в сон, сознание заволокло туманом...

  Вампирша откинула с Катиной шеи волосы.

  – Прими смерть, как избавление от гнета жизни, – во рту вампирши блеснули острые клыки. А вскоре Катя почувствовала на горле прохладное дыхание, со сладковатым привкусом тлена.

  Дыхание смерти...

  Катя резко открыла глаза.

  Увидела потолок оклеенный белой плиткой. Окно, задернутое плотными шторами, знакомую мебель, обстановку.

  Она в спальне Маркуса. Привидевшееся лишь кошмар. Жуткий, реальный, но просто сон.

  Дышалось с трудом, сердце хаотично колотилось в груди, норовя не выдержать и остановиться навсегда. Тело била дрожь.

  Казалось Катя до сих пор ощущала холод рук и дыхания Софьи на коже.

  Глубоко вздохнула, стараясь успокоиться.

  Сердце замерло, когда она увидела лежащее на полу платье. Ее платье.

  В сознании вспыхнули кадры, проведенного с Маркусом вечера. Она вспомнила, как он обнимал и ласкал ее на этой кровати.

  Щеки вспыхнули. Катя, осознав, что лежит лишь в одном нижнем белье, крепко вцепилась в одеяло и натянула его до подбородка.

  Вчера она действительно напилась. Стало стыдно за свое поведение. Катя едва не переспала с Маркусом. Возмущалась, когда он почему-то прекратил поцелуи. Дожила...

  Алкоголь ей противопоказан. Особенно в больших количествах.

  Повернула голову влево. Рядом, на боку, поверх одеяла, укрытый тонким покрывалом, спал Маркус. Сон казался безмятежным и спокойным. Черты красивого, мужественного лица расслаблены. Дыхание тихое, почти неуловимое.

  Сейчас слабо верилось, что лежащий рядом парень – порождение тьмы, холодный, жестокий, бесчувственный вампир.

  Веки Маркуса дрогнули. Он пошевелился и открыл глаза. Жгучие, черные, немного затуманенные со сна.

  Катя еще сильнее вцепилась в одеяло.

  – Голова не болит? – иронично, немного хриплым голосом спросил иностранец, приподнимаясь.

  Катя прислушалась к ощущениям. Жутко хотелось пить, но в голове было ясно.

  – Нет.

  – Повезло, – усмехнулся Маркус. – Но жаль, я хотел поиздеваться.

  – Кто бы сомневался... – хмуро ответила она. – Ты вечно в своем репертуаре...

  Маркус хмыкнул, пробегая взглядом по Кате.

  – Встань, пожалуйста, с кровати. Мне нужно достать платье... – чувствуя, как вспыхивают щеки, попросила она. Стало стыдно и неловко.

  – А чем я мешаю? – наигранно вскинул брови иностранец. – Встань и подними.

  – Одеяло... ты на нем лежишь...

  – Что я девушек в белье не видел? Ночью ты не стеснялась.

  Жар вновь опалил щеки. Теперь уже с удвоенной силой.

  Наглец!

  Хотелось запустить в его ухмыляющуюся рожу чем-нибудь тяжелым.

  Она дернула придавленную Маркусом часть одеяла на себя. Но куда там...

  Тогда набравшись смелости, Катя запустила в него подушкой.

  Иностранец без труда поймал ее.

  – Зря ты это сделала... – с нехорошей улыбкой прошептал он. Дернул одеяло. Катя не удалось его удержать, и вот она полулежала на кровати в одном нижнем белье.

  Стыд смешался с яростью. Она вскочила с постели и принялась поспешно натягивать платье. Но не могла застегнуть молнию, находящуюся на спине. И стояла с растерянным взглядом, придерживая платье на груди. Просить помощи у Маркуса не хотела.

  – Позволь... – почувствовала дыхание у виска, теплые руки на плечах. Она не заметила и не услышала, как иностранец подошел. Секунду назад он лежал на кровати. Значит, применил сверхъестественные, вампирские способности...

  Медленно застегнул молнию.

