Текст книги "Тэмми и летучие медведи"

Автор книги: Стивен Элбоз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

Глава четырнадцатая

Только после того, как они прошли еще несколько миль и снова углубились в лес, Тэмми решил остановиться на ночлег. Сырые ветки долго не хотели разгораться, но, наконец, все-таки занялись. Вокруг было достаточно топлива для того, чтобы до утра поддерживать яркое пламя. Есть по-прежнему было нечего, поэтому гномы молча раскурили свои трубки и принялись греть пальцы об их глиняные чашечки.

Червоух пребывал в превосходном расположении духа.

– Видали, как я бросил тот валун? – похвалялся он. – А видели, как Ледокус подскочил? Это был один из лучших в мире бросков… Не удивлюсь, если у меня окажется самый меткий в мире глаз. Что и говорить, где одно, там и другое. У лучшего стрелка и глаз тоже самый лучший…

Гномы сонно кивали.

Коббли кивал как-то вяло, поэтому Червоух больно ущипнул его, но оказалось, что младший гном уже спит.

Тэмми сидел в стороне и время от времени поглядывал на кроны деревьев. Агна прекрасно понимала, кого он там высматривает. Она обогнула костер, присела на бревно рядом с мальчиком и набросила свой плащ ему на плечи.

– Каш, наверное, сейчас уже в безопасности, – сказала она.

– Наверное?! – обозлился Тэмми.

– Ой, я хотела сказать – я уверена! – быстро поправила девочка. – Я думаю, он просто испугался, когда волки подошли слишком близко.

Тэмми холодно кивнул. Он тоже так думал. Каш всегда не любил волков, особенно после злодейской выходки Ледокуса. Кроме того, Тэмми сам не раз обещал медвежонку свободу, вот Каш ее и получил… Но мальчик почему-то думал, что это произойдет торжественно, словно вручение дара. Он горько усмехнулся. Неужели он ожидал чего-то большего? Разве медвежонок может испытывать благодарность? С какой стати медведи должны вести себя, как люди?!

– Надеюсь, Каш сумеет найти дорогу к своим родичам, – мягко сказал Тэмми. – Это ведь далеко отсюда, даже если лететь.

– Животные гораздо умнее, чем мы думаем, – заверила Агна.

Они помолчали, слушая, как костер тихо потрескивает, будто рассказывает им какую-то историю. Возможно, это была история о маленьком огоньке, который вырос в свирепый лесной пожар. Время от времени костер широко распахивал огненную пасть, и оттуда вылетали искры, нестерпимо яркие по сравнению со звездами.

Тэмми задумчиво смотрел на огонь.

– Как ты думаешь, мы больше не увидим Оловянного Носа? – спросил он.

Агна пожала плечами.

– Сейчас я все равно могу думать только о еде, – призналась она. – О горячей, приготовленной на огнееде! Я такпроголодалась!

При этих словах гномы беспокойно заерзали.

– Еда, – простонал Хлебонюх. – Я бы все на свете отдал за несколько ломтиков жареного бекона. Ах, эти золотые шипящие ломтики!

– Нет! – возразил Мухопых. – Лучше всего свиная отбивная, но чтобы тоже шипела!

– Почки! – крикнул Глиносоп. – И чтобы они катались и гонялись друг за дружкой по сковородке.

Их спор был неожиданно прерван громким храпом Коббли. Червоух с усмешкой сунул ему в рот трубку, и тот принялся плеваться во сне.

– Думаю, нам лучше тоже немного поспать, – решил Тэмми. – Надо набраться сил, завтрашний путь будет не легче сегодняшнего.

Но даже Тэмми не представлял, насколькоон окажется прав. Путешествие не только не стало легче, но еще больше затруднилось. Выйдя из леса, путники очутились на равнине, где лежал глубокий снег, а ветер никогда не уставал от собственного заунывного пения. Если кто-нибудь поднимал голову в надежде увидеть, нет ли конца всему этому, он видел лишь белизну, которая тянулась до самого горизонта, так что глазам было больно смотреть.

Они постоянно мерзли и совершенно измучились от стужи – даже Агна, которая большую часть жизни провела в холоде. Только после горячей еды они чувствовали себя немного лучше.

