Текст книги "СволочЪ (СИ)"

Автор книги: Светлана Тулина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

– Послушай, если я сейчас прикажу тебе встать и уйти отсюда – твоя чертова программа воспримет это как приказ?

– Да, Вустер.

– Тогда это приказ, слышишь? Ты был шпионом, ты умеешь прятаться. Беги отсюда к чертовой матери. Стоп! Не к матери, это была идиома, беги куда хочешь, просто чтобы не поймали.

– Я знаю, что такое идиома.

Сволочь вздохнул. Улыбка слегка потускнела. Дживс нахмурился, не понимая.

– Тогда почему ты сидишь? Это был приказ!

Сволочь отвел глаза, снова уставившись в стену. Ответил скучным голосом:

– Приказ лица с ограниченным правом управления не может быть исполнен, если противоречит приказу основного хозяина или приравненного к нему лица… и может быть отменен только ими.

Короткую паузу перед последней частью фразы вряд ли заметил бы кто из людей. Но она там была. Как тот белый суслик на белом листе бумаги, которого никто не видит, но он там все-таки есть. У Сволоча имелась своя версия того, почему ушел Ларри. Версия, вполне возможно, куда более соответствующая истинному положению дел. И это было… нет, не больно. Киборгам ведь не бывает больно в человеческом понимании этого слова.

Дживс что-то невнятное пробормотал и защелкал по виртуальным клавишам своего комма. Селд подошел к окну, оперся кулаками о подоконник и замер, уставившись на улицу. Сволочь мог бы поспорить, что ничего он там не видит – просто видеть то, что в кабинете, ему хочется еще меньше.

Ларри был единственным, кто мог отменить приказ полковника. Потому что именно Ларт Рентон был прописан у Сволоча хозяином первого уровня, а его босс числился всего лишь приравненным к таковому лицом. Это стандартное правило, так всегда делают, если предстоят боевые операции: приказы полевого командира всегда приоритетнее штабных, независимо от должностей и званий. Ларт Рентон мог отменить приказ своего непосредственного начальника, отданный киборгу, это программа бы приняла, не подавившись. Если бы Ларри, конечно, захотел бы.

Только вот он не хотел. Иначе не стал бы докладывать. И не предупреждал бы вчера.

Так что да, Сволочь тоже отлично знал, почему ушел Ларри…

– Дживс, нам нужен хакер! – Селд отвернулся от окна, но кулаки не разжал, смотрел исподлобья. Словно собирался кого-то боднуть. – Хороший хакер! Лучший! Дживс, у тебя же вроде как были знакомые! Маньячину помнишь? Ларт говорил…

– Не учи отца и баста, – процедил Дживс, не отрываясь от комма. Пальцы его словно жили самостоятельной жизнью, плели сложную паутину по клавишам. – А как ты думаешь, с кем я пытаюсь связаться последние десять минут? На всякий случай уже оформил задним числом четыре пропуска, кто его знает, под какой личиной он сейчас…

Сволочь моргнул. Повернул голову.

Они – серьезно?

Похоже, что да…

Имитация личности – хорошая штука. За ней можно спрятаться, если у самого тебя вдруг непонятно с какого перепугу перехватывает горло.

– Ребята, если вы забыли… я вообще-то не гард.

– И что?

Две пары одинаково недоуменных глаз. Они что, действительно не понимают, насколько может быть опасен пошедший вразнос киборг шпионской модели, да еще и с хакнутой строкой прописки хозяина? Похоже, не понимают. Что ж, он был бы последним идиотом, если бы начал их просвещать. Только вот…

– У всех киборгов нашей линейки стоит девятислойная защита против взлома. Даже архивы космопола защищены слабее.

Ну да. Ты идиот. А это – палево. Голимое.

И горькая гордость – да. Мы такие. Трудноломаемые идиоты.

– Ну и что? – Селд пролез за спину Дживса и теперь пытался что-то рассмотреть через его плечо. Ткнул пальцем в какую-то точку на экране: – А вот здесь пробовал?

– Не учи отца…

– Ребята, вы что, не поняли? Меня взломать не легче, чем Инфрабанк!

