Текст книги "Сердце нараспашку (СИ)"
Автор книги: Светлана Головьева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)
– Я не хочу просто трахать тебя, как какую-то шлюху! – ору я.
Её слова больно бьют меня прямо в сердце. Возможно, я действительно не готов к новым отношениям. Но просто так заняться с ней сексом, а потом разбежаться я не могу. Для меня секс всегда был чем-то большим. Это не просто плотское удовольствие. Это проявление любви на ином уровне.
– Какой же ты мудак Рэй, – Селеста бросает на меня уничтожающий взгляд и хватает сумочку с кресла, после чего поворачивается, и мне начинает казаться, что она может убить меня только одной силой мысли. Она выглядит взбешённой, но я и сам еле сдерживаюсь от переизбытка эмоций. Чёрт! Как же с ней сложно. Это не женщина, а сплошная головная боль. Но кажется, я превращаюсь в мазохиста, раз до сих пор остаюсь с ней рядом.
– Может быть, с твоей стороны я и мудак. Но я просто хочу, чтобы ты поняла, что заслуживаешь больше, чем единоразовый трах с незнакомыми мужчинами. Да, возможно я и не готов к серьёзным отношениям, но я готов попробовать. Я больше не боюсь их. А вот ты…
– Ты думаешь, я боюсь серьёзных отношений? – кричит она, яростно размахивая руками. Она подходит ко мне и её каблуки с громким стуком опускаются на пол, словно она забивает гвозди с каждым новым шагом. Она тычет пальцем мне в грудь и смотрит на меня горящим взглядом. – Я не боюсь их, мне они просто не нужны. Я люблю быть одна. Я люблю единоразовый секс с парнями, которые не трахают мои мозги снова и снова, как это делаешь ты. Я вполне довольна своей жизнью. А вот ты нет. Так что не учи меня. Лучше справься со своими тараканами в голове. Надеюсь, мы больше никогда не увидимся.
С этими словами она разворачивается на каблуках и собирается уйти, но я хватаю её за руку и притягиваю к себе. Это происходит скорей машинально. Моё тело словно действует отдельно от мозга. Я прижимаю девушку к себе и целую её губы, яростно, безудержно, вкладывая в поцелуй все свои смешанные эмоции. Я никогда не был таким резким и жёстким. С Бри я всегда был нежен и мягок, я бы никогда не поцеловал её против воли. Но рядом с Селестой во мне словно пробуждается какая-то дикая необузданная сторона моей личности. И мне нравится это чувство.
Селеста упирается руками мне в грудь, но я держу её крепко. Прикусываю её губу и вторгаюсь языком в её рот. В какой-то момент она ослабевает и даже начинает отвечать на поцелуй. До меня долетает тихий стон, и я принимаю это за поощряющий жест. Отпускаю её руки, и обнимаю за талию. Но в этот момент она отталкивается от меня и со всего размаху бьёт по щеке кулаком. Это, надо сказать, не просто какая-то там пощёчина. А приличный хук справа. В глазах Селесты царит настоящий ад, того и гляди молнии начнёт метать.
– Надеюсь, это достаточно тебе объяснило мою позицию по отношению к тебе? Я больше не хочу тебя видеть, понял? Хватит с меня твоих закидонов. И даже не надейся когда-нибудь ещё меня поцеловать. Надеюсь, тебе понравился этот поцелуй, потому что он был последний.
С этими словами Селеста разворачивается и выходит из кабинета, громко хлопнув дверью. Я смотрю ей в след, всё ещё пытаясь прийти в себя. Щека болит от крепкого удара Селесты. И мне бы стоит разозлиться на неё, выкинуть эту девушку из головы. Но это просто невозможно. Только что Селеста Янг пробудила во мне ещё более сильное желание переманить её на свою сторону. Она будет только моей, и я сделаю всё для того, чтобы завоевать её. Мне нужно не только её тело, мне нужна она вся. Целиком и полностью. На полумеры я не согласен.
