355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Стивен Ландсбург » Экономист на диване. Экономическая наука и повседневная жизнь » Текст книги (страница 9)
Экономист на диване. Экономическая наука и повседневная жизнь
  • Текст добавлен: 28 марта 2017, 02:00

Текст книги "Экономист на диване. Экономическая наука и повседневная жизнь"


Автор книги: Стивен Ландсбург


Жанр:

   

Экономика


сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

Часть III. Как читать новости

Глава 10. Выбор сторон в войне с наркотиками: в чем ошибался журнал Atlantic Monthly

Ричард Дж. Деннис – главный советник Фонда по вопросам наркополитики в Вашингтоне, округ Колумбия. Он также является товарным брокером, совладельцем Chicago White Sox и директором ежеквартального издания. А еще он всерьез может претендовать на звание автора самого плохо проведенного анализа затраты-выгоды, когда-либо увидевшего свет. Все это я узнал из ноябрьского выпуска Atlantic Monthly за 1990 год, в котором была опубликована статья Денниса под названием «Экономические аспекты легализации наркотиков». Его карьера и принадлежность к различным организациям рекламируются в разделе «Авторы» в самом начале журнала. А в самой статье он преподносит себя как ведущего борца с экономической безграмотностью.

Господин Деннис считает, что выгода от легализации наркотиков превысит затраты, и я не сомневаюсь, что его вывод верен. Но он приходит к такому заключению, учитывая затраты как выгоды, а выгоды как затраты, пренебрегая множеством важнейших факторов, да еще и дважды учитывая некоторые из тех, что ему удалось вспомнить.

Фиаско такого масштаба заслуживает всяческого признания. Мы учимся на ошибках других, так что такое количество ошибок в одном месте – это просто подарок судьбы. Можно ли найти лучший способ знакомства с принципами анализа затраты-выгоды, чем подробное рассмотрение одного-единственного исследования, в котором нарушены практически все?

Например:

Принцип 1: налоговые поступления не являются чистой выгодой, а снижение налоговых поступлений не является чистыми затратами. Господин Деннис предполагает, что если наркотики будут легализованы и обложены налогами, то государство ежегодно сможет получать не менее 12,5 миллиардов долларов, и он учитывает налоговые поступления как выгоду от легализации наркотиков. Но налоговые поступления – это всего лишь деньги, взятые из кармана одного человека и отданные другому. С точки зрения всего общества, то есть точки зрения, которую отстаивает анализ затраты-выгоды, здесь нет ни приобретений, ни потерь. Высчитывать их бессмысленно, и их нельзя ни прибавить, ни отнять ни от одной из сторон бухгалтерской книги.

Если бы налоговые поступления были чистой выгодой для общества, тогда государство могло бы разбогатеть, облагая налогами все виды деятельности по самой высокой ставке. После перераспределения поступлений можно снова произвести сбор налогов для создания еще большего богатства. Всем, кто когда-либо платил налоги, не составит труда увидеть изъян в этой схеме: сколько бы ни собрал сборщик налогов, налогоплательщик всегда остается в проигрыше.

Если бы государство распорядилось, чтобы каждый налогоплательщик, имеющий четный адрес, платил доллар тому, у кого адрес нечетный, никто не стал бы утверждать, что ресурсы общества увеличились. Если бы государство ввело налог в один доллар на каждого из ста миллионов американцев, живущих по четным адресам, то государственная казна пополнилась бы на 100 миллионов долларов без какой-либо чистой выгоды для общества.

Конечно, это означает, что государство действительно перераспределяет доходы либо напрямую (скажем, через социальные выплаты), либо косвенно (например, открыв почтовое отделение, предоставляющее ценные услуги обществу). Если же вместо этого государство решает потратить 100 миллионов долларов новых налоговых поступлений на какой-то затратный проект, а не распределить эту сумму, то общество станет еще беднее. Но это ухудшение материального положения общества следует связывать с самим затратным проектом, а не с налогами, за счет которых он финансируется. Налоговые поступления как таковые не являются ни чистой выгодой, ни чистыми убытками.

