Текст книги "Открой мне себя (СИ)"
Автор книги: Светлана Головьева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)
Глава 21
Мия
Знаете, в таких ситуациях, как моя, люди начинают думать, много думать. Просидев в четырёх стенах полдня, я думаю о многом. О родителях в первую очередь: о том, как жил отец все эти годы, скучал ли по мне, по маме. Мне хочется больше узнать о них, мои воспоминания со временем выветрились, поблёкли, а тётя со мной о них совсем не говорила. Она объясняла это тем, что ей тяжело вспоминать о них. Но после встречи со Стентоном и его странном намёке о моей тёте, мне ещё сильней хочется разобраться, что на самом деле произошло пятнадцать лет назад.
В коридоре слышатся шаги, и я встаю с кровати, на которой сидела всё это время. Дверь открывается, и в комнату входит Стентон во всём своём дьявольском великолепии.
– Как провела время? – интересуется он, фальшиво улыбаясь. Играет радушного хозяина, а сам наверняка уже продумывает мои пытки. Хороший актёр. Но я-то вижу, его акулий оскал.
– Просто шикарно, лучше, чем в SPA, – говорю я, наполняя каждое слово ядом.
Как же хочется врезать по его физиономии, чтобы стереть эту довольную ухмылку. Я складываю руки на груди и, не отрываясь, вглядываюсь в его ледяные безжизненные глаза. И как тётя могла в него влюбиться. Это же монстр в дорогом костюме.
– А язычок-то у тебя острый, сейчас мы его и опробуем, – он по-хозяйски проходится по комнате и садится в кресло у окна, сложив ногу на ногу. Он осматривает меня с ног до головы. Складывает руки в молящем жесте и подносит их к своим тонким губам.
– Не дождёшься, старый извращенец, – я делаю шаг назад, пытаясь отдалиться от него, но комната, словно наоборот сжимается вокруг меня.
– Ты не о том подумала, я не собираюсь к тебе прикасаться. Ты просто сама мне всё расскажешь, мы разойдёмся и больше никогда не увидимся, – он говорит таким приторно-сладким голосом, что меня начинает тошнить. Не верю ни единому его слову. Даже если бы я что-то знала и сказала ему, не думаю, что нас с Скарлетт просто так отпустили бы.
– Как всё просто, давайте поговорим, что вам рассказать? Я люблю поболтать. Может рассказать вам о сериале, что я посмотрела недавно? Вы знаете, Нетфликс – это лучшее изобретение человечества. Не знаю, что бы мы делали без него. А ещё я очень люблю читать. Иногда даже приходится долго выбирать между книгами и сериалами. Сложный выбор, вам так не кажется? – кажется, моя болтовня его нервирует. Руки сжимаются в кулаки. И что это? Неужели он скрипит зубами, сдерживая злость? Чувствую не совсем здоровое наслаждение. Я в одной клетке с опасным хищником. И злить его, не самая лучшая идея. Но я ничего не могу поделать.
– Не играй со мной, девочка, ты знаешь, что я от тебя хочу, – строго заявляет он, немного подавшись вперёд. Он словно готовится к прыжку, того и гляди набросится на меня. Сердце в груди начинает бешено колотиться о рёбра. Но я очень стараюсь не подавать виду. Я хочу быть сильной, хочу показать, что его запугивание на меня не действует. Вот только ладони мои потеют, а внутренности стягивает в узел. Ещё немного и меня стошнит. Хорошо бы на его дорогой костюм. Хоть какое-то успокоение для меня.
– Рассказывай, что ты знаешь о флешке, я и так слишком долго ждал, чтобы её получить, – на удивление спокойно говорит Стентон.
– Я на сто процентов уверена, что ты её никогда не получишь.
– Ты мне всё расскажешь, иначе твоей тёте придётся не сладко.
– Ты не посмеешь! – кричу я, шагая вперёд. Он лишь усмехается моей показной воинственности. Конечно, за дверью стоят его телохранители, а в комнате нет ничего, что я могу использовать как оружие. У меня есть только я. Вряд ли мне удастся перерезать ему горло своими короткими ногтями.