Глава 6
Селеста
Порой наша жизнь делает совершенно немыслимые повороты. Иногда они приводят нас в хорошие места. А чаще всего заводят в густой тёмный лес, наполненный монстрами, и нам приходится в одиночку с ними бороться. В последнее время я всё чаще находилась в этом дремучем лесу. Но сегодня утром мне позвонил человек из моего далёкого счастливого прошлого, и я снова вернулась в место, в котором всегда чувствовала себя, как рыба в воде. До той ужасной истории с Харви, до встречи с ним, я была моделью. Я снималась для модных журналов, ездила не только по стране, но и по миру. Именно благодаря этой работе мой платяной шкаф превратился в огромную гардеробную комнату, потому что я завела множество знакомств с известными и талантливыми дизайнерами. Мне нравилось сниматься для журналов, нравилось быть тем человеком, который показывает модные новинки. Я любила видеть себя на обложках глянца. Но после моей несостоявшейся свадьбы я всё забросила. Мой дом осаждали журналисты жёлтых газет. А у меня не было ни желания, ни сил улыбаться на камеру. Я практически не выходила из дома, не отвечала на звонки и не общалась ни с кем кроме Мэдисон и Мэрион. И я думала, что больше никогда не вернусь к съёмкам. Но жизнь иногда заводит нас туда, куда мы и не подозревали. Поэтому я снова здесь, на съёмочной площадке, окружённая другими моделями, стилистами, дизайнерами и ещё множеством других людей.
– Ну как тут моя муза, готова к своему возрождению из пепла? – ко мне подходит Саймон Муни, мой фотограф и старый друг. Он широко улыбается и его глаза за стёклами очков превращаются в тонкие щёлочки. Крашеные светлые волосы стоят коротким ёжиком, а в ухе блестит бриллиантовая серёжка. Рукава бордовой рубашки закатаны до локтей, что позволяет увидеть татуировки на его предплечьях. Он приобнимает меня за плечо и ведёт к белоснежному фону.
– Спасибо, что позвал меня, Саймон. Я уже и не думала, что смогу когда-нибудь вернуться сюда.
– Милая, если бы ты чаще отвечала на звонки, то уже давно бы снималась. Но тебя же было не найти, пропала со всех радаров, – Саймон наигранно качает головой и хмурится.
– Прости, времена были тяжёлые.
– Я всё понимаю, поэтому я и не давил на тебя. Но когда мне выпала честь снимать рождественский номер «Вог», я сразу решил, что в нём должна быть Селеста Янг. Ты станешь вишенкой на этом праздничном торте. Так что давай начинать, а то время в наши дни стоит дорого, – он подмигивает и отходит к своей камере.
На мне бархатное платье в пол с разрезом вдоль бедра. Волосы уложены в стиле двадцатых годов. В руках бокал шампанского. Чувствую себя на миллион долларов. Первая вспышка и я словно переношусь в прошлое. Словно и не было этого ужасного года со всеми его страхами и проблемами. Не было этой депрессии, разбитого сердца и мыслей о суициде. Я снова молодая, весёлая девушка, улыбающаяся легко и беззаботно. Съёмка проходит быстро, Саймон почти не подсказывает мне, я действую по наитию, и всё получается как никогда хорошо. Когда Саймон в последний раз нажимает на затвор, я чувствую такой невероятный подъём духа, какого у меня не было уже очень давно.
– Год отдыха не испортил мою самую главную модель, это радует. Отличная работа, хочешь посмотреть на снимки?
– Конечно, – подхожу к нему и заглядываю через плечо в камеру, пока Саймон листает снимки. На снимках на меня смотрит счастливая девушка, которую я уже давно не видела в зеркальном отражении. Я смотрю на неё и не могу сдержать улыбки, а ещё понимаю, что к глазам подступают слёзы, ещё немного и я точно расплачусь. Поэтому я отхожу от Саймона и запрокидываю голову назад, стараясь сдержать слёзы.
