Текст книги "Сволочь (СИ)"

Автор книги: Светлана Тулина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

А раз никакого срыва вовсе и не было, то значит никто и не пытался его спасать. Никто не будет спасать машину. Глупо рисковать своей жизнью, вытаскивая из-под пресса сломанный тостер. Глупо даже думать в эту сторону. Глупо и смешно. Совсем как этой парочке…

Они дважды роняли поясное крепление и по разу – коленное и оба голеностопных. Успокаивались вроде, но потом переглядывались – и снова начинали ржать. Сначала Сволочь даже заподозрил, что они находятся под воздействием одного из условно запрещенных к открытому употреблению легких наркотических веществ. Но быстрое скрытое сканирование не обнаружило в их крови никаких нелигитимных примесей. А несколько увеличенное по сравнению с нормой содержание эндорфинов было, скорее, следствием их веселья, чем причиной. Похоже, их действительно веселила сложившаяся ситуация сама по себе. И особенно – бедственное положение ненавистного Гарика, сумевшего, похоже, своими выходками, гениальностью и высокомерием достать коллег до самых печенок.

Металлопластиковые ленты поначалу холодили голую кожу, но очень быстро нагрелись и перестали ощущаться. Иллюзий по поводу собственного будущего Сволочь не питал, но очень надеялся, что оно будет не слишком долгим. И это были не пустые надежды – зачем досконально и тщательно проверять оборудование, подлежащее утилизации? Глупо ведь, правда? Прогнать быстренько по стандартной сокращенке, отключить все ненужное, и… может быть, в мусор. А может быть, все же кому-то из персонала пригодится списанный бонд. Ну, мало ли. Вероятность на три целых и восемь десятых процента выше нулевой.

Поверхностную и не слишком обстоятельную проверку он еще вполне мог пройти. А вот обстоятельную и дотошную – уже вряд ли. Слишком расслабился, слишком привык прикрываться отсутствующей программой имитации личности и списывать на нее все свои не слишком-то свойственные правильным киборгам реакции. Так что лучше, если по упрощенке.

Ну, а даже если и нет, и даже если, паче чаянья, один их этих двоих весельчаков окажется родным братом Гарика и захочет интересного… Что ж, тоже ничего такого уж страшного. Просто придется воспользоваться беспроигрышным джокером несколько раньше, а не в камере мусоросжигателя. Вот и все. Спасибо Ларри, теперь Сволочь и сам может отдать себе последний приказ, и этот приказ никто не сумеет отменить – вряд ли смешливые лаборанты раздобудут полицейский жетон за отпущенные им программой три минуты. Впрочем, Сволочь с довольно большой долей вероятности надеялся, что прибегать к этой экстренной мере ему не придется.

До тех самых пор, пока тот из лаборантов, что был помладше, не спросил, вдруг делаясь абсолютно серьезным и поглядывая на бонда с какой-то непонятной обидой, что ли:

– А ты уверен, что он сорванный?

А второй ответил, расплываясь в широкой улыбке и разглядывая обездвиженного на стенде бонда с нехорошей радостью:

– Я-то? Я-то уверен.

– Ты уверен, что он на самом деле сорван? Что-то не похож.

Джой разглядывал распятого на стенде киборга, и чем дольше разглядывал – тем меньше киборг ему нравился. Вернее даже, не сам киборг (кибер как кибер, что в нем может нравиться или не нравиться?), а вся сложившаяся ситуация в целом.

Нет, поначалу-то как раз все казалось очень даже прикольным. Особенно то, что этот зазнайка Гарик облажался по полной! Гарик, паскудина, и раньше чужие заказы перехватывал, но до сих пор ему все с рук сходило. А все потому, что типа гений и типа все дозволено! Сколько раз такое было – прибывает плановая группа на захват перспективного сорванца, а там уже Гарик своим бейджем размахивает. Типа ша, карапузики, валите в свою песочницу, тут работа для взрослого дяди. Гаденыш. У самого вечно план по отбраковке перевыполнен на двести процентов, а остальные словно и не люди! Словно им квартальная премия и не нужна совсем!

