Текст книги "Золотая книга романов о любви для девочек"
Автор книги: Светлана Лубенец
Соавторы: Ирина Щеглова,Елена Нестерина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)
– Что, царевич мой, не весел, что ты голову повесил? – спросила она.
– Так... – нехотя ответил Андрей. – Настроение плохое.
– Почему? – на всякий случай спросила Наташа. Вдруг признается? Тогда можно будет еще раз поговорить с Нитребиной.
– Не знаю. Плохое, и все, – не оправдал ее надежд Разумовский.
– Из-за Ларисы?
– При чем тут Лариса? – дернулся Андрей. – Мне нет до нее никакого дела.
– Тогда отчего же?
– Сказал же, не знаю! С тобой разве такого не бывает?
– Мне кажется, я всегда знаю, отчего мне грустно.
– А я не всегда.
– Хочешь, я с ней поговорю? – все-таки решилась спросить его Наташа.
– Да ты что?! – рассвирепел Разумовский. – Не вздумай! Она прекрасно себя чувствует, и не стоит ее... отвлекать. Да мне и все равно. Нам и говорить-то с ней не о чем. Повторяю, мне нет до нее никакого дела!
– Ну и дурак!
– Ты, знаешь ли, тоже не лучше! Я видел, как ты зачем-то к Максу липла. Не ожидал от тебя такого. Никитка ж его прибьет!
– Ты думаешь? – испугалась Наташа.
– Я в такой ситуации точно прибил бы.
Наташа бросила Андрея посреди зала и побежала искать Никиту, но не нашла нигде ни его, ни Марину.
Ночью почти никто не спал. Продолжали шумно и весело снова встречать уже несколько дней назад встреченный Новый год – с хлопушками, серпантином и бурными плясками. Когда закрыли дискотеку, девятиклассники переместились в один из девчачьих номеров и продолжили веселиться там. От танцев все уже устали, а потому проводили время за разговорами. Оказалось, что им так много надо сказать друг другу накануне выпуска из девятого класса. В училища и колледжи собирались поступать очень многие. И сейчас, тесно притиснутые друг к другу в небольшом номере, ребята вдруг впервые осознали, что скоро расстанутся, и, возможно, навсегда.
– Я предлагаю установить день встречи нашего класса. И каждый год все обязательно должны являться, несмотря ни на что! – предложил Осипенко.
– Точно! – подхватил Стас Белявский. – Можно, вот как сейчас, проводить этот день на лыжной базе. Здесь, в Шапках.
– Здорово! – согласилась Таня Брайлович.
– Надо только на всякий случай назначить не число, а день недели, – выступила со своим предложением Лутовинова. – Например, первое воскресенье января. А то мало ли чем мы будем заняты в другие дни!
С Ириным предложением все согласились и решили еще немного потанцевать под Максов магнитофон.
Наташа танцевала с Максимом, со Стасом, с Андреем и радовалась тому, что все у нее теперь так хорошо, что она приобрела в этом классе столько друзей. Если бы еще удалось помириться с Никитой, она посчитала бы себя самой счастливой девушкой на свете.
Осипенко вдруг вспомнил, что привез несколько петард, и после танцев одноклассники, к ужасу классной руководительницы, под собственные радостные вопли взорвали их на улице все до единой – в честь Нового года и старой дружбы. Взрывы перепугали до смерти всю местную живность в виде трех котов и одной кособокой собаки, которые до этого тихо, мирно и счастливо жили при кухне. Все смеялись и радовались жизни. Наташа радовалась тоже, но при этом зорко следила за тем, чтобы не пропустить Никиту, если он вдруг покажется. Однако Романенко так и не появился.
Угомонились все только под утро. Наташа долго не могла заснуть от избытка впечатлений и от огорчения. Где все это время был Никита, она так и не узнала.
На второй день с утра девятиклассники решили устроить соревнования по скоростному спуску с горы. Для этого, разумеется, была выбрана самая знаменитая вершина – Царь-гора. Наташа как человек северный хорошо каталась на лыжах, имела даже спортивный разряд. С гор она съезжала отчаянно и без страха. А когда Лазарева наконец увидела Никиту – опять рядом с Мариной! – то совсем потеряла голову. Она забиралась все выше и выше, выбирала самые сложные и крутые склоны. Съезжала с таким шиком, что снег веером летел из-под ее лыж.
