Текст книги "Шесть дней (СИ)"

Автор книги: Светлана Ключникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

День первый

– Вставай, Белла, в школу опоздаешь, – мелодичный голосок Элли встречал меня каждое утро. Миниатюрная девушка с короткой модной стрижкой была моей лучшей подругой, если можно так сказать. Она пришла в наш дом всего год назад, но быстро стала неотъемлемой частью моей жизни. Несмотря на то, что ей пришлось пережить, она оставалась поразительной оптимисткой.

– Вставай, соня, – повторила Элли сквозь одеяло, в которое я зарылась с головой. Услышав мое нечленораздельное бурчание, она заливисто рассмеялась. Миловидное юное лицо со вздернутым носиком и растрепанными черными волосами просочилось в мое уютное гнездышко. – Ты же не хочешь получить нагоняй в школе?

Со вздохом я поднялась и отправилась в ванную. Умыла заспанное лицо, стянула волосы в тугой хвост. Из зеркала на меня смотрела ничем не примечательная девчонка: тусклые каштановые волосы, обыкновенные карие глаза, губы неидеальной формы. Уши немного оттопыривались; Чарли уверял, что почти незаметно, но я терпеть не могла свою невзрачную внешность, которая добавляла проблем в школе наравне с другими. Ведь будь я посимпатичней, люди гораздо благосклоннее принимали бы мои странности. Увы, мир несправедлив.

Переодевшись, я спустилась к завтраку на кухню, где Чарли уже бренчал посудой, собираясь на работу. Он – шеф полиции Форкса, заметный человек. И угораздило же мне родиться у него такой невыносимой? Так же сильно, как жители города уважали Чарли, с той же силой ненавидели меня.

– Доброе утро, пап, – уселась я на свободный стул, захватив молоко и кукурузные хлопья. – Тяжелый обещает быть день?

– Человек пропал, Белла, – вздохнул отец, залпом выпивая стакан горячего чая – вечно ел впопыхах.

Я переехала к отцу три года назад, когда мама сказала, что так больше продолжаться не может. Рене хотела отправить меня на лечение в платную клинику, и я, испугавшись, выспросила у отца разрешение переехать к нему. Я клятвенно обещала, что стану нормальной девчонкой: заведу настоящих друзей, перестав выдумывать виртуальных.

Немного подумав, родители решили, что попробовать стоит: маленький городок, в котором никогда ничего плохого не происходит, отлично подходил. И вот я здесь.

Поначалу действительно казалось, что мне стало лучше: под шум дождя я отлично спала, а город казался спокойным и дружелюбным. Но однажды на пороге появилась бабушка Эстер, не могла же я не впустить ее? Она была такой потерянной и несчастной. Нуждающейся в том, чтобы хоть с кем-то поговорить. Эстер поселилась у нас, а спустя месяц к ней присоединилась женщина по имени Марла, заведующая магазином на окраине, который сгорел дотла. Затем в нашу добрую компанию влилась и Элли. Были и другие, но они не задерживались надолго. Я старалась не тревожить Чарли своими проблемами, хотя он намного терпимее относился к моему дару, чем мама.

– Кто на этот раз? – задумчиво спросила бабуля Эстер, делая вид, что читает газету, но я-то знала, что даже в очках она не могла разглядеть и строчки.

– Кто-то знакомый, да? – догадалась я по лицу отца, и он кивнул.

– Эммет, сын доктора Каллена. Здоровенный такой детина, помнишь?

– Да, помню, – похолодела я. Этот парень тренировал школьную бейсбольную команду: высокий симпатичный брюнет с отменным чувством юмора, иногда заменяющий учителя физкультуры. Кто мог желать ему зла? И кто мог справиться с двухметровым качком? Похититель, вероятно, был очень сильным мужчиной.

– В последний раз его видели возле больницы, сдавал анализы. Вышел – и как сквозь землю провалился. Известно тебе что-нибудь об этом?

Такие вопросы Чарли нередко мне задавал: бывало, я могла помочь следствию. Но не сегодня.

– Когда он исчез?

– Вчера днем, – покачал головой Чарли. – Я занялся его поисками неофициально, сутки же еще не прошли. Но Карлайл – мой хороший друг. И если он говорит, что его сын не мог уехать или загулять, не предупредив и отключив телефон, я верю ему.

