Текст книги "Зона особого влияния"

Автор книги: Светлана Литвакова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Когда в аудиторию вошел, точнее, вкатился Колобок – Колобков Дмитрий Федорович, настроение у всех мгновенно улучшилось.

Студенты просто обожали этого чудаковатого профессора Истории Магии. Фамилия Колобка была полностью оправдана его внешностью: маленький толстый человек, абсолютно лысый, с пухлыми румяными щеками, картофельным носом, толстыми губами, смешной ямочкой на подбородке и добрейшей душой.

– Итак, молодые люди, начнем! – он лучезарно улыбнулся, отчего по лицу разбежались лучики мелких морщинок, и потер ладошки друг о друга. – Начнем, так сказать, очередной экскурс к истокам магии! Я не думаю, что вам придется столкнуться со средневековым колдовством, но кто знает, молодые люди, кто знает…

Мы затихли в предвкушении интереснейшего повествования, профессор Колобков замечательно умел рассказывать.

– Среди многих народов Центральной и Западной Африки была распространена вера в то, что колдун не производит ритуальных действий, не издает звуков и не обладает медицинскими познаниями. Колдун действует психически! Считалось, что способность к колдовству передается по наследству, впрочем, это факт и спорить с этим мы не будем.

Люди боялись колдунов потому, что у них не было отличительных признаков, хотя некоторые народы утверждали, что колдуна можно узнать по его красным глазам, что является абсолютной чепухой. Среди вас я не вижу ни одной ведьмы или колдуна с красными глазами, не так ли? – Он весело засмеялся и вновь принял серьезный вид. – Если в определенной местности умирал человек без видимых причин, то такая смерть считалась колдовством. Смерть, обусловленная колдовством, должна быть отомщена! Колдуна убивали тем или иным способом, а затем начиналось самое интересное! Родственники убиенного требовали доказательств – вдруг зря ухлопали любимого дядю, брата или отца. Доказательство виновности в колдовстве заключались в том, что на краю могилы, в присутствии людей, производилось вскрытие трупа предполагаемого колдуна и, в его тонком кишечнике искали, так называемую, колдовскую субстанцию.

– А что это за субстанция? – влез неугомонный Крамаренко. – Ее можно потрогать? Или это что-то неосязаемое?

– А это, уважаемый Евгений, – совсем не рассердился Колобок, – предмет. Просто любой предмет округлой формы, найденный в тонком кишечнике. Если бедолаге не повезло, и он случайно проглотил такой предмет, то его смерть была правомерной и он считался колдуном. Таким образом, его вина была доказана!

– А если ничего не находили? – спросил кто-то.

– А вот тогда, родственники убиенного, который умер не будучи виноватым, брали его кишки и хлестали по лицу тех, кто обвинил его в колдовстве!

– И все?! – кровожадный Крамаренко был разочарован.

– Не совсем. Тот, кто делал вскрытие, должен был понести наказание, причем независимо от того, была найдена колдовская субстанция или нет. Он проходил обряд очищения: его несли к реке, омывали руки, поили специальной настойкой и не давали есть и пить, пока он полностью не очистится, так сказать, не смоет свои грехи. Сейчас мы быстренько напишем самостоятельную работу, а на следующем занятии поговорим о мифах, – закончил Колобков свою лекцию.

– Дмитрий Федорович! – на всякий случай решила спросить я, – а вы ничего не расскажете о Зоне? Скоро практика и многие из нас хотят туда попасть.

– Ну, отчего бы не рассказать, – неожиданно согласился он, – только очень коротко, у нас мало времени.

– Расскажите! – раздался целый хор заинтересованных голосов. Оказывается, не только мы с Лариской хотели туда попасть.

– Аномальная зона была обнаружена уфологами несколько лет назад. Никто не знает, где она расположена на самом деле, но вход туда находится на территории Московской области. Место поистине сказочное. Там собраны всевозможные персонажи из разных сказок и мифов, причем они живут и действуют по собственным правилам. Вся внутренняя жизнь поддается магическим законам, поэтому для студентов нашего института это великолепная возможность попрактиковаться и узнать много нового. Кстати, жители Зоны часто делятся со студентами своими колдовскими знаниями. До сих пор Зона считается безопасной для людей, но несколько лет слишком маленький срок, чтобы мы могли быть полностью в этом уверены, поэтому количество студентов, проходящих там практику, строго ограничено. Надеюсь, что в дальнейшем, практику там смогут проходить все желающие.