– О, ещё как посмею, ты и не подозреваешь, на что я способен, – он встаёт и подходит ко мне, – не очень хочется портить твоё милое личико, но если ты не заговоришь, то сильно пожалеешь.
Он больно хватает меня за подбородок. Его лицо оказывается в такой близости к моему. Хочется плюнуть в него и стереть эту злобную усмешку. Но я сдерживаюсь. Мне страшно. Я боюсь, что любая моя ошибка отразится не только на мне, но и на Скарлетт. Я всё ещё не знаю, где она и в порядке ли.
– Надеюсь, мы договорились! Я зайду позже.
Одарив меня своей мерзкой улыбкой, он отпускает меня и быстро покидает комнату, словно боится, что я брошусь за ним. Вот только я не могу даже пошевелиться. Стою посреди комнаты, а ноги словно вросли в пол. Сердце больно бьётся в груди. Я никогда не чувствовала себя такой одинокой. Это чувство поглощает меня, вытягивает все жизненные силы. Чем дольше я здесь нахожусь, тем слабее становлюсь. Мне не хватает воздуха. А за окном тем временем уже темнеет. И эта тьма словно проникает в меня.
– Эван, где же тебя черти носят, – шепчу я, оседая на пол.
Как мне сейчас хочется увидеть его, за это короткое время он будто стал частью меня. Я сейчас даже не говорю о том, что он дал мне свою кровь, нет. Это скорее что-то духовное. Мы словно обменялись частичками души. Мы открылись друг другу, и я могу поклясться, что знаю некоторые его стороны лучше других. Да, порой он ведёт себя, как идиот, но и я тоже нисколько ему не уступаю. Мне не хватает наших разговоров. Не хватает его улыбок. Вспоминаю, как он ухаживал за мной, когда я была ранена. Эти дни были лучшими в моей жизни. Мы много смеялись и болтали. Тогда он тоже был счастлив, я это видела. Надеюсь, он нас найдёт, иначе я не знаю, что с нами будет, ведь ни о какой флешке я не знаю.
Спустя час дверь в мою комнату открывается, и я думаю, что Стентон вернулся, но в дверях показывается высокий мужчина. Одет он, так же как и Стентон, в костюм. У них, что здесь единая униформа? Мафия обязательно должна выглядеть стильно? У мужчины худое лицо с идеальной кожей, чернильно-чёрные глаза кажутся ненастоящими, всем своим видом он напоминает хищного ворона. Одной рукой он приглаживает свои тёмные волосы, которые и без того в идеальном порядке.
– Господин приказал сопроводить вас в кабинет для переговоров, – говорит он немного хриплым голосом с явным английским акцентом.
– Надо же, какие манеры, а тут ему что, не говорится? – спрашиваю я. Не нравится мне эта смена локации. Да и мой сопровождающий не выглядит добрым дворецким.
– Там будет удобней.
– Ну, ведите, – сдаюсь я, нехотя выходя в коридор.
Кажется, что меня ведут на казнь, вся эта ситуация меня до жути нервирует. Страх сковывает всё тело и я иду, как какая-то сломанная кукла. Каждый шаг даётся мне с большим трудом. Мы идём по длинным коридорам, и я поражаюсь тому, какой этот дом большой. Всё здесь было обставлено со вкусом, но видно, что здесь нет хозяйки: стиль сугубо мужской и практичный. Никаких излишеств, в виде ваз с цветами или каких-то интерьерных фигурок, подушек и пледов на креслах.
Мы спускаемся вниз, наверно это первый этаж. Тут располагается большая кухня, как в ресторанах, видимо, хозяин любит поесть. Всюду снуют люди, но на меня никакого внимания не обращают. Все они азиаты, и я могу с точностью сказать, что здесь они находятся незаконно.
Наконец мы приходим в конец коридора, где располагается железная дверь, от вида которой мне становится не по себе. Ох, не к добру это всё.