– Удачи, пап, – пожелала я, убирая тарелку в раковину и торопясь в школу. Кивнула бабуле Эстер, Марле и Элли и отправилась навстречу новой пытке.

В глубине души я, как и все, мечтала быть обычным подростком, иметь подруг, с которыми могла делиться любыми проблемами. Влюбиться в самого красивого мальчика школы, взаимно.

Реальность сильно отличалась от вымысла. Припарковав старый ржавый пикап в самой неприметной части парковки, я вздохнула и открыла дверь, чуть не вывалившись наружу. Волнение наравне с неуклюжестью превращало меня в ужасную гусыню.

Идти на урок не хотелось: сегодня я прибыла вовремя. Была бы умнее, опаздывала бы каждый день во избежание приключений. Я слышала за спиной смешки, это местная объединившаяся шпана преследовала меня. Самое малое, что меня ждало – банальная подножка. Я не осмелилась оглянуться, чтобы чуть дольше побыть в иллюзии спокойствия.

У входа меня поприветствовал улыбчивый мистер Дженкс, бывший преподаватель математики, который теперь не работал, а просто жил здесь.

– Будь осторожна, Белла, – со вздохом предупредил он. – Сегодня они задумали что-то новое.

– Спасибо, Джей, – поблагодарила я, игнорируя хохот в ответ на мои слова. – Посмотрим, чем враги удивят меня сегодня.

Старый Дженкс отсалютовал мне, отступив в сторону и пропуская спешащих мимо учеников. На краткий миг меня посетила малодушная мысль вообще не открывать свой шкафчик, тем самым не дав недругам счастья издеваться надо мной. Но я должна была убрать лишнюю одежду. Я видела, конечно, как Джессика, Лорен и Майк, глупо хихикая, наблюдают за мной из-за угла, и обреченно вставила ключ. Он увяз в замке – судя по запаху, набитому жвачкой. Опять мисс Коуп будет скандалить, что из-за меня ей придется ставить новый замок. Испортила его не я, но попадет мне, вместе с лекцией, что я должна учиться располагать к себе людей, а не распугивать.

Поняв тщетность попыток открыть шкафчик, я как могла утрамбовала куртку в рюкзак, чтобы меня не отругали за уличную одежду в помещении, и отправилась в класс, держа учебники в руках.

Напрасно я думала, что на этом мучения закончатся. Одноклассники глазели на меня с нескрываемой насмешкой, а мистер Беннер, учитель биологии, нетерпеливо постукивал ручкой по столу, ожидая звонка. Пытаясь разгадать, какую пакость уготовили ученики мне сегодня, я не заметила возле своей парты разлитого влажного пятна и угодила в него ботинком. Пол ушел из-под ног, учебники вырвались из рук, а сама я, поскользнувшись, неуклюже рухнула на пятую точку, больно ударившись о парту головой.

Громкий хохот одноклассников прервал гневный окрик мистера Беннера:

– Мисс Свон, вы когда-нибудь следите за ногами?!

Вот так всегда: никто не желал поддержать меня, все ненавидели и искали причину для упрека.

– Извините, – привычно пробормотала я под дружное хихиканье подростков. Руки были испачканы в чем-то липком, как и задница, на которой расползлось по джинсам мокрое пятно.

– Выйдите и приведите себя в порядок, – рявкнул мистер Беннер. – И не опаздывайте на урок!

Кинув рюкзак, я двинулась между парт к выходу, внимательно следя, чтобы перешагнуть через подставленную подножку. Вздохнула, проходя мимо Эдварда Мэйсона, спина которого подрагивала от смеха. Ничьи издевки не задевали меня так сильно, как его, ведь я была влюблена в него с тех пор, как он появился в нашем классе год назад. Высокий, с непослушными бронзовыми кудрями и зелеными глазами – конечно же, самый красивый мальчик в школе – сразу стал любимцем одноклассниц, и он мог выбирать любую девушку, какую хотел. Парень не спешил навесить на себя ярмо занятого, ловко уклоняясь от настойчивого флирта девчонок, но я не тешила себя абсолютно никакими иллюзиями, что он когда-нибудь обратит внимание на меня: как и все остальные, он смеялся надо мной и участвовал почти во всех издевательствах.

