Текст книги "Душа в наследство (СИ)"

Автор книги: Светлана Шумовская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

ГЛАВА 5

Хотя вера моя иссякла в тот же момент, когда в дом вошёл мистер Уотсон в сопровождении своего помощника. Сосредоточенное лицо следователя и обеспокоенный взгляд мистера Деша не предвещали мне ничего хорошего.

– Ян? – удивлённо поинтересовался следователь, глядя на мистера Хидса так, словно не мог поверить глазам.

– Что тебя удивляет, Денери? – в свою очередь задал вопрос мистер Хидс. Я лишь отметила про себя, что эти мужчины, видимо, очень давно знакомы, раз позволяют себе подобные вольности в общении.

– Удивлён встретить тебя здесь.

– Я судебный поверенный мисс Катарины Ломаш, – охотно пояснил мистер Хидс.

Следователь удостоил меня коротким взглядом и, кивнув каким-то своим

мыслям, растягивая слова, сообщил:

– Значит, мисс Ломаш действительно есть, чего бояться.

– Отнюдь, – невозмутимо развёл руками мистер Хидс. В отличие от меня, поверенный хранил абсолютное спокойствие. Моё же сердце участило ход, а ладони вмиг предательски вспотели. – Дело крайне скучное, и откровенно говоря я удивлён, что ты не занимаешься поисками настоящего отравителя.

– Именно этим и занимаюсь, – хмуро сообщил мистер Уотсон и наконец посмотрел на меня. – Мисс Ломаш, можно задать вам несколько вопросов?

– Если я скажу нет, разве вы всё равно не зададите их?

– Задам, но буду подозревать вас в сокрытии чего-то важного.

– Так и думала, задавайте, – обречённо вздохнула я и указала мистеру Уотсону на кресло у камина. – Присаживайтесь.

– Я хотел бы поговорить наедине, – сев, сообщил мужчина.

– Это исключено, – решительно заявил мистер Хидс, уплетая последнюю булочку. – Я теперь тень мисс Ломаш, всегда с ней, рядом с ней, или за ней, как угодно. А вот Кларенсу лучше оставить нас.

Помощник следователя скривился, но с места не сдвинулся, пока сам мистер Уотсон не кивнул ему на дверь.

– Мисс Ломаш, что вы делали сегодня ночью?

– Спала, – раздражённо ответила я. Что за глупые вопросы? К тому же, какое отношение это имеет к гибели деда?

– Одна? Кто-то может подтвердить, что вы провели ночь в своей постели? Может быть ваша тень? – цепкий взгляд мистера Уотсона, скользнул по поверенному.

– Я спала одна, в своей постели, – ледяным тоном сообщила я. Поверенный лишь тихо рассмеялся в кулак, бурно имитируя кашель. – В доме полно прислуги, мистер Уайлд может подтвердить, что я была здесь. Но вы, может, объясните мне, в чём дело?

– Всенепременно объясню, – кивнул следователь и велел позвать мистера Уайлда.

– Примерно в полночь нас покинул мистер Хидс, – уже через пару минут рассказывал дворецкий, – я пошёл спать, а мисс Катарина осталась пить чай здесь, в гостиной.

В очередной раз обратила внимание на привычку мистера Уотсона барабанить пальцами по столу во время бурного мыслительного процесса, и поразилась, насколько похожий ритм мы отбиваем.

– То есть до утра вы мисс Ломаш больше не видели?

– Конечно нет! – возмутился дворецкий. – Я не захожу по ночам в спальни хозяев!

– Хорошо, мистер Уайлд, вы можете идти, – наконец разрешил следователь, и дворецкий чинно удалился.

– Так в чём дело, Денери? – насмешливо поинтересовался мистер Хидс.

Но следователь не обратил на него никакого внимания. Он достал из кармана белоснежный скомканный платок и, развернув его, продемонстрировал мне обрывок чёрного кружева. Подозрительно знакомого кружева.

– Мисс Ломаш, это часть вашей одежды? Я не ошибаюсь?

Я сразу же вспомнила, что точно таким же кружевом отделаны манжеты моего пиджака, в котором я ходила вчера, но говорить ли об этом следователю? Я вопросительно взглянула на мистера Хидса.

