Текст книги "Актуальные проблемы европейского права"

Автор книги: Светлана Трыканова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

2.6. Европейское право как правовая система

Своеобразие формирования, природы и структуры Европейских сообществ и Европейского союза предопределяют в решающей степени особенности европейского права и его обратное воздействие на активизацию процесса интеграции. При этом важно иметь в виду, что сложность внутренней структуры Сообществ и Союза самым непосредственным образом влияет на структуру европейского права и отражается в особенностях, которые эту систему права характеризуют.

Для того чтобы ответить на вопрос о том, образует ли европейское право самостоятельную, самобытную правовую систему или это только часть международного права, необходимо, как и применительно к международным организациям, обратиться к основным квалификационным характеристикам, свойственным этой системе. Следует при этом принять во внимание, что, конечно, европейское право как особая правовая система формировалась не в вакууме, не на пустом месте, она вбирала в себя институты и концепции, свойственные как национальному праву государств-членов ЕС, так и международному праву. Все это, безусловно, можно проследить и на теоретических посылках, и на концептуальных построениях, и на институтах европейского права.

При подходе к вопросу о характеристике европейского права необходимо принять во внимание и позицию самого Европейского союза. Этот подход к проблеме был разработан и сформулирован прежде всего в решениях Суда Европейских сообществ. В целой серии дел, среди которых можно выделить такие, как дело Ван Генд, дело Коста, дело Франкович, дело Сименталь, и в ряде иных решений Суд весьма четко ответил на вопрос о том, является ли право Европейских сообществ частью международного права или самостоятельной правой системой. Уже в первом из названных решений, опираясь на четкую аргументацию и, в частности, на характер созданных интеграционных объединений и их природу, Суд приходит к выводу, что право Европейских сообществ нельзя идентифицировать ни с национальным правом государств-членов, ни с международным правопорядком. В своих решениях он подтверждает, что это самостоятельная правовая система, существование которой обусловлено наделением Сообщества суверенной властью и созданием институтов по ее реализации. В подтверждение особой природы Европейского сообщества и права ЕС в решении по делу Ван Генд записано: «…Государства-члены признают право Сообщества источником, к которому их граждане могут обращаться в таких (национальных. – Л.Э.) судах». Из этого следовал вывод: Сообщество представляет собой новый международный правопорядок, в пользу которого государства ограничили свои суверенные права в определенных областях и субъектами которого являются не только государства-члены, но и их граждане. Еще более определенно по этому вопросу высказался Суд в последующих своих решениях. Так, в деле Коста записано, например, что «в отличие от обычных международных договоров Договор ЕС создал свою собственную самостоятельную правовую систему…» Еще обстоятельнее аргументирует определение Суд в своих последующих решениях.

Конечно, позицию Суда Европейских сообществ можно оспаривать на научном уровне. Тем не менее нельзя игнорировать тот факт, что это официальная позиция Европейских сообществ и Европейского союза, а концепция, сформулированная Судом ЕС, получила признание и поддержку всех государств-членов. Больше того, основные квалификационные принципы права ЕС, определяющие соотношение этой системы с национальным правом государств-членов, получили официальное подтверждение в основополагающих актах Европейских сообществ и Европейского союза. Так, в протоколе о применении принципов субсидиарности и пропорциональности, который был одобрен при подписании Амстердамского договора и приложен к договору, учреждающему Европейское сообщество, записано: «…При применении принципов субсидиарности и пропорциональности уважаются общие положения и цели Договора, особенно в том, что касается полного сохранения достижений Сообщества и поддержания баланса между институтами; при этом не затрагиваются развиваемые Судом принципы, касающиеся соотношения национального права и права Сообщества (подчеркнуто мною. – Л.Э.), а также учитываются статья F(4) Договора о Европейском союзе, согласно которой «Союз обеспечивает себя средствами, необходимыми для достижений его целей и успешного проведения его политики».

Таким образом, позиция, занимаемая Европейским союзом и государствами-членами относительно статуса права ЕС, носит совершенно четкий и ясный характер. По этому поводу, как известно, никаких официальных демаршей со стороны третьих государств, оспаривающих статус права ЕС, не было.