Отвлекшись на игру света в медных спутанных волосах, я не заметила чью-то выставленную ногу и, охнув, плашмя растянулась на полу. Дружный гогот вновь прервал мистер Беннер, разозлившись сильнее прежнего:

– Мисс Свон, может вам и нравится быть местным клоуном, но другим детям нужно учиться!

Извинившись еще раз, я выскочила из класса.

Ситуация повторялась из урока в урок. Школа для меня была адом. Я ничего не рассказывала Чарли, чтобы он не отослал меня назад к маме, потому что от переезда ничего бы не изменилось – в каком бы месте я ни жила, меня преследовала ненависть людей. А все потому, что я могла сказать то, что они боялись услышать.

– Прошу мисс Свон к доске, – вырвал меня из раздумий мистер Баер, наш новый учитель математики, чтобы я решила пример. На этот раз обошлось без падений.

Взяв в руки мел, я задумалась над уравнением, когда из аудитории раздался насмешливый голос Майка Ньютона:

– Так трудно, Свон? Неужели твой воображаемый друг не подскажет тебе решение задачки?

Класс захохотал, и даже мистер Баер, хоть и пытался сохранить серьезное выражение лица, ухмыльнулся шутке.

– Докажи им, Белла, – проворчал появившийся рядом старый Дженкс, всегда искренне беспокоящийся за мои задетые чувства. – Зачем ты терпишь? Пусть боятся.

– Я пытаюсь быть нормальной, – пробормотала несчастно я, изо всех сил игнорируя присутствие Джея, хотя это и было невежливо по отношению к уважаемому старому человеку. – Мне осталось тут учиться всего полгода, немножко дотерпеть.

– Мисс Свон, вы решаете или болтаете? – строго одернул меня учитель.

– Да, да, – прошептала я, прижимая мел к доске и отчаянно отгоняя из головы шепот с ответом.

– Этого нет в учебнике! – обиженно вскричал Эрик, один из моих одноклассников, когда я приблизилась к завершению. – Вы должны поставить Свон неуд!

Мистер Баер встал и, нацепив очки, пробежался взглядом по уравнению.

– Мисс Свон, это решение из курса высшей математики, откуда вам оно известно?

Я бросила на Джея сердитый взгляд. Знаю, он хотел помочь, но вышло, что я вызвала гнев не только учеников, но и мистера Баера.

– Я… подсмотрела дома в интернете, – мне очень сильно хотелось не выделяться, а быть как все. Мистер Баер посмотрел на меня исподлобья:

– Ваше рвение похвально, мисс Свон, садитесь. – А когда я отправилась к парте, добавил вслед: – Если бы некоторые ученицы не строили из себя раздражающих всезнаек, то не снискали бы ненависть других учеников…

Когда прозвенел последний звонок, и еще один день пыток подошел к концу, компания недругов во главе с Майком и Лорен поджидали меня на тротуарной дорожке за зданием школы – в месте, где я обычно пробиралась к парковке, прячась от основной массы учеников. Я тяжело вздохнула, покрепче перехватив лямки рюкзака: издевательств не избежать. Не на этот раз. Опустив голову, я медленно побрела навстречу неприятностям, надеясь, что вскоре окажусь дома и смогу вздохнуть свободно.

– Эй, Свон, – окликнул меня Эрик Йорки, в то время как другие ребята перекрыли путь и сомкнулись вокруг плотным кольцом. Я не поднимала глаз, напуганная лезвием ножа, поблескивающим в руках Майка Ньютона. – Расскажи, кто тебе сегодня подсказал решение уравнения?

В голосе звучала неприкрытая издевка: ребята знали мое слабое место.

– Сама прочитала, – побормотала я сквозь зубы, разглядывая синие с красными полосками кроссовки, принадлежавшие Эдварду Мэйсону. Он тоже был тут.

– Не ври, я видела, как ты с кем-то говорила, – объявила Лорен нарочито серьезным голосом, от чего остальные прыснули со смеху. – Признай, Свон, ты все еще видишь своих «друзей»?

– Тех же самых или уже обрела новых?

– И много их тут?

