Текст книги "Птицедева"

Автор книги: Светлана Гамаюнова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Кот слушал очень внимательно, даже этот мудрейший такого не знал.

Я продолжила:

– В мозгу в такой ситуации как бы формируются отдельные обособленные области, что чаще всего случается из-за психологической травмы в детстве. Определенные воспоминания занимают свое собственное место в сознании, которое отделено от других, и в дальнейшем развиваются отдельно, приобретая свою собственную жизнь и судьбы, личностные свойства.

Кот фыркнул.

– Да, мозги – непонятная субстанция. Но вы-то с Лоттой осознаете наличие друг друга и знания каждой из вас доступны обоим.

– От этого, котусик, не легче. Я-то ее жизнь могу принять – не скажу что, с легкостью, но и не такое видела и пережила, хотя знания о вашем мире захватывают. То, что пока узнала по-быстрому, впечатляет и, думаю, не сразу это все переварю, а уж как Лотте со всеми наворотами моей судьбы разобраться? А может, и не нужно вдаваться в тонкости моего бытия и переживаний. Интересно, это возможно? Надо с ней это все обсудить. Что скажешь, котусик?

– Ты даже меня по-своему называешь. А уж что думаешь про все – не знаю. Ты бы шла спать, может, завтра действительно все прояснится. Чуйка у меня на это имеется. Знакомиться и договариваться будете завтра. Пойдем, провожу, а сам пойду перекушу на ночь. Настоящего кота никаким неурядицам и тревогам не лишить желания плотненько поесть.

Потом опомнился и все-таки спросил:

– А ты сама-то не голодная?

– Сто грамм водки с закуской были бы в самый раз.

– Водку тут, увы, не держат, а сейчас тебе действительно это было бы в самый раз. Пойдем в терем, чайку налью.

Чай с мятой и пирожки немного притушили горечь ситуации. Я поела и пошла в спальню.

Спала я в обнимку с бессонницей. Когда из небытия вынырнула Лотта, я уже провалялась часа два, глядя в потолок.

Лотта проговорила:

– Я тоже спать не могу, что делать-то будем? Все эти заверения и уверения разных…., что я сама строю свою жизнь, пустая болтовня. Вероника, вот тебя ко мне подсадили – и придумывай, как с этим быть. Тело-то мое, а нас двое, как делить будем?

Понимала, что не такое уж ценное приобретение для человека обрести в своей голове вторую личность, которая еще и старше вдвое.Но лисичкой, которую пустил зайчик на постой(а она его потом выгнала), быть не могла, а куда самой идти в этой ситуации – было неясно. Мой опыт и знания Лотта теперь имеет, а вот с моими решениями или желаниями как считаться, никто не знал. У нас вариант уплотненной коммуналки, причем по самому худшему варианту – мы не в одной квартире, а в одной голове живем.

Мы долго обсуждали сложившуюся ситуацию и договорились, что я буду стараться не вмешиваться в дела, пока Лотта не просит – все-таки голова-то ее, поэтому я в уголке тихо посижу, пока не спросят совета. И, конечно, договорились, что будем искать способ разменять «квартирку», то есть найти тело, куда меня выселить. Мысль о выселении куда ни попадя меня не грела, хотелось бы тело покрасивше и, конечно, не дряхлое там совсем, а молоденькой и хорошенькой девушки. Сама засмеялась своему желанию: как говорят, сорок лет – ума нет, и не будет. Только у меня теперь ничего нет – ни своего тела, ни своих мозгов – так, чистый разум и память в чужой голове.

За обвалом новых впечатлений как-то забыла подумать, что же со мной потом будет. Интересная, однако, тема. Сейчас я зачем-то кому-то нужна, а потом могут вышвырнуть в небытие – и все, никто не вспомнит и где могилка моя – не узнает, так как ее нет, соловей не прилетит и не заплачет. И грустно так стало, но почему-то в тоже время смеяться захотелось. Странно. И тут я себя поймала на мысли, что так хорошо я себя уже лет пятнадцать не чувствовала. В мыслях ясность, эмоции яркие, красочные, сочные, не замутненные ни отчаянием, ни жизненным опытом. А должно бы, исходя из ситуации. Не чувствую ни излишней озабоченности, ни настороженности – в общем, пофигистические какие-то эмоции, такие, как в молодости бывают, когда думаешь, что все само собой образуется, рассосется, решится.

