Текст книги "Я с тобой не останусь (СИ)"
Автор книги: Светлана Шавлюк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)
Глава 17
– Да и рассказывать нечего. Просто проснулась однажды и поняла, что хочу уехать. А разницы, куда ехать, не видела, поэтому, взяла билет на ближайший поезд, собрала вещи и уехала.
– Мне даже трудно представить, что тебя вынудило все бросить. Насколько я понял, у тебя там и друзья, и отец, и даже квартира есть.
– Какой ты внимательный. Только не друзья, а подруга. Одна, но самая лучшая. Я ведь не навсегда сюда приехала, – после недолгой паузы продолжила я. Решила сразу обозначить еще одну причину, по которой не собиралась даже пытаться строить какие-то отношения в этом городе, и, в частности, не хотела идти на свидание с Костей. – Поживу пару месяцев, а потом обратно. Надо закончить университет.
– Университетов и у нас хватает.
Разговор прервал звонок моего телефона. Мы остановились, Костя терпеливо ждал, пока я роюсь в сумочке в поисках телефона. На экране вновь высветился незнакомый номер. Мне даже показалось, что тот же, что и некоторое время назад. Нахмурилась. С тщательно скрываемой опаской ответила на звонок, но на том конце вновь стояла тишина. Мне определенно это не нравилось. Отключилась и еще несколько секунд смотрела в телефон.
– Извини, надо кое-что проверить.
Мои подозрения оправдались. Это был тот же номер.
– Что-то не так? – спросил Костя.
– Да нет, – отмахнулась я и убрала телефон в сумку, – кто-то второй раз звонит, но молчит.
– И тебя это пугает?
– Да нет, не обращай внимания, наверное, какой-то глюк.
Костя сверлил меня внимательным взглядом, под которым мне становилось неуютно. Я и сама понимала, что мои слова звучат слишком неуверенно и оттого неубедительно. Меня пугали эти звонки. Будто кто-то специально решил довести меня сумасшествия тишиной на том конце. И я даже подозревала, кто это может быть.
– Ладно, – наконец, выдохнул Костя, – идем, здесь недалеко есть симпатичное кафе.
– Хорошо, идем, – как можно бодрее ответила я и улыбнулась, да только напряжение, которое повисло, не желало рассеиваться.
Еще несколько минут мы шли в молчании. Я не могла не думать о странных звонках, а Костя молчал, словно понимал мое состояние, но он, как и всегда, не выдержал.
– Ты уверена, что все в порядке? Может, стоит перезвонить? Если хочешь, могу позвонить я.
– Нет, – мотнула головой, – не надо. Это ерунда.
Но настроение было испорчено. Нить разговора с Костей ускользнула, и я не знала, как все вернуть в прежнее русло.
– Хотя знаешь, – закусила губу от волнения, покосилась на Костю, который шел рядом и не отрывал от меня взгляда, – меня действительно беспокоят эти звонки.
Наталья, как и Юлия, постоянно говорили, что проблему не нужно скрывать. А на этапе выздоровления нужно с кем-то делиться своими переживаниями, и сейчас мне отчаянно захотелось рассказать все Косте. Захотелось увидеть его реакцию: поймет ли он, как отнесется, может быть, это станет последним нашим разговором.
– Мой номер телефона знают несколько человек. Я их по пальцам руки пересчитать могу. Даже папа не знает. А тут эти звонки. Я в своем городе оставила нерешенную проблему. Вернее, мое присутствие здесь, мне кажется, и есть единственно правильное решение. Не знаю. Все сложно и очень запутанно.
– Но мы ведь не торопимся, – он сам взял мою руку и положил на свой локоть. От его прикосновения я вздрогнула, это было слишком непривычно. Костя, конечно же, не мог не заметить моей реакции.
– Не лучшая, конечно, тема для разговора, – посетовала я, а потом решила нырнуть в омут, несмотря ни на что, и начала с самого главного. – Я сбежала от молодого человека, с которым прожила год.
