Текст книги "Зависимый (СИ)"

Автор книги: Светлана Головьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Я подхожу к нему, но он отворачивается и выходит из клуба. Спешу за ним, слышу, как Фейт зовёт меня, но не оборачиваюсь. Нужно объяснить Рэю всё. Рассказать, что больше это не имеет значения. Нужно извиниться. Я не могу потерять друга из-за такой глупости.

– Рэй, подожди, – кричу я, выбегая на улицу.

Рэй тормозит, сжимает челюсть рукой. Оборачивается ко мне и смотрит так, словно я его предал. Хотя, наверно так и есть. Но разве у меня был выбор? Разве можно сопротивляться чувствам? Я пытался. И к чему меня это привело?

– И как давно, Джош? – спрашивает Рэй, прожигая меня взглядом.

– Это уже не важно. Всё в прошлом.

– Да неужели? – Рэй подходит ко мне, выглядит он при этом, как разъярённый бык. – Ты целовал мою жену. И говоришь, что это не важно?

– Тогда она не была твоей женой. Я был пьян. Это была глупость.

Рэй бьёт меня кулаком в челюсть, и я отшатываюсь назад, чудом не упав.

– Джош! – слышу я испуганный крик Фейт. Она побегает ко мне, осматривает лицо и бросает гневный взгляд на Рэя.

– Всё в порядке, Фейт, – говорю я, аккуратно отодвигая её в сторону, не хочу, чтобы она случайно пострадала, – я это заслужил.

– Хоть в чём-то ты прав, – гневно бросает мне Рэй.

– Я должен был тебе признаться во всём. Но это было слишком сложно. Я закрылся и пытался бороться со своими чувствами сам.

– Так ты поэтому уехал? – спрашивает Рэй, кажется, ему стало легче после того, как он меня ударил. В его взгляде больше нет желания бить и крушить.

– Да, думал, что вдали от этого смогу излечиться.

– И как? Получилось?

– Нет, – вытираю рот рукой, и на ней остаётся полоска крови. Видимо губу он мне всё же разбил. – Но теперь всё прошло. У меня есть Фейт, которая помогла мне. И я люблю её.

Смотрю на Фейт и вижу слёзы в её красивых глазах. Её идеальный макияж вот-вот испортится, но ей кажется, нет дела. Она улыбается сквозь слезы и берёт меня за руку. Наши пальцы переплетаются, и я вижу, что этот жест не ускользает от Рэя.

– Так значит, ты больше не хочешь целовать мою жену? – спрашивает Рэй, скрестив руки на груди.

– Единственная, кого я хочу целовать, стоит рядом со мной, – отвечаю я.

Рэй кивает и устало трёт лицо. Он принимается расхаживать туда-сюда, о чём-то раздумывая. Из клуба выходит Александра, менеджер. Она зовёт Фейт на выступление, нетерпеливо стучит по своим изящным золотым часам.

– У вас всё будет хорошо? – спрашивает Фейт, опасливо косясь на Рэя.

– Да, не бойся, зажги там напоследок, – говорю я, улыбаясь ей сквозь боль.

– Хорошо, – она целует меня в щёку и спешит к Александре. Та недовольно что-то бормочет, увидев испорченный макияж Фейт. И взмахнув длинными белоснежными волосами, резко разворачивается на высоких каблуках. Фейт идёт позади неё и без зазрения совести парадирует менеджера. Я не могу сдержать смешка, глядя на неё. Когда девушки скрываются в клубе, я снова поворачиваюсь к Рэю.

– Не думал, что когда-нибудь мы поссоримся из-за девушки, – говорит он, устало опускаясь прямо на асфальт.

– Рэй, тебе больше не нужно думать об этом. Селеста любит тебя, и она доходчиво мне это объяснила. Вы оба подходите друг другу и заслуживаете счастье.

– Я никогда и не сомневался в ней. Сейчас я думаю о тебе, о том, как тебе пришлось трудно. Ты был один на один со всем этим дерьмом.

– Да, было сложно, но теперь всё в прошлом.

– Сейчас я понимаю, почему ты был таким странным в последнее время. Всё встало на свои места.

– Прости за это всё, – говорю я, опускаясь рядом с Рэем, – я был хреновым другом весь этот год.