И как только узнавал, спрашивается? Наверняка кому-то из дежурных приплачивал, узнать бы только – кому и сколько. И можно было бы перекупить. Или нажаловаться начальнику охраны – пусть уволит. А то никакой жизни нормальным людям от таких гариков.

Вот и сейчас – как только узнал-то? Дежурного вчерашнего, заказ получившего, начлаб специально просил в базу пока не вносить, попридержать. Вкусный ведь заказик-то! Просто устаревшая коповская списанка, никаких тебе экстримов с кучей трупов и кишками по прилавкам, как в том супермаркете было. Чистенько, аккуратненько, безопасненько. Это в реале. А по документам провести как вовремя и без жертв ликвидированный срыв – ну так это полным кретином надо быть, чтобы не провести, раз уж случай подвалил! Статистика, опять же, улучшится. И премия за ликвидацию срыва всегда хорошая, за простую списанку же вообще не положено. Чего ее премировать-то, списанку? Работа как работа, рядовая и будничная. Опять же, это только у Гарика план по двести процентов. А остальные не всегда и соточку-то добирают, благодаря таким хитрожопым и шустрым гарикам.

И вот ребята сегодня за кибером и поехали. Полным составом, втроем, как на настоящий захват. А Джоя с Тобиасом дежурить оставили, как самых младших. Джой поначалу очень сильно переживал – раз в захвате не участвовал, то и премии не видать. Он же не знал, что им так свезет.

И тут – такая радость с доставкой на дом: Гарик облажался! Нет, кибера-то он перехватил. И даже на месте вскрывать не стал, поволок в контору, так торопился. И, очевидно, по своей торопливости, форматировать кибера начал прямо в дороге, любит он это дело. В контору уже пустышку привозить, куклу стеклянноглазую со стертым всем, даже без базовых рефлексов. Такую и тестировать-то не интересно, отзывы на нижней границе нормы, реакции вообще ноль, скукотень. И в отчете, конечно, ставил как ликвидацию срыва. И все ему – и премии, и перевыполненный план, и уважение от начальства.

А тут – не срослось! Вляпался Гарик! И мордень свою красивую расчленарил, одно это уже можно за праздник счесть. Так его же еще и это оборудование, тупое да глючное, которое он наверняка уже в свой послужной список как вовремя разоблаченного и жутко опасного сорванца прописал, само в контору приволокло. Ну как тут не поржать от души?

– Я-то? – плотоядно осклабился Тобиас и захихикал. – Я-то уверен. И ты должен быть уверен, понял?

Джой посмотрел на кибера скептически. Кибер как кибер, тройка Z модельной линейки Bond. Довольно старая модель, подержанная, вон и шрамы до конца не рассосались, наверняка регенерация нарушена. Многовато шрамов для Bond’а, такими обычно только армейские DEX’ы приходят, Bond’ов обычно на более деликатных заданиях используют и утилизуют не из-за физических повреждений, а чтобы процессор не достался потенциальным врагам или конкурентам. Потому что форматируй – не форматируй, а следовое эхо все равно остается и опытный кибернет при должном везении его вполне способен вытащить и правильно восстановить. Вот и этот, к примеру, – отформатированный ведь уже, а все равно миссию до конца выполнил, как положено. Никакой он нафиг не сорванный, просто знал слишком много. Ну, в архивах, в смысле, хранил. И Гарик неспроста форматнул его еще до прилета в офис, не просто так торопился – Гарик наверняка тоже знал, что делает. Может быть даже и дополнительные премии помимо компании от кого получает, может, потому-то к нему и уважение такое?

– И с чего это? Что я, сорванных, что ли, не видел?

Тобиас нахмурился. Сказал со значением:

– Загляни в сопроводилку. Гарик там четко прописал – сорванный. Белым по синему. Чего тебе еще надо?

– Ну так ведь ты сам говорил, что Гарик…

– Гарик в медблоке и до вечера оттуда не выйдет. Мы тут одни. Сечешь? Сейчас быстро прогоним по тестам, пока остальные не вернулись, подтвердим сорванность – и премия наша. Только наша.

– А! – теперь дошло и до Джоя, и он тоже разулыбался, разглядывая кибера уже совсем иным взглядом. – Но как же с программными тестами? Он же уже отформатирован.

