Текст книги "И мир, великий и ничтожный"

Автор книги: Светлана Львова-Запон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Мы живы

… Мы живы… охуительно, мон анж..

         «пропановое» – Лешек

Стремительно несутся облака –

как будто Богом писана строка

по синеве неогранённой тверди…

Мы живы? Упоительный вопрос –

и нет необходимости в ответе.

У горизонта – небосвод внахлёст

смыкается с таким же синим морем

и завершает идеальность сферы.

Мы живы! – без границы и без меры…

И даже Богу это не оспорить,

он сам придал стремительный разбег –

и мы летим за тысячу парсек,

где мы с тобой почти на равных с Богом

глотаем наше счастье на двоих,

проходим эту вечную дорогу

длиной в безумно-бесконечный миг.

Мы живы! – в том свидетель небосвод.

В моей душе – твой тёплый отпечаток.

Пусть будет непомерен счёт к оплате –

но это будет справедливый счёт.

2010

Функция души

… Никто не спас. Я как-то выжил сам. Почти не докучая небесам…

              «табачное» – Лешек

Никто не спас. Я выжила сама.

Самообман? Пускай самообман…

Сегодня с утреца морозец лёгкий,

я кубарем качусь до остановки…

не завелась машина… ерунда!

(Мой бес чего-то стал совсем неловкий,

накажут бедолагу, вот беда).

Легко скользить по утреннему льду,

переплетая строчки на ходу –

и не дойти до той последней точки,

которая приснилась этой ночью,

захлёбываться счастьем – просто жить,

не собирать разбросанные клочья

и не считать пустые этажи.

А дома ждут оставленные сны…

пускай, пускай, они уже смешны –

я пролетела точку невозврата,

оставив прошлому свои утраты…

Толпятся строчки в утренней тиши

в пространстве всех осей координатных,

выстраивая функцию души…

2010

Я отправляю в небо sms-ки…

Я отправляю в небо sms-ки, чтоб отключили время… и пускай оттуда наблюдают свысока, задёргивают тучи-занавески, и сыплет снег – ажурная вода, и замирают сонно города…

Ответ? ответ… безвременье зимы. Снежинки запечатаны в сугробах, и до весны остановился глобус. А это значит – вместе будем мы, внутри того магического круга, очерченного снежной круговертью. В безвременье, приравненном к бессмертью.

…А за окном неистовствует вьюга.

2010

Он знает этот мир…

Он ничего не ждёт. Он ничему не верит.

Здесь каждый за себя – он знает этот мир.

Бессмысленно стучаться в запертые двери

безжалостных квартир, безжалостных квартир.

В укромном уголке в подвальном коридоре

сливается душой с обшарпанностью стен.

Невыплаканность слёз привычным комом в горле.

Он к лучшему не ждёт от жизни перемен.

Он курит… иногда, когда совсем погано,

когда судьба отвесит бонусный пинок.

И, кажется, его случалось видеть пьяным…

Но миру всё равно, но миру… всё равно?

Вопросы в никуда, и некому ответить.

Да и зачем ему неправильный ответ…

Он знает этот мир – давно живёт на свете.

Семь с половиной лет… семь с половиной лет.

2010

Закат на фоне заката

Над сопками нависли кляксы туч – театр теней на зареве заката…

Сегодня для меня дают приватно – «Закат любви рождает темноту».

Давлюсь рыданьями (смотрю взахлёб!)… я искренний и благодарный зритель.

Эй вы, герой-любовник, не курите! ваш выход, что вы замерли, как столб?

Сюжет не нов, но за душу берёт… На сцене – героиня в роли дуры,

взялась решать задачу квадратуры – окружность острыми углами рвёт.

Герой (который вовсе не герой) ломает раздражённо сигарету,

уходит виртуозно от ответа… сегодня у него немая роль.

Кто виноват из них, а кто неправ? Закат в окне – красив, по крайней мере.

Герой уходит, резко хлопнув дверью. И на полслове прервана игра.

Да, эта роль не слишком удалась… не справилась с задачей героиня.