Конечно, на доктринальном уровне, в научном плане позиция, занятая Судом ЕС и поддержанная Европейским союзом в лице его институтов, может не совпадать с позицией исследователей. В конце концов, одна из задач науки – это анализировать и ставить под сомнение существующие гипотезы, точки зрения и концепции. Поэтому помимо констатации официальной позиции необходимо также рассмотреть основные квалификационные признаки европейского права или права Европейских сообществ, для того чтобы установить, отличаются ли они от общепринятого международно-правового порядка и квалификационных признаков общего международного права. Отдельно ставить вопрос об отличии европейского права от национального права государств-членов, очевидно, нет необходимости, поскольку никто, как правило, не оспаривает различную правовую природу национального права государств-членов и права ЕС. Тем не менее можно сразу же заметить, что и по порядку формирования правовых норм, по кругу их действия, субъектам европейского права имеет место безусловное отличие права ЕС от национального права государств-членов. Кроме того, право ЕС занимает иерархически более высокую ступень по отношению к праву государств-членов, и в случае коллизии соответствующих правовых норм она решается по общему правилу в пользу нормы европейского права.

Однако нельзя не видеть, что европейское право имеет свой собственный объект регулирования – европейские интеграционные объединения, свой предмет – общественные отношения, вызванные к жизни и связанные с развитием европейской интеграции, свою систему права, объединяющую целый ряд отраслей европейского права. Наконец, по ряду основополагающих параметров оно автономно и самобытно. Рассмотрим их подробнее.

2.7. Квалификационные признаки права Европейских сообществ

Четыре главных принципа характеризуют особую природу права Европейских сообществ относительно его взаимоотношений с национальным правом государств-членов. Используя эти принципы, можно проследить отличие европейского права от иных правовых систем, включая международное право. Этими принципами являются, во-первых, верховенство европейского права по отношению к национальному праву государств-членов ЕС; во-вторых, прямое действие норм европейского права; в-третьих, интегрированность норм европейского права в национальные правовые системы государств-членов; в-четвертых, юрисдикционная защита европейского права.

В литературе иногда эти принципы, характеризующие взаимоотношения европейского и национального права, причисляют к числу общих принципов права ЕС, однако это не вполне точная характеристика. Общие принципы европейского права сформулированы в ст. 6 консолидированного текста Договора о Европейском союзе, где к их числу относятся основные права человека в том виде, как они гарантированы Европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г., подписанной в Риме, и как они вытекают из общих конституционных традиций государств-членов. Смешивать общие принципы европейского права и принципы, характеризующие отношения европейского права и национального права государств-членов ЕС, не вполне правильно. Конечно, сам термин «принципы», на которых основаны отношения двух разнопорядковых правовых систем, вполне может быть использован, и в этом случае он практически равнозначен тем самым квалификационным началам, которые и составляют основные признаки, характеризующие право Европейских сообществ. Однако смешивать понятия «общие принципы европейского права» и «принципы, определяющие взаимоотношения этого права с национальным правом государств-членов» было бы неверно.

К числу общих принципов европейского права или принципов, определяющих соотношение европейского права и национального права государств-членов, иногда относят также принципы пропорциональности и субсидиарности. Думается, что это тоже не вполне точная оценка их места и роли. Согласно принципу пропорциональности «действия Сообщества не должны выходить за пределы того, что необходимо для достижения целей договора» (в данном случае речь идет о Договоре о ЕС). Субсидиарность определяется в упомянутом Договоре как динамичная концепция, которая дает возможность в соответствии с необходимыми обстоятельствами расширять деятельность Сообщества в пределах его полномочий и, напротив, ограничивать или прерывать ее в том случае, если действия Сообщества уже не являются оправданными. Конечно, принцип пропорциональности в определенной степени воздействует на характер и структуру права. Речь, однако, идет о применении этого принципа к деятельности институтов Европейских сообществ, которые в силу данного принципа не должны выходить за пределы своей компетенции и действовать в интересах и целях реализации задач, которые стоят перед Сообществом и Союзом и закреплены в соответствующих учредительных договорах и последующих нормативно-правовых актах. Что касается принципа субсидиардности, то вполне очевидно, что он не приложим к праву ЕС или, во всяком случае, к той сфере общественных отношений и деятельности, являющихся исключительной компетенцией Европейских сообществ. Это положение записано прямо и недвусмысленно в учредительных актах ЕС. Они подтверждают, что принцип субсидиарности не подлежит применению в сфере исключительного ведения Европейских сообществ. Эта формула вполне понятна и очевидна, поскольку данная область общественных отношений регулируется нормами права Сообществ и только в их отсутствие может регулироваться нормами национального права государств-членов. В связи с имевшими место предложениями распространить этот принцип на деятельность Суда ЕС последний совершенно недвусмысленно определил его как не приложимый к своей деятельности. Была решительно отвергнута им и попытка установить, что решение спора на уровне Суда ЕС или национального судебного органа должно иметь место на основе целесообразности и выявления большей эффективности, в частности, было указано, что отсутствие четких критериев в этой области и решение вопроса на основе целесообразности приведут к полному отсутствию правовой стабильности и безопасности. В результате ослабнут правовые гарантии осуществления европейского права, что не только не повысит эффективность деятельности Европейских сообществ и Европейского союза, но, напротив, нанесет серьезный удар по самим принципам интеграции и единообразному пониманию и применению европейского права. Соответственно, отнюдь не отрицая значение и важность принципов субсидиарности и пропорциональности, их будет правильнее отнести не к принципам права, а к принципам организации и деятельности институтов и органов Европейских сообществ и Европейского союза. Рассмотрим каждый из квалификационных принципов права ЕС более подробно.