– А у меня, у меня посмотри, за спиной не прячется чей-нибудь злобный дед? У–у–у…

– Да по тебе психушка плачет!

– Правда, Свон, ты почему не в специализированной школе, среди таких же как ты?.. – последний вопрос принадлежал Мэйсону, и мое сердце сжалось от боли, горькие слезы навернулись на глаза. Я рванула вперед, но меня оттолкнули плечами и «пустили по кругу», заставляя болтаться между руками. Выкрикивая обидные слова и нешуточные угрозы, ребята толкали меня и пихали, пока я не оступилась и не упала, изо всех сил стараясь не зарыдать. И тогда, прежде чем уйти, Лорен, стремясь унизить меня еще сильнее, схватила мое лицо и что-то написала на моем лбу.

Трясясь от пережитого, раздавленная и морально истощенная, я осталась сидеть на холодной плитке, когда все, громко хохоча и давая друг другу «пять», обсуждая, как же весело провели время, удалились за угол школы. Последним уходил Эдвард; тайком я неотрывно смотрела на его ноги. Вот он притормозил, как только остальные скрылись за домом, обернулся вполоборота, заставив меня невольно поднять взгляд. Мое сердце зашлось в бешеном ритме, как только я поняла, что смотрю прямо в его яркие зеленые глаза, утопая в них как в водовороте. Что происходит? Вот он вытащил из кармана носовой платок… уголки губ дрогнули ободряюще, а не сочувственно… а платок как бы невзначай упал на тротуар.

– Эдвард, ты чего там застрял? – окликнул издалека голос Лорен, и Эдвард скрылся прежде, чем я успела что-либо понять.

 

День второй

Следующий день был и проще, и труднее предыдущего. Проще, потому что внезапное сострадание Эдварда Мэйсона изменило все на свете: я больше не чувствовала себя ненавидимой всеми, нашелся как минимум один человек, сочувствующий моей судьбе. Удивительно то, что он состоял к команде врагов. А еще удивительнее, что это был мальчик, которого я любила.

Новый день был труднее, потому что Эдвард Мэйсон не появился в школе.

Он не пришел ни на один урок, а его место в кафетерии рядом с «шайкой» пустовало. Я украдкой рассматривала каждого из входящих в зал учеников, подмечая улыбки счастливых и беззаботных, не в пример мне, школьников. Я думала: вдруг Эдвард попросту сменил «друзей». Но он просто не появился.

Я сожалела, что не успела поблагодарить проявившего доброту мальчика, – хотя бы взглядом. Я не ждала, что он подойдет и тем более заговорит, но мне хотелось посмотреть в его глаза, вновь увидеть в них вместо насмешки сочувствие. Это позволяло мне мечтать, делало день светлее.

Я постоянно доставала из кармана носовой платок и жадно вдыхала аромат чудесного одеколона, в котором тот был смочен. Я была удивлена, что парень, должно быть, подготовился заранее – когда вчера я добралась до упавшего лоскутка, тот был влажным. Это чтобы я смогла стереть чернила со своего лица, простая вода не помогла бы. Значит, он был настроен помочь еще до этого инцидента, держал платок наготове и намеренно отстал от других ребят. И это грело мое тоскующее сердце.

Когда я вернулась из школы, Чарли дома не оказалось. На автоответчике было одно сообщение: «Белла, я задержусь. Ужинай без меня».

Не знаю, почему я вдруг решила, что дело связано с Эдвардом? То, что он не пришел в школу, вовсе не означало, что он попал в беду. Однако я скинула рюкзак и немедленно отправилась в участок.

– Привет, Белла, – поприветствовал меня сотрудник полиции Билли, дежурящий сегодня на стойке регистрации. – У Чарли посетители, подожди в приемной.

Кивнув, я присела на мягкую скамеечку недалеко от кабинета шерифа, прислушиваясь к голосам. Женщина плакала навзрыд, что-то объясняя шерифу, тот отвечал спокойно, не теряя хладнокровия. К их бормотанию примешивался приятный знакомый баритон.

Когда раздались шаги и открылась дверь, я поняла, почему узнала мужской голос: из кабинета вышел доктор Карлайл Каллен, поддерживая под локоть рыдающую Эсми Эвенсон, мать Эдварда, утирающую красные глаза платком.