– Что-то подобное я и ожидал услышать. И ты думаешь, что это он звонит? Откуда у него твой номер телефона?
– Не знаю. Но он мог найти, если бы захотел.
– Так, давай по порядку, что случилось и почему уехала от него в другой город, но продолжаешь бояться?
– Не уехала, Костя, сбежала, – горько усмехнулась я. – Из его квартиры. Он ушел на работу, а я собрала вещи, забронировала билет и уехала на вокзал. Уже с вокзала Ритке, подруге, позвонила.
Костя удивленно взглянул на меня, но от комментариев воздержался. А я решила рассказать все, как есть. И по мере моего рассказала, его лицо каменело.
– Так что, я здесь, если хочешь, скрываюсь. Ну, и стараюсь начать жизнь с чистого листа. Хожу на занятия к психологу, работаю и надеюсь, что он не найдет меня, а успокоится и отстанет.
Мы как раз подошли к неприметной вывеске. Из окон кафе лился мягкий свет, из-за дверей доносилась тихая музыка. Костя открыл передо мной дверь и пропустил внутрь. Он ничего не говорил и меня это настораживало. Может, зря я все рассказала? О чем он думает? Зачем я открылась перед незнакомым человеком? Как себя теперь вести? Сомнения, как и всегда, затопили сознание и заставляли волноваться.
Костя провел меня к свободному столику у окна, отодвинул стул, помог сесть. Настороженно покосилась на Костю, который устраивался напротив. К нам тут же поспешила официантка, которая приветливо улыбнулась, пожелала нам доброго вечера и вручила меню.
– Чай, пожалуйста, в чайнике черный и две чашки.
Девушка кивнула и покинула нас. Теперь все внимание Кости было направлено на меня. Его явно обуревали сильные чувства, но я даже не представляла, какие именно.
– Зря я это рассказала, – в смятении проговорила я.
– Не зря, – отрезал Костя и сцепил пальцы в замок. – Почему ты решила, что он может тебя найти?
– Я знаю его, и если он написал, что достанет из-под земли, значит, из кожи вон вылезет, но сделает все возможное, чтобы найти.
– Ну, скажем, по номеру телефона, если он его каким-то образом нашел, определить город, в который ты сбежала, он сможет, но найти тебя в огромном городе – непростая задача. Я бы сказал, что мало выполнимая.
– У него очень много знакомых и друзей, который помогут, если он попросит.
– Он думает, что ты одна, напугана и растеряна.
– Это недалеко от правды.
– Дай мне свой телефон, я перезвоню по этому номеру. Если он ответит, я поговорю, если возьмет трубку и будет молчать, то хотя бы будет знать, что ты не одна. Это, вероятнее всего, его остановит от дальнейших действий.
– Не думаю, что это поможет.
– Поверь, такие упыри, как он, трусы.
– Может быть, но Руслан не трус, он только сильнее на меня разозлится.
– Ладно, – порывисто кивнул Костя, – если не хочешь, чтобы я позвонил, значит, пообещай мне, если он появится на горизонте, или тебе покажется, что он где-то рядом, ты просто позвонишь мне. А я уже сам решу с ним вопрос его присутствия в твоей жизни.
Прозвучало это угрожающе. Костя не шутил. Мне даже на секунду показалось, что Костя вот-вот перейдет на реальные угрозы, но он воздержался от подробностей того, как именно он собирался решить этот вопрос.
– Спасибо, – улыбнулась я, – но я надеюсь, что все обойдется.
– И как ты планируешь возвращаться обратно? Там ты будешь совершенно одна.
– Не знаю, – пожала плечами, – надеюсь, он успокоится.
К нам подошла официантка, пришлось прервать разговор. Она выставила чашки перед нами, поставила белый чайничек с длинным носиком, взяла блокнот, карандаш и обратилась к нам:
– Готовы сделать заказ?