– Мы не доживем! – выкрикнул кто-то. Студенты засмеялись.

– А что говорят сами жители Зоны? Откуда они взялись? – спросила Лариска.

– Судя по всему, они сами не знают. Говорят, что жили там всегда. В этом и заключается загадка Зоны. Она возникла неожиданно, существует в том пространстве, в котором просто не может существовать по законам физики! Как говориться, очевидное, но невероятное! Кстати, в этом году меня пригласили провести занятия в Зоне, поэтому буду рад всем, кто сможет туда попасть, – закончил Колобок, пожелав нам удачи на экзаменах.

– Сегодня мы поговорим о религиозной магии, – начал свою очередную лекцию профессор Грофт. – Религиозный культ, обычно, состоит из целого ряда магических ритуалов, которые входят в Церемониальную магию. Часть этих ритуалов вытекает из содержания данной религии, а другие рассматриваются, как противодействия магическим представлениям. Примером может служить обряд экзорцизма, или изгнания дьявола, злого духа. Этот ритуал широко используется в католической церкви. Это своеобразная религиозная магия, направленная на борьбу с черной магией.

– А теургия? – спросила любознательная Лариска.

– Совершенно верно, – согласился Грофт. – Другим примером может служить теургия – использование магических средств для поклонения богу или слияния с ним. Такие обычные для христианства обряды, как молитва, крещение, причащение, покаяние и другие, имеют явные признаки магии! Иисус Христос предстает в образе величайшего мага, который владеет техникой экзорцизма, левитацией, техникой материализации и предсказания.

– Получается, что когда мы, с молитвой обращаемся к Иисусу, то с помощью религиозной магии обращаемся за помощью к, величайшему в истории человечества, магу? – спросил Крамаренко.

– А вот над этим вы и подумайте, уважаемый Евгений! – Грофт постучал указкой по столу, требуя тишины. – Надеюсь, что к предстоящим экзаменам все готовы? – спросил он. – Тот, кто не сдаст экзамен хотя бы на три, будет отчислен! Все помнят, что отчисленным студентам запрещено заниматься всеми видами деятельности, связанными с магией?

– Все! – ответил нестройный хор голосов.

– Вот и хорошо! Хочу пожелать всем удачи и напомнить, что только лучшие из вас попадут в Зону! Поверьте мне, там есть на что посмотреть и чему поучиться!

Я толкнула Лариску локтем.

– Опять душу травит! – прошептала я.

– Да нет там, наверное, ничего интересного, – ответила она. – Просто он хочет, чтобы мы хорошо сдали экзамены!

– Конечно, я очень хочу, чтобы студенты достойно сдали экзамены, особенно вы, Князева! – немедленно откликнулся Грофт. – Только Зона, в самом деле, представляет интерес, особенно для студентов МИОНа! Вы больше нигде не сможете получить тех знаний, которые даст вам Зона, естественно, если вы туда попадете!

– Ну вот, – уныло протянула я, – опять хочется попасть в Зону!

– Слушай, я знаю одну предсказательницу, – прошептала Лариска. – Давай смотаемся к ней после лекций!

– Она действительно предсказывает, или просто людям головы морочит? – поинтересовалась я.

– Обижаешь! Она мне предсказала, что я поступлю в институт и вот я здесь!

– Тоже мне, предсказание! – фыркнула я. – В наш институт принимают только тех, кто имеет способности к колдовству, а у тебя прабабка ведьма! Тут и к гадалке ходить не надо, такие таланты передаются по наследству!

– Да ладно тебе! Что мы теряем? – Лариска шептала, не отрывая взгляда от профессора и делая вид, что внимательно слушает лекцию.