Моя склонность к осознанию действа возрастной и житейской мудростью затрепыхалась и заелозила. Короче, одним органом чувствую (ой его же теперь нет тоже), что что-то не так, неправильно. Смешно, конечно, было бы говорить про какую-либо правильность, сидючи в чужой голове, но мой разум пока еще мой и мои чувства – они же мои, я с ними сроднилась за столько лет, привыкла, одним словом: а тут и они как-то странновато себя ведут, подозрительно.

На всякий случай Лотту спросила:

– Тебе как, не грустно? Или, может, весело?

– С чего веселиться-то? Но и плакать, в общем, не собираюсь. Думаю, Кот прав, завтра многое может проясниться, тогда и будем эмоциями разбрасываться. А сейчас уснуть бы. Вот только не поняла – ты вроде как повеселела. Мысль какая дельная пришла что ли?

– В том-то и дело, что нет, просто почувствовала, что все кажется не таким ужасным. Хочется просто отмахнуться от обдумывания ситуации и вместо этого пойти посмотреть на красоты острова, с тетками твоими познакомиться поближе. Хочется пойти и подвигаться, как щенку, а не думу думать. Интересно, почему это? У тебя как?

– Да я и по жизни надолго в печаль не впадаю, но особых изменений не отмечаю в себе. Может, это я на тебя каким-то образом влияю?

Мысленно хлопнула себя по лбу (ой, лба-то своего тоже не было, а по Лоттиному стучать было как-то неправильно). Да и послушались бы моего желания Лоттины руки, вот еще один интересный вопросец. Надо попробовать попозже руками захотеть что-нибудь невзначай потрогать. А может, и не надо самодеятельности. Поняла, что проблем по совместному проживанию, как моральных, так и физических, будет масса.

А ведь действительно, гормоны и энергетика-то теперь у нас общие, вот они и влияют. А что, мне нравятся новые ощущения – живенько так, давно забытое чувство легкости и беспечности молодости.

Под утро мы все-таки заснули и проснулись отдохнувшими. Лотта сказала, что на Буяне энергетика очень располагает к отдыху и здоровому самочувствию. Пошли завтракать. Тетушки внимательно смотрели на Лотту, но предпочли серьезный разговор оставить на после завтрака. Они явно очень переживали. Смотрела и думала: «Прелюбопытные особы. Как с ними общаться?» И еще одолевало такое стойкое и привычное за столько лет желание, что аж язык (не мой) щемило: чашечку кофейка бы. Но тут такого не водится. Лотта про такой вряд ли слыхивала, да и вкус ей незнаком. Вот и предпочтения в еде и питье у нас не так чтобы очень сходились. Ладно, буду есть, что дают. «А кофейку?» – не унималось сознание.

Не успели мы доесть, как воздух задрожал, и перед нами возникли две особы. Лотта тихо ахнула, и по ее реакции, что пробежала и в моем сознании тоже, поняла, что эти дамы – богини, а именно – Макошь и Морана.

Тайны приоткрываются

Меня они впечатлили. Морана, о которой думала почти с ненавистью, выглядела как истинная ледяная королева. Она была действительно изумительно красива дивной, холодной красотой. И взгляд притягивал – не просто холодный, от такого в сосульку того и гляди превратишься. Он, как скальпель хирурга, так и норовил проникнуть в сознание, посмотреть, что или кто там еще обитает.

Тетушки тревожно захлопали крыльями, а Алконост, глядя на Морану, просто шипеть начала, ничего членораздельного произнести не могла.

Макошь, напротив, отличалась неброской внешностью: занятая работой женщина за тридцать, руки натруженные, привыкшие к труду. Немного озабоченная какими-то проблемами, задумчивая, но с твердым и властным взглядом. Под ним не было холодно, как под взглядом Мораны, но и было понятно, что расслабляться и загорать нам не предложат и не благословят на такое времяпрепровождение. Она с легкой грустью и сочувствием смотрела на Лотту

– Держись, подруга, прорвемся, – послала я Лотте слова поддержки.

