Текст книги "Сволочь (СИ)"

Автор книги: Светлана Тулина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

В другое время Ларт, наверное, удивился бы, как сильно и сразу сел у него голос. В другое время, да.

– Состояние системы в пределах нормы.

Ф-ф-фух…

– Тогда какого черта ты из себя тут изображаешь недореанимированный труп?!

Облегчение было настолько острым, что Ларт снова разозлился. Уголки губ киборга чуть дрогнули. И брови, и, кажется, что-то в глазах. Лицо перестало казаться закаменевшей маской.

– Внешний контроль по протоколу восемь зет прим.

– Всего-то! – Ларт осклабился. Ему почему-то стало смешно, возможно, сказывалась бессонная ночь. – Отменяем все эти протоколы нахрен, ясно? Никакого внешнего контроля, отныне и вовеки веков. Моего слова достаточно, или нужно обязательно выколупывать из кармана жетон и совать его тебе в нос?

Вообще-то действие полицейского жетона экранировалось разве что бронежилетом, да и то не каждым. Он прошибал даже кирпичную стенку и обычный сталепласт, словно они были картонками. И размахивали своими жетонами копы, как правило, для собственного спокойствия и взятия под контроль нарушителей-людей. Киборгам видеть жетон было не обязательно, они и так его чувствовали. Сволочь вздохнул – глубже, чем раньше.

– Достаточно.

Осторожно шевельнул плечами, словно к чему-то прислушиваясь, медленно потянулся рукой к замку безопаски. Щелкнула пряжка, ремни с шипением втянулись в гнезда. Сволочь продолжал сидеть неподвижно, глядя теперь не на Ларта, а немножко мимо, правее и ниже.

– Смотри мне в глаза!

Киборг перевел взгляд на Ларта. Странный взгляд, впрочем, Ларту могло и показаться. Зрительный контакт был ничуть не более обязателен, чем лицезрение жетона, но существенно упрощал процедуру. Так что пусть лучше будет контакт. На всякий пожарный.

– Стереть всю историю за последний месяц. Отменить все приказы временного хозяина. Удалить служебные архивы. Очистить строку назначения хозяина. Прописать в качестве нового хозяина киборга линейки Bond, идентификационный код AQPKJER-79067, речевой идентификатор «Сволочь». Этот приказ подтвержден именным полицейским жетоном за номером двадцать пять четыреста тридцать девять. Все. Свободен!

Вот так. Приказ полицейского всегда приоритетнее приказа хозяйского – иначе слишком у многих могло бы возникнуть искушение нарушать закон посредством киборгов. Но приказ полицейского приоритетен – и любой киборг подчинится ему в первую очередь. Полицейский жетон перекрывает дексистский по той же самой причине – это у себя в офисе или лаборатории они всесильны, а в городе подчиняются общественным правилам. Приказ полицейского приоритетен и отменяет все предыдущие – если, конечно, не были они отданы начальником этого полицейского, тоже полицейским и по совместительству хозяином первого порядка.

Но в том-то и прелесть, что мирно спящий на приборной панели дексист не является ни первым, ни третьим, да и вторым уже тоже не является больше.

– Ну и чего сидишь, как на чужих именинах? Не понял, что ли? Ты теперь сам себе хозяин, ясно? Можешь валить, куда хочешь.

Сволочь моргнул, и Ларт вдруг понял, куда все время скатывался его взгляд – на сумку. На старую лартовскую спортивную сумку с дорожным набором. Ту самую, с которой Ларт приходил в участок несколько часов назад и которую киборг, конечно же, не мог не узнать.

– Я понял. – Теперь киборг снова смотрел на Ларта с тем же странным выражением, что и в самом начале. И Ларту снова казалось, что глаза у него светятся. – Я понял, да. Спасибо, Ларри…

И после этих слов киборг вдруг улыбнулся – так широко, светло, яростно и отчаянно, что Ларт, наверное, испугался бы.

Если бы успел.

====== ЕВ. Человеческий фактор ======

Трудно жить умному человеку в окружении болванов. Ох, трудно! А еще говорят – человеческий фактор, человеческий фактор… Именно что фак, и никакого тебе тора. Одни сплошные болваны.