Мой конвоир открывает дверь и слегка подталкивает в спину, потому что я встаю как вкопанная. Мне хочется бежать отсюда как можно дальше, всё во мне отчаянно протестует и не пускает в эту комнату. Но мужчина начинает терять терпение и толкает меня сильней, от чего я спотыкаюсь, но не падаю и буквально влетаю в комнату. Это не переговорная, а настоящая допросная, как в фильмах. В центре комнаты стоит стол и два стула по бокам. На один из этих стульев меня и сажают.
– Сиди тут и жди, даже не думай бежать, только разозлишь хозяина, – строгим тоном произносит мужчина и оставляет меня одну в этой холодной клетке.
А сбежать бы было неплохо, вот только шансов у меня никаких нет. Тут повсюду охрана, я не удивлюсь, если у них ещё и сторожевые собаки есть. И я даже не знаю, куда мне бежать, если даже удастся покинуть дом. Я в незнакомом городе, без телефона и денег. У меня нет шансов. И я не могу сбежать без Скарлетт. Узнать бы, где они её держат. Надеюсь, с ней всё в порядке.
– Давно не виделись, дорогая, – выдёргивает меня из моих мыслей приторный голос Стентона.
– Я тебе не дорогая, – огрызаюсь я.
Один взгляд на этого ухмыляющегося мерзавца заставляет всё во мне кипеть. Он лишил меня родителей, забрал у меня семью, и теперь мне хочется придушить его своими руками.
– Тише-тише, не надо грубить, давай лучше поговорим, – он садится напротив меня и пристально меня разглядывает, – а ты похожа на отца, сразу видно, что его дочь…
– Не смей о нём говорить, – кричу я, обрывая его на полуслове, – ты не имеешь права говорить о моих родителях, ты их убил, и я сделаю всё, что в моих силах, чтобы отомстить тебе.
– А ты хорошо осведомлена, кто же тебе это всё рассказал? Уж точно не Скарлетт, она бы себя не сдала, – довольным тоном произносит он.
– О чём ты говоришь? – непонимающе смотрю на него, он в ответ лишь коварно улыбается. Тянет время, наслаждаясь, произведённым эффектом.
– Отвечай, ублюдок! Что ты имел в виду, говоря, что она бы себя не сдала? – я уже не говорю, а кричу.
– А то, дорогая моя, что твоя тётя вместе со мной спланировала тот взрыв, и она виновата не меньше меня.
– Ты лжёшь! – я резко встаю и бросаюсь на этого подлеца, – это всё ложь, она не убивала моих родителей, это ты, это всё ты! Ты убийца и лжец.
Я кричу и пытаюсь вцепиться в его горло, но он перехватывает мои руки своими и крепко сжимает. Он гораздо сильней меня, но я не собираюсь сдаваться. Спустя мгновенье в комнату вбегают несколько человек, они пытаются оттащить меня от него, но я намертво держусь за воротник его рубашки. Жаль, что он без своего любимого шейного платка. Я бы могла задушить его им же.
– Да уберите же её от меня! – кричит Стентон своим подчинённым, но с разъярённой женщиной справиться не так-то просто.
Один из телохранителей Стентона хватает меня подмышки и тащит назад. Но я вырываюсь и избавляюсь от его сильных рук. Только это длится недолго, и меня снова хватают.
– Я убью тебя, Стентон, ты мне за всё заплатишь, – кричу я.
– Умей принимать правду, девочка, – он подходит ко мне ближе и гладит мою щеку, от чего я вся передёргиваюсь, – наверно больно, когда предают близкие, но жизнь слишком жестокая штука.
Мне хочется вырваться из этих стальных лап и придушить наглеца голыми руками, но меня словно сковали, и я не могу пошевелиться. Я никак не могу поверить, что тётя замешана в том взрыве, который унёс жизнь моей мамы и заставил моего отца жить вдали от меня. А кроме них погибли десятки человек. Неужели можно убить стольких людей и спокойно жить дальше, словно ничего не произошло? Нет, я не хочу в это верить. Не хочу принимать то, что меня вырастила убийца. Нет.
– Я тебе не верю! Ты просто хочешь оправдаться, но у тебя ничего не выйдет, – зло бросаю я.
– Мне незачем оправдываться перед какой-то девчонкой, я ни о чём не жалею. Хотя нет, всё же жалею, но лишь о том, что не убил твоего отца.