Господин Деннис основывается в своих рассуждениях на наблюдении, согласно которому, если бы наркотики были узаконены, их можно было бы обложить налогом. Но если цель состоит в повышении налогов, легализация наркотиков для этого не нужна; существует множество иных видов деятельности, которые можно обложить налогами. Если легализация наркотиков выгодна обществу, то выгода эта должна заключаться в чем-то другом.

Принцип 2: затраты есть затраты, независимо от того, кто их несет. До сих пор господин Деннис считал 12,5 миллиардов долларов несуществующей выгодой от легализации наркотиков. Теперь он прибавляет к этой сумме еще 28 миллиардов долларов в год, которые могут быть сэкономлены на государственных расходах на Тресты, привлечение к ответственности и заключение в тюрьму нарушителей законов о наркотиках. Существенно переоценив выгоды от налоговых поступлений (которые, если их правильно измерить, составляют 0, а не 12,5 миллиардов долларов); он теперь впадает в другую крайность, существенно недооценивая затраты на содержание правоохранительных органов.

28 миллиардов долларов, упомянутые господином Деннисом, – это лишь прямые денежные затраты государства. Но он забыл присовокупить сюда те издержки, с которыми связано пребывание в тюрьме и которые приходится нести самим заключенным. Несколько сотен тысяч из них лишены возможности сохранить за собой рабочие места, заботиться о собственных семьях или просто гулять по пляжу. Легализация вновь сделает все это возможным. И выгоды от этого, по крайней мере, столь же велики, как и экономия на правоохранительных органах.

Часть этих выгод или даже все они могут быть получены довольно сомнительными личностями или людьми, которых кто-то из нас может посчитать недостойными. Но выгоды есть выгоды и потому должны учитываться в качестве таковых. Анализ затраты-выгоды не делает никаких этических различий, а просто суммирует все хорошее, что происходит в результате действия, и противопоставляет ему плохое. Если наркодилер неудачлив или непродуктивен, когда сидит в тюрьме, его потери являются такими же общественными издержками, как и заработная плата тюремщика, и затраты на строительство тюрьмы. Возможность избавиться от таких расходов – законная выгода от легализации.

Как оценить в денежном выражении потенциальную свободу заключенного? В принципе правильная цифра определяется готовностью заключенного оплатить именно столько: это сумма в долларах, которой он готов пожертвовать, чтобы избежать тюремного заключения. На практике мы можем примерно оценить эту цифру, предположив, какой доход заключенный может получить благодаря своей свободе. (Эта оценка может оказаться неточной, но ничего лучшего у нас нет.) Сумма доходов всех заключенных, связанных с наркотиками, наверняка составит многие миллиарды долларов. К этому следует прибавить издержки, которые несут потребители наркотиков, пытаясь избежать ареста, судебного разбирательства и осуждения, что также было оставлено без внимания господином Деннисом.

Принцип 3: товар есть товар, независимо от того, кто им владеет. Господин Деннис считает, что употребление наркотиков ведет к преступности и, в частности, к кражам, убытки от которых составляют 6 миллиардов долларов. Он считает эти кражи ценой запрета наркотиков в 6 миллиардов долларов. Но похищенное имущество не перестает существовать. Когда телевизор перекочевывает из одного дома в другой, он остается таким же источником развлечений, каким и был раньше.

Это справедливо даже тогда, когда новым потребителем этих услуг становится сам вор или торговец краденым.

Кража действительно имеет общественные издержки. Одной из них является ценность времени и сил, затраченных вором, которые могли бы быть использованы иначе на каком-то производстве. (Если я провожу полдня, планируя украсть ваш велосипед, мы в конце концов оказываемся с одним велосипедом на двоих; а если я трачу те же полдня, изготавливая велосипед, мы в конечном итоге имеем два велосипеда). Но эти затраты, вероятно, куда меньше стоимости украденной собственности.

Самому неэффективному вору в Америке каждый раз, когда он крадет 100 долларов, приходится прилагать усилия примерно на 100 долларов. Если его затраты составляют менее 100 долларов, то другие люди, еще менее эффективные, сочтут воровство выгодным; они вольются в ряды воров, и в сравнении с ними пресловутый вор будет не самым неэффективным. Те из них, чьи затраты превысят 100 долларов, не смогут оставаться ворами в течение долгого времени.

