Текст книги "Рыба фугу по-русски"
Автор книги: Светлана Богданова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)
Глава 6
Ангелина торопилась. Чтобы выехать на шоссе, нужно полгорода пересечь, а потом еще пятьдесят километров тащиться. Начал накрапывать дождь, Ангелина включила дворники. Сухие резинки скребли по мокрому стеклу, размазывая грязные полосы. Елки-палки… Воду забыла залить! Пришлось останавливаться и вытирать стекло тряпкой.
Дождь усиливался. Ангелина выпачкала руки и подставила ладони, собирая прохладные капли. Ее куртка намокла. Руки замерзли. Стряхивая воду, Ангелика дышала в посиневшие ладони и озиралась вокруг.
С обеих сторон дороги подступали деревья. Поздней осенью даже белоствольные березы и золотистые сосны почему-то кажутся черными. А совсем недавно, да какое недавно – месяца полтора назад, Анатолий звал ее в лес за грибами вместе со своими друзьями-маньяками. Только ей не до грибов было, столько работы свалилось после летнего затишья. Однако и летом Ангелине не отдыхалось, ее клиенты не давали расслабиться: цепочка, составленная в мае, трижды грозила разорваться, но Ангелине удавалось виртуозно восполнять выпавшие звенья, и к концу августа сделка закрылась.
Как она гордилась своим мастерством и смекалкой: нос задирала до небес! Конечно, с летней сложной ситуацией могла справиться только несравненная Ангелина Громова! Все лавры и дивиденды – Громовой, остальные довольствовались случайными заработками, перепавшими от тех неудачников, которые вместо того, чтобы нежиться где-нибудь под солнцем тропиков, вынуждены были тратить заслуженный отпуск на квартирные мытарства.
А все жадность! Жаба душила поделиться жирным куском и взять сделку с кем-нибудь напополам. Глядишь, и выкроила бы пару недель на отдых. Анатолий приглашал к родственникам в Крым, с аквалангом поплавать. Зря отказалась. Но если честно, не в деньгах дело! Просто тогда она еще ничего не решила про Анатолия. Роман романом, а серьезные отношения требовали серьезного отношения.
Бух! Сердце Ангелины екнуло и ушло в пятки. С верхушки ели, продираясь сквозь намокшие разлапистые ветви, сорвалось крупное краснобокое яблоко и, отскочив от земли, подкатилось к ногам Ангелины. Господи, как напугалась! Но откуда яблоко на елке?! Науке пока неизвестны такие гибриды. Ангелина, как дурочка задрала голову, высматривая среди шишек перезревшие яблоки. Но елка есть елка, что еще может на ней расти…
Ангелина нагнулась, на лопнувшей при падении кожуре яблока виднелись крохотные дырочки, словно кто-то истыкал ее штопальной иглой. Из любопытства Ангелина взяла яблоко в руки. Елка немедленно отреагировала: осыпала землю шишками и корой, макушка закачалась, ветки задрожали от праведного гнева. Что за чертовщина?! Ангелина струсила и бросила яблоко под дерево. Елка одобрительно зацокала, через секунду по морщинистому стволу спустилась белка. Обняв громоздкое яблоко передними лапками, зверек несколько раз пытался прокусить жесткую кожуру. Наконец, ухватив добычу зубами, белка подтащила яблоко к корням дерева и, рискуя сорваться под тяжестью плода, полезла по стволу. Цепкие коготки еле-еле удерживали ее невесомое тельце, а пушистый хвостик балансировал, отклоняясь то влево, то вправо.
Ангелина боялась шелохнуться, словно от ее движения белка могла выронить яблоко. Она загадала: если зверек успешно завершит восхождение, Ангелина благополучно решит свои проблемы.
Бах! Яблоко грохнулось оземь и разбилось на куски. Цокающая белка грозно сверкала глазками-бусинками, будто осуждала Ангелину, возложившую на хрупкого зверька непосильную миссию: «Дескать, ты виновата, сама надрываешься и меня с толку сбиваешь!»
Легкими прыжками белка взмывала вверх, втаскивая разбившееся яблоко по частям. Вот так… Ангелина подивилась неожиданному обороту, усмотрев в этом знак судьбы. Не все сложное на самом деле оказывается неподъемным, а если проблема не решается разом, можно справиться с ней по частям.