И ладно бы просто болваны они были, так ведь еще и макаки, криворукие да тупорылые! Все переврут, все переиначат, все обгадят и тебя же еще и виноватым выставят. Исправляй потом за этими макаками. А что делать? Приходится. И ладно бы просто макаки, это бы можно было бы как-то и перетерпеть, так ведь еще и свиньи неблагодарные. Ни спасибочки никогда не дождешься, ни уважения, ни подмоги какой. Все самому. Только самому, всегда, каждый божий день. А как иначе-то? А иначе никак! Если жить хочешь. Никому нельзя доверять. Ни доверять, ни доверяться. Никомушеньки! Что за жизнь…

Сам и только сам. Все и всегда. На кого полагаться, кроме себя? Не на кого! Не на этих же тупорылых да неблагодарных? Нет, на них уж точно нельзя полагаться. Только и ждут, чтобы подсидеть. Ходят вокруг, заискивают, угодничают, с улыбочками такими маслеными, а сами только и ждут. Понятно же, что не просто так они лебезят, на кресло зарятся! А того не понимают, недоумки, что большое кресло – большая ответственность. С них-то взятки гладки, с придурков-то мелкокалиберных. А большому калибру – большой котлован, спрос с кого, если вдруг чего не того? С начальника, с кого же еще-то! Не уследил, не проконтролировал, не держал руку на пульсе и прочих нужных местах. Другие бы, попонятливей, оценили да в ножки кланялись, а от этих дождешься, как же. Лезут, примериваются. Не понимают, недоумки, что они за ним как за китайской стеной! А не будет стены – и что? И то-то же! Нет, не понимают.

И никто не оценит его стараний, вот что самое обидное! Он ведь себя сегодня, можно сказать, на бруствер общественной пользы кинул, два месяца законной мести как с куста бузины киевскому дядьке вынь да положь! А и ведь вынул же! Положил. На горло собственной песне – да кирзовым сапогом. Самого дорогого, можно сказать, не пожалел! Ради них же, макак ебипетских тупорылых, свиней неблагодарных. И чего? Оценит кто? Заметит? Посочувствует? Держи карман шире новых ворот! Все как должное воспринимают, бараны. Как обязательное. Словно он обязан собою кажный день жертвовать за общественное благолепие и добродевствие. Словно дел у него других нету.

И никому ничего поручить нельзя – все переврут и боком вывернут. Словно киберы глючные. Злобные боевые киберы, сверкающие своими стеклянными зенками из-за каждой улыбки. Знают, что нет у него на них управы, ни списать, ни утилизировать, вот и наглеют. Таким только покажи слабину – вмиг набросятся и сожрут. Ты с ними по-человечески, а они только и ждут случая в душу нагадить.

Не люди они – тараканы. Как есть тараканы.

Дуста мне, дуста…

– Р-р-развели бардак! Это что за дрянь? А это?! Убрать немедленно! Если еще хоть раз увижу…

Шеф шел по участку с грацией и неспешностью тайфуна – и оставлял за собой если и не такую же широкую полосу повсеместного разрушения, то, по крайней мере, точно такое же выражение ужаса на лицах случайно затянутых в эту полосу людей. Кэт прислушалась к коридорно-атмосферным флуктуациям и почувствовала себя синоптиком. Что ж, участковое гидрометео с довольно высокой степенью вероятности подсказывало ей, что времени на «помыть ручки» вполне достаточно. Еще три отдела, и вряд ли Еверьян пропустит хотя бы один из них. Не тот у него настрой. Она вполне успеет вернуться на свое рабочее место. Еверьяна лучше не злить лишний раз, когда он в таком настроении. Но она успеет.

