Текст книги "Миграция в Европе и ее последствия"

Автор книги: Светлана Трыканова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Страна, которая в своей истории часто оказывалась прибежищем для иностранцев, сама вынудила многих испытать невзгоды чужбины, обращая в бегство или вынуждая эмигрировать. В XIX в. это относится, в частности, не только к «преследованиям демагогов» согласно Карлсбадским решениям 1819 г. Речь идет и о бегстве преследуемых революционеров 1848–1849 гг. – в Соединенных Штатах и Австралии их еще называли «fortyeighters», а также о германских социалистах, которые во времена закона Бисмарка против социалистов (1878–1890) перебрались в европейскую и заокеанскую эмиграцию. Все это после «захвата власти» национал-социалистами в 1933 г. померкло перед лицом политически, мировоззренчески и расово-идеологически обусловленной эмиграции из национал-социалистской Германии. Люди эмигрировали в более чем 80 стран мира, среди которых на первом месте были Соединенные Штаты Америки. Для многих, прежде всего еврейских эмигрантов, бегство в изгнание было спасением от смертельной опасности.

Во Вторую мировую войну последовали волна бегства и вынужденных переселений из областей, определенных как сфера интересов пактом Гитлера – Сталина 1939 г., насильственное переселение, изгнание и депортация в Европе, оккупированной Германией, а также на советской территории. В конце были лагерный плен, каторжные работы и реинтеграция немецких военнопленных, а также, в 1950-е гг., «поздние возвращенцы» из Советского Союза, крупнейшие в истории Европы вынужденные переселения в виде бегства и изгнания немцев из восточных областей.

С конца Второй мировой войны в Германии наблюдалось четыре крупных процесса иммиграции и интеграции. При этом в Восточной Германии и Западной Германии часто наблюдался противоположный опыт. Первый процесс – немецкие беженцы и изгнанники: на Западе их сочувственно называли «изгнанными с родины», на Востоке же они получили косметическое обозначение «переселенцы». На Западе влиятельные организации, положившие начало официально организованной вербовке, десятилетиями официально выступали за ввоз иностранных кадров в страну «экономическо-фаво на родину», а в ГДР «проблема переселенцев» стала табу с оглядкой на восточных соседей. На Западе приток эмигрантов из Восточной и Юго-Восточной Европы продолжался и после окончания изгнаний: в 1951–1988 гг. через лагеря для перебежчиков границы прошли почти 1,6 млн человек. На Востоке же, по ту сторону «интеграции переселенцев», приток переселенцев был невелик: по указанным причинам он был связан лишь с «воссоединением семей». Менее заметной на Западе была сначала иммиграция беженцев, искавших убежища, но с начала 1980-х она быстро нарастает. В ГДР доминировали не иммиграция и интеграция, а эмиграция и изоляция вследствие переселения или бегства на Запад. В духе «холодной войны» Запад приветствовал эти процессы, так как «бегство от коммунистической власти» означало «голосование ногами» в соперничестве двух систем и одновременно желательный приток рабочей силы. В ГДР, напротив, нелегальный путь на Запад рассматривался как предательство родины и строго наказуемое деяние. По-возможности эти темы полностью замалчивались, как в начале 1950-х замалчивались «проблемы переселенцев». Многие вопросы, связанные с иммиграцией и интеграцией, с эмиграцией и изоляцией были вытеснены из общественного сознания ГДР.

Вторая крупная волна иммиграции в Федеративную Республику Германию была вызвана «гастарбайтерами» и иммигрантами: договор между Германией и Италией 1955 г. дал начало официально организованной вербовке иностранных кадров в страну «экономического чуда». Строительство стены на Востоке невольно подстегнуло поток приезжих: когда после 1961 г. эмиграция из ГДР иссякла, усилилась вербовка иностранных рабочих.