– Да поняли мы, поняли! – отмахнулся Селд, не отрываясь от экрана. – Потому и ищем того, кто уже дважды его ломал, Инфрабанк этот. А ты пока, будь ласков, не мешай.

24. Прорвемся!

Ларт Рентон

Время 17.08…

Время, время, черт бы его побрал.

Особенно когда его нет.

Флаер наклонной свечой рванул с места в форсаж, чуть не снеся какую-то мутную надстройку на крыше ближайшего дома. А потому что нехрен строить всякое-разное там, где ему не положено находиться. Там, где копы летать изволят. Пусть и бывшие копы.

Ларт зло ощерился, слушая, как затихает вдали вой полицейских сирен. Надрывный визг насилуемого форсажем движка перекрыл его довольно быстро. Близкие крыши мелькали разноцветным калейдоскопом, дробились улочками, сливались в серую полосу. Вообще-то над городом такая скорость была запрещена, но дернувшийся было наперерез патрульный кар отстал почти сразу, даже мигалку не включил. Очевидно, пробил по базе номер злостного нарушителя и успокоился, опознав коллегу. Мало ли по каким таким суперважным делам и куда может спешить полицейский? Может быть, дела даже вовсе и неслужебные, но мы же с вами все одной формы, мы друг друга понимаем. И покрываем. Две руки одного общего тела, а рука руку и все такое…

Вот и славно.

В кои-то веки получилось воспользоваться служебным положением. И сразу так удачно.

Разбитые губы саднило, но Ларт продолжал улыбаться. Если, конечно, его оскал можно было назвать улыбкой. Время, время уходило сквозь пальцы, таяло сосулькой в горячем чае… но устраивать следующий дебош слишком близко – нельзя. Слишком близко опасно, могут сразу сопоставить, связаться, прислать подкрепление. Рано. Нужен пространственный буфер. Района два-три как минимум. Новобакайда – хороший город. Большой. Шестнадцать районов. В каждом – свои патрульные. Свои участки. База единая, да, и сетка тоже единая. Но – время. Пока по ним пробьют, пока сопоставят…

Есть шанс.

Очень хороший шанс.

Хвала бюрократии и шефской пунктуальности: все знают, что полковник Босс покидает свой кабинет ровно в пять, хоть часы проверяй. А еще точно также все знают, что он никогда не берет работу на дом и отключает служебный комм. Тоже ровно в пять. Правило у него такое. Можно даже сказать, принцип. Мол, если вдруг что экстраважное – рядовые сотруднички не поленятся и на домашний или личный просемафорить. А с пустяками трижды подумают, стоит ли беспокоить – и, скорее всего, до утра таки подождут.

Рядовое заявление о самовыпиле Ларта вкупе с рядовым же рапортом никак не попадает в категорию экстраважных. К тому же Ларт отправил оба документа с хитрой добавочкой от Маньячины, и доставлены на шефский комм они были ровно в 16–57. Как раз когда вроде бы по всем параметрам в дымину пьяный Ларт при трех десятках свидетелей запустил тем чернявым оболтусом в барную стойку «Елки». Маньячинская мулька, сработав, мгновенно самоуничтожилась, не оставив следов, любой самый дотошный проверяльщик сочтет задержку с доставкой простым сбоем внутренней сетки.

Милая шуточка. Документы оформлены как вошедшие сегодняшним днем. 16–57 – время вполне еще рабочее и даже не последняя его минута, так что тут никаких разночтений быть не может. Поступили? Поступили. Оформлены как вошедшие? Оформлены. А что не были они должным образом завизированы – не наша проблема.

Документы есть – и в то же время их как бы и нет, потому что шеф с ними не ознакомился и не пустил дальше в работу с собственной резолюцией. И до утра уже не ознакомится. К аналитикам не ходить.

Ведь для того, чтобы закрыть все рабочие программы, обесточить комм, проверить все замки на всех ящиках стола, шкафах и сейфах и покинуть кабинет, необходимо как минимум три минуты. А зная шефа, так и все десять, чтобы с гарантией. Ларт шефа знал, но предпочел не рисковать. Трех минут вполне достаточно.

Милая шуточка, да.