Но это описание лишь наименее эффективного вора. Другие – более эффективны, каждый из них способен украсть имущество стоимостью 100 долларов, затратив знчительно меньше усилий. Следовательно, ценность похищенного имущества почти всегда превышает затраты на его кражу.

С другой стороны, нами еще не учтены все общественные издержки воровства. Прочие затраты связаны с попытками жертвы защитить себя, покупая охранную сигнализацию, нанимая полицейских и охранников и стремясь избегать опасных районов. Когда это все будет учтено, общественные издержки преступления могут оказаться либо больше, либо меньше стоимости украденной собственности. Поэтому приведенная Деннисом цифра в 6 миллиардов долларов может либо недооценивать, либо переоценивать выгоды от снижения уровня преступности путем легализации наркотиков; сам я считаю, что эта цифра завышена. В любом случае пользоваться ею для корректных расчетов совершенно невозможно.

В итоге господин Деннис относит к ежегодным выгодам от легализации наркотиков 12,5 миллиардов долларов в виде налоговых поступлений (цифра завышена), 28 миллиардов долларов в виде экономии на затратах на правоохранительные органы (цифра сильно занижена, так как не учитывает то, насколько ценно быть свободным для заключенного) и 6 миллиардов долларов в виде экономии на затратах на предупреждение воровства (совершенно случайная цифра, учитывающая стоимость похищенного имущества, но не имеющая ничего общего с истинной ценой воровства). К этому он добавляет еще 3,75 миллиарда долларов, сэкономленных на военных расходах, выделяемых на борьбу с колумбийскими наркобаронами, и в итоге получает годовую выгоду в размере 50,25 миллиардов долларов. Оценив выгоды, господин Деннис направляет всю свою аналитическую мощь на расчет затрат и тут же нарушает важнейший принцип.

Принцип 4: добровольное потребление – это благо. Господин Деннис признает, что легализация наркотиков приведет к снижению цен на них и увеличит их потребление. Он считает это издержками легализации. Но потребители, которые могут увеличить потребление в результате снижения цен, получают выгоду, не неся издержек.

Конечно, это означает, что люди знают, что для них лучше, и можно сказать, что в случае с наркотиками это не всегда так. Но весь теоретический инструментарий, разработанный для обоснования расчетов затрат-выгод, основывается именно на этом допущении; следовательно, анализ затраты-выгоды без него невозможен. И мы либо принимаем это допущение, либо вынуждены оценивать политику, используя какой-то иной инструментарий, а не анализ затраты-выгоды. Поскольку господин Деннис желает производить расчеты затрат-выгод, предлагаю принять требуемое допущение и оценить выгоду от легализации наркотиков.

Если вы настолько проголодались, что готовы заплатить за пиццу 15 долларов, но при этом можете купить ее по рыночной цене за 10 долларов, то экономисты говорят, что вы заработали 5 долларов излишка потребителя. Вы получаете определенный излишек потребителя практически на всем, что покупаете; максимальная цена, которую вы готовы заплатить, почти всегда превышает ту сумму, за которую вы фактически покупаете что-то на рынке. В конкурентной экономике в долгосрочном периоде все выгоды, создаваемые рынками, как правило, проявляются в виде излишков потребителя. Практически в любом анализе затраты-выгоды излишек потребителя является одним из основных источников выгоды. Когда цена на пиццу падает с 10 долларов до 8, ваш потребительский излишек возрастает по двум причинам. Во-первых, вы получаете еще 2 доллара излишка потребителя на каждой пицце, которую покупаете, только потому, что цена становится ниже. Во-вторых, вы, вероятно, купите больше пиццы и, таким образом, имеете больше возможностей получить излишек. (Некоторые люди даже могут впервые в жизни начать есть пиццу, получая излишек там, где прежде не получали ничего). Преимущество более низкой цены – это не настоящая общественная выгода. Покупателю выгодно платить за пиццу 8 долларов вместо 10, но производитель пиццы, вероятно, придерживается иной точки зрения. Какую бы выгоду от более низких цен ни получал потребитель, все это оборачивается равноценными потерями для производителя. Более низкая цена сама по себе не влияет на соотношение затрат и выгод, если учитываются интересы как потребителей, так и производителей.