– Ты в порядке, дорогая? – Саймон смотрит на меня встревожено и я тут же улыбаюсь, не хочу, чтобы он решил, что я какая-то невротичка.
– Всё хорошо, Саймон. Просто давно не видела себя такой.
– Какой такой?
– Такой счастливой, – улыбаюсь ему искренно и подхожу, чтобы обнять, – спасибо, что позвал меня.
– Я всегда рад с тобой поработать ты же знаешь, – Саймон обнимает меня в ответ, – не хочешь выпить кофе? Тут за углом есть отличная кофейня. А у меня есть полчаса до следующей съёмки.
– Хорошо, я согласна.
– Тогда пошли.
Спустя десять минут мы с Саймоном уже сидим в кофейне на мягких креслах. Недалеко от нас потрескивает искусственный камин. Стены здесь увешаны зимними пейзажами и всюду сверкают гирлянды. А каждая кружка находится в вязаном чехле. Я всю жизнь живу в Бостоне, но ни разу не заходила в это место. Здесь так уютно и атмосферно. А официанты ходят в вязаных свитерах и угах.
– Так что с тобой происходит в последнее время? Всё так же посещаешь вечеринки и тащишь домой всё, что пахнет парфюмом Хьюго Босс? Или это больше тебя не прельщает?
– Больше нет, хватит с меня. Решила взять передышку. Я уже разучилась спать одна.
– Так значит, ты сама решилась на это? И в этом вовсе не виноват какой-нибудь красавчик? – Саймон пристально смотрит на меня, таинственно улыбаясь. Уж я знаю, какой он любитель сплетен и грязного белья. Он вытянет информацию из кого угодно, одним лишь взглядом. Но я всё же попробую устоять.
– Это чисто моё желание. Да и Мэди уже давно просит меня остепениться. Так что никаких мужчин в моей жизни нет.
– Селеста, ты ведь понимаешь, что я вижу тебя насквозь и понимаю, когда ты лжёшь? – Саймон ставит кружку с кофе на столик и упирается локтями в колени. – Не хочешь говорить не надо, но никогда мне не ври.
С этими словами он откидывается на спинку кресла, а мне становится чуточку стыдно. Саймон мой давний друг. Один из немногих, кто остался рядом, несмотря на то, что я вела себя, как стерва. Она звонил мне и писал почти каждый день после того, как меня оставил у алтаря мой жених. Он не сдавался, хоть я и не отвечала на звонки. Сай оставлял сообщения на моём автоответчике. Конечно, теперь он хочет знать, как я живу, и кто влияет на мою жизнь.
– Прости, Сай. Просто я пока не хочу о нём говорить. Да там и говорить не о чем. Он очередной придурок, который не знает чего хочет от жизни. Я предлагала ему себя, а он отказался, разве нормальный мужик откажется от такого?
– Ты предлагала ему своё тело, а ты не думала, что ему нужно гораздо больше? – Саймон прищуривается и становится слишком серьёзный, чем был когда-либо со мной. – Милая, ты слишком долго жили только благодаря плотским утехам. Я не виню тебя, мне прекрасно ясно, что это был твой способ сбежать от проблем, от боли, которую причинил тебе Харви. Но всё это позади. Пришло время оставить эту боль в прошлом. Пора начать думать о своём будущем. Ведь ты не хочешь всю жизнь менять мужчин, засыпать каждую ночь с очередным незнакомцем. Когда-нибудь тебе это надоест до тошноты, и ты больше не сможешь смотреть на себя в зеркало. А череда лиц смешается и превратится в серую массу. Ты достойна большего, Селеста Янг. И если этот твой очередной придурок отказался от тебя, это вовсе не означает, что он тебя не хочет. Может быть он именно тот, кто снова заставит тебя дать шанс любви. Снова научит доверять. Ведь мы с тобой оба знаем, что ты никому не доверяешь.
– Это слишком сложно, Сай.
– А я и не говорил, что будет легко. Любовь вообще очень сложная штука. Но поверь мне, она стоит всех сложностей. За неё стоит побороться.
– С каких пор ты стал таким философом? – смотрю на него, словно вижу впервые, а он улыбается в ответ, так искренне и тепло, что я отчётливо понимаю, как скучала по нему этот год.
– Я всегда им был, просто ты не замечала, – отвечает он.
Мы сидим ещё около получаса в кофейне, а после я еду домой. Город уже полностью украшен к Рождеству, которое будет через неделю. Торговые центры и улицы Бостона наполнены спешащими людьми, которые скупают подарки с невероятной скоростью. Всюду всё переливается и сверкает, везде стоят фигурки Санты, снеговиков или оленей. Но единственное чего не хватает для полного ощущения праздника – это снега. В этом году он где-то подзадержался, Остаётся надеяться, что к Рождеству он ещё успеет.
– Милая, ты как раз к чаю. Твой папа тоже здесь и он хотел с тобой поговорить, – Мэрион встречает меня в своём привычном фартуке.
– Что он на этот раз приготовил для меня? – целую Мэрион в щёку и снимаю куртку на ходу. Отец говорил, что задержится на пару дней, а прошла уже целая неделя. И мне ещё несколько дней назад показалось, что он какой-то слишком счастливый и улыбчивый. А это сразу наталкивает на странные мысли.
– Не знаю, дорогая, мне он не говорил.
– Ладно, пойду узнаю.
Вхожу в столовую и вижу отца, сидящим за столом в белой рубашке с закатанными рукавами. Он пьёт чай и сразу же замечает меня. Его губы расползаются в улыбке, и он встаёт, чтобы обнять меня.
– Привет, дочка, рад тебя видеть. Как дела? – он целует меня в щёку и возвращается на место, я сажусь рядом.
– Всё хорошо, пап. Что-то случилось? Мэрион сказала, ты хочешь со мной поговорить.
– На самом деле я уже давно должен был это сделать, но не знал, как ты отреагируешь.
– Говори и не тяни, я взрослая девочка, со всем справлюсь.
– Знаю, детка. Дело в том, что мы с твоей мамой решили попробовать всё сначала, – папа так широко улыбается, что мне начинает казаться у него какой-то лицевой спазм. Я смотрю на него и пытаюсь понять смысл сказанного, но ничего не получается.
– Что ты имеешь в виду?
– Я хочу сказать, что мы с твоей мамой снова вместе. И хотим, чтобы в это Рождество мы собрались все вместе. Втроём, как старые времена.
– Ты должно быть шутишь? – мне всё ещё кажется, что я ослышалась. Не может быть, чтобы отец снова сошёлся с мамой. Она изменяла ему направо и налево много лет, пока они наконец не развелись. Что могло снова свести их вместе? Старческий маразм?
– Нет, дорогая, мы встретились с ней в прошлом месяце и просто не смогли расстаться, – отец улыбается и выглядит, как влюблённый идиот. Никогда его таким не видела. Мама наверняка его околдовала. Хотя я в такое не верю, но иначе это никак не объяснить.
– Ты ведь помнишь, что она тебе изменяла?
– Все мы совершаем ошибки. И каждому требуется второй шанс.
– В случае с мамой – это двадцать второй шанс.
– Селеста, – строго начинает отец, – я простил твою мать, и ты сможешь.
– Вряд ли, папа. И я не буду отмечать с вами Рождество. Не собираюсь играть в этом идиотском спектакле. Если у вас двоих случился общий приступ амнезии, то я всё помню. Помню все ваши ссоры и крики. И прости, если я не могу поверить в вашу неземную любовь.
– Селеста…
Но договорить он не успевает, в дверь звонят, и спустя минуту, в столовую входит Мэрион.
– Селеста, там посылка для тебя.
– Уже иду, – спешу оставить отца, радуясь, что у меня есть веская причина.
Выхожу к двери и вижу молодого парня из службы доставки.
– Селеста Янг? – спрашивает он, протягивая мне планшет для росписи.