Ларт рассмеялся, зло и коротко. Слизнул кровь, выступившую на стремительно опухающих губах. Тот чернявый придурок, походу, все-таки дотянулся бутсой – на излете уже, по касательной. Но зубы вроде как все на месте и нос не сломан, вот и славно. Сломанный нос пришлось бы вправлять и фиксировать, лишняя трата времени, а его и так…

Время!

17:17.

Отличное время, знаковое.

Так, что у нас внизу? Икетайра. Отлично. Райончик пафосный и навороченный, излюбленный туристами. Охрана бдительная, но разрозненная, у каждого заведения наверняка своя собственная. И не из людей. Что и требовалось. Это даст еще как минимум минуты три до нажатия тревожной кнопки, но уходить придется в темпе ирландских танцев. Вот и хорошо. Вот и то самое, что и требовалось…

Что там внизу светится? Стрип-бар «Четыре самурая и резиновая утица»? Что ж, будем считать, что сегодня неудачный день для любителей латекса и черно-белой восточной экзотики.

***

Бонд по имени Сволочь

– Херня, – отмахнулся Селд от возражений Дживса и повернулся к Сволочу. Скептически сощурился, буркнул: – Садись на пол. И рукав закатай. Да не этот!

– Это другой континент, ты что, не понял? Мы не успеем.

– Херня, – повторил Селд, по прежнему глядя лишь на киборга. – Ты сам свой чип выковырнешь, или мне тебя резать?

– Сам.

– Тогда держи.

В руку Сволоча скользнул узкий обломок лезвия, выломанного из точилки для карандашей. Селд не выглядел обескураженным или растерянным, словно пять тысяч километров для него ровным счетом ничего не значили – так, улицу перейти. И что самое странное, его уверенность оказалась… заразна, что ли? Почему-то вопреки всякой логике начинало казаться: подумаешь, действительно херня, прорвемся…

Свою присказку про херню Селд повторял уже трижды – первый раз, когда выяснилось, что разысканный-таки Дживсом супер-хакер в данное время находится чуть ли не в другом полушарии и никак не успеет прибыть в Новобокайду ранее завтрашнего вечера. Больше пяти тысяч километров по прямой, рейсовый челнок один раз в сутки. Никаких шансов…

– Прорвемся, – сказал тогда Селд с непоколебимой уверенностью. – И не через такие херни прорывались. Это же просто смешно! Какой он хакер, если не сможет работать по удаленке?

Его уверенность била наотмашь, покоряла с первого слова и не брала пленных.

И когда выяснилось, что с киборгами шпионской линейки, конечно же, обладатель умелых рук может работать и по удаленке, но для этого ему необходимо иметь в этих самых руках персональный идентификационный чип подлежащего взлому киборга, Сволочь огорчился. Но того беспросветного отчаяния, что накрыло его при известии о пяти тысячах километров, уже не испытал. Лишь посмотрел на Селда с вопросительной надеждой – давай, человек, объясняй, как мы прорвемся еще и через это.

Мы. Прорвемся.

Необычное слово – мы. Необычное ощущение. Анализировать будем потом, а сейчас…

Мы ведь прорвемся, правда? Ты обещал.

Но тут на прорыв пошел Дживс – предложив сделать развернутый тридискан чипа и переслать в умелые ручки уже его, по сети, зря, что ли, в лаборатории простаивает новейшее оборудование? Полтора часа – и электронная копия любого материального объекта будет готова. Послойная, точная, до последней молекулы, хоть развертки рассматривай, хоть пересылай куда угодно и там распечатывай.

И когда оказалось, что нет, электронной копии чипа вовсе не будет достаточно, чип нужен именно что весь из себя самый что ни на есть материальный и именно что первозданный для какой-то хитрой хакерской приблуды, и Дживс сник, со свистом втянув воздух сквозь стиснутые зубы, – Сволочь хотя и не особо обрадовался, но не более. И снова выжидательно уставился на Селда.

А тот протянул ему обломок лезвия.