Но Лотта и не думала падать в обморок, хотя воспоминания о Моране, ее замке, замораживании, депрессии в результате отнятия смысла жизни вспомнились сразу и горячей волной охватили и мое сознание.

Тетушка Гамаюн решила немного разрядить обстановку и сказала:

– Мы тут завтракаем. Не хотите ли чайку горяченького?

– Издеваешься, крылатая, – засмеялась Морана, и как льдинки вокруг рассыпались, – мороженого съела бы, а чаи вы с Макошью гонять будете. У нас тут разговор серьезный намечается. Время пришло, Лотта.

Она, не мигая, смотрела на Лотту.

– Не хотела я этого, но тому, значит, надлежит исполниться. Пойдемте к Алатырь-камню, такие вопросы нужно не на ходу решать, а у камня мироздания и пусть пребудет с нами мудрость.

Тут еще Кот потерся о Лоттину ногу и муркнул:

– Говорил, что утром скорей всего многое прояснится. Не унывайте, девчата, лишнего не говорите. Слушайте внимательно. В отчаяние или излишнюю экзальтацию не впадайте. Успеете еще.

Мы расселись вокруг Алатырь-камня, откуда-то скамейки материализовались, и Макошь начала:

– Лотта, тебе Гамаюн говорила про пророчество?

– Да, говорила, я помню текст: «Дева осени проклятая. Похожая и непохожая. Страшная и прекрасная, любимая двумя и носящая двух, придет и заберет нужных, спасет от ярости нового потопа, что не водой пройдет по миру, а огнем ненависти»

– Да, ты правильно помнишь, – проговорила Макошь. – Когда ты проявилась на свет и вышла из заколдованного леса, многое стало ясно, и мы стали понимать, что пророчество точно про тебя, и настоящее время – это время его осуществления. Ты родилась осенью, ну, и основные части пророчества тебе птица Гамаюн рассказала. «Носящая двух» – тут и мы не знали, а оказалось, и в чреве у тебя двойня, и в голове подруга. Два в одном два раза. И проклятая ты, и страшная и прекрасная одновременно была, полюбили тебя двое, с этим все понятно. А остальное расскажу.

Но Лотта все не хотела поверить, что это о ней говорится.

– А собственно, почему именно про меня? Мало ли кто осенью родился, и не меня же одну прокляли.

Но Макошь резко перебила:

– Было доподлинно известно, что это будет птицедева, что на двух ногах ходит; тетушки твои вот сначала и думали то на бабку твою, то на мать. Чернобог, он личность такая – вопросы кардинально решает. Раз не хочет, чтобы что-то совершилось, уничтожает объект – и все. Вот он на твоих родственниц и нападал, да и тебя хотел извести, а потом…, – она сделала паузу.

Тут всех разобрало любопытство.

– А потом что-то изменилось?

– Да, – продолжила почему-то Морана. – Сейчас стало ясно, что ситуация на Первой Земле стала достаточно критическая и миру действительно грозит гибель, а Бог Единый без человечества не хочет остаться. Люди – любимые его чада, а они, эти чада, заигрались. Сам в ситуацию напрямую не вмешивается, соблюдает право на свободу выбора в своих действиях, которую им дал. Пообещал также, что воды Ноя не падут на землю, то есть потопа и уничтожения человечества по Его воле не будет, но люди сами так стараются, что куда там тому дьяволу.

Мы, впечатленные сказанным, молчали и ждали продолжения. Только Лотта опять встряла:

– А вы что же, не можете повлиять?

– Мы, Лотта, – грустно проговорила Морана, – суть служебные духи, и нас на эту землю послали для поддержания на ней жизни, воспитания населения, наведения порядков. Немало дали свободы в наших действиях и решениях. Эта Земля по-своему резервный вариант, копия Первой Земли, только заселена людьми позже и при заселении выбраны наименее агрессивные народы. Вот так-то. Вы с Вероникой теперь многое знаете о нас.

