Текст книги "Жена Сатана (СИ)"

Автор книги: Светла Литвин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

‌‌‍Глава шестнадцатая

Эльвира

Не вовремя, конечно, Костя встал в позу. Хотела поработать и спокойно собраться, но мне никак нельзя было оплошать. В итоге я в мыле носилась по торговому центру от отделов с нижним бельём до отдела с электроникой.

Взять свой ноутбук, как я хотела было теперь невозможным. Пришлось покупать не только кружевные трусы с чулками, но и компактный макбук. Мысли при его приобретении были просты.

Перед отъездом в аэропорт я укажу супругу на свой ноутбук. На то, что он остаётся дома, тем самым получу на свой внезапно обнулившийся счёт пару или даже десяток очков. Новенький макбук тем временем отлично уместится в ручной клади, и я без подозрений провезу его.

Соблазнить мужа уже на месте не составит труда, а когда он окончательно разомлеет я смогу поработать. Смогу и он мне слова не скажет, да ещё при родителях. Да и вовсе ему там будет не до меня.

Родственников у Кости тьма. Они хоть и живут далеко и практически не общаются, а всё равно все притащатся повидать братика, племянника, двоюродного внука, одноклассника и так далее. С днём рождения не поздравят, но в гости к Костиным родителям напросятся, прознав, что он в городе. Мне, собственно, от них всех было ни холодно ни жарко, кроме одной занозы в заднице.

Троюродная или хрен знает какая, почти десятая вода на киселе, Костина сестрица Таня. Она как чёрная плесень. Где ни появится, чего ни коснётся там сразу хочется помыть и обработать, а лучше просто сбежать. Её поганый язык мелет чушь без передышки, и она даже не замечает, как сама себе противоречит. Мне хватило нашего минутного общения ещё в первый приезд к Костиным родителям, чтобы выработалась стойкая неприязнь к этому существу.

В голове не укладывалось, как и почему её до сих пор терпят и впускают в дом. Встречи с этой кучей дерьма Таней я опасалась, пожалуй, больше, чем Костиных угроз о разводе. Переживала, что не выдержу, наступлю в неё и она будет вонять все две недели отпуска, отравляя мне жизнь. Да, именно мне. Почему-то другие и Костя в том числе не замечают, как она себя ведёт, либо же делают вид, что не замечают злобной и назойливой родственницы.

Сделав все стратегически важные покупки, я из-за воспоминаний о Таньке вышла к парковке в дурном настроении. Хотелось помыться и не в душе, а в ванной с пеной и резиновыми утками. Именно это желание поспособствовало моей расторопности. Домой я чудом добралась за двадцать минут вместо средних сорока. Кости дома не оказалось, пришлось самой вскрывать бутылку вина.

Вообще, при планировании беременности я, как честная потенциальная мать, даже не нюхала алкоголь. Но навозная кучка Танька одними воспоминаниями о себе, подвела меня к бутылке. Решительно налила полный бокал, в надежде дождаться мужа хотя бы с половиной. В этом действии был умысел, я должна была убедиться, что он просто бесится и никакой развод ему вовсе не нужен.

Придёт домой, обязательно заглянет в ванную комнату и увидев бокал с вином в моих руках, разъярится. Так и вскроется его очередная провокация.

Пребывая именно в таких надеждах, я набрала ванну горячей воды и расслабилась в ней, попивая прохладную Костасеру. Минут десять балдела в обнимку с надеждами, и вместо мыслей о работе, думала, как бы заманить мужа к себе. Чтобы он потёр спинку и потискал за бока и другие части тела. Но он явился и походя разбил все мои надежды и мечты, торопливо намыливая руки возле раковины.

– Ты вещи собрала? – холодно спросил Костя, не обратив внимания на бокал вина в моей руке, – Я хочу сразу в багажник чемоданы спустить, чтобы утром не таскаться. – пояснил он, смывая пену с рук.

– Чемодан стоит в гардеробной, можешь уносить. – хотела правда доложить пакеты из Дикой орхидеи, но так даже лучше, кружевами прикрою макбук в сумочке.

– Отлично. Долго не засиживайся, будить тебя утром не стану. Если проспишь, значит не летишь. – он безразлично посмотрел на меня через зеркало и вышел.

Ни замечания о вине, никакой реакции на мою наготу, которая буквально вчера сводила его с ума. Хотя нет… не вчера. Напрягла память и вспомнила, что вчера я его как раз отшила, вносила по одному важному делу правки и совсем было не до секса.