Тем не менее второй источник более высокого излишка – тот факт, что люди едят и наслаждаются пиццей больше, чем прежде, – является подлинной общественной выгодой и должен учитываться соответствующим образом. Если изменения в государственной политике вызвали снижение цены на пиццу на 2 доллара, то одной из важных задач при анализе такой политики будет оценка прироста излишка потребителя в зависимости от роста потребления пиццы.

То же самое с наркотиками. Для аргументации возьмем цифры из статьи господина Денниса: 30 миллионов нынешних потребителей, тратящих за год в общей сложности 100 миллиардов долларов, и дополнительно еще 7,5 миллионов потребителей, которые появятся после легализации наркотиков, вызовут падение цены до одной восьмой от ее текущего уровня. Немного арифметики – и мы видим, что эти новые пользователи будут тратить в общей сложности около 3 миллиардов долларов на наркотики по новой низкой цене. Из этих цифр разумно сделать вывод, что общая стоимость этих наркотиков – сумма, которую новые потребители наркотиков будут готовы при необходимости заплатить – составляет около 10 миллиардов долларов[17]17
  Эту цифру можно рассчитать из цифр, приведенных в данном абзаце, с помощью экономической теории и дополнительных технических допущений.


[Закрыть]
.

Таким образом, легализация может создать для новых потребителей чистую выгоду свыше 7 миллиардов долларов в год. И здесь еще не учтена выгода существующих потребителей, которые увеличат свое собственное потребление.

Вместо выгоды в 7 миллиардов долларов, которую предполагают его собственные цифры, господин Деннис считает рост потребления наркотиков потерей в 25 миллиардов долларов. Почему 25 миллиардов долларов? Такова его оценка частных затрат на здравоохранение и упущенного личного дохода из-за употребления наркотиков новыми потребителями. (По крайней мере, приятно видеть, что господин Деннис, хотя и запоздало, все же решил позаботиться об упущенном личном доходе. Прежде, когда личный доход облагался налогом, это его не слишком беспокоило). В любом случае увеличение излишка потребителя на 7 миллиардов долларов – это уже чистые затраты на здравоохранение и упущенный доход. Любые такие потери отразились бы на готовности людей платить за наркотики и таким образом были бы неявно учтены в первоначальном расчете. Однако господину Деннису хотелось бы заставить нас вынести эти личные расходы в отдельную категорию, нарушив тем самым еще один принцип:

Принцип 5: не считайте дважды. «Экономические аспекты легализации наркотиков» – один из худших примеров анализа затраты-выгоды. Ее автор (предположительно, совместно с редакторами Atlantic) не смог освоить два простых базовых принципа, из которых вытекают все остальные: (1) только индивиды имеют значение; (2) все индивиды одинаково значимы. Эти правила игры в затраты-выгоды. Вы не обязаны им следовать, но если вы им не следуете, значит, вы играете в другую игру. Если бы господин Деннис помнил о том, что только индивиды имеют значение, он не допустил бы элементарной ошибки, посчитав государственные доходы благом. Государство – это не индивид, поэтому его нельзя принимать в расчет. Государственные доходы, распределенные между индивидами, – это благо, но обратной стороной его является сбор налогов у индивидов, а это зло, уравновешивающее благо. Вы можете учитывать и то, и другое (в этом случае происходит нивелирование) или – что проще – не учитывать ни того, ни другого.

Что бы вам ни говорили, экономисты совершенно равнодушны к таким понятиям, как «хорошо для страны», «хорошо для экономики» или «хорошо для General Motors». Если прибыль General Motors вырастает на 100 миллионов долларов, экономисты будут только рады, потому что собственники General Motors станут богаче на 100 миллионов долларов. Если General Motors закроется, а собственники компании ударятся в медитацию, чтобы достичь состояния трансцендентного умиротворения, которое они оценивают в 100 миллионов долларов, экономисты точно так же будут этому рады.