Стоило Тэмми пробить дырку в толще льда и закинуть удочку, как озера и реки мигом превратились в кладовые, из которых они черпали столько рыбы, сколько им было нужно. Поначалу у Тэмми ничего не получалось, поскольку у него не было приманки, но потом Мухопых одолжил ему для наживки несколько волосков из своей бороды, и после этого им оставалось только ждать.

Ни одна рыба еще не появлялась над водой под такой гром аплодисментов, как первая рыбка, пойманная на волосок из гномьей бороды! После первой удачи дело пошло гораздо проще, поскольку для следующей наживки можно было использовать кусочки пойманной рыбы.

– Боюсь, я сам превращусь в рыбу, если съем еще хоть одну! – ворчал насытившийся Глиносоп.

– Почему бы и нет? – хихикал Хлебонюх. – Ты и так воняешь, как треска!

На самом деле никто не привередничал. Все были рады, что есть хоть какая-то еда.

Они шли и шли, второй день незаметно сменился третьим и медленно вполз в четвертый. Тэмми никак не мог избавиться от привычки поглядывать на небо, ища глазами Каша, а по ночам он каждую ночь видел медвежонка во сне. Ему снилось, что он летает рядом с Кашем над самыми верхушками деревьев. Но днем небо не приносило ему ничего, кроме снега.

На четвертую ночь они разбили лагерь на узкой полоске земли между вздымающейся горой и глубоким ущельем, на дне которого торчали зубчатые обломки скал. Северное сияние горело над горой, словно оборка звездного платья.

Несмотря на холод, настроение у Тэмми было отличное. Он думал об отце, о деревне и о том, как обрадуется, когда снова их увидит.

Костер весело горел; нанизанная на ветку, поджаривалась пойманная накануне рыба. Гномы дремали, сбившись в кучу, как воробьи и положив головы на плечи друг другу. Агна нагнулась, чтобы подбросить побольше хворосту в огонь.

Внезапно она громко ахнула и выронила ветки.

Гномы тут же проснулись, а Тэмми резко обернулся.

Из темноты за ними молча наблюдал Ледокус и вся его волчья стая.

Глава пятнадцатая

У них не было оружия, чтобы защитить себя, поэтому, по примеру Тэмми, все выхватили из костра горящие ветки, которых волки боятся не меньше, чем мечей. Но Червоух так беспокойно метался вокруг костра с криком «Волки! Волки!», что Ледокус не выдержал. Одним прыжком он взлетел в воздух, обрушился на незадачливого гнома, прижал его к земле и, хищно схватив, поволок подальше от света.

– Помогите! Спасите! – кричал перепуганный Червоух.

Слушать его крики и понимать, что ничем не можешь помочь, было просто невыносимо. Тем временем волки, рыча и переступая с лапы на лапу, подошли еще ближе.

– Он же меня съест! – надрывался Червоух.

– Держись! Держись, Червоух! – закричал Коббли и замахал головней, так что только огненная дуга замелькала в воздухе. Двое юных неопытных волков отпрыгнули назад, а Коббли бросился вслед за ними к тому месту, где лежал Ледокус с Червоухом в зубах.

– Отпусти его, хулиган! – завопил Коббли, хлеща волка головней.

Пушистый хвост Ледокуса загорелся, но волк не торопился расставаться со своей добычей. Тогда Коббли отшвырнул головню и бросился на злодея. Он был так мал и легок, что в мгновение ока превратился во всадника на волчьей спине.

Такого надругательства Ледокус уже не мог стерпеть. Выплюнув Червоуха, он заметался, как безумный. Он был в ярости от наглости молодого гнома и в ужасе от огня, который жадно разгорался, распространяя вокруг сильный запах паленой шерсти. Но как ни бесновался Ледокус, Коббли по-прежнему крепко сидел у него на спине, и только голос у него дрожал от волчьих прыжков и подскоков.

Так ужасен был поединок волка с гномом, что остальная битва постепенно сменилась вынужденным перемирием – все, даже волки, молча стояли и смотрели, не веря своим глазам.