«Гастарбайтеры», или «гостящие рабочие», – так их называли в обиходе, но не в официальных документах, в отличие от «иностранных рабочих» национал-социалистской Германии и «иностранных отходников» кайзеровской Германии. Вербовка рабочих на Западе продолжалась до «нефтяного шока» 1973 г., который положил ей конец. За это время в страну приехало 14 млн «гастарбайтеров», из них 11 млн человек вернулись впоследствии домой. Оставшиеся поселились в Германии, вызвали к себе семьи, так что большинство из них уже к концу 1970-х жило в парадоксальных общественных условиях – в ситуации иммиграции без страны иммиграции. Дело в том, что на правительственном уровне это явление «опровергалось», из сферы политических решений вытеснялось, в административных процедурах стало табу. Не было зрелых концепций по вопросам иммиграции и интеграции: то, что становится табу, невозможно формировать.

В ГДР на базе правительственных соглашений также работали иностранцы, хотя и не в таком объеме, как на Западе. Это были приезжие преимущественно из Вьетнама и Мозамбика. Как и «гастарбайтеры» на Западе, они «вкалывали» в наименее престижных сферах, в самых тяжелых условиях, например, три четверти из них работали в сменном режиме. Привлечение иностранцев в ГДР также замалчивалось или происходило под видом стажировки. По отношению к иностранцам, заключившим срочные договора, в государстве закрытых границ действовала система «шефства», подотчетная администрации и авторитарная по своему характеру. В целом это была не столько социальная интеграция, сколько предписанная государством сегрегация, имевшая и пространственное выражение (аналог гетто). Иностранцев размещали в отдельных общежитиях и таким образом обозначали социальную дистанцию. Личные контакты с ними осуществлялись по разрешению и требовали отчета. Предписанная изоляция чужих и публичное замалчивание их существования создавали социальный вакуум.

Признаваемое во всем мире право на убежище имеет любой, кто полагает, что может обратиться с такой просьбой. Ему должно быть предоставлено убежище и обеспеченное пребывание до решения его вопроса. Беженцы со всего света чаще всего используют это право, поэтому возникла тенденция ограничивать его практическое применение, а в 1993 г. дело дошло до ограничения самого права. Изменение правовой нормы 1993 г. лишает права на убежище тех, кто приехал из стран, где «преследования отсутствуют», или кто въезжает в Германию через так называемые безопасные третьи страны. Федеральный президент Вольфганг Тирзе говорил о «восточногерманской форме апартеида», бывшая уполномоченная по делам иностранцев Корнелия Шмальц-Якобсен – о «ксенофобии за закрытыми дверьми». Когда тоталитарной дрессировке пришел конец, скрытая неприязнь к чужакам вырвалась наружу. В процесс объединения ринулись немцы, ставшие друг другу чужими, с противоположным политико-идеологическим опытом, наряду со многими нерешенными вопросами обнажив и не решенные в обоих государствах проблемы общения с чужаками.

Третья группа иммигрантов в послевоенные годы – лица, ищущие убежища и прочие беженцы. Они также увеличили число нелегальных, а значит неупорядоченных пребываний в стране: участились нелегальные переходы границы, разрешения на пребывание стали игнорироваться, а те, кому предъявлялись предупреждения о высылке, стали все чаще скрываться от властей.

Четвертая большая группа – выселенцы и немецкие иммигранты из Восточной Европы: иммиграция переселенцев – это своего рода «возвращение через поколение». Предки мигрантов выехали из страны несколько десятков или сотню лет назад или, как в случае «семибургских саксонцев», еще в позднем Средневековье, когда Германия еще не существовала. Те, кто официально признан «выселенцем», могут с точки зрения правовых норм в связи с последствиями войны претендовать на германское гражданство со всеми правами и обязанностями. Однако в культурном, ментальном и социальном отношении они – настоящие иммигранты. Из-за недооценки или смешения их с изгнанными и послевоенными беженцами вопрос об их интеграции стоит особенно остро. Проблемы интеграции обострялись по мере массового роста иммиграции выселенцев. Они имели место, хотя уровень 1993 г. путем выделения особых контингентов был максимально снижен до 220 тыс. человек и затем путем определенных ограничений доведен до 100 тыс. в 1998 г. Немаловажную роль сыграли языковые тесты, введенные в 1996 г. в регионах происхождения. Иммиграция выселенцев долгое время считалась образцовым экспериментом, рекомендованным для интеграции иностраных иммигрантов. В условиях нарастающего бюджетного дефицита ситуация заметно изменилась. Впрочем, выселенцы, несмотря на сокращение пособий по интеграции, остаются привилегированной группой иммигрантов. При интеграции «чужих» немцев с Востока выявились новые серьезные миграционные трудности. Между тем в ходе осуществляемой уже в течение десятилетий интеграции «своих» иностранцев не удается справиться с решением многих проблем.

