Текст книги "Один контракт (ЛП)"
Автор книги: Стиви Коул
Соавторы: Лорен Ловелл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
Лорен Ловелл, Стиви Дж. Коул
Один контракт
Серия: Игра – 1
Перевод: lildru, kalinovka
Сверка: Amelie_Holman
Бета-коррект: Critik
Редактор: Amelie_Holman
Оформление: Eva_Ber
Глава 1
Недовольно зарычав, я срываю желтый листок, прикрепленный к двери, и бросаю взгляд на первые две строчки текста: «Уведомление о выселении от 21 марта. Вас просят покинуть это помещение...».
Я со злостью сминаю уведомление и вздыхаю, заходя в квартиру. Мои глаза сразу же натыкаются на место, где раньше висела картина Сойера – как постоянное напоминание о неудачных отношениях. Шесть месяцев назад я думала, что моя жизнь была идеальной. Наивно верила, что у меня был идеальный парень и не менее идеальная работа... Я смотрю на гору неоплаченных счетов, нагроможденных кучей на комоде, половина из них помечена красным штампом, на котором значится: "Последнее предупреждение". Меня пробирает смех. Может, стоит быть благодарной за то, что они вручили мне это уведомление, ведь это в тысячу раз больше того, на что расщедрились мой бывший работодатель и Сойер на прощание.
Я узнала о том, что моя компания обанкротилась меньше чем за двадцать четыре часа до того, как банк ее поглотил. А затем, две недели спустя, вернувшись домой, обнаружила записку от Сойера, в которой говорилось, что он встретил другую. Двадцатилетнюю брюнетку. Я должна была знать. Он был слишком идеальным. Красивый, с хорошей работой, богатый. Он предложил съехаться всего через пару месяцев встреч, поэтому мы сняли эту квартиру в самой дорогой части города. В самом красивом здании, потому что для Сойера всегда большое значение имела внешность. И глупая я никогда ни о чем не волновалась, ведь он говорил, что любит меня, ну, и, конечно же, платил за все это, так зачем беспокоиться? И теперь я одна и без работы, и мне остается лишь снять все свои сбережения в жалкой попытке оплатить оставшиеся два месяца аренды. В настоящий момент моя жизнь максимально далека от совершенства.
Взяв почту, я начинаю ее просматривать. Реклама. Счет. Счет. Реклама.
Я останавливаюсь, когда вижу голубой конверт без обратного адреса, мое имя написано на нем каллиграфическим почерком. Я быстро переворачиваю его и открываю. В конверте я обнаруживаю сложенный плотный золотой лист бумаги и спешу его развернуть.
Белыми буквами на нем выведено короткое сообщение:
"Вы приглашены на собеседование с Тобиасом Бентоном 22 марта, в 13:00.
Деловой стиль одежды приветствуется".
Завтра?
Я смотрю на бумагу, пытаясь вспомнить имя – Тобиас Бентон, но у меня не получается, так как за все это время я разослала бесчисленное количество резюме во многие компании. Я откладываю приглашение в сторону и хватаю телефон, забивая его имя в поисковике. На экране высвечивается информация с фотографиями. Тобиас Бентон. Глава компании "Шесть градусов" – социальной медиаплатформы, которая превзошла Facebook. Капитал составляет 3,5 миллиарда. Мое сердце пустилось вскачь. Получить работу в такой компании – предел всех мечтаний. А затем я взглянула на фотографию. Черные волосы, щетина и яркие зеленые глаза, которые завораживают даже с экрана мобильного телефона. Конечно же, этот успешный и богатый мужчина выглядит так, будто ему самое место на обложке журнала, всем своим видом завлекая и заставляя купить дорогущие дизайнерские духи.
Я откладываю письмо и делаю глубокий вдох. Я должна получить эту работу.
***
Солнечный свет проникает сквозь огромные, от пола до потолка окна, достигая даже самого дальнего уголка конференц-зала. Секретарь, которая впустила меня, указывает на черное кожаное кресло во главе длинного стола для переговоров, и я присаживаюсь на соседнее, поднимая на нее взгляд. Ее идеальные красные губы выделяются ярким пятном на бледной коже. Она сногсшибательна, и мне сложно перестать пялиться на нее.