Верховенство европейского права. Этот принцип был заимствован европейским правом из арсенала общего международного права. Безусловно, верховенство норм международного права по сравнению с нормами национального права относится к числу общепризнанных принципов. Тем не менее следует напомнить, что национальная практика государств-членов в этой области далеко не единообразна.

Концепция примата норм, принадлежащих к более высокому в иерархическом плане уровню, или правопорядку, получила практически мировое признание. Однако в рамках Европейских сообществ и Европейского союза она претерпела определенную трансформацию. Несколько изменены концептуальные основы, на которых покоится принцип верховенства права ЕС и практика применения этого принципа. Вот почему принцип верховенства права ЕС может служить одним из квалификационных признаков, характеризующих юридическую природу данной правовой системы.

В государствах-членах ЕС используются различные по своей природе начала, на которых основывается применение норм международного права на национальном уровне. Это всем известные монистическая и дуалистическая концепции. Согласно первой действие мер международного права не требует специальных норм по имплементации, если это не предполагает само содержание правового акта и условия его применения. На уровне ряда государств-членов ЕС (Великобритания, Италия и др.) принята дуалистическая система, в соответствии с которой нормы международного права, включая нормы подписанных и ратифицированных данным государством международных договоров, не подлежат применению, если они не введены в действие национальными актами имплементации. На уровне Европейских сообществ подобный двойственный подход полностью исключается. Все государства, входящие в состав Европейских сообществ, полностью и безоговорочно признают верховенство права ЕС. В 1972 г., когда решался, в частности, вопрос о вступлении Великобритании в состав ЕС, в этой стране был принят специальный акт, известный как Акт о Европейских сообществах 1972 г., согласно которому все нормы права Сообществ, как принятые до вступления Великобритании в Сообщество, так и во время и после вступления в Сообщество, будут иметь прямое действие на территории этой страны и обладать верховенством по отношению к нормам национального права. Применительно к Великобритании это означало отход от тех принципов неписаного конституционного права, которых Великобритания придерживалась на протяжении столетий. Верховенство парламента и верховенство закона, принятого парламентом, уступили в какой-то степени место признанию верховенства норм европейского права. Правда, по мнению профессора Хартли, ситуация не претерпела существенных изменений, поскольку Британский парламент остался хозяином положения и может принять решение о выходе из состава Сообщества.

Принцип верховенства права Сообществ утвердился далеко не сразу. Национальные судебные органы ряда государств на начальном этапе старались ограничить его значение и применимость. Так, Конституционный суд ФРГ, Государственный совет Франции пытались оговорить собственное право судить о применимости норм права ЕС, особенно в тех случаях, когда они в какой-то мере затрагивают права и свободы, гарантированные национальными конституциями. В Италии Конституционный суд пытался отстоять точку зрения, согласно которой нормы права Сообществ могут быть подчинены в процессуальном плане предварительному решению высшего судебного органа страны. Однако постепенно все выдвигавшиеся оговорки и возражения в конечном итоге были сняты. Суд ЕС в своих решениях подчеркнул, что при защите основных прав и свободой исходит из конституционных традиций государств-членов ЕС. В том, что касается коллизии между нормой европейского права и конституционной нормой государства-члена, решающее значение имеет норма права Сообществ. В двух делах против Итальянской Республики Суд ЕС указал, что норма права, созданная на основе учредительного договора, должным образом подписанного, ратифицированного и введенного в действие государством-членом ЕС, всегда должна иметь преимущественное значение по сравнению с национальной нормой права, ибо в противном случае не будут иметь место ни единство правовой системы Сообщества, ни практики его применения, что ставит под угрозу и сомнение сам статус и Сообщества, и европейского права. В одном из своих первых решений (дело Коста против Энел), рассмотренном в преюдициальном порядке, Суд ЕС, в частности, постановил: «…Проистекающее из автономных источников право, порожденное Договором ЕЭС, не может вследствие своей особой и изначальной природы быть оспорено каким бы то ни было внутренним правовым актом без того, чтобы не ликвидировать статус права Сообщества и не поставить под сомнение правовую основу самого Сообщества».

