Текст книги "Танго Один"

Автор книги: Стивен Лезер (Лизер)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц)

– Думаю, вы отбирали не таких кандидатов, как в МИ-6, – заметил Хэтуэй, сворачивая провод и укладывая его сверху часов. – Они берут в основном выпускников Оксбриджа[5]5
  Оксбридж – ироническое название престижных университетов, к которым относятся Оксфорд и Кембридж.


[Закрыть]. Там бы не приняли такого, как Клифф Уоррен. Возможно, только Фуллертон имел бы шанс.

– Ты прав. А как думаешь, что нам ожидать от этих?

Хэтуэй провел рукой по редеющим волосам песочного цвета:

– Нельзя сказать наверняка, пока они не станут агентами под прикрытием. Фуллертон – самоуверенный тип, но у него неплохой потенциал. Уоррен, возможно, самый стойкий из них, но он еще не оказывался под давлением. Девушка интересная.

– Интересная?

– Она тяжело работала, чтобы выбраться из грязи. Теперь мы снова толкаем ее туда. Выдержит ли? Не уверен. Я удивился, когда она согласилась.

– Вряд ли у нее большой выбор.

Лэтэм взглянул на часы. Шофер уже ждал его внизу. У помощника комиссара больше не было причин задерживаться в офисе. Он сделал все возможное. И тем не менее его одолевали дурные предчувствия по поводу задуманного.

Хэтуэй положил часы с проводом в алюминиевый чемоданчик и закрыл его.

– Тогда все понятно.

Он взял чемодан со стола.

– Позаботься о них, – попросил Лэтэм.

– Я еще не потерял ни одного агента, – напомнил Хэтуэй.

– Знаю. Да, конечно, теперь они вышли из-под моей опеки, но это не значит, что меня не интересует их судьба.

Хэтуэй посмотрел на него, словно хотел что-то сказать, потом кивнул и вышел из комнаты.

Подождав, пока дверь за ним закроется, Лэтэм подошел к окну. Его не покидало ощущение, что он сделал что-то не так. В каком-то смысле он предал трех человек, с которыми встречался сегодня. Он солгал им, нет сомнений, но разве предал? И если да, имеет ли это значение на фоне грандиозного плана? Или цель оправдывает средства?

Лэтэм снова взглянул на часы. Пора идти.

* * *

Тина опустила стекло в машине и стряхнула пепел. Он упал на сиденье, и она смахнула его.

– Простите, – сказала она шоферу.

В зеркале заднего вида отразилась его ухмылка.

– Мне все равно, мисс, – ответил он. – Во-первых, через день мне стукнет сорок, а во-вторых, это не моя машина.

– Вы работаете на полицию, да?

– По контракту, – сказал шофер. – Бывший военный. Двадцать лет пахал на них, потом меня выкинули.

Тина еще раз глубоко затянулась.

– Хотите? – спросила она, протягивая пачку.

Шофер покачал головой:

– Не за рулем, мисс. Вы знаете копов. Они оторвут голову за сандвич на сиденье.

– Да. Так пишут во всех газетах. Думаете, у них есть более интересные занятия?

Шофер кивнул:

– Заметьте, в армии то же самое. Все было бы проще, если бы не проклятые чиновники, простите за грубость.

Тина улыбнулась и откинулась на спинку.

– Вы знаете, почему так?

– Нет, мисс. Мы как грибы. Нас держат в темноте...

– И подкармливают дерьмом...

– Единственно, что могу сказать: должно быть, дело важное, если они обратились к нам. Наша компания не из дешевых.

Тина закрыла глаза, позволив ветру играть ее волосами. Она размышляла о том, с кем ей придется встретиться. Хозяин, как сказал Лэтэм. Без имени. Без внешности. Просто Хозяин. Звучит почти как сутенер. А Тина всегда отказывалась иметь дело с сутенерами. На панели она работала одна, хотя сутенеры предлагали ей свое покровительство. Тина считала их пиявками и презирала девиц, которые отдавали свои с таким трудом заработанные пенни скользким черным парням в больших машинах со стереосистемами.