– Нет, эта деталь не принадлежит мисс Ломаш, – ответил поверенный.

– А ты, стало быть, уже успел проверить все детали одежды мисс Ломаш? – ехидно спросил мистер Уотсон, явно намекая на что-то неприличное.

– Да как вы смеете?! – мигом завелась я. – Это вопиющая наглость! Делать такие намёки в моём доме!

Следователь на мгновение усмехнулся.

– Значит, уже считаете дом своим? А ведь совсем недавно божились, что не хотели наследства.

Я даже не успела ответить, долго подбирая слова из-за нахлынувшего гнева. Но мистер Уотсон продолжил говорить.

– На этом клочке ткани есть ещё одна интересная деталь, белый волос приличной длины. И по нему мы без труда сможем определить личность того, кому он принадлежит.

– Это всё безусловно очень интересно, но в чём смысл допроса? – вкрадчиво поинтересовался мистер Хидс.

– В том, что сегодня ночью кто-то почти полностью разрушил склеп рода Бреннон. Мисс Ломаш, что вы искали там?

Мистер Уотсон вперился в меня внимательным изучающим взглядом.

– Мы подозреваем, что к этому может быть причастен убийца мистера Доминика Бреннона.

После его пояснения до меня кое-что дошло – меня подозревают не только в

отравлении собственного деда но и в разрушении склепа, хотя связи я в упор не видела.

О, Безликая! Неужели я зацепилась за что-то в склепе и оставила клок своего манжета? Как ни странно мистер Хидс тоже молчал, вопросительно глядя на меня.

– Я ничего не искала и не разрушала ничего, – прошептала я. – Я родственница Бреннонов по крови, склеп открыт для меня, и сегодня ночью я действительно была там.

– Стоп! – выкрикнул мистер Хидс, прерывая мои откровения. – Нам нужна минута наедине, – сообщил он следователю.

– Ян, хватит! Ясно же, что девчонка что-то скрывает! Не мешай мне делать свою работу!

– Нам нужна минута наедине, и по закону Диосты ты не можешь отказать нам в этой скромной просьбе, – процедил поверенный.

Некоторое время мистер Уотсон испытующе смотрел на поверенного, но очень скоро кивнул, и мы покинули гостиную, уединившись за дверью моей спальни.

– И как это понимать? – не мешкая воскликнул поверенный.

– Я была в склепе, пошла сразу после вашего ухода, но Безликой клянусь, это не я разрушила его!

– Какие демоны, мисс Ломаш, вас туда понесли?

– Я хотела поговорить с духами рода, – я стыдливо опустила глаза.

– И как, поговорили? – мистер Хидс сложил руки на груди и с интересом рассматривал меня.

– Я кое-что нашла.

– Что именно?

Быстро подошла к столу и достала вчерашнюю находку, всё ещё завёрнутую в платок.

– Вот, – протянула платок мистеру Хидсу. Тот, не задумываясь, развернул его и принялся внимательно рассматривать палец.

– Знаете ли, мисс Ломаш, – не отрывая взгляда от пальца, проговорил он, – у меня есть подозрения, что именно это мог требовать наш убийца у вашего деда.

– Палец?! – воскликнула я. – Бред какой-то!

– Я пока возьму его себе, разберусь, что это.

Поверенный спрятал странную находку в карман и принялся расспрашивать у меня о подробностях вчерашнего похода.

– Итак, что у нас есть? Вашего деда кто-то шантажировал, потом, когда он не отдал требуемое, его отравили, и зачем-то разрушили склеп, – заключил мистер Хидс.

– Но я не вижу связи между отравлением и склепом.

– Уверяю вас – она есть. Сейчас возвращаемся, я говорю, вы молчите, уяснили?

От внезапно сосредоточенного тона поверенного мне стало не по себе, и я

только кивала в такт его словам, выражая готовность лишь подчиняться.

Мистер Хидс так же велел мне проверить, действительно ли повреждена моя вчерашняя одежда, и я с прискорбием признала тот факт, что оставила непонятно где добрый клок кружевного манжета. Что ж, надеюсь, мистер Уотсон примет правдивые объяснения всего этого. Скорее бы этот кошмар закончился!

– Мы готовы продолжить беседу, – уверенно сообщил мистер Хидс, едва мы вошли в гостиную.