Потом она обратилась к Макошь:

– Ты продолжи, а то я от избытка эмоций перегреваться начинаю.

Макошь посмотрела на нее понимающе и продолжила идею:

– Мы, те, кого вы называете богами, суть служебные духи, Морана правильно сказала. Да и провинились на Первой Земле, сюда были посланы на служение. Когда мы узнали про возможность переселения к нам людей с Первой Земли, между нами возникли серьезные разногласия, поссорились даже. Я, как ответственная за Перекресток миров, была за переселение. Ну, конечно, не глобальное, а выборочное, к нам ведь иногда люди с Первой Земли случайно попадали в день Дикой Охоты, например. В это время Перекресток приоткрывался, и от нас туда и отсюда туда люди попадали, но это так, единичные случаи, они растворялись в нашем мире, мы следили за этим. А тут такая задача, группу людей привести, проблем с ними уйма, самых разных проблем. Привыкли мы к плавному, размеренному развитию событий на планете, спокойно у нас. Точных указаний Бог нам не дал, так, пророчество и кое-какие слухи с небес– оттуда тоже слухи доходят– каждый из нас и понял по-своему. Морана и Чернобог поначалу были категорически против, а я – за. Планета наша малонаселённая, почему бы и не принять переселенцев? Потом появилась ты – личность, подходящая для перевода людей через Перекресток. Бог старается сейчас как можно меньше вмешиваться в развитие истории, а ты наполовину человек, даже на три четверти, если учесть, что и дед твой тоже человеком был. Вот тебе и выпала доля – подходящих людей на первой планете искать и сюда на континент, что там Америкой называется, переселять.

Она вздохнула и продолжила:

– Подходила ты во всем, маленькая только была и необразованная, той Земли не знала – ни ее обычаев, ни людей, ни сути существования на ней, вот Морана с Майей и постарались, придумали хитроумный план образования тебя. Веронику в твою голову подселили. Она хоть и не имеет энциклопедических знаний, но достаточно образована, а главное – в людях неплохо научилась разбираться.

Эта информация вызвала страшную флуктуацию в голове Лотты, так что она подпрыгнула и возмущенно проговорила:

– Я так и знала, что без Мораны этого ужаса с Майей бы не было. Зачем ты все это устроила? У меня в голове теперь невесть что происходит.

Потом она засмущалась, жалко ей, видимо, меня стало, и добавила:

– Вероника, конечно, хорошая девушка. Но голова-то моя, и мне как-то не шибко сладко с ней ее делить.

Морана на ее слова расхохоталась. Мне показалось, что от ее хохота сейчас град пойдет, такое эхо в воздухе стояло.

– Да, идея была отменная. Повторюсь – маленькая ты, Лотта, и глупая еще, а задание важное, сложное, да еще и связанное с людьми и особенностями их жизни на другой планете. Вот мы план и придумали, как тебя особенностям Первой Земли обучить. Веронику отыскали, жизнь ей портили. И судьбу немного подкорректировали. Зато, пройдя через немалое число испытаний, она не сломалась, не раскисла, смогла свои интересы отстоять и научиться многому. Стало понятно, что такой компаньон тебе для задания подойдет. Мы, чтобы время сократить, с Колядой договорились, он всю ее жизнь в твои полдня закрутил – и вот вы вместе. Трудно это, но так надо, поверь.

Лотта любопытна, как и я, и поэтому, несмотря на то, что серьезных вопросов множество, спросила:

– А при чем тут Коляда?

– Поверь, Лотта, есть у нас для обсуждения вопросы поважнее. Ты сначала должна узнать куда, кого и как водить. А ты про всякие несущественные вещи спрашиваешь, – перебила ее Макошь.