Внезапно Тэмми увидел, что храброму гному угрожает новая опасность. Он закричал, а в следующий миг его крик подхватили Агна и остальные гномы. Они видели, что ярость ослепила Ледокуса. В неистовом желании поскорее избавиться от гнома и от огня, он подбежал к самому краю ущелья, круто обрывавшегося вниз, к острым скалам на дне.

– Прыгай, Коббли! – хором кричали друзья. – Прыгай, пока не поздно!

Прямо на их глазах волчьи когти соскользнули с края обрыва. Ледокус в отчаянии попытался вскарабкаться обратно, но было уже слишком поздно.

Лед был скользким, как стекло и, не в силах удержаться, волк с гномом на спине просто растворились в темной глубокой расщелине.

Битва разгорелась с новой силой.

Волки, для которых потеря вожака значила куда меньше, чем гибель Коббли для несчастных гномов, быстро стали хозяевами положения. Они согнали маленькую компанию в кучу, словно стадо овец, и стали теснить их от огня. Тэмми, Агна и гномы тесно прижались друг к другу и стеной выставили перед собой пылающие палки. Тэмми боялся даже думать о том, что будет, когда головешки прогорят. Волки скалили зубы, рычали и подходили все ближе.

Шаг за шагом стая оттесняла друзей к скалам у темного подножия горы. Тэмми никак не мог понять, зачем они это делают, пока случайно не посмотрел через плечо. Тьма была густой, как звериная шкура. И вдруг мальчик вздрогнул, словно от удара.

Что-то маленькое и золотое блеснуло в расщелине скалы. Лунный свет выхватил из тьмы металлический нос.

Оловянный Нос лежал среди скал и поджидал их!

– Засада! – закричал Тэмми. – Оловянный Нос сзади!

Прятаться больше не было смысла, поэтому Оловянный Нос неторопливо вышел из своего укрытия. За его спиной появились усмехающиеся воины с копьями в руках. Оловянный Нос ткнул мечом в сторону Тэмми.

– На этот раз, мальчишка, тебе не ускользнуть от меня. Я лично изрублю тебя на мясо для своих волков, – сказал он и повернулся к Агне. – Что касается тебя, девочка, то ты сполна познаешь долю изменницы. Что ж, тебя тоже ожидает уютнаясмерть – ты будешь тысячи лет лежать во льду, замороженная заживо!

Он поднял меч, и гномы затрепетали.

– Сначала погиб К-Коббли, а теперь и наш ч-че-ред, – зарыдал Глиносоп.

Но прежде чем меч успел опуститься, кто-то огромный, белый и могущественный, словно ангел спустился с небес и сел на землю, взвихрив снег.

Тэмми затаил дыхание.

– Беог! – выдохнул он, узнав отца Каша.

Огромный летучий медведь встал на задние лапы и распростер крылья, представ во всей своей красе. Когда он взревел, волки испуганно ощетинились: они знали, что медведь может одним ударом лапы сломать им спину. У людей были копья, но они не осмелились направить их против медведя, ибо раненый медведь подобен смерчу с когтями.

Оловянный Нос лежал, растянувшись на снегу, и с ненавистью смотрел на Беога. Заглянув ему в лицо, Хлебонюх вскрикнул от страха, потому что золотой нос отвалился при падении, а без него лицо лорда Тэрболта было похоже на жуткий череп.

– Неужели никто из вас не готов проткнуть его? – закричал он своим людям, но ни один из них даже не шелохнулся. Тогда Оловянный Нос вскочил на ноги и поднял меч.

Беог угрожающе зарычал, когда Оловянный Нос кинулся к нему. Одним взмахом лапы он выбил меч из руки генерала, словно прутик. Потом он забил крыльями, так что гномы чуть не попадали на землю от ветра, взлетел в воздух и схватил Оловянного Носа зубами за край плаща. В следующий миг Беог поднялся в небо, а Оловянный Нос дергался в его лапах, как мартышка на веревке. Они поднимались все выше и выше, и Оловянный Нос громко проклинал всех на свете и грозил самыми страшными казнями.