– Да, но ты всё равно мой друг. Ты мой неказистый младший братец, – он треплет меня по волосам и прижимает к себе. Мы обнимаем друг друга. Теперь, когда между нами нет тайн, я ощущаю долгожданную свободу. Да, правда причиняет боль. Но с болью приходит спокойствие.

– Прости, что ударил.

– Я заслужил.

– Что верно, то верно, – Рэй улыбается. И я понимаю, что теперь я действительно цельный. Все кусочки моего разбитого сердца встали на место.

Глава 14

Солнечный луч медленно крадётся по полу, прыгает на кровать и касается обнажённой спины Фейт. Её кожа словно сияет в этом свете. Она спит, морщит брови во сне, наверно снится что-то неприятное. Её тёмные кудри в полнейшем беспорядке, пара прядей спадает на лицо. Тянусь к ней и убираю волосы в сторону. Целую плечо, и на коже мгновенно выступают мурашки. Улыбаюсь и ласково провожу ладонью по спине, спускаясь к пояснице и ниже. Прокладываю дорожку поцелуев по её позвоночнику и слышу её мелодичный стон, когда моя рука проникает под одеяло и накрывает её увлажнившееся лоно.

– И чего тебе не спиться? – бормочет она, переворачиваясь на спину и глядя на меня сонными глазами.

– Разве можно спокойно спать, когда рядом лежит такая соблазнительная женщина? – улыбаюсь ей и наклоняюсь, чтобы поцеловать её живот. Поднимаюсь выше, целую чёрные линии татуировки и наконец добираюсь до её губ. Она улыбается, когда я целую её. Руки Фейт обнимают меня, когда девушка отвечает на поцелуй. Это может когда-нибудь закончиться? Или мне всегда будет её мало? Надеюсь на второе. Я хочу, чтобы она всегда была рядом. Хочу всегда иметь возможность поцеловать её. И чтобы её руки всегда крепко обнимали меня.

– Переезжай ко мне, – говорю я, спустя какое-то время. Мы лежим в объятиях друг друга полностью обнажённые. Разомлевшие и немного уставшие после утреннего секса. Фейт приподнимается на локте, заправляет непослушные кудряшки за ухо и смотрит на меня серьёзно.

– Мы ведь об этом говорили.

– Да, но тогда всё было немного иначе. Думаю, сейчас мы оба готовы к этому, – провожу рукой по её голове, пропускаю пружинки волос сквозь пальцы. – Я хочу, чтобы мы больше времени проводили вместе. Теперь, когда ты собрала деньги на студию, тебе придётся всё время посвятить ей. И я рад, что твоя мечта начинает сбываться. Но из-за этого мы будем видеться реже. Да и у меня в этом месяце прибавиться выступлений. Питер предложил всерьёз заняться этим. Я согласился. Поэтому было бы здорово видеть тебя в моей квартире вечерами. Мы бы вместе ужинали, отдыхали и обсуждали прошедший день. Мы бы засыпали в одной кровати каждый вечер. Ты разве этого не хочешь?

– Когда ты так об этом говоришь, я просто не могу тебе отказать, – Фейт улыбается и целует меня в губы.

– Так ты согласна? – спрашиваю я, касаясь её тёплой щеки.

– Да, Джош, я согласна к тебе переехать. Да я итак у тебя практически живу, ты только посмотри на это, – она окидывает взглядом спальню. Повсюду лежат её вещи. Одежда, всякие заколки, расчёска. В ванной её щётка стоит рядом с моей. А ещё там прибавилось много разных флаконов с шампунями, гелями, маслами и прочей девичьей ерундой.

– Хочу, чтобы всё было официально, – говорю я, что заставляет Фейт улыбнуться.

– Я уже боюсь подумать, что будет дальше в твоём официальном списке.

– Как что? – подхватываю её за талию и опрокидываю на спину, нависнув над ней. – Потом я попрошу тебя выйти за меня.

– Потом? Почему же не сейчас? – она улыбается, моё тело своими стройными ногами.

– Не хочу тебя спугнуть, – целую её в кончик носа. – Будем двигаться медленно.

– Медленно? – Фейт смотрит на игриво. – Мне нравится, когда медленно.

Наши губы соединяются в медленном и плавном поцелуе. Мои руки тут же зарываются в её буйные кудри. По всему телу пробегает волна желания. А потом я слышу, как у Фейт урчит в животе. Мы смотрим друг на друга и тут же разражаемся дружным хохотом.

– Как на счёт безумно калорийного и вкусного завтрака? – говорю я.

– Было бы здорово.

– Тогда поднимайся, – встаю с кровати и тяну девушку за собой, но она отчаянно сопротивляется.

– Куда? Я не хочу покидать эту тёплую и уютную кровать, – стонет она.

– Мне нужен су-шеф на кухне, – говорю я, – давай запрыгивай.

Поворачиваюсь к ней спиной, и с довольным визгом она запрыгивает на меня. Несу её на спине до кухни, а она висит на мне, как маленькая обезьянка.

– Ну вот, теперь буду звать тебя обезьянкой, – говорю я, опуская Фейт на пол.

– Только попробуй, – отвечает она с наигранно грозным выражением лица.

– Ладно-ладно, – смеюсь я, – давай приготовим завтрак. А то я безумно голоден. И всё из-за тебя между прочим.

– А я здесь причём? Это же ты ненасытный жеребец.

– Жеребец?! Так меня ещё никто не называл.

– И не назовут. Это был первый и единственный раз, – Фейт подмигивает и идёт к холодильнику, – так что мы будем готовить?

Следующие минут сорок мы жарим блинчики. Первые несколько получаются так себе, но мы не сдаёмся. И в итоге у нас получается приличная горка съедобных блинов. Фейт ест блины со взбитыми сливками и клубничным джемом. А вместо кофе сделала себе свежевыжатый апельсиновый сок. Не знаю, где она взяла соковыжималку и взбитые сливки. В последние несколько дней она сама ходила за покупками. До неё мой холодильник мог несколько дней быть пустым. Да что там холодильник. Моя жизнь до Фейт была пустой. Она же привнесла краски в неё, вкус, желание жить. Мы смеёмся, пока едим, кормим друг друга. Разговариваем о каких-то мелочах, вроде наших планов на день. Сегодня Фейт нужно будет закончить все бумажные дела, касающиеся покупки студии. А потом она хочет съездить в строительный магазин за краской штукатуркой всем, что ей понадобится для ремонта помещения. Когда Фейт говорит о студии, её глаза сияют, как у ребёнка, получившего от Санты то, чего он так хотел. Кстати, совсем скоро наступит Рождество, а у нас до сих пор нет ёлки. Поэтому я решаю заняться этим делом, пока Фейт будет занята своими делами. Сделаю ей сюрприз. Хочется увидеть её реакцию, когда она увидит украшенную квартиру. Правда, я никогда этим не занимался. В этой квартире никогда не пахло хвоей и рождественским печеньем. Никто не обменивался подарками. Но мне хочется этого с Фейт. Это наше первое Рождество. Она должна его запомнить.

Так что, когда после завтрака Фейт уезжает. Я одеваюсь теплее. Сегодня неожиданно выпал снег. Первый снег за три дня до Рождества. Надеваю куртку на тёплый свитер, зашнуровываю ботинки и выхожу из квартиры. А когда выезжаю на своей красной машине в белоснежный город, то отчётливо чувствую, что пришла зима. В Бостоне редко можно увидеть так много снега. Зима тут обычно бесснежная. Но не в этом году. Благодаря чему, острее чувствуется приближение Рождества. Все улицы, торговые центры, жилые дома, небольшие частные магазинчики и рестораны украшены к праздникам. Всюду висят гирлянды, у входов вас встречают снеговики и огромные Щелкунчики. Множество разных инсталляций разбросаны по городу и с наступлением сумерек все они зажгутся множеством огней.

Я еду на елочный базар и долгое время не могу найти свободное место на парковке. Но разобравшись с этой проблемой, понимаю, что не я один такой умник, решивший купить ель за три дня до Рождества. В узких коридорчиках между деревьями ходит множество людей. Здесь шумно, каждый пытается друг друга перекричать. А рождественские мотивы, звучащие из колонок на добрые три километра, ничем не помогают. Все здесь на нервах. Хочется встряхнуть этих людей и заставить расслабиться. Это же Рождество – самый светлый праздник. Но видимо, только я об этом думаю. Я нахожусь в коконе счастья и то, что какие-то незнакомые люди пытаются испортить настроение окружающим, меня никак не касается.

Я блуждаю по рядам, между елями и соснами, пока не нахожу идеальное дерево. Красивая ель с мягкими пушистыми ветвями идеального размера. Довольный покупкой, еду в ближайший магазин за украшениями. Там меня встречает такая же нервная атмосфера, что и на базаре. Все паникуют, хватают всё, что ни попадя. Я же беру тележку и методично закидываю туда всё, что нужно. А потом мой взгляд падает на ёлочную игрушку в форме пары пуантов. Они серебряные и переливаются на свету. Без раздумий я кладу их в тележку. Фейт понравится, я уверен.

Купив, всё что нужно, я возвращаюсь домой и приступаю к нелёгкому делу. На установку ели у меня уходит больше часа. Я не рассчитал рост ели и высоты собственного потолка, так что приходится немного укоротить верхушку. Потом наступает черёд гирлянд. Не знаю, кто их придумал, но распутывание гирлянд стоит в одной адской категории с распутыванием наушников. На эту у меня уходит ещё час.

Поэтому когда я заканчиваю с украшением квартиры, за окнами темнеет. Я понимаю, что Фейт скоро вернётся. Так что включаю гирлянды на рождественском дереве. Потом зажигаю свечи, которые предусмотрительно расставил по гостиной. Достаю бутылку красного вина из холодильника. Нарезаю фрукты и ставлю всё это на небольшой стеклянный столик. По квартире разлетается запах мандаринов, смешанный с хвоей. В полумраке комнаты огонь от свечей прыгает по стенам, изгибая тени предметов по своему вкусу.

Я достаю гитару и решаю отрепетировать песню, которую сочинил для Фейт. Наконец-то я чётко ощущаю, что она готова. Она идеальна. Теперь, когда все частички моего сердца на месте, я наконец смог закончить её. Медленно перебираю струны гитары. Слова с лёгкостью вылетают изо рта. Закрываю глаза, полностью погружаясь в песню и в воспоминания. Вспоминаю, как впервые встретился с Фейт. Я тогда вёл себя, как полный кретин. И она не боялась мне об этом сказать. Фейт вообще не из трусливых, и мне в ней это нравится до безумия. Она дерзкая. Ей палец в рот не клади, покусает так, что не оправишься. А ещё эта девушка совершенно непредсказуемая. Она удивляет меня раз за разом. Я никогда не встречал таких, как она. Фейт – в переводе значит вера. Вера в любовь. Вера в будущее. Вера в счастье. Она стала моим лекарством. А позже моей жизнью.

Я слышу всхлип за спиной и резко поворачиваюсь. Фейт стоит и смотрит на меня со слезами на глазах. Я даже не слышал, как она вошла, увлёкся песней. Песней, которую она слышала.

– Джош, она прекрасна, – тихо произносит она.

Я кладу гитару на диван и иду к Фейт. Аккуратно кладу ладони на её холодные щёки и большими пальцами стираю с них слёзы. Кончик носа у неё красный то ли от холода, то ли от слёз. Прижимаю девушку к себе, согревая и успокаивая. Она еле заметно дрожит. Снимаю с неё куртку и подхватываю девушку на руки. Отношу её на диван и накрываю пледом, укутывая как малое дитя.

– Ты ведь пел обо мне? О нас? – шепчет она, глядя на меня чуть покрасневшими глазами. Она выглядит такой хрупкой и ранимой. Маленькая моя девочка.

– Да, хотел сделать тебе рождественский подарок. Но ты такая нетерпеливая, – шучу я, и она улыбается. – Думал, украшу дом, притащу самую красивую ель, напою тебя вином и в конце вечера огорошу тебя песней, чтобы уж наверняка тебя очаровать. Но ты решила подпортить мои планы.

– Прости, я не собиралась ничего портить. Просто хотелось скорей тебя увидеть, – она улыбается немного смущённо, а потом оглядывается по сторонам, – здесь очень красиво. И эта ель…

Она замолкает и встаёт на ноги. Закутавшись в плед, словно матрёшка, она медленно подходит к рождественскому дереву и протягивает руку к пуантам.

– Когда увидел их, сразу же подумал о тебе, – говорю я, вставая за её спиной.

– Джош, – выдыхает она, поворачиваясь ко мне.

– Только не плачь, пожалуйста, – говорю я, заметив блеск в её глазах. Наклоняюсь и целую её лицо. Влажные щёки, глаза, лоб, губы. – Я хотел, чтобы ты запомнила это Рождество надолго, а ты всё плачешь. Неужели я сделал что-то не так?

– Ты всё сделал как надо, Джош. Просто для меня слишком давно никто ничего не делал. Понимаешь, я ведь зареклась, что больше никогда не вступлю в серьёзные отношения. Я уже приготовилась к роли старой девы. В принципе, мне было хорошо одной. Я так думала. Но ты показал мне, что я врала самой себе. В жизни важна любовь. Важно, чтобы тебя любили, и ты любил в ответ. Без этих чувств, ты словно пустой шарик. Но когда любовь наполняет тебя, ты взлетаешь высоко и тогда, ощущаешь себя самым счастливым человеком. Ты сделал это для меня. Ты наполнил меня счастьем.

– Ну, теперь я начну реветь, ты этого хочешь? – говорю я, пытаясь шутить, хотя у самого сердце вот-вот выпрыгнет. Кажется, теперь я люблю её ещё больше. Я понимаю её лучше. И принимаю со всеми её страхами и печалями. Я рад, что она не испугалась и показала мне свою ранимую сторону. До этого она словно всегда защищалась. Отгораживалась за шутками. Теперь же она стоит передо мной полностью обнажённая душевно. И она прекрасна.

– Нет, я не хочу этого, – она мотает головой.

– Тогда чего ты хочешь?

– Чтобы ты меня поцеловал, – шепчет она, и уже в следующий момент её желание исполняется. Я целую её нежно, вкладывая в поцелуй всю любовь. Она прижимается ко мне, и я стискиваю её в объятиях.

– Знаешь, чего я ещё хочу? – спрашивает она тихо, заглядывая мне в глаза. В её глазах отражается блеск гирлянд и свечей.

– Нет. Что же ты ещё желаешь?

– Спой мне ещё раз.

И я тут же выполняю её желание. Усаживаю Фейт в кресло, наливаю в бокал вина и протягиваю ей. В полумраке комнаты, в окружении свечей и гирлянд Фейт выглядит сказочно. На щеках проступил румянец от выпитого вина. Волосы разметались по плечам. Всё внимание направлено на меня. Я пою для неё, вкладываю все чувства в произносимые слова. И теперь её глаза блестят уже не от гирлянд, а от счастья. Она улыбается, когда я заканчиваю песню. Поэтому я начинаю петь другую песню. И устраиваю для Фейт настоящий концерт. Для меня она единственный важный слушатель.

Вечер пролетает незаметно. Мы выпиваем бутылку вина, а потом ещё одну. Включаем какую-то рождественскую чёрно-белую комедию и смотрим её, закутавшись в плед. Позднее, когда Фейт засыпает, я выключаю телевизор и уношу её в нашу спальню. Нашу. Повторяю это слова про себя и улыбаюсь. Теперь это и, правда, наша спальня, наша квартира. Укладываю Фейт на кровать и укрываю нас обоих одеялом. Во сне Фейт недовольно морщиться, что-то бормочет и ищет рукой что-то. Нащупав меня, она кладёт голову мне на грудь и затихает. Я ещё долго слушаю её тихое сопение и улыбаясь, глядя в потолок.

Глава 15

Рождество мы с Фейт проводим вдвоём. Она печёт печенье с шоколадной крошкой, а потом мы идём гулять. Снег за эти пару дней успел растаять, но благодаря всевозможным новогодним украшениям, праздничное настроение в городе отчётливо чувствуется. Отовсюду звучат звуки бубенцов. У некоторых магазинов стоят актёры, переодетые в костюм Санты и звенят в колокольчики. Фейт бросает им монетки в специальные ведёрки. Она с большими счастливыми глазами ходит по этому сказочному городу. И не перестаёт улыбаться. Сжимаю её холодную ладошку и прячу её в свой карман. Фейт бросает на меня озорной взгляд и чмокает в щёку. На её голове красная шапочка с большим помпоном, которая постоянно сползает на её глаза. Я останавливаю Фейт и поправляю её шапку.

– Благодарю, – говорит она, приподнимаясь на цыпочках и целуя меня в щёку. А потом её внимание привлекает что-то за моей спиной, и она хватает меня за руку. – Пойдём.

– Куда?

– Танцевать, – просто говорит она, но понятней мне не становится.

Она ведёт меня через толпу прохожих, и вскоре я наконец вижу небольшую танцплощадку. На ней танцует люди, кто парочками, кто в одиночку. Только музыки здесь не слышно. И танцуют они все как хотят, кто медленно покачивается на месте, а кто выделывает какие-то невероятные па. Я не сразу понимаю, что здесь происходит. Но в какой-то момент замечаю, что все танцующие с наушниками. Смотрю на Фейт, которая тоже достаёт наушники. Простые проводные наушники-капельки. Один наушник она вставляет себе, а второй протягивает мне.

– Ты серьёзно хочешь, чтобы я танцевал здесь? Перед всеми этими людьми? – спрашиваю я, вспоминая свои хлипкие умения в танцах.

– Я хочу, чтобы ты танцевал со мной, – поправляет она меня, – забудь, что здесь есть кто-то ещё. Есть только ты и я. И музыка.

Я вставляю наушник, и тут же в ухо врывается незнакомая мне песня. Женский голос чарует и манит. Отвечаю на обворожительную улыбку Фейт и беру её за руку. Она ведёт меня в центр танцплощадки. И я правда отключаюсь от всего мира. Кладу руку на талию Фейт и мы начинаем танцевать. У меня даже получается не отдавить ей ноги. Кажется, это прогресс. Я смотрю на Фейт, щёки у неё раскраснелись от холода, а шапочка съехала на макушку. Тёмные кудри прекрасно контрастируют с красной шапкой и белой дутой курткой. Её глаза сияют от счастья. Она смеётся, когда я кружу её в танце, и наушник выпадает из её уха. Она быстро возвращает его на место, а моё сердце ускоряет свой темп. Я наклоняюсь, кладу руки на её лицо и целую в губы. На вкус они, как шоколадное печенье, что мы с ней сегодня готовили. От неё даже пахнет шоколадом и ванилью. Я разрываю поцелуй, прижимаю Фейт к себе, и оставшееся время песни, мы просто топчемся на месте, держа друг друга в объятиях. Из приоткрытых губ вылетают облачка пара, а с неба на нас плавно опускаются крошечные снежинки, больше похожие на белую крупу. И я делаю всё, что в моих силах, чтобы запечатлеть эту картину в моей памяти. Это лучшее Рождество в моей жизни. Рождество наполненное любовью и счастьем.

На следующий день мы с Фейт едем в её студию. Она отчаянно хочет закончить здесь ремонт до нового года. Так что она проводит здесь всё свободное время. Благо в её школе танцев сейчас каникулы, и ей не приходится работать там с утра до вечера, как это было раньше.

Я первый раз приезжаю в студию Фейт, так что как только переступаю порог, принимаюсь осматриваться. Это бывшее складское здание. Здесь просто огромные потолки и высокие арочные окна. Стены в коридорах выкрашены спокойным жёлтым оттенком. А когда Фейт ведёт меня дальше, я вижу несколько танцевальных залов, каждый выкрашен в определённый цвет. Воздух до сих пор пахнет краской. В самом дальнем зале рабочие докрашивают стены в красивый лазурный оттенок. А пара других мастеров устанавливает зеркала на противоположной стене.

– Как тебе? Здесь ещё не всё готово, скоро должны привезти оставшееся оборудование. И провести освещение. И я хочу нарисовать фреску на этой стене. Что-то сказочное и волшебное. Здесь будут заниматься малыши, так что хочется, чтобы им здесь нравилось.

– Это прекрасно Фейт. Мне очень нравится. Будь я маленькой девочкой, то обязательно захотел бы здесь танцевать.

– А сейчас не хочешь? – спрашивает она, смеясь.

– Не думаю, что влезу в балетную пачку.

– О, не беспокойся, для тебя я найду обтягивающее трико, – хохочет она.

– Да? Думаешь, я буду хорошо выглядеть в трико? – улыбаюсь ей, а она подходит ко мне вплотную.

– Думаю, оно идеально подчеркнёт все твои формы.

– Тогда я не против. Может мне стоит прикупить трико и ходить в нём дома? Как считаешь? – обнимаю её за талию.

– Боюсь, тогда я немного воспылаю желанием, – тихо произносит Фейт, глядя мне в глаза.

– Только немного? – спрашиваю я, наклоняясь и касаясь губами её ушка.

– Мисс Уиллер, там привезли оборудование, нужно расписаться, – громкий мужской голос заставляет нас отскочить друг от друга. Смотрю на того, кто нас прервал, хочется ударить его, вытолкать за дверь и заняться сексом с Фейт прямо в этом зале, на голом полу.