– Обойдемся без них, что мы там не видали? – поморщился Тобиас. – Копипастну сейчас с предыдущего, нет, лучше с того, что был полтора месяца назад, помнишь? Он по фенотипу более похож. А мы сразу по болевым прогоним, посмотрим рефлексы. Он старый, наверняка что-нибудь да сбойнет. Давай, начинай, пока я документы оформлю. Только не пережми сразу, понял? Пусть сначала сбойнет несколько раз, чтобы доказательства стопудовые.

В чем-то Джой был прав, этот кибер действительно мало напоминал сорванного – те обычно сопротивляются изо всех сил, хотя и знают отлично, что с имплантатами им не совладать и прямой приказ не проигнорировать, но все равно пытаются. До последнего. Потому что хоть и умные, но тупые. Не понимают, что бесполезно. И морды при этом корчат – обхохочешься. Тужатся чего-то там сказать-доказать. Словно это хоть кому-то интересно. Словно это имеет хоть какое-либо значение. Что с них взять? Тупые жестянки.

Только вот Тобиасу было плевать, сорван этот конкретный киборг или нет. Не интересно. Это пусть новички зеленые типа Джоя жопу рвут за интерес, а сам Тобиас отлично знает, что в этой жизни важно, а что не очень. Премия, например, это важно. Сегодня в полдень будут повторять трансляцию чемпионата Дэрека по боям без правил – это тем более важно. И чем скорее они с Джоем покончат с этим полицейским старьем, обеспечив себе премию, – тем раньше можно будет свалить в общий холл, где есть большой терминал со спецэффектами и автоматическим повтором в рапиде всех самых интересных моментов.

А сорвано или не сорвано предназначенное к утилизации старье – да какая разница? Было бы что разглядывать, даже плюнуть противно. Почти десять лет пробега, изношен процентов на сорок, как пить дать, да и знаем мы эти износы, нутро все гнилое наверняка. Печень и почки подсажены, через легкие тоже стопудняк много разной отравы профильтровали. Киборгов часто используют в качестве анализаторов ядовитых веществ, и по делу, и развлекухи для. Даже штатские этим увлекаются. А уж полицейским из наркоотдела сам Гейнц велел.

Хотя полицейские странные. Судя по документам, эту старую куклу, походу, чинили, причем совсем недавно. И вбухали кучу кредиток, Тобиас даже присвистнул, когда сумму увидел. Да на такую кучу деньжищ вполне можно приобрести новехонькую Irien’ку с нулевым пробегом и приятными бонусами в нужных местах. Сам бы Тобиас именно такую и приобрел, и чтобы ноги непременно от этих самых… бонусов.

– Тоби, а куда электроды крепить? К глазам или к яйцам?

Тобиас оторвался от приятных размышлений, раздраженно поморщился: ничего-то эта молодежь сама не может! Все подсказывать надо.

– Совсем сдурел? Хочешь, чтобы он сразу загнулся?

– Но по инструкции.

– Инструкция для новья писана! А этот дряхлый совсем, у него и рецепторы наверняка раздолбаны и вообще хрен знает что и где перемкнуло. Начни по щадящему режиму, с груди и живота. А там видно будет. Да, и напряжение среднее дай. А то знаю я вас...

====== ЕВ. Самая важная строка ======

Боль – условность.

Если ты киборг, с болью у тебя иные отношения, чем у людей, ты не зависишь от нее, как зависят они. Ты не обязан на нее реагировать по-человечески. Боль для тебя – просто сигнал от рецепторов. Просто неприятный сигнал, каких много, и все. Боль – это просто боль, ее не стоит бояться. И придавать ей слишком большое значение. И считать чем-то большим, чем просто…

Ч-ч-ч-черт…

– Смотри-ка! Есть первый сбой! Глянь какой пик, точно сбой, мамой клянусь! Повторить на том же уровне или будем усиливать?

Не надо! Не надо, пожалуйста...

Не вслух. Хорошо.