Но, увидев разочарованное лицо девушки, сказала:

– Если не сильно вдаваться в подробности, то Коляда – один из немногих наших, кто может сам перемещаться и перемещать кого-то во временном пространстве, но это не основное его предназначение. Кроме этого он доносит людям, серьезно задумывающимся над смыслом жизни, подсказки, как можно выйти из череды сиюминутных задач и подняться до понимания общего в развитии, он помогает, насколько возможно, спастись от духовного вырождения. Непростая эта задача, сложно осуществимая и неблагодарная совершенно, – вздохнула Макошь.

– Ладно, вернемся к нашим проблемам. Итак, у нас имеется совершенно нетронутый и не заселенный людьми континент, на Первой Земле он Америкой называется, как мы уже сказали. Ты, Лотта, с Ветром Удачи летала на него, видела – большая, богатая и красивая земля. Мы до сих пор препятствовали попаданию на него людей, и он сохранился в первозданном виде. Вот на него и надо будет переселить некоторое количество людей с Первой Земли.

– А я-то как это буду делать? Я не умею перемещаться между мирами. Только немного с перемещением по этому миру освоилась.

– У тебя еще есть немного времени подучиться этому. Если бы не твоя беременность, то не спешили бы с началом переселения, а теперь придется все делать быстро. Думать быстро, решать быстро, искать людей быстро. Надо для начала первую партию группуорганизовать и, главное, продумать, кого выбирать и как искать этих людей на Первой Земле. В этом мы тебе, Лотта, уже не помощники, не наша это задача. Нашей была найти тебя, рассказать, что надо делать в общих чертах, а потом, – она внимательно посмотрела на Лотту, – уже твои решения. Нам в это не велено вмешиваться.

Мы с Лоттой одновременно ахнули – ничего себе задачка поставлена. Да как вообще такое можно осуществить?

Богини смотрели на нас, и было видно, что они и сами прекрасно понимают неподъемность этого мероприятиязадачи, но сделать ничего не могут.

– Для некоторого успокоения могу сказать, Лотта, что тебе подарена возможность Кривду от Правды отличать и способность из многого выбрать нужное, а вот что есть это нужное в этой ситуации – нам и самим непонятно. Могу посоветовать пообщаться с Кощеем, Василисой, она премудрая, да и Карен твой не дурак. Может, что подскажет. Тетушки твои тоже могут хорошее присоветовать, но немного, не разрешено нам, служебным духам и волшебным сущностям, вмешиваться в это дело, на человеков оно возложено.

– А как же Кощей?

– Вот Кощей в списке, кому не разрешено вмешиваться, не упоминается почему-то, он – особая статья в этом мире. А на Первой Земле тебе и ветры, и Лилит помочь смогут, и, думаю, Михел тоже к месту придется.

Богини замолчали. А мы задумались – и я, и Лотта.

А потом Лотта спросила:

– А сколько времени у нас тут еще осталось? Мне до родов, как я понимаю, чуть больше семи месяцев. И как вообще я с животом по той Земле бегать буду?

– Об этом позаботимся. Предполагаю, за месяц вы вопросы продумаете и отправитесь на Первую Землю, а там тебе придется процесс подбора людей, подготовки и перемещения их продумать и за пару месяцев до родов на Буян вернуться. Мы ведь понимаем, что человеку перед родами нужен «декретный» отпуск. А еще знаем – когда сроки подпирают, человек быстрее думает, не вдается в мелочи, а глобально мыслит.

– Нет, ну как я с животом буду на той Земле задание выполнять? Придумайте что-нибудь. Вся ваша помощь только в том и заключалась, чтобы меня в разные трудные ситуации ставить, смотреть, как я и Вероника выкарабкиваться будем.