– Мы все равно не успеем, – с сожалением вздохнул Дживс, отрываясь от комма. – Ближайший челнок от нас к ним в шесть утра, на месте будем не раньше девяти. Как раз к приезду…

Дживс оборвал себя на полуслове, быстро глянул на киборга и столь же быстро отвел взгляд.

– А зачем нам челнок? – Селд взглянул на Дживса с искренним недоумением. – Когда у нас есть байки.

Дживс открыл было рот, явно собираясь возмутиться. А потом закрыл, так и ничего не сказав. Поинтересовался осторожно:

– А они у нас есть?.

Селд пожал плечами с великолепным равнодушием к точности формулировок:

– Нет, так будут. – И уже адресуясь к киборгу: —Ну и что ты там копаешься?

Сволочь ногтями подцепил чип, выдернул его из только что сделанного разреза в предплечье, протянул Селду. Соединил края разреза, стимулируя регенерацию. Крови почти не было – несмотря на повышенный интерес к происходящему в кабинете, заранее спазмировать сосуды вокруг чипа киборг не забыл.

– Разрешение на суборбитальный прыжок, пусть даже и короткий… – с сомнением поджал губы Дживс.

– …нам не понадобится. Оно не нужно для полетов в пределах атмосферы.

– Пять тысяч километров в атмосфере? За одну ночь? – Дживс, кажется, хотел это рявкнуть. Но снова покосился на Сволоча и спросил подчеркнуто спокойным тоном.

– И че? – выпятил подбородок Селд. – Хороший байк развивает до шестисот. Даже без форсажа!

Правда, тут же добавил самокритично и не без сожаления:

– Десять часов подряд я такую, конечно, не удержу. Но в районе четырехсот – с гарантией. Или даже четырехсот пятидесяти. Так что уже к пяти будем на месте, скажи своему хакеру, пусть ждет и готовится.

Дживс больше не спорил. Закрыл стационарный комм, попутно стирая логи и запуская мусорную двойную очистку. Сообщение далекому приятелю отбил уже с наручного. Сдернул с крючка куртку, вынул из ящика стола пистолет, сунул в кобуру. Проходя мимо киборга, хлопнул его по плечу. Буркнул:

– Бывай. Глупостей только без нас не наделай, ладно?

Сволочь сидел на полу. Смотрел на захлопнувшуюся за этими двумя дверь и думал, что для глупостей поздновато, ибо самую большую глупость он уже совершил. Он им поверил. И ничего не мог с этим поделать.

А главное – не хотел.

***

Дживс Вустер и Селд Рамштайн

– У тебя что – дома припрятан всестихийный байк? Ну или хотя бы атмосферный?

Насколько Дживс помнил крохотную конуру Селда в полицейском общежитии – спрятать там можно было разве что самокат. Да и то только в том случае, если он складной. Селд в ответ посмотрел на напарника с жалостью, словно на несмышленого ребенка. И как будто бы даже стал шире в плечах и выше ростом. Пояснил:

– Байкер – это вовсе не тот, кто имеет у себя дома байк. Байкер это тот, кто знает, где его можно взять. Если и когда байкеру нужно.

– Но ты не байкер, Селд! Ты полицейский. Слуга законности и порядка. Ты давно уже не гоняешь по космосу, распугивая мирных граждан.

– Байкеры бывшими не бывают.

Двери лифта с шипением разъехались, выпуская их на верхнюю парковку, холодный ветер ударил в лицо. Дживс прищурился.

На крыше оказалось неожиданно людно – из соседнего лифта высыпала дежурная бригада в полном составе и довольно резво устремилась к патрульным машинам. Пришлось пропустить, флаер Дживса был припаркован как раз за служебными ячейками.

Группа быстрого реагирования упаковывалась по машинам так целеустремленно и сосредоточенно, что инстинкт полицейского оказался сильнее, и Дживс окликнул знакомого лейтенанта:

– Помощь нужна?

– Да нет, – отмахнулся тот, застегивая фурнитуру безопасности, и добавил, проясняя причину торопливости и озабоченности коллег: – Просто какой-то гаденыш под елкой нагадил.

– Сильно?

– Да не, по девять-двенадцать.