– Я готов выслушать, что вы, мисс Ломаш, делали в склепе?

– Моя клиентка действительно ходила в склеп, недавно. Хотела проведать покойного родственника. Как вы уже должно быть знаете, мисс Катарина не успела на погребение.

– И именно поэтому мисс Ломаш решила забрать прах покойного себе? – прищурившись спросил следователь.

Я ахнула, осознав очевидное: он действительно думает, что я украла урну деда. Нет, я прекрасно знала как работает большинство следователей, и более того, сама ни раз помогала им, но оказаться по ту сторону баррикад оказалось ох как

неприятно, страшно и волнительно.

– Зачем вам прах, мисс Ломаш?

– Это возмутительно! Мисс Катарина не воровала никаких урн! – воскликнул поверенный и вопросительно взглянул на меня.

Я быстро отрицательно покачала головой. Неужели он допускает мысль о подобном кощунстве с моей стороны?!

Следователю явно не нравилось, что на его вопросы отвечает мистер Хидс, и он то и дело бросал на меня гневные взгляды.

– По результатам расследования, которые я несомненно не стану разглашать, у нас есть повод думать, что отравитель требовал нечто от мистера Бреннона, и это нечто вполне могло храниться в склепе, который попытались взломать этой ночью. Поскольку дверь в усыпальницу не поддавалась, её попросту снесли. У нас есть основания предполагать, что сам склеп был разрушен уже после того, как урна была похищена. Если бы склеп был в таком состоянии как сейчас изначально, преступник не смог бы войти. Да и сейчас видно, что магическая атака пришлась лишь на сами стены, подвальная же часть – сама усыпальница, почти не пострадала. Ощущение, что злоумышленник хотел продемонстрировать свою силу, взяв лишь одну урну – с прахом Доминика Бреннона.

– Мне бы было незачем рушить стены, вход в склеп для меня открыт, -

поспешила сообщить я, указав мистеру Уотсону на очевидное.

– Гипотетически, преступник мог беспрепятственно войти в склеп, взять урну, а уже выйдя, разрушить стены, чтобы отвести от себя подозрения, – быстро взглянув на меня, ответил следователь, снова повернувшись к поверенному, – Мы подозреваем, что в урне, помимо праха, могло находиться ещё что-то.

Прозвучало почему-то как намёк, или скрытый вопрос. Показалось, что мистер Уотсон думает будто Ян в курсе содержимого урны.

– Всё может быть, – протянул мистер Хидс, – и я на вашем месте вплотную занялся бы поисками настоящего злоумышленника.

– Хорошо, – резко кивнул мистер Уотсон, – но, мисс Ломаш, ваш выезд за пределы Меренска по-прежнему невозможен, прошу вас учесть это.

Я хотела было открыть рот в очередной попытке оправдаться, но мистер Хидс остановил меня, не позволив заговорить. Кто бы знал как мне надоел этот гипотетический преступник, выдуманный мистером Уотсоном. С такой логикой как у него, на любого человека можно повесить любое злодеяние!

– Мы учтём эту неприятность, – учтиво ответил он, – и обязательно обжалуем её у вашего начальства.

– Ян, если твой отец глава патруля, это ещё не значит, что тебе позволено всё, – прошипел мистер Уотсон, – я не позволю тебе организовать побег главной подозреваемой.

– Ты не там копаешь, Денери, всего доброго. – Поверенный попрощался, явно намекая на то, что разговор окончен, и следователь тут же поднялся с кресла.

– Мисс Ломаш, склеп не восстанавливать до завершения следствия, – уходя, приказал он.

А я поняла ещё кое-что: мало того, что поверенный и следователь знакомы давно, так они ещё, похоже, и жутко не любят друг друга, а отец мистера Хидса – глава патруля. Да, не зря из множества поверенных я попала именно к нему.

– Мисс Катарина, успокойтесь и не нервничайте, – едва за следователем закрылась дверь, проговорил мистер Хидс. – Сегодня я постараюсь узнать, что конкретно есть у Денери против вас.

– Хорошо, – еле слышно прошептала я.