– Наташка, прекрати, – пытался остановить ее Андрей. – Тут специальные лыжи нужны, горные!
– Отстань, Андрей! Я и не с таких гор на обыкновенных лыжах съезжала.
Она видела, с каким с ужасом следил за ее лыжными выкрутасами Никита, но это только прибавляло ей смелости. А Царь-гора, будто рассердившись на девушку за ее показушное бесстрашие, самым предательским образом подставила на пути... кочку. Наташа, подпрыгнув, как на трамплине, взвилась в воздух и упала, зарывшись лицом в снег. Она сломала лыжу и палку, а когда попыталась подняться на ноги, чуть не потеряла сознание от боли. Кроме лыжного снаряжения, она, похоже, сломала еще и ногу.
Путь обратно на базу был нелегок. Никита, Андрей и Стас Белявский по очереди тащили Наташу практически на себе. Девушка бледнела все больше и больше, и когда они наконец добрались до базы, походила уже не на Снегурочку, а просто-таки на Мертвую Царевну.
На Никите не было лица. Он забыл про все свои обиды и постоянно держал ее за руку. Андрей, тоже страшно нервничая, вместе с Татьяной Ивановной пытался разыскать хоть какую-нибудь машину, чтобы отвезти Наташу в ближайший медпункт, больницу или поликлинику. Постепенно к базе подтянулись и остальные девятиклассники. Кататься с Царь-горы всем расхотелось.
Последнее, что видела Наташа, с трудом забираясь в найденную машину, было взволнованное лицо Нитребиной с горячими воспаленными глазами.
15
Лариса
Лариса дрожала всем телом. Вот оно! Вот оно, возмездие! Она ведь так и не сходила в церковь, как советовал Макароныч! И – пожалуйста! Когда она смяла куклу с белыми волосами, первой отвалилась именно нога. Лариса тогда еще подняла ее с пола и вмяла в общий бесформенный ком пластилина. И теперь Наташа сломала ногу! Что же ждать дальше? Лариса с ужасом вспоминала, как после ухода Андрея она мяла и крутила в руках безобразный комок, обмотанный грязными белыми нитками. Но ведь Лариса тогда совсем не желала Наташе зла. Она просто успокаивала этими движениями дрожащие руки. Неужели это все-таки имело какое-то ужасное мистическое значение? Надо что-то делать... Надо срочно что-то делать!
Лариса сдала в прокатный пункт лыжи, наскоро покидала в спортивную сумку вещи и, никому не говоря ни слова, задним двором базы вышла на дорогу, ведущую к железнодорожному вокзалу. Не надо, чтобы кто-то ее видел: начнут останавливать, а ей никак нельзя дальше оставаться здесь.
Два часа, которые Лариса провела в электричке, показались ей столетием. Да за такой срок с бедной Наташей может случиться что угодно! Наверное, стоит проехать на Садовую улицу, к Линде. Конечно, у нее сейчас нет с собой денег, но ясновидящая наверняка поверит, что она принесет их позже. Они ведь уже знакомы.
Прямо с вокзала, как была, в лыжном снаряжении, с большой спортивной сумкой на плече, Лариса втиснулась в набитый троллейбус. Уже на Садовой она сообразила, что не помнит ни номера дома, ни квартиры, где находился салон Линды. Но ничего, она обязательно найдет дом, потому что хорошо помнит двор: грязный такой, неухоженный, а за помойкой – дверь в подъезд.