– В чем-то ты права, красавица, но по-другому мы не можем. Единственное – с Ладой поговорю, она к материнству прямое отношение имеет, что-нибудь придумает. Уверена – поможет. А теперь нам пора. Думай, Лотта, думай, Вероника, как с этой задачей справиться. Скажу только, что Бог неспроста решил столь сложную задачу на женщин возложить – в последнее время многие из них более адекватно и активно себя ведут, чем мужчины. Вот даже такой великий человек с Первой Земли, как Тесла, озвучил про женщин такое: «Женщины добьются равенства, а затем и главенства не благодаря примитивной физической имитации мужчин, но благодаря пробуждению интеллекта. С самого начала истории подчинённость женщин приводила к частичной атрофии умственных качеств, которыми, как мы теперь знаем, женский пол наделен не в меньшей степени, чем мужской». И дальше: «Женский ум продемонстрировал способность ко всем интеллектуальным достижениям, на которые способны мужчины, и эта способность будет расширена. Средняя женщина будет не менее, а затем и более образована, чем средний мужчина. Женщины будут игнорировать прошлое и поразят цивилизацию своим прогрессом». Вот про материнство и пчел он, кажется, сильно преувеличил, такое сказать: «Постепенное освоение женщинами лидерства и новых областей деятельности притупит женскую чувствительность, подавить материнский инстинкт. Брак и материнство, возможно, начнут вызывать отвращение, и человеческая цивилизация все больше станет приближаться к совершенной цивилизации пчел».Так что в вас верят великие люди.Дерзайте, девочки. Если что по мелочам нужно – поможем, но основные решения за вами.

Они кривенько так нам улыбнусь – то ли сочувственно, то ли подбадривающее, и мы поняли, что они сейчас испарятся, поэтому быстро проговорили:

– Постойте, а что, моя голова теперь все время с двумя личностями существовать будет?

Морана резко обернулась и проговорила:

– Обещаю, если не найдем подходящего тела, я его хоть из снега вылеплю. Решим это. Вы о другом думайте. Прощайте.

И обе растворились в воздухе.

Карен иЛотта

Когда Макошь и Морана покинули нас, никто долго не мог начать разговор, так много информации свалилось на голову. Это предназначение и обида за то, что оно существует – все это мне надо принять и осмыслить. Говорили мне много всякого – мол, ты, Лотта, сама пишешь свою судьбу, родилась в ночь, когда правит богиня неписаных судеб, а тут – предназначение. Как эти две вещи совместить? Не совмещаются они у меня в голове. Главное поняла: богини или, как они сами себя называют, служебные духи, меня нашли, задачу озвучили, а теперь умывают руки – делай, как хочешь, мы не имеет права вмешиваться. Хороша стратегия. Посмотрела на теток: уж на что Гамаюн, как мне казалось, на все знает ответ, так и у нее на лице растерянность отражается. А что тогда про меня говорить? Потом начала считать.

Значит, у меня на продумывание плана и продолжение обучения на Буяне около месяца и около четырех месяцев на Первой Земле. Вероника хорошее слово подсказала, понравилось – дедлайн, крайний срок, за который должна быть выполнена задача. Спрошу-ка у нее совета.

– Соседка, с чего начинать будем, не придумала?

Вероника замялась – мы еще ни разу ни одной задачи вместе не решали, потом буркнула:

– Дай подумать, я еще не переварила услышанное.

Тогда спросила тетушек, что они об этом думают.

Алконост, оптимистка наша, сразу начала уговаривать: ты, мол, справишься, не могут просто так тебе непосильную задачу поставить, знают, значит, что сможешь ее выполнить. Но ничего дельного от нее так и не услышала – не утешения мне нужны сейчас, а совет, с чего начать.

Сирин вообще рыдать начала, не ожидала от нее такого. Сказала, что ее любимую деточку непосильным делом озадачили, а она внучков хочет, и совсем не рассчитывала, что мне в таком положении по разным весям носиться придется.

Гамаюн наконец явно собралась с мыслями и произнесла что-то дельное:

– Лотта, хорошо что ты или вы не впадаете в панику. Давайте думать логически. Времени у нас действительно мало. Мы с сестрами, как я поняла, не имеем права давать советы по непосредственному отбору людей, подходящих для переселения, способу, как и куда их перемещать. То есть выбор осуществляешь ты сама, но я могу посоветовать, как лучше подготовиться к выполнению этого задания. Также я помогу тебе первое время с перелетами на Первую Землю, это пока для тебя непросто. Скажу сразу: больше, чем раз в неделю, пространство между мирами пересекать не советую, беременным это вредно, тебе о детях заботиться надо. Надеюсь, с ними Лада поможет, в ее круг обязанностей решение семейных вопросов входит. Она в материнстве часто помогает людям.