– Сейчас я поеду к себе, а вас попрошу кое о чём. – Я наконец-то оторвала взгляд от мысков туфель и посмотрела на мистера Хидса. – Съездите к кузнецу, – мне протянули бумажку с адресом, – у него ваша шкатулка, должно быть, она уже открыта.

– Хорошо, – снова повторила я, принимая адрес из рук поверенного.

– И не бойтесь, со мной вы в безопасности.

Мистер Хидс вскоре ушёл, а я снова ему поверила. Он был резок, язвителен, саркастичен, но при этом я не сомневалась в его уме и проницательности. Ещё в глазах поверенного загорелся азартный огонь, едва он узнал, кто именно ведёт моё дело. Возможно, у них какие-то старые счёты, но это не важно, главное, чтобы Ян Хидс вытащил меня из этой трясины обвинений.

– Мисс Катарина, не огорчайтесь, это какое-то недоразумение, – попытался подбодрить дворецкий.

– Я долго сотрудничала с патрульными, и вы даже не представляете, какое количество людей оказалось в темницах из-за вот таких недоразумений. – Я немного помолчала, собираясь с мыслями, и решила, что бездействовать для меня смертельно опасно. – Мне нужна карета.

Дворецкий тут же кивнул и удалился. Я же поспешила к себе, чтобы захватить шляпку, а когда спустилась, мистер Уайлд уже вернулся и ожидал меня у двери. Он осторожно набросил мне на плечи плащ и заботливо протянул зонт. Я благодарно улыбнулась и неожиданно даже для самой себя, задалась вопросом.

– Мистер Уайлд, дед оставил вам целое поместье, а вы продолжаете работать здесь, почему?

– Мистер Доминик очень любил вас, мисс Катарина, и я не могу оставить вас в таком положении.

– Значит, вы верите, что я не при чём?

– Безусловно мисс Катарина. Вам пора.

– Конечно, я только зайду к себе на минуту.

Слова дворецкого снова напомнили мне о той странной девочке из видений. Видимо, это её любил мистер Бреннон. Нет, откладывать больше нельзя, и перед тем как ехать к кузнецу, я решила связаться с отцом. Пара минут задержки ничего не изменит. Всё-таки за последние дни я получила слишком много непонятной информации, и если сначала я сомневалась в реальности существования белокурой малышки, то сейчас сомнений не было. Кто, как не отец сможет прояснить эту ситуацию. Возможно он знает хоть что-то. Почему его считают погибшим, а маму злобной мегерой, отнявшей любимую внучку у любящего деда?

Безусловно, мне очень не хотелось расстраивать родителей и рассказывать про нелепые обвинения мистера Уотсона. Это недоразумение рано, или поздно разрешится, а родители будут волноваться и переживать, поэтому про подозрения следователя я говорить не собиралась, а вот задать пару вопросов о прошлом деда – непременно.

У меня остался всего один кристалл, а это значит, что пора бы прикупить ещё парочку, чтобы иметь возможность связаться с секретарём.

– Адам Бреннон, – проговорила я, разместив кристалл перед собой.

Камень светился, переливаясь всеми оттенками голубого, но ответа не

последовало: ни через минуту, ни через пять. Я называла и называла имя отца, пока заряд последнего кристалла не иссяк. Обычно папа всегда выходил на связь довольно

быстро, а сейчас не услышал такого долгого зова кристалла. В свете последних событий, меня это насторожило, но я попыталась успокоить себя тем, что они с мамой отдыхают, возможно, просто отправились гулять по городу, или купаться в море.

В любом случае, обязательно нужно купить ещё кристаллов, ведь теперь я не успокоюсь пока не свяжусь с родителями. С этими мыслями я медленно отправилась в гостиную.

За дверью как раз раздался скрип остановившейся кареты, и дворецкий распахнул дверь, впуская в уютную гостиную сырость и дождь, который сегодня был похож на пыль. Я быстро проследовала к карете, дверцу которой для меня уже распахнули.

– Куда едем, мисс Катарина?

– Возьмите, здесь адрес, – я протянула кучеру бумажку, которую дал мне мистер Хидс; я и так планировала направиться к кузнецу. Мало ли, вдруг в этой шкатулке действительно что-то важное.

Дверца закрылась и карета тронулась по оживлённой улице Меренска. Сегодняшняя погода многим лучше вчерашней, не удивительно, что город вновь наполнился жизнью.

