Текст книги "Ведьмовские развлечения"

Автор книги: Светлана Графная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 28 страниц)

– Ну как, примерил?

– Ага, – осторожно ответил он, мучительно размышляя, сказать мне, какие финты откалывает мое украшение – или промолчать во имя собственной безопасности.

Промолчал. Правильное решение. Объяснять взаимосвязь энергетических и эмоциональных потоков вокруг живых существ мне совсем не хотелось.

Через десяток ступеней меня оглушили крики, ругань, грохот и звуки взрывающихся снарядов – уж не знаю, что они там делали, но звучало это именно так! Небоскребный мат – гулкий удар доски, грохнувшейся на чью-то спину или голову – вопль – мат, годящийся на небоскреб с чердаком…

Разрушительная деятельность на первом этаже была в самом разгаре! Они ещё только что из окон бойниц наделать не догадались! Хотя… Что это вон тот длинный собрался стекло выбивать?..

– Стоять!!!! – уже отрепетировано гаркнула я, едва появившись на площадке за пролет до комнаты.

Вояки реагировали на приказ спинным мозгом: главное – тон и ругань, а твой вид уже значит немного. Да и пока они сообразят, откуда, собственно, идет голос, отдающий приказы…

После воплей и грохота наступившая тишина ударила по барабанным перепонкам сильнее пронзительного визга.

За окном пели птицы… На пол медленно опускалось чуть шуршащее по воздуху перышко…

– Что это за звук? – пораженно выдавил Кирн.

– Тишина, – улыбнулась я, снова беря бравое командование в свои руки. – Так, вы! Если через пять минут в гостиной не будет такая же идеальная чистота, как когда вы в неё вошли – я за себя не отвечаю!

Гул тут же возобновился с новой силой, но потерпеть его ещё пять минут я была согласна. Лишь бы дом перестал напоминать развороченное поле битвы.

Казалось бы, чего проще: устроить засаду в доме? А вот поди ж ты! Тут скорее можно самому убиться, чем кого-нибудь убить! Не удивлюсь, если покушение сорвется по техническим причинам, а завтра Ликарт умрет, сломав позвоночник в одной из молниеносно нарытых десятью (всего-то!) вояками ям "для окопа"!

– Эй-эй, ты, зеленый! – стражник, у которого, собственно, зеленой была только фуражка, удивленно остановился с сомнением покосившись на новоявленную командиршу: мол, это мне, что ль? – Тебя, тебя, – торопливо подтвердила я.

– Я не зеленый! – удивленно, но вежливо (в общем, словно объясняя тему недоразвитой) ответил он.

– Мне сверху только фуражку видно, – нахмурилась я. – И вообще, нечего к синекдохам придираться!!!

Парень, явно принявший "синекдоху" за какое-то изощренное ругательство, уважительно глянул на меня снизу вверх.

– Значит так, вон там, под лестницей лежит посох – положи его на панель над дверью.

– Зачем?

– Выполнять!!!!!!!

– Слушаюсь! – тут же вспомнил о хороших манерах он, побежав под лестницу.

– Эй-эй, ты, который у стенки! – на меня оглянулось с пяток человек. – Да не вы, а тот, что левее!

Йыр побери, ну насколько же проще крикнуть "рыжий"! Так опять же обиды начнутся!

– Так кого надо-то? – недовольно проскрипел один из стражников, которому прискучило стоять вполоборота.

– Не тебя, – огрызнулась я. – А твоего соседа слева.

– Рыжего, что ль?

– Его!

– Эээ, Рыжий! Тебя тут требуют!

Рыжий резко повернулся, вытянувшись по струнке:

– Чего изволите, Ваше Превосходительство?

– Тебе мозги вправить! Как думаешь, выйдет?

– Никак нет, Ваше Превосходительство!

– Оно и видно, – вполголоса пробурчала я. – Так прекрати, дубина стоеросовая, диван к стенке сиденьем ставить! Это какая же дримфолфобия должна быть, чтобы запрыгивать на него через спинку?!!

– Чего? – пораженно застыл стражник.

– Боязнь упасть во сне, – недовольно пояснила я только что выдуманный для солидности термин.

– Ааа…

Мужик засуетился, переворачивая диван в нормальное состояние. Нет, это же надо было до такого додуматься!! У них в караулках что, вся мебель так стоит, что ли? Видимо, да. Чтобы не засиживались.