– Думаете, мне конец? – ревел он. – Лорд Тэрболт сделан изо льда и металла, он не дрожит перед смертью, как кусок жалкой теплой плоти!

Он выхватил кинжал и полоснул по своему плащу. В тот же миг плащ разорвался по всей длине, и Оловянный Нос, отделившись от Беога, кувырком полетел вниз и без единого звука исчез в глубине ущелья.

В следующий миг, словно получив сигнал к атаке, со всех сторон прилетели белые медведи. Они распугали волков и заставили людей пуститься наутек. Летучие медведи гнались за ними, раскинув белоснежные крылья. Ветер ерошил их перья, воздух дрожал от их дружного полета.

– Мы спасены! – закричал Тэмми, простирая руки.

Внезапно он почувствовал, как кто-то озорно куснул его за шею и, обернувшись, увидел прямо перед собой веселую мордочку Каша. Тело медвежонка дрожало от радости, он немедленно прыгнул на руки Тэмми, обнял его крыльями и радостно облизал все лицо.

Тэмми смеялся и плакал от счастья. Заметив озадаченный взгляд Агны, он понял, что это тепло тоже было ей незнакомо. Любовь? Вместо нее Агна привыкла испытывать лишь холод долга.

Вскоре взрослые медведи вернулись, некоторые уселись на скалы, другие остались парить в воздухе.

Червоух вытер глаза бородой.

– Ох, если бы только Коббли был здесь, чтобы разделить нашу радость! – всхлипнул он. – Я бы тогда крепко пожал ему руку! Да, я бы тепло пожал ему руку и сказал бы, что я, возможно, самый большой и самый старший гном, зато он самый храбрый!

Хлебонюх и Глиносоп грустно закивали, а Мухопых снял свой остроконечный колпак и крепко прижал к груди.

– Только помоги мне подняться, а потом можешь делать все, о чем только что говорил! – раздался голос откуда-то снизу.

– Это призрак Коббли! – прошипел Глиносоп, закрывая глаза руками. – Он пришел, чтобы терзать нас за то, что мы обижали его при жизни!

– Какой я вам призрак! – отозвался голос. – Но я могу в него превратиться, если вы еще дольше продержите меня здесь!

Все с величайшей осторожностью приблизились к обледенелому краю утеса. Тэмми лег на живот и, свесившись вниз, увидел Коббли, который стоял на обломке скалы как раз под самым обрывом. Мальчик велел гномам связать вместе три плаща и спустить получившуюся веревку Коббли. Затем все ухватились за край и втянули гнома на вершину. Когда Коббли очутился вверху, все набросились на него, как волки, но только не с зубами и когтями, а с объятиями и рукопожатиями.

– Я даже не знал, что так много для вас значу! – шептал Коббли, и лицо его светилось от счастья.

Теперь, когда все снова были вместе, Беог выступил вперед. На земле он выглядел менее грациозным, чем в воздухе. Он толкнул Тэмми в бок, так что мальчик еле устоял на ногах. Тэмми попытался отойти, но Беог каждый раз преграждал ему дорогу и подставлял бок. Наконец Тэмми понял. Он осторожно взобрался на спину Беогу и уселся у самого основания крыльев.

Затем на землю робко опустились и остальные медведи – по одному для каждого гнома и еще один для Агны. Друзья последовали примеру Тэмми, и уже через минуту все сидели на спинах летучих медведей.

Беог побежал: лапы его гулко стучали по земле, крылья начали медленно разворачиваться. Тэмми распластался на медвежьей спине и вцепился руками в густой белый мех. Он оглянулся и увидел медленно исчезающие внизу верхушки деревьев.

Глава шестнадцатая

Они летели, и ветер со снегом несся им в лицо. Тэмми, Агна и гномы едва дышали от восторга. Во время полета медведи еле заметно поднимались и опускались, так что было слышно, как их огромные крылья слегка поскрипывают, словно ветки дерева под тяжестью снега. И даже резкий холод нисколько не уменьшал радости, он лишь заставлял Тэмми глубже зарываться в пушистый теплый мех Беога.