Не знаю, как мое сердце в тот миг не остановилось… Я, застыв и потеряв способность дышать, смотрела вслед уходящим, понимая, что не только в их жизни, но и в моей сегодня случилась ужасная трагедия: Эдвард… пропал?

– Белла, что случилось? – вопрос Чарли вырвал меня из кошмара. Я взглянула на отца, ощущая падение в бездонную пропасть.

– Папа, это из-за Эдварда Мэйсона, да? Эсми приходила из-за сына? – мой голос дрожал.

– Пойдем в кабинет, – тихо пробормотал Чарли, втаскивая меня внутрь и захлопывая дверь. Впился в меня потемневшим от напряжения взглядом: – Что ты знаешь об этом? Ты видела его?

Чувствуя пот на лбу и наблюдая темные пятна перед глазами от волнения, я присела на стул, не в силах прийти в себя. Хотелось расплакаться, из груди будто вырвали сердце.

– Белла! – строго окликнул Чарли.

– Пожалуйста, скажи, что она приходила из-за мужа, – умоляла я.

Папа сел за стол, заняв руки перекладыванием бумаг.

– Я принял заявление от мистера Каллена об исчезновении его сына Эммета, – рассказал он. – Миссис Эвенсон зашла неофициально, ее сын вчера не вернулся из школы домой.

Я чувствовала, как весь мой мир с этими словами рушится. Эдвард Мэйсон стал мне так дорог, что весть о его потере въедалась в мозг, раздирала грудь и высасывала силы.

– Он был в школе вчера?

– Был, – потерянно произнесла я, невольно вытаскивая из кармана платок и поднося его к лицу, вдыхая потрясающий запах одеколона. Слезы рвались наружу. – Поговори с Лорен и ее компанией, они виделись с ним последними.

– С тобой точно все в порядке? – мягче спросил Чарли, когда я измученно поднялась.

– Он… был добр ко мне, – всхлипнула я, спеша убраться из кабинета шерифа и догнать миссис Эвенсон, пока она не уехала домой. – Я постараюсь разузнать о нем что-нибудь.

– Будь осторожна, Белла, – вдогонку проворчал Чарли. – Люди и так тебя боятся, не стоит провоцировать их еще сильней.

Я застала миссис Эвенсон и доктора Каллена на парковке: женщина продолжала рыдать, мужчина держал ее за руки, мягко поглаживая запястья Эсми, на которых я разглядела синяки.

– Он причинил тебе боль, это ни в какие ворота… – сердито выговаривал доктор Каллен, не видя меня, подошедшей со спины. – Ты уверена, что он не знает о нас?

– Он просто вспылил, – покачала головой Эсми, пряча лицо у доктора на груди. – Он тоже переживает за сына и считает, что это я виновата… Я не уберегла Роуз, а теперь пришел черед Эдварда, я ужасная мать!

– Ты отличная мать, – увещевал доктор Каллен. – А твой муж… какое право он имеет заявлять такое, он же Эдварду даже не отец?

– Но заменил его, – спорила Эсми, поднимая заплаканные глаза. – И очень старался. Но ты знаешь, каким проблемным подростком стал Эдвард после смерти родного отца… Ах, – прикрыла миссис Эвенсон рот рукой, заметив меня.

Доктор Каллен тут же отступил, испуганно взглянув на меня, а Эсми заторопилась попрощаться, принужденно улыбаясь и утирая глаза.

– Спасибо за поддержку, доктор Каллен, – официально произнесла она, доставая ключи и отключая сигнализацию на красном минивэне. – Надеюсь, вашего сына найдут…

– Миссис Эвенсон, – позвала я, когда женщина уже почти села в машину. Я догнала ее до того, как она захлопнула дверцу. А дальше было трудно, как всегда. Нужно было сказать то, что я старательно скрывала вот уже года два, после того как местные жители едва не заставили Чарли либо отправить меня к Рене в Финикс, либо на лечение. После этого мы с отцом договорились, что больше никакой самодеятельности! – Миссис Эвенсон, я могу помочь найти вашего сына, живого или… нет, – в горле встал комок, я опустила глаза. – Позвольте мне поехать с вами и осмотреть ваш дом? Я смогу сказать, есть ли шанс…

Эсми практически перестала дышать, в ее глазах поселился страх.