На этот раз ехали довольно долго, я даже успела немного задремать, и кучеру пришлось будить меня, когда мы прибыли на место назначения. Я вышла напротив аккуратного одноэтажного домика, который никак не походил на кузню.

– Это точно тот адрес, что я дала вам? – поинтересовалась у кучера.

– Совершенно точно, мисс Катарина.

Я вздохнула и поднялась по ступеням на крыльцо, чтобы тут же постучать в дверь. Открыли довольно быстро, что приятно удивило.

– Вам кого? – хмуро поинтересовалась толстая, румяная женщина.

– Мне нужен кузнец, – так же опустив приветствие, ответила я.

Женщина развернулась и, не говоря ни слова, махнула мне рукой, призывая

следовать за ней. Мы прошли сквозь весь огромный холл, выглядевший нежилым, и снова вышли на улицу.

– Там Петр, – женщина показала мне направление и развернулась, чтобы уйти, – идите сами.

– Спасибо.

Я поспешила к внушительной постройке, в которой сразу же узнала кузню. Наверное, этот Пётр работает прямо во дворе дома.

Уверенно прошла к постройке и вошла в распахнутую дверь. Кузница была пыльной и очень жаркой, а Пётр оказался типичным представителем своей профессии: здоровый, с засаленными волосами до плеч и стальными мускулами.

– Добрый день, – осторожно проговорила я, немного постояв и осознав, что кузнец слишком занят, чтобы заметить визитёра.

– Здрасте, – оторвавшись от каких-то железяк, Пётр взглянул на меня.

– Я от мистера Хидса.

– А, проныра говорил, что зайдёт красотка, – глупо оскалился кузнец.

Я смущённо покраснела то ли от жара печи, то ли от подобного обращения.

– Только проныра не упоминал, что красотка будет такая, – хмыкнул кузнец. Уточнять, какая в его понимании «такая», почему-то совершенно не хотелось.

– Я хотела бы забрать шкатулку, что оставлял мистер Хидс.

Интересно, почему кузнец называет поверенного пронырой? Вообще этот

человек сам был похож на жулика, и появилось подозрение, что мистер Хидс тесно связан с теневым миром Меренска.

Кузнец тем временем покопался под массивным столом и достал оттуда шкатулку с разбитой крышкой.

– Держи, красотка.

Я приняла протянутое и радостно улыбнулась.

– Спасибо! Сколько я вам должна?

– Проныра уже рассчитался, – сообщил кузнец, и я поспешила откланяться. Не терпелось посмотреть, что же там внутри. Сейчас я видела какие-то бумаги, но разбирать их прямо здесь не собиралась, нужно отвезти своё «наследство» домой.

Старательно спрятала шкатулку под плащом, чтобы уберечь от дождя виднеющиеся из-под расколотой крышки бумаги. Молчаливая женщина снова провела меня сквозь дом и выпустила из парадного выхода. Кучер уже поджидал у кареты и

без промедлений открыл дверь.

– Домой, – спешно приказала я и, едва присев, стянула крышку с чёрного ящичка.

Сверху лежали бумаги с именами и адресами всех управляющих предприятиями деда. Было видно, что это писалось совсем недавно, бумага не успела пожелтеть. Значит, мистер Бреннон точно подозревал, что скоро может погибнуть, и написал это для меня. Под бумагами обнаружилось несколько кристаллов, активировав которые я увидела изображения моего отца в молодости. Что он хотел показать этим? Что любил сына? Может быть. Так почему тогда отказался от него?

А на самом дне шкатулки обнаружилось несколько свитков. Развернув один из них, я сразу же прочла: «Для моей внучки, Катарины Бреннон».

Свиток был свёрнут обратно, едва я увидела это обращение. Когда я родилась, ему было жаль для меня имени своего рода, а сейчас, стало быть, я уже достойна гордой фамилии Бреннон? Нет уж, не хочу это читать, лучше отдам мистеру Хидсу.

А вот второй свиток заинтересовал меня куда больше, потому что в нём не было моего имени, но было кое-что гораздо более интересное.

«Предупредить!!! Мистера Кита Леена, Тома Сайруса, Сана Иджа, Жерара Пере. Их жизни грозит опасность!»