– Князева, Белова, я вам не мешаю? – с насмешкой поинтересовался Грофт. – Может быть мне выйти, чтоб вам было удобнее?

– Извините, профессор! – поспешила сказать я. Грофт мог запросто вышвырнуть из аудитории или не допустить к экзаменам!

– Мне не нужны ваши извинения, – отрезал Грофт. – Мне нужны ваши знания, а для этого, будьте любезны, не отвлекайте друг друг а разговорами, не имеющими отношения к теме!

После лекций, сбежав с урока физкультуры, мы отправились почти на другой конец города, где жила прорицательница.

На пороге квартиры, расположенной на шестом этаже девятиэтажного дома нас встретила седая сухонькая старушка. Она открыла дверь, как только мы вышли из лифта.

– Я знала, что у меня будут гости, – приветливо улыбнувшись, сказала она. – Проходите!

Мария Ивановна, так звали старушку, жила одна в трехкомнатной квартире, уставленной множеством самых разных вещей.

Здесь были какие-то старинные кресла, комоды, уставленные слониками, хрустальными лебедями и статуэтками из самых разных материалов, шкафы, стулья и прочая мебель, неизвестно какого века.

Было очень много книжных полок. Книги были совершенно разные, начиная от "Капитала" и заканчивая самыми современными детективами.

– Я люблю читать, – сказала она заметив, что я с интересом рассматриваю книги. – Правда последнее время зрение подводит, – пожаловалась она, – приходиться надевать очки.

– А вы, действительно, можете предсказать будущее? – спросила я.

– Смотря кому, – старушка усадила нас на диван. – Некоторым могу, а некоторым нет.

– А от чего это зависит? – продолжала расспрашивать я.

– От человека это зависит, милочка, от человека! – ответила Мария Ивановна. – Есть люди, которые покоряются судьбе, а есть такие, кто свою судьбу сам делает!

– Сколько будет стоить ваше предсказание? – на всякий случай спросила Лариска, потому что денег у нас было совсем мало.

– Я не беру денег, – строго сказала предсказательница, – или ты забыла? – она укоризненно покачала головой, обращаясь к Лариске.

– Столько времени прошло, – смутилась подруга.

– Да и откуда у студентов деньги? – лукаво улыбнулась старушка.

– Откуда вы знаете, что мы студентки? – удивилась Лариска и тут же спохватилась, – ах, да!

– Люди, конечно, благодарят, кто чем может, – она обвела взглядом захламленную комнату, – ишь, сколько натаскали! Отказывайся, не отказывайся, все равно несут! Вроде тесно, а выкинуть жалко, люди от души старались! Пойдемте, предсказаниями я занимаюсь в другой комнате.

Она завела нас в маленькую комнату, где царил полумрак из-за плотно закрытых шторами окон.

В комнате стоял круглый стол, накрытый красной скатертью и несколько стульев с высокими спинками.

– Присаживайтесь, – пригласила Мария Петровна и зажгла витые свечи в трехглавом подсвечнике.

Она принесла большой хрустальный шар и положила его рядом со свечами.

Присев на стул, она долго всматривалась в поверхность шара и молчала.

– Ну что там? – не выдержала Лариска. – Мы сдадим экзамены?

– Да, – немного помедлив, ответила старушка. – Только это совсем не тот экзамен, о котором вы думаете.

– Мы попадем туда, где хотим проходить практику? – спросила я.

– Это зависит не от вас, – как-то совсем уж загадочно ответила Мария Петровна.

– А от кого? – разочарованно спросила Лариска. – Неужели от ректора?

– От Эльвиры! – вмешалась я. – Не сдадим зачет и прощай интересная практика!

– Нет. Скорее, от того места, куда вы так стремитесь попасть. А вот от вас будет зависеть возвращение, конечно, если вы туда попадете!

– Ничего не поняла, – пожала плечами Лариска.

– Больше ничего не могу сказать, – старушка задула свечи.

– Чепуха это, а не предсказание! – сказала я, когда мы вышли от старушки.

– Согласна, – пожала плечами Лариска. – Зря потратили время, – вздохнула она, направляясь к метро. – Я рассчитывала совсем на другое предсказание!