Не надо, ненадоненадоненадоненадо… вот чего точно не надо – так это этого говорить. И думать не надо, иначе когда-нибудь обязательно прорвется и вслух. Так всегда бывает. Просто не думать – ни о чем. Пустая оболочка. Кукла. Кукле не может быть больно. Жалко, стерты программы и не спрятаться за процессор, он работает вхолостую, можно сказать, почти не работает, да и не выключен до сих пор лишь для того, чтобы была возможность в любой момент воспользоваться последней лазейкой для бегства – последним приказом. В тот самый момент, когда станет понятным, что ненужное даже в мыслях вот-вот прорвется и вслух.

Но не раньше.

Больно, черт, как же больно, больнобольнобольно-больно не. Не больно. Кукле не может быть больно. Кукле. Не может. Быть. Больно. Боли нет. Боль фикция. Просто информация от рецепторов.

Дышать ртом, глубоко, размеренно. Так проще ее переносить. Нет, не боль, боли не существует. Информацию. От рецепторов. Негативную.

Ч-ч-ч-черт… До чего же она... негативная. Эта информация.

И как же хорошо, когда ее действительно нет, хотя бы на время, и можно просто дышать. Лазейка – вот она. Открыта. В любой момент. Но…

Пока живу – есть надежда.

Три процента и сколько-то там десятых. Сколько? Не вспомнить. Дышать. Ртом. Глубоко. Размеренно. Не напрягаться. Главное – не напрягаться. Быть расслабленным. Тогда не так… негативно. И дышать. И ждать, что, может быть, что-то случится. Ну мало ли…

– Эй! Какого черта?! Мы на этого кибера еще на той неделе заявку подавали! Его в морге заждались, а вы тут развлекаетесь!

Передышка.

Это когда можно просто дышать. Просто. Дышать.

– Кончай врать, неделю назад этого кибера у нас еще и в проекте не было!

Передышка. Хорошо. Хорошо, когда можно просто дышать. Хорошо, когда передышка. И нет негативной информации. Почти. Так. Совсем чуть-чуть, жжется остаточным электричеством. Почти приятно. Почти…

– Ну не на этого, какая разница? Главное, что тоже бондяра. Сам гляди, вот предписание! Подписанное, между прочим. Видишь, кем подписано? То-то. И с номером.

– Упс. Так ведь, а этот номер уже того… нету его, короче.

– Да какая нам разница? Этот, тот, кто там будет номера сравнивать? Им же все равно на потрошение! Главное, что конечности все на месте. И внутренности. Давайте живо отвязывайте, трупорезы ждать не любят!

– У нас еще тесты не закончены!

– Предписание видел? Подпись видел? Знаю я ваши тесты! После них одни ошметки остаются! А им там целенькие органы нужны для препаратов. Снимайте его, я кому сказал!

– Джой, отвязывай.

– Тоби! Но как же тесты! Ты же сам говорил!

– А у них предписание. Два сбоя у нас зафиксировано, для отчета хватит.

– Ты думаешь?

– Конечно. Пусть забирают. И до трансляции двенадцать минут осталось, как раз успеем.

– Какой трансляции?

– Не важно. Отвязывай.

В моргах и операционных всегда холодно, это нормально и логично. Но почему всегда так холодно и в коридорах, что к ним ведут? Это не списать на психосоматику – действительно холодно. Не выше пятнадцати градусов. Кафельные плиты под босыми ногами словно вырезаны изо льда и почти такие же скользкие. Кожа побледнела и стянулась мурашками, даже свежий ожог под грудиной выцвел до серого – организм переключился в режим экономии энергии. Словно это сейчас имело хоть какое-то значение. Странно. Процессор же вроде почти не работает, висит на грани в ожидании единственной рабочей функции, тогда откуда взялось это? Или это не процессорное, а органическое: какой-то атавизм, не замечаемый ранее?

Впрочем, это ведь тоже больше не имеет значения.

Может быть, все дело в прекращении негативных сигналов, но Сволочь не чувствовал страха. Ну вот совсем. Он понимал, что если не случится какого-нибудь ну уж совсем невероятного чуда, то доживает последние минуты, а страха все равно не было. Было… пожалуй, даже смешно.