– А-а-а… – протянул Дживс, теряя интерес. Лейтенант отсалютовал двумя пальцами. Задвинул колпак кабины. Флаер рванул вслед за уже стартовавшими коллегами.

– Дживс, шевели помидорами!

Дживс щелкнул дистанционкой, открывая кабину своей машинки, и Селд тут же ввинтился на водительское сиденье, даже разрешения не спросил. В любое другое время Дживс вытряхнул бы паршивца за шкирку, ибо малышкой своей дорожил, а манера вождения Селда не предусматривала бережного отношения ни к тому, за штурвалом чего он сидит, ни к тому, что может попасться навстречу. В людбое другое время Дживс и близко бы его к своей красавице не подпустил…

В любое другое время – да.

Впрочем, в любое другое время они бы сочли своим долгом присоединиться к дежурной бригаде и помочь им как следует вправить мозги тому самоубийце, что счел для себя возможным устроить пьяный дебош в штаб-квартире местных копов. «Под елкой» – это святое, там даже последние отморозки становятся предельно вежливы, расшаркиваются берцами и посылают друг друга пешими эротическими турами исключительно с многократными извинениями. И вдруг – дебош! Пусть даже и всего лишь по коду девять-двенадцать, то есть без смертоубийства и серьезных членовредительств. Так, по мелочи, пара разбитых носов и перевернутый столик. Но важен сам прецедент! Такое нельзя прощать. Такое надо пресекать, и немедленно. В любое другое время…

Но сейчас времени у них не было.

Зная манеру Селда стартовать, Дживс попытался пристегнуться чуть ли не раньше, чем опустил задницу на сиденье. Но все равно слегка опоздал. Парковка стремительно провалилась вниз вместе с желудком, перегрузкой вдавило в спинку, щелкнули зажимы, свистнул в ушах остаточный порыв ветра – колпак захлопнулся секундою позже.

К удивлению Дживса, Селд направился не в район промышленных трущоб, где собранный на коленке байк, пусть даже и без вожделенной приставки «всестихийный», был чуть ли не у каждого второго мужчины в возрасте от десяти до пятидесяти, и даже не к так называемым «докам» при космопорте, где обычно собирались байкеры посолиднее.

В доках наверняка можно было раздобыть не только подходящий гоночный всестихийник, но и много чего другого, куда менее легального, Дживс в этом не сомневался. Другой вопрос – сколько бы на это ушло времени? Тамошний народ не очень любит посторонних, а уж тем более полицейских. И Дживс сильно сомневался, что даже бурное байкерское прошлое его напарника может тут хоть что-то исправить.

Но Селд направлялся не в доки. Заложив крутой вираж над крышей полицейского управления, он нацелил нос флаера на шпиль «иглы», словно на путеводную звезду, и повел как по ниточке.

На полицейской волне сообщили о происшествии по коду 9-12 в районе Икетайра. Код царапнул по краю сознания, но не сильно. Странно, что хулиганье активизировалось именно сегодня. Вроде никаких футбольных матчей не было, дат тоже никаких, даже не пятница.

Впрочем, Икетайра – район туристический, расположен с той стороны космопорта. Там драки с местными входят в обязательную часть экскурсионной программы экстрим-туров, за дополнительную плату, конечно. Наверняка и эта была заранее проплачена, просто владельца бара забыли предупредить. А даже если на этот раз и нет – какая разница? Мало ли что там кому из залетного турья в голову взбрести могло! Дживса столь далекие проблемы интересовали мало. Есть и поближе.

Например, то, кому именно в «Злата Гардене» собирается его напарник по старой памяти упасть на хвост? Это в лучшем случае, про упасть на хвост. В худшем же – и куда вероятнее! – у кого именно бывший не последний член уличной банды байкеров собирается увести из-под носа приглянувшуюся машинку. Тоже по старой памяти, была у него и такая страница в биографии.

А потом до Дживса вдруг дошло, что они не просто держат курс на самый респектабельный пригород Новобокайды, – и уже пересекли его негласную границу, отстрелявшись по охране периметра полицейскими позывными. Их курс проложен точно через острие знаменитой «иглы», дворца-небоскреба, который отчетливо видно даже с орбиты – самого сердца Злата Гардена. И если они не затормозят или не свернут, то минут через десять в этот шпиль точнехонько и впишутся на полной скорости…

– Селд! Ты отдаешь себе отчет…

– Не ссы! Прорвемся.