– Я не голодная, – сразу откликнулась я, глядя на Костю.
– Я, благодаря тебе, тоже, – впервые за последнее время, он улыбнулся мягко и искренне, – нам чего-нибудь к чаю, – сказал официантке. – Может, вина? – снова обратился ко мне.
–Завтра на работу, – отрицательно покачала головой.
Мы быстро определились с заказом и вернулись к разговору.
– Успокоится, – фыркнул Костя, – только в том случае, если найдет себе другую жертву, но судя по всему, он не торопится. Это не дело, Олеся. Тебе нужно либо остаться здесь, либо иметь защиту и там. Но первый вариант – лучше.
– У меня там вся жизнь.
– У тебя здесь новая жизнь, ты ведь за ней сюда приехала? А университет – мелочь. Заберешь документы, переведешься в любой здесь.
– Это только на словах все просто.
– Самое сложное ты уже сделала. Ушла, переехала, нашла жилье и работу. А главное, какое-никакое, а спокойствие. И главное, каким бы влиятельным этот Руслан не был в твоем городе, – с нескрываемым презрением выплюнул Костя, – здесь он – никто. И он ничего тебе не сделает. Ты ведь позвонишь мне, и мы не позволим?
– Не знаю, – уже сдаваясь под напором Кости, ответила я, – мне неудобно сваливать на тебя свои проблемы. Да ты и не обязан мне помогать, а получается, что я тебя вынуждаю.
– Не говори глупостей. Я надеюсь, что мы договорились, и ты не будешь молчать и искать помощи на стороне, как с сантехником, а просто обратишься ко мне.
– Ладно, – выдохнула я.
– Вот и замечательно, за это надо выпить, – он разлил чай по чашкам и приподнял свою.
Глава 18
– И стоило мне уйти в армию, Кристинка сразу от рук отбилась, нашла себе парня, и едва я вернулся, выскочила замуж. Мама до сих пор ей говорит, что это из-за отсутствия присмотра.
– Вы с сестрой не разлей вода, – с толикой зависти проговорила я. Мне бы и самой хотелось, чтобы у меня была вот такая сестра. Чтобы был родной человек, с которым можно разделить все тайны, проблемы и невзгоды.
Мы возвращались домой. Теперь, когда скрывать было нечего, я чувствовала легкость, разговор был непринужденный и часто прерывался из-за приступов смеха.
– У нас вообще семья большая и дружная. У родителей на даче почти каждые выходные гости. Бабушки, дедушки, братья, сестры с семьями приезжают, шумные посиделки, а потом женщины поют, мужики душевные разговоры ведут о работе, рыбалке, охоте.
– Класс!
– Да-а, шашлычки, костерок, – он мягко улыбнулся и втянул воздух носом, словно пытался уловить тот самый аромат, – что-то давно я на эти посиделки не заглядывал. Работа, работа, перейди на Федота, – он забавно скривился, и я не смогла сдержать улыбку.
– Значит, тебе просто необходимо выкроить время на семью. Костя, а кем ты работаешь? Я или прослушала, или ты не говорил?
– Да ничего особенного, штаны просиживаю, бумажки заполняю, в основном. О, здрасти, дядь Вась.
Из подъезда вышел грузный мужчина с большой собакой на поводке. Пес дружелюбно завилял хвостом, прижал уши к макушке и ринулся к Косте, тихонечко потявкивая.
– Привет, парень, – Костя опустился на корточки и с удовольствием тискал собаку.
– Здравствуйте, – поздоровалась я с незнакомым мужчиной.
– Здравствуйте, здравствуйте, девушка-красавица, Костя, представь мне барышню, я ее в последнее время часто вижу у нас. Невеста что ли?
– Нет, – смущенно проговорила я и покосилась на Костю, возле которого вился пес.
– Барышню зовут Олеся, она у нас квартиру снимает. Олеся, это дядя Вася, он у нас тут самый главный, так что если будут какие-то проблемы по дому, это к нему.