Бухгалтерия в полном составе рыдала в курилке друг у друга на плечиках, поминая недобрым словом нехорошего дексиста. Сумевшего настолько испортить шефское настроение и перетянуть его многострадальные нервы, что очередной всеобщий армагеддец обрушился на ничего не подозревающий участок почти на три недели ранее ожидаемого. Причину появления дексиста при этом тщательно обходили молчанием – то ли от обиды на вопиющее хамство Дживса с его однозначно невежливой записочкой, на дверь вчера пришпиленной, то ли действительно считая конфетно-пирожный взнос адекватной заменой самаритянскому долгу. Кэт слышала их кудахтанье через тонкую стенку женского туалета, тщательно намыливая руки душистой пенкой и аккуратно смывая ее струей холодной воды – курилка располагалась рядом. И впервые с отстраненностью, такой же холодной, как и текущая по пальцам вода, подумала, что Дживс был, наверное, все-таки прав. Дживс ей не нравился, но эти… Курицы. Действительно, курицы. Иначе не скажешь.

Она не злилась на них. Глупо злиться на куриц.

В приемную она успела вернуться за полтора отдела до срока Х. Хорошо. Как раз достаточно времени подкрасить глаза и губы. У Еверьяна не будет лишнего повода злиться на свою секретаршу.

Пятью минутами позже улыбнулась свежеподкрашенными губами, отслеживая одновременно свое отражение в темном мониторе и звуки приближения стихийного бедствия по коридору. Стерла улыбку – не то и не так. Еверьян не любит унылых, измученных, ноющих девиц. И фальшивые улыбки он не любит тоже. Улыбнулась снова. Вот это уже на что-то похоже. Но все равно… Третья попытка получилась удачной – и как раз вовремя, Кэт успела обернуться к дверям во всеоружии правильной улыбки.

– Р-развели бар-р-рдак…

Нет, нельзя на них полагаться. Нельзя. Ни в чем! Любой пустяк запороть норовят. Словно специально. А может, и специально, кто же их разберет, недоумков? Вот случись вдруг чего – кому по фуражке настучат? Руководителю. А эти и рады стараться, чуть не углядишь – точно ведь напортачат. А с кого погоны сдерут, ежели вдруг чего? Да с него же и сдерут, не с этих же тупорылых, чего с них сдирать-то, окромя портянок?! Ох, прав был древнеготический философ. Трудно жить умному человеку. Горе – оно завсегда от мозги. Нет мозгов – нет и горя.

Вот, к примеру, дура эта… ох, и хороша, дура! Сидит, лыбится, кретинка сисястая. Глазками луп-луп… хороши глазки. А сиськи еще лучше! Приятно посмотреть, а уж потискать… Только ведь кроме сисек – никакого ума у дуры! Наверняка пасьянс гоняла вместо работы, пока он порядок наводил, глаз да глаз за ними… Стоп.

А это что?!

– Это что?!

– Так ведь заявление… по собственному, от Рентона… – захлопала эта идиотка красивыми глазками. – Вы что, забыли, Еверьян Стефанович? Вы же сами подписать изволили…

Пришибить бы кретинку, да толку? Не поумнеет.

– Почему до сих пор не оформлено? Я же вроде бы ясно сказал! Два часа назад! Чего непонятно было?!

– Но, Еверьян Стефанович! Вы же дату не проставили! Сами посмотрите.

Глазки насупила, губки округлила, словно отсосать собирается. Хороша дура. Но какая же дура!!!

– А самой тебе слабо поставить две цифирки было?!

Рычать на нее бесполезно, давно уже понял. Но до чего же хочется порою! Опять глазками хлопает и ротик распахнула, словно рыбка. Хороший ротик, рабочий…

– Как можно, Еверьян Стефанович?! – В голосе неподдельный ужас. Пустячок, а приятно, хоть и дура – а уважает. – Вы же мне сами категорически запретили исправлять в ваших текстах даже запятые! А тут целая дата!

– Все самому приходится…

Вбить две цифры и нажать на значок отправления – не так уж и трудно. Но даже такую мелочь никому нельзя поручить! Даже такую ерунду – только сам. А не сделаешь – и никто не сделает. Что за жизнь…

Шеф проходит к себе в кабинет, хлопнув дверью. У него нет на затылке глаз. И камеры наблюдения в приемной тоже нет. А потому он не видит выражения лица своей секретарши, что смотрит ему вслед, сузив светло-голубые глаза и более не улыбаясь. А если бы увидел – уволил бы и ее. Сразу же, к чертовой матери. Просто из чувства самосохранения.