– Мистер Бентон скоро будет, – сообщает она.
– Спасибо, – благодарю я в ответ.
Она кивает и отходит от меня. И вот она я – сижу, чувствуя, как мой желудок крутит от нервов, а ладони потеют. Почему глава столь огромной компании будет лично проводить собеседование? И то, что я не знаю ответ на свой вопрос, никак не помогает. Я нервно поправляю воротник блузки и отдергиваю юбку.
Я подпрыгиваю на месте от неожиданности, когда дверь открывается и громко ударяется о стену. Я поднимаю глаза на приближающегося к столу мужчину. Загорелая кожа, темные волосы, волевой подбородок и идеально сидящий костюм. Во рту пересыхает, и я вытираю вспотевшие ладони о бедра. От него исходит волнами уверенность, будто он владеет всем, что его окружает, и, клянусь, кажется, будто одним своим присутствием он высосал весь воздух из комнаты. Власть, которую он излучает, окутывает меня в настолько плотный кокон, что вскоре я чувствую лишь желание сдаться и преклонить колени перед ним под таким мощным давлением. Как только его зеленые глаза встречаются с моими, мою грудь сжимает изнутри. Знаю, мне нужно отвести взгляд, но не могу себя заставить.
– Мисс Тейлор, – обращается он ко мне, выдвигая стул во главе стола и присаживаясь.
– Мистер Бентон, – мой голос звучит хрипло и натянуто, так что я прочищаю горло, чувствуя себя неуютно.
Он небрежно расстегивает пуговицу пиджака, откидывается на спинку кресла и закидывает ногу на ногу. Мужчина стучит указательным пальцем по своим необыкновенно идеальным губам, когда берет со стола документы и просматривает их. Не могу ничего поделать с собой и просто продолжаю смотреть, и, когда его взгляд поднимается, он ловит меня на том, что я пялюсь. Его губы складываются в легкую ухмылку, и я краснею. Мистер Бентон бросает папки на стол, и те скользят еще пару сантиметров по деревянной поверхности. Прищурившись, он смотрит на меня несколько секунд, и теперь его палец просто лежит на губе, вновь привлекая внимание к его рту. Я разрываюсь между желанием продолжать пялиться на него и убежать отсюда как можно дальше.
– Гарвард, – он усмехается. – Впечатляюще...
Я слегка меняю положение в кресле и улыбаюсь.
Он убирает ногу с колена и наклоняется вперед, опираясь локтями на бедра. Каждое его движение кажется тщательно выверенным.
– И вы занимали должность директора по маркетингу в компании «SFX». Которая, как известно, обанкротилась.
– Да, это так, – мое сердце в бешеном ритме колотится в груди.
И вот на его губах вновь появляется ухмылка, как будто этот мужчина знает что-то, что ускользает от моего понимания, и от этого я себя чувствую невероятно тупой.
– Компания состоит из тысячи маленьких связей. И даже одна из них может повлиять на остальные. Один слабый элемент может подвергнуть опасности всю систему, – он замолкает и задерживает на мне взгляд, прежде чем улыбнуться. – Вы слабы?
– Нет, – я выпрямляюсь в кресле. – Маркетинговый план, который был составлен по моему видению, был единственной причиной, почему компания оставалась на плаву последние пять месяцев.
Он проводит рукой по челюсти, прежде чем встать и подойти к окну, рассматривая панораму серого Нью-Йорка.
– Так вы были крошечным спасательным плотом на утопающем корабле.
Мои ноздри раздулись.
– Я делала свою работу. И делала ее хорошо и буду также ее хорошо выполнять в "Шести градусах", если примите меня на должность. – Теперь мне стало понятно, что единственная причина, по которой он лично проводит собеседование, заключается в том, чтобы быть уверенным: если я буду хороша в работе, то только потому, что именно он меня выбрал.
Он оборачивается, прислоняясь спиной к стеклу и складывая руки на груди.
– Почему я должен вас нанять, мисс Тейлор?
И вот мой выход. Я прочищаю горло и встречаюсь с ним взглядом.