Вспомнив про это, я сразу расслабилась. Он просто дуется за вчерашний мой отказ.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​

‌‌‍Глава семнадцатая

Эльвира

Следуя Костиному совету, я быстро пособирала необходимые мелочи и легла спать ещё до десяти вечера. До одиннадцати супруг и сам шуршал по дому, а потом затих. Где-то в квартире затих гад и это где-то не было нашей супружеской спальней. Не знаю спал ли он, гордость не позволила мне пойти и проверить, а может быть вернуть его на ложе, но я полночи не сомкнула глаз. Как водится, вымотавшись дурными мыслями заснула под утро и в бессознательном состоянии отключала все будильники. Даже не вспомнила, как это натворила. Как-то.

– Чёрт! – подорвалась с кровати тогда, когда можно было уже не рыпаться.

Костя, как и обещал, уехал и не разбудил меня, но в прихожей на комоде оставил мой билет на самолёт и документы. Специально оставил, чтобы смотрела на них и локти кусала.

Я уже никак не могла успеть, но отчаянно напялила заготовленный заранее костюм. Матерясь при этом и проклиная себя. Не могла выбрать что попроще, обязательно юбку и жакет, под который нужна блузка с кучей пуговиц. Выскочила из квартиры словно чёрт из табакерки наплевав на водные процедуры и макияж, а чистку зубов заменив мятной жвачкой.

Сумка била меня по бедру пока я неслась к парковке. Успеть было невозможно, и не потому, что Москва уже встала местами. Просто посадка была в девять утра! В девять! А я проснулась без пятнадцати и не восемь, а девять! На что я надеялась? Не знаю, но остановиться я уже не могла и правильно сделала.

Что рейс был задержан узнала уже в аэропорту. Прошла регистрацию отдельно от мужа, что мне было даже на руку и встретились мы с ним в зале ожидания посадки.

– Успела всё-таки? – хмыкнул он, когда я плюхнулась рядом.

От спешки сбилось дыхание и ноги гудели от шпилек. В этом я тоже оказалась идиоткой, надо было брать пример с мужа и лететь в кроссовках.

– Так торопилась, чуть в аварию не попала. – словно невзначай произнесла, пытаясь привести Костю в чувства.

– Надеюсь, машина цела, потому что я её ремонтировать не стану. – сухо произнёс, не поведя даже бровью.

Как будто ты это когда-то делал… Естественно, не произнесла этого вслух, а лишь подумала.

– Дорогой, присмотри, пожалуйста, за сумкой. – попросила любезно Костю, пристраивая сумку с ноутбуком и нижним бельём на сидение рядом, – Пойду в дамскую комнату, а то даже умыться не успела. – подтянула хвостик, и получив от мужа хмурый кивок, направилась в туалет наводить марафет.

На самом деле я несколько хотела себя в порядок привести, сколько мне нужна была передышка. Посмотреть на себя в зеркало и ещё раз решить, готова ли я бороться за наш хреновастенький брак.

Промелькнула мысль, что хорошее дело браком и не назовут, но мысль о необходимости развода угнетала куда больше. Не смогла представить, что мы с Костей не помиримся, как уже было сотни раз, а разъедемся. Всё-таки между нами было больше страсти и любви, нежели недомолвок. Стоя в туалете аэропорта и глядя на своё лицо, я приняла стойкое решение бороться за мужа.

Родим ребёнка, заведём собаку, кажется, её он тоже хотел.

Когда вышла из дамской комнаты, хотелось выпить кофе, но я себе отказала в этом удовольствии. Руки дрожали, могла кофе расплескать, и Костя, не дай бог, заметит мои нервы. С тоской глянув в сторону кофейных автоматов, вернулась к мужу.

Мне хотелось сесть к нему на колени, обнять его крепко за шею и пообещать, что всё будет хорошо. Честно не только пообещать, но и по возможности выполнить своё обещание. Но я не стала этого делать, села рядом, поставив сумку на колени. Во мне не было уверенности, что он не оттолкнёт на людях. Пусть это если и произойдёт, и он точно решил расстаться, то пусть это случится где-то в более уединённом месте. Избежать унижения, конечно, не выйдет, но хоть уберегу себя от позора.

– Зачем ты летишь? – спросил Костя, после минутной паузы, – Занималась бы своим Петровым в Москве, и не тянула бы кота за яйца с разводом. Или ты решила испортить мне встречу с родными и отдых напоследок? – его абсолютная невозмутимость била по нервам и мне сложно было сдержать эмоции, но вокруг были люди и я побоялась их проявить.