– Очень приятно, – улыбнулась и кивнула.
– Вот значит, что у нас за маленькая мышка завелась. А я смотрю, симпатичная такая бегает, – мужчина по-доброму улыбался и говорил в основном, обращаясь к Косте, – юрк из подъезда, потом, юрк домой, был бы чуть старее и не заметил бы. А ты не растерялся, орел, – дядя Вася хлопнул улыбающегося Костю по плечу, а я заливалась румянцем под перекрестными взглядами мужчин. И только когда пес решил познакомиться со мной поближе, начала отступать.
– Макс, фу, не пугай девочку, – строго окликнул его хозяин, – не бойся, он у меня девчонок любит, не обидит, – дядя Вася подмигнул и потянул поводок на себя. – Ладно, ребятки, хорошего вечера, пошли, негодник, лишь бы к девчонкам поприставать.
Мы распрощались с забавным соседом, и зашли в ярко освещенный подъезд.
– Дядя Вася тут, на первом этаже живет, так что, если будут какие-то вопросы и проблемы, а я буду занят, ты можешь и к нему обратиться. Он что-нибудь посоветует и поможет.
– Хорошие у вас тут люди живут.
– Ну, не без чудиков, вроде бабы Маши с пятого. Но, в общем, соседи хорошие.
– Спасибо, Костя, – уже у дверей квартиры проговорила, смущенно опустив взгляд в пол. – И за вечер, и за разговор, и за помощь. И вообще за все.
– Не за что, Леся. Ты правильно сделала, что рассказала. Лучше бы дала мне пообщаться с твоим настойчивым и не видящим границ допустимого бывшим, но, раз уж ты решила, что на данном этапе этого делать не следует, значит, не следует. Просто поменьше думай о проблеме и больше уделяй времени новой жизни. И я настоятельно советую подумать о том, чтобы перебраться в наш город навсегда.
– Спасибо, честно говоря, я рада, что ты так совершенно нагло, между прочим, – улыбнулась и с прищуром взглянула на Костю, – вытащил меня на эту прогулку.
– Ну так, а что делать, – он выпучил глаза и развел руки в стороны, – если ты такая пугливая, приходится пользоваться наглостью. А раз рада, значит, повторим, – он скользнул по моему лицу взглядом, – до встречи и сладких снов.
– До встречи, – кивнула я, почувствовав легкую неловкость, – спокойной ночи.
Костя бросил на меня последний долгий взгляд, развернулся и отправился вниз по ступенькам. А я открыла дверь в квартиру и впервые за долгое время не чувствовала усталости и опустошенности. Меня переполняли эмоции и все без исключения заставляли улыбаться. Рядом с Костей я постоянно чувствовала неловкость, но она не имела никакого отношения к напряжению. Скорее, я смущалась, когда встречалась с теплым взглядом его светлых глаз, не знала, как реагировать и чувствовала себя глупенькой дурочкой от того, что губы постоянно разъезжались в улыбке. Я просто не могла иначе. От Кости исходило что-то странное, его слова были наполнены теплом и спокойствием, его манера держаться расслабленно и уверенно заражала чувством безопасности. С ним было просто. Он не задумывался над тем, что вызывало у меня массу вопросов и сложностей, он не уходил проблему, а, похоже, предпочитал идти ей на таран, чтобы раз и навсегда оставить ее позади. Он, не задумываясь, предложил свою помощь. И ему хотелось довериться, хотелось поделиться тем, что лежало камнем на сердце. Это подкупало. Но я боялась, что вновь попаду в зависимость от мужчины. И пусть Костя совершенно не был похож на Руслана, я все же относилась к нему с осторожностью. Уже столько раз ошибалась в людях, что не хотела рисковать в этот раз. Лучше держать дистанцию.