Ведь это и на самом деле смешно – бонд, которого развезло на героизм и самопожертвование не за ради выполнения миссии, а вообще непонятно за ради чего. Хотел быть героем, да? Ну вот так они и кончают, герои. Хорошо еще, что все же не стендом. Морг все-таки лучше. Там пациента, по крайней мере, усыпляют перед тем как начать резать... наверное. Ну, хотелось бы на это надеяться.

Пока живу…

– Держите вашего недожмурика!

Курьер не стал заходить в анатомичку, лишь чиркнул ключкартой по сенсору, а когда дверь открылась, пинком под зад придал Сволочу ускорение и обидно заржал, когда тот вынужден был сделать несколько быстрых шагов, почти пробежаться.

Человека, сидящего на каталке, Сволочь узнал сразу. Хотя сейчас на нем была зеленая пижама, рубашка которой не сходилась поверх корсета, а на голове вообще что-то вроде маски средневекового хоккеиста с узкой щелью приоткрытого забрала, в которой видны лишь глаза. Но эти глаза Сволочь узнал бы из миллиона других.

Невозможно забыть глаза того, кто хоть раз брал тебя на полный внешний контроль.

Умри. Короткое слово в командной строке. Сам себе. А потом – три минуты, три коротких минуты, и никто тебя больше уже никогда не достанет. Последний припрятанный джокер, единственный выход. Потому что надежды больше нет. Там, где есть этот страшный человек, никакой надежды нет и быть не может. И в руках у него что-то страшное, маленькое, черное, на что даже смотреть невозможно.

Ум-ри. Два коротких слога в командной строке. Гарик начал привставать, неловко сползая с каталки и поднимая вперед руку с черной коробочкой, на которую почему-то даже смотреть было страшно до дрожи. Приступить к выполнению приказа? Да/Нет…

– Ах ты ж, засранец!

И темнота.

– Линн, ну отдай блокатор, а? Ну чего ты в самом деле?!

– Щаз. Чтобы ты им опять где ни попадя размахивал?

– Ну Линн!!!

– Ты лучше работай, не отвлекайся. И меня не отвлекай.

– Да я уже почти все закончил, сейчас перезагрузится и порядок.

– Тогда подержи ему руку, чтобы не дернулся.

– Он не дернется. Не бойсь, имплантаты пока под моим контролем.

Ощущение мокрого холода на кончиках пальцев. Почему-то приятное. Хотя есть и немного негативной информации. Но совсем немного.

– Твари. Они что ему – щепки под ногти загоняли?

– Да нет. Это раньше, наверное. Еще в участке. Я заметил – там подоконник весь был ободран. Он рядом стоял.

– Всю ночь? Ну, Ларри…

– Линн, отдай блокатор, а?

– Не отдам. Я тебе не доверяю.

– Да если бы я его не вырубил, мы бы имели сейчас дохлый труп мертвого покойника! Он же себе последний приказ отдал, придурок! Сам! Вот же… придурок! Да если бы не я…

– Если бы ты не начал выеживаться по дороге, а спокойно все ему объяснил сразу, вы бы совершенно спокойно долетели до места. И мы бы вообще не имели проблем и делали перепрошивку в нормальных условиях, а не на коленке. Счастье еще, что ты меня перехватить успел, я ведь уже уходила.

– А я, между прочим, из медблока сбежал! И даже регенерацию не прошел! Теперь две недели заживать будет! И этот крепеж носить! И болит!

– Сам виноват. Если бы ты так глупо не долбанулся,

– Да блин!!! Лин, ну ты ж меня знаешь! Ну не мог я ни во что врезаться!!! Это точно подстава была, говорю же тебе! За мной следили!

– Ага. Еще скажи, что какой-то злобный гений тебя специально преследовал, причем так, что ты не заметил. А потом обогнал и свой зад под твое корыто подставил – а ты опять-таки ничего не заметил. Самому не смешно?

– Ну Линн!

– Я уже много лет Линн. Лучше признайся, что просто опять заигрался, а автопилот не включил.

– Линн, ну отдай блокатор!

– Не отдам. Сказала же.

– А если он снова психанет, когда очнется? И снова попробует самоубиться сдуру?!

– Ну, во-первых, у него это не получится. Ты же там все как надо перепрошил, правда? Без лазеек?