Закат погас. И тёмной ночью длинной я в одиночку нарыдаюсь всласть.

2010

Река

О, Господи, пойми меня, пойми, я в эту реку вовсе не входила. Она в меня вошла, наполнив жилы, и в этих водах отразился мир. Река бурлила чистыми словами, хлестала перекатною волной… О, Господи, там, в глубине, темно… по зеркалу воды – кругами память… Река, река, не бьются зеркала, лишь искажается изображенье… и рвутся строчки, наплывают тени, как наплывает на коре смола, когда её (кору) проткнуть без жали – и истечёт из дерева река, как истекает из меня строка неровными наплывами печали. Морщинами насохнет на лице моя река, иссякшая внезапно, последней строчкой удивлённо капнет…

Господь, темна вода во облацех?..

2010

Диагноз

Надсадно зазвенело в голове… ну, это просто от бессонной ночи. Хотя… диагноз, может быть, не точен, как это док сказал… инсульт-привет? Эклер сосудов (тьфу, какой эклер! склероз, конечно) всё не столь серьёзно. Сегодня ночью что-то слишком звёздно, от дырок в небе стыло на земле. Я их закрашиваю в чёрный цвет – они же ускользают, ускользают, танцуют странный танец в тёмной зале. А, может, просто в бедной голове кружит привычно рой блестящих мух, а звёзды – это плод воображенья… Как хорошо, четыре дня для лени… четыре – это точно больше двух, и можно накидаться до соплей и позвонить тебе глубокой ночью – и бросить так небрежно, между прочим, что у меня – спасительный эклер, что ты забыт, я вовсе не ждала, что мне милей коньяк и сигареты… Закрасила всё небо чёрным цветом…

Кому нужна остывшая зола?

2010

Временной разлом

Молчишь… а я поговорить хочу, давай для настроенья, по чуть-чуть. Не пьёшь? с тех самых пор? я, в общем, тоже… да согласись, и повод-то ничтожен. Ты так хорош на этом старом фото… А посвежее нет? (да что со мной!) ты извини, я провалилась что-то… видать, разлом случился временной, и мне вдруг показалось… но не будем. Смотри, погода плачет за окном… ты помнишь, как болтали под вино с тобой? Сейчас молчишь, как Будда, так неприступен и невозмутим. Ты знаешь, я вчера была с другим… Да всё ты знаешь, коль приходишь в сны, но временной разлом закрыть не в силах ни ты, ни я.

А на твоей могиле сейчас цветы замёрзли до весны…

2010

Сиюминутное

Курю… глотаю кофе (это зря),

да не ругайся, я всего полчашки.

Достали перепады ноября –

зима и осень рвут меня на части.

Всего лишь шесть – а за окном темно…

Как хорошо, что ты сейчас со мной.

Мой пёс глядит (смешная полукровка

с условным ником «русский спаниель»),

по кличке Клеменс – истинный кобель!

а как он блох выкусывает ловко

из своего кургузого хвоста.

(Марк Твен, наверно, долго б хохотал,

когда бы мог узреть гримасы славы –

не обделён был юмором мужик).

А я смакую этот долгий миг…

и что с того, что мы с тобою слабы,

как слабы те, кто может потерять…

А Клеменс о себе напомнил лаем.

Пойдём с тобой собаку прогуляем?

…И мы вдыхаем холод ноября.

2010

Цвет неба

Плеснули чистым светом небеса, рельефнее и резче стали тени. Размытость ускользающих смятений ушла… уже уходит, и с листа стекает строчками полночный бред. Окно  (прямолинейность чётких линий) – негодная оправа дивной сини… подобной сини и названья нет, как нет названья цвету чистоты, как нет названья цвету удивленья… И слепы те, кто ищет откровенья, не глядя в небо. Истины просты. Сияет драгоценность бытия в простой оправе вечности небесной. Банально? да пускай… но, глядя в бездну, за эту истину цепляюсь я…

2010

Погремушка

Под куполом небес мятущиеся души. На плоскости земной – рассыпанный горох. В невидимой руке грохочет погремушка. Младенец увлечён забавною игрой. Движение руки… мелькание горошин. Сближение на миг, прощание навек. И бьются в твёрдый свод бесчисленные крошки, когда рывок руки подбрасывает вверх. И, видно, до тех пор горошинам метаться, покуда не иссяк наивный интерес. Зажаты в кулачок младенческие пальцы. Играй, малыш, играй… мы тоже в той игре.