Женька Крамаренко, ходячее недоразумение с туповатым выражением лица, вышел из аудитории шестым.

– Ну, как, – лениво поинтересовались остальные, уже зная ответ.

– Пересдача, – печально подтвердил наши мысли Женька. – Эльвира, как с цепи сорвалась! Такие вопросы задает, только держись!

– Ну, все! Сейчас и я завалюсь! Чего ждать, если результат заранее известен? – Лариска решительно шагнула в аудиторию, совершенно не надеясь сдать зачет.

Через десять минут Князева вышла с абсолютно счастливым лицом идиотки.

– Я сдала! Представляете?! Даже билет взять не успела! Эльвира просто поставила "зачет" и все!

– Совсем – совсем ничего не спрашивала? – недоверчиво переспросила я. – Это не похоже на Черепанову! – Я была удивлена.

– Только про травы. Я ей пару рецептов рассказала, – растерялась Лариска.

– А каких рецептов, бестолочь?! Ты можешь толком объяснить? – разозлилась я. – Ты же черную магию сдавала, а не зельеварение!

– Бабушкиных, – вконец расстроилась Лариска. – Вы только не подумайте, что это потому…

– Что она твоя троюродная тетка! – хором закончили мы Ларискину мысль.

– Ребята, но я, правда, не знаю, почему она так, – чуть не плакала Лариска. Ей было неудобно, что она, в отличие от других, так легко отделалась.

– Да успокойся ты! Никто не думает, что у тебя блат! Эльвира не такая, – вразнобой заговорили возбужденные студенты. У каждого из нас вновь появилась надежда.

– Все! Пожелайте мне удачи! – я решила больше не оттягивать момент своего провала. Надежда на то, что мне случайно повезет, как Лариске, была мизерной. Будь, что будет! Я шагнула в аудиторию, обернувшись напоследок.

– Удачи! – дружно пожелали однокурсники. – Ни пуха, ни пера!

– К черту! – с благодарностью выпалила я, почувствовав на секунду, что именно к нему и иду.

Черепанова сидела за столом, оперев подбородок на руку. Она внимательно взглянула на меня и предложила:

– Садитесь, Белова.

Я робко присела на краешек стула. Не то что бы я боялась Черепанову, просто иногда терялась от ее непредсказуемости и суровости.

– У меня к вам предложение, – Эльвира продолжала внимательно меня рассматривать, отчего я вконец смутилась и даже слегка покраснела. – Я хочу проверить, как вы владеете защитной магией. Сейчас я воспроизведу заклинание тяжелейшей порчи. У вас будет три минуты, в течение которых вы сможете применить встречное защитное заклинание. Если вы этого не сделаете, то умрете через четверо суток, конечно, если я не попытаюсь вас спасти. Вы готовы? Да, я знаю, что это запрещено правилами, – ответила она на мой немой вопрос, – но ситуация исключительная. Так вы готовы? Если нет, то можете взять билет и отвечать, как все.

– Готова, – после секундного размышления ответила я, вспомнив все бабушкины уроки. Терять мне было нечего, теорию я знала слабо.

Полыхнувшие синим огнем глаза Эльвиры, встретились с моими, зелеными. Она читала заклинание молча, воспроизводя все формулы и звуки в уме. Это был очень сложный метод и не все студенты смогли, хотя бы отчасти, овладеть им.

Энергетика опытной ведьмы была физически ощутима. Я даже слегка испугалась, что не справлюсь, но вовремя взяла себя в руки. Не убьет же она меня, на самом деле! Права не имеет!

Поединок длился несколько секунд. Я почувствовала, как мое заклинание отбросило черную энергию Эльвиры, полностью защитив меня от ее воздействия.

Черепанова вздрогнула и слегка отшатнулась назад, как от пощечины. У меня получилось! Встречное заклинание сработало! Мне даже не пришлось произносить его вслух!

– Что это было? – спросила Эльвира, после недолгой паузы. – Я впервые сталкиваюсь с подобной магией.

– Защитное заклинание моей бабушки, – не стала скрывать я.