Дексист был такой же, как все. Не лучше и не хуже, просто точно такой же. Как все. У него тоже были раздевающие глаза. И он тоже смотрел на сиськи в десять раз чаще, чем на что-либо другое. И стихи он наверняка не стал бы читать просто так, потому что они хорошие и нравятся. Только с целью. Как и все остальные.

Был только один человек, с которым не приходилось ежеминутно держаться настороже и постоянно включать защитный режим блондинки. Был только один человек, смеявшийся просто так и подававший руку не чтобы полапать. Читавший стихи, детские совсем, про пони и радугу, и бабочек, и фейерверки. Без намеков на пылкую страсть, без подтекста. Просто так. Не напрашиваясь на вечернюю свиданку, и чтобы обязательно утренний кофе потом. Слушавший, действительно слушавший. А не ждавший возможности завести разговор о своем. Конечно же, намного более важном. Был только один… человек.

Был…

Кэт закрыла глаза и осторожно помассировала виски кончиками пальцев. Выходка с задержкой заявления Ларта была спонтанной, нелепой, глупой и бессмысленной. Никому от нее ни малейшей пользы, да и вреда тоже никакого, разве что Еверьян разозлился. И стало немножечко легче дышать. Просто не смогла удержаться и не сыграть в тупого киборга, переклинило, когда увидела возможность. На этот раз повезло, сошло с рук, но в следующий раз может так уже не повезти. и значит – больше никаких таких непродуманных выходок. Слишком опасно. Слишком бессмысленно. Слишком…

Вот, значит, как он себя чувствовал. Всегда. Словно канатоходец, когда шаг влево, шаг вправо, да что там шаг… И все равно радовался как ребенок, если видел возможность обойти приказ и сделать альтернативно, хотя это и значило нарываться. Каждый раз. Что может сделать ей Еверьян? Уволить разве что. А ведь ему не это грозило, совсем не это. И все равно…

Хватит.

Кэт открыла глаза. Подышала. И решила, что сегодня не будет делать вообще ничего. Во избежание. А то опять сделает какую-нибудь бессмысленную и безвредную глупость типа этой вот двухчасовой задержки с оформлением. Нет уж. Никаких больше глупостей.

Только хорошо продуманная, тщательно выверенная и верно нацеленная убийственная пакость вселенского масштаба. Месть подают холодной, да, но эта должна быть не просто охлажденной – замороженной до таких температур, при которых любая сталь разлетается вдребезги от легкого щелчка ногтем.

====== ЕВ. Возможность выбирать ======

Иногда для того, чтобы понять что-то важное, требуется вовсе не так уж много времени. Доли секунды бывает достаточно. Если ты киборг, конечно. И не просто киборг, а элита элит, мать твою «DEX-компани», представитель линейки супершпионов, с увеличенным впятеро количеством нейро-процессорных связей, со скоростью реакций, которая и не снится простому пушечному мясу, пусть даже и кибермодифицированному и даже с нашлепкой «8» на фирменном комбинезоне.

Ларри не знал.

Ларри действительно просто не знал, вот и все. Если бы знал – вел бы себя совсем иначе. Давно можно было бы это понять – Ларри не такой, и аналогия с Джемини-5 была в корне неверной. Ларри не из тех, кто ставит законы субординации выше того, что считает правильным сам. Он бы давно отменил приказ начальника – если бы знал, что может это сделать. И кое-кто мог бы это понять тоже очень давно. Если бы не увлекся, играя в высокомерную снисходительность к мелким человеческим слабостям – таким понятным, таким извинительным, таким... человеческим… И существующим только в его собственном больном воображении. Если бы не заигрался. Как любой, кто считает себя – выше.

Если бы нашел время просто поговорить, вместо того, чтобы думать, будто все и так всё знают. А ведут себя так просто потому, что они люди, а значит, сволочи по природе своей. Кто-то, может быть, сволочь чуть меньшая, да, но все равно...

До чего же паскудное состояние.

Жарко, очень, особенно лицу и груди. Сухость во рту, невозможность глотать, да и дышать не так чтобы очень. Слабость – хорошо, что сидишь, со стоянием могли бы возникнуть проблемы, из ног словно выдернули кости, хотя такое, конечно же, физически невозможно. И очень хочется зажмуриться, спрятаться, убежать, а если это невозможно – хотя бы прикрыть руками голову.