Гамаюн немного помолчала и продолжила:

– Занятия будем продолжать. Будем летать на этот необжитый континент, осматривать его, а что еще надо сделать – подумаю.

Тут о мое колено потерся Кот.

– Лотта, крошка, сочувствую. Но могу дать дельный совет: тебе надо составить план и обозначить круг вопросов, которые надо будет решить, и в этом деле тебе все твои друзья пригодятся. Лишней мудрости не бывает. Проведете мозговой штурм, Лилит пригласить не забудьте, пусть ты ее не любишь, она толковое может подсказать. А еще перво-наперво тебе надо вопрос с Кареном решить. Тебе с ним надо поговорить. И нечего откладывать разговор, он отец детей и имеет право участвовать в решении некоторых вопросов. Когда в душе нет сумбура и любовных терзаний, и другие дела хорошо решаются. Пойдем-ка к глобусу, посмотрим, что он там делает.

Вот разговаривать с Кареном мне было даже более страшно, чем выполнять непонятно какое задание. Я начала было отбрыкиваться, на завтра переносить, но тут все окружающие сошлись в решении, что посмотреть-то на него в глобусе совсем не страшно, схватили меня и, можно сказать, силком повели к нему.

Я потыкала указкой в хорошо знакомое место на глобусе и начала разглядывать окрестности замка. Но никого не было видно.

– Так он, наверное, в доме, время-то там к обеду близится, – сказал Кот.

Я этому обстоятельству обрадовалась просто невероятно. Но тетки не позволили мне улизнуть – вопрос моей личной жизни их волновал основательно – и живенько так с радостью сообщили:

– Так у нас есть тарелочка с наливным яблочком. Покатаешь его по этой тарелочке и увидишь того, кого нужно. Сейчас принесем.

Кот мигом бросился в терем, а я обреченно села на скамью. Не удалось отложить дело. Ладно, посмотрю на него, он-то меня не увидит, а уж потом как-нибудь соберусь с духом и съезжу в гости, раз так надо. Но это же не сегодня.

Вскоре пришел донельзя довольный Кот с красивенькой тарелочкой, на которой лежало румяное яблочко. «Интересно, сколько лет это яблочко хранится и не портится? Или они каждый раз его обновляют?», – пронеслись в голове какие-то ехидные мысли.

Кот всучил мне средство наблюдения, и все уставились в эту тарелку, как завороженные.

– Мне так неудобно,– проговорила я.– Мешаете, дайте мне самой на него сначала посмотреть. Не понимаете, что ли, что я и так делать этого не хочу?

Мои родственнички отодвинулись на полшага, но так пристально смотрели на меня, будто и внутренности мои рассмотреть решили. Я покатила яблочко по тарелочке. Вначале ничего не было видно, а потом сквозь слой чего-то типа крема возникло лицо Карена. Слой крема, а может, и картофельного пюре был не очень большой, и Карен смотрел прямо на меня, держа в руках вилку, потом его лицо начало принимать совершенно обалделое выражение, а еще через минуту он начал улыбаться и махать руками, что-то радостно приговаривая.

От неожиданности я чуть тарелку не уронила и не разбила волшебный раритет, а кот сунул морду, глянул в тарелку и просто покатился со смеху.

– Лотта, твой Карен из такой же волшебной тарелки сейчас картошку ест и тебя видит, вот и удивился. Представляю, какой красавицей ты ему сейчас видишься через пюрешку-то.

Поняла, что это безобразие надо заканчивать, махнула рукой и перевернула тарелку. Щеки мои горели огнем, а я улыбалась дурацкой улыбкой от того, что Карен мне обрадовался. Глупые мы, это точно.