Теперь у Тины будет Хозяин. Чем больше она думала об этом, тем меньше ей все это нравилось. Но когда сомнения стали подтачивать ее уверенность, девушка мысленно представила Лэтэма, его прямую спину, крепкое рукопожатие, безупречную форму. Такому человеку, как он, можно доверять, в этом девушка не сомневалась. Он прав, нет другого способа служить в полиции. Не с ее прошлым. Попробуй она его скрыть, и эта тайна когда-нибудь загнала бы ее в угол. По крайней мере лучше сделать свое прошлое преимуществом, чем постоянно бояться, что в один день оно разрушит ее карьеру. Но сможет ли она на самом деле сделать то, о чем просит Лэтэм? Вернуться назад в мир, из которого сбежала и против которого работала?

Тина вздрогнула и открыла глаза. А что, если это то, ради чего она жила до сих пор? Может, таким способом она сумеет оправдать свое существование. И если ее прошлое поможет в этом, тогда оно того стоило.

Сигарета догорела до фильтра, и Тина выбросила ее в окно.

«Вектра» свернула к дому Тины, и шофер остановился у трехэтажного здания с террасой.

– Вот мы и приехали, мисс, – сказал он, обернувшись. Тина вздрогнула.

– А да, спасибо. – Она опустила руку в карман. – Сколько я вам должна?

Он махнул рукой:

– Об этом уже позаботились, мисс. Берегите себя, слышите?

Тина кивнула и вышла из машины. Когда «вектра» отъехала, она взглянула на дом. Краска на дверях и окнах облезла, на крыше не хватало нескольких пластин шифера. Одно из окон на верхнем этаже было заклеено пожелтевшими газетами. Там жила старая женщина, которую Тина ни разу не видела.

Девушка открыла покосившуюся входную дверь и с трудом захлопнула ее за собой. Квартира, которую она снимала, не представляла никакого интереса для воров, крутившихся вокруг в поисках наживы. В коридоре было сыро, обои над дверью отстали от стены.

Тина жила на нижнем этаже. Первоначально здесь были кухня и посудомоечная, но потом владелец ухитрился устроить в помещении маленькую спальню, тесную гостиную и ванную. «Здесь достаточно места для кошек», – шутила Тина. Впрочем, у нее была аллергия на кошачью шерсть.

Она вошла в квартиру, сбросила черные туфли, кинула сумку на диван у окна. Лэтэм не сказал ей, когда объявится Хозяин. Значит, нужно ждать, пока он сам не позовет ее. У них есть номер ее мобильного, так что скорее всего он позвонит. Тина поймала себя на том, что думает о своем хозяине – «он», хотя это вполне могла быть и женщина.

Она прошла в тесную ванную, смыла макияж, потом наполнила водой ванну, насыпала туда морской соли, зажгла ароматическую свечу и отмокала там целых полчаса. Вытершись полотенцем, нацепила старые джинсы и мешковатый свитер, волосы стянула на затылке резинкой.

Потом отправилась в маленькую кухоньку, включила электрочайник и угрюмо выругалась, вспомнив, что по дороге домой не купила молока. Девушка открыла холодильник в тщетной надежде, что там осталась хотя бы капля молока. И в этот момент раздался звонок.

Она выбежала в коридор, распахнула дверь. На пороге стоял низкорослый мужчина в коричневой кожаной куртке. Правой рукой он приглаживал редкие волосы. В левой держал черный чехол от лэптопа.

– Кристина Лей, – произнес он, скорее констатируя факт, чем спрашивая.

– В чем дело? – нахмурилась Тина.

– Грег Хэтуэй. Вы ждали меня, – проговорил гость.

* * *

Уоррен вылез из «вектры» и направился пешком по Крайвен-Парк-роуд к своему дому; соседям не обязательно знать, что его подвозили на машине. По дороге он услышат вой сирены. Надрывный звук становился все отчетливее. Сирены могут быть и у полиции, и у пожарных, и у «скорой» – все три службы слишком привычны для Харлсдена.

Уоррен повернул налево и увидел, что его улица перекрыта лентами голубого и белого цвета. Три полицейские машины, припаркованные как попало, стояли с распахнутыми дверями и горящими фарами.

Посреди дороги мужчина и женщина в белых халатах изучали какое-то пятно на асфальте, которое выглядело как лужа блевотины. А мужчина в дубленке обводил мелком несколько патронов.

Уоррен заметил брешь в оцеплении и направился туда. Приблизившись к полицейскому в форме, кивнул на дорогу.

– Нельзя здесь пройти? – попросил он. – Я живу в шестьдесят восьмом.