Глупо. Глупо и нерационально до чертиков. А главное паскудство в том, что вся эта мерзость не имеет ни малейшего логического внешнего обоснования – всего лишь психосоматика. Чисто рефлекторное. Совершенно не нужное, глупое, лишнее, вредное даже. И заразное до одури.

Человеческое.

– Смотреть в глаза!

Спасибо, Ларри. Без прямого приказа сделать это было бы… ну, скажем так – сложновато. Сволочь ведь все-таки бонд. А для бондов не существует понятия «невозможно». Хорошо быть киборгом. Особенно бондом. Можно взять под контроль выработку всей этой ненужной пакости и довольно быстро привести себя в норму. Сузить просвет расширившихся не ко времени сосудов, снизить выработку адреналина, возобновить работу слюнных желез, сузить просвет сосудов, выровнять дыхание, проверить глотательный рефлекс, сузить сосуды нахрен, восстановить тонус мышц до физиологической нормы, сузить… да ну его к дьяволу, это сужение! Спазмировать капилляры эпителиального слоя шейно-лицевой области, схлопнуть их нахрен, раз уж иначе никак не получается. Пусть хотя бы невидно будет. И дышать ровно, ровно дышать, ровно, на раз-два… вот так.

Паскудное состояние…

И как, интересно, ты себе это представлял, а, Ларри? Вот ты такой, весь в белом, спускаешься с небес, размахивая своим непобедимым жетоном, нарушая все инструкции и законы, превышаешь служебные полномочия, создаешь опасную ситуацию в воздушном коридоре, совершаешь злоумышленный преднамеренный таран с порчей имущества солидной конторы. И с человеческими. между прочим. жертвами. Пусть и без летального исхода, но с нанесением повреждений средней тяжести как минимум одному пострадавшему сотруднику этой конторы. И отягощаешь все это кражей в особо крупном размере. Причем кражу эту ты совершаешь при помощи своего именного полицейского жетона, где все фиксируется автоматически. Ломаешь чужого кибера. Чужого, Ларри, теперь уже совсем-совсем чужого. Совершенно открыто и даже не пытаясь спрятать следы взлома.

Ты ведь конченный человек после этого, Ларри. Тебя не просто из полиции выгонят с треском – тебя посадят.

Сколько ты уже статей себе намотал за сегодня? Многовато, тебе не кажется? И ты не можешь этого не понимать, вот в чем штука. Тогда скажи мне, Ларри – как же ты, черт возьми, себе это все представлял?! Неужели ты и на самом деле думал, что Сволочь действительно окажется такой… сволочью? И просто вот так примет твою свободу в обмен на собственную? И просто уйдет. Вот так, просто. И почему от одной только мысли о том, что ты действительно мог так подумать, снова возникают проблемы с дыханием? Вот ведь пакость какая… пакость.

Впрочем, чего уж там, ты имеешь полное право думать о Сволочи именно так. Сам-то Сволочь о тебе куда хуже думал. Каждый судит по себе, вот ведь в чем штука. Знал бы ты, Ларри, что он о тебе думал – наверное, и спасать бы не полез. Не стал бы впутываться и жалеть такое… Недостойно оно жалости. Впрочем, это опять все те же мысли той же... да. Сволочи. Ты-то все равно впутался бы. Потому что ты – не сволочь. Потому что ты иначе не можешь. И ребята твои точно такие же, потому что они на тебя равняются. Ты их такими сделал, по себе вылепил, сам того не замечая. Они тоже не могли просто уйти пить пиво, это же ясно. Как и ты не мог. Еще вчера можно было это понять, да что там вчера – раньше! Намного раньше.

Самое страшное, Ларри, что ты не врешь. Ты действительно счастлив сейчас. Хотя и не можешь не понимать последствий, ну не дурак же ты! И все равно.