Совершенно однозначно высказался Суд ЕС и по вопросу о коллизии нормы европейского и национального права государств-членов в связи с попытками некоторых национальных судебных органов сослаться на положение о том, что принятый позднее правовой акт может ограничить или устранить действие первоначально принятого акта независимо от разницы в уровнях принятия. В решении по делу Симменталь Суд записал: «…В соответствии с принципом верховенства права Сообщества взаимосвязь между положениями Договора и прямо применимыми нормами институтов Сообщества, с одной стороны, и положениями национального права государств-членов Сообщества – с другой, такова, что эти положения и акты своим вступлением в силу не только автоматически делают неприменимым любое противоречащее положение действующего национального права, но также – поскольку они являются неотъемлемой частью правопорядка государств-членов и обладают верховенством на территории каждого из государств-членов Сообщества – делают невозможным принятие новых национальных законодательных актов в той мере, в какой они несовместимы с положениями права Сообщества». Показательно, что в решениях Суда ЕС, как в процитированных, так и многих других, указывается на взаимосвязь принципа верховенства с принципом прямого действия и интегрированности норм права ЕС в национальные правовые системы.

Прямое действие норм европейского права. Важнейшим квалификационным признаком права Сообществ, характеризующим его отношения с национальными системами права, является принцип его прямого действия (прямого применения). В определенной мере наличие такого принципа зафиксировано в самих учредительных договорах. Согласно ст. 249 Договора о Сообществе устанавливается прямое действие регламентов, которые являются одним из главных источников вторичного права ЕС. Однако в учредительном договоре ничего не говорится о прямом действии норм самого Договора, а равно иных, помимо регламента, актов вторичного права. Только последующая практика Суда ЕС позволила решить вопрос о прямом действии норм учредительных договоров (частично это присутствует уже в деле Ван Генд) и такой разновидности источников коммунитарного права, как директива.

Конечно, в том, что касается признания этого принципа, можно отметить довольно серьезные столкновения различных правовых подходов, постепенную эволюцию позиций Суда, который в конечном итоге пришел к признанию принципа верховенства права Сообществ в сочетании с принципом прямого действия и отнес их оба к числу взаимосвязанных и безусловных, характеризующих коммунитарное право. В уже упомянутом деле Симменталь записано, что нормы права Сообществ являются непосредственным источником прав и обязанностей для всех, на кого они распространяются, будь то государства-члены Сообщества или частные лица сторонами в правовых отношениях, регулируемых правом Сообщества. В решениях Суда ЕС и в специальной литературе обращается внимание на два момента, характеризующих содержание принципа прямого действия: во-первых, нормы прямого действия – это положения, которые напрямую и непосредственно порождают права и обязанности субъектов европейского права, включая частные физические и юридические лица; во-вторых, прямое действие предполагает всеобъемлющее и единообразное применение норм права ЕС всеми государствами-членами Европейских сообществ.

В реализации принципа прямого действия, безусловно, существует довольно много нюансов, которые связаны и с условиями применения, и с характером нормы, и с рядом других обстоятельств, но в целом их прямое действие не обусловлено актами имплементации: они напрямую порождают права и обязанности для всех субъектов права, которым адресованы.

Интегрированность норм европейского права в национальные правовые системы государств-членов. Обязательное исполнение норм коммунитарного права во всех странах-членах Сообщества, их обязательное применение национальными властями и национальными судебными органами, следование этим правилам со стороны частных лиц обусловлены в немалой степени тем, что нормы этой правовой системы рассматриваются как автоматически интегрированные в национальные системы права. Поскольку действует принцип верховенства, то это неизбежно означает, что в случае коллизии подлежат применению нормы права, имеющие своим источником интеграционные акты.