Лариса металась по улице, задевая своей большой сумкой прохожих, но никак не могла вспомнить, где же тот двор. Видимо, тогда она находилась в слишком взволнованном состоянии. Она обошла чуть ли не все дворы Садовой улицы. Ни одного похожего! Такое впечатление, что их специально вычистили и привели в порядок, чтобы запутать Ларису. Неужели придется ехать домой за газетой? Нет, это долго, а время уходит. Надо сосредоточиться. Так! В тот день она приехала на метро. Вышла на станции «Гостиный двор», прошла через подземный переход на другую сторону Невского проспекта, потом по номерам домов поняла, что поступила неправильно, вернулась обратно, дошла до Апраксина двора, а дальше... Что же было дальше? Лариса никак не могла вспомнить. Она огорченно тряхнула головой и решила все-таки попытаться еще раз пройти тем же путем, как в прошлое посещение салона Линды. Вдруг она узнает там где-нибудь неподалеку нужный дом.
Но и возле знаменитого на весь Питер рынка она ничего не сумела вспомнить. Мистика какая-то! Будто и не было никакой Линды! Может, действительно ничего не было и она зря так беспокоится и нервничает? Может быть, все это ей только приснилось? Хорошо бы... Но как же тогда кукла с белыми волосами? Как же Андрей? Как же ее признание в любви? После того дня она старалась больше не смотреть на Разумовского, но получалось это плохо. Она бросала на него взгляды украдкой, когда он не мог их заметить, а в голове всегда билось только одно: люблю, люблю, люблю... Лариса горько усмехнулась. Вот она – расплата за эту ненужную Андрею любовь.
Нитребина еще раз оглядела дома рядом с рынком. Ничего похожего. Хотя, может, как раз вот в этом доме, возле которого Лариса сейчас стоит, и живет Линда, только она его никак не вспомнит. Как отрезало! Лариса свернула в первый попавшийся переулок и бесцельно побрела по грязноватому тротуару, с которого тучная женщина в оранжевой куртке рабочих городских служб скалывала лед. Что же делать? Если вернуться домой за адресом Линды, от мамы будет не отвязаться. Засыплет вопросами, что случилось, почему да отчего вернулась с базы... Разве можно ей это объяснить! Этого вообще никому не объяснишь!
Лариса подняла голову к небу, чтобы отхлынули застилавшие глаза слезы, и увидела маленькую зеленую луковичку с крестом. Церковь! Как раз то, что надо! Маленькая какая... Но ведь размеры храма для такого дела не важны. Да и вообще ни для чего не важны...
Лариса вихрем ворвалась в церковь. Там шла своим чередом служба. С горящими глазами девушка бросилась к женщине, убиравшей от икон огарки свечей.
– Пожалуйста, – свистящим шепотом обратилась к ней Лариса, – не могли бы вы свести меня с каким-нибудь... священником... ну... я не знаю, как называется... с батюшкой...
– Так служба, – спокойно ответила женщина. – Обожди. Закончится, тогда уж...
– Я не могу ждать! Понимаете, речь идет о жизни и смерти!
– Бог с тобой, девушка! Шутишь так?
– Нет! Если я не узнаю, что надо сделать, как снять с себя грех, человек может умереть!
Сумасшедшие глаза Ларисы испугали женщину, и она попросила ее подождать. Вернулась она довольно быстро и позвала девушку за собой:
– Я проведу тебя к отцу Сергию. Он согласился поговорить с тобой.
Лариса была уже на таком пределе душевных сил, что с трудом держалась на ногах. Ее провели в чистую белую комнату, и она оказалась лицом к лицу со священником. Высокий худой старик с большим крестом на груди и с окладистой пушистой бородой показал ей рукой на тяжелый черный стул, но Лариса сразу с порога начала говорить. Ее душили рыдания, она перескакивала с пятого на десятое, но отец Сергий все понял. Он взял девушку за плечи, усадил на стул, снял с ее плеча сумку и сам сел напротив.
– Не надо так волноваться, – сказал он. – Я думаю, что происшедшее – лишь чистое совпадение. Ты, когда ломала куклу, ведь не думала о сопернице?
– Нет-нет!
– И никаких заклинаний не произносила?
– Что вы! Я их и не знаю. Мне и та... ясновидящая... Линда... запретила что-либо делать...
– Но зло ты все-таки на нее держала?
– Это раньше... А потом... я машинально мяла тот комок, а думала о своей несчастной любви, вовсе не о Наташе.