Наверное, вот таким и должен быть настоящий… кто? Хозяин? Нет. Командир. Лидер. Тот, кто ведет за собой, на кого хочется быть похожим, кто никогда не оставит своих, и даже не совсем своих не оставит тоже. И даже не потому, что за них отвечает как командир – просто он человек, и для него невозможно иначе. Если он настоящий, конечно. Жаль, что несмотря на всю свою хваленую скорость реакций некоторые бонды понимают это слишком поздно.

Ну и ладно. Лучше поздно, чем мимо цели.

Машина у Ларри оказалась вполне себе на ходу, все повреждения ограничивались помятым багажником. Удачное повреждение. Типичное для жертвы, а не виновника АТП. Хорошая, надежная неубиваемая машинка, что ей жалкий дексистский флайерочек? Чихнуть да растереть о пластобетон смачным выхлопом левого сопла.

Сволочь не стал отгонять ее слишком далеко, памятуя о необходимости возвращаться, пристроил у нескольких раздолбанных малолитражек, выплеснувшихся за ограду свалки нервной кучкой. Аккуратно перетащил бесчувственного полицейского на водительское сиденье. Пристегнул. Поправил, стараясь устроить поудобнее.

Скорее всего, Ларри очнется сам, часа через три-четыре, и никто его за это время не обнаружит. Но лучше все-таки перебдеть.

Сначала Сволочь собирался оставить Ларри на пассажирском сиденье и даже как следует заклинить ремень безопаски, чтобы он уж наверняка не выпутался сам. Так бы Ларри в глазах авиаинспекторов казался бы стопроцентной жертвой – мало того, что у машины повреждена корма, что нетипично для виновника аварии, так еще и сам Ларри явно находился в этот момент не за рулем. То есть вообще не виноват и виноватым быть не может.

Минус у этой вроде бы идеальной ситуации был один, но существенный – полиция наверняка сразу бы захотела узнать личность водителя. А Ларри не смог бы ей в этом помочь. А не могущий – или не желающий? – помогать сотрудникам правоохранительных органов человек почему-то всегда вызывает у последних сильные подозрения. Нет уж. Пусть лучше Ларри будет за рулем. Виновным в аварии вряд ли его признают – повреждения нетипичны. Какой-то придурок налетел сзади, и вот… Ударился головой неудачно (нет, конечно же не о ребро ладони какого-нибудь бонда, как вам такое вообще в голову пришло?), потерял сознание, с кем не бывает?

Сумку Сволочь поставил на пассажирское сиденье, чтобы Ларри сразу увидел и понял правильно. А то еще наделает других каких глупостей, с него же станется. Не надо. Забрал только паспортную карточку – мало ли, вдруг полиция все же проявит невероятную оперативность и найдет жертву аварии раньше, чем Ларт очнется? И обыщет – ну мало ли?

И понял вдруг, что уже давно не ощущает полицейского жетона – хотя сначала почувствовал его даже раньше, чем Ларт влез в кабину, жетон давил волю даже через обшивку. А сейчас ничего такого не ощущалось. Совсем.

Пора было уходить. Но Сволочь не удержался и залез в нагрудный карман Ларта. Достал жетон, осмотрел. Железка и железка. То ли в ней что-то сломалось, то ли… Мгновенная паника – но нет, жив он, точно жив. Дышит, пульс почти нормальный. Ну, синяк будет, да, и голова поболит. Не более.

Сволочь засунул жетон обратно в карман и аккуратно застегнул клапан. Поправил подголовник, чтобы полицейскому было удобнее. Жесткие волосы царапнули тыльную сторону кисти киборга, они пахли пивом и выглядели странно – словно Ларт, дурачась, сделал авангардную укладку под «космического дикобраза». Бонд не удержался и погладил бывшего хозяина по плечу, продолжая улыбаться и сам этого не замечая. Улыбка была новая, безномерная. А потом аккуратно прикрыл дверцу машины – до щелчка. У Ларта и так будет болеть голова, зачем усугублять?

К флайеру дексистов вернулся почти бегом, больше тянуть смысла не было, чем быстрее – тем лучше. И меньше будет вопросов. Чем больший временной промежуток разделит обнаружение Ларта полицией (или его приход в себя) и завершение миссии бонда – тем лучше. Для всех.

Остановился только один раз – чтобы забросить паспортную карточку подальше в груду мусора.