Я удивлённо смотрю на него и думаю, что ослышалась, но то, с каким удовлетворённым лицом он на меня смотрит, доказывает, что мне не послышалось. Я открываю рот, но он меня опережает.
– Да, я знаю, что он жив. К сожалению, узнал только пару часов назад, иначе я бы искал его, а не гонялся за тобой. Надо отдать ему должное, он убедил всех, что умер, и ему удавалось скрываться целых пятнадцать лет. Я его недооценил, очень недооценил.
– Как ты о нём узнал?
– Твой дружок нам помог, – довольно произносит он.
– Только не он, он не мог меня предать.
Он не мог предать меня, это не правда. Стентон пытается меня запутать, весь его вид показывает, как он доволен собой, как наслаждается моими душевными терзаниями. Это его психологический приём. Он пытается сбить меня с толку.
– Не бойся, твой герой ни за что не пойдёт на предательство. Он нам помог, не зная о том, что делает, – я непонимающе на него смотрю, – мои люди за ним проследили и вышли на дом твоего папочки. И раз теперь я знаю, что он жив, то мы преподнесём ему наше приветствие. Так сказать, поздравление с новым рождением, – он смотрит на верзилу, который меня держит и говорит, – Займитесь ей, нам нужно, чтобы она выглядела соответственно.
Я непонимающе смотрю на Стентона, но он уже направляется на выход в сопровождении пары охранников. Хлопает дверь, и мы остаёмся один на один с этим гигантом, который одной рукой может меня убить. Мне не очень нравится, в каком направлении поскакали мои мысли, но что-то подсказывает, что всё это не к добру. Запомните, если вы остались в замкнутом пространстве с незнакомым мужчиной, внешность которого заставляет детей плакать, лучше бегите. Но в моей ситуации бежать некуда. Верзила бросает меня на пол, и я громко вою от боли, кажется, моя задница принимает на себя весь удар.
– Может, мы договоримся? Мы ведь живём в цивилизованном мире, не всё решается грубой силой, – конечно, он и не собирается меня слушать и в ответ отвешивает мне пощечину, от которой я чуть не сворачиваю шею, голова моя дёргается в сторону, во рту появляется привкус крови. Кажется я прикусила щёку.
Мужчина хмурится, словно художник, который видит, что его картине чего-то не хватает. А потом со всего размаху пинает мне в живот, от чего из меня словно улетучивается весь воздух, а боль охватывает всё тело. Господи, когда это всё кончится? Я пытаюсь встать, но он снова бьёт меня по лицу, от чего из моих глаз брызжут слёзы. В голове звенит, в висках пульсирует. Я прижимаю руку к пострадавшему лицу и стискиваю зубы от нестерпимой боли.
На этом избиение заканчивается, видимо теперь я выгляжу соответствующе, как и хотел Стентон. Одной рукой я держусь за живот, который жутко болит, кажется, что мои внутренности превратились в кашу. Лицо горит от ударов, во рту кровь, волосы растрёпаны, из глаз текут слёзы, которым, казалось, нет ни конца, ни края. Вот какой меня хочет видеть Стентон, а точнее, какой меня должен увидеть мой отец. Верзила достаёт откуда-то камеру и пару раз снимает своё творение, после чего выходит и оставляет меня корчиться на полу от боли.
Глава 22
Эван
― Господи, только не забирай её у меня, только не её, – крутится в моей голове, пока я держу безжизненное тело Мии. Кожа её бледная и прозрачная, видны все вены на её милом личике, которое сейчас кажется ненатуральным. Она вся в крови, которая всё никак не останавливается, а течёт бурным потоком, ещё немного и мы утонем в ней. Вокруг нас лежат мёртвые мужские тела, надо мной стоит Стентон и заливисто смеётся, а смех его словно осколками режет слух. Я смотрю на него сквозь бежавшие по моему лицу слёзы и сильнее прижимаю к себе тело Мии. Мне хочется скрыться отсюда, уйти подальше от этого монстра, спасти её от него, но я уже опоздал. Я не спас её, и вот как моя ошибка сказалась на ней, она умерла.