– Сэр, это место преступления. Вам придется вернуться на главную дорогу и обойти по Чарлтон-роуд.

Офицеру было около сорока, круглолицый, с носом алкоголика.

Уоррен показал на улицу:

– Но мой дом там.

– Ничем не могу помочь, сэр. Это место преступления.

Уоррен кивнул туда, где суетились полицейские:

– Место преступления там. А здесь тротуар к моему дому. И я прошу лишь, чтобы вы позволили пройти по тротуару домой.

Констебль сложил руки на груди и откинул голову.

– Я не собираюсь с вами спорить, сэр, – сказал он, произнеся слово «сэр» так, что Уоррену стало ясно: полицейский издевается над ним. – Вам придется вернуться тем же путем, каким вы пришли сюда. Должно быть, вы привыкли к подобным перестрелкам. Так что знаете процедуру.

Уоррен уставился на офицера, рука которого медленно потянулась к рации.

– Вы же не собираетесь создавать мне проблемы, сэр? – поинтересовался тот, смерив Уоррена тяжелым взглядом. – Препятствие действиям офицера полиции, нарушение порядка, угрозы и еще тысяча всяких причин, по которым я могу отправить вас за решетку прямо сейчас. Так почему бы вам не быть паинькой и не вернуться на главную дорогу, как я уже сказал.

Уоррен медленно выдохнул. Двое офицеров направлялись к одной из машин, увлеченно болтая. Уоррен посмотрел на одного из них в форме инспектора, потом опять на констебля, который все так же презрительно смотрел на него. Осознав бессмысленность спора, Клифф через силу усмехнулся и подмигнул?

– Желаю приятного дня, – сказал он и пошел прочь. Сердце Уоррена бешено колотилось, но единственным проявлением его злости было то, что он сжимал и разжимал кулаки. Клифф предпочел бы объясниться с офицером, однако жизнь научила его: такие перепалки ни к чему хорошему не приводят. Поэтому лучше просто улыбнуться и уйти, хотя обиду проглотить не так-то легко.

На улице болтались трое ямайских подростков в куртках «Пуффа» стального оттенка и новеньких кроссовках «Найк». Уоррен кивнул самому рослому из них:

– Что случилось, ПМ?

ПМ равнодушно пожал плечами и почесал кончик носа. Вообще-то его звали Тони Блэр, а свое прозвище Премьер-министр он получил в тот день, когда его тезка победил на выборах. Через всю щеку ПМ – от левого уха до рта – тянулся шрам: память о столкновении с группой белых футбольных фанатов несколько лет назад.

– Джимми Ти схлопотал пару маслин в спину. Надо было видеть, как он несся, Банни. Как ветер, твою мать!

Уоррен печально покачал головой. Джимми Ти – пятнадцатилетний курьер одного из дилеров, специализирующегося на кокаине и крэке.

– Как он?

– Он выглядел мертвым, мертвее не бывает.

– Вот черт!

– Дурацкая случайность, – констатировал ПМ. – Особенно для мальчика на побегушках.

– Что он сделал?

– Сболтнул лишнего.

Уоррен подбородком показал на стражей порядка:

– Федералам сказал?

ПМ заржал и хлопнул себя по бедру:

– Ага, разбежался, парень. Сообщи им, кто убил Стивена Лоуренса, пока я сам не рассказал об этом.

Все трое заржали, а Уоррен мрачно покачал головой. Перестрелки в Харлсдене были делом обычным, но свидетелей оказывалось меньше, чем агитаторов консервативной партии перед выборами.

– Ты видел, кто это сделал?

– Я не слепой.

Уоррен выжидающе смотрел на ПМ. Подросток громко смеялся, однако глаза его оставались серьезными.

– Черт подери тебя, парень, я, конечно, могу сказать, но тогда мне придется убить тебя.

Улыбаясь через силу, Уоррен соображал: будь на нем форма констебля, стал бы ПМ в этом случае более откровенным?

– Ты выглядишь испуганным, Банни. Хочешь дунуть?

– Нет, просто неважно себя чувствую. Пойду домой.

– У тебя теперь личный шофер, Банни?

Уоррен продолжал улыбаться, но сердце его бешено заколотилось.

ПМ не мог видеть, как он вылезал из «вектры», значит, еще кто-то заметил, что к его дому утром подъезжала машина.