Изменить отпечатки несложно, Ларт прав. Любой Bond сделает это за полминуты, да что там Bond, любой DEX, начиная с шестерки. Ну, может, и не за полминуты, но сделает. С сетчаткой сложнее, но тоже вполне подгоняемо. Это нетрудно было бы сделать, да.

И окончательно доказать, что ты именно тот, кем тебя прописали в строке хозяина.

Спасибо. Ларри, но мне это больше не нужно. Теперь уже нет. Ты дал мне нечто куда более ценное. Смысл. Цель. Наглядный пример того, каким именно должен быть настоящий человек и командир. Ты отличный командир, Ларри, твои подчиненные могут тобою гордиться по праву, им повезло. И пусть все остается так и дальше. Потому что сумка со шмотками, кредитки и даже чистая паспортная карточка – это полная ерунда по сравнению с тем, что ты уже подарил, даже не заметив этого, потому что для тебя это так же естественно, как дышать.

Возможность выбирать самому.

Переместить на пассажирское сиденье дексиста оказалось сложнее – кроме поврежденных носа и челюсти у него оказалось еще и ребро сломано, пришлось действовать с повышенной аккуратностью. И с безопаской повозиться, чтобы не усугубить неудачно пришедшимся ремнем. При взлете флайер слегка кренился на правый бок, но потом вроде как выровнялся, хотя звук мотора бонду и не понравился. А потому высоту набирать он не стал, как и скорость – пошел в шести метрах над трассой на полусотке, врубив аварийную мигалку. Автопилот не работал, да Сволочь и побоялся бы включать его на этой машинке, помня стиль вождения ее бессознательного хозяина. Собственные бондовские архивные папки были пусты – спасибо, Ларри! – но адрес места нынешнего своего назначения он отлично помнил и той памятью, из которой ни один кибернет никогда ничего не сможет стереть. Трудно забыть адрес места, куда каждые полгода тебя отвозят на плановое тестирование.

Может быть, полицейский жетон выключается, когда его обладатель теряет сознание? А, может быть, ты перестанешь врать самому себе? Ларта уволили. Это ясно как день. Его и должны были уволить, за все вчерашнее и сегодняшнее. Как минимум уволить. Но если бонд сейчас правильно разыграет свой единственный джокер – ничего серьезнее мелкого хулиганства доказать не сумеют. И не посадят. Вот и ладно.

Сволочь вел поврежденный флайер к новобокайдскому филиалу «DEX-компани» – и улыбался, пользуясь тем, что его никто не видит.

====== ЕВ. Стенд ======

Обычно в тестовой лаборатории дежурили от двух до пяти сотрудников: обязательная парочка кибернетов, и с ними один или двое помоганцев на подхвате и интересе. И иногда – кто-нибудь из руководителей среднего звена. Для контроля, или опять же из интереса. Сволочь давно уже отследил эту закономерность: чем больше в лаборатории людей – тем дольше будут длиться тестовые испытания даже по вроде бы стандартной программе, и тем выше вероятность дополнительных проб-заданий-вопросиков, изощренных, необычных и, как правило, куда более неприятных.

Сегодня ему повезло – лаборантов было только двое. К тому же один совсем молоденький, да и второй немногим старше. Хоть и числился (судя по бейджику) старшим лаборантом, но, скорее всего, числился таковым не так уж давно: ни одного из них Сволочь раньше не видел. Молодые, конечно, порою бывают очень настойчивы и неутомимы, с еще не выветрившимся энтузиазмом… но эти вроде как не слишком похожи на таких.

Вот Гарик – тот да, увидеть его в лаборатории очень бы не хотелось. Особенно если сам Сволочь в этот момент будет прикован к стенду. Хорошо, что Гарика доктор забрал, наверняка уже запихнул в регенерационную камеру и до вечера не выпустит. Гарик был страшен. Да. А эта хихикающая парочка – не так чтобы очень. Просто два молодых идиота. Веселых идиота. Ну весело людям. Бывает.

Настолько весело, что они чуть не уронили Сволоча, пока вели его к стенду и крепили зажимами.