Глава 19
Еле-еле переставляла ноги. Не смотрела по сторонам, не замечала прохожих, которые проносились мимо. Весь мир плыл перед глазами. Чувствовала себя из ряда вон плохо. Ноги на автомате несли меня домой. В мою крепость, где очень хотелось оказаться. Закрыться за тяжелыми дверями и выплеснуть пережитые эмоции через слезы. Причиной такого моего состояния стало очередное занятие у Натальи. Первое занятие, на котором свою историю нам рассказала девочка по имени Диана. Ее история оказалась олицетворением моего самого большого страха и кошмара. В четырнадцать лет она лишилась родителей.
– Папа нередко поколачивал маму. Такой уж у него был характер. Нет, он не пил, – словно в попытке оправдать собственного отца, тихо проговорила она, глядя на собственные руки, – просто уставал на работе. Он крановщиком работал. И мама уставала. Она в больнице работала, медсестрой. Они ругались часто. Папа мог и ударить. Обычно в своей комнате закрывалась, когда они ругались. Так мама говорила делать. Вообще-то, раньше не говорила, – Диана закусила губу и часто-часто заморгала. Глаз ее я не видела, и только по взмахам ресниц поняла, что девочка с трудом сдерживает слезы. А ее задрожавший голос, который начал срываться на шепот только подтвердили мои догадки. – Когда я была маленькой, папа никогда меня не бил. Ну, только за шалости, но не сильно. А когда подросла, – она сделала длинную паузу, чтобы перевести дыхание, – они однажды сильно ругались, папа начал бить маму, и я хотела его остановить. Он случайно попал по мне. Не помню, что было дальше. Просто помню, что голова болела потом еще долго. И после этого мама всегда меня выгоняла, – она утерла слезы тыльной стороной ладони и еще ниже опустила голову. – В последний раз она снова выгнала меня, – шепотом произнесла Диана, – я слышала, как они кричали друг на друга. Слышала…, – громко сглотнула и судорожно вздохнула, – слышала, как они дрались. А потом… Глухой стук и тишина. Я помню, как хлопнула дверь, – она вздрогнула, словно слышала тот звук из прошлого наяву, и совсем сжалась в комок. – Я сама вызывала скорую. Но полиция приехала раньше. Папу забрали тем же вечером. За мной приехала бабушка. Мама умерла ночью, – я видела, как капают крупные слезы убитой горем девчонки, – если бы я не пряталась, – едва слышно прошептала она.
Сидя в кабинете, я не сразу поняла, что и мои глаза застилает пелена слез. Они скатывались по щекам и капали на джинсы, оставляя крупные размытые темные пятна. А от последней фразы, будто случайно соскользнувшей с губ Дианы, меня бросило в крупную дрожь. И трясло до сих пор. На улице светило яркое солнце, но меня морозило. Холод расползался по телу из глубины души. Один человек, который не научился за несколько десятков лет держать свои эмоции и руки под контролем, загубил три жизни. И если в своей судьбе виноват только он, а маму Дианы, как это ни печально, уже ничего не волнует и не беспокоит, то Диана страдала и мучилась до сих пор. Он своим поступком заставил дочь нести бремя вины. Она винила себя за то, в чем не было ни капли ее вины, но как объяснить это ребенку? Как убедить ее, что жизнь продолжается, что боль со временем притупится, а ее задача – найти в себе силы все это пережить, получить опыт, который не позволит в будущем совершить ошибки ее матери. Но где взять силы на это? Как может справиться юная девочка с тем, с чем не всегда могут справиться взрослые женщины? Остается надеяться на то, что ее бабушке хватит сил и возможностей помочь внучке.
– Олеся, – чей-то оклик вернул меня в реальность.
Остановилась, огляделась и тряхнула головой. Все плыло перед глазами. Кто-то крепко, но аккуратно схватил меня за плечи. Подняла взгляд.
– Привет, Костя, – выдохнула я.
– Тебе плохо? – он обеспокоенно заглядывал в глаза.
– Да-а, – немного заторможено отозвалась я, – день выдался трудным, – натянуто улыбнулась, – но все нормально.
