Текст книги "Билли «Блокада»"

Автор книги: Стивен Кинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

– Не смей уходить от меня, ты, толстожопый, слепой, ленивый сукин сын и ублюдок! – заорал я и побежал за ним. Кто-то выбежал из даг-аута и сгрёб меня в охапку прежде, чем я успел сгрести Вендерса – а именно это я и намеревался сделать. Я уже совсем ничего не соображал.

Толпа скандировала:

– СМЕРТЬ СУ-ДЬЕ! СМЕРТЬ СУ-ДЬЕ! СМЕРТЬ СУ-ДЬЕ!

Я этого никогда не забуду, потому что точно также они скандировали: «БЛО-КА-ДА! БЛО-КА-ДА!»

– Если б твоя мамаша была здесь, она бы тоже швыряла в тебя всяким дерьмом, деревенщина слепая! – крикнул я, а потом меня утащили в даг-аут. Ганзи Бёрджесс, наш накл-боллер, выполнял обязанности менеджера последние три иннинга этого шоу ужасов. Он также подавал в последних двух. Можете найти записи об этом, если вообще сохранились записи о той забытой весне.

Последнее, что я увидел на поле, были Дэнни Дузен и Билли Блокада, стоящие на поле между "домом" и горкой питчера. Парень держал свою маску подмышкой. Ду что-то шептал ему в ухо. Парень слушал – он всегда слушал, когда Ду говорил – но смотрел он на толпу, сорок тысяч болельщиков, вскочивших на ноги, мужчин, женщин, детей, кричащих:

«СМЕРТЬ СУ-ДЬЕ! СМЕРТЬ СУ-ДЬЕ! СМЕРТЬ СУ-ДЬЕ!»

На полпути между даг-аутом и раздевалкой стояло ведро с мячами. Я пнул его, и мячи разлетелись во все стороны. Наступи я на один из них, я бы шлёпнулся на задницу и это стало бы идеальным окончанием идеального грёбанного бейсбольного дня.

Джо я нашёл в раздевалке, он сидел на скамейке возле душевой. Он выглядел уже даже не на пятьдесят, а на все семьдесят. С ним было ещё трое мужчин. Двое были одеты в полицейскую форму. На третьем был костюм, но одного взгляда на его похожее на кусок жаренной говядины лицо хватало, чтобы понять, что он тоже коп.

– Игра закончилась рано? – спросил он меня. Он сидел на складном стуле, широко расставив ноги, отчего его брюки из лёгкой ткани в полоску натянулись. Копы в форме сидели на одной из скамеек перед шкафчиками.

– Для меня – да, – сказал я. Я был до сих пор вне себя и поэтому не придал значения присутствию полицейских.

– Хренов Вендерс выгнал меня с поля, – сказал я, обращаясь к Джо. – Извини, Кэп, но это была явная помеха, а этот ленивый сукин сын…

– Не имеет значения, – сказал Джо, – игру всё равно не засчитают. Думаю, все наши игры не засчитают. Кервин, конечно, подаст апелляцию Комиссару Лиги, но…

– Ты о чём? – спросил я.

Джо вздохнул. Затем посмотрел на парня в костюме.

– Расскажите вы, Детектив Ломбардацци, – сказал он, – Я не смогу.

– А ему следует знать? – спросил Ломбардацци. Он смотрел на меня, как на невиданное доселе насекомое. Только такого взгляда мне и не хватало для полного счастья, но я промолчал. Потому что знал, что коли трое копов, один из которых детектив, пришли в раздевалку команды Высшей Бейсбольной Лиги – дело чертовски серьёзное.

– Если вы хотите, чтобы он задержал остальных парней, пока вы будете брать Блейкли, то, думаю, ему следует знать, – сказал Джо.

Сверху донёсся крик болельщиков, затем стон, затем аплодисменты. Никто из нас не обратил внимания на то, что оказалось окончанием бейсбольной карьеры Дэнни Дузена. Крик раздался, когда мяч после прямого удара Ларри Доби попал Дузену в лоб. Стон – когда он рухнул на питчерскую горку, как нокаутированный боксёр. А аплодисменты – когда он поднялся и жестом показал, что он в полном порядке. Это было не так, но он подавал до конца шестого иннинга и весь седьмой. Не отдал ни очка. Ганзи заменил его перед началом восьмого, когда увидел, что тот идёт, пошатываясь. Дэнни утверждал, что он в порядке, что большая пурпурная шишка размером с утиное яйцо, вздувшаяся у него над левой бровью, это пустяк, что ему доставалось и сильнее, а парень вторил ему: это пустяк, пустяк. Маленький Сэр Эхо. Мы, находившиеся внизу, в клубной раздевалке, не знали ничего из этого, не больше, чем Дузен знал о том, что это самая тяжёлая травма в его карьере и что у него повреждение мозга.