– Я трудолюбивая. Сделаю все, что потребуется, все, что вам нужно. – В его глазах что-то вспыхивает, но я не обращаю на это внимания. – Я – перфекционист. Пойду на все, чтобы быть уверенной в том, что каждая вещь, к которой я прикоснусь, превратится в золото. Компания преуспевает, я преуспеваю, вы преуспеваете. – Его взгляд нервирует, и, хотя мне и хочется отвести глаза, делать я этого не собираюсь, потому что не дам ему увидеть себя слабой. – И разве это не то, что вам так нужно? – спрашиваю я. – Успех.
Сделав вдох, он отталкивается от окна и медленно обходит стол, останавливаясь позади меня. Мне хочется обернуться и взглянуть на него, но я не делаю этого, и, чем дольше я заставляю себя смотреть вперед, тем быстрее бьется мое сердце. Все, что я слышу в этой тишине, это его дыхание позади меня, а также громко бьющийся пульс в ушах, нетерпение пожирает меня изнутри. Я чувствую легчайшее прикосновение его дыхания к своей шее и закрываю глаза. Соблазнительный запах дорогого одеколона обволакивает меня, и он такой опьяняющий, что мне хочется прижаться к мужчине ближе, но я остаюсь неподвижной.
– Так и есть, – шепчет он возле моего уха. Так близко и все же недостаточно. – Успех измерим. В конце концов, разве это всего лишь не одна большая игра? Мы – игроки, пытающиеся победить, в надежде получить главный приз, – тембр его голоса такой глубокий, пронизан бархатистыми нотками, почти гипнотический. Я не сдерживаю дрожащий выдох, прежде чем сглотнуть, сжимая подлокотники кресла так сильно, что чувствую, как мои ногти могут вонзиться в материал.
– У вас есть все необходимое, чтобы победить, мисс Тейлор?
– Определенно есть.
Я слышу тихий смешок и оборачиваюсь через плечо, встречаясь с его оценивающим взглядом.
– Хорошо.
Он перегибается через мое плечо, его пиджак слегка касается меня, когда мужчина поднимает документы со стола. По моей коже пробегают мурашки, пока я наблюдаю за тем, как он отворачивается и безмолвно уходит.
Как только дверь закрывается, сразу кажется, что воздух становится легче, и я выдыхаю, сползая вниз по креслу. Раздается тихий стук в дверь, прежде чем она вновь открывается. Заходит секретарша, и по ее виду было понятно, что она в замешательстве.
– Мистер Бентон сказал, что вы можете идти, – говорит женщина.
Я встаю и прохожу мимо нее.
– Пожалуйста, передайте ему, что я благодарна за уделенное мне время.
Вестибюль почти пуст, когда я выхожу из лифта, а затем покидаю здание. На улице я сразу же чувствую теплый ветерок с запахом выхлопных труб, который начинает дуть мне в лицо. Я иду вдоль улицы, проигрывая раз за разом в голове это странное собеседование. Что-то в нем...трудно подобрать правильно слово. Интригующее? Загадочное? Опасное? Взявшись за поручень, я спускаюсь в метро. Выйдя на платформу, я достаю телефон и отмечаю "Шесть градусов" в своем последнем местоположении.
Шум метро отдается эхом от стен туннеля. Вскоре начинают скрежетать тормоза, а ветер от приближающегося поезда отбрасывает волосы от моего лица. Как только двери открывается, я захожу и сажусь на оранжевое пластиковое сиденье. В вагон продолжают заходить люди, каждый находит себе место, и, когда дверь уже почти закрылась, один опоздавший запрыгивает в последний момент. Он становится напротив меня. Я чуть поднимаю взгляд, достаточно, чтобы увидеть, как его рука хватается за поручень, а затем все мое внимание возвращается к телефону и чтению новостей, которыми поделились "Шесть градусов".
Поезд трогается, кажется, ударяясь о стены туннеля, из-за чего мне становится жутковато. Я медленно поднимаю взгляд на мужчину напротив, замечая, как туго его торс облегает рубашка, и насколько идеально сидят на нем слаксы. Его волосы темно-русого цвета были собраны в пучок. Он выглядел подобно тому типу мужчин, с которым ты проведешь всего лишь одну незабываемую ночь, он определенно из той категории парней, от которых не ожидаешь, что они остепенятся. Его темные глаза встречаются с моими, и на его лице играет слабый намек на ухмылку. Я улыбаюсь, прежде чем перевести взгляд обратно на телефон. Проходит несколько секунду, прежде чем я вновь поднимаю глаза. Он все еще не отводит от меня взгляд, улыбаясь, слегка прикусывая белыми зубами свою нижнюю губу. Он прекрасен по всем параметрам, но все же очень сильно выбивает меня из колеи. Поезд начинает тормозить, и я быстро встаю, обнаружив, что мужчина переместился и теперь стоит прямо у открытой двери.