Несмотря на все светлые и темные стороны в истории миграции внутри страны, в страну и из страны, магистральная линия исторического развития в XIX и XX вв. состояла в том, что Германия из страны эмиграции сначала стала страной привозного труда, а затем и страной, куда стремятся попасть эмигранты. Это было известно еще до сенсационного отчета ООН о развитии населения весной 2000 г., где говорится, что Германия еще долго будет оставаться желанной для эмиграции страной.

Прогрессирующее демографическое «старение» населения Германии в действительности таит серьезные проблемы. Они касаются экономической динамики и солидарности поколений. Демографическая политика как таковая не является альтернативой. Речь должна идти об условиях, при которых население растет за счет рождений и/или иммиграции. Для этого необходимы теоретические концепции, рассматривающие миграцию как центральную проблему наряду с другими аспектами. При рассмотрении миграции важно не упускать из виду, что, несмотря на приток иммигрантов, Германия не перестала быть страной эмиграции и транзита. Федеративная Республика, по крайней мере с окончанием «холодной войны» и связанными с ней передвижениями населения между Востоком и Западом, – словно гончарный круг международных миграционных процессов: она принимает эмигрантов и миграционных рабочих, но и отпускает людей в другие страны жить и работать. В нее вливаются многочисленные транзитные иностранцы-путешественники, а также множество беженцев, для которых Германия – промежуточная станция на пути к другим странам. Вот почему Германии необходима всеобъемлющая концепция для всех типов миграции.

С 1960 г. более 30 млн человек переехали на жительство в Германию. Однако миграция включает не только иммиграцию, но и эмиграцию.

Место притяжения – город. Иностранное население неравномерно расселено по территории Германии. Почти 70 % всех мигрантов проживают в четырех (западных) крупных землях: Баден-Вюртемберг, Бавария, Гессен и Северный Рейн-Вестфалия. В новых федеральных землях Бранденбург, Мекленбург – Передняя Померания, Саксония-Анхальт, Саксония и Тюрингия доля иностранцев весьма невелика. Она превышает 2 % только в Бранденбурге и Саксонии. В крупных индустриальных районах старых федеральных земель, а также в Берлине мигрантов вдвое больше, чем в сельской местности. В городах (см. график внизу слева) доля иностранных жителей достигает в среднем 15 %, а в некоторых случаях даже заметно превышает этот показатель.

Население Германии постепенно стареет. Примерно через 30 лет доля пожилых людей может вдвое превысить долю молодежи. «Дряхлению» немцев противодействует приток переселенцев. Ведь мигранты в среднем моложе, чем население в целом. Кроме того, иммиграция положительно сказывается на рынке труда и системах социального обеспечения.

Иммиграция в Германию

Иммиграция из отдельных регионов в 1999 г. (иностранцы и немцы)

Эмиграция из Германии

Эмиграция в отдельные регионы в 1999 г. (иностранцы и немцы)

На первом месте – турки.

Имея 9 %-ную долю иностранцев в общей численности населения, Германия находится в этом отношении в верхней части списка европейских стран. Каждый четвертый переселенец приехал из страны – члена Евроюза, главным образом – из Италии, Греции, Австрии, Португалии и Испании. Самую большую группу иностранных жителей составляют турки – 2,1 млн человек.

Данные о регионах происхождения мигрантов и о предпочитаемых ими странах показывают, что большая часть миграционных процессов Германии связана с Европой. В 1999 г. из стран Европы, не входящих в ЕС, а также из Азии в Германию въехало больше людей, чем выехало из Германии в эти регионы.