– Такси, – ответил он.

– Что-нибудь интересное?

Уоррен усмехнулся вопросу:

– Да, ПМ, я мог бы тебе сказать, но... – Он не закончил фразу.

ПМ захохотал.

– ...но тогда тебе придется меня убить, – договорил он, потряхивая головой на каждом слове.

Уоррен выставил правую руку на манер пистолета и сделал вид, что стреляет подростку в грудь.

– Будь осторожнее, ПМ.

– Ты тоже, Банни. – ПМ продолжал смеяться.

Уоррен направился в сторону шоссе. Он шел, погрузившись в свои мысли. Его все еще злило поведение констебля, и он размышлял, стал бы тот вести себя иначе, если бы знал, что Уоррен тоже полицейский. Возможно, он был бы повежливее, думал Уоррен, даже пошутил бы, но в целом это не повлияло бы на его мнение. Констебль мог скрыть презрение, но оно все равно осталось бы при нем. Цвет кожи, несмотря на форму, предопределил бы его отношение к Уоррену.

А вот для ПМ, напротив, все дело было в форме, а не в цвете кожи Уоррена. Если бы он узнал, что Клифф – офицер полиции, обошлось бы без болтовни и подколов. Остался бы просто враждебный взгляд и непроницаемое лицо. Такие, как он, замыкались при проявлении власти – власти белых.

Уоррен так углубился в свои размышления, что потерял основную мысль.

Он вздохнул. Работать в СП ему хотелось, поскольку Уоррен верил, что сможет что-либо изменить. Но Лэтэм прав: он сделает больше, играя по правилам своего окружения, нежели пытаясь соответствовать стандартам государственной системы. Нацепив форму, он станет уязвимее. И все же: сумеет ли он сделать карьеру, околачиваясь возле таких парней, как ПМ, выдавая себя за одного из них, чтобы в результате предать их?

Уоррен чувствовал себя в ловушке. И чем больше пытался разобраться в своих чувствах, тем сильнее запутывался. Пока он сидел напротив Лэтэма в офисе, все казалось предельно простым. Но на улицах Харлсдена то, о чем говорил старший офицер, выглядело менее привлекательно. Это означало жить во лжи. В предательстве. Другое дело – быть офицером полиции, частью команды, работать с коллегами, на которых можно положиться, решать общие проблемы. Мы против них. Но Лэтэму надо, чтобы он стал одним из них.

Уоррен покачал головой. Нет, Лэтэму вовсе не это требовалось. Он хотел, чтобы Уоррен, отправляясь неизвестно куда, стал частью преступного мира, чтобы потом предать его. Одинокий волк.

* * *

Джеми Фуллертон бросил костюм на кровать, снял рубашку, галстук и начал отжиматься. Он ровно и глубоко дышал, делая перерыв через каждые десять упражнений.

Вдруг в дверь позвонили. Фуллертон замер, удерживая торс параллельно полу. От напряжения руки задрожали. Он нахмурился, соображая, кто бы это мог быть. Потом быстро вскочил на ноги, натянул брюки, застегнул ремень. Набросив рубашку, направился к двери, на ходу застегивая пуговицы.

Человек, стоявший за дверью, был почти на голову ниже Фуллертона. Редкие волосы, квадратный подбородок и тонкие неулыбчивые губы. На плече висела сумка от лэптопа.

– Джеми Фуллертон? – спросил мужчина.

– Возможно, – ответил Фуллертон.

Мужчина протянул правую руку:

– Грег Хэтуэй. Вы ждали меня.

Фуллертон протянул руку. Посетитель ответил слабым пожатием, пальцы едва прикоснулись к ладони Фуллертона, словно малейший физический контакт доставлял ему неприятные ощущения. Фуллертон крепко сжал руку Хэтуэя и почувствовал удовлетворение, когда тот попытался выдернуть ладонь. Он еще раз стиснул руку гостя, прежде чем ослабить хватку.

– Входите, – пригласил Фуллертон Хэтуэя.

Он отступил в сторону и улыбнулся, увидев, как Хэтуэй потирает правую руку о джинсы. С правой ногой вошедшего было что-то не так, он с трудом передвигал ее.

– Вы разве не собираетесь показать мне какое-нибудь удостоверение? – спросил Фуллертон, закрывая дверь и провожая Хэтуэя в гостиную.