  – А может, снова снимем его и продолжим начатое ночью? – с сарказмом предложил Маркус.

  Катя сжала руки в кулаки. Он смеялся и издевался! Сволочь!

  – А давай я лучше тебя убью! – воскликнула Катя и развернулась к нему лицом.

  – Не сможешь, – уверенно с насмешкой заявил иностранец. В глазах заплясали черти. – Рука не поднимется на того, кого любишь.

  Катя вспыхнула от негодования. Душу накрыла волна гнева.

  – Самовлюбленный, самоуверенный, эгоистичный ублюдок! – яростно воскликнула она. – Я тебя ненавижу!

  В ответ Маркус лишь громко захохотал.

  – Ой, насмешила, – немного успокоившись, выговорил он. – Давно так не веселился. Позабавила.

  Катя хмуро взирала на него. Но не могла отрицать очевидного. Сейчас ей нравился Маркус. Пускай насмешливый, едкий, но в нем не чувствовалось холода, отчуждения, равнодушия, злобы. Аура опасности не пропала, но поблекла.

  Завибрировал и засветился черный слайдер, лежащий на тумбочке. Маркус взял телефон. Слегка нахмурил брови, бросив взгляд на экран. Поднес мобильник к уху.

  – Да, Артем.

  По мере того, как Маркус слушал собеседника, лицо бледнело, взгляд становился холодным, жестким. Все радушие, насмешливость исчезли.

  Катя замерла, боясь пошевелиться. По спине ледяной змейкой прополз страх. Нехорошее предчувствие кольнуло сердце. Что-то случилось.

  – Я перезвоню... – безжизненным голосом сказал Маркус и задвинул слайдер.

  Пустым, немигающим взглядом смотрел в сторону окна. Губы были плотно сжаты, чувствовалось напряжение иностранца. Руки сжаты в кулаки, так что ногти впились в кожу, и появилась кровь. Он подавлен и зол. Сильно зол.

  Катя не решалась выговорить и слова.

  – Что случилось? – вскоре осмелилась спросить она. Голос дрожал.

  – Анжела умерла... – Маркус старался говорить равнодушно, непринужденно, но в голосе все равно слышась едва заметная боль.

  Катя оцепенела и перестала дышать.

  – Как такое возможно? – не поверила она.

  – Ее нашли в собственной спальне. Насильственных признаков нет, лишь огромная потеря крови. Самое странное ни на одежде, ни на постельном белье нет следов крови. Опасных ран тоже, лишь два следа на шее, словно от укуса...

  – О, господи... – Катя закрыла рот рукой. – Софья...

  Стало жутко и безумно жаль Анжелу. Вампирша не смогла добраться до Кати и решила отыграться на однокурснице Маркуса. Захотела подпортить настроение врагу.

  Меньше суток назад Анжела была жива. А теперь... Это страшно.

  – Эта 'не-мертвая' – идиотка, – тихо, сухо и холодно продолжил Маркус. – Нельзя убивать жертв, выдавая себя. Вампиры обязаны маскировать убийства. Они должны выглядеть, словно это совершил человек, и ни у кого из смертных не возникло бы мысли о вмешательстве сверхъестественного. Либо должны прятать трупы, там, где мала вероятность, что их найдут. Софья плюнула на законы. Теперь если дело дойдет до прессы, появятся заголовки наподобие: 'В городе объявился вампир!'. 'Вампир загрыз девушку!' Следователи будут основательно шерстить это дело. В итоге моим собратьям придется взять все под контроль. Они начнут искать вампира, нарушившего закон. Мои сородичи замнут это дело, уничтожат улики, путем внушения заставят следователя закрыть дело. Возможно кому-то из смертных придется поплатиться жизнью. Вскоре все уляжется и об этом случае забудут. Таков расклад на будущее. В подобных ситуациях всегда все происходит одинаково. Стандартная процедура. Только мои собратья не найдут вампиршу, переступившую законы. К этому времени она будет мертва. Я об этом позабочусь.