– А ловко вы с ними… – присвистнул невесть когда спустившийся и вставший рядом Ликарт. – Их ведь кв… едва-едва раскачаешь…

Я только пожала плечами: со студентами в Храме и сложнее бывает. И – ничего, справляются как-то.

Ликарт с любопытством заглянул мне в лицо:

– Большой опыт?

"Восемьдесят лет!" – чуть горделиво не ляпнула я, но вовремя прикусила я. И язвительно вывернулась:

– Талант!

– Оно и видно, – усмехнулся Ликарт. – А где, кстати, Кирн?

– Кирн? А разве он… – вопрос был снят с повестки, как только я огляделась: Кирн поблизости не околачивался. Жрызтра крухыхкатд!!!!!!!!!

Ну и куда мог податься этот… Даже ругательств на него жалко!!!

На улицу? Едва ли: я бы увидела. Наверх? Второй этаж? Третий? Четвертый? А что, интересно, там вообще находится?!

– Ликарт, а что у вас на верхних этажах?

Мужчина рассмеялся:

– Да ничего.

– Это как?!

– Они муляжные, если можно так сказать: там даже перегородок и полов нет. Только лестница на крышу…

Йы-ы-ы-ы-ыр!!!!!

Я резко рванулась, злобно рыкнув что-то нехорошее, и бросилась наверх. Чудно! Замечательно! Великолепно!

Йыр бы тебя побрал, ведьма!!! Куда ты катишься?! У тебя из-под носа сбежал какой-то сопляк!!! А ты стояла и моргала с невинным видом, идиотка!!!!

Лестницу на третий этаж я разыскала без труда: на другом конце коридора. И, шмелем пролетев десяток ступеней, остановилась в недоумении: дальше пола не было.

Были только балки, по которым пройти мог бы маг или специально обученный воин, но никак не обычный человек и тем более уж – Кирн. И что бы это значило? Что у глухо обычного парня вдруг открылся талант левитации?

"А кто ему собственное кольцо ловкости и эльфийского шага силой впихал?!" – вызверился разум.

Иди ты!!!! Без тебя тошно!

Впрочем, мне туда лезть смысла не было: приставная лестница, которой, надо думать, воспользовался не летающий пока Кирн, валялась на третьем этаже. Сквозь дыры в полу (точнее – зияющие пропасти между тонкими балками) полюбовавшись на её красноречивые обломки, я зло сплюнула и, пробравшись к окну, спрыгнула на улицу, чуть не обеспечив инфаркт случайно оказавшимся поблизости прохожим.

– Ничего, ребят, всё нормально, – приветливо улыбнулась я, одергивая задравшуюся сзади юбку. – Сейчас пойду и набью морду этому козлу, что меня скинул!

Горожан как корова языком слизала. И правильно: от столь агрессивных ведьм лучше держаться подальше.

Кое-как протиснувшись в щель между стеной дома и высоченным забором, я пробралась во внутренний дворик. В принципе, забор можно было и перелезть или перепрыгнуть, но… Как бы выглядела девушка, вполне пока приличного вида, нагло залезающая в чужой двор посреди бела дня?!

Как ведьма.

О, какой симпатичный кустик! Просто чудо!

Опасливо кидая взгляды по сторонам, я быстро разделась и спрятала одежду под куст. Осторожно встала на четвереньки, прикрыла глаза. Вдох…

Мырм…

С трудом переборов желание шаловливо сцапать кончик собственного пояса, украшенный бисером и бусинами, я встряхнулась, качнулась пару раз вперед-назад, привыкая к новому телу – и помчалась вперед, прижимаясь к траве. Словно черный ветер всколыхнул изумрудные нити…

В этот раз на дерево я взобралась почти профессионально: с первого раза и бесшумно. Правда, прыгать пришлось дальше, чем в прошлый раз, но вид стоящего у края крыши Кирна здорово придал мне прыгучести!

Я крадучись подошла со спины, лихорадочно размышляя, что бы сделать.

Идиот.

Во-первых, четыре этажа – для Версара, конечно, высоко – но вот гарантии, что разобьёшься насмерть, никакой, а месяц в постели – не лучшая перспектива.

Во-вторых, пытаться покончить с собой в нескольких саженях от собственной ингры – глупейшая затея. Даже если эти сажени идут в высоту.

А в-третьих… Да просто идиот!!!!!!!