Не могла допустить, что всё решиться именно в эту минуту и Костя полетит к родителям один, а у меня не останется шанса всё исправить. Нереально было поставить точку.

– Я не собираюсь работать Костя, я же обещала тебе. – промурлыкала ласковой кошкой, заглядывая в бесстрастные голубые глаза супруга.

Хотя на самом деле мне хотелось забыться где-то одной в укромном месте. Но, с другой стороны, я понимала, что это тоже не выход. Сдаться, сложив лапки, было не по мне и выиграть тоже хотелось. А пореветь можно и после победы.

– Ты оплошала Эльвира. Забыла, какой картой оплачивала вчера покупку в магазине электроники? – на лице Кости не было никакого возмущения или явного презрения, это вовсе не было укором, да и на выяснение отношений не было похоже.

Он просто признался, что знает и оправдаться я не успела. Объявили посадку на самолёт и первым кто устремился к телетрапу.

Чёрт! Я перепутала карты! Я же хотела оплатить нижнее бельё семейной картой. Знала, что он получит сообщение о покупке и надеялась, что его это хоть немного успокоит. Даже не сомневалась, что разводиться он передумает ещё до того, как мы сядем в самолёт.

Но даже после того, как мой коварный план полетел коту под хвостик, я не теряла надежды. Ну или не впала в отчаяние. Всё-таки две недели вместе в одном доме это не сможет оставить Костю равнодушным.

А пока мне только и оставалось поспевать за обиженным мужем, и зря тащит с собой сумку, в которой лежал новенький макбук. Стало ясно уже, что это не шантаж и не шуточки, не обида со стороны Кости, а волевое решение. Со страхом поняла окончательно, что из-за своего эгоизма я могу по-настоящему потерять свою собственную семью. Маленькую, состоящую из нас двоих, так не успевшую разрастись до третьего члена семьи, но… На глаза навернулись слёзы, я совершенно не готова всё терять. Хотелось догнать Костю и стукнуть его сумкой по голове, чтобы он пришёл в себя и стал прежним. Чтобы ему, как и мне нужна была наша семья, а не развод.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​

‌‌‍Глава восемнадцатая

Константин

Весь полёт изображал спящего и не мог перестать корить себя за то, что любопытство взяло надо мной верх. Не стоило заглядывать в Элину сумку, тогда долетел бы до родителей относительно спокойно. То, что я в сумке Эльвиры увидел одновременно огорчило, позабавило, разозлило и возбудило к тому же. Последние до одури. Идиотское ощущение, когда одновременно и злость берёт и тут же похоть угрожает порушить все планы. И так вчера было сложно сдержаться при виде обнажённой жены в ванной, а сейчас хотелось сделать то, от чего вчера отказался. Но, стиснув зубы, я держался и готов был пойти до конца. Стоило встряхнуть Эльвиру, дать понять ей, что грозящий нам развод – это не шутки, и мы всё можем потерять.

Я был уверен, что если этого не сделать, она так и не расстанется со своей чёртовой работой, задвигая меня место эдак на десятое. И о ребёнке хотя бы одном можно по-прежнему даже не мечтать. Вчерашние мифические надежды, что новенький бук супруга не возьмёт растворились в воздухе аэропорта. Собственно, содержимое Элиной сумки убедило меня что я на правильном пути. Необходимо только дожать Эльвиру и получить желаемое.

Все ставки были на то, что она меня любит не меньше, чем я её и испугается, когда поймёт, что может потерять. Но наличие этого нового бука в её сумке порождало во мне злость и страх. Злость от того, что ей неймётся и страх от мыслей что ей плевать. Что для неё все мои заявления шуточки и даже если наш развод состоится, она не больно то и расстроится. Возможно, огорчится из-за того, что ей зря пришлось отложить дела с Петровым.

– Кто нас встретит? – ласково спросила Эльвира, когда самолёт приземлился.

Весь полёт мы не разговаривали, потому что я типа спал, не желая разбираться при посторонних и вовсе не желая разбираться. Но сейчас ощутил, что меня ждут вовсе не разборки, а поток вопросов от жены касаемо её комфортной доставки до места и размещения. Несмотря на её косяк с буком, она и бровью не повела.

– Мама, вероятно, а может быть и папа. – ответил сухо и поторопился покинуть салон самолёта раньше жены, не обращая внимание на её сумку.

Кружевное бельё я может быть ещё и помог ей нести, но вот потенциальную причину угрожающего развода ни в жизни! Ни за что и никогда!

Встретила нас мама и бабушка. И они так были рады меня видеть, что не заметили моей холодности по отношению к Эльвире.