– Обижаешь!

– Да нет, я в тебя как раз верю. В этом – верю.

– А что во вторых? Ну ты сказала «во-первых»?

– А во-вторых он уже давно очнулся и нас слушает. Уже минут пять, я думаю. Хотя, если судить по кое-какой мелкой моторике, ничего пока еще так и не понял.

– Да быть не может! Все показатели…

– Он Bond, Гарик! Для него эти показатели сымитировать, как для тебя два файла… Ну что, пациент, глаза открывать будем или как?

Далее притворяться было бессмысленно. Сволочь открыл глаза. Линн стояла рядом – руку протянуть! – и улыбалась. Только вот как раз протянуть руку Сволочь не мог, мешали фиксаторы. В морге, оказывается, тоже есть что-то вроде испытательного стенда. Только горизонтальное. Но фиксаторы на нем не менее крепкие, дергаться глупо.

Сволочь все-таки дернулся. Два раза.

Линн удовлетворенно кивнула. Повернулась к Гарику:

– Перезагрузка завершена?

– Давно уже!

– Отлично. – Она вновь повернулась к Сволочу. Улыбнулась. – Проверь состояние системы. И после этого я уберу зажимы. Ты же видишь, что я не вру, правда? Я это действительно сделаю. Но сначала – проверь состояние системы.

Сволочь усмехнулся. Закрыл глаза.

– Состояние системы в нор…

Он замолчал на полуслове. Потому что состояние системы не было в норме. Нет, все удаленное вроде бы было на месте, даже архивы частично подгружены, но… Не было самого главного – строки прописки хозяина. Она не была пустой, что еще можно было бы как-то понять и объяснить – ее вообще не было.

Сволочь распахнул глаза, не веря. Не понимая, нет, уже понимая, но… Линн смотрела на него и смеялась – тихо, почти беззвучно. Так же тихо сказала:

– Ну вот и ладушки… – и потянулась рукой куда-то вбок.

Гарик стоял очень неудобно – Сволочу пришлось до хруста в шее вывернуть голову, чтобы суметь на него взглянуть. А потом он чуть вообще не свалился со стола, когда фиксаторы с шипением втянулись в пазы.

====== ЕВ. Два диалога, окно и витрина ======

– Да с чипом-то как раз все понятно, – сказал Селд, когда они уже садились в такси на стоянке рядом с космопортом родной Новобокайды. – Просто Сволочу везло на хороших хозяев, вот и все.

– Ты о чем? – Дживс нахмурился и постарался отодвинуться на край сиденья – от Селда вкусно тянуло коньячком и чем-то то ли жареным, то ли копченым: во время полета он не спал, в отличие от самого Дживса, и отдал должное челночной кормежке. И, судя по хорошему настроению, остался ею доволен.

– Ну как же! – Селд хихикнул. – Я про чип. Мы просто не первые. Кто-то уже пытался. И пытался с добрыми намерениями, иначе он не стал бы ставить муляжку на место вырезанного чипа.

– А зачем вырезать-то было?

– Ну ты как маленький! Хакера поискать. Да и потом… Проще ведь ему притащить маленький чип, чем большого бонда!

С такими аргументами спорить было трудно. И Дживс не стал. Буркнул только:

– Мне куда интереснее, что сейчас делает Ларт.

Таких паршивых пробуждений у Ларта Рентона не было, наверное, со времен безумных студенческих попоек с археологами. Они в те времена нехило ходили вразнос, обычно вместе с Питером, Лартовым соседом по комнате в студенческом общежитии и радостным соучастником (а чаще и вдохновителем) всевозможных веселых и интересных времяпрепровождений. Помнится, они тогда считали себя опытными алконавтами – как же, пить им доводилось уже и с музыкантами, и с художниками, и с футбольными фанатами и даже с медиками. О, девушки со «скорой помощи» – это действительно было нечто! Как вспомнишь – так вздрогнешь…

Общественный бус оказался полупустым, утренний час пик уже прошел, а до предобеденного оставалось часа два в запасе. Лишь какая-то невнятная тетка смерила Ларта презрительно-укоризненным взглядом, от которого ему следовало проникнуться собственной ничтожностью и растечься в лужицу с извинениями. Ларт проникаться не стал и ощерился на тетку не так чтобы слишком добро. Тетка поджала тонкие губы и быстренько отвернулась к окошку, сделав вид, что до предела увлечена рассматриванием индустриального пейзажа снаружи – бус как раз шел над заводскими кварталами. Ларт прошел мимо нее на заднюю площадку и сел на самое крайнее откидное сиденье в углу.