Я прочла имена ещё и ещё раз. Нет, можно было бы закрыть глаза на это послание, но едва я взяла свиток в руки, сердце забилось чаще, а ладони сразу же

вспотели. Перед глазами несколько раз моргнули не пойми откуда взявшиеся вспышки, и я со всей очевидностью осознала – это не пустые слова, не горячечный бред старика, этим людям действительно грозит беда!

Пока я сжимала свиток похолодевшими пальцами, мы доехали до особняка, и кучер открыл для меня дверцу. Схватив шкатулку, я буквально побежала к дому, обронив на ходу, что сейчас вернусь и карета мне ещё понадобится.

– Мистер Уайлд! – на бегу сбрасывая сапоги, позвала я.

– Да, мисс Катарина. Вы взволнованны, что-то произошло?

Я без колебаний развернула свиток перед лицом дворецкого.

– Вам знакомы эти имена?

Мужчина взял бумагу и присел в кресло, внимательно изучая её. Я же быстро сбегала в комнату и оставила шкатулку.

– Да, мисс Катарина, я знаю этих людей, – едва я вернулась, сообщил мистер Уайлд.

– Кто они?

– Это всё старые друзья мистера Бреннона.

– Ты знаешь, где я могу найти кого-нибудь из них?

– Только мистера Сайруса, он живёт в Ростолье. Странное дело, только сейчас я осознал, что все эти именитые лорды покинули Меренск, хотя ранее жили здесь, – осознал, что все эти именитые лорды покинули Меренск, хотя ранее жили здесь, – задумчиво проговорил мистер Уайлд.

– Ростолье, – пробормотала я и, выхватив свиток, принялась надевать сапожки.

– Мисс Катарина, постойте! – воскликнул дворецкий. – Куда вы собрались?

– В Ростолье, – бросила я, уже выходя из дома.

– А обед? – растерянно пробормотал дворецкий.

Я прекрасно понимала, что спросить он хотел совсем не это, и, ничего не ответив, нырнула в карету. Позже, я объясню всё позже. Сейчас же мои ладони вспотели от волнения, а щёки обжигал румянец. Я кожей ощущала, что могу опоздать.

– Едем скорее в Ростолье, – приказала кучеру.

– Как скажете, Мисс Катарина.

Карета тронулась. Сначала медленно, нещадно качая, потом набрала ход и помчалась по скользкой дождливой улице. Я сжимала в руке свиток, чувствуя, как от него исходит опасная пульсация. Кто эти люди? Почему им грозит опасность? Я не могла ответить на эти вопросы, но точно знала, что это не шутка. Дед действительно волновался, вправду переживал, и нисколько не врал, когда писал это. Я чувствовала, точно знала, что эти мужчины в беде.

Сама не могу объяснить себе причины своего порыва, но меня буквально

подбрасывало на месте от желания поскорее добраться до Ростолья, скорее сообщить мистеру Сайрусу, что его жизнь под угрозой. Благо, Ростолье официально считается частью Меренска, и у следователя не возникнет причин предъявить мне обвинения за нарушение границ.

Мы ещё совсем немного отъехали от города, когда карета сбавила ход, явно намереваясь остановиться. Я попыталась выглянуть в окно, но из-за дождя толком ничего не увидела, тем временем мы остановились окончательно. Дверца кареты открылась, являя мне знакомого кучера.

– Что случилось? – взволнованно поинтересовалась я.

– Нас догоняют, подают знаки, – ответил он.

– Кто?

– Не знаю, мисс Катарина, карета, дорогая. И они выпускают магические искры. Может быть, там что-то случилось, дорога всё-таки, нужно обождать.

Я поспешно вышла на улицу и посмотрела назад. Нас действительно догоняла карета, к слову, весьма примечательная – глубокого бордового цвета, лакированная и явно очень дорогая. Карета остановилась, и я с замиранием сердца следила за открывающейся дверцей. Кто же в ней? Может быть действительно кто-то попал в беду, или что-нибудь сломалось, дорога всё же ухабистая. А что, если это мистер Уотсон? Что, если он решил, что я пытаюсь сбежать?

– Мисс Ломаш, куда это вы направились?