Иностранцы по гражданству

Все данные в процентах

За последние 40 лет в Германию въехало более 30 млн человек. За этот же период Федеративную Республику покинуло более 21 млн человек. Высокие показатели иммиграции в начале 1990-х годов (например, в 1992 г. в Германию въехали 1,5 млн объясняются прежде всего большим количеством немецких репатриантов из республик бывшего Советского Союза и других восточноевропейских государств, ростом числа лиц, просящих политического убежища, притоком беженцев из Югославии (начиная с 1991–1992 гг.), а также возросшей трудовой миграцией из стран, не входящих в Европейский Союз. В последнее время наплыв мигрантов снизился. В 1999 г. в Германию въехало всего лишь 875 тыс. человек и 672 тыс. уехали из страны.

По мнению Т. Н. Юдина, сложились следующие тенденции миграционных процессов в мире.

Первая тенденция. Увеличение объемов и расширение географии миграции. Об этом говорят следующие факты.

В миграционный оборот втянуты 218 стран мира.

С 1985 по 2004 г. общий прирост населения составил 1,7 %, а миграционный прирост – более 2,7 %, происходит концентрация международных мигрантов в определенных странах и регионах мира («Доклад о международной миграции» ООН, 2002 г.).

Вторая тенденция. Появление новых типов мигрантов увеличивает разнообразие их социокультурных характеристик.

Традиционными типами миграций в мире являются три основных: переезд на постоянное место жительства; временная трудовая миграция; движение беженцев.

В последнее время появились новые типы миграции:

– миграция высококвалифицированной рабочей силы;

– выезд ученых – «утечка мозгов»;

– выезд спортсменов – «утечка мышц»;

– «утечка женихов и невест»;

– рост нелегальной миграции.

Третья тенденция. Расширение вынужденной миграции: около 50 млн человек в мире могут на сегодняшний день считаться жертвами вынужденного перемещения. Среди них немалую часть составляют беженцы.

Четвертая тенденция. Феминизация миграционных процессов. Доля женщин среди мигрантов достигла 48 %.

Пятая тенденция. Многие страны используют эмиграцию для решения проблем занятости у себя в стране. Это означает фактическое правительственное участие в вербовке рабочей силы.

На усиление миграционных процессов в будущем также влияют такие факторы, как демографический фактор, дальнейшая глобализация экономики, рост экономического различия между богатыми и бедными странами; различия в социальных, политических и религиозных свободах между странами будут заставлять искать через миграцию способы улучшения своей жизни и т. д.

Обычно тенденции, сложившиеся в прошлом, используют для построения прогнозов на основе экстраполяции данных.

Однако вряд ли в данном случае это полностью возможно в силу разницы между факторами, которые влияли на миграцию в прошлом, и теми, которые будут ее определять в будущем.

В принципе, соглашаясь с пятью тенденциями развития миграции, выделенными Т. Н. Юдиным, тем не менее следует по этому поводу высказать некоторые соображения.

Тенденции развития миграции в Европе будут определяться двумя главными обстоятельствами.

С одной стороны, попыткой регулировать, сдерживать и селектировать миграционные потоки с учетом событий, происшедших во Франции, и того, что происходит на Дальнем Востоке РФ.

С другой стороны, расширением миграции за счет усугубления демографической ситуации, глобализации рынка, различий экономического, политического, экологического, культурно-религиозного плана, усиления роли факторов, связанных с климатическими изменениями, геополитикой и транснациональной преступностью.

Несмотря на негативные последствия, вторая тенденция одержит вверх над первой, а факторы, лежащие в основе ее, будут определять расширение миграции в мире. Иначе говоря, негативные последствия, которые несет в себе миграция, не могут ее приостановить. Они могут только заставить принимать меры по ее упорядочению.

Следующие факторы будут определять расширение миграции:

1) демографический фактор; именно неудовлетворительная демографическая ситуация в странах ЕС будет во многом определять динамику развития миграции;

2) экономические интересы также будут выступать в качестве приоритетного фактора развития миграции;

3) политические, экономические, культурно-религиозные различия, несомненно, будут по-прежнему существенно влиять на миграцию в сторону ее увеличения и определять мотивы выбора места нового проживания.

Однако к традиционным факторам миграции добавятся и некоторые другие, а именно:

1) геополитический фактор, связанный с борьбой за сырье – нефть, газ, который уже привел и будет в будущем приводить к вооруженным конфликтам, что неизбежно вызовет потоки беженцев; геополитические интересы ряда стран будут играть большую роль в интенсификации миграции;

2) климатический фактор, сопряженный с изменениями климата на планете и прежде всего – потеплением, повлияет на миграцию;

3) культурно-религиозный фактор будет выступать в качестве конфликтного источника, что по весьма понятным причинам повлияет на миграцию;

4) криминальный фактор.