– Прошу прощения, – говорю я, а затем сглатываю ком в горле.
– Извините, – он отходит в сторону, пропуская меня вперед, и я быстро выхожу, чувствуя, как мое сердце громко стучит, когда я поднимаюсь по лестнице и оказываюсь на улице.
Очень странно.
Глава 2
Пот стекает по шее. Ноги болят, но осталось всего полкилометра, так что я не останавливаюсь, продолжая бежать по дорожке Центрального парка. Песня в наушниках резко прерывается, когда мне звонят. Я смотрю на телефон и вижу, что это «Шесть градусов». Я резко останавливаюсь, и мужчина, который бежал позади меня, почти врезается меня, чертыхаясь, когда запинается, пытаясь меня обежать.
– Алло? – я практически задыхаюсь.
– Мисс Тейлор. Вам нужна минутка? – я узнаю этот глубокий, снисходительный голос где угодно.
– Все в порядке, – я делаю глубокий вдох, легкие горят. – Просто на пробежке.
– У меня есть к вам предложение. Встречаемся завтра в семь вечера. Я отправлю адрес, – и... он вешает трубку. Я смотрю на телефон, нахмурившись.
После короткой встречи с ним, мне становится предельно ясно, что Тобиас Бентон – сам себе хозяин, аномалия в мире престарелых бизнесменов и стандартных правил.
Пару секунд спустя на мой телефон приходит сообщение. В нем адрес с пометкой "Деловой стиль приветствуется".
***
Как только выхожу из метро, меня сразу же поглощает манхэттэнская толпа спешащих по своим делам людей. Я быстро направляюсь вниз по улице, не останавливаясь ни на секунду, пока не достигаю места назначения. Фасад здания отделан мрамором, а название «Клуб» выбито черным шрифтом над входной дверью. Я жму на кнопку звонка, и мужчина в черном смокинге открывает дверь.
– Вы гостья... – его взгляд медленно скользит по моему телу.
– Мистера Бентона.
Его губы слегка дергаются в улыбке.
– Конечно же, – он жестом показывает мне пройти внутрь. – Сюда.
Он ведет меня к лифту и, когда двери открываются, заходит внутрь, нажимает кнопку тридцать седьмого этажа и выходит.
– Если он остановится на каком-то другом этаже, то не выходите, потому что не сможете вернуться обратно. – Я открываю рот, чтобы что-то сказать, но двери закрываются. Мой желудок тревожно сжимается. Из динамиков раздается "Канон в ре мажоре" Иогана Пахельбеля, и это слегка меня успокаивает.
Слава Богу, лифт поднимается без остановок на верхний этаж. Когда двери открываются, меня обдает прохладным ветерком, который играет с моими волосами и оборачивает ткань платья вокруг бедер. Я выхожу на террасу на крыше с видом на сверкающий город. Повсюду стоят пустые кованые столы, и лишь в самом центре террасы находится единственный столик, накрытый свежей белой скатертью, развевающейся на ветру. На нем ведерко со льдом и шампанским. Странность всей ситуации заставляет меня медленно пятиться к лифту. Когда я оборачиваюсь, то замечаю, что на панели нет кнопок вызова, лишь место для ключ-карты. Меня охватывает паника, и я начинаю винить себя в том, что это просто нервы. Я здесь из-за собеседования, и не важно, как странно все выглядит.
Когда я оборачиваюсь, то замечаю мужчину, прислонившегося к перилам в дальнем конце террасы. Тобиас. Я могу с легкостью узнать его лишь по тому, как он держится. Мужчина медленно оборачивается ко мне, и вот опять – это захватывающее дыхание чувство, будто лишь один его взгляд мог остановить время.