– Но в нашей программе этого нет! – удивилась Черепанова и тут же похвалила, – молодец!

Я скромно потупила глаза, скрывая бьющую ключом радость от похвалы самой Черепановой!

– Давайте зачетку. – Эльвира протянула руку и, не раздумывая, поставила зачет.

Когда я вышла, победно улыбаясь, Лариска сразу все поняла и, взвизгнув от радости, повисла у меня на шее.

Она никак не могла избавиться от этой дурной привычки! Я немного ниже ростом и держать на своей шее подругу, которая болтает в воздухе ногами, навалившись всем своим весом на мои хрупкие плечи, было неинтересно!

– Слезь с меня немедленно! – я бесцеремонно оттолкнула Лариску, которая ничуть не обиделась.

Я испытывала такой восторг от одной мысли, что могу попасть в Зону, что просто не могла ни о чем говорить. Мне совсем не хотелось отвечать на многочисленные вопросы студентов, посыпавшиеся со всех сторон.

– Позже расскажу! – пообещала я и потащила подругу в кафе, праздновать радостное событие. Тогда я еще не догадывалась, что имела в виду Эльвира, когда говорила об исключительности ситуации.

Экзамены и зачеты были благополучно сданы и, наступил тот решающий день, когда мы должны были узнать, кто из нас попадет в Зону.

С утра институт гудел, как растревоженный улей. Во всех закоулках длинных коридоров обсуждались недостатки и достоинства претендентов, которыми, по сути, были все студенты второго, третьего, четвертого и пятого курсов.

Старшекурсники задирали носы, прекрасно понимая, что их шансы гораздо выше наших. Они пренебрежительно посмеивались, глядя на наши мученические лица, стараясь всем своим видом показать неоспоримое превосходство.

Перед самым заседанием Совета преподавателей институт затих.

Студенты выстроились перед дверью актового зала с напряженными лицами. Некоторые молились, некоторые пытались шептать заклинания, что было абсурдным, поскольку Совет поставил мощнейшую защиту, как раз от таких хитроумных студентов. Повлиять с помощью магии на решение Совета было невозможно.

Вызывали по пять человек. Когда я услышала свою фамилию, сердце бешено заколотилось. В пятерку попали: я, Лариска Князева, Женя Крамаренко и еще двое ребят с нашего курса, фамилии которых мне не запомнились.

У меня вообще плохая память на имена, фамилии, исторические события и химические формулы. Сама удивляюсь тому, что могу быстро и безошибочно запоминать длиннейшие заклинания, их узор и цветовую гамму! Никогда не понимала, отчего память бывает так выборочна?

Мы робко вошли в актовый зал и выстроились внизу, напротив высокой сцены, где восседал Совет Преподавателей МИОНа. В его состав входили: ректор института профессор Грофт, доктор Оккультных наук Черепанова, профессор Колобков, заведующий кафедрой шаманизма Ким Шойгу, преподаватель Медицинской магии Иванова и два человека из Министерства Управления Магическим Образованием – суровые дядьки в костюмах и галстуках.

Преподаватели долго рассматривали нас, изредка переговариваясь. Они говорили так тихо, что внизу ничего не было слышно, это сильно раздражало наши, и без того натянутые, нервы.

– Крамаренко свободен, – негромко произнес седовласый Грофт и о чем-то зашептался с Черепановой.

Женька вышел, крепко сжав губы и с трудом сдерживая слезы.

Мне стало совсем нехорошо. Я взглянула на Лариску, которая дрожала, как осиновый лист и взяла ее за руку, пытаясь успокоить. Вместо этого, мы стали дрожать вместе, слегка постукивая зубами.

– Зайцман и Свиридов свободны, – вновь раздался голос ректора.

Меня в очередной раз поразила цепкая память Грофта, он помнил всех студентов в лицо, всех восемьсот двадцать восемь человек! Такой памяти стоило позавидовать. Я не помню ни одного случая, чтобы Артур Викторович, спутал имя, фамилию или курс студента.

Мы с Лариской вдруг одновременно успокоились, приготовившись двигаться к выходу. Нам показалось, что ректор уже указывает нам на дверь.