– Его имя не Блейкли, – сказал Ломбардацци, – Его зовут Юджин Кацанис.

– Кац…как? А где же тогда Блейкли?

– Вильям Блейкли мёртв. Уже месяц. Его родители тоже.

Я уставился на него.

– О чём вы говорите?

И он рассказал мне то, что вы, наверное, давно знаете, мистер Кинг. Хотя я, возможно, смогу заполнить кое-какие пробелы. Семейство Блейкли проживало в Клэренсе, в Айове, владело большим участком земли менее чем в часе езды от Дэвенпорта. Удобно для родителей, которые могли приезжать на большинство игр команды Малой Лиги, за которую выступал их сын. У них была прибыльная ферма – восемьсот акров. Один из их наёмных рабочих был ещё совсем мальчишка по имени Джин Кацанис, сирота, воспитанный в Христианском Приюте для мальчиков в Оттершоу. Фермер из него был никакой, да вдобавок у него не всё в порядке было с головой, но он чертовски хорошо играл в бейсбол.

Кацанис и Блейкли играли в двух соперничавших церковных командах, потом вместе в команде, выступавшей в Лиге Бэйба Рута, и все три года, что они провели в этой команде, она становилась чемпионом штата, а однажды даже дошла до полуфинала национального первенства. Блейкли пошёл в колледж, где стал звездой тамошней команды, а вот Кацанис для колледжа не годился. Задавать корм свиньям, да играть в мяч – вот и всё, на что он был годен. Никто и не предполагал, что в бейсболе он может быть столь же хорош, как Билли Блейкли. Ну, до тех пор, пока это не случилось.

Разумеется, отец Блейкли нанял его, потому что ему не надо было много платить, но, главным образом, потому что его природный дар помогал Билли поддерживать форму. За двадцать пять долларов в неделю сын получал полевого игрока и питчера для тренировок, а отец – пару рук для доения коров и убирания навоза. Неплохая сделка, по крайней мере для них.

Когда вы наводили справки, то слышали только хорошее семье Блейкли, так ведь? Они жили в тех местах на протяжении четырёх поколений, они были богатыми фермерами, а Кацанис был всего лишь сиротой, начавшим свою жизнь в коробке из-под спиртного на церковных ступенях, у которого, к тому же, не все были дома. А почему так случилось? Может, потому, что он был тупой от рождения, а может и потому, что в этом доме из него выбивали всё дерьмо три или четыре раза в неделю, до тех пор, пока он не стал достаточно большим и сильным, чтобы постоять за себя. Знаю, что его частенько поколачивали из-за привычки разговаривать с самим собой – об этом позднее писали в газетах.

Кацанис и Билли продолжали усердно тренироваться, когда Билли начал продвигаться по системе фарм-клубов "Титанов" – а в межсезонье, наверняка отрабатывали броски и удары в сарае, когда снега снаружи становилось слишком много – но Кацаниса выгнали из местной команды и не разрешили принимать участия в тренировках "Коматозников", когда Билли проводил там свой второй сезон. В первом сезоне его пускали на тренировки и даже позволяли играть во внутрикомандных матчах, когда им не хватало игроков. Тогда с этим было попроще, не то что сейчас, когда страховые компании срут кирпичами, если игрок Высшей Лиги возьмёт биту, не надев перед этим шлем.

По-моему, дальше было вот что – поправьте меня, если я ошибаюсь – парень, несмотря на все свои проблемы, продолжал расти и развиваться как игрок. А вот Блейкли нет. Такое случается повсюду. Двое ребят из колледжа – оба выглядят, как Бэйб Чёртов Рут. Одинаковый рост, вес, скорость, реакция. Но один из них способен подниматься выше… и выше… и выше… а другой начинает отставать. Вот что я узнал позднее: Билли Блейкли не был стартовым кэтчером. Его перевели с позиции центрального полевого игрока, когда парень, игравший на позиции кэтчера, сломал руку. А такие перестановки – недобрый знак. Словно таким образом тренер даёт тебе понять: "Играй, пока мы не найдём кого-нибудь получше".

Я думаю, Билли начал завидовать, думаю, что и его старик тоже, да и мать. Особенно, мать, потому что матери спортсменов могут быть совершенно невыносимы. Я думаю, они потянули за кое-какие рычаги, чтобы не дать Кацанису играть в местной команде, и не допустить его на тренировки "Коматозников Дэвенпорта". Они могли это сделать, потому что были богатой семьёй с большими связями в Айове, а Джин Кацанис был никем, ребёнком, выросшим в приюте. В Христианском приюте, который, наверняка, походил на ад на земле.