Стук моих каблуков отдается эхом в тишине, когда я прохожу по патио. Взгляд Тобиаса не дрогнул. Он слегка толкнул локтем мужчину рядом с ним, который после этого оборачивается и наблюдает за мной. Все мои инстинкты кричат сбежать из этого места как можно дальше, но я не могу. Мне очень сильно нужна эта работа, и, если быть честной, меня съедает любопытство. Мое сердце гулко бьется в груди, адреналин проносится по всему телу, как электрический разряд, и, когда я останавливаюсь всего в паре сантиметров от этих двоих мужчин, чувствую, что могу захлебнуться от напряжения, исходившего от них.
– Мисс Тейлор, – начинает Тобиас, – это Престон Лукас, мой деловой партнер.
Мое внимание переключается на парня, который сейчас улыбался мне. Я видела его. Вчера, в поезде. Совпадение? А что же еще.
Престон и Тобиас – как день и ночь. Длинные блондинистые волосы Престона вновь собраны в пучок, что очень контрастировало с его дорогим костюмом. Его темно-карие глаза мерцают в тусклом освещении патио, когда он дарит мне свою идеальную улыбку. Меня вновь, как и вчера, когда он посмотрел на меня, охватывает это непонятное чувство.
– Приятно познакомиться, – отвечаю я, протягивая руку.
Он берет мою ладонь, и его улыбка становится еще шире, прежде чем мужчина притягивает меня ближе к себе. Его рука обхватывает мою талию, когда его губы касаются моей щеки.
– Элла, – шепчет он.
Каждый миллиметр моей кожи горит, когда его ладонь очень медленно скользит по моей талии. Я делаю шаг назад, опустив взгляд в пол.
С его губ срывается тихий горловой смешок.
– Она идеальна.
– Прошу прощения? – переспрашиваю я, делая еще один шаг назад, и мой взгляд перемещается на Тобиаса.
Ухмыльнувшись, он показывает на что-то позади меня.
– Присаживайся.
И вопреки здравому смыслу я поворачиваюсь к ним спиной, подходя к столику, фокусируя взгляд на серебряном ведерке в центре стола и на бутылке открытого шампанского, лежащего внутри, хотя и могу думать лишь о том, что эти двое слишком завораживающие, слишком идеальные, слишком чертовски прекрасные. Инстинкт подсказывает мне, что они опасны, в то время как разум напоминает, что мне нужна работа, а мое тело, ну... это отдельная история. Тобиас выдвигает стул, и я присаживаюсь, ощущая, насколько сильно мое тело напряжено. Затем они занимают места по обеим сторонам от меня.
Престон берет бутылку шампанского и наполняет бокалы, передавая мне самый первый. Я беру его и, только когда поднимаю его к губам, замечаю, что мои руки заметно дрожат.
– У меня есть к тебе предложение, – начинает Тобиас, прищурившись.
Облегчение накатывает волной, и мои мышцы расслабляются. Предложение, должность.
– Окей.
– Один миллион долларов. – Я выгибаю бровь, а на его губах появляется крошечная улыбка. – Что бы ты сделала ради этой суммы?
Я с недоумением уставилась на него, а затем и на Престона.
– Извините. Не уверена, что поняла.
– Это простой вопрос, – говорит Престон. – Что бы ты сделала за миллион долларов?
Тобиас ухмыляется.
– А еще лучше: что бы ты не сделала?
Престон бросает взгляд на Тобиаса, а затем вновь на меня.
– Ты бы убила?
– Нет.
Тобиас смеется, широко разведя руки.
– Ты бы покорилась? Разумом, – он наклоняется, не отводя от меня взгляда. – Телом. Душой.
Я сглатываю. Сердце бьется о ребра. И я бросаю взгляд на лифт, на панель без кнопок.
– Покориться... – шепчу я, мысленно признавая, что нахожусь в ловушке.
– Полное подчинение, – говорит Престон.
– Как рабыня? – по коже бегут мурашки, когда я произношу это слово.
Тобиас выгибает бровь, посмотрев на Престона.
– Обычно рабов заставляют делать что-то отвратительное, не так ли?
На губах Престона появляется улыбка, прежде чем он переводит на меня взгляд.