– Олесь, ты заболела или что-то случилось? – он подхватил меня под локоть и повел к подъезду.
– Нет, ни то, ни другое. Все, правда, нормально.
– Ты плакала и не отнекивайся. Это из-за твоего бывшего? – раздался писк домофона, Костя распахнул дверь и завел меня в подъезд.
– Нет, Костя, спасибо за беспокойство, но все, правда, нормально. Я же говорила, что хочу к психологу. У нас там свои заморочки, групповые занятия. Сегодня было особенно тяжелое.
– Не поделишься?
– Нет, и не проси.
– Хорошо, значит, сейчас чайку выпьем, поговорим о чем-нибудь хорошем, настроение поднимем, успокоимся.
Нахмурилась и взглянула на Костю. Соображала я плохо, потому что была слишком глубоко погружена в свои переживания и мысли, поэтому, не сразу обратила внимание на то, что остановились мы не у моих дверей, а у дверей Костиной квартиры. И двери эти уже были гостеприимно распахнуты.
– Ой, – очнулась я и сделала шаг назад, – чего это я.
– Ничего, – Костя подхватил меня под локоть, – я кусаться не буду, клянусь, мы же уже выяснили, что бояться нечего? – он подтолкнул меня вперед, вынуждая перешагнуть через порог.
– Я и не боюсь, просто, я домой шла, в гости не планировала, а с пустыми руками, – взглянула на свои руки, в которых красовалась сумка и пакет с рабочей формой.
– Ты сама-то видела, куда шла? Разувайся, – отрезал он путь к отступлению, закрыв дверь, – я не знаю, что там с тобой делал психолог, но выглядела ты болезненно бледной.
– Я впечатлительная. Немного выбили меня из колеи, но это к лучшему. Наглядный пример, как не надо жить, и что будет, если жить, как не надо. Кажется, самый действенный метод излечения. Знаешь, – оперлась плечом о стену, – было бы хорошо, если бы на таких, как Руслан, тоже Минздрав надписи лепил, что общение с ними вредит здоровью. Причем, вредит гораздо сильнее, чем сигареты и алкоголь. И никакие таблеточки, пластыри и кодировки не помогут, только сами, своими силами справляться приходится.
– Совсем дурно, да? – спросил Костя и забрал из рук сумку и пакет.
– Я на групповом занятии была. Мы там, как анонимные алкоголики, от зависимости избавляемся, делимся успехами, своими историями.
– Я понял, знаю.
– И сегодня девчонка рассказывала, как ее папа убил маму, пока она была в соседней комнате. Ой, – выдохнула я и запрокинула голову, потому что слезы вновь набежали на глаза, – давай не будем, ладно.
– Как скажешь, – отозвался Костя. – Давай-ка, бери себя в руки, разувайся и проходи на кухню, я переоденусь, сообразим что-нибудь покушать.
– Хорошо, – выдохнула, распахнула глаза.
Оттолкнулась от стены. Взгляд упал на тумбу. Вернее на то, что на ней лежало.
– Ой, – сглотнула и перевела взгляд на Костю. Взгляд мельком зацепил синюю ткань его одежды. – Костя, – позвала его, во все глаза всматривалась в арку, за которой исчез он.
– Что?
– Костя, а кем ты говорил, работаешь? – покосилась на фуражку.
– А я и не говорил, – я его не видела, но отчетливо слышала в голосе улыбку. – Ты, Олеська, – он вышел ко мне и прислонился к стене, скрестив ноги, – сама, как открытая книга. Бесхитростная, врать не умеешь, все твои переживания на лице написаны, но при этом так плотно завернулась в защитный кокон, что не видишь даже то, что от тебя особо скрыть не пытаются. – Ну так, и кем же я могу работать?
– Стриптизером? – кисло улыбнулась. Оглядела его белую рубашку, синие брюки с выглаженными стрелками, вновь взглянула на фуражку.