Должны ли американцы работать и инвестировать еще больше, чтобы увеличить промышленное производство? Ответ экономиста таков: да, но только в том случае, если это делает их счастливее. В новостях об экономическом росте говорят так, словно он приносит одни только выгоды, не сопровождаясь соответствующими издержками. Рост действительно выгоден индивидам, поскольку позволяет им увеличить потребление в будущем. Условия, которые вызывают экономический рост, создают издержки для индивидов, которые вынуждены работать больше и потреблять меньше в настоящем. Стоящий ли это компромисс? Ответ зависит исключительно от предпочтений самих людей. Экономист не думает о том, что «хорошо для экономики».

Если бы Ричард Дж. Деннис заботился об индивидах, а не о таких абстрактных сущностях, как экономика или государство, он не совершил бы этих ошибок, учитывая только расходы государства, когда дело касалось затрат, связанных с содержанием полиции, судов и тюрем. (Государственные расходы – это реальные издержки, но только потому, что счета в конечном счете оплачиваются индивидуальными налогоплательщиками). Он не проглядел бы затраты индивидов, которые находятся в тюрьмах, индивидов, которые тратят средства, чтобы защититься от преступлений, и отдельных правонарушителей, связанных с наркотиками, которые тратят средства, чтобы не быть пойманными.

Так как все индивиды имеют значение, и у разных людей могут быть противоположные интересы, нам необходимо найти правило для сопоставления предпочтений одного человека с предпочтениями другого. Если нам нужно решить, расширять ли лесозаготовительную промышленность, и если Джек больше ценит газеты, а Джилл – леса, нам требуется некий способ для сравнения потенциальных приобретений Джека с потенциальными потерями Джилл. Существует множество философски обоснованных позиций, и логика анализа затраты-выгоды (в другом месте я называю его «логикой эффективности») делает вполне определенный выбор[18]18
  Есть люди, которые, по-видимому, полагают, что анализ затраты– выгоды должен быть чисто объективным и не содержать в себе никаких нравственных предубеждений, как если бы это было возможно.


[Закрыть]
. Эта позиция озвучена в нашем втором базовом принципе: все индивиды одинаково значимы, а сила их предпочтений оценивается по их готовности платить. Если Джек оценивает дерево на лесопильне в 100 долларов, а Джилл оценивает растущее в лесу дерево в 200 долларов, то мы говорим, что выгода лесозаготовок составляет 100 долларов, а затраты – 200 долларов. Мы не рассматриваем нравственное достоинство Джека или Джилл.

В принципе, если мы замечаем изменение в политике (скажем, переход от к терпимому отношению к ним), можно провести следующий мысленный эксперимент. Выстроить всех людей, которые поддерживают статус-кво, и спросить каждого из них, какую сумму он готов заплатить, чтобы политика осталась неизменной? Суммировав полученные ответы, мы получим общие затраты изменения политики. Теперь выстроим всех людей, поддерживающих изменения, и спросим каждого, сколько он готов заплатить, чтобы политика изменилась? Сумма их ответов и есть общая выгода.

Настаивая на одинаковом отношении ко всем индивидам, мы можем прийти к некоторым поразительным выводам. Один из выводов заключается в том, что само по себе изменение цены никогда не бывает ни благом, ни злом. Все, что приобретает покупатель, теряет продавец. Изменения цен нередко вызваны изменениями в технологии или правовой среде, которые могут одновременно оказывать положительное или отрицательное влияние на производственные издержки или уровень потребления. Но изменение цены само по себе не является ни благом, ни злом.

В 1992 году многие процентные ставки резко упали. В New York Times был опубликован большой очерк о том, насколько это прекрасно: теперь заемщикам стало легче финансировать автомобили, дома и производственное оборудование. В качестве незначительного замечания в статье признавалось, что эта картина была не такой уж радужной для кредиторов; эта проблема называлась в ней неприятным «побочным эффектом». Но процентная ставка похожа на цену. У каждого заемщика есть кредитор, и каждый взятый взаймы доллар – это доллар, отданный взаймы. Все преимущества низкой процентной ставки полностью уравновешиваются ее недостатками. Заемщики и кредиторы одинаково значимы.