Осторожно перекинувшись, я набросила на себя морок какой-то одежки, чтобы не шокировать парня лишний раз, и молча встала рядом.

Помолчала.

– Страшно?

Он только усмехнулся. Качнул головой:

– Не знаю.

Я обреченно вздохнула. Парой оплеух тут не отделаешься.

– Знаешь, я всегда мечтала быть птицей…

– Почему? – безразлично отозвался он. То ли хотел оттянуть решающий момент, то ли вправду было интересно…

Я отрешенно вгляделась в небо.

– Распахнуть плащ крыльев – и распластаться в безудержном порыве ветра. Прочертить серебряную нить, пронзая колкую синеву сорвавшейся в гибельный полет стрелой. Вывязать узор бездумного полета, расколоть луну черным силуэтом смоляных острых крыльев – и кинуться грудью на острые утесы стального моря… Выкупаться в ледяном вихре облаков, со свистом разорвав рассвет гулким страшным хлопаньем отчаянно забившихся крыльев – и медленными сполохами раствориться за горизонтом… Раскричаться рыдающей вороной над полем битвы, ласково защебетать малиновкой, рассмеяться чайкой над свинцовой океанской гладью… Парить над миром, нигде не оставаясь, но везде будучи желанной…

– Это невозможно. – Жестко. Жестоко. Категорично. Безжалостно.

Я горько усмехнулась. Как всегда.

Невозможно. Нельзя. Бессмысленно.

Как всегда.

Знаю. Но… хочу…

– Ну и что? Разве нельзя мечтать?

– Можно. Но глупо.

– Почему?

– Потому что это никогда не сбудется.

– Не сбудется, – спокойно подтвердила я. – Если будешь постоянно себе об этом напоминать.

– А если не будешь напоминать, то однажды дойдешь до грани – и прыгнешь вниз, надеясь, что тебя подхватит вожделенный ветер – и разобьешься насмерть.

Не разобьюсь. Опущусь на четыре кошачьи лапы, мягко перекатившись по земле. Обман? Или – дар, призванный объяснить, кто ты такая на самом деле?

Не знаю.

Только знаю, что стою на чужой грани, сомневаясь, схватить за рукав – или отдать на волю провиденья?

– Зачем ты здесь? – он в первый раз отвел глаза от горизонта, уставившись мне в лицо.

– Тебе правда интересно?

– Нет…

Я помолчала, кусая губы и ища слова. Не просто общие фразы "жизнь прекрасна!", а те слова, которые поймет он. Искренние. Ясные. Простые. Терпкие. Как сама жизнь.

– Знаешь, у воинов есть такой прием: поймать своим лезвием клинок противника, задержав на несколько мгновений, – и выхватить меч, разрубив противника инерцией завершенного круга.

– Ну и что?

– Когда на твой меч обрушивается сила удара – кажется, что руки не выдержат и сломаются, клинок выворачивается из холодеющих пальцев, в висках бьётся огнем кровь, и весь разум заполняет только одно желание: бросить. Бросить, чтобы не чувствовать этой раздирающей запястья боли. Бросить – и будь что будет.

– Но ведь воин знает, что это скоро кончится, причем победой.

– Знает. Но не всегда.

…Я впервые отбила вражеский меч по наитию…

Кирн тяжело вздохнул:

– Зачем ты здесь? Зачем ты мне всё это говоришь?

Я с грустной и немножко виноватой улыбкой пожала плечами:

– Ну, вдруг хоть что-нибудь из всей той лабуды, что я наплела, тебе чуточку поможет?

Он качнулся туда-сюда на носках и, резко развернувшись, схватил меня за плечи:

– Я – подлец, понимаешь?!!!!!!! Подлец, предавший единственного человека, который так или иначе о нем заботился! Я мерзавец и трус, решивший проявить свою "взрослость" самым лучшим образом!!!!! Выпендриться перед самим собой: великий и ужасный йыр, трать-тарарать!!!!!!!! Показуха! Даже волки раздирают жертву молча – с дурным сявканьем по улицам только шавки носятся!!!

Я спокойно выслушала, ни словом, ни жестом не пытаясь перебить или исправить. Задумчиво хмыкнула.

– А тебе не кажется, что ты сейчас занимаешься тем же самым? Говоришь красивые слова, стоя на краю крыши. Кроешь себя всевозможной руганью, скрипящей пафосным картоном на зубах.