Ей стало весело и грустно одновременно. Весело оттого, что забавный зверек преподнес урок оптимизма, а грустно оттого, что вспомнились родители, живущие на Волге. Да… И их Ангелина давненько не навещала.
Родители очень любили природу и, как только вышли на пенсию, сразу же перебрались за город, на дачу. Отец был заядлый грибник и ягодник. Он подолгу пропадал в лесу и всегда оставлял на пеньках кусочки хлеба или колбасы, яблоко или конфету – лесных духов задабривал.
Запасливая белка припрятала добычу, спустилась с ели и снова зацокала, встав на задние лапки. Ее огненная шерстка скрашивала унылый пейзаж и радовала глаз, как праздничный фонарик на фасаде серого дома. Ангелина решила вознаградить упорную труженицу, вспомнив, что в бардачке завалялся пакетик с арахисом.
Белка ждала. Когда Ангелина зашуршала целлофановой оберткой, белка навострила ушки и заводила носиком. Ах ты, хитрюга. Ангелина высыпала орехи в ладонь, присела на корточки и вытянула руку, предлагая белке угощенье. Отважная попрошайка мигом подскочила, ухватила зубами один орех, отскочила в сторону, проверяя не будет ли за ней погони, и спрятала трофей за щеку. Проникшись к Ангелине безграничным доверием, белка вернулась и начала деловито засовывать орехи в рот. Ее очаровательная мордашка заметно раздулась и стала еще забавней. Покончив с контрибуцией, белка посмотрела на Ангелину, оценивая, не перепадет ли еще какое-нибудь лакомство. Маленькая жадина сопела, почесывала коготками пухлые щечки, но не уходила.
У Ангелины занемели колени, она встала. Белка тоже приподнялась. Ангелина решила пошутить, засунула пальцы в рот и озорно свистнула. Белка метнулась к ели, взлетая по стволу огненной молнией. Праздничный фонарик погас, после пиршества осталась пустая обертка от орехов.
Дождик усиливался. Почувствовав, что продрогла до костей, Ангелина прыгнула в машину, включила печку и поехала дальше.
Владельцы загородного объекта, именуемого строением, расположенным в непосредственной близости от города, явно преувеличили достоинства предлагаемого к продаже жилища. То, что в распечатке отмечалось крестиком в графе вода, отопление и удобства, на деле оказалось примитивным колодцем, громоздкой печью и отхожим местом в виде скворечника во дворе.
Пятикомнатный дом с верандой занимал пол-участка. У Ангелины сложилось впечатление, что хозяева пристраивали помещения по мере увеличения материального благосостояния семьи. Сначала у них был небольшой дом с одной комнатой и верандой, потом они соорудили еще две клетушки по бокам. А позже, к единственно свободной стене центральной комнаты прилепили длинный барак, поделив его перегородкой на две половины. Результатом незапланированного почкования стало безвкусное строение в форме креста. Центральная комната, гордо именованная «холлом» была слепой – без окон, их отсутствие компенсировалось изобилием дверей: на веранду, боковые клетушки и вытянутый барак. Тут же в холле разместилась кухня с плитой на две конфорки и газом в виде привозного пятидесятилитрового баллона. Сами же хозяева – престарелые супруги – с удовольствием демонстрировали агенту обожаемое, но уродливое детище.
Ангелина поняла, что эти бабушка и дедушка, глядя друг на друга, видят себя такими, какими они были лет сорок назад. Счастливые супружеские пары не замечают старения, и все вокруг кажется им соответствующим тому времени, в котором они задержались.
– Скажите пожалуйста, – издалека начала Ангелина, – вы сами подавали заявку на продажу дома?
Старички не поняли вопроса.
– Вы звонили в наше агентство?
Они беспомощно посмотрели на Ангелину.
– Тут что-то не так, – догадалась Ангелина. – Давайте разберемся. Я агент по недвижимости, продаю дома и квартиры, – пояснила она, видя недоумение на их лицах. – Позавчера в наше агентство поступили данные на продажу вашего дома с подробным описанием строения и удобств. Продавец выставил цену, но она явно завышена. К тому же пик спроса на недвижимость за городом приходится на лето и весну, поздней осенью, при полном затишье, цены падают. В вашем случае я не могу принять заявку по такой стоимости, да и весной вряд ли найдутся желающие переплачивать.