Я думаю, Билли начал срываться на пареньке слишком часто и слишком жестоко. Или, может, это был отец, или мать. Может, они начали придираться к тому, как он доил коров, или, на их взгляд, он как-то не так выгребал навоз, но зуб даю, за всем этим стояли бейсбол и обычная зависть. Зеленоглазый монстр. Всё, что мне известно, это то, что менеджер "Коматозников" сказал Блейкли, что собирается отправить его в команду Лиги А в Клируотер, а быть отправленным в команду на уровень ниже, когда тебе только двадцать – когда ты должен двигаться только вверх – это чертовски верный знак, что твоя карьера в профессиональном бейсболе будет короткой.

Но как бы то ни было – и кто бы ни был тому виной – это была роковая ошибка. Парень мог быть мягким, когда с ним хорошо обращались, мы все это знали, но с головой у него было не всё в порядке. И он мог быть опасен. Я понял это ещё до прихода копов, из-за того, что произошло в первой игре сезона, из-за Билли Андерсона.

– Окружной шериф нашёл всех троих членов семьи Блейкли в сарае, – сказал Ломбардацци, – Кацанис перерезал им горла. Шериф сказал, что это было похоже на разрез бритвой.

Я продолжал таращиться на него.

– По-моему, случилось вот что, – сказал Джо тяжёлым голосом, – Кервин МакКаслин сидел на телефоне, подыскивая кэтчера, когда наши парни выбыли из строя во Флориде, и менеджер "Кукурузников" сказал, что у него есть парень, который сможет заполнить пробел в команде на три или четыре недели, полагая, что на более долгий срок он нам и не понадобится. Потому что, сказал он, этот парень не справится.

– Но он смог, – сказал я.

– Потому что он не был Блейкли, – сказал Ломбардацци, – К тому времени Блейкли и его родители уже были мертвы по крайней мере пару дней. Кацанис сам вёл хозяйство. Кое-какие винтики в голове у него всё же остались. Когда зазвонил телефон, у него хватило ума взять трубку. Он выслушал менеджера и сказал, конечно, Билли будет рад отправиться в Нью Джерси. И прежде, чем уехать – как Билли – он позвонил соседям и продуктовый магазин. Сказал, что Блейкли вынуждены уехать по неотложному семейному делу, и что он остаётся на хозяйстве. Очень умно для шизика, вы не находите?

– Он не шизик, – сказал я ему.

– Он перерезал глотки людям, которые приняли его в свой дом и дали ему работу, он убил всех коров, чтобы те не мычали по ночам, требуя их подоить, но пусть будет по-вашему. Окружной прокурор будет рад согласится с вами, потому что хочет для Кацаниса смертной казни. Таковы законы Айовы.

Я повернулся к Джо.

– Как такое могло случиться?

– Потому что он был хорош, – сказал Джо, – и потому что он хотел играть.

Парень имел при себе документы на имя Билли Блейкли, а в те дни о документах с фотографией ещё никто и слыхом не слыхивал. Они были схожи меж собой: голубые глаза, тёмные волосы, рост шесть футов. Но в целом, да – это случилось, потому что он был хорош. И хотел играть.

– Настолько хорош, что продержался почти месяц в профессионалах, – сказал Ломбардацци, и в это время сверху донеслись аплодисменты. Билли Блокада нанёс свой последний результативный удар в Высшей Лиге: хоум-ран. – Затем, два дня назад, парень из газовой компании приехал на ферму Блейкли. Люди приезжали туда и до него, но они читали записку, которую Кацанис оставил на двери, и уходили. А газовщик не уехал. Он заправил резервуары, стоявшие за сараем, тем самым, где лежали тела Блейкли – и коров тоже. Погода наконец-то установилась тёплая, и он почувствовал их запах. На этом, в общем, история и заканчивается. И теперь ваш менеджер хочет, чтобы его арестовали, без лишнего шума и опасности для других игроков. Так что от вас требуется…

– От тебя требуется задержать остальных игроков в даг-ауте, – сказал Джерсиец Джо, – Отправь Блейкли… Кацаниса сюда одного. Когда парни спустятся в раздевалку, его уже здесь не будет. А потом уже будем решать эту блядскую проблему.

– И что, чёрт возьми, я им скажу?

– Общекомандный сбор. Бесплатное мороженное. Плевать. Просто задержи их на пять минут.