Кирн горько рассмеялся.

– Вот именно. Что такое жизнь? Разве я знаю? Я знаю только пачку книг про героев, выражавшихся именно таким языком, режущим слух патетичностью. И сам, как дурак, решил пойти по их пути. Приблизив его к обстоятельствам собственной жизни. А вышел…

– Идиотизм, – послушно продолжила я. – Ну и что? Разве это повод так неэстетично оканчивать жизненный путь?

– Почему неэстетично? – непонимающе нахмурился Кирн.

– Ну, может быть кто-то и находит красочным пятно, оставшееся на каменной мостовой, но я – пас!

Даже не улыбнулся.

– Что мешает тебе просто выбросить те книги? – тихонько, медленно набирая силу убеждения, начала я. – Забыть обо всем, что было, затолкав обрывки мыслей в пыльный сундук памяти? И ступить на свой путь?

– А он есть? – сомнение. Хвала тебе, ведьма!!!

– Есть.

Кирн пытливо прищурился:

– А откуда мне не знать, что ты мне сейчас не лжешь?

– А зачем?

Рассмеялся. Наконец-то.

– Действительно, зачем? Ты ведь всё равно не дала бы мне ничего сделать, даже если бы и захотел.

– Почему же? Если бы ты меня убедил – то пожалуйста, могу и подтолкнуть для ускорения!

– Серьёзно?!

– Седьмой пункт договора: ингра и Заказанный не имеют права лгать друг другу.

Но ты бы не убедил. Есть вещи, в которых ведьму не переспорить.

…Птица успокоено сложила израненные крылья, доверчиво ткнувшись клювом в мою протянутую ладонь…

Гостеприимно раскрывшаяся дверь встретила меня посохом, звучно припечатавшим по затылку. Гвыздбр фрахк лажгрыматзз!!!!! Прибью того придурка, что так "хорошо" его сюда положил!

В гостиной уже было жарко: стражники вовсю рубились с разбойниками в количестве пяти штук, причем вторые пока если и не одерживали победу, то уж сдаваться не собирались так точно!

Двое блюстителей порядка наседали на Сыча, бойко отмахивающегося длинным ножом от секир и невозмутимо обращавшего в обломки всё, что он случайно задевал. Кресло, горестно хрупнув, рассыпалось на щепки, Сыч недовольно поморщился, засадив с десяток заноз, стражники откровенно струхнули, решив, что имеют дело с каким-то невиданным воином. Н-да, если здесь все такие вояки, то я пришла совсем даже не зря!

Щепь одной левой (правую он, видимо, повредил, грохнувшись с "высотки") расправлялся ещё с двумя, запрыгнув на стол и легко отражая неловкие удары. Противник неуклюже отклонился от колющего удара, потеряв равновесие – и тут же повалился на пол от обычного пинка. Судя по воплю и грянувшему вслед мату – неудачно, вывихнув лодыжку.

Дальше побыть невозмутимым наблюдателем мне не дали: какому-то особо ушлому "кулаку" не приглянулась скромно ругающаяся у входа девушка, и он решил разрядить ситуацию, понадеявшись на отсутствие меча и искреннюю заинтересованность в распылении нехорошего посоха, чувствительно приложившим меня по затылку.

Зря.

Одной рукой задвинув что-то возмущенно вякнувшего Кирна за спину, я со свистом прочертила невесть когда очутившимся в руке мечом звонкую серебристую линию, полоснув героя по руке. Нож выпал, но разбойник, в лучших традициях романов – то бишь с редкостным идиотизмом – решил замочить "гвыброву выиирту" голыми руками, бросившись грудью на удивленно звякнувший от столь невыносимого маразма меч. В последний момент выхватив клинок из-под неосмотрительного противника, я чуть качнулась влево и с разворота засветила ему каблуком… Не увидела куда, но кулем на пол он свалился – а большего мне, собственно, и не надо было.

– Эх, и почему у меня нет меча! – тоскливо провыл подопечный, наконец-то выпущенный из-за спины, для проверки слегка пиная кончиком сапога бездыханное тело.

– И нечего, – ровно ответила я, переводя дыхание в обычный ритм. – А не то бы я с тобой вообще свихнулась!