– Ты опоздал, Эван! – Стентон снова раскатисто хохочет и оскаливает свои идеальные зубы, – Ты не спас её! Она умерла из-за тебя!
Я резко раскрываю глаза, пытаясь отдышаться. Лёгкие словно сковали железные тиски. По лицу бежал холодный пот, а сердце колотилось, как бешенное. Это был всего лишь сон и ничего более. Самовнушение ведь работает? Конечно, надо думать позитивно и всё будет хорошо. Я разговариваю сам с собой, дожили. Смотрю в окно и вижу, что уже начинает смеркаться. Чёрт, сколько я проспал. После разговора с Биллом, мы разошлись по комнатам. И я видимо задремал. Не помню, когда нормально спал. А здоровый сон очень важен, для работы мозга. Нужно найти Мию и спасти. А я тут прохлаждаюсь.
Меня отвлекает стук в дверь, в комнату входит Мел. Она кутается в большой яркий свитер и от этого выглядит такой маленькой.
– Можно? – голос её тих, от былого оптимизма не осталось и следа. Она достаточно натерпелась за эти дни, в чём я виню себя. Ещё и этот синяк не даёт мне покоя. Как же я её люблю, и как иногда хочется, чтобы ей достался лучший брат, чем я.
– Конечно, заходи! Что-то случилось?
– Весь дом стоит на ушах, здесь куча народа, – она садится напротив меня в кресло и пристально смотрит. – Ты в порядке? Выглядишь не очень, тебе бы отдохнуть, ты должен быть сильным ради неё, ради меня.
– А как я ещё должен выглядеть в этих обстоятельствах. Я облажался, единственный раз за всю мою жизнь я облажался, и теперь эта ошибка может стоить им жизни, – вздохнув, я склоняю голову. Как же меня всё вымотало, я держусь лишь на эмоциях: меня поддерживает гнев, я злюсь на себя, на Стентона, даже на Билла, ведь если бы не он, ничего бы этого не было.
Мел поднимается и подходит ко мне, своей прохладной ладошкой она гладит меня по щеке и заставляет взглянуть на себя. Бедная моя сестрёнка, как же ей досталось; мои глаза щиплет, и я закрываю глаза. Не хватает ещё растечься лужицей, я не в том положении, и уж тем более у меня нет времени на слёзы. Слёзы – это удел женщин, а я мужчина и должен держать себя в руках.
– Посмотри на меня, Эван! – она приподнимает мой подбородок, – посмотри и скажи, что ты чувствуешь, ты должен высказаться! Прекращай всё держать в себе, хватит, ты достаточно намолчался. Я знаю, что тебе плохо, но за всё это время ты ни разу не поговорил со мной. И не закрывай глаза, слёзы – это не стыдно, это лишь значит, что ты живой и хрупкий, как и все мы. Ты – не робот, ты – человек. Дай волю своим эмоциям, откройся мне, ты же знаешь, что можешь мне доверять, – она полностью собрана и говорит со мной таким серьёзным и командным тоном, что я начинаю завидовать её выдержке. Пусть в её глазах и стоят слёзы. Она – моя поддержка.
– Можешь кричать, бить и крушить тут всё, но ты должен выплеснуть эти эмоции, чтобы не сломаться. А потом ты выйдешь из этой комнаты и спасёшь Мию, спасёшь Скарлетт. Ты снова станешь героем, но для начала ты должен освободиться хотя бы от части своей боли.
Я смотрю на свою сестру и понимаю, как она выросла. В чём-то она права, мне нужно выпустить пар. Сегодня ночью мы собираемся разобраться со Стентоном, и мне нужна свежая голова.
– Кричи, Эван, – говорит Мел и выходит из комнаты, плотно закрыв за собой дверь.
И я кричу, а с криком из меня выходила боль, я встаю с кресла и раскидываю все вещи, бью вазы, швыряю подушки и кричу. Я распахиваю окно просто ору, как ненормальный.