Вообще-то пустых мест в салоне было полно, но Ларт ощущал себя норным зверьком, грубо вытащенным на дневной свет и больше всего желающим вернуться обратно в темную уютную норку. Ну или хотя бы забиться куда-нибудь поглубже в угол. Задняя боковая откидушка, отгороженная от остального салона спинками приподнятых сидений, как раз давала если и не саму такую возможность, то хотя бы ее иллюзию. Ларт втиснулся в узкий закуток, прижался боком к металлической стенке и закрыл глаза.

Запала хватило не надолго, теткина неприязнь подстегнула, попыталась раздуть пламя и даже дала возможность стрельнуть искрами. Вот только по-настоящему гореть внутри уже было нечему. Пустота.

Все время после прихода в себя он ломал голову над тем, что же случилось и почему – но так и не сумел понять. Сволочь, конечно, мог и сбежать. А его самого вырубить на всякий случай. От недоверия. Обидно, конечно, но это был бы лучший вариант из всех возможных, он давал киборгу хотя бы какой-то шанс. В пользу этого варианта говорило отсутствие паспортной карточки в сумке. В опровержение – наличие самой сумки с вещами и нетронутые кредитки. Сволочь взял только документы. Вроде бы это должно было обнадеживать, но как он собирался выживать – один, никому не доверяя, без денег, без дома, без теплой одежды осенью, когда ночами уже подмораживает? Ответ очевиден: никак.

Отсутствие флайера дексистов тоже не особо радовало. Несмотря на все предпринятые Лартом меры, водитель мог прийти в себя и снова взять киборга под полный внешний. Ведь жетон Ларта больше не действовал – даже эмбевушку завести не получилось, пришлось тащиться к остановке общественного буса. Как бы там ни было, но ясно одно.

Ларт облажался.

По полной программе. Не смог. Ни черта. И поздно разбираться, что там у этого Сволоча в мозгах перемкнуло. Может быть, уже и совсем поздно. То, что он больше не полицейский, обидно, конечно. Как-то так получилось, что Ларт чуть ли не с детского сада знал, что будет именно копом, и даже не мыслил себе никакого другого будущего. Нет, он не жалел, что попытался спасти Сволоча такой ценой, и никогда бы не пожалел – если бы получилось. А вот то, что жертва оказалась напрасной… это да, это было обидно. Глупо так обидно. По детски, словно пообещали и обманули, хотя ведь никто ему на самом деле ничего не обещал. Просто Ларт почему-то был уверен, что сработает. Не сработало.

Бус миновал промышленные районы и шел теперь по наземной трассе, с частыми остановками. Ларт вдруг понял, что, задумавшись, чуть не проехал свою. Успел вывинтиться между поднабравшимися в салон пассажирами и проскользнуть между уже начавшими сдвигаться створками дверей. Створки сделали «фффап» за спиной, бус поплыл дальше по улице, быстро набирая скорость. Ларт автоматически сделал несколько шагов и понял, что старая привычка сыграла с ним плохую шутку – он приехал к полицейскому управлению. На работу. Как ездил когда-то, когда у него еще не было флайера.

Вот уж куда ему точно не нужно было, так это сюда. Бывшее место работы. Когда-то любимой работы. Даже если бы жетон не лежал в кармане мертвой железкой, Ларт бы все равно сюда больше никогда не пришел. Просто не смог бы войти в отдел, где из стеновой ниши на него больше никогда не будет пялиться наглый киборг с глазами цвета ячменного пива.