– Нет, девочка, не нужно мне ничего, – сердито бросила она, захлопнула дверцу машины и завела мотор. А я осталась стоять, печально глядя вслед.

Когда минивэн скрылся из виду, я обернулась к доктору Каллену, надеясь, что мое безрассудство не будет иметь ужасных последствий, все-таки Карлайл – врач.

– Ты правда можешь помочь? – тихо спросил он, и я заметила, что его глаза тоже хранят следы бессонной ночи и пролитых слез – его сын Эммет исчез больше суток назад.

– Вы не отправите меня в лечебницу за это? – устало опустила плечи я.

– Это должен решать твой отец, – успокоил меня Карлайл. Он всегда казался мне добрым человеком, я не раз попадала к нему на прием. Его лицо, постаревшее чуть ли не на десять лет с момента исчезновения сына, исказилось от боли: – Так что, поедешь со мной? Потом я отвезу тебя домой…

– Вы готовы на все ради сына, хватаетесь за любую возможность?

– Конечно, – потерянно прошептал доктор Каллен, открывая передо мной дверцу «мерседеса».

Дом Карлайла был расположен за городом: стильный особняк, отстроенный почти полностью собственными руками. Я удивлялась, как это такой красивый мужчина, хирург, строитель и просто добрый человек до сих пор не женат? Теперь-то стало ясно: он любил женщину, которая принадлежала другому.

– Давно вы с Эсми встречаетесь? – задала я бестактный вопрос: я была дочерью полицейского, и ко мне легко «привязывались» папины привычки. Нужно было проверить любую версию, даже если она кажется безумной, и раз уж я вляпалась в это дело, то не собиралась отступать. – Не бойтесь, я никому не скажу.

– Почти сразу с тех пор как Эвенсоны сюда переехали, – не стал лгать Карлайл, открывая длинным ключом лакированную деревянную дверь особняка и вежливо пропуская меня внутрь.

– Вы думаете, он может быть замешан в исчезновении Эммета и Эдварда?

Глаза Карлайла округлились:

– С чего ты взяла? – удивленно спросил он.

– Но ведь муж бьет ее? Я видела синяки, – содрогнулась я.

– Ты все неправильно поняла, – поспешил разуверить меня Карлайл, и когда я недоверчиво взглянула на него, поджал губы. – Елеазар Эвенсон – уважаемый человек, отличный врач и мой коллега. Если он и допустил насилие, то лишь по случайности – я верю Эсми. Она не стала бы выгораживать тирана. К тому же, даже если предположить, что он узнал бы о нас с Эсми и разозлился, какое отношение к этому имеют наши дети?

– А что если Эммет и Эдвард знали о вашей связи и бросились защищать?

– При всем уважении, Белла, Елеазар – хороший человек, он бы не опустился до убийства подростков, даже если обстоятельства сложились так, как ты говоришь…

– Ну, хорошо, – не стала спорить я, оглядывая дом. – Покажете комнату Эммета?

– Сделаю все, если это поможет, – с болью прошептал Карлайл, ведя меня вперед.

Комната молодого тренера была тихой и нетронутой: футболка небрежно перекинула через спинку стула, у стены ровный ряд кроссовок. Самого Эммета я здесь не нашла. В других местах дома, где парень любил бывать – тоже. Пустота и тишина преследовали меня.

Эммет не появился даже после того, как я попросила Карлайла позвать его.

– После смерти человек обычно возвращается в место, с которым связана его жизнь, – объясняла я. – Это родной дом, мать или любой родственник, которого он сильнее других любил, возлюбленные тоже приходят друг к другу. И, конечно, они всегда появляются на зов или на плач близких. Чтобы утешить, – грустно улыбнулась я. – А после похорон они почти сразу уходят на небо… Вашего сына здесь нет, Карлайл. Думаю, он еще жив.

Облегчение, отразившееся на лице доктора Каллена, было бесценным. Он обессилено опустился на ступеньку лестницы, вытирая выступивший на лбу пот. Несмотря на сложившуюся обо мне репутацию он был в том положении, когда люди становятся способны верить. Принять то, над чем в обычное время бы посмеялись. Или, – подумала я, – отправили бы меня лечиться.