Хэтуэй поставил чемоданчик на кофейный столик, бросил взгляд на книги, заполнявшие полки в гостиной, и только потом повернулся к Фуллертону.

– Вас зовут Джеймс Роберт Фуллертон, вы родились пятнадцатого апреля двадцать шесть лет назад, ваши родители Эрик и Сильвия, отец покончил жизнь самоубийством после того, как в результате ряда неудачных вложений потерял большую часть семейного состояния, мать поместили в психиатрическую больницу близ Эдинбурга.

Фуллертон попытался сглотнуть. Во рту пересохло, и, казалось, язык увеличился раза в два. Тогда он зашелся долгим кашлем.

– Достаточно или продолжить? – поинтересовался Хэтуэй.

Фуллертон кивнул.

– Вы не похожи на человека при исполнении служебных обязанностей.

– Вы тоже. В том-то и смысл. Черный с двумя кусочками сахара.

Фуллертон поднял брови:

– Простите?

– Вы же собираетесь предложить мне кофе? Черный с двумя кусочками сахара.

– Хорошо, – кивнул Фуллертон.

Только на кухне, набирая воду в чайник, он понял, как быстро Хэтуэй взял ситуацию под контроль. Мужчина был физически слабее Фуллертона, лет на десять старше, ни поведением, ни внешним видом не напоминал Лэтэма. Однако под мягкой внешностью скрывалась твердость, свидетельствующая о привычке подчинять себе людей.

Несколько минут спустя Фуллертон вернулся в гостиную с двумя кружками кофе на подносе. Хэтуэй включил лэптоп и сидел на диване, стуча по клавишам. Правую ногу он вытянул под столиком, словно в таком положении она причиняла ему меньше беспокойства. Модем Хэтуэй подключил к розетке у окна.

– Вы умеете пользоваться компьютером, Джеми? – спросил гость, снимая кожаную куртку и бросая ее на диван.

– Думаю, да, – ответил Фуллертон.

Он поставил поднос на стол, и Хэтуэй взял кружку с кофе.

– Значит, это вы Хозяин?

– С Хозяином надо хотя бы время от времени встречаться. А наш контакт сегодня первый и последний. – Хэтуэй показал на лэптоп: – Такая связь безопаснее.

Фуллертон сел на стул, поставил свою кружку с кофе на столик рядом с компьютером.

– Другими тоже будете руководить вы?

– Другими? – Хэтуэй нахмурился.

– Другими членами команды.

Хэтуэй еще больше нахмурился.

– Команды? Какой команды?

– Я просто думал... – Фуллертон не закончил.

Хэтуэй отодвинул компьютер и, откинувшись на спинку дивана, изучающе посмотрел на собеседника:

– Вы понимаете, Джеми, какую работу вам предложили?

– Работу под прикрытием, – ответил Фуллертон. – Под глубоким прикрытием. Внедрение в криминальную среду на длительное время.

Хэтуэй медленно кивнул:

– Правильно, но не как члена команды. Вам предстоит работать одному. Держать связь будете только со мной по единственному номеру для экстренного звонка, который вы сделаете, если возникнут проблемы. В случае необходимости мы пошлем группу, чтобы вытащить вас. Но пока вы работаете под прикрытием, должны полагаться исключительно на себя.

– О'кей. – Фуллертон убрал волосы со лба. – Только я не понимаю, почему Лэтэм так настойчиво отказывает нам в обучении. Как пользоваться оружием, уходить от слежки и тому подобное.

– Вы видели преступников, Джеми?

Фуллертону не понравилась смена темы, но он кивнул.

– Видели, как бандиты держат пистолет? Один размахивает им во все стороны, другой держит параллельно земле. Половина гангстеров в Брикстоне делают это именно так. Их не учили специально, они подражают тому, что видели в кино. Хорошо, я преподам вам уроки обращения с оружием. Мы научим вас стрелять обеими руками, прицеливаться, сосредоточиваться перед нажатием на спусковой крючок и так далее. Вы будете попадать в цель с двадцати пяти ярдов. Но в первый же раз, когда вам придется схватиться за оружие, вы сделаете это так, что все выдохнут: «Коп!» Пройдете наше обучение – и вам будет трудно спрятать в себе офицера полиции.

– Хорошо, а как оторваться от хвоста? Какой будет вред, если вы научите меня уходить от преследования?