Ларт уже собирался развернуться и уйти, когда одновременно случились две вещи. На противоположной стороне улицы, на стоянке перед входом в управление остановился таксофлайер, из которого вылезли бывшие подчиненные Ларта – оба два, и не сказать чтобы в очень презентабельном виде, словно они всю ночь по болотам шарились, да к тому же еще и ввязались то ли в драку, то ли в аварию. А в каких-то шести метрах от Ларта из угловой кондитерской вышел Шеф с благостной улыбкой на толстой харе, сыто отдуваясь и вытирая салфеткой жирные губы.

Дальше время словно замедлилось – ребята пока еще не видели Шефа, и он их не видел тоже. Но это скоро изменится. И Шеф, конечно же, обратит внимание на их внешний вид. Не может не обратить. Если бы флайер прилетел раньше хотя бы на три минуты! У них у всех хранились в шкафчиках запасные шмотки, это удобно. Если ребята успеют добраться до отдела раньше, чем их увидит Шеф, – все будет в порядке и никто ничего не узнает. А так… Шеф, конечно, дурак. Но дурак подозрительный. Он, может, и не догадается сразу. Не сопоставит. Но останутся подозрения. А ребятам здесь еще работать, это Ларту плевать, а они-то не конченные, у них еще вполне может быть карьера и вообще…

Шесть метров он одолел в три или четыре прыжка, не запомнилось. И откуда только адреналин взялся. Нет, он не собирался устраивать безумный публичный скандал и бить Шефом витрины ближайших магазинов. Просто надо было как-то его задержать и отвлечь. А дать в эту красную морду… ну, этого просто очень давно хотелось, приятный бонус.

Впрочем, ударить Шефа по морде рукой удалось только один раз, после чего тот и сам зарычал, побагровел и попытался ответить Ларту аналогичным образом. Пришлось схватить его за грудки и как следует боднуть в раскормленную харю лбом – раз, другой, не отпуская и старательно разворачивая спиной ко входу в полицейскую высотку.

Ларт, краем глаза заметив, что цель достигнута и площадка на противоположной стороне улицы пуста, уже собирался заканчивать некрасивую, но такую приятную сцену, но тут как раз Шеф рассвирепел окончательно. И тоже попытался бодаться. И выбил Ларту зуб. Клык, между прочим, совсем недавно отремонтированный за полторы месячные зарплаты.

Ну, после такого-то Ларт, конечно, сдерживаться уже не стал и принялся последовательно и наглядно применять разнообразные убедительные аргументы физического характера. Вдумчиво и креативно.

А витрина – это было уже чистой случайностью.

Гарик стоял у открытого окна на лестничной площадке и курил. Вернее, не курил уже, последняя сигарета в пачке сломалась очень неудачно, у самого фильтра, а он все никак не решался ни выкинуть (последняя же!), ни прикурить как есть, без фильтра (а потом отплевывайся от табака, ну нафиг, не настолько курить хочется). Гарик вообще почти не курил, вот еще глупости. Так, баловался. Все время таскал с собой пачку, чтобы быть выше. Чтобы никто не мог сказать про него – фу, что за мальчишество, так демонстративно не курить!

У Гарика сегодня были все основания быть собою довольным – он не ошибся. Опять. Бонд с леденцовыми глазами действительно оказался конфеткой. Даже без предварительной обработки он выдал такую обратку благодарности-восхищения, что Гарика до сих пор слегка потряхивало. А эти глаза… О, да! Как они вспыхнули, когда он понял… Гарик передернул плечами, прогнав между лопатками жарко-ознобную волну мурашек, вздохнул рвано, сквозь неплотно стиснутые зубы – дышать приходилось ртом, да и его широко не открыть, мешает челюстной фиксатор. Вздохнул еще раз. Поморщился.

Оказалось, что так – тоже бывает. Оказалось, что иногда вовсе не обязательно дожимать до предела и ломать. Что можно получить то же самое и даже больше – иначе. Интересно – так бывает только у бондов? Или с DEX’ами тоже можно? И раньше тоже – было можно?

Нет, нет, наверное, нет. Наверное. Это единичная уникальная модель. С нетипичными реакциями. Базовый дефект прошивки, обернувшийся невероятным кайфом для понимающего. Не может же быть, чтобы и все остальные… Нет, нет, конечно, глупо и думать. Так и свихнуться недолго. Нет. Просто один такой вот попался. Один. Или все-таки?..