3.14 ZDEC или Люди – такие люди…

Дживс Вустер и Селд Рамштайн

Золотая игла стремительно приближалась, вырастая прямо по курсу. Она больше не напоминала тонкий изящный шпиль-антену, расползалась вширь и вверх – огромная, даже на вид невероятно прочная конструкция из закрытых этажей и открытых всем ветрам ажурных пролетов, крестообразных и дуговых балок, гиперболических растяжек, или как там эти хрени архитектурные называются, Дживс был не в курсе, но заранее впечатлялся конструктивной мощью и железоплатстовой прочностью. Из города башня казалась кружевной и хрупкой – но это только из города.

С легким тревожным перезвоном над пультом флаера соткалось миловидное женское личико, улыбнулось в пространство между Селдом и Дживсом холодной безжизненной улыбкой хорошо прокачанного искина при исполнении.

– Неопознанное судно-нарушитель, обращаю ваше внимание на то, что вы вторглись на охраняемую территорию частного владения. – Милый женский голосок был наверняка тщательно простроен и снабжен всеми нужными обертонами, при всей своей доброжелательности он буквально вымораживал. – Немедленно измените маршрут следования, отправьте код подтверждения легитимности доступа на частную территорию или назовите другую причину, которая помешает нашей охранной системе расстрелять вас как потенциально опасного террориста через минуту и двадцать восемь секунд. Обратный отсчет будет включен через секунду. Время пошло.

– Селд, сворачивай! Она не шутит!

– Херня!

– Прошу прощения, но код неверный. У вас осталось две попытки и одна минута шесть секунд.

– Это не тебе было, дура!

– Прошу прощения, но код неверный. У вас осталось…

– Три-четырнадцать!

– Код условно принят в первом клике. Прошу повторить с адекватными пояснениями.

– Четырнадцатое марта, дура! Что, съела? Адекватно тебе адекватности?

Личико моргнуло, то ли демонстрируя усвоение полученной информации, то ли просчитывая процентные вероятности необходимости и достаточности продемонстрировать заодно и обиду. Но, похоже, к определенным выводам искин так и не пришел: голограмма поджала красивые пухлые губки и рассыпалась пикселями. Они крутанулись вихрем и сложились в другое лицо – мужское, холеное, гладкое, обрамленное каштановыми локонами, ничуть не менее искусственное и даже на вид очень-очень дорогое. Роки Злато, чудо пластической хирургии, легенда трех галактик – вернее, одна из его многочисленных копий. Может быть, телохран, но скорее – такой же искин из внешнего периметра, как и прежняя девица. Разве что чутка повыше рангом.

Искин долгую секунду смотрел на Селда, потом сказал безо всякого выражения:

– О. Какие люди.

Имитация личности у него была прокачана куда хуже, чем у предыдущей девицы. Очевидно, встречать посетителей в его обязанности не входило.

– Не тяни кота за яйца! – рявкнул Селд. – Куда падать?

Дживс одним глазом смотрел на стремительно приближающееся переплетение балок, другим – на безмятежное лицо искина, который вел себя так, словно в его распоряжении было все время вселенной. Красиво очерченная левая бровь чуть дрогнула, губы шевельнулись.

– Ты сам выбрал. Сектор три, площадка четырнадцать. Жди. Буду.

Лицо искина рассыпалось разноцветными искрами, сменилось типовой заставкой. Селд заложил духвыбивающий вираж, выворачиваясь по-над консолью погрузочно-разгрузочной платформы, внезапно рванувшейся навстречу флаеру, и на какую-то страшную долю секунды Дживсу показалось – избежать столкновения не получится. Поздно, вот сейчас чиркнет крылом, а на такой скорости это конец, дальше закрутит штопором, швыряя от одной псевдоажурной стенки к другой и сминая металлопластик, словно тонкий картон…

Получилось.