2010

Ей хотелось понять

Он всегда приходил

с коньяком и шикарным букетом

(для чего покупал

дорогой и никчёмный коньяк? –

всё равно за рулём).

Уходил перед самым рассветом,

оставляя в постели и в мыслях её

кавардак.

Ей хотелось понять траекторию сложной орбиты.

Ей хотелось понять,

что же значит она для него,

что же тянет его –

к ней, не юной и жизнью побитой,

разучившейся ждать, не умевшей просить ничего.

Он, конечно, женат,

и жена молода и прелестна

(эта тема – табу, он тактичен и очень умён).

Иронический взгляд,

виноватость поспешного жеста –

он, придя,

отключал навороченный свой телефон.

Только ей до жены –

фиолетово и параллельно

и уж вовсе плевать,

что он врёт, возвращаясь домой.

Он опять уходил по орбите своей сопредельной,

а она закрывала привычно себя на замок.

Ей хотелось понять,

для чего он всё время приходит.

Ей хотелось унять в утомлённых мозгах кавардак.

Искривленье орбит нарушало законы природы…

но гармонию мира

спасал эксклюзивный коньяк.

2010

Пасьянс

Опять не сходится пасьянс в моей затрёпанной колоде, давно пора привыкнуть, вроде (впадаю в полусонный транс). Да и расклад-то не всерьёз, пустое времяпровожденье. Мне б разогнать густые тени и разглядеть сиянье звёзд, нырнуть в пьянящий млечный свет… а, впрочем, звёзды умирают. Они, как мы, идут по краю, хотя… у них свой звёздный век. И пусть их… где-то звёздный рай, потом рождение сверхновой. Валет на даму… право слово, пасьянс – забавная игра. Игра, конечно же, игра. Валет – юнец? Король – предатель? Опять не сходится…

А, кстати, взорвалась «чёрная дыра»…

2010

Случайно вспомнилось

Ах, как же ты меня хотел!

И я сдалась…

неоднократно.

Ты про любовь мне песни пел,

но утаил, что весь женатый.

Жена открыла мне глаза, пытаясь расцарапать рожу.

А ты не мог ничто сказать.

О! как ты был в тот миг ничтожен…

Сказала я,

греми отсель своими брачными цепями,

забудь тропу

в мою постель

и всё, что было между нами.

Я не желаю ублажать твоё блуждающее тело.

Мне ничего в тебе не жаль,

ты обманул меня смертельно.

Отныне

буду я умней,

усвою горькие уроки.

…Тела давно минувших дней,

скелеты юности далёкой.

2010

Зимний ливень

Декабрьский ливень рушится с небес прелюдией всемирного потопа.

Взахлёб рыдают трубы водостоков, они сегодня тоже не в себе.

Безбожно врёт промокший календарь, показывает без стесненья зиму.

А с неба льёт и льёт неотвратимо… истерика у Господа. Фонарь,

пытавшийся развеять полумрак, бесславно проиграл. Он слаб, наверно…

так светлые намеренья без веры становятся слабее во стократ.

Размытый свет немногим лучше тьмы – он искажает линии и краски,

и мы шагаем слепо, без опаски, забыв о том, что жизнь дана взаймы.

2010

Нежданный гость

Зачем ко мне припёрся без звонка? Неужто так внезапно заскучал? Культурно отдыхаю… нет, не чай. Вот прицепился! хочешь коньяка? Ах, за рулём? ну и рули назад! а я ещё немножечко налью… Ну что с укором пялишься в глаза? кто тут похож на пьяную свинью?