– Белова, зачем вам Зона? – спросил Грофт, внимательно взглянув на меня.

– Учиться! – коротко ответила я, совершенно не зная, что еще сказать. Сердце опять бешено забилось от робкой надежды. Грофт никогда не задавал вопросов просто так!

– Князева, вы такого же мнения? – обратился он к Лариске, словно изучая ее внимательным взглядом.

Она молча кивнула, проглотив, застрявший в горле комок.

– Но это же второй курс! – громко воскликнул дяденька из министерства.

Черепанова что-то быстро зашептала ему на ухо и, его лицо стало постепенно вытягиваться.

– Вы уверены? – растерянно спросил он. – Это же очень рискованно!

Эльвира кивнула и ободряюще улыбнулась нам.

– Вы приняты в состав группы, – произнес Артур Викторович. – Предварительную консультацию получите у Эльвиры Петровны. Отправка через три дня. Вы свободны. – Грофт кивком головы указал нам на дверь, но теперь совсем в другом смысле!

Только в коридоре мы до конца осознали, что наша мечта сбывается! Зона, со всеми ее чудесами, была у нас в кармане!

Переглянувшись, мы молча обнялись и помчались собирать вещи, провожаемые завистливыми взглядами студентов.

Через три дня институтский автобус с десятью студентами и двумя преподавателями двинулся по направлению к Домодедовскому аэропорту.

Вместе с нами в Зону отправились: Владимир Жуков и Сергей Сандуленко с третьего курса нашего факультета практической Магии; Марина Власенко и Игорь Злотников с четвертого курса; братья близнецы Королевы, Саня и Ваня с факультета паранормальной психологии, с третьего курса; Николай Иванов и Василий Цой с пятого курса факультета шаманизма.

Мы познакомились только вчера, на общем собрании, которое провела Эльвира перед отправкой в Зону, но ребята подобрались вроде неплохие.

Они совсем не кичились тем, что были старше и опытнее, кроме Марины, которая первые полчаса строила из себя чуть ли не Моргану. Потом ей это надоело, и она стала нормальной девчонкой, которая, так же как и мы все, впервые отправилась в Зону.

Мы весело болтали, не замечая, что преподаватели чем-то сильно озабочены.

Всегда жизнерадостный Колобок, с серьезным видом, напряженно слушал Эльвиру, которая вполголоса о чем-то рассказывала. Время от времени он прерывал ее и задавал вопросы, все больше и больше хмурясь.

Когда автобус остановился, и Эльвира стала торопливо поправлять прическу, мы поняли, что приехали на место.

Окна автобуса были наглухо закрыты, поэтому мы даже не представляли, куда именно нас привезли. Эту меру предосторожности ввели сразу после открытия Зоны, дабы любопытные студенты не вздумали на каникулах самовольно проникнуть в запретную местность.

Мы вышли из автобуса и оказались на опушке небольшой рощи. На улице было прохладно, поэтому все дружно натянули теплые куртки.

Я огляделась. Вдалеке была видна дорога, по которой без остановки двигались машины. Почти рядом с автобусом стояли несколько деревянных домов, которые, скорее всего, пустовали, поскольку окна были забиты досками. Похоже, что мы остановились у заброшенного дачного поселка. Никаких признаков, что Зона находится рядом, я не заметила.

Вокруг не было ни души, кроме Андрея Аникина, который нас встретил.

Поздоровавшись, он тут же о чем-то возбужденно заговорил с преподавателями, периодически выразительно жестикулируя.

Мне удалось уловить только обрывок фразы: "… происходит расширение", впрочем, я тут же об этом забыла, залюбовавшись осенней красотой рощи.

Она была смешанной: трепетные, тонкие осины с покрасневшей листвой; стройные белые березки, совсем облетевшие; огромные клены, разбросавшие почти все свои разноцветные листья и гибкая лещина с остатками недоеденных белками орехов. Стояла завораживающе торжественная тишина…

Очнулась я оттого, что Лариска дернула меня за рукав:

– Пойдем, – громко прошипела она, – мы и так отстали!