– Так и есть. Рабство подразумевает унижение и принуждение. Подчинение же – защиту, – его глаза медленно скользят по моему телу. – Желание. Почтение. Защиту.
Эти мужчины похожи на волков: они ждут, охотятся... и хотя мой желудок скрутило от нехорошего предчувствия, нельзя отрицать исходящего от них соблазна. Они как запретный фрукт. Один укус может убить, но как ты узнаешь наверняка, пока не попробуешь?
– Поверь мне, сладкая, тебе понравится... по большей части, – Престон подмигивает.
– Я предлагаю тебе миллион долларов в обмен на неделю твоего времени, – говорит Тобиас.
– Никакое количество денег не купит мое достоинство, – я встаю из-за стола, хотя и не знаю, куда могу уйти, но Тобиас хватает меня за запястье, качая головой.
– Достоинство? – повторяет он, ухмыляясь. – И в каком месте окажется твое достоинство, когда ты будешь жить на улице? – Мое сердце бьется неровно в груди. – Мы предлагаем тебе спасение, которое не многие могут себе позволить. Один миллион долларов всего лишь за какие-то семь дней.
Его рука все еще крепко сжимает мое запястье. Я не могу дышать. Я не могу двигаться. Его взгляд приковал меня к месту. Медленно я сажусь.
– Сладкая Элла, – бормочет Престон, вставая и останавливаясь позади меня. Он кладет руки на мои плечи, позволяя ощутить мне жар его ладоней. – Мы знаем, что у тебя нет денет. Перспектив. И скоро ты потеряешь квартиру...
Ком застревает в горле. Я замираю от страха и, осмелюсь сказать, любопытства.
– У тебя нет семьи, никого, ни единого человека, на которого можно положиться, – добавляет Тобиас.
– Так печально, – произносит Престон, – то, что случилось с твоими родителями.
Я качаю головой, не в состоянии собраться с мыслями и выдавить хотя бы слово. Откуда они это знают? Откуда они знают детали моей жизни, когда я сама ничего не знаю о них?
– Я... – я сжимаю ручки кресла так сильно, что боюсь, кости не выдержат такого давления.
– Ни парня. Ни работы, – продолжает Тобиас, рассматривая запонку на своем пиджаке, как будто мое жалкое существование лишь вводит его в скуку. – У тебя нет ничего, – его взгляд встречается с моим, пленяя меня в зеленых глубинах. – Но ты невероятно красива.
Престон проводит пальцами по моей шее, почти утешая.
– Тебе нечего терять. – Я чувствую, как он склоняется к моему уху. – Но так много всего можно получить, – шепчет он, прежде чем поцеловать мое ухо. – Ты можешь быть Золушкой на современный лад, стоит только согласиться. – Этот человек похож на дьявола, который подбивает меня продать душу. Мужчина отстраняется и возвращается на свое место, как ни в чем ни бывало откидываясь в кресле.
– Семь дней, – повторяет Тобиас.
Он кладет передо мной на стол какой-то документ. Я сижу, уставившись на него несколько секунд, прежде чем поднимаю взгляд обратно на мужчину. Он кивает на бумагу. Я поднимаю ее и очень осторожно читаю первые две строчки. Не знаю, чего я ожидала, но точно не этого.
– Что это? – спрашиваю я с трудом, хотя там все было написано черным по белому.
– Игра, – отвечает Тобиас.
– Игра?
– Я хочу тебя.
Он даже меня не знает. И хотя это неправильно, эти три короткие слова, делают меня слабой. То, что он произнес это с такой уверенностью, как будто наверняка знает, что получит меня, оставляет меня безмолвной.
– Это контракт, – Престон выгибает одну бровь, ухмылка так и не сходит с его губ.
Я пробегаюсь по первым двум предложениям:
"Единовременная сумма от одного миллиона долларов будет выплачена (при соблюдении правил и условий игры) по завершению этих семи дней, согласно имеющему обязательную силу правовому соглашению.
Правила, приведенные в договоре, не подлежат нарушению и заключаются в следующем:
1) Никогда не уходить;
2) Никогда не задавать вопросы;
3) Никогда не говорить об этом;
4) Никогда не испытывать глубоких чувств;
5) Всегда подчиняться".
– Что это за игра? – я вновь смотрю на бумагу в руках, меня поглощает страх.