Я с облегчением выдохнула, едва завидев вышедшего из кареты мужчину. Дорогой костюм мистера Хидса никак не вписывался в пейзаж грязной размытой дороги на фоне пылеподобного дождя. Его начищенные до блеска туфли сразу же окрасились серым от жидкой грязи, и поверенный недобро выругался.

– Вы напугали меня, мистер Хидс, – улыбнувшись, сказала я.

Мужчина быстро шёл ко мне, прикрываясь шляпой от холодного порывистого ветра.

– Замёрзнете, давайте внутрь.

Поверенный первым забрался в мой транспорт, и мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.

– Хорошо тут у вас, – зябко ёжась, заметил поверенный, – саламандры?

– Не заговаривайте мне зубы, – с улыбкой сказала я. Всё же я очень обрадовалась увидев мистера Хидса. Пожалуй, он был единственным человеком в Меренске, кому мне хотелось доверять. – Зачем вы следили за мной?

– Откровенно говоря, я не следил, – согревая дыханием озябшие руки, ответил он, – а вот магический маячок очень даже. Трогай! – громко крикнул он, высунувшись из кареты.

– А ваш транспорт? – недоумённо спросила я, осознав, что мы уже тронулись.

– Мой транспорт вернётся в Меренск. Так что, куда едем?

– В Ростолье, к некому мистеру Сайрусу, – продолжая глупо улыбаться, ответила я.

– Чем он обязан нашему визиту? – словно невзначай поинтересовался поверенный. Выглядел мистер Хидс совершенно спокойным и даже расслабленным, но азартный блеск в глазах от меня не укрылся.

– Я ездила к Петру, он открыл шкатулку, и в ней я нашла это, – поспешно извлекла из сумочки свиток вместе с письмом адресованным мне, и протянула мистеру Хидсу.

Поверенный быстро пробежался взглядом по записям и, аккуратно сложив, поместил свиток в собственный карман.

– Верните! – возмущённо воскликнула я.

– Боюсь, заклятье, которым окутан свиток, неблагоприятно сказывается на вас, – усмехнулся мистер Хидс.

– Что? Какое заклятье?

Уже в который раз за последнее время я перестала что-либо понимать, поэтому вопросительно воззрилась на собеседника в ожидании объяснений.

– Как бы вам объяснить? Вы совсем ничего не смыслите в магии?

– Я делаю яды, это наука, к магии я не имею никакого отношения.

Почему-то вопросы о магии всегда меня задевали. Маги считали себя людьми

высшего сорта, и мне это не нравилось. Многие годами пытались открыть у себя магические способности, я же после неудачной попытки стать пифией больше не обращалась к столь эфемерному явлению, как волшебство. С ядами всё куда проще: важна точность, хорошая память и верные расчёты – и никакой магии.

– И это очень хорошо, – как-то слишком мягко сказал поверенный. – На этом свитке есть следы определённой магии, той, что побуждает нас к действию. Это как подчиняющая магия, понимаете, о чём я?

Да, я определённо слышала о подчиняющих заклятьях, которые лишали человека воли и заставляли подчиняться чужой. Я кивнула, пока ещё не понимая, для чего деду нужно было оставлять заклятье на свитке.

– Так вот, в послании сказано, что вы должны предупредить всех этих людей, но, видимо, мистер Бреннон не знал, станете ли вы это делать, поэтому решил подтолкнуть вас с помощью заклятья.

– То есть так он решил заставить меня сделать это? – удивлённо спросила я.

– Именно!

Я задумчиво почесала подбородок, осмысливая информацию. Действительно, я сама не могла объяснить свой порыв немедленно отправиться к ближайшему из этих людей, бросив все свои дела, никого толком не предупредив.

– Хорошо, но теперь заклятье действует на вас?

– Нет, для меня оно как раз безвредно, – иронично улыбнулся мистер Хидс и продемонстрировал мне массивное кольцо-печатку на своём пальце. – С тех пор, как я приобрёл эту прекрасную вещь, подобная магия на меня не действует.

– Действительно прекрасная вещь, – протянула я.

В мире, где полно магов, такие вещички просто необходимы. Но подчиняющие заклятья запрещены законом Диосты, поэтому используют их, как и смертельные, крайне редко. Не значит ли наличие этой вещицы, что мистеру Хидсу довольно часто случается сталкиваться с ними? Впрочем, не моё дело.

– Теперь вы заговариваете мне зубы? – с улыбкой поинтересовался мистер Хидс.

– Нет, что вы. Просто задумалась: для чего дед наложил эти чары?

– Ну-у-у, – протянул поверенный, – у меня есть несколько вариантов: он действительно хотел защитить этих людей и пребывал в полной уверенности, что их жизни под угрозой. Он хотел завести вас в какую-то хитрую ловушку, что менее вероятно, и третий вариант, который пугает меня так же сильно, как и привлекает – чары наложил не он.

Сердце сжалось, едва до меня дошёл весь смысл последней фразы поверенного. А что, если это действительно не мистер Бреннон? Кто тогда? Убийца? Я громко сглотнула.

– Зачем же тогда мы едем?

Мистер Хидс невозмутимо пожал плечами.

– Но ведь может быть и первый вариант. К тому же, раз ваш родственник упоминал об этих людях, значит, они довольно хорошо знакомы, а для нас сейчас любая информация будет не лишней.

– Вы правы, – немного подумав, согласилась я. Тем более, зачем убийце просить меня предупредить кого-то? Глупо это.

– Кстати об информации, – мистер Хидс, поспешно распечатал конверт с моим именем. – Почему не прочли?

– Хотела попросить вас сделать это. Если в письме он просит прощения, то я не стану читать, если же в нём есть что-то полезное для нашего дела, стану.

– Как скажете, – пожал плечами поверенный и углубился в чтение. Я нервно ёрзала на сидении в ожидании вердикта мистера Хидса.

– Ну что там? – нетерпеливо спросила я.

– Он просит прощения, но на вашем месте, я бы всё же прочёл, – он протянул письмо мне и я взяла его. Читать не хотелось, наверное, потому, что я ещё не была готова простить мистера Бреннона, но, тем не менее взгляд побежал по ровным строчкам короткого послания.

«Катарина, ты должна знать и верить, что я всегда любил тебя, был рядом и оберегал. Единственное о чём я жалею в своей жизни – это о времени, что я провёл без семьи. Я не мог поступить иначе. Это не из-за того, что я не люблю тебя, или плохо отношусь к твоей матери, а только потому, что мой враг слишком силён и

безжалостен. Поверь, будучи рядом, я мог бы навлечь на твою семью настоящую беду, и никогда бы не простил себя за это.

Пару месяцев назад, я был уверен, что мой враг уничтожен и я даже приезжал в Глонвуд, в надежде поговорить с тобой. Я писал твоему отцу, но и он не ответил мне. И хвала Безликой! Потому что враг мой оказался куда сильнее и хитрее меня. Если ты читаешь это письмо, значит, меня уже нет. И ты, дорогое моё дитя, должна запомнить лишь одно – я никогда не бросал тебя, я хотел лишь защитить. Но я расслабился, решив, что враг повержен и выдал себя. Показал, что ты дорога мне. И за это тоже молю о прощении.

Сейчас ты, вероятнее всего в Меренске. Получи наследство и уезжай. Продай всё и уезжай. С моими деньгами ты сможешь скрыться так хорошо, что мои беды и проблемы никогда не смогут тебя отыскать. Я не смог дать тебе любовь, но обеспечить твоё безбедное существование я обязан. Не отказывайся от моего подарка.

Твой Доминик Бреннон.»

Первая слезинка прочертила влажную дорожку на щеке и упала на белый лист. Почему-то кольнуло сердце и я поспешила спрятать послание в сумочку. Нельзя быть слабой. Нельзя показывать свою слабость. Я мельком взглянула на мистера Хидса, который нарочито изучал пейзаж за окном. Я обдумаю это письмо, обязательно обдумаю, когда буду одна, наедине с собой. Сейчас же лучше отвлечься, чтобы не разрыдаться по настоящему.

– Вы говорили, что постараетесь узнать о ходе расследования, вам удалось?

Мистер Хидс напрягся и, сложив руки в замок чуть наклонился вперёд. Поверенный продолжал делать вид, что ничего не произошло и он не заметил моей реакции на письмо.

– Денери предпочитает держать подробности этого дела в секрете, но кое-что я всё же узнал.