Хэтуэй усмехнулся:

– Вы начитались дешевых романов про шпионов, Джеми.

Щеки Фуллертона вспыхнули, он откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди.

– А если кто-то начнет вас преследовать, – продолжил Хэтуэй, – лучше всего положиться на инстинкты.

Фуллертон кивнул. То, что говорил Хэтуэй, было разумно, но ему явно не хватало аргументов.

– А если я захочу встретиться с вами? Например, в случае, если не смогу влиться в их среду. Это подвергнет вас риску?

Хэтуэй щелкнул по экрану лэптопа:

– Как я уже говорил, для связи есть он. Мы не будем встречаться лично. Все контакты через Интернет.

– Но мое прикрытие, – спросил Фуллертон. – Ведь вы придумали мне легенду?

– Конечно, я помогу вам с этим, однако в основном мы будем опираться на ваше реальное прошлое.

Фуллертон усмехнулся:

– Сюда входят и наркотики, верно?

– Естественно, – ответил Хэтуэй. – Наши агенты часто прокалываются на том, что не прикасаются к наркотикам. Тому есть причины: ни один суд не примет показания, если офицер, расследующий дело, курил травку или нюхал кокаин. Вы же в другой лиге и должны делать все, чтобы выглядеть естественно. Чем дальше это позволит вам продвинуться, тем лучше.

– Прекрасно, а если я сейчас нюхну? – спросил Фуллертон.

Хэтуэй холодно улыбнулся:

– Мне бы не хотелось, чтобы вы это делали.

– Я пошутил, – сказал Фуллертон. По выражению лица Хэтуэя он понял, что у них разное чувство юмора. – А не помешают наркотики делу, над которым я буду работать?

– Каким образом?

– Не будут ли мои показания подвергнуты сомнению?

– Нет, не будут. И по очень простой причине. Вам никогда не придется давать показания в суде. Вы будете сообщать нам информацию, необходимую для расследования, а предоставить убедительные доказательства – уже не ваша задача.

Фуллертон поднял кружку с кофе, медленно отхлебнул.

– Значит, я получаю официальное разрешение нюхать кокаин? Согласитесь, довольно забавно.

– Никаких официальных указаний по этому поводу не будет, Джеми, – возразил Хэтуэй. – С того момента как вы дали согласие помощнику комиссара Лэтэму, вы действуете по собственному усмотрению, а не по приказу.

Фуллертон сжал губы и поставил кружку на стол.

– Значит, я не фигурирую ни в каких документах? – спросил он. – Ни на бумаге, ни в файлах?

– Ради вашей же безопасности, Джеми, – объяснил Хэтуэй, – в СП все еще есть паршивые овцы.

– Это касается и моего дела? Продажные копы?

– Да, – ответил Хэтуэй.

– А вы дадите мне определенные задания?

Хэтуэй улыбнулся:

– Вы забегаете вперед, Джеми. Естественно, мы попросим вас выполнить специальные поручения. Мы называем преступников Танго.

В чехле от компьютера лежала папка с документами. Хэтуэй открыл ее и вытащил большую цветную фотографию, которую положил перед Фуллертоном.

– Знакомьтесь. Деннис Донован. Танго Один.

* * *

Клифф Уоррен взял фотографию и внимательно посмотрел на нее: мужчина лет за тридцать, квадратное лицо, сильный подбородок, светло-зеленые глаза, россыпь веснушек на сломанном носу. Растрепанные ветром каштановые волосы небрежно спадают на лоб.

– Танго? – переспросил Уоррен.

– Танго – так мы называем наши цели, – объяснил Хэтуэй. – Деннис Донован – Танго Один. Наша самая желанная цель.

– Наркотики? – продолжал допытываться Клифф.

– Один из самых крупных в стране поставщиков марихуаны и кокаина. Он настолько большая шишка, что, действуя обычными методами, мы не можем подобраться к нему. Ден Донован никогда не светится рядом с товаром, не прикасается к деньгам. Никогда не ведет дела с теми, кого лично не знает.

– И вы ждете, что я подберусь к нему? – спросил Уоррен, выходя из задумчивого состояния. Он пододвинул фотографию к Хэтуэю. – Если вы еще не заметили, напомню: я черный. А Донован – белый. Разве похоже, что мы учились в одной школе? Почему он должен позволить мне приблизиться?