Мы бросились догонять группу, которая ушла далеко вперед.

– Не отставать! – резко бросил Аникин, когда мы догнали остальных ребят.

Мне показалось, что он сильно расстроен. Лариске, видимо, тоже, потому что она с удивлением взглянула на него.

– Нужно завязать глаза, – напомнила Эльвира.

Студенты, побывавшие в Зоне рассказывали, что их вели с завязанными глазами, опять же из предосторожности, чтобы никто не знал туда дороги.

– Не нужно, – махнул рукой Аникин, – вход скоро сдвинется и, скорее всего, появиться в другом месте.

Минут через пятнадцать мы остановились возле огромного дуба. Дерево – гигант словно стояло на двух толстых ногах. Так казалось из-за того, что у основания ствол раздвоился, а, соединившись метрах в трех над землей – образовал высокую арку, похожую на ворота в сказочное королевство.

– Вот мы и пришли, – Аникин снял куртку, оставшись в легкой спортивной майке, обнажившей загорелые мускулистые руки.

– Все готовы? – спросил он.

Мы дружно кивнули.

– Все хорошо, не беспокойтесь, пожалуйста, – добавил запыхавшийся Колобок.

– Ненадолго все почувствуют легкое головокружение, – предупредил Андрей. – Так всегда бывает при входе в Зону. – Он первым шагнул через арку.

Мы по очереди, решительно, последовали за ним. Замыкала цепочку Эльвира Петровна, внимательно глядя по сторонам.

На мгновение в моих глазах вспыхнул яркий свет, слегка закружилась голова, но все сразу прошло.

Я подошла к ребятам, стоявшим по другую сторону дуба и только потом почувствовала, что мне жарко.

Лариска, которая шла впереди меня, уже сняла куртку и с любопытством оглядывалась вокруг.

Я зажмурилась и снова открыла глаза. Дуб стоял на месте, деревья были зелеными, солнце грело во всю мощь и…, было лето.

– Не удивляйтесь, – заметив наше состояние, улыбнулся Андрей, – в Зоне всегда лето! Здесь нет смены времен года!

– А мы уже в Зоне? – пискнула Марина, слегка испуганно, словно ожидала немедленного нападения Серого волка на Красную шапочку.

– Мы уже в Зоне! – весело подтвердила Эльвира, увидев наше замешательство.

Братья Королевы переглянулись и, Ваня спросил:

– Вы чувствуете? Рядом есть какие-то существа, но это не животные и не люди!

– Здесь действительно кто-то есть! – подтвердил Саня.

– Значит так, – вмешался Аникин, – здесь повсюду кто-то есть, поэтому не отвлекаемся, шагаем друг за другом след в след. В разговоры с незнакомцами не вступать, пока на базе не получите нужных инструкций. В Зоне не все так, как вам может показаться. Идем молча. Эльвира, – он запнулся, – то есть Эльвира Петровна – замыкающая. Пошли! – он разозлился сам на себя за оплошность и зашагал по едва заметной тропинке.

Мы осторожно шли за проводником, стараясь не смотреть по сторонам, что очень плохо получалось.

Справа и слева кусты постоянно шевелились, выдавая чье-то присутствие, но самих обитателей Зоны видно не было. Меня не покидало ощущение, что за нами внимательно наблюдают.

Примерно через полчаса мы вышли на большую поляну, где стоял двухэтажный бревенчатый дом, с прилегающей верандой, увитой плющом. Неподалеку находился колодец с деревянным срубом и журавлем.

– Это наша база, – сообщил Аникин. – Здесь вы будете жить на протяжении всего времени, пока будет длиться ваша практика.

На краю поляны был выстроен туалет, с кокетливым резным козырьком над дверью из струганных досок. Позади дома виднелся большой пруд, заросший камышами.

– Удобства на высшем уровне! – весело констатировал Игорь Злотников, махнув рукой в сторону туалета.

– А ваше высочество привыкло к пятизвездочным отелям? – с легким сарказмом поинтересовался Иванов – парень приехавший из далекого чукотского поселка где-то на Камчатке.