– Ну что ж... – Отец Сергий пытливо заглянул в глаза Ларисы. – Я вижу, ты раскаиваешься в своих дурных мыслях и поступках. Думаю, все у Наташи будет хорошо. А тебе скажу вот еще что: над тобой, дочь моя, властвует страшный грех – гордыня. Надо бороться с ним, пока он совсем тебя не поработил.
– Гордыня? Что ж тут плохого? – удивилась Лариса. – Нас всегда учили, что человек должен быть гордым. Это не так?
– Гордость и гордыня – разные вещи. Человек должен быть горд, что сотворен по образцу и подобию божию, знать свое предназначение и не опускаться до животного уровня. А гордыня – это уверенность в своем превосходстве над другими. Она далеко может завести. И, главное, счастливым человека не сделает. Подумай над этим! А сейчас – иди. Свечку во здравие Наташи все же поставь и молитву закажи. Валентина тебя научит. – И отец Сергий кликнул женщину, которая привела Ларису к нему.
Лариса вышла из церкви успокоенная и растерянная одновременно. С Наташей все будет хорошо, она теперь была уверена. А вот с ней самой, с Ларисой? Отец Сергий сказал – гордыня... Да, наверное, ею владеет гордыня... Из-за нее и из еще более гадкого чувства мстительности она весь первый день на лыжной базе провела с Антоном и старалась при этом как можно чаще попадаться с ним вместе на глаза Андрею. Да, там, в Шапках, оказался тот самый Антон, с которым она познакомилась случайно на улице после того, как видела его в витрине кондитерской «Белочка». Когда Лариса неожиданно увидела его в прокатном пункте в очереди за лыжами, то очень обрадовалась. Сначала просто как знакомому. Расспрашивала про Дашу. Оказалось, что они помирились и даже подали заявление в загс. Лариса тогда сразу оглянулась по сторонам в поисках Даши.
– Не ищи ее, – улыбнулся Антон. – Она сейчас в Новгороде, у себя дома. Поехала приглашать родных на свадьбу и, как говорится, все такое...
– А ты сразу и на базу? – не по-доброму усмехнулась Лариса.
– А что тут плохого? Нашу бригаду наградили путевками за хорошую работу. Почему бы мне не поехать, чтобы напоследок с ребятами отдохнуть?
Лариса хотела уже отойти к своим одноклассникам, но заметила, как напряженно смотрит на нее Разумовский, и осталась рядом с Антоном. Наоборот, она даже «прилепилась» к нему, вместе с ним взяла лыжи и целый день каталась рядом с ним и его бригадой. Его друзья наперебой ухаживали за ней так, что Антону было особенно и не подойти. Он притворно сердился, а они смеялись, что расскажут о Ларисе Дашке, которая ему за такую красавицу выцарапает глазенки. Все это сопровождалось таким громким заливистым смехом, что на их веселую компанию обращали внимание вообще все отдыхающие, не только Андрей. Лариса видела, как Разумовский становится все мрачней и мрачней, но его реакция только подливала масла в огонь ее мести. На дискотеке она самым отвратительным образом висла на Антоне и танцевала, специально положив голову ему на плечо. Испуганная классная руководительница несколько раз пыталась призвать Нитребину к порядку и даже вывести с дискотеки, а удивленный ее поведением Антон в конце концов сказал:
– У меня такое впечатление, что ты специально меня провоцируешь! Хочешь испытать, насколько я люблю Дашку или свою собственную неотразимость?
Ларисе стало стыдно, и она ответила:
– Ни то, ни другое. Прости. Мне просто хотелось доказать... одному человеку, что я вовсе не умираю без него...
– Вон тому, высокому, в светлом свитере? – кивнул на Разумовского Антон.
– Как ты догадался? – удивилась Лариса.
– Это, знаешь, не трудно. Я давно понял, что он уже просто готов меня убить.
– Скажешь тоже... – проронила Лариса, а у самой сладко замерло сердце. – Он меня презирает...
– Ерунда! Поссорились – так помиритесь. Как мы с Дашкой, – уверенно сказал Антон. – А хочешь, для усиления впечатления я тебя поцелую?