– Белла, ты правда их видишь? Мертвых? – потерянно спросил несчастный отец, чей сын накануне пропал бесследно. – Тебе не страшно?

– Они как обычные люди, приходят и уходят, спешат по своим делам, – пожала плечами я, благодарная доктору за вежливый интерес. – Только некоторые из них могут говорить со мной, большинство слишком подавлены болью близких, чтобы обращать на меня внимание. Хотя есть и такие, которые становятся моими друзьями.

Доктор Каллен смотрел не мигая, и я поняла, что сболтнула лишнее. Пора было уходить.

 

День третий

Я пыталась зубрить учебник истории, чтобы вытравить мысли об Эдварде Мэйсоне, поиском которого сейчас занимался мой отец, отменив законные выходные. Увы, я не смогла ему помочь: ни я, ни мудрая бабуля Эстер, ни вездесущая Элли ничего нового на этот раз не подсказали. Я читала третий параграф, не видя строк, когда раздался звонок в дверь.

К моему удивлению, на пороге стояла Эсми. Темные круги под глазами не могла скрыть накинутая на голову мокрая от дождя вуаль, руки женщины дрожали. Она чувствовала себя неловко, переминаясь на пороге и нервно сжимая пальцами небольшой клатч.

– Карлайл посоветовал мне выслушать тебя, – с едва заметным раздражением произнесла миссис Эвенсон, усилием заставляя себя перешагнуть порог нашего скромного с Чарли дома. – Только из уважения к нему, девочка, – добавила Эсми строго. – А шериф Свон здесь?

– Он еще на работе, – успокоила я, и миссис Эвенсон тут же почувствовала себя лучше. Расправила плечи и с достоинством прошла в гостиную, где я предложила ей устроиться на диване. Но Эсми предпочла сесть на высокий кухонный стул.

Тревожно оглядывая маленький зал с ламповым телевизором и старой мебелью, Эсми оценивала обстановку так, будто ожидала увидеть тут приют ведьмы и была весьма разочарована. Вот так устроены люди: не верят в сверхъестественное, но если обращаются за помощью, то им тут же подавай неопровержимые доказательства. Я могла бы сказать, что Эсми заняла любимый стул Элли, на котором та любила, скрестив ноги, без умолку болтать, что бабуля Эстер, отложив вязание, прищурившись подслеповатыми глазами, буравит Эсми ответным оценивающим взглядом, а Марла, скрестив руки на груди, наблюдает из гостиной. Но тогда бы женщина убежала с криками, предложив Карлайлу сдать меня в дурку.

– Итак, Белла Свон, – начала Эсми, удовлетворившись (или не очень) осмотром. Ее голос укрепился, из нервного и недоверчивого превратившись в принципиальный. – Что ты можешь рассказать мне об Эдварде? Не смей врать! Твои одноклассники Лорен Мэллори и Майкл Ньютон дали показания: они видели, как вы вместе с ним скрылись за стеной школьного корпуса возле парковки! И больше моего сына с тех пор, – лицо женщины посерело, – никто не видел!

– Ого, – прошептала я, потрясенная до глубины души тем, как жестоко недруги оклеветали меня.

В голове тут же выстроилась еще одна теория исчезновения парня, и на этот раз виновной была его компания. Могли ли Лорен, Майк и другие заметить сочувствие Эдварда ко мне и каким-либо образом проучить?

– Что ж, я не стану оправдываться, – тихо сказала я, выдерживая пристальный взгляд несчастной матери. – Просто посмотрите на меня и подумайте: кто я, чтобы Эдвард захотел со мной поговорить, тем более наедине?

Эсми поджала губы, удовлетворившись моим объяснением: очевидно, она была настолько невысокого мнения обо мне (как и все), что мои слова тут же ее убедили.

– Итак, ты можешь что-то рассказать мне о сыне? – голос Эсми надломился, выпуская наружу боль взамен напускной строгости. – Он жив? Где он? Почему ты не подскажешь шерифу, где его искать? Ведь каждая секунда на счету! Он сильно пострадал?