Ну, посмотрела в зеркало… и что? она куда пьянее, чем меня… или чем мне? запуталась… чем я! Она и предложила нам по сто. Она устала с твоего вранья… ревёт, дурёха, что с неё возьмёшь… Ей утешения мои ни в грош – ну, вот и накидалась, как свинья.

Вали – и забирай своё враньё! Лапшу с ушей кладу тебе в карман. А эту дуру поддержу сама… я научилась утешать её.

2010

Не разорвав объятий…

Мы проиграли Вечности пари. Нас больше нет… де-факто и де-юре. Мы умерли… о чём тут говорить. Мы утонули в этой страшной буре. Вокруг пространственно кипела тьма, насмешливо в глаза смотрела Вечность. Я в панике почти сошла с ума, скулила жалко: обними покрепче…

Ты обхватил меня, укрыв собой – и я уткнулась в мокрую рубаху. Ты уверял, что нас хранит любовь, и я… почти избавилась от страха. Судёнышко швыряло на ветру, сломало мачту, парус оборвало. Ты не разжал кольцо надёжных рук, когда накрыло нас девятым валом…

А если б… если б ты не обнимал, а отшвырнул со злым коротким матом… срывая кожу, удержал штурвал и обрубил звенящие канаты, быть может… мы сумели бы спастись? решусь ли я о том спросить у Бога в конце необратимого пути, где ожидает вечная свобода… А впрочем… я тебя не упрекну. Прими, Господь… пусть даже мы некстати.

Летели в небо, уходя ко дну, и умерли, не разорвав объятий…

2010

Печное

О чём бормочет в печке костерок? прислушайся… что он несчастный пленник, ему так мало выпало поленьев, и он не смог… так многого не смог. Ему бы стать горящею звездой (в конце концов, они одной породы) он осветил бы в темноте дорогу, ведя в ночи заблудших за собой… Ах, если бы ему побольше дров, да обрести желанную свободу – он дотянулся бы до небосвода…

Как мил мой безобидный костерок, локализованный опасный друг, наивный недокормленный мечтатель. Он раскрывает мне свои объятья, он ест доверчиво с моих согретых рук, он щедро сыплет искрами, трещит… трещит, трещит, взрывается внезапно.

И кружит голову смолистый запах, и бьётся пламя в запертой печи…

2010

Мартель… по чуть-чуть

Сейчас с тобой задёрнем шторы – и мир для нас двоих исчезнет. Мартель? давай откроем, что ли – и по чуть-чуть… от всех болезней. Наш счёт давно уже исчислен и обнулён… не надо сдачи. Ты помнишь? я любила Пристли… а ты меня. Нет, я не плачу, я, знаешь, всё уже забыла.

Да ты замёрз! пришёл согреться? На улице сегодня стыло… а, может, это мёрзнет сердце? Ты помнишь, как светила лампа, толкая тьму? Не растолкала… и проиграла тьме бесславно. Что ж… не хватило ей накала.

Давай ещё слегка накатим, простим друг другу безоплатно. Мне вдруг привиделось некстати, что стрелки крутятся обратно, что тишина залечит раны, сотрёт морщины и потери – и станет всё для нас, как раньше…

Не веришь? Да и я… не верю.

2011

С нежность

Я понимаю это небо в круженье медленных снежинок, пульсацию моих прожилок и стон натянутого нерва. Всю эту жизнь я понимаю, не понимая ни на йоту… а снег идет в сиянье плотном от горизонта и без края… и я ловлю губами счастье и мимолётностей сплетенье, и прошлого слепые тени, и этой жизни сопричастье.

И я ныряю в эту снежность, как в млечный свет. Как в сон. Как в детство. И на ступеньках новых бедствий рисую вектор в неизбежность.

Я обернусь в последнем шаге, сожму тебя в своих объятьях – и отпущу… будь счастлив.

Кстати! смотри, взлетает снежный ангел…

2011

Мы выжили с тобой…

Скольжение любви по краешку сознанья… В неясности теней резвится первый квант, сплетая явь и сон на предрассветной грани. Ты рядышком сопишь – и я опять жива.