– Конечно, – кивнул он, – это же самый очевидный вариант, – улыбнулся он, – но ты хотя бы вернулась в реальность и шутишь – это хорошо.
– Я тебе ни разу не видела в форме, – в оправдание своей невнимательности, сказала я и сбросила босоножки, – а ты не спешил рассказать, – даже не стала скрывать укоризненные нотки в голосе.
– Я не соврал, сижу в кабинете, бумажки перекладываю, отчеты пишу. Про форму не упоминал – это правда.
– Тебе идет, – скользнула по его подтянутой фигуре. Форма на нем сидела, как влитая, словно, тут и других вариантов выборе профессии быть не могло. – Хотя, да, давно должна была догадаться. Папа у тебя военный, а это, как правило, династическое занятие, ты допросы устраивал.
– Я не допрашивал, настойчиво интересовался.
– А-а, вот как это называется.
– Да, я бываю настойчив, если вижу в этом смысл. Это у меня в крови. Папа маму три года обхаживал. Теперь вот, уже тридцать пять лет не отпускает.
– Ну, она не выглядит расстроенной.
– Вот именно, а три года подряд папа слышал одни отказы. А мне оказалось достаточно одного.
– Чтобы в следующий раз не дать возможности в принципе ответить?
– Молчание – знак согласия, – подмигнул он, – я ответа не слышал, значит, ты согласилась. И, в конце концов, ты же пошла со мной. Значит, твое согласие – не плод моей фантазии. Все, я ушел переодеваться. Найдешь чайник, включи его.
– Он прячется? – крикнула вслед Косте.
– Мне иногда кажется, – послышался его ответ из другой комнаты, – что в этой квартире все от меня периодически прячется. Приходится маме звонить, она всегда знает, где и что лежит. Моя спасительница.
– По-моему, это проблема рано или поздно возникает у всех мужчин, – громко проговорила я, и уже гораздо тише добавила, – только если у тебя мама – спасительница, то я в той же ситуации всегда оказывалась, как минимум дурой, которая опять что-то не туда засунула, – тряхнула головой и скрипнула зубами от злости на Руслана. Почему все так сложно в этом мире!
– Это не ты дура, а мужик у тебя был конченный, – вскинула голову. Костя уже стоял в проеме в голубой футболке и широких шортах. Он потянулся, широко зевнул, прикрыв рот ладонью и проговорил. – С ночного дежурства, пришлось еще и задержаться.
Только теперь я разглядела, что глаза Кости раскрашены красной воспаленной сеткой, под глазами пролегли темные круги от усталости, а веки немного припухли от недосыпа.
– Кость, спасибо тебе за заботу, но я лучше тогда пойду. Я уже в порядке, ты же видишь, а ты спать хочешь явно.
– О Господи, – он закатил глаза и улыбнулся, – ты всегда чувствуешь себя лишней? Даже тогда, когда я тебя силком к себе в гости затащил?
– Неудобно. Ты устал, а я тут со своими проблемами. Тебе этих историй, наверное, и на работе хватает.
– Олеся, сядь, пожалуйста. Сейчас кофе выпьем, вчера мама приезжала, так что, в холодильнике можно найти что-нибудь съедобное. Составь мне компанию.
– Ладно, – сдалась я под его жалобным взглядом. Понимала, что манипулирует, и делает это очень умело, но не могла отказать. – Тогда, ты садись, а я чай заварю. Рассказывай, где кружки, чайник я нашла, он не прятался
– Вот такой подход к делу мне нравится, – Костя растекся по стулу, – когда мне будет лень заваривать чай, я буду звонить тебе и приглашать в гости.
– Если тебе удастся в выходной стянуть меня с дивана, то я сделаю тебе чай.
– Да я тебя в выходной на прогулку вытянул, а с дивана – легче легкого. Но не сегодня. Сегодня слаб и немощен.
– Устал, – с пониманием улыбнулась.
– Да. У тебя когда выходные?