Супруги молчали. Ангелина решила, что они огорчились по поводу сказанного.
– Единственное, что я могу вам посоветовать – отложить продажу до весны и пересмотреть цену. Если вы не доверяете мне, вызовите другого агента, но я думаю, результат будет тот же.
– Я не совсем понимаю, о чем вы говорите, – старик погладил руку жены. – Мы ничего не продаем. Мы думали, что вы от нашей дачницы Любаши. Она недавно навестила нас и попросила взять на постой подругу с ребенком. У малыша астма, а здесь воздух, сосны, озеро рядом.
Ангелина достала папку с документами и разыскала отпечатанную заявку.
– Ваша фамилия Голубевы?
– Голубевы, – подтвердил старик.
– Странно. – Ангелина вынула трубку и набрала номер диспетчера агентства. – Машенька, это Громова. Я на загородном объекте, быстренько проверь, кто принимал заявку от Голубевых на продажу пятикомнатного дома. Поищи, перезвоню через пять минут… Вы не беспокойтесь, – ей стало жаль растерявшихся стариков, – может быть девочки что-нибудь перепутали.
Ангелина и сама заподозрила ошибку: уж больно не вязалась завышенная цена и данные с тем, что она увидела.
– Ну что, Машенька, выяснила, а то у меня тут люди волнуются. Да, поселок этот, номер дома совпадает, фамилия тоже сходится… А посмотри-ка графу заявитель… Читай помедленнее, я записываю. Голубев Илья Андреевич, тысяча девятьсот шестьдесят четвертого года рождения… Стоп, Маша! Смотри теперь графу документы… Ага, я так и подумала – продажа по доверенности. Все, спасибо. Нет, ты ни в чем не виновата. Я позже объясню. Пока, Машенька. Вот и разобрались, – Ангелина повернула листок к старичкам. – Илья Андреевич ваш родственник?
– Сын, – у старика затряслись руки.
– А вас зовут Андрей?
– Михайлович, – испуганно ответил старик.
– Андрей Михайлович, позавчера ваш сын, с подписанной вами доверенностью, обратился в наше агентство и выставил дом на продажу.
– Я не совсем понимаю, – он снова погладил руку жены. – Нина почти не слышит, пояснил Андрей Михайлович. – Что все это значит?
– По закону ваш сын имеет полное право продать этот дом…
– Но мы с Ниной никого не просили… Мы не хотим… Мы сорок лет своими руками… – оправдывался старик.
– Сын просил вас подписать какие-нибудь документы? – допытывалась Ангелина.
– Да. Мы переводили пенсию на книжку, чтобы не ездить за деньгами каждый месяц, – подтвердил старик.
– А документы вы не читали?
– Зачем? У нас порядочный сын. Он хорошо зарабатывает, заботится о нас, навещает каждый выходной, лекарства разные достает. Илюшенька нас к себе звал, но мы с матерью этот дом не оставим.
– Вам необходимо поговорить с сыном, иначе мы вынуждены будем обратиться в нотариальную контору и аннулировать доверенность. Документ выдан незаконно, без вашего согласия. У Ильи Андреевича могут возникнуть серьезные неприятности.
– Пожалуйста, не надо, – заступился за сына отец.
– Нужно, чтобы Илья Андреевич в ближайшее время явился в агентство, – Ангелина хотела распрощаться со стариками, но за окном послышался шум подъехавшей машины.
Сквозь искаженные от стекающих ручейков стекла веранды она увидела новехонькую черную «ауди», из которой вышел упитанный мужчина презентабельного вида. Ангелина догадалась, что это разоблаченный продавец дома – Голубев Илья Андреевич. Чтобы не тревожить стариков, она вышла ему навстречу.
– Ну и что теперь прикажете с вами делать? – Ангелина угрожающе потрясла папкой с документами перед его носом.
– Тише, тише, а то папа услышит, – зашикал Голубев.
– Вы бы раньше за родителей переживали. К сожалению, ваш отец уже все знает, – Ангелина отыгрывалась за неудачный день.
– А что мне делать?! – взвился мужчина, переходя на истеричные нотки. – Они себя в могилу вгонят с этим домом! Мать простыла, лечилась, как у них принято, народными средствами, пока не оглохла от осложнения.