  – Тебе наверно тяжело... – неуверенно начала Катя. – Ты знал Анжелу и...

  – Дело не в ней! А в том, что Софья перешла все дозволенные границы. Решила отплатить убийством тех, с кем я общаюсь.

  Маркус немного помолчал и, опустившись на кровать, продолжил:

  – Когда я жил в клане, то должен был оберегать вампиров от всех возможных врагов рода. Смерть каждого вампира из моего сообщества была сродни стилета с серебряным лезвием, вонзенного прямо в сердце. Я привык защищать близких. Если это не удавалось, то переносилось нелегко. Несмотря на молодость в моей жизни было много потерь... Сам удивляюсь как не свихнулся от пережитого. А Анжела и остальные, кого ты видела в клубе, единственные смертные кого я выделил из общей массы и подпустил к себе. Наверно мне хотелось завести подобие друзей... Сам не понимаю... Мне неприятна смерть Анжелы. Раздражает и бесит. Софья заигралась, за что ответит сполна. Только бы выловить эту сучку. Хитрая зараза действует исподтишка, ударяет в спину. Боится быть наказанной, поэтому не действует в открытую. Напакостит и в кусты. Всегда презирал таких личностей.

  Катя хотела присесть возле иностранца, но он резко остановил ее:

  – Не смей! Лучше отойди подальше, если не хочешь, чтобы я причинил тебе вред! – когда Маркус говорил, она заметила кончики удлинившихся клыков. Катя невольно отступила на шаг назад. Страшно. Стало не по себе. Холодный взгляд иностранца казалось, мог заморозить и превратить любого в ледяную статую. Сейчас он как никогда походил на сверхъестественное, темное существо, пусть и в человеческом обличии. Настоящий монстр... Того и гляди вцепится в шею... – Сучке Софье удалось вывести меня из равновесия. А таким я могу быть очень опасен, особенно для хрупкой, смертной девушки. Ярость плохой друг, особенно вампиру... Иди вниз, собирайся, спущусь через несколько минут, и отвезу домой. А сейчас нужно немного прийти в себя.

  Голос иностранца звучал хрипло и не терпел возражений.

  Катя беспрекословно подчинилась.

  В прихожей оделась и начала ждать Маркуса, переминаясь с ноги на ногу.

  Минут через десять он появился. Собранный, хмурый, серьезный, но не такой холодный и злой как недавно. В джинсах и бежевом свитере с высоким воротом.

  – Ты в порядке? – спросила Катя, смотря как он надевает пальто.

  – В полном, – иностранец натянуто улыбнулся. – Я умею сдерживать и отгораживать эмоции, а если не получается все равно быстро прихожу в себя. Убийство Анжелы напомнило о гибели клана... Поэтому я разозлился... – Маркус замер с шарфом в руках.

  – Мне жаль... – сочувственно произнесла Катя. Сердце сжалось.

  Иностранец бросил колючий взгляд:

  – Никогда не смей меня жалеть. Я не переношу этого и не нуждаюсь в сочувствии.

  Завибрировал мобильник Маркуса.

  – Мать твою! Сегодня, что горячая линия?! – процедил иностранец, доставая слайдер из кармана джинсов:

  – Алло, кто это? Здравствуй, дорогой охотник, – в голосе Маркуса появился сарказм. – Нашел, что нужно для обряда? Замечательно... Чем скорее, тем лучше... Куда съездить? А один никак? Ладно, перезвоню через полчаса, скажу, где встретимся.

  Иностранец захлопнул мобильный и спрятал в карман пальто.

  – Дмитрий нашел необходимое для ритуала. Сегодня вечером у тебя никого не должно быть дома. Проследи за этим. Не особо хочется вводить в транс и сестру и мать, это очень ослабит меня. А если они также трудно подвергаются гипнозу, то возможно меня вынесут из квартиры вперед ногами. Это я преувеличил, но стану не сильнее младенца это точно. Не нужно давать лишнего шанса Дмитрию убить меня.

  – Забавные у вас отношения, – хмыкнула Катя. – Не друзья, но и не враги...