– Это ещё почему?! – но толком разыграть оскорбленную невинность ему не удалось: я, снова оказавшись на шаг впереди, начала боем прорываться к лестнице. Потому что с ужасом обнаружила, что среди дерущихся нет ни Вирда, ни Ликарта…

– Какого йыра? – зашипел мне в ухо Кирн, отвлекая от торжественного отправления очередного разбойничка вниз по лестнице. – Что мы там забыли?!

– Твоего дядю! Заткнись, пожалуйста!

Кирн что-то проворчал, но заткнулся.

Второй этаж поражал тишиной. Странной. Неестественной. Пугающей.

Я, приложив на всякий случай палец к губам, поманила Кирна за собой, в этот раз поблагодарив небо за то, что моё кольцо помогает ему не спотыкаться на каждом шагу и приглушает стук сапог по деревянному паркету. Я же прекрасно обходилась и так.

Дверь в кабинет, приветливо приоткрытая, казалась замаскированной пастью дракона: заходи, милости просим! Вот только выйдешь ли…

– Не высовывайся, что бы ни случилось!

Вопреки привычке, Кирн послушно кивнул и прижался спиной к стене. Хмм, а ведь ещё не всё потеряно!

Я осторожно пробралась к самой двери и, приложив засветившиеся кончики пальцев к глазам, осмотрела кабинет… Волосы встали дыбом.

Ликарт и Вирд сидели друг напротив друга, выразительно любовно поглаживая оголовья клинков, и РАЗГОВАРИВАЛИ!!!!!!!!!!

Я, слегка подкорректировав заклинание и набросив сверху ещё одно, заставила голоса звучать на весь коридор. Кидранн удивленно вскинул брови, но промолчал и остался на своем месте.

– Итак, уважаемый Виардерр, не сумев со мной договориться мирно, вы решили попросту устранить конкурента? – насмешливо полуутверждал Ликарт.

– Что поделаешь, уважаемый, если слияние "ножей" и "кулаков" нам не удалось! В этом городе слишком тесно для двоих! – в тон ему отозвался Вирд. И паскудно ухмыльнулся.

– Неужели вы решили, что с моей гибелью "ножи" распадутся? Как будто среди нас мало тех, кто способен стать во главе!

Вирд скептически наклонил голову:

– Не скажите, уважаемый! Как только погибает главарь – начинается раскол. Власти хотят слишком многие. Итог – раскол и образование двух разных, гораздо более слабых и враждующих друг с другом группировок. И это ещё в лучшем случае!

– Да ну? – Ликарт откровенно посмеивался.

– Именно, – невозмутимо подтвердил Вирд. – А в худшем – который, кстати, скорее всего и воплотиться в жизнь – вся банда просто распадется.

– Малосимпатичная перспектива, – рассмеялся Ликарт.

– Ничего, вам уже будет всё равно, – со зловещей улыбкой пообещал, медленно вытягивая меч из ножен. Другой, похуже. Видимо, тот, заброшенный мной за какой-то забор, он так и не нашел. Впрочем, не думаю, что Ликарт такой уж хороший мечник, так что…

Противники невозмутимо встали друг напротив друга. М-да, Ликарт откровенно проигрывал: на фоне подсознательно выпрямленной спины и мягко пружинящих ног Вирда, его ученически тщательно вымеренное расстояние между ступнями и четко проверенный угол в девяносто градусов смотрелись глупо.

Удар – ловко подставленный клинок, скрежет стали – отскок. Выпад – восьмерка – быстрая серия ударов. Вирд брал скоростью, Ликарт, как ни странно, – изворотливостью.

Удар – шаг влево, укол – шаг назад, замах – клинок, обиженно лязгнувший об стену.

Ликарт быстро развернулся, оказавшись за спиной разбойника, и полоснул наотмашь по открытой шее. По спине в последний момент кое-как вывернувшегося Вирда потекла теплая липкая струйка.

– Йыр бы тебя побрал! – выругался тот, рукой отирая кровь.

– И тебе того же – язвительно откликнулся Ликарт.

"Да чтоб вас всех туда!" – мысленно кипела я, глядя на мертвенно побледневшего Кирна. И что мне теперь делать? Вмешаться? А на чьей стороне?!! Хрен редьки не слаще!!!

Нет уж, пусть разбираются сами, как хотят!