– И вы решили их обмануть? – Ангелина не понимала, зачем обеспеченному человеку понадобилось продавать дом. – Можно же найти какой-нибудь выход.
– Вы вправе меня осуждать, – он взял себя в руки и успокоился, – но я все перепробовал, – поежившись, Голубев приподнял воротник пальто. – Уделите мне несколько минут, раз уж встретились. Давайте поговорим в машине.
Из сочувствия к старикам Ангелина согласилась.
– Доверенность на ведение сделки получена незаконно, вы дезинформировали агентство недвижимости…
– Простите, как вас величать? – слегка высокопарно перебил ее Голубев.
– Ангелина Громова.
– Госпожа Громова, я достаточно компетентен в казуистических тонкостях. Эти факты недоказуемы. Мой нотариус подтвердит законность доверенности, тем более что подпись отца подлинная. Но я не хочу конфликтов, по сути – вы правы.
– К чему тогда наш разговор, господин Голубев, – в тон ему ответила Ангелина.
– Илья. Меня зовут Илья. А как ваше имя?
– Ангелина. Но для вас – Ангелина Станиславовна.
– А вы знаете себе цену, Ангелина Станиславовна. На вас сложно произвести впечатление, хотя ко мне женщины обычно питают доверие… Я очень трепетно отношусь к своим родителям, – продолжил он после кратковременной паузы. – Они труженики и заслуживают глубокое уважение. Мне они дали блестящее образование, за что им мое сыновнее почтение. Но этот дом!.. Всю жизнь, сколько себя помню, они строили и ремонтировали, строили и ремонтировали! Но время неумолимо… Фундамент прогнил, ремонт не имеет смысла. Я предлагал снести дом, а на его месте построить новый… Не согласились. Предлагал в город переехать… Не согласились. Даже зимуют в нем. Водопровод провести не захотели. Мне гвоздя не дают вбить в его стены.
– Тогда позвольте полюбопытствовать, – не сдавалась Ангелина, – если этот дом так вам ненавистен, почему вы цену заломили?
– Я??? – Голубев подпрыгнул, как ужаленный. – Повашему полторы тысячи долларов – завышенная цена?! Я, конечно, не нищий, но дешевле только даром, все-таки участок десять соток. Я-то надеялся, что даже осенью от покупателей отбоя не будет.
– У меня в заявке записано пятнадцать тысяч, – порывшись в бумагах, Ангелина продемонстрировала Голубеву переписанные данные.
– Моя дорогая, – Ангелину передернуло, – не злитесь. Давайте позвоним в ваше агентство и проверим, кто кого вводит в заблуждение.
Голубев перелистал записную книжку, отыскивая номер агентства.
– Я могу вам подсказать, – предложила Ангелина, – двести…
– Нет, – резко оборвал ее Голубев, – Я все привык делать самостоятельно, заодно, проверю правильность номера. Вдруг я ошибаюсь, хотя я чрезвычайно педантичен в таких вопросах.
– Вот разъякался, – подумала Ангелина, – индюк спесивый.
Она действительно злилась, потому что клиент демонстрировал профессионализм высшего класса.
– Будьте любезны, – вежливо обратился он, набрав номер со своего мобильника. – Моя фамилия Голубев. Проверьте, пожалуйста, за какую стоимость выставили на продажу мой дом. А то у нас с госпожой Громовой возникли разногласия. Нет, я не буду перезванивать, я подожду…
Ангелина почувствовала себя двоечницей, не выучившей урока и опозорившейся перед всем классом возле доски.
– Да, да, да, все правильно. Нет, у меня к вам нет никаких претензий. Будьте любезны, я передам трубочку Громовой, повторите это лично для нее, – Голубев подал трубку Ангелине.
– Гелечка, – услышала она голос диспетчера Маши. – Полторы тысячи долларов.
Ангелина дала отбой.
– Вы убедились?
– Да, к сожалению, я вынуждена попросить у вас извинения за мою оплошность. Но это не меняет сути дела, я должна оповестить начальство об открывшихся фактах. Мы блюдем репутацию агентства и снимем ваш дом с продажи, – настаивала на своем Ангелина. – Я считаю разговор оконченным, к тому же я очень тороплюсь. – Она распахнула дверь «ауди».
Промокшие супруги стояли на пороге дома. Они, как дети, держались за руки. Увидев Ангелину, Андрей Михайлович бросился к ней, преграждая дорогу.
– Умоляю, пожалейте Илюшеньку, – уговаривал старик. – Он для нас упрямцев старался. Бог с ним с домом! Продавайте! Только Илюшеньку не трогайте…
– Папа, мама, вы же промокли! – Голубев выскочил из машины, снял с себя пальто и накинул на плечи отца. – До свиданья, Ангелина Станиславовна, приятно было познакомиться, надеюсь на скорую встречу. Проводить не могу, сами видите, – он развел руками и, обняв родителей, ушел с ними в дом.
Какой позор! Не просто позор, а позорище! Ангелина корила себя за невнимательность. Неужели она пропустила запятую и неправильно списала цену. Вот балда! А может, Маша ошиблась? Но вряд ли… Маша очень аккуратна и честна. Она бы призналась, если бы была виновата.
Выруливая на шоссе, Ангелина уже сомневалась в том, стоило ли ей ехать к отцу Константину. День не задался. Все летит в тартарары. Однако возвращаться ни с чем, когда до цели всего двенадцать километров, глупо. С Катей так или иначе тоже придется что-то решать. Если не мешкать, можно обернуться засветло.
Где ж эта улица, где ж этот дом? Ангелина повторяла слова старой песенки с любимой маминой пластинки, которую помнила на память. Да, пора навестить родителей, а то получится как у Голубева. Теперь она его понимала: ее родители тоже не хотели к ней переезжать. Решено, разберусь с Катей и махну на Волгу…
Замечталась, чуть поворот не прозевала. В поселке всего две улицы, не хватало только заблудиться. А дорога-то, а дорога, не дорога, а болото! И как это по ней дорогие гости на иномарках подплывали. Ангелина разогналась, насколько это было возможно, и машина, завывая, проскочила опасную лужу.
Дом отца Константина располагался за высоким забором на отшибе, между ним и соседним домом пустовал заброшенный участок, превращенный в свалку. Ангелина подъехала и осмотрелась: тишина, словно все вымерли. Но она знала, что это впечатление обманчиво. В деревнях принято подглядывать и подслушивать, своего рода провинциальный этикет.
Ангелина прошла вдоль забора, сквозь щели виднелся заросший сад, толкнула калитку, заперто изнутри.
– Эй! – крикнула Ангелина. – Есть кто дома? Отец Константин, откройте!
Тишина.
– Отец Константин, мне нужно с вами поговорить, – тщетно надрывала она голосовые связки.
– Ты, пичуга, чего рассвистелась, – из окна дома напротив высунулась первая разведчица. – Нет его, нет, – окно захлопнулось.
Как это нет его?! Калитка закрыта изнутри, забор высокий – не перелезть, не воспарил же он в самом деле. Ангелина заподозрила разведчицу в сговоре с противником и направилась в ее двор.
– А ну, стой, – тетка выскочила, словно поджидала ее за дверью. – Какие вы городские нахальные! Чуть что, все сюда прутся, а я не справочное бюро, бесплатных справок не даю! – Тетка старалась, испытывая удовольствие от разыгрываемого спектакля для невидимых зрителей.
– Я могу заплатить за справку, – предложила Ангелина.
– Нет, вы слыхали, люди добрые, какая богачка выискалась! – Люди добрые, конечно же, все слыхали. – Купить меня хочет! Ну и нахалка!
– Да что вы, тетенька, меня так позорите, что я вам сделала, – Ангелина обиделась и пошла к машине. – Ну, Катя, подвела меня под монастырь…
– Катя? – чуткое ухо разведчицы уловило волшебное слово. – Что случилось с бедной девочкой? – тетка вмиг подобрела, превратившись из злющей ведьмы в приветливую крестьянку. – Это от Кати, – громко оповестила она примолкших зрителей. – Вы заходите в дом, заходите. Что ж сразу не признались, что вы от Кати…
– А вы были знакомы с Катей? – спросила Ангелина, обрадовавшись хоть какой-то информации.
– Бедняжка так страдала в рабстве у этого чудовища! – тетка театрально вздохнула и закатила глаза.
– Но мне казалось, Катю никто не принуждал…
– Что вы можете знать! – тетка беспардонно перебила гостью. – Этот шарлатан людям мозги пудрит. Жулик он, таких сажать надо. А дурачки разные все ездили к нему и ездили… Мы после Катиного отъезда яму посреди улицы раскопали, чтоб народ отпугнуть. Так ему богатеи городские за домом персональный асфальт проложили и шлагбаум поставили, чтобы только он дорогой пользовался.