– Здравствуй, дорогой мой! – мама обняла первой и радость встречи ненадолго отбросила все мои дурные мысли о разводе.

– Здравствуйте, Полина Дмитриевна, Ксения Александровна. – Эльвира миленько улыбнулась моим маме и бабушке, не решаясь на объятия.

Хотя она всегда вела себя с ними отчуждённо. Словно они чужие.

– Привет. – мама, уступив меня бабушке, лишь помахала Эльвире, стоящей в сторонке.

Думаю, если бы Эльвира не вела себя так, мама бы и её была не против обнять. А уж бабушка тем более.

– А Станислав Сергеевич где? – спросила Эльвира.

Отец мой её тоже мало интересовал, она и имя его не сразу запомнила. А этот вопрос прозвучал лишь оттого, что ей было неловко стоять в сторонке молча.

– На пасеке, сезон же. – дружелюбно ответила бабуля, – Пойдёмте. Да у нас в машине и места на всех не хватило бы, а я не могла ждать лишних два часа до встречи с внуком! – она крепко прижалась ко мне, поцеловал её в макушку, и мы направились в сторону машины.

Эльвира шла за нами, и сама тащила свою сумку с чемоданом. Мама с бабушкой так рады были меня видеть, что не обратили на это никакого внимания. Хотя, меня грызла совесть, я не хотел всё же, чтобы Эльвира надрывалась. Но и предлагать ей помощь после её выходки с буком и нарушенного обещания я не был готов. Вот если бы мама или бабуля сделали замечание…Тогда помог бы. Но только после замечания, чтобы Эльвира не восприняла этот жест как знак внимания.

– Почему два часа? – уже у машины спросила Эльвира, когда я всё же помог ей уложить чемодан в багажник, – До вашего дома же ехать от силы двадцать минут. – резонно заметила она, с тревогой в голосе.

– Мы не живём сейчас дома. В доме идёт ремонт, сняли полы. А до пасеки добираться как раз два часа. Плюс минус. – весело ответила бабуля, а я поймал гневный взгляд Эльвиры, но сделал вид, что не замечаю.

Уж кому злиться, так точно не ей.

– Почему ты не сказал, что мы будем жить на пасеке? – шёпотом спросила Эля, когда уже ехали к пристани.

Я же так был увлечён родным городом, чистыми малолюдными улочками, ровными домиками, что не поспешил с ответом. Пока подбирал слова Эльвира разозлилась не на шутку и стукнула меня со всей дури в плечо.

– Ауч… – матерясь про себя тихо зашипел на неё, чтобы мама и бабушка впереди не слышали наших разборок.

– Почему я узнаю по факту, что мы будем жить на какой-то сраной пасеке? – возмущённо спросила Эльвира, но всё же тихонько.

Хотя даже это не спасло её от моего игнора.

Сраная пасека… Горячо любимое мной место, где я провёл самые лучшие дни своего детства и юности для неё сраное!

Эльвира

Действительно, и зачем меня ставить в известность, что жить предстоит на пасеке, до которой добираться нужно чёрт знает как?! Незачем! Я же так, пустое место и с пустым местом можно не обсуждать такой вопрос.

Сказать, что я кипела, это ничего не сказать. Вот если бы не родители Кости закатила бы скандал и демонстративно заселилась в гостиницу в городе. Не поехала бы я ни на какую пчелиную ферму! Пусть бы дорогой супруг сам подставлял свою задницу под укусы злобных пчёл! Но всё упиралось в присутствие его родителей. И Костя сидел с довольной улыбкой на лице, прекрасно понимая, что при родителях его я буду паинькой.

Спустя пятнадцать минут пути до пристани машина остановилась.

– Вот мы и доехали! Сейчас часик водной прогулки и дома, сможете отдохнуть с дороги! – радостно объявила Ксения Александровна.

Я, конечно, улыбнулась ей в ответ кивая как болванчик, но выбираясь из машины, я чуть ногу не свернула. С нашей последней поездки сюда ничего не изменилось, подъезд к пристани так и был засыпан булыжниками. В моих туфлях на высоком каблуке только по таким и передвигаться. Знала бы я, что пасека, выбор бы был в пользу более удобной обуви, ботинки или кроссовки. Но, кажется, я даже ничего подобного с собой не взяла, разве что тапочки и те домашние.

И от обиженного мужа помощи я так и не дождалась. Всё что он сделал это достал мой чемодан из багажника, а катит его по дороге из булыжников предстояло мне.

– Может поможешь? Я не в той обуви. – наступив на гордость, попросила помощи у Кости, но получила лишь усмешку в ответ.