Вирд, отдохнув во время прослушанной мной перебранки, снова завертел клинок меленкой, вихрем кружа по комнате и в пыль разрубая все, с чем сталкивался. Ликарт неуверенно отступал, с трудом парируя удары. Один, второй, третий…

– Взграхх!!!! – просипел мужчина, тяжело оседая на пол. Из разрубленной груди ключом хлестала кровь, заливая рубашку, пол, разбросанные, никому уже теперь не нужные бумаги…

– А знаешь, мне почти жаль, – усмехнулся Вирд, легко вспрыгивая на подоконник.

Правильно: зачем ему идти вниз? Куда проще воспользоваться загодя приготовленной веревочной лестницей. К тому же, судя по относительной тишине и душевной ругани, стражники уже одержали тяжелую победу над вдвое уступающим численностью противником.

Гибкий силуэт на секунду задержался у окна, глумясь, прощально вскинул руку… Звякнуло, вспыхнуло, треснуло, блеснуло серебристо-голубым разрядом – и бессознательное тело кулем вывалилось наружу.

Ртутная капелька силы не выдержала напора эмоций, высвободив энергию без моего ведома – и свернулась виноватой кошкой на подоконнике.

Сил и желания удивляться или сожалеть уже не было. Было только жуткое чувство брезгливости и отвращения. Как будто меня всю, мои мысли, желания, цели взяли и окунули в болото. И ехидно посмеялись сверху.

Что, ведьма, считала себя самой умной? Вершительница судеб, защитница сирых и убогих, разрушительница коварных планов злодеев – ну и как тебе красочный финал?!!!! Здорово, не правда ли?

Я уже безо всякой опаски вошла в кабинет, равнодушно присела возле тела Ликарта. Надежный труп. Как, собственно, и все люди, в отличие от нежити, которая, даже издыхая, считает своим священным долгом вскочить и рвануть зубами и когтями напоследок, как только глупая ведьма решит, что победила. Авось – прихватить с собой за компанию. Или хоть настроение испортить…

– Что с ним? – пересилив себя, спросил подошедший Кидранн.

– Мертвый, – безразлично ответила я.

– Да нет, я про того, – пугливый кивок в сторону раскрытого окна.

– Пока не знаю, – на той же ноте сказала я, поднимаясь с корточек и подходя к окну.

Вирд лежал на отмостке, раскинув руки и ноги в разные стороны, голова была неестественно вывернута влево, глаза закрыты.

Кирн судорожно сглотнул и поспешил отойти вглубь комнаты: почему-то труп внутри его смущал меньше.

– С этим то же самое, – констатировала я, отворачиваясь и обводя взглядом разгромленную комнату.

Свитки, фолианты, книги, листы обычной бумаги перемешались на столе, частично изорванные, частично заляпанные сгустками темной крови. Кресло было разрублено напополам, стол изрядно покосился, припадая на подломившуюся ногу. Шторы, сорванные с гардины ещё до нашего прихода – видимо, залезал Вирд в кабинет тоже через окно – валялись под ногами, истоптанные, жалкие. И посреди этого всего – вчерашний хозяин. Сегодняшний гость.

– Ну что, надули нас, как шарики ко Дню Равнолетия? – усмехнулась я, присаживаясь на край подоконника.

Кирн неуверенно покачал головой и, закрыв глаза, прислонился спиной к стене:

– Что теперь будет?

– Ничего, – глухо отозвалась я. – Скажем тем, что внизу, что мы опоздали, когда пришли сюда, то Ликарт уже был убит, а Вирд свернул себе шею, пытаясь спастись бегством. Ты станешь единственным наследником баснословного состояния и займешься приведением этого дома в божеский вид. "Кулаки" и "ножи", потеряв главарей, разбегутся по углам, как крысы в чулане при звуке шагов.

– И всё?

– И всё.

Только пусто и противно внутри.

По тревожно темнеющим улицам торопливо сновал озабоченный народ. Кто-то спешил домой, кто-то в гости, кто-то – в корчму. Вечер, в пику всем предыдущим, выдался холодным: руки зябли, машинально пытаясь спрятаться в несуществующие карманы, изо рта при разговоре вырывались пугливые облачка пара, тут же оседающие влагой на наброшенном на голову капюшоне. Люди суетились, спешили, поскальзывались на впервые выпустившем скользкие белесые щупальца льду – и снова бежали. Успеть, добраться, спрятаться… Уф!

Мы с Кирном, предусмотрительно набросив плащи и обувшись в сапоги, заметно выбивались из общего ритма, неспешно идя вдоль улицы и разговаривая.