– Да.
– Для вас заказаны цветы, – он куда-то отворачивается и кричит, – ребята, заносите.
Я смотрю ему за спину и вижу, как к дому направляются четверо мужчин с корзинами разнообразных цветов. Шокировано смотрю на них, не в силах понять, что вообще тут происходит.
– Прочитайте карточку, – говорит первый мужчина, протягивая мне корзину с пурпурными розами. Я открываю карточку и вижу единственное слово «прости».
– Ещё одна, – слышу я голос и, подняв голову, вижу второго мужчину с корзиной белых пионов. Принимаю корзину из его рук и достаю очередную карточку. В ней тоже одно слово «меня».
На третьей корзине мне становится интересней, что же ждёт меня дальше, а главное от кого эти цветы. В третьей корзине большие ромашки и на карточке написано «за». Когда я принимаю последнюю корзину с алыми тюльпанами и открываю карточку, то понимаю, что отправитель решил остаться анонимным. В карточке написано лишь одно слово «всё».
– Это последняя? – спрашиваю я.
– Да, – кивает доставщик.
– А можно узнать отправителя?
– Боюсь, что нет. Он хотел остаться анонимным.
– Хорошо. Спасибо.
– Доброго дня, – с этими словами парень уходит. Садится в фургончик к остальным носильщикам, и они уезжают. Я же остаюсь стоять в прихожей, наполненной цветами и разнообразными запахами. «Прости меня за всё» – это мог написать только один человек. И хоть я должна была давно избавиться от мыслей о Рэе, то, что он прислал мне цветы и извинился, много для меня значит. Этот вроде бы незамысловатый жест, затронул внутри меня те части, которые я думала, во мне давно мертвы. Я закрываю дверь, улыбаясь широкой улыбкой, чего давно уже не делала.
* * *
Рэй
– Тебе не кажется, что цветы – это банально? – Джошуа сидит напротив меня с банкой вишнёвой газировки в руке.
– Цветы любят все девушки, парень. Даже такие, как Селеста, – говорит Кайл, сидящий рядом со мной на диване.
– Что ты имеешь в виду, говоря это? – смотрю на друга, который достаёт сигарету из пачки, собираясь закурить.
– Не кипятись, дружище, я не имею в виду ничего плохого. Просто все мы знаем, что она пытается выглядеть, как самодостаточная, стальная женщина. Но даже ей хочется романтики и любви. Уж я-то знаю.
– Да конечно, ты прямо гуру в этих делах, – смеётся Джошуа.
– Просто говорю, что знаю. А если серьёзно, то ты молодец, Рэй. Не сдавайся, мне кажется из всех девушек, Селеста для тебя самая лучшая и подходящая. Возможно, она та, кто сможет тебя исцелить.
– Так, давайте остановимся на этом, – вскидываю руки вверх, пытаясь прекратить эти разговорчики о моей личной жизни. Не люблю, когда парни начинают рассуждать о том, что лучше для меня. Я сам должен с этим разобраться. – Лучше поговорим о тебе Кайл.
– А что со мной не так?
– Думаю, Рэй хочет узнать, когда ты собираешься перейти на новый уровень в отношениях с Мэди?
– Ну, вообще-то я уже давно готов к этому. Сейчас продумываю, как всё обустроить.