  – Больше подходят 'враги' и 'временные союзники'. Когда-нибудь Дмитрий получит по заслугам. Это вопрос времени, – на лице Маркуса появилась таинственная, жуткая, пробирающая до дрожи полуулыбка. – Я об этом обязательно позабочусь. Дмитрий спас мне жизнь, но он враг. Он до сих пор убивает моих собратьев. Нельзя вечно закрывать на это глаза.

  Кате стало не по себе. Выражение лица иностранца не понравилось. Казалось, он что-то задумал против охотника, или обязательно задумает в будущем.

  – Дома, скорее всего никого не будет. У мамы завалы на работе. Если сестра не уйдет к парню, я найду способ выпроводить ее из дома. А можно еще надеяться на амулет?

  – Завтра утром он станет бесполезным, а пока еще может защитить Машу.

  – А куда вы собрались ехать с Дмитрием?

  – Небольшое дельце, в котором я даже согласен помочь ненавистному охотнику. Найти и убить блохастую тварь – оборотня, – усмехнулся Маркус. – Не беспокойся, мы вернемся в город до заката.

* * *

  Мертвая тишина. Словно все живое спряталось, затаилось или исчезло.

  Лес с многовековыми, высокими деревьями выглядел неприветливо и мрачно. Желтые листья потускнели, потемнели, наполовину опали.

  В воздухе витал запах прелости, сырости и... волка... Но не простого. Твари, именуемой оборотнем или вервольфом.

  – Ты чувствуешь его, Марк? – спросил охотник.

  – Да, – Маркус посмотрел на Дмитрия. – Блохастый подонок был здесь, а сейчас где-то неподалеку. Мы на верном пути.

  – Удобно в подобных охотах иметь под рукой вампира, – язвительно бросил Дмитрий. – Хорошая замена собаки ищейки. Только кусается... Но намордник всегда можно надеть.

  – Еще раз сравнишь меня с псиной, намордник на жопу натяну, а вместо ошейника и поводка на горло цепь намотаю, – едко ответил Маркус.

  – Да ты садист, Марк, – хмыкнул охотник.

  – О, да, – усмехнулся он. – Советую попридержать язык. Дикий соблазн прикончить тебя, и поспособствовать, чтобы смерть была медленной и тяжелой. Не провоцируй. Тем более я сегодня не в духе...

  Раздался треск ветки. Маркус напрягся, замер и обвел глазами лес. Чувства обострились. Ноздри щекотал запах оборотня. Но слишком слабый...

  Охотник достал из-за пояса пистолет и крепко сжал в руках, готовый выстрелить, как только появится тварь.

  – Ложная тревога, – выдохнул Маркус, заметив белочку, проворно нырнувшую в дупло старого дерева. – Всего лишь белка... Не такой уж и мертвый лес, как показалось в начале... Зверье чует опасность и прячется.

  Дмитрий расслабился, но оружие не убрал.

  Они двинулись дальше.

  – Это обращенный вервольф, верно? – спросил Маркус, внимательно вглядываясь вглубь деревьев. – Я чувствую запах дикого животного, хищника, человеческий практически неразличим. Когда укушенный смертный становится зверем, то лишается человеческого разума, им правят лишь жажда крови, плоти и животные инстинкты. Он даже маму родную готов разорвать в клочья. Потому что она становится лишь куском аппетитного мяса.

  – Да, – кивнул охотник.

  Маркус недоуменно сдвинул брови и посмотрел на Дмитрия.

  – Но это абсурд! Лишь чистокровные, рожденные оборотни могут контролировать превращение и принимать звериную форму в любой момент. Обращенные становятся оборотнями лишь в полнолуние. В остальное время даже не подозревают, кем являются. Они не помнят, что натворили в ипостаси вервольфа! Заметь, пускай сегодня полнолуние, но сейчас светло. Для обращенного оборотня рано, а весь лес пропах вонючим запахом этого ублюдка!