– Сколько тебе лет?

– Это так важно?

Кирн явно смутился, отведя глаза в сторону и спешно объясняясь:

– Нет, я знаю, вопрос для женщины неприличный, но… ты же ингра?

– Хм…

Торопливо:

– Но, разумеется, всякая ингра – это женщина! И вообще, мне уже неинтересно!

Я чуть слышно фыркнула от смеха. Ну-ну, неинтересно ему… Да нет, я бы сказала, ведьмы на подобный вопросы отвечают с охотой, ставя собеседника в тупик, – но зачем так человека пугать-то? Он же ни в чем не виноват. Почти…

Кирн неуверенно покосился по сторонам, в…-дцатый раз чуть не споткнулся о камень, лежащий посреди дороги. Ох уж, этот Версар! И физику они себе придумали, и магию не убили – а вот дороги расчистить до сих пор не могут!

– Знаешь, наверное, я должен тебя как-то… – Кирн смущенно прикусил губу, подбирая слова, – отблагодарить.

Я равнодушно пожала плечами:

– За что?

– Ну… По-моему, ты сделала куда больше, чем обычная ингра сделала бы по обычному договору…

– Ты так хорошо знаешь, как ведут себя ингры?

– Ты третья, – спокойно, без тени издевки, ответил он.

Я изумленно закашлялась, торопливо отшвыривая магическим толчком палку у него из-под ног. Йыр побери, и тут опростоволосилась!!! Ну кто бы знал, что он такой спец?!

– Ну… Будем считать, что я… неправильная ингра. Поэтому дополнительных денег мне не надо…

Кирн удивленно смерил взглядом идущую бок о бок с ним девушку. То есть как это – не надо денег?!! Да любая ингра…

– Давай, ты отблагодаришь меня немного по-другому…

Ага, вот это уже чем-то похоже на правду…

Кидранн тут же напрягся, ожидая подвоха: с этими местными валькириями только так, держи ухо востро – не то без штанов оставят!!!

– И чего же ты хочешь?

Девушка, заметив его опасения, рассмеялась:

– Расслабься, душа и закладная на дом (что порой одно и то же) мне ни к чему.

– А что тогда? – с трудом заставил себя натужно улыбнуться парень.

Ингра скептически оглядела скрюченную гримасу, недовольно поморщилась, но решила удовольствоваться, чем есть. Уж лучше синица в руке…

– Отпусти меня сегодня, – просто и без длинных выматывающих всю душу предисловий.

– То есть как – отпусти?! – опешил Кирн.

– Так, отпусти, – терпеливо, как умалишенному, принялась втолковывать она. – Наш контракт заключен до завтрашнего вечера. В качестве твоей благодарности, я прошу позволить мне уйти сегодня, не сокращая при этом моего гонорара.

И всего-то?! А он-то уж надумал…

– Ну… Хорошо, конечно… А что, я тебе уже так надоел?

Ингра чуть иронично склонила голову:

– Хм… Не то, чтобы "ТАК", но… Всё рано или поздно надоедает. Так я могу уйти?

– Да, конечно, – растерянно кивнул Кидранн.

– До свиданья, – усмехнулась на прощанье та.

– Эээ… Я даже не знаю, что сказать…

– Скажи: "Чтоб тебе, падали такой, провалиться ко всем мракобесам – век бы этакую пакость не встречать!", – с улыбкой посоветовала та.

– Но я… До свиданья.

Девушка в последний раз кивнула и отошла в сторону, почти слившись с людским потоком. Только развевающиеся полы плаща выдавали силуэт, отличая от остальных, замерзших, скрюченных фигурок.

… Под ноги необдуманно попался очередной булыжник, едва не заставивший Кидранна поближе познакомиться с брусчаткой…

Парень злобно выругался, недоуменно уставившись себе под ноги: он уже успел забыть, что такое падать на каждом шагу…

Обернувшаяся на вопль ингра только улыбнулась и пожала плечами…

Совершенно, кстати, скорее всего, напрасно тратила: не обеспечивай мне Храм своей защиты, меня бы уже давным-давно поймали и вернули. Но так запросто понадеяться на кого-то ещё, если всю жизнь рассчитывала только и исключительно на себя, никак не могла.