– А яму-то почему не засыпали? – спросила Ангелина. – Неужели самим не мешает?
– Мешает, еще как мешает, – согласилась тетка. – Но ради доброго дела и пострадать не грех, если хоть одна живая душа вернется на путь истинный. Первый-то раз все по этой дороге едут… Смекаешь?
– Хитро, – Ангелина похвалила смекалистых «сусанинцев». – Ну, а что вам Катя рассказывала?
– А вы ей кто? – насторожилась тетка.
– Родственница, – соврала Ангелина. – Ваш отец Константин устроил ее на работу в богатый дом. У Кати теперь большие неприятности. Вот я и приехала с ним поговорить. Если ничего не выясню, завтра напишем заявление в милицию.
– Давно пора, давно пора, – поддакнула тетка. – А Катенька-то ваша агнец невинный. Этот злодей ее голодом морил, а у самого небось денег куры не клюют. Так я по-соседски, когда его не было, угощала девчонку. Но она слова плохого про него не сказала – боялась сильно. Застращал ее нехристь бородатый. Он и забор-то какой выстроил, чтоб от людей свои черные делишки скрывать. И участок соседний у председателя купил, говорят тройную цену дал, для того, чтоб рядом никого не было. Только все одно – не любят его здесь! И если вы его не посадите, слово даю, спалят!
– Вы сказали, за его домом есть другая дорога? – переспросила Ангелина, поглядывая за окно.
– Дорога-то есть, но шлагбаум ты не откроешь. Он его кнопкой из дома поднимает.
– Значит, мне и обратно через лужу предстоит переплывать.
Тетка покатилась со смеху:
– А вчера сам фон-барон чуть не утонул. Мужики со шлагбаума железки поскручивали для утиля, он сунулся домой, пык-мык, не попасть. Мы так обхохотались, когда его машина в грязи буксовала. Уж как мы молились, да видать ему черти помогали, – выехал, гад!
– Вчера? – вспомнив о том, что Катя тоже появилась вчера, переспросила Ангелина.
– Да, вчера. Он не один приехал, с другом. Сам-то он на ногах держался, а друг как сноп заваливался, вот как надрались! У-у, пьянчуги! А еще святошей себя объявил…
– А когда они уехали?
– Вот чего не знаю, того не знаю, – сокрушалась разведчица. – Он парня вокруг забора в дом тащил, потом машину через грязь куда-то отогнал. Всю ночь в окнах горел свет, такую иллюминацию я первый раз наблюдала, наверное, пьянствовать продолжали. А с утра – ни слуху ни духу.
– Так, может, они до сих пор не протрезвели, – допустила Ангелина.
– Сомневаюсь я, – делилась догадками тетка. – Сегодня спозаранку его фифочка на блестящей машине приезжала.
– Тоже по луже?
– Нет. Она с той стороны подъехала, я видела только, как эта дамочка вокруг забора крутилась. Если он ее не впустил, значит, его точно не было дома!
– Почему вы думаете, что она на машине приехала, а не на электричке, – уточнила Ангелина.
– Милая, – назидательно вещала тетка, – такие дамочки пешком не ходят, у нее шуба до пят – по земле волочится, и каблуки, как рога у моей козы. Она подъехала и долго бибикала с той стороны, а потом уж к калитке прибежала.
– Ой, темнеет, – спохватилась Ангелина. – Спасибо вам большое. Я все-таки тоже обойду дом, зря что ли ехала…
– Ну-ну, до свиданьица. Катеньке от меня привет передавайте, – разведчица проводила ее до калитки и осталась ждать на посту.
Сквозь плотно пригнанные доски забора дом в глубине сада был едва различим. Ангелина дошла до шлагбаума – действительно неподъемная штука. В кустах за ним виднелся синий джип, заляпанный грязью, с выключенными фарами и без водителя. На всякий случай Ангелина подергала ручки дверей – закрыты, потрогала капот – холодный. От шлагбаума до ворот – метров пятьдесят, поэтому, наверное, отец Константин во вчерашнем подпитии через лужу рискнул ехать, боялся друга не дотащит.