Суд ЕС неоднократно подчеркивает в своих решениях интегрированность коммунитарного права в национальные правовые системы и вытекающие отсюда правовые последствия. В известном решении по делу Франкович и других от 19 ноября 1991 г. была подчеркнута важность и специфика интегрированности норм права Сообществ: «Необходимо прежде всего напомнить, что Договор ЕЭС создал собственную, интегрированную в правовые системы государств-членов правовую систему, которая обязательна для их судебных учреждений и субъектами которой выступают не только государства-члены, но также и частные лица, находящиеся под их юрисдикцией». Как видно из приведенного текста, отталкиваясь от положения о самостоятельности коммунитарной правовой системы, Суд определил, что она является одновременно интегрированной в национальные правовые системы государств-членов. Отсюда вытекают и совершенно определенные правовые обязательства для всех субъектов права ЕС. Естественно, что в решении, адресованном национальному судебному органу, запросившему разъяснение в преюдициальном порядке, Суд ЕС в первую очередь подчеркнул обязательность коммунитарного права для национальных судебных учреждений. Однако в том же решении Суд указывает, что эта обязательность норм права распространяется и на государства-члены, и на все частные лица, находящиеся под их юрисдикцией. Формула-обязательность для государств-членов не может толковаться иначе, как обязанность всех государственных институтов и должностных лиц, т. е. всей национальной администрации в целом, строго следовать предписаниям европейского права. Точно так же Суд определяет, что интегрированность в национальные правовые системы приводит к обязательности соответствующих норм права для частных лиц, находящихся под юрисдикцией государств-членов. Наконец, такого рода нормы, хотя, очевидно, интегрированность в данном случае не имеет столь существенного значения, обязательны и для институтов Сообщества. В решении по делу Франкович и других Суд ЕС, делая особый акцент на защите прав частных лиц, напоминает, «что, как это вытекает из неизменной практики Суда ЕС, национальные судебные учреждения обязаны, в пределах своей юрисдикции, применять право ЕС; обеспечивать максимальную эффективность его норм и защищать права, которыми оно наделяет частных лиц».

Приведенные положения совершенно четко и недвусмысленно свидетельствуют о том, что одно из главных направлений и условий эффективности права Сообществ связано с установлением такого порядка, при котором создаются максимально благоприятные правовые условия защиты прав и интересов частных физических и юридических лиц. В сочетании с принципами верховенства и прямого действия они обеспечивают высокоэффективную защиту прав частных лиц, основанных на праве Сообществ, которая имеет место или должна иметь место независимо от позиции, занимаемой по тому или иному вопросу властями государства-члена ЕС. Подобная ситуация, в частности, находит выражение в установлении системы возмещения ущерба, причиненного неправомерным применением (или неприменением) нормы права Сообществ в тех случаях, когда она подлежала применению в силу прямого действия и интегрированности норм права Сообществ в национальную систему права.

Сравнение доминирующей практики применения коммунитарного права с практикой международно-правовой подтверждает, что речь идет о принципиально отличном положении дел. Если норма международного права адресуется прежде всего национальному государству, которое принимает (или не принимает) меры по их правовой реализации, то в том, что касается европейского права, дилеммы применения или неприменения быть не должно, а применение вменено в обязанность национальным властям и прежде всего судам государств-членов. Любое уклонение от соблюдения такого рода требования влечет за собой неисполнение обязательств по учредительным договорам и является основанием для вчинения иска о неисполнении обязательств, направленного против государства-нарушителя.

Юрисдикционная защита европейского права. Нормы права Сообщества обязательны для всех субъектов европейского права. Суд ЕС, будучи институтом Европейских сообществ и Европейского союза, призван обеспечить единообразное понимание и применение европейского права всеми государствами-членами и институтами. Сама возможность единообразного понимания и применения европейского права не может иметь место, если оно не обеспечено юрисдикционной защитой, если оно не делает ничтожным любые противоречащие ему акты национального права. «Любое признание того, что национальные законодательные акты, вторгающиеся в сферу, в которой Сообщество осуществляет свое законодательное полномочие, или иным образом несовместимые с положениями права Сообщества, имеют какое-либо законное действие, было бы равносильно отрицанию эффективности обязательств, безусловно и окончательно принятых государствами-членами Сообщества в соответствии с Договором, и поставило бы под угрозу сами основы Сообщества».