Закрыв окно, я прохожусь по комнате, выдыхая и собираясь с мыслями. Тут и правда все кишит людьми, все бегают и суетятся. Мы с Биллом организовали целую спасательную операцию, и собрали лучших бойцов. Сегодня состоится бой, в котором Стентон точно проиграет и из которого не выйдет живым, уж об этом я позабочусь. Я дохожу до кабинета Билла и осторожно стучу, за дверью раздаётся кашель.
– Войдите.
Я открыл дверь и захожу в тёмный кабинет, шторы плотно закрыты, а Билл сидит за рабочим столом и что-то печатает у себя в компьютере. В этом полумраке свет, льющийся от монитора, делает лицо Била ещё бледнее и старше. Шрам от ожога приобретает более устрашающий вид. А морщины словно становятся глубже.
– Ты что-то хотел? – спрашивает он, взглянув на меня поверх очков.
– Хотел узнать всё ли готово, – отвечаю я, не решаясь пройти дальше и сесть в кресло. Он всегда меня пугал.
После взрыва скрыться ему помогла армия США, ведь для армии они со Стентоном и работали. Но оказались по разные стороны, когда второй решил предать не только страну, но и друга. Никаких улик на Стентона не оказалось, он слишком умён, чтобы себя подставлять. Вот так он и прожил пятнадцать лет, владея своим нелегальным бизнесом и проводя крупные сделки под носом у закона.
Билл же стал помогать армии в наборе новобранцев. Ему сделали новые документы, а со своим шрамом ему не нужна была пластика, он стал неузнаваем для окружающих. Он ездил по стране и искал парней, у которых есть незначительные проступки, но имеется потенциал и энергия, которую надо было лишь направить в нужное русло. Мы тогда жили в Нью-Йорке, и я в очередной раз попался на драке. Я был трудным подростком и сильным, я жил драками. Тогда-то меня и заметил Билл, благодаря ему я стал солдатом, смог оплачивать учёбу Мел в художественной школе и платить по счетам. Конечно, у нас были деньги родителей, но мы к ним не прикасались. Я смог перевезти Мел в Лондон, который она так полюбила, пока училась там. И всё это благодаря Биллу: если бы не он, я, наверное, стал бы обычной уличной шпаной, или меня зарезали бы в одной из драк. Возможно, не всё так безоблачно и не встреть я его тогда, то не знал бы сейчас Стентона и не познакомился бы с Мией. У всего есть свои плюсы и минусы. Этот мир не делится лишь на чёрное и белое, этот мир серый.
– Все будет готово, не переживай, мне не меньше тебя хочется забрать свою дочь, так что не подгоняй меня, мальчик, – строгим тоном говорит Билл.
Я хотел сказать, что мне не безразлична его дочь, и я люблю её, может и не сильней, чем он, но уж точно не меньше. Но я не успеваю, потому что в этот момент в кабинет врывается Себастиан.
– Кажется, у меня плохие новости, – хрипит он, пытаясь отдышаться.
– Что ещё стряслось? – недовольно ворчит Билл и поднимается на ноги.
– У меня письмо для вас.
– И что в этом странного? Я и раньше получал письма.
– Оно от Стентона, – он не успевает договорить, как Билл вырывает из его рук конверт и распечатывает. Вмиг его лицо становится серым, а потом сразу красным и перекошенным от гнева.
– Он заплатит! Он сполна ответит за свои грехи и будет отвечать не Богу, а мне! Ублюдок, я выдерну ему руки и вставлю их куда надо, – он кричит, расхаживая по комнате и тряся бумагой, которую достал из конверта.
Я чувствую, что там что-то очень плохое. Я хочу и боюсь увидеть содержимое.
– Посмотри, Эван, что этот мерзавец сделал с моей девочкой! Смотри же! – он суёт мне бумаги в руки. Кажется, словно я держу мину, которая в любой момент разорвёт меня на кусочки. Сначала мне кажется, что это не она: эта маленькая девушка на полу в скорченной позе просто не может быть Мией. Но взглянув на её лицо, я убеждаюсь, что это она. Избитая, вся в крови и ссадинах, со спутанными волосами и заплаканными глазами, это точно Мия.