– Та, которую мы захотим, – отвечает Престон.
– Та, в которой я становлюсь вашей личной шлюхой на семь дней?
– Нет, – отвечает Тобиас.
– Ну... не совсем так, – Престон пожимает плечом. Я сосредотачиваюсь на нем, потому что он меня и вполовину не пугает так сильно, как Тобиас. По крайней мере, пока.
– В этом нет никакого смысла, – замечаю я. – Тут даже нет объяснения, к чему именно должны применяться эти правила. Как вы можете играть в игру, если даже не знаете, в какую именно будете играть?
Он наклоняется вперед, опираясь локтями на стол.
– Все, что ты должна знать, это изложенные в соглашении правила, и мы не сделаем ничего такого, что тебе не понравится. Даже немного, – его взгляд опускается к моим губам, и мой пульс учащается, потому что по красоте он ничем не уступает Тобиасу.
Это все просто сумасшествие. Качая головой, я откидываю контракт. Я наблюдаю, как мужчина встает, застегивая пуговицу на пиджаке, прежде чем подойти ближе ко мне. Он наклоняется, касаясь меня лишь дыханием, когда произносит:
– Ты хочешь меня? – а затем кончиками пальцами касается моей шеи, перебрасывая волосы назад. – Посмотри на него, – шепчет он, и я могу лишь подчиниться. Тобиас встречается со мной взглядом, изучая меня, словно хищник раненную лань. – Ты хочешь его? Скажи, что это не так, – выдыхает Престон, и я не могу сдержать дрожь от того, как его губы слегка касаются моего уха. Все тело напрягается. Кожа горит. Пульс стучит в ушах. Он хватает меня за волосы и тянет, притягивая мое лицо ближе к своему. – Это будет нашим маленьким грязным секретом, Элла, – он очень нежно проводит пальцами по моему лицу, его взгляд не отрывается от моих губ. Он так близко, всего лишь на расстоянии шепота, и его теплое, слегка отдающее сигаретами дыхание достигает моего лица.
Я знаю, что это неправильно, знаю, что не должна даже думать о подобном, но ничего не могу поделать с собой. А все потому, что они правы. Мне нечего терять. У меня нет ничего, но прямо сейчас мне кажется, что эти мужчины могут дать мне все, что угодно. Краем сознания я замечаю, как придвигаюсь все ближе и ближе к нему, пока мои губы не оказываются всего в паре сантиметров от его рта, пока напряжение не становится осязаемым. Я преодолеваю этот последний сантиметр, тянусь к нему, хочу почувствовать его губы на своих. Его хватка в волосах усиливается, и он отстраняет мое лицо от себя.
– Разве я просил меня поцеловать? – он ухмыляется, отпуская мои волосы и делая шаг назад.
Я краснею и сглатываю, чувствуя, как меня омывает волна стыда. В моей голове снова и снова раздается цифра «миллион долларов». А перед глазами все еще стоит стопка неоплаченных счетов. Уведомление о выселении. Пустое место, где раньше висела картина Сойера. Все сложнее становится справляться с накапливающимся стрессом, потому что меня на самом деле беспокоит, где я буду через семь дней, если уйду от них прямо сейчас? На улице... в приюте? А где я окажусь, если останусь? Закончу либо мертвой, либо богатой.
Сделав глубокий вдох, я закрываю глаза на краткий миг, а затем открываю их.
– Эта игра... объясните мне ее.
Престон пожимает плечами, отходя от меня.
– В течение семи дней ты следуешь правилам и, проиграв или выиграв, получаешь деньги. Нарушаешь правила четыре раза – выбываешь из игры и остаешься ни с чем.
– И в каком случае побеждаете вы?
Тобиас улыбается.
– В этом вся прелесть – ты не узнаешь этого до самого конца.
– Это кажется нечестным.
Он наклоняется вперед, опираясь на локти.
– А жизнь такая и есть. Что тебе терять, Элла? В любом случае ты получишь миллион.
И мне нечего терять... не считая жизни, но по каким-то причинам я не верю, что игра им зачем-то нужна. Они хотят поиграть. Вариация извращенного развлечения. А мне... нужны деньги.