Лариса не успела ответить, как молодой человек приник к ее губам. Нитребина вырвалась, огляделась по сторонам, но Разумовского уже рядом не было. Она беспомощными глазами посмотрела на Антона.
– Он так тебе нравится? – спросил он.
– Я его люблю, – ответила Лариса.
Теперь, после разговора с отцом Сергием, она очень жалела обо всем, происшедшем на лыжной базе. Зачем она липла к Антону? Зачем отвлекала его от Дашки? Но разве он ей нужен? Ей нужен только Андрей! Только его она любит! Только о нем одном думает!
Лариса вдруг вспомнила, как хлестала Разумовского словами о своей любви. Разве так говорят об этом? Разве такими словами? Она будто стояла тогда на пьедестале своих чувств, несгибаемая и недосягаемая, а Андрей оставался где-то внизу, где бродят жалкие, непонимающие и недостойные ее людишки. А надо было встать рядом с ним и смотреть на него, понимая и признавая его власть над ней, во имя той самой любви, что раздирает ей сердце. «У меня пересыхают губы от одной лишь мысли о тебе...»
16
Андрей
Андрей метался по базе. Что за дурацкая поездка! Не зря он не хотел ехать. И зачем только поддался на уговоры Белявского? Наташа сломала ногу. Не уберег! Мать его убьет, хотя он ничего не мог поделать. Сто раз предупреждал, чтобы не лезла на самый верх, а Наташе – хоть бы что! Никитку своего хотела поразить, дуреха. Так ведь он и без того давно пораженный, в самое сердце. А Лариса вообще куда-то пропала. Зря он тоже вчера Наталью не послушался – с Нитребиной действительно надо было поговорить. Пора уже помириться. Надоели эти тягостные отношения. Он мог бы сказать ей, что вполне оценил юмор... на счет ее в него влюбленности и нисколько не обижается. Может, если бы они договорились о прекращении военных действий, она не исчезла бы так внезапно.
Он видел, как глазами, полными ужаса, Лариса смотрела на Наташу, то и дело теряющую сознание от боли. Андрей тут же все понял. Та кукла с белыми волосами... Лариса решила, что из-за нее произошло несчастье, и исчезла. Но куда? Ей может взбрести в голову что угодно. Куда бежать? Где ее искать?
Проваливаясь в сугробы, Андрей попытался пройти в сторону Царь-горы. Нет, это глупо. По колено в снегу можно брести туда целый месяц. А толку? Взять, что ли, лыжи? Но зачем? Что Ларисе делать у Царь-горы? Он вернулся на базу и поговорил с ребятами, с которыми Лариса провела весь вчерашний день. Тот, с которым она протанцевала всю дискотеку, сказал, что ничего не знает, что вчера Лариса не собиралась уезжать. Потом Андрей расспросил о Нитребиной Ольгу. Та сначала обозвала его дураком, сказала «все из-за тебя», а затем осмотрела комнату. Сумки подруги на месте не оказалось, вещей тоже. Андрей немного успокоился. С тяжелыми сумками не бегут кончать жизнь самоубийством, значит, она уехала в город. Но почему ничего никому не сказала?
Классную руководительницу девчонки отпаивали валерианкой. Еще бы: одна ученица сломала ногу, другая – вообще исчезла. Андрей прошел к ней в номер и сказал, что возвращается в город.
– Этого мне и не хватало! Еще один куда-нибудь пропадет, а меня – в тюрьму? – взвизгнула Татьяна Николаевна.
– Ничего со мной не будет! Я обычно в Шапки без вас езжу и – ничего: жив-здоров возвращаюсь. – И, не обращая внимания на стенания классной, Андрей пошел собирать вещи.