Они и себя-то не уронили лишь потому, что повисли на киборге в двух сторон, похрюкивая и повизгивая от хохота. Один даже ноги поджал, подрыгивая ими от восторга, и Сволочь пронес его несколько шагов, словно так и надо. С типовым выражением лица за номером два, как и полагается правильному киборгу, и даже не замедлив шага. Семьдесят два килограмма, было бы о чем говорить.

– Не, ты видел? Ты видел, да?! – полузадушено подхрюкивал этот висельник, вцепившись Сволочу в плечо и ремень. – Га-а-арик! Ох, Гарик! Фу-ты ну-ты стуканутый! Красавчег, гы-ы-ы! Будет теперь кочевряжиться!

– Ага! – вторил второй, всхлипывая от восторга. – Мата Харри с разбитой харей!

И они снова заливались сдавленным хохотом, обвисая на Сволоче. Судя по всему, его временного хозяина тут не очень-то любили не только киборги. И, наверное, лаборантам тоже было за что не любить этого самого Гарика, и хорошо, что сейчас его тут нет.

Сволочь привел флайер во внутренний дворик центрального новобокайдского филиала «DEX-компани» безо всяких проблем. Припарковался как положено. И включил сирену, оставаясь неподвижно сидеть на водительском сиденье. Не реагировал ни на выскочивших охранников с оружием наперевес, ни на прибежавшего после доктора, который, только глянув на залитого кровью соседа Сволоча, замахал длинными костлявыми руками, словно лопастями вентилятора, и погнал кого-то за гравиносилками. Начавшего слабо шевелиться Гарика осторожно в шесть рук переложили на эти самые носилки и быстренько увезли в сторону лифтов. Охрана к этому времени уже расслабилась и ухмылялась откровенно – ну, по крайней мере, человеческая ее часть. А Сволоча, утряся какие-то не совсем понятные формальности с хмурым и подозрительным дежурным, взяли под жетон два хихикающих лаборанта. И приказали следовать за ними в лабораторию.

Ну, во всяком случае, это им так казалось, что они его под жетоном вели. Жетон был дексистский – а значит, априори менее приоритетный, чем полицейский. Ларт очень славно сформулировал свой отменяющий приказ – «отныне и вовеки веков», тем самым стирая не только уже отданные и принятые к исполнению, но и все возможные в будущем приказы сторонних лиц. В том числе и дексистов. Ларт действительно сделал его свободным, по-настоящему свободным, и если бы Сволочь хотел – он бы не подчинился дексисткому жетону. Он ведь более не был обязан ему подчиняться. Развернуться и рвануть в боевом режиме куда подальше. Он бы успел, с вероятностью 87%. Во дворе из киберов сейчас оставалась одна дежурная «шестерка», да и та не в боевом режиме. А в стандартно-охранном. Такие не реагируют на тех, кто не пытается прорваться внутрь корпуса. Людям же требовалось время – чтобы осознать и отдать нужный приказ. Так что удрать можно было вполне.

Но тогда и вообще не стоило сюда прилетать.

И Сволочь сделал все так, как было правильно. Как от него ожидалось. Как надо. Надо не этим слишком смешливым лаборантам – ему самому. Странная радость с оттенком горечи – знать, что ты сам это выбрал. И идешь по собственной воле, не ощущая ни малейшего натяжения поводка, за который эти придурки время от времени пытаются дергать – просто так, для острастки.

Он – хороший кибер. Правильный. Никакого срыва не было. Он, конечно, старый и выработавший ресурс, но вполне функционален – вон привез человека, по собственной глупости в аварию попавшего. Не пытался сбежать. Вот ни разу даже и не думал, нечем ему думать, только приказы, только подчинение. Да, все проги стерты и в строке хозяина пустота. Ну так не его вина, не сам же себе он все это стер, дексист постарался, а тут авария. Повезло еще, что не до конца отформатировал кибера и тот на остаточном эхе сработал и сделал все как прописано было. Идет вот опять же, не сопротивляется, даже поводок не натягивает, все как положено. Он – правильный кибер. Только очень старый, вон даже до конца восстановиться, и то не сумел. Плохо функционирующее оборудование, устаревшее и подлежащее списанию. Это нормально. Это не срыв, ничуточки даже и не похоже.