Я обратился к Ломбардацци.

– Что, совсем никто не в курсе? Никто? Хотите сказать, что никто не слышал трансляции по радио и не пытался позвонить Попу Блейкли, чтобы поздравить его с тем, как его парень рвёт Высшую Лигу?

– Полагаю, один или двое пытались, – сказал Ломбардацци, – жители Айовы, бывает, наведываются в большой город, насколько я знаю, и, полагаю, кое-кто из них слушает радио или читает о "Титанах" в прессе…

– Лично я предпочитаю "Янки", – сказал один из копов.

– Если мне понадобится твоё мнение, я постучу по прутьям твоей решётки, – ответил Ломбардацци, – а до тех пор заткнись и не высовывайся.

Я посмотрел на Джо, чувствуя, как накатывает тошнота. Судейская ошибка и удаление с поля в первой же игре в качестве менеджера теперь казались самой меньшей из моих проблем.

– Приведи его сюда одного, – сказал Джо, – Не важно, как. Игрокам не следует этого видеть.

Он подумал и добавил.

– И парень не должен видеть, что они это видели. Чтобы он ни сделал.

Если это имеет значение – а я знаю, что нет – то мы проиграли ту игру, 1:2. Все три очка были заработаны сольными круговыми пробежками. Минни Минозо выбил победный хоум-ран после подачи Ганзи в верху девятого иннинга. Парень стал последним выбитым игроком. Он не попал по мячу в своём первом выходе на биту в форме "Титанов", он не попал и в последнем. В бейсболе всё уравновешенно.

Но никто из парней не думал об игре, когда я поднялся наверх, они все обступили Ду, который сидел на скамейке и говорил, что с ним всё в порядке, чёрт побери, просто чуть-чуть кружится голова. Но выглядел он не ахти как, и его объяснение ничуть не удовлетворило доктора. Он распорядился отправить Дэнни на рентген в Главную Больницу Ньюарка.

– Да ну нахер, – сказал Ду, – Дай мне пару минут. Говорю же тебе, со мной всё в порядке. Господи, Боунз, не гони волну.

– Блейкли, – сказал я, – Спустись в раздевалку. Мистер ДиПунно хочет видеть тебя.

– Тренер ДиПунно хочет видеть меня? В раздевалке? Зачем?

– Это как-то связано с наградой Лучшему Новичку Месяца, – сказал я. Это просто само собой пришло мне в голову. В те дни такой награды ещё не было, но парень этого не знал.

Парень посмотрел на Дэнни Ду, и тот похлопал его по спине.

– Давай, иди, парень. Ты играл хорошо. Твоей вины тут нет. Удача по-прежнему с тобой, и в жопу того, кто скажет обратное.

– Потом он добавил.

– Уходите отсюда все. Дайте мне побыть одному.

– Постойте, – сказал я, – Джо хочет видеть его одного. Поздравить его лично, один на один. Парень, не стой столбом. Давай… – давай, топай – так я хотел закончить, но не смог. Блейкли – или Кацанис – уже ушёл. А что произошло дальше, вы и сами знаете.

Если бы парень пошёл в судейскую комнату через холл, его бы поймали и заковали в наручники, потому что раздевалка была по дороге. Вместо этого он срезал путь через кладовую, где мы хранили багаж и где стояла пара массажных столов и вибрационная ванна. Мы никогда не узнаем точно, почему он так сделал, но я думаю, парень понял, что что-то пошло не так. Сумасшедший он был или нет, но он знал, что в конечном итоге его тайна раскроется. Как бы то ни было, он обошёл раздевалку, подошёл к судейской комнате и постучал в дверь. К тому времени устройство, которое он, по всей видимости, изготовил в Христианском Приюте в Оттершоу, снова было на его указательном пальце. Так я считаю. Если не хочешь вечно ходить побитым, сделай себе такую штуку.

Он и не убирал её в свой шкафчик, а просто спрятал в карман. И он не стал возиться с пластырем после игры, потому что понимал, что больше ему прятать ничего не придётся.

Он стучит в дверь судейской комнаты и говорит: "Срочная телеграмма для мистера Хая Вендерса" Безумно, но не глупо, согласны? Не знаю, что случилось бы, открой дверь кто-нибудь другой из судей, но открыл сам Вендерс, и пари держу, он был уже мёртв, прежде чем понял, что перед ним стоит не парень из службы доставки "Вестерн Юнион".