– Видишь, что ты наделал? Это твоя вина! Ты проглядел, её увели у тебя из-под носа! Я убью его, слышишь, если ты этого не сделаешь, я его убью! Пусть это будет последним, что я сделаю перед смертью, но я заберу его с собой.
У меня перед глазами всё расплывается, и я снова оказываюсь в своём сне. Это я виноват, это моя вина. Я уже не слышу, как кричит Билл, я погружаюсь в туман, а в голове пульсирует, лишь одна мысль.
– Я его убью, и никто не отнимет у меня это право.
Мия
Я вся дрожу, в голове гудит. Я не знаю, сколько пролежала на этом бетонном полу в позе эмбриона, время тянется, и минуты кажутся часами. Боясь пошевелиться, я не сдвинулась с места после того, как меня тут бросили. Сначала боль была такой сильной, что хотелось выть, все тело болело, лицо горело, а в горле стоял ком. Хотелось рыдать, но слёз не было. Хотелось верить, что со Скарлетт всё в порядке и с ней не сделали ничего плохого. Я до сих пор не верю ни единому слову Стентона. Она не может быть замешена во всём этом, она не могла сначала убить моих родителей, а потом взять меня к себе на воспитание. Если всё, что сказал Стентон, – правда, то я совсем не знала эту женщину, которая заменила мне семью. И всё же я продолжаю гнать от себя подальше эти жуткие мысли.
Слышатся какие-то голоса и стук подошв о бетонный пол, через мгновенье дверь открывается, и кто-то входит. Я лежу спиной к двери, поэтому мне не видно, кто ко мне пожаловал. Но могу точно сказать, что вернулся хозяин этого дома, наверно хочет полюбоваться моим чудесным распухшим лицом. Если бы могла, встала бы и убила мерзавца голыми руками. В голове даже мелькают образы, как я вгрызаюсь ему в шею. Это было бы поистине чудесным зрелищем, и не вините меня в кровожадности, просто у меня бурная фантазия.
– Да поднимите же её с пола, мы же не варвары, в конце концов, – произносит своим сладким голосом Стентон. Меня даже передёргивает от этого тона.
Его приспешники сразу же подскакивают ко мне и хватают под руки. От такого варварства моё тело пронзает волна сильнейшей боли. Кажется, что все мои нервы оголены. Я громко втягиваю в себя воздух, стараясь не зареветь. Мне совсем не хочется доставлять удовольствие этому демону в дизайнерских костюмчиках, ему меня не сломить, я буду держаться до последнего.
Меня бросают на стул, и я сжимаю зубы, сдерживая стон. Никогда в жизни мне не было так больно.
– Ну как ты себя чувствуешь, дорогая? – он ещё смеет спрашивать о таких вещах, и как только таких земля носит.
Я с презрением смотрю на него и отвечаю, стараясь вложить в голос всю злобу.
– А то ты не видишь? Что, пришёл полюбоваться на творение своего вышибалы? Ну, так смотри, он хорошо постарался, можешь выплатить ему премию, – тяжело дыша, я отворачиваюсь от него: лучше уж смотреть на голую стену, чем на это довольное лицо.
– Я пришёл сказать, что твой папочка скоро тебя освободит, если ты ему конечно дорога, – он злобно смеётся, – перед этим он, конечно, отдаст мне флешку, но если он хочет видеть тебя живой, то это небольшая цена для него.
Стентон подходит ко мне, больно хватая за подбородок. Я шиплю от боли. Слёзы наворачиваются на глаза.
– Очень жаль, что такое милое личико подпортили. Хотя нет, не жаль, – он снова смеётся, – заприте тут её и следите в оба.
Уходя, он бросает на меня последний взгляд и подмигивает. Насвистывая, выходит за дверь, и меня снова оставляют одну. Но теперь во мне появляется огонёк надежды. Скоро нас спасут. Эван с моим отцом придут за нами. И тогда Стентон поплатится за все свои злодеяния. Я сама его прикончу, если мне выпадет такой шанс. Я никогда не задумывалась, что способна на убийство. Но сейчас я понимаю, что не испугаюсь. Я сделаю всё, что от меня потребуется. Стентон не должен покинуть этот дом живым.