Посадочные квадраты с ярко-алыми номерами пронеслись перед самым носом, Селд закрутил флаер вокруг шпиля, вывернув его боком, и над головой ступеньками шведской стенки замелькали вертикальные контрфорсы. Помелькали, уползли под левое крыло, замедляя бег. Флаер совершил круг и с уже погашенной скоростью сухим листом спикировал на снова подвернувшуюся платформу. Мелькнули алые цифры и буквы – 3.14-ZDEC. Скрипнул пластик под опорами – байкеры считали ниже собственного достоинства сажать машину при работающем двигателе. Только роняли.

Пискнула полицейская рация, и Дживс на автомате воткнул в ухо клипсу.

– Выходим, – буднично сказал Селд, откидывая колпак и перещелкивая тумблер автопилота в режим «домой». Дживс еле успел выскочить, как колпак снова закрылся и флаер снялся со стоянки – на этот раз почти беззвучно и не нарушая никаких правил воздушного движения. Дживс проводил его взглядом, одновременно выслушивая экспрессивные переговоры между тремя полицейскими участками. Хмыкнул, пояснил Селду:

– Уже пятый разгромленный бар. Почти одновременно, все по коду 9-12 или 9-13, ни одного из хулиганов задержать так и не удалось. Забавно, правда?

Но Селд интереса не проявил, буркнул только:

– Флешмобят.

Выглядел он странновато – морда кирпичом, руки в карманах куртки, ноги широко расставлены, плечи отведены назад, грудь вперед, голова тоже. Очень агрессивная поза, нарайонная такая. Но спросить, почему напарник вдруг решил закосить под представителя низового криминалитета, Дживс не успел.

– Какие гости. А я без охраны.

Вздрогнув, Дживс обернулся – человек стоял совсем рядом. И как только сумел подойти незамеченным? Впрочем, о чем это он. какой тут может быть человек? Голограмма, конечно же, потому и бесшумна.

Отлично, кстати, прикинутая голограмма. Руки в карманах безупречно сидящего пиджака цвета топленых сливок, жилетка на полтона темнее, зеркальные остроносые туфли, о стрелки на брюках можно порезаться. Плечи отведены назад, грудь вперед, в точности как и у Селда. Вот разве что только голова нарушает отзеркаливание: голограмма держала ее прямо.

Вернее, держал.

Был этот, затянутый во все сливочно-золотистое, действительно один и смотрел только на Селда.

– Чероки.

– Бризельд.

Селд тоже вел себя так, словно Дживса рядом с ним не было. И вообще эти двое напоминали двух котов на пограничной территории. Или шпионов, встретившихся для обмена как минимум паролями – одинаковые позы, одинаково непроницаемые морды, одинаково бесстрастный тон. Разве что одеты по-разному. И оба настолько пафосные, что так и подмывало брякнуть что-нибудь вроде: «А меня зовут Грегори – ну, на случай, если вы подбираете имя для первенца». И плевать, что на самом деле Дживса звали совсем иначе, собственное имя он не любил, пожалуй, даже больше, чем фамилию и неведомого маркетолога от кибернетики, когда-то решившего, что назвать линейку домашних киборгов-слуг по фамилии идеального дворецкого из древнего сериала – удачный маркетинговый ход

Возможно, Селд почувствовал, что терпение напарника на исходе, а может, ему и самому поднадоело, но дальше он заговорил уже своим нормальным голосом:

– Кончай танцы, Роки. Мне нужен «дракон». Возможно, без отдачи.

Мужчина в костюме цвета топленых сливок еле заметно изогнул левую бровь (расчесанную волосок к волоску, и Дживс не удивился бы, узнай, что еще и уложенную) в намеке на ироничное удивление. И только тут до Дживса дошло, что перед ними не голограмма и тем более не один из телохранов с мордой хозяина, а сам. Собственной персоной.

Пауза затягивалась.

Вышибут. И хорошо, если не через бортик посадочной платформы. И не избив по дороге. Селд, придурок! Ну должен же был понимать, что есть границы разумного даже у старой дружбы, если она и была, эта дружба. На что не очень-то похоже, если судить по их обмену приветственными репликами и по этим настороженно-кошачьим позам…

Роки шевельнулся. Бледные губы на бледном флегматичном лице чуть дрогнули, брови приподнялись еще на полмиллиметра, голос оставался по-прежнему ровным. Почти равнодушным.