– Я сейчас приду, – говорит она профессиональным тоном, мужчина, кивнув, уходит.

– Не терпится забрать тебя отсюда, – говорю я, притягивая девушку в свои объятия.

– Потерпи немножко. Скоро я буду полностью в твоём распоряжении. Кстати, ты ведь не забыл, что сегодня мы ужинаем с моей сестрой? Она отчаянно ждала этого вечера.

– Я не забыл, но ты ведь понимаешь, что если бы был вариант не идти, а провести этот вечер вдвоём, я бы выбрал его?

– Я бы тоже никуда не пошла. Но ты же знаешь её, если мы не придём, боюсь, нам обоим достанется. Она хочет поговорить с тобой, как с моим официальным парнем.

– Серьёзно? Так меня что, ждёт допрос с пристрастием?

– Боюсь, что так, – кивает Фейт, улыбаясь. Кажется, ей нравится эта идея. Она любит мучить людей, в этом они с сестрой похожи. – Ладно, я пойду и разберусь с доставкой.

– Хорошо, – говорю я, но она уже уходит.

Мы проводим в студии ещё несколько часов. Рабочие устанавливают хореографические станки в залах. Фейт наносит первые штрихи своей огромной картины в детском зале. А я помогаю докрасить оставшиеся стены. Около пяти часов вечера мы собираемся домой, рабочие разъезжаются, и Фейт закрывает студию. Перед ужином с её сестрой мы едем домой, чтобы помыться и переодеться. Фейт надевает красное вязаное платье и высокие каблуки. В таком виде она выглядит до безумия сексуально. В ушах у ней перезваниваются серьги в форме бубенцов. Она улыбается, направляясь ко мне, ловко застёгивает пуговицы на моей рубашке, при этом не отрывая от меня своего взгляда.

– Ты прекрасно выглядишь, – говорю я.

– Ты тоже, – она улыбается шире.

– Может, всё же останемся, – наклоняюсь и целую её шею прямо под ушком.

– Мы не можем. Она же запросто заявится сюда, так что лучше не рисковать. Она просто хочет убедиться, что ты не очередной придурок, жаждущий вкусить моего сердечка.

– А если я как раз таки такой и есть? – спрашиваю я, продолжая осыпать её поцелуями.

– Тогда тебе очень не повезёт, – отвечает она.

– Хорошо, тогда давай не будем заставлять твою сестру ждать.

Мы покидаем квартиру и садимся в машину. Слякоть, что была на дорогах днём, теперь основательно замёрзла, так что приходится ехать с осторожностью. Благо нам удаётся миновать пробки и ровно в семь часов я паркую машину перед домом Лайлы. Здесь уже всё готово к новому году. На запорошенной снегом, лужайке стоят снеговики с подсветкой. Весь дом украшен гирляндами и сверкает в вечерних сумерках. Они даже украсили домик на дереве огоньками.

– Ну что, готова? – спрашиваю я Фейт, когда мы выходим из машины.

– А ты? – парирует она, кутаясь в тёплое пальто.

Не успеваем мы подняться на крылечко, как парадная дверь открывается и Лайла с радушной улыбкой встречает нас. На ней красивое синее платье без рукавов. На правом плече висит белое полотенце, щёки у неё раскраснелись, наверно от готовки. За её спиной топчется Мими в красивом жёлтом платье с рюшами. Большой палец она держит во рту.

– Вот и вы, а я уж думала, вы не приедете, – говорит Лайла, обнимая нас по очереди и пропуская в дом.

– Мы ведь приехали вовремя? Ты назначала на семь, – говорит Фейт, расстёгивая пальто.

– Прийти вовремя, тоже самое что опоздать, – учительским тоном произносит Лайла. – Давайте раздевайтесь и проходите в гостиную. Всё уже готово.

– Хорошо, – говорю я, вешая свою куртку.

– Как всегда не упустила своего шанс поумничать, – бормочет Фейт, после того, как Лайла уходит.

– Успокойся, не заводись, – беру её за руку и целую в щёку.

– Ты прав, – она улыбается, – мы прекрасно проведём этот вечер.