– Мы и не рассчитываем, что это случится за одну ночь, – сказал Хэтуэй. – Донован – долгосрочный проект. Сейчас его даже нет в стране. Большую часть времени он проводит на Карибах. Я расскажу подробно об известных нам его компаньонах. И если вам удастся внедриться, единственное, что от вас требуется, – наблюдать за ними. На это потребуется время, Клифф. Много времени. Годы. Вы наладите контакты с его компаньонами и используете их, чтобы подобраться к Доновану.

– Вам легко говорить, – проворчал Уоррен.

По дороге с воем пронеслась полицейская машина.

– Мы не строим иллюзий, знаем, что реализовать наш план будет сложно, но возможно. Донован – главный поставщик, а вы станете торговцем.

– Вы же сказали, что он не прикасается к товару.

– Верно. Но если вы войдете к нему в доверие, мы сможем навязать ему свою игру. Он поставляет наркотики в Штаты. Если нам удастся сдать Донована таможне США, американцы упрячут его на всю жизнь.

Уоррен поднял бровь:

– Я работаю на СП, правильно? При чем здесь янки?

– Когда речь идет о наркотиках, государственных границ не существует, Клифф. Слишком большой бизнес. Подсчитано, что каждый год около трехсот миллиардов незаконных долларов проходит через мировую банковскую систему. И практически все они от продажи наркотиков. Триста миллиардов долларов, Уоррен! Подумайте. Ни одно национальное агентство безопасности не сможет справиться с таким оборотом. В Штатах нелегальный рынок наркотиков приносит доход около шестидесяти миллиардов долларов в год. В Соединенном Королевстве почти пять миллиардов фунтов расходуется на героин, кокаин, марихуану, амфетамины и экстази. Поставщики наркотиков из разных стран работают сообща. Поэтому агентства безопасности должны объединить свои усилия.

– Значит, я закончу тем, что буду работать на Управление по борьбе с наркотиками?

– Скорее, речь идет о том, чтобы поделиться информацией, – ответил Хэтуэй.

– И они не будут знать, кто я?

– Никто не будет знать, что вы под прикрытием, кроме меня. И Лэтэма.

Уоррен нахмурился:

– А если я пересекусь с другими агентами под прикрытием? Они не донесут на меня?

– Все, о чем они доложат, будет касаться вашей криминальной деятельности. А это только подкрепит вашу легенду.

– Я должен докладывать о них?

– Вы должны докладывать обо всем. – Хэтуэй подвинул к нему компьютер: – Вот. Сведения о каждом, кого вы встретите, о чем услышите, что сделаете, – все отправляете мне по электронной почте. Вы передаете информацию, я обрабатываю ее и, если необходимо, реагирую.

Уоррен показал на фотографию:

– Этот Донован, почему он так важен?

– Потому что он серьезная фигура. Через него проходит треть всего кокаина, который попадает в нашу страну. Если мы возьмем Донована, число дилеров на улицах сократится.

– Вы так считаете? – спросил Уоррен. – Вы добьетесь лишь того, что за травку станут платить больше. Арестуете Донована, а кто-то другой наполнит рынок наркотой. Вот как выйдет. Спрос диктует предложение.

– После того, как мы схватим Донована, объявится новый Танго Один. Мы арестуем и его. И так далее, и так далее.

Уоррен вздохнул:

– Такую войну не выиграть.

– Посадив убийц за решетку, трудно рассчитывать на то, что убийства прекратятся, – проговорил Хэтуэй. – Но убийцы должны сидеть в тюрьме. Это касается и таких преступников, как Донован. Или у вас на сей счет другое мнение?

Уоррен зло покачал головой:

– Мне стоит лишь выглянуть в окно, чтобы увидеть, что творят наркотики. Но я знаю, как наркоторговцы работают в реальном мире, Грег. Вы отправите дилера за решетку, и его место с удовольствием займут полдюжины его клиентов. Снизите поставку – цена возрастет, увеличится число преступлений, совершенных наркоманами ради денег. Станет больше краж, нападений.

– Нас не интересуют мелкие дилеры, – сказал Хэтуэй. – Нам нужна большая рыба. Такие ребята, как Деннис Донован.

Упрячем Донована за решетку, и многое изменится. Я вам обещаю.

Уоррен потянулся и снова взял фотографию Донована. На снимке он больше напоминал футболиста на излете карьеры, чем бесчувственного преступника.