  – Мне дали наводку. В глухой деревне рядом с лесом начали, находить тела. На жертвах страшные раны, укусы, словно людей жестоко рвал дикий зверь. В этих лесах нет волков. Я провел небольшое расследование. Убийства начались два месяца назад. Первое произошло ночью в полнолуние в деревне. Второе тоже, но уже средь бела дня в лесу. Одна жительница пошла за грибами и ее загрызли. Думаю это какая-то мутация или особенность организма позволяют оборотню обращаться в день полнолуния, но до того как зайдет солнце и взойдет луна.

  – Чудна мать природа, – вздохнул Маркус. – Интересно какими еще подарками она наградила этого вервольфа... Но не важно, мы застрелим его в любом случае. Только рад буду избавить мир от очередной блохастой твари.

  – Не сомневаюсь. Прекрасно знаю, как нелюбимы тебе оборотни.

  – Знаешь и молчи! – процедил Маркус. Вспоминать о прошлом и бередить старые раны не хотелось.

  В глубине деревьев мелькнула тень. Запах вервольфа сильнее защекотал ноздри.

  – Ублюдок рядом и он почуял нас, – остановился Маркус и достал пистолет.

  Оборотень затаился. Он выжидал удобного момента, чтобы напасть. Лишенное человеческого разума, но не глупое, а умное существо, руководствующееся звериными инстинктами. Опасный и сильный противник.

  – Когда он приблизится, не стреляй сразу, все, не обдумав и не просчитав, – прошептал Маркус, не сводя настороженного взгляда с лесной чащи. – Время есть. Оборотень не нападет мгновенно. Он будет оценивать врагов, думать с какой стороны ударить. Нужно убить его с первого выстрела. На второй времени вряд ли хватит... Если выстрелить и лишь ранить зверя, он разозлится, рассвирепеет и мы покойники. Обращенные вервольфы опаснее рожденных, поэтому шансы схлопотать в ящик выше.

  – Не учи охотника на нечисть, вампир, – немного раздраженно отозвался Дмитрий. – Сам все знаю, без твоих подсказок.

  Маркус насмешливо улыбнулся уголками губ.

  Напрягся сильнее, когда вервольф, рыча и скалясь, вышел из укрытия.

  Огромные, острые клыки зверя выглядели устрашающе. Одним сильным ударом мощной лапы с длинными, словно лезвия когтями, оборотень мог снести голову любому.

  В желтых глазах оборотня ни одной разумной, человеческой мысли, только инстинкты и жажда крови.

  Но зверь не спешил нападать, чувствовал силу и опасность противников.

  Маркус холодно улыбнулся. Давно он не охотился на подобных тварей. Забыл какого это.

  Главное остаться спокойным, хладнокровным и рассудительным. Нельзя дать жажде мести и злости одержать верх.

  Эмоции сейчас – лютый враг. Не стоит забывать уроков отца, иначе легко можно проиграть.

  Сердце билось ровно – хороший признак. Нельзя терять контроль над собой...

  Оборотень зарычал сильнее. Приготовился к атаке.

  Пора!

  Маркус прицелился прямо в сердце вервольфа и, не медля ни секунды, нажал на курок.

  С его выстрелом прозвучал еще один, охотника.

  Но оборотень не рухнул замертво. Ни одна пуля не попала в него. Он словно разгадав замысел врагов, прыгнул влево. Пара быстрых, почти неуловимых движений и вервольф оказался за спиной.

  Маркус резко повернулся. Чудом увернулся от когтистой лапы и снова выстрелил. Пуля попала ублюдку в живот. Чертовски больно, но к сожалению не смертельно.

  Оборотень зарычал от боли и ярости.

  Твою мать!

  Маркус вновь выстрелил, но промахнулся. Почувствовал сильный удар в грудь, который отбросил в сторону. В глазах на секунду потемнело, сознание помутилось. Но вскоре все прояснилось. Маркус лежал на земле в куче пожелтевших, пожухлых листьев. Тело ломило, но главное все конечности на месте и серьезных повреждений нет, остальное пустяки. Живой и хорошо.