Прислонившись лбом к шершавым доскам ворот, она рассматривала асфальтированный двор. В боковом сарайчике, вплотную пристроенном к дому, квохтали куры. Вспомнив рассказ о петушином бое, Ангелину осенила безумная мысль – залезть в курятник и отыскать белого петуха. Если Катя не лгала – на птице должны остаться какие-нибудь отметины.
Ангелина перевернула багажник в поисках орудия взлома. Монтировка оказалась самой подходящей. Вооруженная и на случай проникновения, и на случай самозащиты Ангелина почувствовала уверенность и решимость установить истину. Поддевая монтировкой доску за доской, она нашла слабое место в заборе, подпихнула монтировку под дерево, налегла всем телом и оторвала доску. Дырка получилась хоть и не очень широкой, но протиснуться можно. Не медля ни минуты, Ангелина проникла на вражескую территорию.
Той же монтировкой она сбила замок с курятника. Дверка распахнулась, птицы разбежались по двору. Белого петуха среди них не было – только куры. Вот и верь после этого людям! Ангелина зашла в курятник, вдруг раненый петушок где-нибудь затаился. В стене напротив имелась дверь, ведущая в дом.
Чуть поколебавшись, Ангелина с монтировкой наперевес толкнула дверь. За дверью обнаружился коридор. Что делать? Сердце колотилось как бешеное. Адреналин повелевал идти.
Коридор привел ее в дом. Ангелина толкнула еще одну дверь, тоже незапертую, и попала в проходную комнату. Странный запах, похожий на больничный, вызвал легкую дурноту. Наверное, какие-нибудь чересчур пряные благовония. Ангелина отчетливо различила камфару и ладан, но сладковато-тлетворный душок чего-то крайне отвратительного заполнял помещение. Зажав нос пальцами, взломщица заскочила в другую комнату.
По аскетичному убранству она определила, что здесь обитал сам отец Константин. Видимо именно в эту комнату Кате вход был строго запрещен. В полумраке Ангелина рассматривала логово отшельника, претендующего на лавры святого великомученика. Ничего лишнего: жесткая панцирная кровать с тонким матрацем, серым постельным бельем и колючим шерстяным одеялом, полка с книгами над изголовьем, лампочка без абажура под потолком, возле окна старый письменный стол, покрытый оргстеклом. На великие злодейства нет и намека: ни черепов животных, ни культовых принадлежностей. Однако, как и предполагала Катя, в комнате также не было ни икон, ни лампад, ни церковных книг.
Ангелина робела и не включала свет, опасаясь разоблачения. Она отодвинула занавеску, чтоб хоть что-то разглядеть, и обнаружила под оргстеклом фотографию. Снимок запечатлел группу людей, но головы трех человек были обведены красными кружками. Вынув фотографию, Ангелина увидела, что вместо лица у одного из мужчин зияла дырка, будто кто-то в запале ткнул в него острием карандаша. Ангелина перевернула снимок – без даты, без подписи.
В глубине дома скрипнула половица. Взломщица кинулась вон из комнаты с фотографией в руке и вдруг оторопела: навстречу, фонтанируя кровью из обрубка шеи, бежал обезглавленный белый петух. Ангелина завопила, как резаная. Петух бил крыльями и подскакивал, словно собирался ее атаковать. Стукнув взбесившуюся птицу монтировкой и отбросив тушку, Ангелина бросилась бежать. На мгновенье ей показалась чья-то тень, метнувшаяся в сторону, но ноги сами несли ее прочь из жуткого дома.
Она, как ракета на орбите, облетела вокруг забора, запрыгнула в машину и рванула с места, забрызгав грязью спешащую к ней тетку-разведчицу. Дав газу, Ангелина вылетела на середину лужи и прочно застряла в самом глубоком месте. Колеса буксовали, разгоняя ВОЛНЫ, НО машина только дергалась и увязала еще сильнее. Двигатель взревел, захлебнулся грязной жижей и заглох. Ангелина сидела ни жива ни мертва. Ее взгляд был прикован к зеркалу заднего вида. Но погони не было, только тетка стояла посреди дороги, выпачканная с головы до ног.
Ангелина прислушалась, волны плескались о двери машины. Открутив ручку окна, Ангелина высунула голову наружу и поняла, что в такую переделку она еще никогда не попадала.