– Нужен – так бери.

Селд кивнул и, не благодаря и не прощаясь, решительно пошел к дверям ангара, уже послушно раздвигающимся перед ним. Дживс поспешил следом, понимая только, что пока их не собираются ни убивать, ни даже просто выдворять. А там… посмотрим, чем шутят черти.

В реале «черный дракон» выглядел еще внушительнее, чем на плакате. Стоял он шестым в ряду и был самым крупным среди находящихся в ангаре байков – а их там было не менее пары дюжин. Мощный, навороченный, с усиленным движком. И уже переоформленный на Селда – во всяком случае, ветровой колпак откинулся сразу, стоило тому подойти на расстояние трех метров.

– Садись, чего тянешь?

Устраиваясь за спиной у Селда, Дживс напряженно ждал окрика. Выстрела. Чего угодно. Вот сейчас их окликнут и скажут, что хозяин изволил пошутить.

– Бриз.

Вот оно…

– Чего тебе? – спросил Селд недовольно, придерживая рукой уже закрывающийся колпак. Роки Злато стоял в дверях ангара, смотрел почти с интересом.

– Расскажешь потом?

– Естественно!

Колпак со щелчком встал на место. Роки посторонился, пропуская байк, рванувший с места в крейсерскую. Снова мелькнула непонятная надпись из трех цифр и четырех букв.

Дживсу внезапно стало любопытно.

– ZDEC – это «здесь»?

– ZDEC это ZDEC, потому что полный, – непонятно пояснил Селд, хмыкнув, и наддал газу. Дживс предпочел больше не уточнять.

***

Бонд по имени Сволочь

Люди, они такие…

Зачастую люди ведут себя так, словно и органические мозги – прерогатива одних лишь киборгов. Руководствуются гормонами и пожеланиями левой пятки, хорошо еще, если собственной. Постоянно прикладывают максимум усилий к тому, чтобы сбылось именно то, чего они больше всего боятся и чего меньше всего хотят. Люди – они такие. Нелогичные – и донельзя предсказуемые в этой своей перманентной и неистребимой нелогичности. Люди – они такие… люди.

Вот взять хотя бы, к примеру, Ларри…

Нет, не будем брать для примера Ларри. Это слишком… нет, не больно. Просто… не будем, и все. Возьмем лучше полковника. Босса. У.Е. Полковник – хороший пример. Хотел одного – и добился диаметрально противоположного. У него всегда так, можно смотреть бесконечно, как на плазменную горелку или работу пожарных.

Вот и сейчас полковник, сам того не подозревая, перегнул палку и получил эффект, прямо противоположный тому, которого добивался. Все было бы совсем иначе, если бы он соврал своим подчиненным. Сказал бы, допустим, что киборга забирают для очередной внеочередной проверки. Во время которой – ну кто бы мог подумать и ах, какая жалость! – кибернеты обнаружили бы слишком сильное расхождение с исходными штатными параметрами.

И все.

«АванGARD» ужасно извиняется, заводской брак, партия дефективных мозговых имплантатов, да и вообще как показала практика – киборги шпионской линейки довольно ненадежны в эксплуатации вне сферы своего профессионального применения. И вот вам взамен вашего устаревшего и сильно подпорченного экземпляра две совершенно новые девятки линейки гард модели городской телохран, они гораздо надежнее, к тому же у этой модели лучшими специалистами-разработчиками компании в корне устранена сама возможность подобных дефектов.

Сделай он все так – и что бы кто мог ему возразить? Да никто и ничего. Повозмущались бы немножко, повысказывали бы друг другу много чего разного по поводу идиотов-начальников – и продолжили бы работать, пытаясь привыкнуть к новому киберу. И наверняка привыкли бы, со временем. Люди потрясающе адаптируемы, они способны привыкнуть к очень и очень многому, поначалу кажущемуся совершенно неприемлемым, – если привыкание проводить постепенно. Один маленький и вроде бы ни к чему не обязывающий шажок за другим. А потом еще. И еще…