– Все построено из местного материала, – перебил ребят Андрей, – мы не можем нарушать экологический баланс Зоны. Здесь нет водопровода, электричества и канализации. – Он кивнул, давая понять, что разговор на эту тему закончен. – Девочки располагаются на втором этаже, мальчики на первом, в доме есть соответствующие комнаты. Душ, мужской и женский, сразу за домом. Туда следует натаскать воды. Баня, – он показал бревенчатое строение на другом краю поляны, – общая. Мыться будем по очереди. Сейчас приводим себя в порядок и собираемся на веранде, для получения дальнейших инструкций.

Пока Андрей говорил, дверь дома открылась, и на крыльцо вышел невысокий крепкий старик с окладистой седой бородой. Он был одет в просторную полотняную рубаху навыпуск, с вышитыми красными петухами на груди, и широкие штаны. На ногах странного старика красовались новенькие лапти, вместо пояса – веревка с узлами на концах.

– С прибытием! – загудел дед сочным басом, неторопливо спускаясь по высоким ступеням.

– Хлеб да соль этому дому! – с поклоном проговорила Эльвира Петровна.

Я впервые видела Черепанову кланявшейся и слегка удивилась. Видимо она соблюдала какие-то неписаные правила Зоны.

Дед подошел к нам и без предисловий спросил у Андрея, хитро прищурив маленькие глазки:

– А сальца-то принесли?

– А как же! – Аникин порылся в рюкзаке, достал внушительный шмат сала, завернутый в чистую тряпицу, и передал подарок деду.

Дед развернул сало и с видимым удовольствием поднес к носу, похожему на вареную картошку. Вдохнув несколько раз чесночный аромат, он аккуратно завернул подношение и прогудел:

– Ну, спасибо, уважили! Детишки твои? – Сало незаметно скользнуло в глубокий карман необъятных штанов.

– Мои, – подтвердил Андрей, улыбаясь.

– Это хорошо, что твои, а не чужие, – пробубнил дед себе под нос. – А баловать не будут?! – вдруг строго спросил он, неодобрительно поглядывая в нашу сторону.

– Не будут, – поспешил заверить Андрей. – Они у меня дисциплинированные!

– Инструкции получили? – дед вдруг перешел на баритон, и, погрозив нам скрюченным пальцем, добавил, глядя на Аникина, – без меня не поучать! Давеча лесавки баловались, а Лесовик не углядел, у Ненилы чаи с травками распивал! Безобразят в лесу! – Он печально покачал головой, но тут же, почесав бороду, весело добавил, – будем знакомиться, студенты? Меня Доброжилом кличут.

Мы переглянулись.

Колобок покашлял, требуя внимания.

– Доброжил, Доброхот, Кормилец, Суседок, Ботанушко – различные названия доброго духа дома. Попросту – домовой! – Он вежливо кивнул деду. Тот троекратно раскланялся, прижав руки к груди. По хитрому выражению лица было видно, что он получает огромное удовольствие от такого внимания к своей персоне.

– У вас пятнадцать минут, – Андрей переключил наше внимание на себя, отчего домовой обиделся и, что-то бормоча себе под нос, побрел в сторону леса.

– Странный домовой, – прошептала мне на ухо Лариска. – Обычно, домовые не могут выходить из дома.

– Почему? – так же шепотом спросила я.

– Так положено, они привязаны к месту, где живут. Только хозяин может перенести домового из дома в дом, в шапке или в обуви. Это неписаный закон. Ты что, лекцию по домашней нечисти пропустила?

Мы вошли в дом. Изнутри он был гораздо больше, чем казался снаружи. Посредине столовой стоял деревянный стол со скамейками по бокам, накрытый белой скатертью с вышитым орнаментом по краю.

В углу стоял рукомойник, а рядом на стене висело льняное полотенце, которое когда-то называли рушником.

Пол комнаты занимала большая русская печь. Зачем стояла печь, если в Зоне круглый год лето, было непонятно.

В спальню для мальчишек вела дверь в стене, еще одна – в кладовку, где хранились консервы и крупы.