– Стойте, стойте, – прервала я поток вопросов, поднимая руку. – Я вам не ясновидящая. Иначе работа полиции была бы не нужна, согласитесь. Я всего лишь вижу призраков некогда умерших людей. Конечно, если они находятся где-то рядом…

В глазах миссис Эвенсон отразился глубокий страх. А пальцы сильнее сжали ручку клатча.

– Так ты его видишь?.. – потерянно всхлипнула женщина, наклонившись ко мне. – Мой мальчик мертв, да?

Я хотела бы обнадежить миссис Эвенсон, так же как Карлайла, но язык прирос к нёбу: за ее спиной, прислонившись к дверному проему и с болью глядя на мать, стоял Эдвард. Вот его взор медленно повернулся ко мне: глаза расширились от изумления, а скрещенные руки упали по швам. Губы чуть раздвинулись в шоке. Он сделал шаг в гостиную, а когда я, сглотнув горький колючий ком, открыла рот, чтобы сообщить Эсми ужасную весть, яростно замотал головой, показывая жестами, чтобы я ни в коем случае не делала этого. Я читала по губам: «Не смей говорить ей о моей смерти, Свон!»

Я так и застыла с открытым ртом, пока меня не окликнула Эсми:

– Белла?.. Ты что?..

– Я… – Эдвард продолжал отчаянно жестикулировать, не давая мне сосредоточиться. И я решила уважить его решение, Эсми действительно была не готова услышать правду. Я бы разбила ей сердце, тем более она все равно бы мне не поверила. – Простите, нет, я не вижу его. Возможно, – так тяжело было лгать, – он еще жив.

Эсми, явно не ожидавшая такого ответа, перестала дышать. И через секунду на ее лице отразилось облегчение, слезы заблестели в измученных глазах.

– Полагаю, ты больше ничего не сможешь мне сообщить? – поднялась она устало.

– Если что-то изменится, я вам позвоню.

Эсми кивнула, торопливо направляясь к двери с видом человека, который лишь убедился в отсутствии у меня какого-либо дара и получил подтверждение бессмысленности обращения ко мне.

– Надеюсь, ты используешь свои силы во благо и поможешь найти моего мальчика, – сказала напоследок она.

Дверь закрылась, и я вздрогнула, поняв, что Эдвард все еще находится рядом. Взглянув в его лицо, я не смогла удержать печаль, так больно было смотреть и понимать, что он уже никогда не вернется в школу. Не подаст мне платок, не взглянет украдкой, не подарит несколько теплых минут купания в недостижимых мечтах… Мир будто опустел без него и уже никогда не сможет стать прежним. Я думала, каждый мой день – это ад, но теперь поняла, что сильно заблуждалась, и ад настиг меня только сейчас.

– Что с тобой случилось? – тихо спросила я, не находя на теле парня никаких следов насилия. Призраки всегда отличались друг от друга: те, кто еще не принял свою смерть, хранили облик в момент гибели; те, кто готов был покинуть этот мир, источали свет; но те, кто собирался задержаться на матушке-Земле подольше, выглядели как при жизни в свой обычный день. Эдвард относился к третьему типу – конечно, если его смерть не была тихим и спокойным уходом в мир иной.

– Так это все правда, Свон, – пробормотал парень вместо ответа на вопрос. – Ты видишь мертвых? – В его глазах смешались шок с виной.

– Разве это не очевидно? – устало вздохнула я, показывая на него рукой. – Ты же говоришь со мной.

Он смотрел неотрывно, его взгляд проникал в самую душу. Он опомнился, только услышав, как Эсми завела мотор.

– Прости, мне пора, – прошептал он, спеша догнать мать. Открыв дверь, я смотрела на его удаляющуюся спину, пока он не скрылся в отъезжающей машине.

 

День четвертый

– Вставай, Белла, в школу опоздаешь, – мелодичный голосок Элли разбудил меня, как всегда. Не знаю, что бы я без нее делала, потому что имела патологическую особенность, даже услышав будильник, спать дальше.

– Вставай, соня! – ее очаровательная улыбающаяся физиономия потревожила меня и под одеялом. Еще один день пытки школой настал!

Я резко распахнула глаза, осознав, что это будет первый день в школе, подернутый трауром: другие считали Эдварда Мэйсона пропавшим, но я-то знала, что он мертв. Это окрашивало едва начавшееся утро в мрачные, темные тона.