– Так значит, ты серьёзно решил жениться на ней? – спрашиваю я, глядя на друга. После Рэми, мне казалось, он никогда не сможет оправиться. Но сейчас я вижу, как он счастлив с Мэдисон. Его глаза искрятся, когда разговор заходит о ней. И спустя несколько месяцев их отношений он действительно готов к следующему этапу. Я очень рад за него. Мы трое выросли на улицах. Мы не были окружены любовью, как другие дети. Наши сердца обросли твёрдой коркой. Но, несмотря на это мы двигаемся дальше. И думаю именно сейчас каждый из нас готов дать любви второй шанс. Я чувствую это в Кайле и в себе. Вчера я отправил Селесте цветы в знак извинения за то, что вёл себя с ней не лучшим образом. Я не знал, какие она любит, поэтому решил послать несколько видов. И конечно же я не мог пропустить и не увидеть её лицо, когда она получала цветы. Я, как мальчишка прятался за фургоном доставки, наблюдая за ней. Видел, как она была удивлена и как широко потом улыбалась. Я впервые видел эту счастливую улыбку и её искрящиеся от радости глаза. И теперь я снова хочу её увидеть. Поэтому сегодня я отправил ей приглашение на ужин. Не знаю, согласится ли она, но я всё равно приеду к ней и буду ждать возле дома хоть до самого утра. Я просто должен её увидеть.
– Да, я сделаю ей предложение через неделю, в Рождество.
– Никогда бы не подумал, что наш Брикс такой романтик, – смеётся Джошуа и в этот раз Кайл не спускает его подкол мимо ушей. Он берёт горсть попкорна из чашки и бросает Джошу прямо в лицо. А уж после этого начинается настоящая война. Иногда эти двое ведут себя, как малые дети. А я, как старший из них, исполняю роль строгого родителя. Но сегодня я не собираюсь встревать и мешать этим двоим сходить с ума и переворачивать мою квартиру вверх дном. Я просто радуюсь тому, что они есть в моей жизни.
Ближе к шести часам они уходят, а я начинаю собираться к Селесте. Принимаю душ, расчёсываюсь и иду к своему шкафу. В нём слишком мало одежды подходящей для похода в ресторан, а особенно в такой шикарный, какой я пригласил Селесту. Поэтому я достаю тот же костюм, в котором ходил на открытие галереи Мэдисон, но вместо белой рубашки надеваю бордовую. Видимо мне всё же придётся пройтись по магазинам. В последний год я вообще не думал о том, в чём хожу. Нередко я спал и ходил на улицу в одном и том же, не заботясь о стирке. Я даже в зеркало не заглядывал неделями. Но теперь с этим пора заканчивать.
Приведя себя в порядок, и выхожу из квартиры и спускаюсь вниз. На улице уже стемнело, и всюду постепенно загораются фонари и гирлянды на окнах магазинов. Хоть Рождество уже через неделю, в Бостоне до сих пор не выпало ни снежинки, что бывает очень редко. Но воздух уже достаточно морозный.
Ровно в шесть вечера я подъезжаю к дому Селесты. Во всех окнах горит свет, на двери висит рождественский венок. Я выхожу из машины и поднимаюсь по лестнице на крылечко. Звоню в дверь и прислушиваюсь к звукам, исходящим из квартиры. Слышу чьи-то голоса, а потом дверь открывается и передо мной предстаёт пожилая женщина. Круглолицая, с улыбающимися раскосыми глазами и чёрными, как смоль волосами, собранными в пучок. На ней простое серое платье, поверх которого надет белый фартук.
– Чем могу помочь, молодой человек? – спрашивает она, разглядывая меня.
– Могу ли я увидеть Селесту. Я надеялся сегодня с ней поужинать, отправил приглашение с курьером, надеюсь, она получила?
– Конечно, получила. Проходите, я пойду и спрошу, когда она будет готова, – женщина открывает дверь шире, пропуская меня внутрь. – Я сейчас вернусь.
Она улыбается мне уголками губ, после чего разворачивается и спешит к широкой лестнице, которая ведёт на второй этаж. Я же осматриваюсь вокруг, через проход, который судя по всему, ведёт в гостиную, замечаю наряженную ель, на которой ярко переливаются гирлянды. А ещё чувствую очень аппетитный запах запеченной рыбы и специй, исходящий из кухни.
Я замечаю череду фотоснимков на стенах в коридоре, когда за моей спиной раздаются чьи-то тяжёлые шаги. Оглядываюсь и замечаю какого-то мужчину в белой рубашке с закатанными рукавами и чёрных брюках. Тёмные волосы зачёсаны назад, а глаза такие же зеленоватые, как у Селесты смотрят на меня с интересом.