А время – шарлатан, и ничего не лечит. Мы выжили с тобой настойкою любви. Мы шли кружным путём на встречу не по встречной, но сжалился Господь – пространство искривил. В зеркальности любви – разорванное небо, прибитое к душе осколками из звёзд. Из драных лоскутов мы выкроили нежность, из крошева звезды мы выстроили мост…

А что в повестке дня? холодное светило, взъерошенный прибой, безудержная синь, пульсация любви в линейности пунктира и совпаденье душ на временнОй оси…

2011

Беглец

Я тебя не хочу отпускать. Я тебя удержать не могу.

Развалился шалаш из песка на подтаявшем рыхлом снегу.

Только хлюпает жидкая грязь под подошвами грубых сапог.

Видно, выпали карты не в масть… или я неумелый игрок…

Ослепляющий яростный свет непроглядней любой темноты.

Разберу на молекулы бред и построю иные мечты…

Неевклидны движения душ, искривилось пространство в тебе.

Стало маетно в райском саду… коль решился на дерзкий побег.

Что ж, счастливой дороги, беглец… постарайся отмыть сапоги,

чтобы грязью растоптанных лет не испачкать себя и других.

Я тебя не могу удержать… да, пожалуй, уже не хочу.

Не поверишь, мне больше не жаль… ну, за новую жизнь, по чуть-чуть.

2011

Ветреное

Зима кружится сукою у ног, запенивает стылые барашки… Бессмысленно вцепляться в день вчерашний – безжалостно его проглотит ночь. И будут падать звёзды за окном, и разлетаться в легкие кристаллы… сугробы снежных звёзд. Мы перестали смотреть в глаза друг другу. И темно отныне в наших дымных зеркалах.

А за окном поёт усталый ветер… неужто хватит силы до рассвета? Наверное, побился об заклад, что сможет разогнать толпу теней и подсказать ненужные ответы. Мне ветер пропоёт: надежды нееет… и веры нееет…

Да кто ж поверит ветру…

2011

Предел терпения

Ах, это ты? глазам своим не верю!

Принёс лимон, улыбку и коньяк.

Вчера ушел, в сердцах шарахнув дверью –

Я думала, обвалится косяк.

Забрал часы, трусы, зубную щётку,

рычал, плевался, челюстью скрипел

и разорялся прямо до икоты

о том, что есть терпению предел!

что ты дошёл до этого предела!

Но ты же, милый, сам туда попёр,

без компаса, решительно и смело –

и налетел на каменный забор.

Ведь ты же видел, там висят таблички

«Проход закрыт» и «Не влезай – убьёт!».

Не изменяя пагубной привычке,

ты поступил как раз наоборот.

Бодал непрошибаемую стену,

пытался закарабкаться наверх.

Входи уж… пожалею, непременно.

Да понимаю – больно. Смех и грех.

2011

Бесслёзное

Она о чём-то плакала… о чём?

бесслёзно, незаметно и беззвучно…

И безнадёгой распластались тучи,

от них мозжит проклятое плечо,

а в щели слишком дует из окна

ненужностью, болезнью и печалью,

и холодно душе в дырявой шали –

морозит застарелая вина…

Она молилась, глупо и смешно,

бессвязно, горячо и неумело.

Наивная мольба её летела

в беззвёздную простуженную ночь.

О чём молилась? плакала о ком?

то ведает единственно Всевышний.

Вот только Он безверия не слышит.

И тает валидол под языком…

2011

По следу

Я шла по следу за тобой, я чуяла – ты где-то рядом. Витала в воздухе любовь и шкуру ворошила рябью. Ты был хитёр, ты путал след… но ведь и я не лыком шита. Твой отпечаток на земле нас повязал незримой нитью. Отчаянная круговерть не уведёт меня от сути. Мой чуткий и сторожкий зверь, ты не уйдёшь от гончей суки. Мне предназначен этот след, в азарте взлаиваю сладко… Я нагоню тебя, беглец, вцеплюсь в тебя любовной хваткой.