Наличие юрисдикционной защиты не является какой-то новеллой, свойственной европейскому праву, поскольку такая защита уже имеет место в рамках международного права. Главное отличие заключается в том, что в рамках международного права осуществление судебной защиты обусловлено по общему правилу – и это особенно важно – согласием государств, участвующих в споре, на рассмотрение данного спора данным судебным или арбитражным учреждением. Практически не создан и достаточно эффективный механизм реализации принятых подобными судебными органами решений. В рамках Европейских сообществ положение иное. Любое деяние, осуществленное в противоречии с действующим европейским правом, служит основанием для вчинения иска против государства-нарушителя. В тех случаях, когда речь идет о неисполнении обязательств государствами-членами, о бездействии институтов Европейских сообществ или при оспаривании законности принятых Европейскими сообществами актов, такого рода иски могут вчиняться и рассматриваться непосредственно Судом ЕС или Судом первой инстанции. В тех случаях, когда речь идет о причинении вреда, вызванного применением нормы европейского права, или ее неправомерным применением, или неприменением, породившими причинение ущерба частным лицам, соответствующие иски вчиняются в национальных судебных учреждениях. Национальный суд не вправе отказать в рассмотрении такого иска только потому, что он основан на норме права Сообществ. Больше того, национальный суд при рассмотрении такого рода дела должен обеспечить уровень процессуальной защиты истцу, ни в чем не уступающий требованиям национального процессуального права, используемым при вчинении иска на основе норм национального права. В тех случаях, когда национальный суд сомневается в законности подлежащей применению нормы права Сообществ или не уверен в ее правильном истолковании, он может запросить Суд ЕС о вынесении соответствующего определения. В этом случае рассмотрение дела по основному иску приостанавливается до момента получения решения Суда ЕС и возобновляется после его получения. Следует иметь в виду, что Суд ЕС в этом случае не выступает в качестве некой вышестоящей инстанции, он не выносит решения по существу рассматриваемого иска и его решение является обязательным только в той части запроса, который направил национальный суд, и именно национальный суд выносит окончательное решение по существу дела. Но при этом решение о толковании или о правомерности (неправомерности) подлежащего применению акта Европейского сообщества оспариванию не подлежит и носит обязательный характер.

Таким образом, судебная защита, осуществляемая на основе европейского права, носит сложный и комплексный характер. Компонентами этой системы выступают не только судебные учреждения ЕС – Суд Европейских сообществ и Суд первой инстанции, – но также, и возможно в большей степени, национальные судебные учреждения государств-членов ЕС. Это, очевидно, дает основание говорить о том, что судебная система, созданная в рамках Европейских сообществ и Европейского союза, слагается как из судебных учреждений ЕС, так и из национальных судебных учреждений государств-членов в той части и в той степени, в какой они применяют подлежащие исполнению на национальном уровне нормы права Сообществ.

Взаимоотношения между двумя компонентами судебной системы характеризуются в этом случае не их соподчиненностью, а принципом сотрудничества. Решение, вынесенное национальным судебным органом и вступившее в законную силу, не подлежит обжалованию в Суд ЕС. Отношения между Судом ЕС и национальным судебным учреждением основаны на принципе сотрудничества, что и находит свое выражение и закрепление в преюдициальной процедуре. Ее использование дает возможность национальному суду во всех случаях, когда возникает сомнение в толковании или законности подлежащего применению в деле акта ЕС, обратиться в Суд ЕС и получить необходимые разъяснения. Показательно, что более половины всех дел, рассматриваемых в последние годы Судом ЕС, – это дела косвенной юрисдикции, которые направляются национальными судебными учреждениями. Подписанный в феврале 2001 г. Ниццский договор содержит целый ряд положений, обеспечивающих совершенствование судебной структуры ЕС и повышение эффективности судопроизводства на уровне Сообществ. К этому Договору приложен и новый Устав Суда ЕС в качестве составной части самого учредительного акта. Он предусматривает, в частности, весьма значительные перемены в осуществлении преюдициальной процедуры.

Дальнейшая реформа судебной системы ЕС, которая должна приобрести трехзвенный характер и перераспределения юрисдикции между ними, предусмотрена Конституцией ЕС.

Отмечая важность и значимость решений Суда ЕС, следует еще раз подчеркнуть, что именно судебная практика позволила Европейскому сообществу сформулировать те основные квалификационные принципы, которые характеризуют правовую систему ЕС, придают ей оригинальный, автономный и самостоятельный характер.