– А вы наверно друг моей дочери, тот самый, что вчера прислал сюда почти целый цветочный магазин, – отец Селесты подходит ко мне и протягивает свою крепкую ладонь.
– Здравствуйте, сэр, – пожимаю его руку и чувствую, исходящую от него силы. Он не отрываясь следит за каждым моим движением, словно пытается увидеть меня насквозь, прочитать, как открытую книгу. – Я Рэймонд Рейес.
– Любишь широкие жесты?
– Ваша дочь этого заслуживает, – отвечаю я, на что он согласно кивает.
Тут до меня доносятся женские голоса, и я различаю голос Селесты. А потом и она сама спускается с лестницы. На ней надета красная пижама с оленями, а на ногах меховые тапочки. Чёрные волосы собраны наверх в небрежный пучок и несколько прядей обрамляют её лицо. Судя по её наряду, она не собирается ехать со мной в ресторан. Что ж, это было ожидаемо.
– Милая, а мы тут беседуем с твоим другом, – мистер Янг с улыбкой смотрит на дочь, но она лишь поджимает губы, прежде чем повернуться ко мне.
– Зачем приехал? – спрашивает она, сложив руки на груди и оглядывая меня сверху вниз и обратно. Мэрион, стоящая позади неё, что-то шепчет ей на ухо, после чего Селеста опускает руки и наигранно улыбается.
– Я думал, мы можем поужинать сегодня в ресторане. Ты же получила приглашение?
– Получила, но разве я сказала, что пойду с тобой?
– Нет, но я очень надеялся, что ты всё же согласишься.
– Не сегодня, – безапелляционно заявляет она и разворачивается, чтобы уйти, но тут встревает её отец.
– Милая, раз ты не хочешь никуда ехать, то я буду рад видеть тебя и твоего друга за нашим общим столом. Тем более что ужин уже готов, не пропадать же добру. Мэрион так старалась.
– Я не думаю, что это хорошая идея, – смерив меня недовольным взглядом, отвечает Селеста, но тут снова Мэрион что-то ей говорит так тихо, что и не разобрать. И к моему удивлению, Селеста сдаётся. – Хорошо, давайте сделаем это.
– Вот и отлично, в этом доме так давно не было столько людей, – Мэрион широко улыбается и отправляется на кухню.
– Пойдёмте в столовую, Мэрион сейчас накроет на стол, – говорит мистер Янг тоном истинного аристократа. После чего уходит, а за ним с недовольным видом следует Селеста. Я же раздеваюсь и догоняю их. Мы втроём устраиваемся за столом. Отец Селесты садится во главе, а мы с ней оказываемся друг напротив друга. Я смотрю на неё, сдерживая улыбку. Она так сильно старается сделать вид, что ей неприятно моё общество, но я то знаю, что это не так. Помню, как она широко улыбалась, получая мои цветы. И эта игра с её стороны меня забавляет.
Вскоре Мэрион приносит ужин: фаршированную рыбу с рисом и овощами, закуски с морепродуктами, какие-то миниатюрные бутерброды и салаты. Отец Селесты открывает бутылку красного вина и разливает его по бокалам.
– Так, где вы познакомились с моей дочерью? – спрашивает он, протягивая мне бокал.
– У нас общие знакомые, так что наша встреча была делом времени.
– Интересно, чем же вы занимаетесь?
– Я участвую в ночных гонках, – отвечаю я, наслаждаясь реакцией на лице мистера Янга. Он явно удивлён, потому что даже жевать прекращает на какое-то время. Смотрит на Селесту, которая лишь пожимает плечами и улыбается. А потом снова переводит взгляд на меня.
– И как вы пришли к такому выбору?
– Ну, знаете, когда живёшь на улице, выбирать не приходится, – Селеста прыскает со смеху и закашливается, я смотрю на неё и улыбаюсь, – а вообще я всегда любил машины, да и гонки приносят хорошие деньги.