Медведи летели клином, как дикие гуси, с вожаком-Беогом во главе. Только Каш нарушал ровный строй, потому что летел рядом с Тэмми. Добродушный Беог не отгонял сына, а Каш радостно тявкал и неистово хлопал крыльями.

Без путеводных звезд и земных примет, скрытых в глубоком колодце ночи, Беог вел своих медведей по запаху, и его влажный черный нос поворачивался вслед за потоком серебристо-зеленого ветра.

Наконец Беог раскинул крылья и перестал махать ими. Следом за ним то же самое сделали и другие медведи. Они больше не летели, а парили, и ветер с силой проносился над их перьями.

Тэмми понял, что путешествие подошло к концу. Он вытаращил глаза, чтобы получше все разглядеть, но ветер был так силен, что на глаза наворачивались слезы. Тем не менее, Тэмми заметил вдали какие-то огни. Слезы снова брызнули у него из глаз – то ли от холода, то ли от счастья.

Внезапно и без всякой команды, медведи сломали строй и ринулись вниз. Озеро, лес и деревенские хижины стремительно понеслись им навстречу. Но когда Беог коснулся земли, он сделал это так осторожно, что лишь облачко снега с еле слышным шепотом взметнулось вокруг его лап.

Тэмми соскользнул с его спины и крепко обнял медведя за шею.

– Спасибо, Беог! – прошептал он.

Даже не оглянувшись на остальных, Тэмми бегом бросился в деревню. Каш хотел было полететь за ним следом, но Беог низко заворчал, и медвежонок вернулся назад.

– Папа! – закричал Тэмми, поравнявшись с первой хижиной.

Двери распахнулись, головы осторожно высунулись наружу.

– В чем дело? – спрашивали одни.

– Да это же Тэмми! – радостно отвечали другие. – Он вернулся! Тэмми вернулся из мертвых!

Дверь отцовской хижины отворилась одной из последних. Когда она все-таки приоткрылась, Тэмми содрогнулся, увидев лицо отца – такое оно было осунувшееся и печальное.

– Это правда ты, Тэмми? – сухими губами прошелестел отец. – Было бы слишком жестоко, если это снова окажется сон и, проснувшись, я опять увижу твою пустую постель!

Вместо ответа Тэмми с такой силой бросился в его объятия, что едва не сбил отца с ног.

Он слышал, как отовсюду спешат односельчане, громко выкрикивая его имя. Потом кто-то грозно закричал:

– Чужаки! Чужаки в деревне!

Только тут Тэмми вспомнил о своих друзьях и быстро высвободился из отцовских рук.

– Агна и гномы – мои друзья! – крикнул он. – Они не сделают нам ничего плохого!

– Если они твои друзья, – улыбнулся отец, гладя сына по голове, – то мы рады приветствовать их! – И он громко крикнул: – Проводите наших гостей в длинный дом! Давайте выслушаем рассказ Тэмми!

Все жители деревни поспешили в длинный приземистый дом. Агна и гномы были уже там, и поскольку большинство сельчан никогда прежде не видели гномов (да еще пятерых сразу!), маленькие человечки сразу оказались в центре всеобщего внимания. Однако жители деревни обращались с гномами очень почтительно, хотя и несколько настороженно. Зато дети были от них просто в восторге.

– Разожгите огонь! – приказал отец Тэмми. – Пусть будет тепло и светло.

Тэмми посмотрел на Агну и увидел, что та с радостью закивала.

Рассказ Тэмми занял немало времени. Когда он представил односельчанам Агну, как Королеву и приемную дочь Ведьмы, все ахнули и с простодушием простых людей уставились на девочку. Что и говорить, королевы в этих краях встречались еще реже, чем ведьмы!

Внезапно раздался взволнованный крик, и в наступившей тишине все в изумлении посмотрели на старого Кадди и его жену Эбелин. Старая женщина протягивала дрожащие руки к девочке.

– Агна… Ты не помнишь нас? – прошептала она, но голос ее был слышен в самых дальних уголках большого дома. – Ты была такая маленькой… совсем маленькой девочкой, когда заблудилась в лесу.