Миграция – это айсберг, видимая его часть – легальные мигранты; невидимая, которая, как известно, многократно больше видимой, – нелегальная, которая приносит астрономические прибыли в различных сферах экономики и бизнеса. Однако если не будут приняты радикальные меры по борьбе с транснациональной организованной преступностью, то миграция будет приводить к массовым негативным последствиям. За счет прежде всего нелегалов, которые проживают и трудятся в условиях, не согласующихся ни с какими элементарными правами и стандартами.

Таким образом, тенденция расширения миграции будет определяться двумя основными группами факторов:

с одной стороны, факторами «выталкивания» мигрантов из стран с низкими экономикой, качеством жизни, уровнем безопасности и экологии;

с другой стороны, факторами «притяжения» стран с высокими качеством жизни, безопасности, свобод, потребности в рабочей силе, решения демографической ситуации и других проблем.

§ 2. Негативные последствия миграции в Европе

По своим последствиям миграция представляет собой понятие противоречивое и сложное. Она одновременно проявляется как в конструктивных, так и деструктивных последствиях.

Миграция, способствуя решению демографических, экономических проблем, вместе с тем порождает другие, порой трудноразрешимые. Двойственность природы миграции заставляет относиться к ней неоднозначно.

При этом следует учитывать и разделять последствия для мигрантов и последствия для принимающей страны.

К сожалению, это обстоятельство зачастую игнорируется, что приводит к однобокому пониманию последствий и связанных с ними трудностей.

Между тем последствия миграции заключаются в трудностях адаптации как мигрантов к населению новой страны, так и, наоборот, населения – к мигрантам. Впрочем, имеются не только трудности, но и положительные результаты.

Поэтому здесь возможно несколько вариантов, отражающих связь позитивных и негативных последствий как для мигрантов, так и для принимающей стороны.

Впрочем, здесь уместнее говорить о последствиях в виде изменений, к которым приводит миграция. Эти изменения носят разнообразный характер, причем нередко позитивный. Они проявляются в демографических, экономических и других эффектах и результатах.

Однако после известных событий, происшедших во Франции, есть смысл более подробно остановиться на анализе именно негативных последствий миграции.

Негативные последствия миграции в Европе:

1. для мигрантов и беженцев: 1.1. социальная дезадаптация;

2. для принимающей страны:

2.1. нарушение групповой идентичности;

2.2. возникновение социальной напряженности, конфликтов, а также криминальных явлений;

2.3. провоцирование экстремистских движений: правых, националистических сил и т. п.

Интерес к проблемам межкультурной адаптации возник в мировой науке в начале XX в. Серьезные исследования проводились в этнологии и антропологии при изучении аккультурации, определяемой как культурные изменения, возникающие при постоянном непосредственном контакте между двумя культурными или этническими группами. Первоначально аккультурация рассматривалась как феномен только группового уровня, и лишь значительно позже было введено понятие «психологическая аккультурация». Но и в этом случае имеются в виду изменения аттитюдов, ценностных ориентаций, ролевого поведения у индивидов, чья группа подвергается коллективной аккультурации.

С 1950-х гг. в психологии проявился интерес к межкультурной адаптации индивидуальных переселенцев и «визитеров», что стимулировалось послевоенным бумом в обмене студентами и специалистами и массовыми миграционными процессами. Речь идет прежде всего о многочисленных исследованиях приспособления к новой культурной среде с акцентом на патологические феномены (невротические и психосоматические расстройства, отклоняющееся и преступное поведение). Успешное приспособление определяется как ощущение гармонии с окружением, а основное внимание уделяется анализу чувства удовлетворенности, психологического благополучия и душевного здоровья «чужаков». Практически не затрагиваются возможные аккультурационные изменения. Это отражается в обращении к понятиям «культурный шок» и сходных с ним – «шок перехода», «культурная утомляемость».