Сидя в электричке, он вспоминал вчерашнюю дискотеку. У него было дрянное настроение, и он действительно не понимал, от чего. Ему не нравилась дурацкая подсветка, из-за которой все окружающее потеряло свой натуральный цвет, а человеческие лица приобрели зеленоватый замогильный оттенок. Прямо бал вурдалаков – да и только! Графа Дракулы не хватало. Андрея раздражали и Наташа с Никитой, которые изображали из себя полных идиотов. Невооруженным глазом было видно, что они лезут вон из кожи, чтобы только уколоть друг друга побольнее. А Нитребина, как всегда, по своему обыкновению строила всем глазки. Мало ей было тех парней, с которыми она каталась на лыжах. Возле нее на дискотеке толклась еще целая куча отдыхающих разновозрастных мужчин. Особенно усердствовал один, в замшевом пиджаке... Но Лариса отдавала предпочтение все тому же парню, с которым Андрей как-то видел ее на улице. Неужели у нее с ним так серьезно? Андрею даже показалось, что они целовались, но утверждать этого он не мог, потому что в тот момент в зале как раз включили мигалку и трудно стало вообще что-либо разобрать.
И зачем он сейчас едет за Ларисой? Может, она весело проводит время как раз с тем «замшевым пиджаком», который лез к ней всю дискотеку. Андрей вздохнул. Зря он о таком думает. Сам ведь не верит ни в каких «пиджаков». У Ларисы были такие больные глаза, когда она смотрела на Наташу. Куда же она делась? Пожалуй, стоит сначала зайти к ней домой. Может быть, она всего-навсего сидит дома и тихо плачет в подушку. Андрей невесело улыбнулся. Нет. Это не для нее. Она может либо молчать до обморока, либо рыдать в голос. Середины для Ларисы не существует. Ну, а если она все-таки дома, что он ей скажет? Андрей задумался. Ничего в голову не лезло. Ладно, он потом придумает, на месте. Лишь бы была дома! Только бы была дома! Только бы с ней ничего не случилось!
У Андрея, как всегда, при мыслях о Ларисе перехватило горло, и сердце улетело куда-то вниз, чуть ли не в колени. Что она с ним делает, мучительница! Если ее не окажется дома, он совсем потеряет голову...
В Питере на вокзале Андрей никак не мог сесть в автобус. Он попал как раз в час пик, когда все население одновременно перемещается по городу с работы домой. Ему казалось, что он напрасно теряет драгоценное время. Пока он, как дурак, стоит на остановке, с Ларисой запросто может что-нибудь случиться, а рядом никого... Когда на очередной автобус опять не удалось сесть, Разумовский принял решение ехать вкруговую, на метро. Это дольше, чем на автобусе, зато он по крайней мере не будет стоять на месте.
В метро тоже было много народу. Андрей пропустил два поезда, и только в третий ему удалось кое-как втиснуться – очень мешала большая спортивная сумка. Он ехал, сжатый со всех сторон людьми, и по-прежнему думал об одном: только бы Лариса была дома, только бы с ней ничего не случилось!
Дома Ларисы не оказалось. Андрей насмерть перепугал ее мамашу, которая ждала дочь только завтра вечером. Он и сам испугался уже не на шутку, но все-таки сумел уговорить Майю Александровну ничего не предпринимать.
– Я догадываюсь, где она может быть, и сейчас приведу ее домой. – Он сочинял на ходу, лишь бы только успокоить взволнованную женщину.
Андрей вышел на площадку и хотел было, не дожидаясь лифта, сбежать по лестнице вниз, но лифт как раз остановился на этаже Нитребиных. Двери разъехались в стороны, и навстречу Андрею шагнула Лариса – без шапки, в распахнутой куртке, с яркими пятнами нервного румянца на лице.
– Лариса! Наконец-то! Я чуть с ума не сошел! – бросился к девушке Андрей.
Он обнял ее за плечи, а она, не отводя от его лица тревожных глаз, сказала:
– Я неправильно тебе говорила... Не так... Поэтому ты мне не поверил...
– Я верю, Лариса! Я верю! – Он прижал голову девушки к своей груди и гладил по спутавшимся тяжелым волосам. – Ты тут ни при чем... Это я сам... кретин... Я никак не мог разобраться. Мне почему-то казалось, что я ненавижу тебя. Я все время злился. А сегодня, когда ты уехала... я наконец-то все понял... Ты прости меня, дурака... Я люблю тебя, Лариса...