Я тяжело сглатываю
– Семь дней? И все? Семь дней следовать правилам. Делать все, что вы скажете?
На его губах появляется намек на улыбку.
– Семь дней.
– И вы не навредите мне?
Его глаза вспыхивают.
– Никогда.
– Мне нужно время подумать об этом.
– Я даю его тебе, пока ты не кончишь.
– Пока я не...
Тобиас встает и подходит ко мне настолько близко, что я почти падаю со стула, в попытке отстраниться. Он усаживается на край стола, и на его лице появляется самоуверенная улыбка. Он медленно тянется ко мне и кладет палец мне на подбородок, приподнимая его и заставляя взглянуть ему в глаза.
– Встань, – говорит он, подталкивая пальцем меня к действиям. Ноги дрожат. Он не отводит от меня своих изумрудных глаз, они горят таким живым огнем, что я чувствую себя загипнотизированной. – Поцелуй меня, – приказывает он.
Я в очередной раз тяжело сглатываю и опускаю взгляд на его полные губы. Тобиас убирает от меня руку, схватившись за край стола. Прямо сейчас я могу отказаться. Предположительно, я могу уйти и больше никогда не увидеть этих двоих. Но хотя я и напугана, все же не могу отрицать волнение, дрожь, из-за которых так быстро бьется сердце, так как осознание того, что эти мужчины хотят меня – самая возбуждающая вещь на свете. Они прекрасны и могущественны. И я могу лишь гадать, какой будет неделя с ними.
Поэтому я наклоняюсь и осторожно прижимаюсь губами к его рту. Какой-то момент он не двигается, не отвечает на поцелуй, и я чувствую себя идиоткой. Но как только я собираюсь отстраниться, он обхватывает мое лицо рукой, и его пальцы сжимаются так сильно, что мое дыхание замирает на пару секунд. Его губы приоткрываются, и он проникает языком между моих губ. Я открываю рот, принимая его, приглашая, потому что желаю этой грубости, этой одержимости. Я хочу узнать, каково это быть полностью под властью такого человека, как Тобиас Бентон.
Он хватает меня за шею. Его зубы покусывают мою нижнюю губу. Внезапно он отстраняется и разворачивает меня, заставляя склониться над столом и прижимая меня к себе рукой. В таком положении мне прекрасно видно Престона, который наблюдает за нами с непрестанной ухмылкой на лице. Мое дыхание становится неровным, и с каждым ударом сердца ко мне возвращается страх, пока я не чувствую легкую ласку пальцев Тобиаса на бедре. Он тянет вверх подол платья, сминая его в руке и выставляя на показ мое нижнее белье.
Прохладный ветерок касается разгоряченной кожи, вызывая тонну мурашек по рукам и ногам. Мое подсознание кричит на меня, но в то же самое время происходящее так не похоже на реальность, что я почти верю в то, что это выдумка. Одним медленным, мучительным движением он спускает мои трусики вниз по ногам. Как бы мне ни было стыдно, я дрожу, не в состоянии вдохнуть полной грудью. Я сжимаю бедра в отчаянной попытке снять хоть какую-то часть напряжения. Его палец касается моей лодыжки, вокруг которой болтается белье, и я выхожу из него.
– Раздвинь ноги, – командует он. Зажмурившись, я прикусываю нижнюю губу. Невозможно не хотеть его. Это инстинктивная, заложенная глубоко внутри реакция желать такого мужчину, как он – как они. Прошло так много времени с тех пор, как ко мне прикасались. Хотели меня... и хотя я чувствую себя грязной, все это пересиливает любопытство, поэтому я раздвигаю ноги, слыша, как каблуки моих туфель царапают бетонный пол. У меня нет ни малейшего представления, что произойдет дальше. Горячее дыхание касается внутренней стороны моего бедра, и мои руки скользят по столу, ногти впиваются в льняную скатерть.
– Чертовски прекрасна, – рычит Престон.
А затем... рот Тобиаса оказывается на мне, прямо там. Ноги грозят подогнуться, но стол помогает удержаться. Его длинные и крепкие пальцы обхватывают мои бедра, пока его язык проникает в меня. Я еще никогда не чувствовала себя такой использованной, но в то же время настолько ценной, такой одержимой и одновременно невероятно свободной.