Это и впрямь была бритва. Ну, или часть её. Когда она была не нужна, она пряталась в маленьком жестяном кольце на указательном пальце. И лишь когда он сжимал правую руку в кулак и нажимал на кольцо подушечкой большого пальца, тонкое лезвие бритвы выскакивало на пружине. Вендерс открыл дверь, и Кацанис полоснул его по горлу. Когда я увидел лужу крови, после того, как его увели в наручниках – Боже, сколько там было крови – я мог думать лишь о сорока тысячах болельщиков, кричащих: "СМЕРТЬ СУ-ДЬЕ!", так же, как до этого они кричали: "БЛО-КА-ДА". Конечно, они не это имели в виду, но ведь парень этого не знал. Особенно после того, как Ду лил ему в уши это дерьмо о том, что Вендерс имеет на них зуб.

Когда копы выбежали из раздевалки, Билли Блокада просто стоял на месте, вся передняя часть белой домашней формы была в крови, а Вендерс лежал у его ног. Он не пытался бежать или сопротивляться, когда копы схватили его. Он просто стоял и шептал самому себе: "Я разобрался с ним, Ду. Я разобрался с ним, Билли. Никаких больше судейских ошибок. Я разобрался с ним ради всех нас".

Так и заканчивается эта история, мистер Кинг, – по крайней мере, та часть, что я знаю. Что касается "Титанов", взгляните сами, как говаривал старина Кейси: все эти ануллированные игры и все эти дни, когда мы были вынуждены проводить по два матча в день, чтобы наверстать. Как мы в конце концов были вынуждены поставить за "дом" ветерана Хьюби Раттнера, и как он отбивал с показателем 0,185 – гораздо ниже того уровня, что сейчас зовут линией Мендозы. Как Дэнни Дузену поставили диагноз, что-то вроде "внутричерепного кровотечения", и он был вынужден провести остаток сезона на скамейке. Как он пытался вернуться в пятьдесят восьмом – печальное было зрелище. Пять выходов на поле. В трёх из них он не мог даже попасть в зону страйка. В двух других… помните последнюю игру плей-офф две тысячи четвёртого между "Красными Носками" и "Янки"? Как Кевин Браун подавал за "Янки", и "Носки" набрали шесть очков в первых двух иннингах. Вот так подавал Дэнни Дузен в 58-м, когда ему всё же удавалось послать мяч, куда требовалось. У него ничего не осталось. И всё-таки, несмотря на всё это, мы опередили в итоговой таблице "Сенаторов" и "Атлетов". Только в тот год во время Мировой Серии у Джерсийца Джо ДиПунно случился сердечный приступ. Возможно, именно в тот день, когда русские запустили спутник. Со стадиона его увозили на лимузине. Он прожил ещё пять лет, но от него бывшего осталась одна лишь тень, и, конечно, он никогда больше не руководил командой.

Он как-то сказал, что парень всасывал в себя всю нашу удачу, и в этом он был более чем прав. Мистер Кинг, парень был просто чёрная дыра для удачи.

И для своей удачи тоже. Уверен, вы помните, как закончилась его история – его временно поместили в тюрьму округа Эссекс и в камере он проглотил кусок мыла и задохнулся. Не могу представить более страшной смерти. Тот сезон, конечно, был сплошным кошмаром, но вот рассказываю вам об этом, и ко мне приходят кое-какие приятные воспоминания. Чаще всего о том, как Старое Болото вспыхивало оранжевым, когда все болельщики поднимали знаки "ДОРОГА ЗАКРЫТА ПО УКАЗУ БИЛЛИ БЛОКАДЫ". держу пари, парень, который придумал продавать эти знаки, сколотил себе приличное состояние. Но и те люди, которые купили их, оказались в выигрыше. Когда они вставали и поднимали их над головой, они становились частью чего-то большего. Единение – это не всегда хорошо – вспомните всех людей, что собирались, чтобы посмотреть на Гитлера, но то единение было хорошим. Бейсбол – хорошая штука. Так было, и так будет.

– БЛО-КА-ДА! БЛО-КА-ДА! БЛО-КА-ДА!

До сих пор мурашки бегут по коже, стоит вспомнить об этом. До сих пор эхо звучит в моей голове. Этот парень был настоящим бейсболистом, и неважно, сумасшедший он был или нет.

Мистер Кинг, я рассказал вам всё. Довольны? Хорошо. Я рад. Возвращайтесь в любое время. но только не в четверг вечером, в это время они играют в свой чёртов Виртуальный Боулинг – мыслей собственных не слыхать. Приезжайте в субботу, а? Мы собираемся небольшой группой и смотрим Игру Недели. Нам разрешают пропустить по паре пива, и мы болеем, как сумасшедшие. Не так как в старые дни, но всё равно неплохо.