Хотя через несколько метров он передумал.

– Могу у тебя сумку взять. – лукаво предложил и в его взгляде на эту сумку не было ничего хорошего.

Я даже не сомневалась, что он что-то вытворит с ней. Может уронит её и спляшет на ней, а потом скажет, что случайно наступил.

– Спасибо дорогой, я уж как-нибудь сама. – сказать хладнокровно не вышло, но от злости я шипела как змея, а они ведь холоднокровные животные, так что буду считать, что у меня всё получилось.

Сумка и чемодан рвущие руки при ходьбе на каблуках по камням и угроза вывиха ноги – это, вообще, меньшее из зол что меня ждало впереди.

Боязнь высоты.

Вот что заставляло мои коленки дрожать и отчего желание не устраивать истерику при родителях Кости ослабевало. Я с ужасом обернулась, может ещё непоздно поймать машину и добраться до гостиницы?

– Эльвира! Поторопись! – выкрикнула Костина бабушка, ловко спускаясь на мостик по отвесной лестнице.

Ей уже почти семьдесят…

А мне всего тридцать с хвостиком…

И я уже это делала один раз, правда тогда Костя меня поддерживал, я была в кроссовках, а сейчас же предстояло спуститься с пятиметровой высоты самостоятельно и без поддержки.

Блядь!

Нахрен я вообще полетела сюда?! Кому я здесь нужна?!

– Сынок помоги же Эльвире! – крикнула снизу Полина Дмитревна.

Ну надо же! Очухалась мать! Что сыночек на жену положил большой и толстый! Где же ты раньше то была, когда я по булыжникам корячилась?!

– Давай сумку дорогая. – как ни в чём не бывало Костя вырвал из моих рук сумку с буком и без всяких предупреждений бросил матери, – Промазал! – крикнул, когда самка с плеском булькнула в речку между мостиком и катером.

– Я поймала! Я поймала! Почти не намокла! – смеясь, Полина Дмитриевна оттряхивала мою сумку так, словно там нет ничего важного.

– Ну спасибо блин… – шикнуть на Костю в этой ситуации это всё, что я могла.

Но ох! Если бы не его мама и бабушка…

– Пожалуйста. А что такое? Там же нет ничего важного, ты обещала не работать. – замети Костя, очень довольный собой.

Ну-ну. Посмотрим ещё кто кого.

От злости после Костиной выходки с моей сумкой я без труда даже в туфлях преодолела пять метров отвесной лестницы. Хоть какой-то плюс во всём этом безобразии.

И как говорится, беда не приходит одна. После часа пути в адски тарахтящей лодке я выбралась на пристань пасеки с гудящей от боли головой и попала не в объятия Станислава Сергеевича. Нет. Костин отец нас не встречал, это какого-то хрена делала Танечка.

– О! Не думала, что ты приедешь, Костя сказал тебя не будет! – стискивая меня в объятиях, заявила эта идиотка.

– А я есть. – всё, что смогла ответить, пытаясь оторваться от ненавистной Костиной родственницы, вспоминая при этом, есть ли в моей потонувшей сумке хоть какие-то успокоительные. Я была бы рада даже простой валерьянке.

– Давайте скорей пойдём в дом! Танечка, а где Слава? – поторапливая всех, спросила Полина Дмитриевна.

– Он за домом, мясо уже готовит. – ответила Татьяна, повиснув на шее уже моего мужа.

Я заторопилась вперёд, чтобы глаза мои этого не видели, но меня окликнул Костя.

– Дорогая, чемодан! Ты забыла. – он указал на стоящий возле катера чемодан, и это при Таньке.

Вот если бы её здесь не стояло, я, наверное, ещё бы не допустила мысли о разводе. Но она была здесь, висела на моём муже и он, зная, как я терпеть её не могу, издевался надо мной при ней же! Потому и мысль о разводе и о том, что это всё же не глупость, просочилась в мою голову. Мысли совершенно спутались, и я молча схватив чемодан за ручку покатила его за собой. Только теперь все вырвались вперёд, будучи в более подходящей обуви и одежде. Одна я, попадая каблуками в щели между досок сильно отстала и с трудом волокла свои вещи. Постоянно оглядывалась на катер, хотелось ещё сбежать. Но понимание, что этот финт испортит Костиным родителям радость встречи с сыном заставляло двигаться вперёд.

Две недели я смогу выдержать, а потом…

А вот что потом я не могла понять, впереди стояла какая-то зыбкая неопределённость без малейшего понятия, что делать.