– Еще два дня работаю, потом два выходных и на четыре снова на работу.
Он нахмурился. Явно что-то подсчитывал, судя по безмолвно шевелящимся губам.
– И какие планы на выходные? – взглянул он на меня.
– Диван, – пожала плечами, – уборка, готовка, магазины.
– И как думаешь, удастся мне выиграть сражение с диваном за твое внимание вечером в твой первый выходной?
– Не знаю, – с наигранным сомнением оглядела его, – у меня такой диван, – поцокала языком, – а, если еще и с пледом в комплекте, да с пультом от телевизора, м-м-м. Вряд ли.
– Значит, придется объявлять твоему дивану войну. Враг будет уничтожен, если не капитулирует. У меня два дня на подумать, чем занять наш свободный вечер. Послезавтра вечером позвоню, договоримся. Не строй никаких планов, хорошо?
– Ты просишь о невозможном.
– Почему?
– Потому что, если я соглашусь, то у меня возникнут планы на вечер с тобой, которые строить я не должна.
Он прищурился и покачал головой.
– Ладно, строй планы на меня, – великодушно разрешил он, – договорились?
– Договорились, что ты позвонишь, и мы все решим.
– Хорошо. Тебе больше не звонят с незнакомых номеров?
– Звонят. Я сбрасываю. Уже не обращаю внимания. Ритка говорит, что Руслан в городе, на днях заявился к ней, потребовал отдать телефон, который подарил мне. Даже не могла представить, что он такой мелочный. Если даже это он, то пусть звонит. Сменю номер.
– В телефоне могли остаться какие-то данные, по которым он может тебя найти?
– Ритка сказала, что симку забрала, а телефон почистила, – пожала я плечами. – Если бы мог, уже бы караулил у подъезда. Где чай и кружки?
– Тут, – указал на шкаф, висящий над раковиной. – Ты стала спокойнее.
– Я все также боюсь, – достала чай, в чашки налила кипятка и поставила на стол. – Только раньше боялась своей слабости, а теперь боюсь его злости. Я не хочу возвращаться к нему. Кажется, образ Дианы будет долго преследовать меня и оберегать от необдуманных поступков.
За этот день я множество раз мысленно благодарила Бога за то, что он отвел беду от меня. Руслан столько раз брал меня, несмотря на сопротивление и отсутствие контрацепции. И каждый раз я боялась беременности. Пила противозачаточные, пока он об этом не узнал. Мне не удалось ему объяснить, что правильно подобранные таблетки очень редко влияют на вес. Он был против, приходилось скрываться и надеяться на то, что в очередной раз повезет. И мне даже представить было страшно, во что бы превратилась моя жизнь, если бы я забеременела. А его не волновали мои переживания, последствия… Он всегда думал о своем комфорте, удовольствии и превосходстве. И ему нужна была красивая картинка рядом. Эгоист.
– Это хорошо, Олеся. Я сейчас скажу страшную, но очевидную правду. У женщин, попадающих в такую ситуацию, есть два варианта: найти в себе силы, чтобы уйти, либо умереть. Просто поверь мне, как человеку, который знает об этой проблеме, фактически, изнутри. Даже в тех парах, где мужчина, как в твоем случае, не бьет, но систематически унижает, женщина рано или поздно накладывает на себя руки самостоятельно. Сдается. А уж те, которые не только унижают, но и бьют, рано или поздно убивают. Или же женщина убивает, но и тут у нее очень незавидная участь. Такие ублюдки, как Руслан, не прекращают, не меняются и крайне редко раскаиваются в содеянном. Десятки тысяч женщин умирают каждый год, Олеся. Только по этой причине. А помочь еще живым, но страдающим, невозможно до тех пор, пока они сами этого не захотят.
– Десятки тысяч? – эхом отозвалась я.
– Да. Именно поэтому, я снова прошу тебя, если Руслан объявится, набери меня. Без стеснения и сомнений.
– Хорошо. Я обещаю.