– Вот как, – отец Селесты подносит бокал с вином к губам и делает большой глоток. Я вижу, что он чувствует себя неловко. Он из высшего общества и не привык вести беседы с такими, как я. Но надо отдать ему должное, он весь вечер вёл себя прилично и старался разговаривать со мной на одном уровне. И когда он решил оставить нас с Селестой наедине, то я понял, что он не такой сноб, как остальные люди с таким же высоким положением.
– Кажется, ты нашёл общий язык с моим отцом, – говорит Селеста, глядя на меня из-под густых чёрных ресниц, – хотя говорить ему про улицу было не обязательно.
Сказав это, она опять улыбается, и я чувствую, что у меня есть все шансы заполучить её сердце.
– Решил сразу выложить все карты.
– Да, это определённо добавило тебе несколько лишних баллов, – девушка откидывается на спинку стула и пристально меня оглядывает, – значит, ты всерьёз хотел, чтобы я пошла с тобой в ресторан?
– Конечно, я заказал столик в дорогущем ресторане, пришлось выложить немалую сумму.
– Неужели? – она выгибает бровь. – А я думала, ты позовёшь меня в какую-нибудь забегаловку, есть хот-доги и запивать их сладкой газировкой.
– За кого ты меня принимаешь? То, что я иногда выгляжу, как бомж, не значит, что я не умею произвести впечатление на девушку.
– Так ты хотел произвести впечатление? – Селеста наклоняется вперёд, опираясь локтями о стол. С этими небрежно забранными волосами, в этой нелепой детской пижаме любая другая девушка выглядела бы нелепо. Но Селеста даже в таком виде сексуальна. Даже больше, чем в том облегающем платье и при полном макияже.
– Хотел, но ты лишила меня этого шанса.
– Неужели ты сдашься? – улыбается, так соблазнительно, так игриво.
– Никогда, – отвечаю я, вставая из-за стола.
– Уже уходишь? – Селеста тоже поднимается на ноги и следует за мной.
– Да, мне пора, – надеваю пальто и поворачиваюсь к Селесте, которая стоит напротив, привалившись к косяку двери.
– Что даже не поцелуешь на прощанье?
– А ты этого хочешь? – подхожу к ней, провожу пальцами по её щеке, подбородку. Заправляю выпавшую прядь волос за ухо, глядя ей прямо в глаза. Она стоит, замерев в едином положении, мне даже кажется, что она не дышит. Мы стоим в полной тишине, прожигая друг друга взглядами. Но она первой нарушает эту тишину, разрывает наш невидимый пузырь и отводит взгляд.
– Нет, совсем не хочу, – отвечает она, скрестив руки на груди и снова натянув на лицо маску безразличия.
– Тогда я пойду, – разворачиваюсь и открываю дверь, – доброй ночи, Селеста.
Выхожу на крыльцо, захлопнув за собой дверь, и спускаюсь с лестницы. А она хорошая актриса, я почти поверил ей. Почти.
Подхожу к машине и открываю дверцу, когда меня окликает знакомый голос:
– Рэй! Рэй, подожди!
Поднимаю голову и вижу, как Селеста сбегает по лестнице и бежит ко мне. На улице холодно, а на ней лишь пижама. И когда она добегает до меня, из её рта вылетают облачка пара. Она смотрит на меня с мгновение, а потом я первый делаю шаг ей навстречу. Обнимаю её, стараясь согреть и оградить от холода и целую её в холодные губы. Девушка обнимает меня за шею, прижимаясь ближе. А потом разрывает поцелуй и смотрит мне в глаза, хватая ртом воздух.
– Я солгала тебе, – говорит она, улыбаясь широко и открыто.
– Я знаю, – отвечаю я и целую её ещё с большим жаром. Эта девушка сводит меня с ума и доводит до точки снова и снова. Но мне нравится это. Селеста дарит мне эмоции, которые заставляют меня поверить в то, что я жив. Что я всё ещё существую.