Вдруг услышала голос внутри головы:

– А он ничего, симпатичный, хоть через пюре и плохо разглядела, – веселилась Вероника. – Надо слетать к нему, он точно будет рад тебя увидеть. И перестань глупости себе придумывать, он не такой парень, чтобы забыть и разлюбить тебя за такой короткий срок. Вон ведь как махал радостно. А если серьезно, то сейчас важно, чтобы ты знала и понимала, что тебя любят, ждут и поддерживают. Поэтому давай, решайся – и полетели, времени у нас действительно мало. Иди быстро переодевайся и будем перемещаться, тетушки помогут. И не забывай, что я с тобой, поддержу, когда нужно, теперь от меня, наверное, не так скоро отделаешься. А так не бойся, подглядывать и подслушивать за вами не буду, уйду в подсознание. Обещаю.

Все окружающие тоже решили взять меня в оборот и стали подгонять и говорить, что надо, мол, поторапливаться, задач нерешенных много. А если, мол, в личной жизни у человека спокойно, то и любое дело у него легко идет.

Надела платье поприличнее и обреченно вышла к тетушкам.

Гамаюн сказала:

– Летать отныне будешь только сама, я пока рядом подстраховывать буду, все у тебя получится.

Место, где располагался дворец Карена, я могла найти и без глобуса, отлично представляла себе его. Тетушка пристроилась рядом. Я запретила себе думать о том, как меня встретит Карен, настроилась на перемещение и, к счастью, все получилось.

Тетушка не любила показываться людям без особой нужды, и поэтому на крыльце я оказалась одна, вернее, с Вероникой, но она как-то затихла, как будто ее и не было. И так неуютно стало, волнительно, сразу захотелось спрятаться. Ну что я скажу дворецкому, кто я, зачем пожаловала, позовет ли он Карена?

Но Карен как почувствовал мое появление. Он выскочил из распахнутой парадной двери совсем не в парадном виде, немного растрепанный, без мундира, махнул рукой выбежавшему за ним дворецкому, чтобы не мешал, и сразу бросился ко мне.

– Ты? Живая? Не отпущу больше! – были его первые слова, которые он произнес, прижимая меня к себе. – Как ты? Я думал, сойду с ума, от тебя ни весточки до сегодняшнего дня, а сегодняшняя весточка такая странная была, я тебя в своей тарелке увидел, думал, у меня галлюцинации начались от переживаний. Это действительно ты в ней была? Что произошло, почему пропала?

Я, согретая его вниманием, не могла отстраниться, понимая, как соскучилась, как мне его не хватало и какая я дура, что не прилетела к нему раньше и придумывала себе всякое.

Он прижимал меня к себе, целовал волосы, и я чувствовала, как дрожат его руки. Карен шептал мне в затылок:

– Лотта, я не могу без тебя жить, ты поверишь, не могу совсем. Жизнь занята какой-то ерундой – указы, отчеты, совещания. Все пустое, пустое без тебя. Ты не разлюбила меня, не забыла? Я тебе еще нужен, ну хоть немного? Нужен?

Я уткнулась лицом ему в ключицу и тихо сказала, переступив через все надуманное и несуразное:

– Нужен, очень нужен, я даже не могу сказать, насколько нужен. Но если бы ты знал, как все сложно и запутано, и я не знаю, что нас ждет впереди.

– Только не говори мне, что опять покинешь меня и пропадешь неизвестно куда и на сколько. Не говори, – отчаянно произнес Карен.

– Хи, нам нужно поговорить о многом, очень важном для меня. У тебя есть место, где бы мы могли побыть одни? – и почему-то покраснела, но быстро пришла в себя и продолжила. – Это очень серьезный разговор, важный не только для меня, не хочу, чтобы кто-то подслушал или помешал. Во дворце мне будет сложно обсуждать многие вещи.

– Конечно, есть место. Но туда надо ехать, пусть и недалеко. Пойдем, возьмем лошадей.

– Не надо. Скажи, где это, и я перенесу нас туда. А кстати, почему ты выбежал меня встречать?

– Что-то очень усердно толкало меня в спину, решил проверить.

«Наверняка тетушка,– подумала я. – Спасибо ей».

Хи рассказал об охотничьем домике, месторасположение которого мне было известно, и через минуту мы уже были рядом с ним. Я не стала заходить внутрь, а присела на скамейку рядом и думала, как начать наш разговор.