Все взволнованно загудели вокруг Агны, которая неподвижно стояла среди толпы и, словно зачарованная, смотрела на огонь. Это был самый большой и самый яркий костер, который она видела в своей жизни – и, конечно же, самый теплый. Пляшущее пламя было таким высоким, что в мгновение ока разделялось надвое, а маленькие язычки по краям жадно лизали воздух. Лица снова замелькали перед глазами Агны, в ушах зазвучали голоса – и замерзший уголок ее памяти, наконец, оттаял.

– Я помню лес, – медленно, словно про себя, заговорила она. – Деревья были зеленые, совсем без снега. Вдруг откуда-то из-за ствола дерева появилась Ведьма, она стояла и смотрела на меня. Она спросила, не хочу ли я покататься на одном из ее волков. Я не хотела, но побоялась отказаться. Тогда Ведьма подхватила меня – руки у нее были такие холодные, что я задрожала – и посадила на спину самого большого волка. А потом волк побежал. Он бежал так быстро, что я не могла слезть. Я звала маму и папу, но не успела оглянуться, как мы уже оказались в снежных горах, и я так ужасно замерзла…

– Взгляни на нас, доченька! – взмолился Кадди. – Неужели ты нас совсем не помнишь? Мы твои настоящие родители. Сорок лет назад тебя украли у нас!

Все снова взволнованно зашумели.

– Но она все еще девочка! – воскликнул кузнец, который всегда прямо говорил то, о чем другие только думали. – Как она может быть вашей дочкой, если все это случилось сорок лет назад?

Но Агна сама ответила на этот вопрос.

– В царстве Ведьмы, где всегда холодно, даже ход времени застывает. Я это точно знаю, потому что Хаггот было больше, чем четыреста лет, когда она умерла.

– Наверное, Ведьма как-то заколдовала память Агны! – добавил Тэмми.

– Мать всегда узнает свое родное дитя! – всхлипнула Эбелин, все еще протягивая дрожащие руки к Агне.

Агна почувствовала, что все смотрят на нее, и в отчаянии повернулась к Тэмми.

– Что мне делать? – крикнула она.

Он улыбнулся.

– То, что подсказывает тебе тепло твоего сердца.

Агна ничего не поняла. Она неуверенно шагнула к старикам, чтобы сделать вежливый реверанс, но, приблизившись к костру, почувствовала внутри себя какое-то странное тепло, которое с каждой секундой становилось все сильнее и сильнее. Девочка задышала быстрее, а потом вдруг побежала и бросилась в объятия своих вновь обретенных родителей. Она крепко обняла их и разрыдалась, так что лицо ее покраснело.

Гномы тайком утирали слезы. Червоух пробурчал, что ему попал пепел в глаза, но Коббли протянул руку и ущипнул его за щеку:

– Не ври! – пригрозил он.

События этой ночи непременно нужно было отпраздновать, поэтому соседи сходили домой и принесли кувшины с медом и сидром.

– За Тэмми, Агну и гномов! – прозвучал тост.

Гномы жадно выпили, а жители деревни уже стояли рядом, чтобы снова налить им полные кружки.

– И т-то, и др-ругое пр-рекрасно! – прокричал Червоух, нос у него подозрительно покраснел.

Гораздо позже, когда время близилось скорее к утру, чем к полуночи, все начали расходиться по домам. Вместе со всеми покинули длинный дом и две только что соединившиеся семьи.

Тэмми с отцом шли, обнявшись, будто шагу не могли ступить друг без друга (идти так было довольно неудобно, но разве они обращали внимания на подобные мелочи!).

Внезапно чье-то громкое рычание заставило их остановиться. Запрокинув голову, Тэмми заметил Беога и Каша. Беог с легкостью парил в воздухе, а Каш вертелся рядом с ним, махал коротким хвостиком и счастливо потявкивал.

– Каш тожевернулся к своему отцу! – радостно закричал Тэмми. – Но я все равно буду навещать тебя, слышишь, Каш? Каждый день! И Агна с гномами тоже!

Медвежонок как будто понял, о чем он говорит. Он камнем ринулся вниз, на лету лизнул Тэмми в лицо и тут же снова поднялся к отцу. После этого два медведя медленно развернулись и полетели домой.