Термин «культурный шок» был введен К. Обергом, который исходил из идеи, что вхождение в новую культуру сопровождается неприятными чувствами (потери друзей и статуса, отверженности, удивления и дискомфорта при осознании различий между культурами), путаницей в ценностных ориентациях и «собственной личностной идентичности». Симптомами «культурного шока» могут оказаться недостаток уверенности в себе, тревожность, раздражительность, бессонница, психосоматические расстройства, депрессия.

Чаще всего «культурный шок» ассоциируется с негативными последствиями, и лишь немногие обращают внимание на его позитивную сторону хотя бы для тех индивидов, у кого первоначальный дискомфорт ведет к принятию новых ценностей, аттитюдов, моделей поведения и в конечном счете к саморазвитию и личностному росту. Так, с точки зрения Я. Ким, при благоприятных условиях вхождения в новую культуру индивид проходит цикл «стресс – адаптация – личностный рост».

Как правило, проблема «культурного шока» рассматривается в контексте так называемой U-образной кривой процесса адаптации, который включает три основных этапа. Первый характеризуется энтузиазмом и приподнятым настроением, второй – фрустрацией, депрессией и чувством замешательства, которое на третьем этапе медленно переходит в чувство уверенности и удовлетворения. У временных «визитеров» это часто связано с предвкушением возвращения на родину. Но им приходится пройти через дополнительные трудности во время реадаптации к родной культуре. Этапы реадаптации повторяют U-образную кривую, поэтому для всего цикла была предложена концепция W-образной кривой.

Однако многочисленные исследования последних лет ставят под сомнение эмпирическую валидность U– и W-образных кривых. Не все «визитеры» начинают пребывание в чужой стране с «медового месяца», а этап депрессии не является универсальным. Даже результаты работ, поддерживающие гипотезу, свидетельствуют о значительных различиях в протекании процесса адаптации и его продолжительности – от нескольких месяцев до 4–5 лет.

Степень выраженности «культурного шока» и продолжительность адаптации определяются характеристиками как самих «визитеров» и переселенцев, так и своей и чужой культур. К факторам первого типа можно отнести:

1. Индивидуальные различия – демографические и личностные. Так, молодые, высокоинтеллектуальные и высокообразованные люди адаптируются быстрее. В некоторых исследованиях было установлено, что женщины имеют больше проблем в период адаптации, чем мужчины. Однако объектом исследований чаще всего оказывались женщины из традиционных культур, на адаптацию которых влияли более низкие, чем у соотечественников-мужчин, уровни образования и профессионального опыта. А у американцев половых различий, как правило, не обнаруживалось.

Давно установлено, что авторитарные личности менее эффективно овладевают новыми социальными нормами, ценностями и языками. Что касается других личностных переменных, то предприняты попытки выделения «overseas type» – человека, который в наименьшей степени сталкивается с трудностями при вхождении в инокультурную среду. Это индивид экстравертного типа, открытый для общения и интересующийся окружающими, уверенный в себе и профессионально компетентный. В системе его ценностей большое место занимают ценности общечеловеческие.

2. Готовность к переменам. В большинстве случаев мигранты восприимчивы к изменениям, так как обладают мотивацией к адаптации. Это относится и к «визитерам». Так, мотивы пребывания за границей иностранных студентов достаточно специфичны и ориентированы на цель – получение диплома или ученой степени, которые могут обеспечить им карьеру и престиж. Ради достижения этих целей студенты готовы выдерживать различные тяготы.

На «приживаемости» благоприятно сказываются также наличие доконтактного опыта (знание языка, культуры, условий жизни в определенной стране) и предшествующий опыт пребывания за границей.

3. Индивидуальный опыт пребывания в инокультурной среде. Одним из важнейших факторов, благотворно влияющих на процесс адаптации, является установление дружеских отношений с местными жителями. Но и неформальные межличностные отношения с соотечественниками могут способствовать успешной «приживаемости», когда друзья из своей группы выполняют функцию социальной поддержки. Однако это не всегда способствует успешной адаптации, так как ограниченность социального взаимодействия с местным населением может усилить чувство отчуждения.

Среди влияющих на адаптацию характеристик взаимодействующих культур следует выделить:

1. Степень сходства или различия между культурами.