А точнее благодаря тому, что бесграматная писцательнитса узнала о видовых отличиях переулков постфактум:-)))

1 гарнец=3,280 литра

1 лот – 12,8 грамма

1 золотник – 4,266 грамма

Пядь с кувырком – 27см сажень без чети – 197см

Перестрел – расстояние, которое пролетает выпущенная из лука стрела. Обычно тридцать-тридцать пять саженей. У эльфов как мера длины не используется, т. к. найти выпущенную стрелу и измерить расстояние до неё не представляется возможным.

Спасательный Свиток – свиток, куда заносятся виды редких, вымирающих или очень ценных животных, нуждающихся в защите. Вместо предисловия – злобная ведьминская подлость в адрес чересчур нетерпеливых читателей. Большая ПРОСЬБА: воспринимать следующие несколько строф как шутку!!!! Ибо на самом деле, если бы вы меня не торопили, то я бы, пожалуй, и к середине лета не соскребла бы со стенок замученного сознания вторую часть! А так – вот она, читайте!!! Так пишется мир Я прошу: не торопите – Мир не пишется так, в миг. Получить ведь не хотите Низкопробный боевик? Знаю я, как манят сказки, – Я читала их сама, Но… Чуть переложишь краски, И вот текст – всего слова. Просто слово, а не ветер, Прошуршавший между струн; Просто буквы, а не сети Разбегающихся рун… Я прошу: не торопите. Я ведь так же, как и вы Жду в зеркальном лабиринте Ведьмы легкие следы. Пусть соскучится чуть слово Перед тем, как выйти в свет… Всё, молчу: уже готово. Вот и сказки силуэт… Светлана Графная О змеях и ведьмах "На портрете моя жена и змея. Змея та, что справа!"

Карты спутала лужа.

Добропорядочная озероподобная лужа, с готовностью выпивавшая ватагу маленьких мутноватых ручейков и пару широких потоков, то и дело норовившая прихлебнуть воду подтаивающего по обочинам снега, подло раскинулась во всю свою болотную ширь, напрочь отгородив меня от оставшегося кусочка ведущей к селению дороги. Глубина её была по моим самым скромным прикидкам никак не меньше четверти сажени, где-то далеко внизу со зловещим шорохом перекатывались куски колотого льда…

– Ну что, Шэра, вброд?..

Вемиль покосилась на меня с таким кислым выражением хитрой морды, что я поспешила ухватиться за гриву, дабы эта поганка даже не подумала меня скинуть. А такая мысль явно пропечатывалась на лошадином лбу. Причем сначала перепрыгнуть лужу, а потом – скинуть. Полетела бы я, соответственно, именно в неё, родимую.

Весеннее солнышко шаловливо пускало лучики между черных ушек, играя серебристыми резкими отблесками на пряжке моего пояса.

Погода радовала теплом, в воздухе витала характерная весенняя сырость, разве что ветер слегка портил настроение, забираясь под свободный черный плащ, длинные полы которого привольно расстилались по спине и крупу Шэры. Ветви недавно сбросивших снежное оперение деревьев влажно чернели на бессовестно чистом голубом фоне неба, то и дело норовя жестко хлестнуть недостаточно ловкую и проворную всадницу по лицу.

Шэра ещё раз горестно посмотрела на меня, убедилась, что в хозяйке совесть не проснулась и эффектно колдануть, высушив к йыру всю лужу, она не собирается, и тяжело, почти по-человечески вздохнула.

Подумала.

Неуверенно тронула тоненькую корочку только-только подстывшего льда правым передним копытом – полукруглый следок тут же почернел, наполняясь ледяной влагой. Лошадь брезгливо отдернула ногу, презрительно фыркнула: "Ах, вот как?! Ну не говорите потом, что я вас не предупреждала!!!" – и взвилась над лужей, распластавшись по воздуху в невероятном прыжке. Пару раз взмахнула полупрозрачными крыльями – и легко встала по ту сторону препятствия, ехидно заржав напоследок.

– Не вброд, а влёт, – задумчиво резюмировала я, машинально перебирая пальцами длинную шелковистую гриву.

Лошадка самодовольно фыркнула и, не дожидаясь понуканий, бодро поцокала к виднеющимся недалеко домам, предоставив хозяйке витать в своих мыслях. Впрочем, виталось мне плохо: переменчивый пейзаж и бодрящий ветерок выбивали из головы все заботы, так что больше, чем на несколько минут, там ничего не задерживалось. А за такой промежуток времени придумать что-то гениальное, согласитесь, сложно.