Будь проклято моё чутьё! ты не укрылся от погони… Предсмертно вскинуто ружьё в чужих безжалостных ладонях…

2011

Песочное

Тревожный стук безбашенных часов особенно заметен ближе к ночи, и слышится, как время камень точит, перетирая крошево в песок. Бесцветная прозрачная печаль, как бриллиант в воде, неразличима. Дороги привели к воротам Рима, но на воротах крепкая печать.

Рассыплется песочная строка невзрачной горсткой мимолётных истин. Открытый счет с рождения исчислен, но не спросить итоги у песка.

Куражится пространство за окном… а, может быть, мне это только снится? Там, на балконе, вялая синица колотит клювом мёрзлое пшено. Как жаль, что я не в силах приманить к кормушке белоплечего орлана…

А он парит над склонами вулкана и слушает, как точится гранит…

2011

Бомжик

Вчерашний бомж, расставшись с батареей, грохочет миской с раннего утра. Не обожрался бы до диареи… он думает, что здесь кошачий рай. Худющий, от рождения голодный,  бесправно помяукал в нашу дверь.

А ты хотел скотину с родословной… да посмотри, как счастлив этот зверь! Умён, бродяга, ничего не скажешь, наводит с нашим кобелём мосты. А Клеменс, дурачок, доволен даже. Смотри, смотри – они уже на ты! Он сам решил, помоечный котяра, что независимость – тяжёлый крест. Понатерпелся от судьбы ударов – и не уйдёт теперь из райских мест.

Да пусть живёт у нас… ведь ты не против побыть его счастливою судьбой? и, может, он, уйдя в Страну Охоты, замолвит добрый мяв за нас с тобой…

2011

Глобальное

Он видел, как пылали облака,

когда валилось солнце в океан.

На диком пляже чёрного песка

валялся одноразовый стакан.

И он (ну, не стакан, само собой,

а тот, который наблюдал закат)

задумался о бренности земной

и как-то опечалился слегка.

Использованный лопнувший стакан,

отброшенный небрежною рукой,

уйдёт под толщу чёрного песка

и сохранится на века. На кой?

А он (мыслитель) канет в перегной,

на нём взрастёт бессмысленный бурьян.

Он в небо закричал: «Пошто?! На кой

так вечен одноразовый стакан?!».

Искрился вулканический песок,

меланхолично угасал закат.

Гонял по пляжу лёгкий ветерок

нетленный одноразовый стакан…

2011

Белое

Такая тишь – до хруста и до звона, густая, хоть бери её в ладони… И белый след на ярко-синем своде – наверно, резвый ангел пролетел на реактивной тяге (в свете моды)… размытый росчерк в мёрзлой высоте. Собачий лай и скрип полозьев нарты теряются в безмолвии сугробов. И кажется – остановился глобус. Какое там, к чертям, начало марта! Снега, снега – без края и до бога. И в вечном беге кашляют собаки, в немое небо тянется дорога, и чудится дыхание галактик. Молочный свет окрашен синевой (так вот какого цвета удивленье!). В душе звенит смешное откровенье: белее снега нету ничего. И пыль снежинок сыплется за ворот…

А где-то ждёт усталый серый город…

2011

Не уводи меня из темноты…

Ты уводил меня из темноты, ты нёс меня на свет в своих ладонях,

ты мне шептал про синюю бездонность… и верил в эти странные мечты.

Но не бывает небо голубым – оно чернее самой чёрной смоли,

лишь дыры звёзд просвечивают болью. Задёрни тучи! я хочу забыть…

забыть твои растерянность и страх, когда, дожив со мною до рассвета,

ты видишь, что меня с тобою нету – ты снова держишь пустоту в руках.

Ты слеп со мной. Во мне ты тоже слеп. Ты не умеешь – не глазами видеть.

Ищи свой свет… я, право, не в обиде. Оставь меня моей надёжной мгле.

Не уводи меня из темноты. Моя дорога в стороне от рая.

Я просто тьма.

При свете – умираю.

Я не умею из себя уйти…

2011