  Оборотень переключил внимание на Дмитрия. Пистолет охотника валялся на земле в нескольких метрах от Димы.

  Шансы пятьдесят на пятьдесят, что охотник успеет добраться до оружия и одним выстрелом убить вервольфа.

  Дмитрий опытный убийца нечисти, но уж слишком матерая и сильная зверюга им попалась.

  Маркус быстро нащупал пистолет, благо он упал рядом, прицелился оборотню в голову и нажал на курок.

  Вервольф замер и как подкошенный рухнул на землю.

  Стиснув зубы от боли, Маркус поднялся на ноги. В груди горело. Скорее всего блохастый ублюдок сломал ему пару ребер. Сейчас тело регенерировало, а это не всегда приятно... Особенно, если сломаны кости...

  Маркус не хотел помогать Дмитрию. Больше ему бы понравилось наблюдать как охотник подыхает... Но он еще нужен...

  – Отдаешь должок? – Дмитрий бросил взгляд на Маркуса. – Поэтому спас мне жизнь?

  – А почему же еще? – хмыкнул он. – Не по доброте же душевной. Тем более, кроме тебя некому проводить обряд в квартире Кати.

  Охотник промолчал. Пнул носком ботинка мертвую тушу оборотня. Звериная шерсть наполовину исчезла, показалась розоватая кожа. Скоро тело полностью трансформируется в человеческое.

  – Нужно его закопать.

  – Да, – кивнул Маркус и посмотрел на небосвод. – И как можно быстрее. Мы должны быть в городе до захода солнца, итак долго провозились. Времени мало.

* * *

  Маркус крепко сжав руль, сильнее жал на газ. Слишком много времени ушло на охоту за оборотнем. Солнце садилось.

  'Не-мертвая' могла уже проснуться. В прошлый раз ей удалось встать за час до заката...

  Если Софья узнает, что Катя осталась без защиты, то не упустит возможности.

  Внутри поднималось волнение.

  Маркус, на миг, оторвавшись от дороги, достал мобильный.

  Нет сети.

  -Черт! В этой глухомани не ловит связь! – раздраженно процедил сквозь зубы.

  – Мы скоро приедем, Марк. Осталось недолго, – сказал охотник. – Ты никогда ничего не делаешь просто так. Не понимаю мотивов... По какой причине ты защищаешь смертную, переживаешь за нее? Чем выгодна тебе ее жизнь?

  – Честно... – усмехнулся Маркус, бросив взгляд на Дмитрия. – Ничем не выгодна. Если бы Катя умерла проблем было бы меньше... Но... я не могу...

  Он замолчал, понимая, что сказал лишнего.

  – Не будем больше об этом.

  Охотник ничего не ответил, но Маркусу не понравился его сверлящий, немного изумленный взгляд.

  Отвернулся и сосредоточился на дороге.

  Небо разом потемнело, тучи сгустились...

  Нехорошее предчувствие кольнуло сердце.

  По дороге навстречу вился плотный туман. Поднялся сильный ветер. Закачались стволы высоких, могучих деревьев.

  Мотор автомобиля предательски хрипло заурчал и заглох. Машина остановилась.

  Софья...

  – Сука! – Маркус яростно ударил по рулю. Попытался открыть дверцу, но тщетно. Софья позаботилась и об этом.

  – Вампирша здесь, – Дмитрий кивнул на фигуру на дороге, скрытую туманом. – А у нас нет шансов ее убить... Способность управления природой огромное преимущество перед нами. Жаль ты не 'не мертвый' вампир и лишен этой способности.

  – Она не сможет долго демонстрировать фокусы. Слишком высоко прыгнула. Скоро ослабеет, – Маркус пытался завести машину, но мотор не реагировал. – Ну давай же, милая, заводись. Не подводи хозяина...

  Он злился. Они оказались в ловушке. Беспомощны. Это раздражало.

  Туман накрыл их. Полностью нарушил видимость. В лобовое стекло полетели листья.

  Маркус замер. Ему послушался странный треск, словно ломалась древесина.