– Ему тридцать четыре, у него шестилетний сын. Жену зовут Вики. Ей двадцать семь. У них дом в Кенсингтоне, но большую часть времени Донован проводит на Карибах.

– Они разошлись? – спросил Уоррен.

– Нет, просто ему легче проворачивать дела подальше отсюда. Здесь он под круглосуточным наблюдением – клиенты, полиция, таксисты. Не может отлить, чтоб кто-нибудь не заметил. Его ребенок ходит в школу, жена любит делать покупки, поэтому они предпочитают жить подальше, чтобы не попадаться на глаза. Однако Донован приезжает сюда практически каждый месяц.

– Он все еще под колпаком?

– Конечно, давить на него – значит вынудить действовать.

Уоррен сморщил нос:

– Почему вы думаете, что я справлюсь лучше, чем та команда, которая уже ведет его?

– Потому что вы не будете наблюдать за ним, Клифф. В идеале вы будете работать на него.

– И как я подберусь к Доновану?

– Начнете торговать. – Хэтуэй кивнул в сторону окна: – Основная доля крэка, кокаина продается на улицах. Торговля может привести вас к Доновану.

– Если вы знаете о его делишках, почему не арестуете?

– Знать и делать – слишком разные вещи, Клифф.

– Значит, моя задача – влиться в цепь торговцев и работать, пока не доберусь до Донована?

– Да, план таков.

– Это не план, – возразил Уоррен. – Это желание. Надежда. То, что вы чувствуете, когда играете в лотерею.

Хэтуэй подался вперед:

– Так задумано в идеале. Но даже если вы не подберетесь к Доновану, вы будете сообщать полезную нам информацию. Что бы вы ни делали, где бы ни были, держите глаза и уши открытыми для новостей об этом человеке. Танго Один.

* * *

Тина Лей запустила пальцы в волосы, распутывая прядки за ушами.

– Я не преступница. Почему Донован должен мной заинтересоваться?

Хэтуэй отвел глаза. Ему было явно не по себе.

– Я в его вкусе, да?

– Вы очень сексуальная девушка, Тина.

Тина взглянула на него:

– Да пошли вы!

– Пожалуйста, дайте мне объяснить.

– Не нужно ничего объяснять. Я привыкла быть наживкой. Поэтому сейчас я просто лягу на спинку и раздвину ноги перед бандитом... Черт возьми, Хэтуэй! Я работала, чтобы выбраться из этого дерьма. И не вернусь назад ни ради вас, ни ради кого другого.

Она вскочила. Хэтуэй закрыл лицо руками, словно боясь, что девушка его ударит.

– Я такого не говорил. И не это имел в виду.

– Я точно знаю, что вы имели в виду. Мне нельзя поступить в СП, потому что я работала на панели, но я получаю официальное разрешение спать с бандитом... Как лицемерно, мать вашу!

– Никто вам не приказывает спать с ним, Тина. – Хэтуэй махнул рукой. – Пожалуйста, сядьте и послушайте меня.

Тина поднесла ко рту правую руку и надавила костяшками пальцев на нижнюю губу так сильно, что почувствовала боль. Ей безумно захотелось выставить Хэтуэя, она едва сдерживалась, чтобы не завопить, не обозвать его. Но в последний момент Тина взяла себя в руки.

– Хорошо, – сказала девушка.

Села, скрестив ноги, зажгла сигарету, третью с тех пор, как пришел Хэтуэй, и стала ждать, когда он продолжит.

– Донован много времени проводит за границей, но регулярно наносит краткие визиты домой. Приезжая, он посещает несколько известных нам клубов. Мы бы хотели, чтобы вы устроились туда на работу. Выберите ту, которую сочтете удобной для себя. Когда устроитесь, держите ушки на макушке. Докладывайте обо всем, что услышите. Если сможете подобраться к Доновану, это будет предел мечтаний.

– Клубы? Какого рода?

Хэтуэй скривился, как от боли:

– Развлекательные бары...

Он замолчал, увидев, как напряглось лицо Тины.

– Стрип-клубы? – вскрикнула Тина. – Вы хотите, чтобы я стала стриптизершей?

– Это не проституция, – начал оправдываться Хэтуэй. – Туда идут студентки, чтобы заработать на колледж, матери-одиночки... Честный и легальный бизнес.