Вместе мы входим в гостиную, где всё уже готово к празднику. В углу возле окна стоит пышная ель с красными и золотыми шарами. На каминной полке множество свечей в красивых витиеватых подсвечниках. Посреди комнаты стоит большой стол, заставленный угощениями и сервированный очень искусно. Кажется, что мы находимся в каком-то дорогом ресторане.

– У моей сестры и её мужа свой маленький ресторанчик. По части готовки и сервировки Лайла даст фору кому угодно, – говорит Фейт, заметив мою реакцию.

– Милая, я принёс вино, как ты и просила, – раздаётся мужской голос за моей спиной.

Развернувшись, я вижу высокого худощавого мужчину. У него светлые волосы и широкая улыбка. На нём тёмно-синие джинсы и белый свитер. В руке и правда бутылка вина, судя по этикетке, очень дорогого.

– Вы уже приехали, – говорит он, обняв Фейт, после чего протягивает мне руку, – так значит ты Джош, а я Роджер.

– Приятно познакомиться, Роджер, – мы пожимаем руки, – у вас хороший дом.

– Спасибо.

– Прошу всех сесть за стол, – говорит Лайла, входя в комнату с подносом, от которого поднимается чудесный аромат.

– Мама, а можно мы тоже сядем с вами? – Катарина в розовом платье и, с такого же цвета лентами в белокурых волосах, подходит к матери. Она делает очень жалобное личико, на Лайла непрошибаема.

– Дорогая, ты же знаешь правила, дети не должны сидеть за взрослым столом, – твёрдо, но одновременно нежно произносит Лайла. Катарина надувает губы, но не спорит и уходит на кухню, где её уже ждёт младшая сестра.

– Ну просто вся в маму, – шепчет Фейт, когда мы садимся за стол, – помню, как она нас постоянно отсаживала за детский стол. Я это терпеть не могла.

– Ты что-то сказала, Фейт? – Лайла смотрит на неё так, словно слышала каждое слово.

– Просто вспомнила маму. Кстати, она тебе не звонила? Они с папой не собираются вернуться на Новый год?

– Она оставила сообщение, сказала, что Новый год они собираются встретить в Альпах. Их самолёт отменили из-за непогоды, так что они приедут уже после праздника.

– Да уж, как всегда, – недовольно бормочет Фейт.

– Они заслужили отдых, Фейт, тебе ли не знать? Они столько работали ради нас, – говоря, «нас» Лайла запинается и это не ускользает от внимания Фейт.

– Хочешь сказать меня? – спрашивает Фейт, я уже чувствую, как она заводится. Ещё немного и она просто сорвётся с места и убежит. – Прости, сестрёнка, но я не специально попала в ту аварию.

– А что это так вкусно пахнет? – спрашиваю я, в надеже перевести тему в другое русло. Лайла смотрит на меня так, словно у меня рога выросли. Но быстро берёт себя в руки и улыбается.

– Это жаркое по маминому рецепту. Она всегда его готовила на праздники, – произносит она, превращаясь в гостеприимную хозяйку. Все наконец занимают места за столом. Роджер разливает вино. А Лайла помогает разложить еду на тарелки. Я сжимаю руку Фейт под столом, а она благодарно мне улыбается.

– Спасибо, – произносит она шёпотом, и я целую её в щёку.

Оставшийся вечер проходит спокойно. Всем удаётся отбросить такое неудавшееся начало ужина и вскоре за столом уже звучит смех. Благодаря вину и потрескивающему огню в камине, у всех румянятся щёки. Ближе к девяти Лайла идёт укладывать детей, а мы убираем со стола. Фейт складывает посуду в машину. Роджер выносит многочисленный мусор. А когда сестра Фейт спускается вниз, то все мы собираемся выпить по чашке кофе. Мы с Фейт сидим в большом кресле, а Лайла с Роджером напротив нас на диване.

– Так как дела со студией? Ты и правда собираешься скоро её открыть? – спрашивает Ричард, обнимая жену за талию.

– Да, думаю, что после праздников. Ремонт почти закончен. Сейчас мне нужно будет найти персонал. Надеюсь, что это не станет проблемой.

– Но ты же понимаешь, что найти достойных учителей танцев не так-то просто? – спрашивает Лайла и в голосе снова звучит этот наставнический тон. Но я теперь понимаю, что она просто такая и есть. Она старшая сестра, ей приходилось присматривать за Фейт. Быть ей второй матерью. И в её глазах Фейт всё ещё маленькая неумелая девочка, которой нужна забота.