Для оценки степени сходства культур используются различные индексы культурной дистанции, в которые обычно включают язык, религию, структуру семьи, климат, пищу и одежду. Результаты многочисленных исследований свидетельствуют о том, что степень выраженности «культурного шока» положительно коррелирует с культурной дистанцией.

2. Особенности культуры, к которой принадлежит переселенец или «визитер». Так, имеются данные (например, статистика самоубийств иностранцев во Франции), что с большими трудностями в процессе адаптации сталкиваются японцы. Это можно объяснить характерной для японской культуры ритуализированностью поведения и сильным беспокойством японских «визитеров», что они ведут себя неправильно, так как не знают «кода поведения» в стране пребывания.

3. Особенности страны пребывания, прежде всего способ, которым «хозяева» оказывают аккультурационное влияние на приезжих. Для плюралистических обществ характерна большая толерантность по отношению к культурному разнообразию, чем для монистических. Легче адаптироваться в странах, в которых в последние годы провозглашена политика мультикультурализма (Канада, Австралия, Швеция). Например, шведское правительство с 1975 г. проводит подобную политику, провозглашая равенство, свободу выбора и партнерство представителей разных культур.

Характеристики переселенцев, «визитеров» и взаимодействующих культур оказывают взаимосвязанное влияние на адаптацию. Так, индивиды с готовностью к переменам, оказавшиеся в мультикультурном обществе, будут чаще контактировать с местными жителями и, следовательно, окажутся в меньшей степени подвержены «культурному шоку».

В целом для исследований «культурного шока» характерен клинический акцент, а при коррекционной работе применяются традиционные психотерапевтические модели и методики. Однако в последнее время в мировой социальной психологии все чаще раздаются голоса о том, что более глубоко проникнуть в проблемы межкультурной адаптации можно лишь в рамках психологии межгрупповых отношений.

С. Бокнер выделил четыре максимально общих категории последствий межкультурного контакта: 1) геноцид, т. е. уничтожение противостоящей группы; 2) ассимиляция, т. е. постепенное добровольное или принудительное принятие обычаев, верований, норм доминирующей группы вплоть до полного растворения в ней; 3) сегрегация, т. е. курс на раздельное развитие групп; 4) интеграция, т. е. сохранение группами своей культурной идентичности при объединении в единое сообщество на новом значимом основании.

В соответствии с данной моделью Бокнер называет четыре возможных результата межкультурных контактов для индивида. Человек отбрасывает либо собственную культуру в пользу чужой («перебежчик»), либо чужую в пользу собственной («шовинист»). «Маргинал» колеблется между двумя культурами, зачастую испытывая внутриличностный конфликт, путаясь в идентичности и в итоге не удовлетворяя требованиям ни одной из культур. Последний тип – «посредник» – синтезирует обе культуры, являясь их связующим звеном.

Сходную концептуальную схему способов аккультурации предлагают Дж. Берри и его соавторы. По их мнению, у индивидов и групп имеется четыре возможных выбора: ассимиляция, сепаратизм, маргинализация, интеграция. Интересна также попытка выделения этапов личностного роста индивидов, взаимодействующих с представителями других культур и получающих социальную поддержку, предложенная М. Беннеттом. Согласно этой модели при успешной адаптации индивид проходит три этноцентристских этапа (отрицание различий; защита от различий с их оценкой в пользу своей группы; универсалистская позиция минимизации различий) и три этнорелятивистских этапа (принятие различий; адаптация к культурным или групповым различиям, т. е. способность не только их признавать, но и действовать соответствующим образом; интеграция, т. е. применение этнорелятивизма к собственной идентичности). Позицию индивида на высшем этапе личностного роста М. Беннетт называет «конструктивной маргинальностью», что соответствует таким понятиям, как «человек – посредник между культурами», «межкультурная компетентность», «человек мультикультуры».

Авторы всех этих моделей единодушны в том, что успешная адаптация представляет собой не ассимиляцию с чужой культурой и не только приспособление к новой среде, так как индивид может быть хорошо приспособленным к жизни в новом обществе, удовлетворяя все потребности внутри своей этнической или культурной группы. Успешная адаптация предполагает овладение богатствами еще одной культуры без ущерба для ценностей собственной.