Когда мы приступаем к анализу затраты-выгоды, мы принимаем на себя обязательство относиться ко всем одинаково. Покупатели находятся на равных с продавцами, заемщики – на равных с кредиторами, а наркоторговцы, воры и наркоманы – на равных с полицейскими, товарными брокерами, владельцами Chicago White Sox и святыми.

Если господин Деннис вспомнил бы, что все индивиды одинаково значимы, он бы посчитал время нахождения наркодилеров в тюрьме затратами и рост потребления у добровольных потребителей – выгодой. Он бы понял, что перемещение доходов с помощью налогов или в форме воровства не создает и не разрушает никакого богатства; оно лишь передает богатство индивидов другим, а предпочтения и тех, и других одинаково важны.

Вероятно, господин Деннис не согласен со всеми философскими или политическими последствиями одинакового отношения ко всем людям. Ни один экономист не станет отрицать его права на такую позицию, и многие из экономистов – возможно, даже большинство – будут испытывать к ней большую симпатию. Однако если он придерживается такой позиции, то он оценивает политику не на основе анализа затраты-выгоды. Кроме того, он обязан поведать нам, что это за альтернативные основания. Перечисление вещей, которые он готов считать затратами, и вещей, которые он готов считать выгодами, не слишком полезно для читателя, желающего узнать, соответствуют ли философские предпочтения автора его собственным. Любой эксперт, занимающийся анализом государственной политики, должен разъяснить свои моральные критерии, а затем уже предлагать оценку, которая согласуется с такими критериями. Многие экономисты в большинстве случаев используют критерий затраты-выгоды в качестве общего принципа для оценки политики[19]19
  Критерий затраты-выгоды равнозначен тому, что в других главах этой книги я назвал критерием эффективности.


[Закрыть]
. Иногда его выводы ставят нас в непростое положение. Сталкиваясь с политикой, которая обогатит какого-нибудь Рокфеллера на 1,000 долларов за счет 900 долларов матери-одиночки, критерий затраты-выгоды рекомендует нам согласиться с ней. То же верно, если заменить Рокфеллера главарем банды убийц. В таких случаях почти каждый экономист наверняка захочет отступить от строгого соблюдения критерия затраты-выгоды.

Тем не менее когда экономист вынужден заниматься оценкой экономической политики, одним из его первых инстинктивных позывов становится анализ затраты-выгоды в соответствии с двумя базовыми принципами. И на это есть по крайней мере две причины.

Во-первых, если критерий затраты-выгоды применяется последовательно, то большинство людей, вероятно, приобретут больше, чем потеряют в результате различных политических решений. Это так, хотя в любом частном случае применения могут несправедливо пострадать хорошие люди. Когда мы запрещаем лесозаготовки и это оборачивается выгодой для Джилл в 200 долларов и потерями для Джека в 100 долларов, Джек хотя бы может утешиться, зная, что мы примем его сторону в будущих спорах, где его потенциальная выгода велика. Мы те, кто руководствуется критерием затрат-выгод, – будем выступать против вас, когда вы теряете не слишком много, и за вас, когда вы можете приобрести достаточно много; в итоге мы, скорее всего, принесем вам больше пользы, чем вреда.

Во-вторых, экономисты любят критерий затраты-выгоды, потому что умеют его применять. Экономическая теория позволяет установить, какие результаты отвечают этому критерию, даже не производя конкретных расчетов. Например, мы знаем теоретически, что, когда права собственности четко определены, а рынки конкурентны, рыночные цены максимизируют преобладание выгод над затратами. В этих условиях мы можем уверенно предсказать, что контроль над ценами повредит рыночному результату, даже не производя наглядного расчета каких-либо затрат или выгод.

Нам нравится критерий затраты-выгоды, во-первых, потому что мы считаем, что его применение в долгосрочном периоде выгодно практически всем, а во-вторых, потому что он прост в применении. Другими словами, выгода здесь высокая, а затраты низкие. Может сложиться впечатление, что наши рассуждения образуют логический круг, но критерий затрат-выгод зарекомендовал себя очень хорошо.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю